Текст книги "Жеребец"

Нашел! Надеюсь, виски с кока-колой у нее отыщется. Мне чертовски захотелось промочить горло. Я продрался через какие-то кусты, обогнул дом и начал поочередно стучать в окна.

Внезапно в глаза мне брызнул свет и громкий голос скомандовал:

– На вашем месте я бы не двигался.

Я разглядел здоровенного полицейского.

– Чем это вы занимаетесь? – вежливо поинтересовался он.

Чего у наших томми не отнимешь, так это хороших манер – вежливы до умопомрачения.

В итоге я оказался в полицейском участке, промокший с ног до головы и умирающий от жажды. Блеск! Подлый томми и слыхом не слыхивал про миссис Кассини, как не знала о ней и супружеская пара, проживающая в доме, в который я ломился. В дом номер сто два по Марлофилд-сквер. Слишком поздно я сообразил, что мне нужна была Марлофилд-стрит, но учтивый блюститель порядка не пожелал сопровождать меня туда.

Я представил Карлу в кружевной черной рубашке – такую она носила в большинстве своих фильмов.

Ну и влип же я, черт побери!

Жуткая неприятность! В конце концов в итоге долгих споров они послали патрульного проверить мои показания в дом сто два по Марлофилд-стрит, где эта стерва Карла заявила, что впервые слышит мое имя! С величайшим трудом я уломал полицейского позвонить в «Хобо», после чего Франко и Сэмми прилетели в участок и выручили меня. Франко подтвердил, что Карла Кассини была сегодня в клубе и танцевала со мной, после чего мне наконец поверили и отпустили с миром.

Ну и невезуха! Сэмми уржался до слез.

– Я просто представил себе, – выдавил он, покатываясь от смеха, – как ты лезешь в окно с торчащим как кол членом, а полицейский подкрадывается сзади и хватает тебя за шиворот!

И чего тут смешного?

Франко отчаянно пытался состроить серьезную сочувственную мину, но я знал, что не успеем мы вернуться в «Хобо», как все – до последнего официанта – тут же окажутся в курсе моих ночных похождений.

– Учтите, никому ни слова, – угрожающе предупредил я.

– Миста Блейк! – в ужасе воскликнул Франко. – Да я отрежу себе правую руку, если хоть приоткрою рот. Поверил я этому отъявленному лгуну!

Глава 29. ФОНТЭН

Я сидела и вынашивала планы мести. Пора уже проучить Бенджамина как следует. Господи, да он начал обращаться со мной, как с самой обыкновенной женой!

Я оделась, а потом пошла и купила эту соболью шубку. Кредитом Бенджамин пользовался повсюду, да и мое имя в рекомендациях не нуждается. «Счет пришлите моему мужу, – сказала я продавцам, – он предпочитает, чтобы я сама выбирала себе рождественские подарки». Это послужит Бенджамину хорошим уроком – будет знать, как говорить мне «нет». Неужели старый индюк не соображает, до чего ему повезло с женой? Я красива, элегантна, изысканна, знаменита. Чего еще требовать от женщины?

Он ждет, что сегодня вечером я буду развлекать его убогого сынка. Ха! Да я из них обоих фарш сделаю.

Нет уж, пусть старый импотент даже не надеется, что ему сойдет с рук такая наглость. Я твердо решила завтра вернуться в Лондон. Я покажу Бенджамину, кто играет в нашей семье первую скрипку.

Господи, если он думает, что может обращаться со мной, как со своей мерзкой первой женой, то он жестоко ошибается.

Я облачилась в кружевной белый костюмчик от Курреже. Пришел Роджер и сделал мне умопомрачительную укладку. Адаме подал мой любимый коктейль с шампанским, и я села дожидаться прихода обожаемого муженька.

Он припыхтел ровно в шесть и притащил с собой Бена-младшего, который близоруко вылупился на меня через очки с толстенными стеклами.

– Здравствуй, Бенджамин, – холодно протянула я, не обращая внимания на сынка, – очень мило, что ты мне перезвонил.

– Ты видишь Бена? – спросил Бенджамин, старательно делая мне знаки глазами.

– Да, я вижу Бена, – пропела я.

– Фонтэн, возьми себя в руки. Мы позже вернемся к тому разговору.

– А нам не о чем разговаривать. Кстати, шубку я уже купила – она в спальне. Она просто чудо. Спасибо, дорогой.

