Текст книги "Приди ко мне во сне"

Глава 25

Я видел вчера;

Я знаю завтра.

Надпись на гробнице Тутанхамона

Мери закрыла глаза и откинула голову на спинку сиденья. От ощущения приближающейся неминуемой катастрофы по всей ее коже пошли холодные мурашки.

Господи, какая же я идиотка.

Она посмотрела вниз, на акселератор.

Туристские ботинки. Для мужчины нога вроде бы маловата. Размер примерно такой же, как у меня.

Итак, все части головоломки начинают наконец складываться вместе и образовывать ясную картину. На мокром ковре следы оставили ботинки Уолтера Раша; это окурок его сигареты плавал в унитазе. Сейчас она была уверена на все сто процентов, что это он влез в ее номер и в первый, и во второй раз.

А может быть, того человека в шкафу убил тоже он? Если так, то, когда я садилась в его машину, я подписала себе смертный приговор.

Первое, что пришло ей в голову, – это выскочить из машины, немедленно, на полном ходу. Можно было еще начать с ним бороться. Но она не сделала ни того, ни другого. Мери сидела тихо, пытаясь мобилизовать все мужество, какое у нее было. Правда, она понятия не имела, есть ли оно у нее вообще.

Что это? Похищение? Если да, то с какой целью? Замешана ли здесь политика? Но ведь Уолтер Раш англичанин, не араб. Нет, это не имеет смысла. А какой смысл в том, что он влез в мою каюту? Особенно во второй раз. Украсть драгоценности – это еще я понять могу, но пленки? Зачем ему пленки? Что же ему нужно?

Единственное объяснение: он меня похитил, чтобы получить выкуп. Но я знаю, кто он, поэтому он никак не может оставить меня в живых.

В ее желудке и до этого было довольно противно, теперь стало еще противнее.

Мери попыталась вспомнить, что она слышала о Карнаке. Где хоть этот храм находится? Кажется, он должен быть всего в двух милях от Луксора. Но они проехали уже больше двух миль.

О Господи.

И что же, просто сидеть и ждать, когда он привезет меня к моей смерти? Нужно оружие. Вопрос, какое.

Она вспомнила, что в ящичке рядом с аптечкой ей на глаза попался фонарь. Конечно, не бог весть что, но все же. Она начала осторожно тянуть руку.

– Что вы делаете? – резко спросил Раш.

– Нога что-то не успокаивается. Я бы хотела взять еще мази в аптечке, – ответила Мери спокойно, как только могла.

– Не надо.

– Но…

– Не надо.

Ну что ж, вот и разгадка. Чтобы развеять последние сомнения, Мери спросила:

– А где находится этот Карнак?

– Поворот на него примерно в четырех милях позади.

Она сглотнула комок, подкативший к горлу:

– И куда же мы едем?

– В пустыню.

– Но зачем?

– А затем, что у вас есть кое-что, и это кое-что мне очень нужно.

– На мне только вот эта одежда. И она не очень презентабельная. У меня с собой нет даже сумочки.

Он улыбнулся ей улыбкой Питера Лорре [26]26
  Питер Лорре – известный американский киноактер 30 – 50-х годов; много снимался у Хичкока. Играл злодеев («Человек, который слишком много знал», «Казино „Ройяль“„, «Мальтийский сокол“).


[Закрыть]:

– А ваш кулон с соколом?

Мери автоматически притронулась к груди:

– Вы имеете в виду эту безделушку, которая висела на цепочке? Господи, зачем она вам? Я считаю ее действительно симпатичной, но такую можно купить здесь почти в любом магазине сувениров.

– Нет, мисс Воэн, такой кулон вы не купите. Во всяком случае, я таких не видел. Он уникален. Упоминания о нем есть в двух известных папирусных свитках. Если он подлинный – а у меня есть основания полагать, что это так, – то ему просто нет цены.

– Вы шутите.

– Нет, мисс Воэн, уверяю вас, я не шучу.

– Но у меня его нет. – Она быстро расстегнула ворот джеллабы и распахнула его. – Смотрите, его нет. – Для наглядности Мери даже шлепнула по голой коже. – Может быть, мы теперь направимся обратно в отель?

Он зло усмехнулся:

– В таком случае я должен буду вынудить вас… хм… сказать, где он находится.