Физиономия Бенджамина вытянулась, но он смолчал – не мог же он препираться в присутствии своего драгоценного сыночка.

Он растянул губы в улыбке и повернулся к отпрыску.

– Ну что, Бен, в какой ресторан ты хочешь пойти?

– В какой угодно, сэр, – ответил Бен-младший, смущенно пялясь в пол и явно ощущая неловкость оттого, что оказался невольным свидетелем ссоры.

– А ты? – Бенджамин повернулся ко мне, по-прежнему силясь придать своей физиономии беззаботное выражение.

– Боюсь, что я не пойду, – сказала я, делая вид, что не замечаю его раздраженного взгляда. – У меня что-то голова разболелась.

Последовало молчание – я наслаждалась каждой его секундой. Потом Бенджамин обратился к своему чаду:

– Располагайся, Бен, выпей что-нибудь, посмотри журналы. Там должен быть свежий «Плейбой».

И он подмигнул сынку, словно блудливый старик.

– Фонтэн, пойдем в спальню. Ты покажешь мне шубку, а я приму душ.

Какой быстрый! Он простит меня за покупку шубки, если я послушно трахнусь с ним и еще буду любезничать с его недомерком.

Я оказалась права.

Бенджамин: Фонтэн, не будь стервой!

Я: Это я стерва?

Бенджамин: Ты понимаешь, что я имею в виду.

Я: Что?

Бенджамин: Мальчик очень ранимый, не расстраивай его, пусть чувствует себя как дома.

Я: А как же я? По-твоему, я не ранимая? Особенно после того, как какая-то паршивая секретарша отказывается даже соединить меня с тобой по телефону?

Бенджамин: Ты должна понять…

Я: Ты тоже должен понять, что я не позволю так с собой обращаться.

Бенджамин: Ты же купила шубку, так хоть теперь веди поприветливее.

Я: Да, я купила шубку, но вопреки твоей воле.

Бенджамин: Ну, пожалуйста, Фонтэн – ради мальчика.

Я: Он уже не мальчик, Бенджамин, нечего так трястись над ним. И ему наверняка до смерти претит тащиться с нами в какой-то ресторан. Мне тоже все это до смерти надоело.

Бенджамин: Завтра утром я сам прослежу, чтобы тебе выдали всю оставшуюся сумму.

Я: Ладно, но заруби на носу – никогда со мной так не обращайся.

Бенджамин (умоляюще): Хорошо, только прошу тебя, Фонтэн, давай проведем вечер вместе в спокойной и приятной обстановке.

Ненавижу Бенджамина. Презираю всех мужчин, которые позволяют вытирать о себя ноги.

Но Бенджамин еще не понес полного наказания. Как только приползет ко мне в постель, пуская слюнки, я преподнесу ему сюрприз. Пусть подождет. Как он ждал до того, как мы с ним поженились. Тогда я изводила его и теперь придется применить тот же прием. Пусть умоляет. На коленях ползает. Гадкий дрянной старикашка.

Глава 30. ТОНИ

Блеск! Угодил в полицейский участок, словно какой-то уголовник! Сэйди удар хватит, если она об этом узнает. Да еще из-за кого – в Карлу я даже влюблен не был! Хотя она мне, конечно, нравилась. С другой стороны, не будь она такой знаменитой звездой, я бы, конечно, не стал блуждать в потемках по Марлофилд-сквер или стрит. Ведь я влюблен в Алекс, мок» обожаемую малышку.

Сейчас два часа дня. Я уже побрит и одет – очень неформально: белый в черную полоску свитер, черные брюки и замшевый пиджак. Не знаю, что захватить с собой. Костюм – на случай, если моей киске захочется куда-нибудь сходить? Пижаму? У меня ее отродясь не было – я всегда сплю голый. Кожа должна дышать, так я считаю.

В конце концов я запихнул в дорожную сумку пару свитеров и причиндалы для бритья. Что еще может понадобиться во время загородного уик-энда?

Чувствовал я себя не ахти. Головка немного побаливала после вчерашнего. Но выглядел я как огурчик – есть у меня такой ночной крем, чудеса творит. Как будто я только что вернулся с юга Франции.

Алекс ждала меня. Прехорошенькая – зеленый брючный костюмчик очень ей к лицу. Волосы зачесаны наверх и перехвачены лентой. На полу устрашающих размеров чемодан.

Александра заметила мой взгляд и, покраснев, объяснила:

– Я здесь не стираю, а все грязное белье отвожу домой.

Прелесть моя!

– Кофе хочешь? – предложила она.

– Вообще-то нас внизу такси ждет.

– О… Сейчас я подгоню Мэдди – что-то она закопалась.

Мэдди?! Неужто и она едет с нами? Только ее мне там не хватало!

Увы! Из спальни показалась Мэдди в коричневом костюме, в кепи а-ля Джон Леннон, с толстой задницей и бесцветной физиономией.

А я-то предвкушал, как всласть наговорюсь с моей Алекс. Как бы не так – всю дорогу Мэдди трещала как сорока. В основном про шмотки, и еще про какого-то козла по имени Джонатан, и еще про то, что приближающееся Рождество будет совершенно «потрясным». Из ее болтовни я понял, что Алекс собирается справлять Рождество в доме Мадлен. Здорово, да? Попробую отговорить ее.

– А мамочка всегда ездит на Рождество в Сен-Мориц, – сказала, обращаясь ко мне, Алекс – наконец-то и меня вовлекли в беседу. – Там так замечательно – лыжи, снег и все остальное. Это будет первое Рождество, что я не проведу с ней.

– Господи, осталась всего одна неделя, а я так и не закупила подарки! – вскрикнула Мадлен. – И уж совсем не представляю, что купить тебе, Алекс.

Алекс засмеялась.

– Мне ничего не нужно. А где ты проводишь Рождество, Тони?

Где я провожу Рождество? В Элефант-энд-Заднице, должно быть.

– Э-ээ… я еще не решил.

Кстати говоря, Сэйди и Сэм не отмечают Рождество. В том смысле, что не празднуют. Рождественским утром я обычно допоздна валяюсь в постели, потом веду девицу, с которой в данную минуту нахожусь, в «Хилтон», где подают специальный рождественский ленч. Довольно вкусный. Потом возвращаюсь домой, отсыпаюсь и смотрю телик.

Я даже не заметил, как уснул под щебетание девушек. Ничего, Алекс от меня не уйдет, уединюсь с ней попозже.

– Эй, просыпайся, мы приехали!

Я вытряхнулся из поезда, спотыкаясь под тяжестью исполинского чемодана Алекс, двухтонного баула Мадлен и собственной сумки.

Тони-носильщик. Девушки побежали по платформе, а я заковылял вслед за ними. Алекс бросилась на шею белокурой женщине, которая стояла возле фургончика.

Когда я добрел до фургончика, женщина приветливо улыбнулась мне.

– Мамочка, – заговорила Алекс, – я хочу познакомить тебя с Тони Блейком.

Мамочка вновь мило улыбнулась. Вот откуда у Алекс такие прелестные карие глаза. Она показалась мне очень привлекательной – куда симпатичнее подружек Хэла.

– Рада познакомиться, мистер Блейк. Вы уж извините, что дочь заставила вас нести весь багаж – она у меня такая невоспитанная.

Мы все засмеялись. Мамочка мне понравилась.

До дома мы добрались без приключений. Меня немного поводили по комнатам, потом оставили одного в просторной спальне орехового дерева с примыкающей мраморной ванной. Ну и домик! Настоящий дворец. Конюшни, плавательный бассейн – хоть на катере гоняй. Повсюду снует прислуга, в гараже три машины. А я-то думал, что бедная, заброшенная мамочка ютится в маленьком скромном коттедже. Признаться, я не сразу пришел в себя. Я никак не мог взять в толк, почему, имея отца-миллиардера и купающуюся в роскоши мать, Александра служит секретаршей в какой-то задрипанной конторе. В чем дело? Неужто они все такие скупердяи или как?

Вошел дворецкий с моей сумкой. Нос длинный и тонкий, как у дятла.

– – Прикажете распаковать ваши вещи, сэр? – величаво спросил он, глядя на меня сверху вниз.

Охренеть можно! Видел бы это Сэмми! Полный отпад!

– Нет, не надо, я сам, – весело ответил я, вспомнив про свои измятые свитера и застиранные трусики с дыркой на заднице.

– Вы уверены, сэр?

– Да, уверен, – отрезал я, давая понять, что разговор окончен.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, сэр? Сразу бы так!