– Вам не надо вынуждать меня. Я сама скажу, тут и скрывать нечего. Он у Рэмсона Габри.

– Ах вот как? Очень хорошо. Насколько я могу судить, мистер Габри легко согласится обменять этот кулон на вас. В этом, по-моему, сомнений нет.

Вспомнив, в каком виде она оставила Рэма, Мери покачала головой:

– А вот мне кажется, что на это вряд ли следует рассчитывать.

– Молитесь, чтобы он согласился.

И Мери начала молиться. Она также молилась и о том, чтобы сейчас сюда спустились на парашютах солдаты морской пехоты и спасли ее. Но когда она открыла глаза, то увидела не морских пехотинцев, а только длинную черную полосу асфальта впереди.

– Это ведь вы залезли в мою комнату? – тихо спросила Мери.

Он молча усмехнулся.

– И фонариком ударили меня тоже вы.

– Да. Но такого намерения у меня не было. Это произошло случайно.

– И вы… – Тут Мери вовремя остановилась. Она чуть было не обвинила его в убийстве. Пока еще существовал пусть очень маленький, но все же шанс выбраться из этого переплета живой. Если бы она призналась, что знает о трупе в каюте 316, с этим шансом пришлось бы распрощаться.

– И что? – спросил он.

– Вы… хм… взяли мои пленки. Зачем?

– Пленки я не брал.

– Не брали?

– Пленки меня совершенно не интересуют.

Странно. Если он не брал пленки, то тогда кто же? О Господи, какое это имеет значение. Осталось только горевать о пропавших пленках!

Она снова начала молиться.

Услышав, что Раш бормочет ругательства, она оглянулась и увидела огни фар. Они очень быстро приближались.

Она помолилась еще немного. И скрестила пальцы.

Автомобиль догнал их и засигналил. Их преследовал человек с нависшими веками, один из людей Рэма. Никому еще в своей жизни Мери так не радовалась.

– Паршивый дурак, – пробормотал Раш, нажимая на акселератор.

Но старина Нависшие Веки был далеко не трус. Сейчас Мери его очень любила. Он что-то прокричал и подрезал путь машине Раша. Тот выругался и затормозил. Что-то перекатилось под сиденьем и стукнуло лодыжку Мери. Она посмотрела вниз и увидела небольшой огнетушитель. Она осторожно поставила на него ногу и перекатила к дверце.

Нависшие Веки выскочил из машины и направился к ним. В руке он держал нечто, что вполне можно было принять за пистолет. Впрочем, это он и был. Мери хотелось сейчас его расцеловать. Конечно, он не морской пехотинец, но не хуже.

– Похоже, что ваше дело швах, – заметила она как бы между прочим.

– Этот Мустафа – идиот.

– Вы знаете его?

– Заткнись и сиди тихо.

Мустафа приближался, махая пистолетом и выкрикивая что-то на арабском. Раш ответил ему тоже по-арабски. Затем расстегнул пиджак, вытащил из бокового кармана пистолет и положил на колени. Нависшие Веки подходил все ближе.

Мери, сама не своя от страха, протянула руку вниз и вцепилась пальцами в огнетушитель.

Сейчас выпущу этому подонку в рожу кучу пены.

Но случилась заминка – она никак не могла определить на ощупь, какой конец у огнетушителя рабочий. В это время Уолтер Раш выскочил из машины, бросился на Мустафу, выбил из его рук пистолет, а его самого поверг на землю.

Черт бы его побрал!

Единственное, что сейчас следовало сделать, – это отвлечь внимание Раша. Мери выскочила из машины и побежала к скале, силуэт которой возвышался справа. Выбиваясь из сил, она начала карабкаться по камням. За ее спиной раздался выстрел. Она вздрогнула и наклонилась вперед, но продолжала двигаться.

– Стой! – закричал Раш.

Черта с два. Он, наверное, думает, что я сумасшедшая. Мери подхватила подол своей джеллабы и продолжала карабкаться. Достигнув вершины, она присела на корточки и перевела дух. Затем посмотрела вниз.

Фары машины Раша освещали тело человека, лежащего на дороге. Собственно, видны были только ноги.

Внизу, под холмом, заскрипели ботинки.

– Зря ты туда полезла, – прокричал Раш. – Все равно я тебя оттуда достану. Лучше сама возвращайся.

Она не ответила. Через несколько секунд ботинки заскрипели снова. Мери сделала глубокий вдох и подняла огнетушитель.

Ну что ж, так просто я не сдамся.

Внезапно где-то сверху послышался звук. Мери прислушалась. Вертолет! Два вертолета.

Шум становился все громче, пока вертолеты не появились прямо над головой, шаря по земле яркими ослепительными лучами. Один из них поймал Уолтера, и когда он бросился обратно к машине, спереди и сзади него землю вспахал град выстрелов. Он остановился и поднял руки.

Ноги совсем перестали держать Мери. Сидя на земле, она попыталась привести в порядок дыхание. А затем тихо произнесла:

– Спасибо Тебе, Господи.

Вертолеты в это время приземлились.

– Мери! Мери! Где ты? Мери!

Этот голос она узнала сразу. Рэм.

– Я здесь, – крикнула она и начала спускаться с холма.

Рэм бросился к ней навстречу и заключил в объятия:

– Наконец-то. С тобой все в порядке, любовь моя?

– Поджилки еще трясутся, но в основном в порядке. Ты так меня жмешь, что сейчас ребра треснут.

Он чуть ослабил объятие:

– Извини, шакар, но я боюсь тебя отпустить. Что же случилось?

Мери быстро рассказала ему о всех событиях вечера.

– Я была просто в ужасе. Правда, потом появился твой человек с нависшими веками, и вместе с ним надежда. Кажется, его звали Мустафа.

– Мустафа не мой человек. Подозреваю, что он преследовал ту же цель, что и Раш.

– О Господи! А я-то думала, что он освободит меня. У него был пистолет, но Уолтер выстрелил первым, а я схватила огнетушитель и полезла на гору. Я была напугана до смерти, и тогда появились вертолеты. Рэм, а правда, что этот кулон с соколом бесценная древняя реликвия?

Он пожал плечами:

– Полагаю, что это так. Но его ценность для меня – видеть его у тебя на шее.

– Ну уж нет. Больше я его никогда не надену.

Он поднял ее подбородок и всмотрелся в лицо.

– Будешь ты его носить или нет, не важно. Важно то, чтобы от меня больше не убегала. Ты мне очень нужна. Моя жизнь без тебя не имеет смысла.

Тон, каким он это говорил, был такой нежный. Он не говорил, а умолял. А его голубые глаза были наполнены такой любовью, что Мери почти дрогнула, почти поверила его сладкой лжи, почти подставила губы его приближающимся губам. Почти. Но вовремя вспомнила все, – телефонный разговор и все остальное, – и отпрянула.

– О нет, теперь ты меня не одурачишь. Я отправляюсь в Луксор. Одна. А потом мы с Вэлком уедем отсюда.

Пальцы Рэма больно вцепились в ее руку.

– Ты никуда не пойдешь. Ты останешься со мной. – Взгляд его был сейчас совсем другим. На месте нежности – остекленевшая решимость, какую ей доводилось наблюдать и прежде.

– Нет. Не останусь.

– Останешься.

– Читай по моим губам: не останусь. – Мери издала дикий крик, вывернулась из его рук и, подхватив подол джеллабы, побежала так, как будто за ней гнался сам дьявол. Пробежать, правда, ей удалось не больше десяти метров.

Рэм догнал ее, взвалил на плечо, как мешок с картошкой, и понес, кричащую и сучащую ногами, к одному из вертолетов. Она колотила его кулаками по спине, а он в это время отдавал быстрые распоряжения своим людям. Вся ее возня и крики были бесполезны. Рэм держал ее крепко.

Мери перестала кричать. По ее щекам потекли слезы. В ушах стучала кровь. Она еще сражалась, но с равным успехом так можно сражаться и с пирамидой Хеопса.

Забравшись в вертолет, Рэм посадил ее в пассажирское сиденье и пристегнул. Стоило ему только отвернуться, она тут же отстегнулась. Но встать не успела. Он схватил ее за руки и, нагнувшись вниз, достал откуда-то шелковую веревку. Выглядела она очень знакомой.

– Рэм, скотина! Ты не посмеешь!