– Да, мне виски, колу и много льда.

– Виски вместе с кока-колой, сэр?

– Да, вместе с кока-колой.

– Хорошо, сэр.

Вот навязался, старый попугай. Торчит в своей провинции – никакой учтивости.

Я раскрыл единственную сумку и пожалел, что не захватил костюм.

Оставив меня в моей комнате, Алекс и Мадлен упорхнули со словами:

– Мы идем переодеться к ужину – ждем тебя внизу к семи.

Кроме другого свитера, переодеться мне было не во что, да и его я отложил на завтра. У меня вдруг возникло неприятное ощущение, что я захватил не те вещи. И Алекс еще по-настоящему не видел. Где интересно, ее спальня? Придется разведать.

Вернулся Дятел. На подносе, который он держал в руках, я увидел крохотную рюмочку виски, полное ведерко со льдом и бутылочку кока-колы.

Я залпом опрокинул рюмку, потом поменял свитер и отправился на поиски Алекс.

Чертовы хоромы! Надо же такого понастроить. Повсюду коридоры с тяжелыми дубовыми дверями – причем все двери закрыты. Я спустился по лестнице и обнаружил перед жарко растопленным камином мамочку в длинном вечернем платье из голубого шифона. Рядом с ней стоял высоченный краснорожий старикан в смокинге.

– А, мистер Блейк, – улыбнулась мамочка. Черт, дался ей этот «мистер Блейк». – Я хочу представить вас доктору Саттону.

Мы поздоровались с доктором за руку. Похоже, они куда-то собрались, раз так разоделись, – весьма кстати.

– Мистер Блейк – друг Александры из Лондона.

– Очень приятно, – сказал доктор Саттон. – Как же, как же, Лондон… Я сам собираюсь в Лондон через три недели. Значит, друг Александры, да? Очень хорошо. Замечательная девушка, скажу я вам, просто замечательная. Вся в мать пошла. Да, прекрасно, прекрасно…

– Не желаете ли чего выпить, мистер Блейк? – спросила мамочка.

– Ага – в смысле да, спасибо, с удовольствием. И… э-ээ, я был бы признателен, если бы вы звали меня просто Тони.

– Конечно, – улыбнулась мамочка. Точь-в-точь как Александра, если бы не сеточка морщинок по углам рта.

Она вызвала Дятла, который понимающе ухмыльнулся, завидев меня, и промолвил:

– Виски вместе с кока-колой, сэр?

– Да.

– Какой занятный напиток, право, – закудахтал доктор Саттон, который не пропустил ни слова из нашего разговора. – Очень занятно, ведь газированный напиток полностью забивает вкус виски. С таким же успехом вы можете пить одну кока-колу.

Господи, когда же старый козел отвалит и где моя Александра? И тут, словно по мановению волшебной палочки, она влетела вместе с Мэдди, радостно подхихикивая. Обе разодеты как на парад. И тут вдруг до меня дошло, что «переодеться» значило нарядиться к ужину.

Мэдди подтвердила мои подозрения:

– О, ты еще не переоделся, Тони? В эту минуту степенно вплыл Дятел с моим коктейлем.

– Тише, Мадлен, – сказала мамочка. – Мистеру Блейку совсем не обязательно переодеваться.

– О, Бог мой, Тони, – Алекс всплеснула руками, – я совсем забыла сказать тебе, что мы всегда одеваемся к ужину. Я почему-то решила, что ты знаешь… Прости меня, пожалуйста, это моя вина.

Откуда мне знать? Ведь я всего-навсего экс-официант. Я почувствовал себя последним ослом.

– Не беспокойтесь, мистер Блейк. Вы выглядите вполне пристойно, – заверила мамочка.

И я стоял как дурак с мытой шеей, пока они все рассматривали мой полосатый свитер (спасибо хоть от Симпсонов) и обтягивающие черные брюки.

Мадлен подавила хихиканье. Ох, напрашивается она на хороший пинок по заднице.

– Ужин подан, мадам.

Дятел опять был тут как тут Я до сих пор думал, что такие сцены существуют только в фильмах про английскую аристократию.

Мы всей гурьбой двинулись в столовую. Алекс взяла меня за руку и шепнула:

– Извини, пожалуйста.