Несмотря на ее протесты, он посмел. Связал ей руки, а затем обмыл ее разгоряченное лицо водой из термоса.

– Извини, любовь моя. Я не хотел прибегать к этому, – произнес он мягко.

– Рэм, ради Бога, отпусти меня. Не делай этого, – взмолилась Мери.

– Я должен. Ты не оставляешь мне выбора. – Рэм сел в кресло пилота и пристегнул ремни.

– Ну хорошо, пошутил и хватит. Теперь дай мне уйти.

– Нет. Ты полетишь со мной.

– Куда?

– В пустыню. За Долину фараонов.

– И как долго ты собираешься меня там держать?

– Сколько потребуется, – ответил он, не глядя на нее, и завел машину.

Вертолет медленно поднялся и полетел в сторону песчаных холмов. Мери сидела, устремив застывший взгляд на небо, заполненное миллиардами звезд.

Летели они недолго. Вскоре вертолет начал снижаться и приземлился рядом с большим шатром, стоящим одиноко в пустыне. Заглушив моторы, Рэм встал, наклонился к Мери и отстегнул ремни. На этот раз он обошелся с ней более деликатно – взял на руки и понес к шатру.

Откинул полог, вошел, усадил и, чиркнув спичкой, зажег две лампы, которые осветили мягким золотым светом стены шатра и его богатое убранство.

– Где мы?

Рэм улыбнулся:

– В моем шатре, в пустыне. Нравится? Я, конечно, планировал привезти тебя сюда, но не таким способом. – Он снова ее поднял и уложил на мягкую постель, на которой было разбросано не меньше дюжины шелковых подушечек с кисточками. Затем развязал ей руки и нежно поцеловал запястья.

Она вырвала руки.

– Я сделал тебе больно?

– Да, но не физически. Ты меня унизил до последней степени.

Он усмехнулся:

– А ты считаешь, я не унижен?

– Но ты это заслужил. Ладно, Рэм, ты мне отомстил, теперь мы квиты. Возврати меня в Луксор.

– Нет. Я сделал это совсем не из мести. Мы останемся здесь и будем обсуждать организацию нашей свадьбы. – Он улыбнулся и провел большим пальцем по шрамику на ее лице. – Помнишь свое обещание? Навеки.

Мери отбросила его руку прочь, глаза ее вспыхнули.

– Ты жалкий, презренный мерзавец! Не смей говорить со мной о свадьбе! За такого лживого негодяя, как ты, я не выйду, даже если на земле не останется никого из мужчин, кроме тебя.

Рэм улыбнулся и зажег несколько свечей. Мерцающий свет затанцевал на радуге сияющих тканей и вспыхнул на полированной меди подсвечников, кувшинов, блюд.

– Сейчас будем ужинать.

Она скрестила руки на груди:

– Я не голодна.

– Все равно будешь есть.

– Как долго ты намерен держать меня здесь?

– Я уже сказал тебе: столько, сколько потребуется.

– Не дождешься. Скорее в аду вода замерзнет.

Рэм усмехнулся:

– Вот именно так, наверное, говорила моя бабушка.

Мери охватила паника.

– Мы здесь одни?

– Совсем одни. И не пытайся удрать снова. Некуда бежать. – Он серьезно посмотрел на нее. – Ты умрешь в пустыне, поэтому не пытайся. Обещаешь мне?

– Я не такая дура. Можно умереть гораздо проще, не выставляя себя на безжалостное солнце.

Рэм коснулся губами ее лба:

– Я сейчас вернусь. – Он вышел из шатра, опустив за собой полог.

Мери вскочила на ноги и чуть не упала. Затекла нога. Она притопнула несколько раз, чтобы восстановить кровообращение, а затем подкралась к выходу и осторожно подняла полог. Рэм направлялся к вертолету.

Он что, действительно намерен держать меня в этой экзотической палатке, взятой напрокат в какой-то студии Голливуда? Сейчас конец двадцатого века, черт бы его побрал. А впрочем, это же дикая страна, здесь все возможно.

Она наблюдала за Рэмом, который достал из кабины пакеты и направился обратно. Опустив полог, Мери потерла лоб.

Отсюда надо как-то выбраться. Думай!

Вошел Рэм и бросил пакеты на кровать.

– Что там? – недоверчиво спросила Мери.

Рэм развязал один:

– Одежда для нас обоих, а кроме того, много еды и питья.

Спокойствие и еще раз спокойствие.

В ее голове уже начал созревать план.

– Рэм, – произнесла она почти доброжелательно, – а здесь есть ванная?

Рэм улыбнулся:

– Помыться можно вот за этой перегородкой. Но если ты имеешь в виду другое, то придется это совершать на природе.

– Я имею в виду другое, извини меня, пожалуйста, – проговорила она притворно-застенчиво и начала двигаться к выходу.

Рэм поймал ее за руку:

– Я пойду с тобой.

Мери начала осторожно освобождать руку:

– Если ты не возражаешь, я бы предпочла исполнить этот ритуал в одиночестве.

Рэм взял ее за плечи и посмотрел в глаза.

– Ты обещаешь мне, что не убежишь в пустыню? Я ведь не преувеличивал, когда говорил, как это опасно.

Мери подняла кулак и выбросила указательный палец с мизинцем, знак победы Техасского университета.

– Слово чести скаута. Ты что, думаешь, я такая тупая, не понимаю с первого раза?

Рэм засмеялся и обнял ее.

– Я знаю, но иногда ты бываешь очень упрямой. – Он поцеловал ее в лоб. – Ладно, иди. А пока ты будешь ходить, я приготовлю ужин. Надеюсь, теперь-то ты проголодалась?

Мери задержала дыхание и кивнула:

– Умираю с голоду.

Сдерживая себя, чтобы не побежать, Мери подняла полог и вышла на лунный свет. И сразу заспешила к вертолету.

Она быстро скользнула в кресло пилота, пристегнулась и несколько секунд смотрела на приборную доску, чтобы освежить в памяти пульт управления. Затем глубоко вздохнула, прочитала в уме короткую молитву и включила мотор. Она уже поднималась, когда из шатра выскочил Рэм, отчаянно жестикулируя и что-то крича.

Мери откинулась на спинку кресла и помахала рукой.

– Ну что, получил, Рэмсон Габри, жалкий лгун! Это тебя подвел твой мужской шовинизм. Тебе и в голову не могло прийти, что я умею управлять этим дурацким вертолетом. А?

Мери усмехнулась и направила машину к огням Луксора.

Глава 26

Ты сияешь, великий,

В небесах высоко над землей.

Твои лучи даруют нам жизнь.

Ты Ра, познавший все сущее…

И когда ты удаляешься на запад,

За горизонт, земля погружается в мрак,

И все умирает до твоего прихода.

Великий Гимн Атону, 1350 г. до Рождества Христова

Мери и Вэлком пристегнули ремни. Джордж Мшански занял кресло рядом, через проход. Мери не была расположена ни с кем разговаривать. Она повернулась и начала смотреть в окно.

– Джордж, – сказала Вэлком. – А вы что здесь делаете? Я думала, вы останетесь на несколько дней в Луксоре.

– Нет, я решил возвратиться в Каир.

– А где Жан-Жак?

– А вот Джи-Джи решил там немного задержаться.

– Любовная размолвка?

Джордж покраснел:

– Можно сказать и так.

Джи-Джи? Это же имя, которое упоминал Рэм тогда по телефону, когда разговаривал со своей матерью.

Мери наклонилась через плечо Вэлком:

– Вы зовете Жан-Жака Джи-Джи?

Он нахмурился:

– Да.

Пошло оно все к черту! Джи-Джи один из сторожевых псов Рэма. А это значит, что и Джордж тоже. Пропади они все пропадом! А как прикидывались, какую комедию с парочкой геев разыграли!

Прошло два дня. Мери сидела в своем номере в отеле «Мена-Хаус» и хандрила. Только бы дождаться вылета домой, а там… Ей очень хотелось сейчас домой, в Техас.

Разумеется, все воспоминания о Рэме она гнала прочь. Но они постоянно накатывали на нее. И она страдала. Еще бы, так серьезно, как сейчас, она уязвлена не была еще ни разу в жизни. Ее предала не только мать, но и человек, которого она любила. Вернее, думала, что любила. Любила больше всего на свете.