На столе было столько серебра, что можно было спокойно пустить ко дну небольшое судно. Какая удача, что я раньше работал официантом, – в противном случае мне бы ни за что не догадаться, как использовать те или иные ножи, вилки и прочую дребедень.

Ужин был – закачаешься. Доктор Саттон развлекал нас байкой про своего больного, умиравшего от рака; мамочка излагала планы о том, как приедет в Лондон на январскую распродажу, и подробно перечисляла, что собирается приобрести; Алекс с Мадлен время от времени хихикали.

Я так наелся, что едва отвалился от стола. Потом нам подали кофе в каминном зале, а затем все начали позевывать, и мамочка сказала:

– Поскольку мы решили утром кататься на лошадях, то предлагаю отойти ко сну пораньше.

Я попытался перехватить взгляд Алекс, но она шушукалась с подружкой.

– Вы умеете ездить верхом, мистер Блейк? – поинтересовалась мамочка. Господи, сколько же можно! Еще раз назовет меня «мистер Блейк»– не знаю, что с ней сделаю.

Меня так и подмывало ответить ей:

– Да, сестренка, я умею верхом, но не совсем так, как вы имеете в виду!

Вместо этого я ответил просто:

– Нет.

– Очень жаль. Зато вы сможете как следует выспаться, а к ленчу мы уже вернемся.

Очень весело!

Все пожелали друг другу спокойной ночи. Мы с девушками зашагали наверх, а мамочка пошла провожать доктора Саттона.

– Где твоя комната? – шепнул я на ушко Алекс.

– О! – Мне показалось, что она опешила. – Мы там вместе с Мэдди. Проклятие!

– Тогда ты приходи ко мне.

– Тони, я не могу. Не здесь.

Я взял ее нежную маленькую руку и пожал.

– Я хочу просто поговорить с тобой. Только поговорить, и все, обещаю.

Мое тело уже заговорило, инструмент был как скала.

– Хорошо, попробую.

Я чмокнул ее в щечку – Мадлен таращилась на нас во все глаза.

– Только побыстрее. Она кивнула.

– Постараюсь.

И устремилась следом за Мадлен.

Что за невезуха! И угораздило меня вляпаться. Черт знает что. Я посмотрел на часы. Всего половина десятого. В последний раз я ложился спать в такое время, когда мне было лет десять.

Понурив голову, я направился в свою комнату. Ни телевизора, ни радио, ни даже телефона. Кто-то уже разобрал мою постель и распотрошил сумку. И черт с ним! Мне было глубоко наплевать, что может подумать обо мне какой-то длинноносый дворецкий.

Я улегся на постель и выкурил сигарету. Потом еще одну. И еще.

Это уже просто смешно: прошло полчаса, а Алекс все нет.

Мысль о том, что она не придет, была для меня невыносима. Мое тело покрылось нервной испариной. Сколько ей еще дать? Десять? Пятнадцать минут? Проклятие! Почти час – где же Алекс?

Я не выдержал и выбрался в коридор. Никаких признаков жизни, только горит тусклый свет.

И ведь я по-прежнему понятия не имел, где ее комната. Потрясающий болван! Я заглянул в замочную скважину по соседству с моей опочивальней – темно, ни черта не видно. Следующая замочная скважина – туалет, следующая – кладовая. Да, так я далеко зайду.

Завернув за угол, я увидел, что из-под ближайшей двери пробивается полоска света. Я привычно наклонился к замочной скважине и тут же ошеломленно отпрянул. Ай да мамочка! Во дает старушка! Раскинулась на постели, ноги высоко в воздухе, шлейф голубого шифона вокруг талии, а сверху… Только угадайте, кто этот лихой наездник? Да, да, наш милый, скромный доктор Саттон. Вот ведь шельма!

Я невольно улыбнулся. Сцена – блеск! Доктор Саттон был почти полностью одет – вряд ли ему было очень удобно. Ну надо же, ай да свингеры! Я оторвался от замочной скважины – я люблю действовать сам, а не наблюдать за кем-то.

Но возбудился я, признаться, чертовски. Где же моя малышка?

Я дошел до конца коридора, не пропуская ни одной замочной скважины. Наконец я нашел то, что искал. Алекс спала, свернувшись калачиком, на диване в двух шагах от спящей на кровати Мадлен. Их разделял маленький столик.

Я вошел на цыпочках и немного постоял, любуясь этой сценой. – Я почувствовал себя вором. Алекс дышала тихо, как ребенок. Каштановые волосы волнами рассыпались по подушке. Я стоял, любовался на нее и чувствовал, как меня переполняет ЛЮБОВЬ.

Поглядывая одним глазком на Мадлен, которая то и дело всхрапывала, я осторожно стащил с Алекс одеяло. На ней была только кружевная ночная рубашка. Алекс вздохнула во сне и перевернулась на спину. Я пожирал ее жадным взглядом. Я исходил страстным желанием заключить ее в мои объятия.

Я осторожно погладил ее грудь – мягкую и податливую. Ресницы Алекс затрепетали, и я отдернул руку. Алекс открыла глаза.

– Тони!

– Шшш! – Я боялся разбудить Мадлен. – Что случилось?

Алекс виновато взглянула на меня.

– Я хотела прийти, но, должно быть, заснула. Очень лестно. Но ничего, все-таки хотела…

– Пойдем же, – шепнул я.

– Но ведь уже так поздно, – запротестовала Алекс. – И что делать с Мэдди?

Тем не менее она вылезла из постели и набросила на себя стеганый розовый халатик.

Я взял ее за руку.

– Мэдди крепко спит, а я тебя мигом снова уложу в постель.

Я только не уточнил – в какую.

Мы прокрались в мою комнату, и Алекс уселась в кресло, поджав под себя ноги и глядя на меня огромными карими глазами.

Я выключил верхний свет, оставив только настольную лампу возле кровати.

– Так о чем ты хотел поговорить? – бесхитростно спросила Алекс.

Я остановился за спиной кресла и начал гладить ее по волосам. Я был так возбужден, что мог лопнуть.

– Извини за ужин, – сказала она. – Мне следовало предупредить тебя, что мы всегда одеваемся к столу. Мамочка педантично соблюдает этикет.

Да, малышка!

– Алекс, – произнес я сдавленным голосом, начиная расстегивать пуговицы на ее халатике. Но она оттолкнула мои руки.

– Очень жаль, что ты не ездишь верхом, – тихо сказала она.

Как не езжу – сейчас, сейчас…

Мои руки подобрались к ее прелестной груди, и я начал гладить нежные соски. Алекс стала извиваться, пытаясь отодвинуться подальше.

– Сиди, милая… расслабься, – уговаривал я. Я весь дрожал. Как же мне ее хотелось!

– А если мамочка?.. – пролепетала Алекс.

Я сделал вид, что не расслышал, и наконец ухитрился стащить с нее через голову ночную рубашку. Руки Александры взлетели к груди, и она вдруг стала мелко-мелко дрожать.

– Давай ляжем в постель!

Не мудрствуя лукаво, я подхватил ее на руки и плюхнул прямо на середину кровати. На Алекс оставались еще крохотные трусики, и она быстро перекатилась на живот, так что моему взору открывалась только ее голая спина, розовеющая сквозь прозрачную ткань нежная попочка и изумительные длинные ножки.

Я поспешно сорвал с себя одежду, понимая, что нужно ковать железо, пока горячо. Я лег на Алекс сверху. Теперь не было мочи. Но я изо всей силы сдержался и попытался раздвинуть ее ноги сзади.

– Не надо. Тони, прошу тебя. Я не хочу, ну, пожалуйста, оставь меня…

Эти крошки всегда говорят «нет», когда хотят сказать «да». Но тут Алекс вдруг начала плакать, громко всхлипывая и я вмиг ощутил себя самым последним подонком на свете. Это же не одна из бесчисленных шлюшек, что вьются вокруг «Хобо». Это же самая прекрасная девушка в мире, на которой я собираюсь жениться.

– Эй, – я скатился с нее и прижал к своей груди, – успокойся, милая, если не хочешь, то мы не будем, это все ерунда.

Всхлипывания прекратились.

– Прости меня. Тони.

Она встала, оделась, и я проводил ее до двери и поцеловал на прощание. Она робко улыбнулась. Совсем ребенок.

– Спокойной ночи. Тони. Спасибо.

И вышла.

Да, это настоящая любовь. Если я сумел отказаться от того, от чего я только что отказался, значит, втюрился по самые уши.

Правда, проблему свою я так и не решил, а рядом не было ничего, даже какого-нибудь завалящего «Плейбоя».