Она всегда гордилась своим здравым смыслом, своим умением хладнокровно мыслить и всегда осуждала подруг, когда они влюблялись в разного рода негодяев. Ну разве можно быть такими легковерными! Теперь она с горечью сознавала, что и у нее самой никакого иммунитета от этой болезни не было. Просто должен был попасться нужный человек, с нужными словами, в нужном месте и в нужное время. Вот и все. И он легко подцепил ее на крючок, как голодную плотву.

Но теперь это все надо рассматривать, очевидно, как шутку, как забавное приключение. Она улетает сегодня вечером и больше о Рэме никогда ничего не услышит. В пустыне он не пропал, пищи и воды там было достаточно, тем более что, когда они прилетели в Каир, она подошла к Джорджу и сообщила, где ему искать своего босса.

Теперь она была уверена, что Рэм – босс Джорджа. И Жан-Жака тоже. Вэлком разузнала у своих приятелей в посольстве много любопытного. Например, о детективном агентстве, которым владеет Рэм, и о людях, которые там служат. Руководит этим агентством Джи-Джи, то есть Жан-Жак. Он не только прекрасный танцовщик, но и большой специалист в сыскном и военном деле. А парижанин он такой же, как и Мери.

Он кайюн [27]27
  Кайюн – член франкоязычной католической общины из Южной Луизианы, ведущей свое начало от французских поселенцев.


[Закрыть] из Абевилля, Луизиана, и они с Рэмом друзья с университетских времен. Оба окончили Техасский университет.

Намного больше стало известно и о Рэмсоне Габри и его семье. Они владеют отелем «Гор», как, впрочем, и многим другим в этой стране. Рэм, конечно, архитектор, и неплохой, но он активно задействован в семейном бизнесе.

Его мать, миссис Габри, вернее, Шарлотта Кларк Габри, известна также как Чарли Кларк, автор детективных бестселлеров. Мери много раз слышала от своей матери восторженные отзывы об успехах Чарли Кларк. Нора – ее издатель.

Последние два дня были сущим адом.

И он не попытался даже что-то объяснить, черт бы его побрал! А все потому, что никаких объяснений не существует. Что объяснять-то? Было предательство, обычное предательство.

Мери села на диван, уперла подбородок в колени и отчаянно загрустила.

– Золотко, мне бы очень хотелось тебя как-то развеселить, – сказала Вэлком и погладила ее по спине.

– Мне бы тоже.

Кто-то постучал. Сердце Мери бешено заколотилось. Эта реакция ее страшно разозлила, потому что показала, что в душе она продолжала надеяться, что явится Рэм. Как ни в чем не бывало, и все понятно и просто объяснит.

– Я открою, – сказала Вэлком, поднимаясь с дивана.

Служитель передал картонную коробку и маленький букет:

– Для мисс Воэн.

Вэлком дала ему на чай, а затем с улыбкой передала букет Мери:

– Может быть, это тебя развеселит.

Мери посмотрела на карточку, прикрепленную к букету:

– От какого-то Тефика Фаяда. А что в коробке?

Вэлком развязала веревку и заглянула.

– Боже мой!

– Что там?

– Наши пленки.

– Не может быть. Дай-ка мне посмотреть.

Действительно, в коробке лежали кассеты с пленками, которые они отсняли для рекламного проспекта. Там же была и личная пленка Мери. Был там и конверт. Мери распечатала его и прочла вслух послание от человека, подписавшегося как Тефик Фаяд. Оно было довольно забавное. Он писал, что пленки попали к нему случайно и что он их возвращает. Записка была написана на бланке директора Мабахета.

– Что такое Мабахет? – спросила Вэлком.

– Не имею ни малейшего представления. Наверное, одна из бесчисленных бюрократических контор, каких в Египте тьма. Но самое интересное, как он узнал, где меня найти?

Это было странно, очень странно. Впрочем, все, что случилось с ней в этой стране, было не менее странным.

– Я позвоню Филиппу в посольство. Он должен знать, – сказала Вэлком и подвинула телефон. Коротко объяснив Филиппу ситуацию, она стала долго слушать, не перебивая. Последними ее словами были:

– Этого не может быть. Ты шутишь. Неужели это правда? – Затем ошеломленная Вэлком повесила трубку.

– И что?

– Ты в это не поверишь.

– Попытаюсь.

– Тефик Фаяд – директор Мабахета. А это что-то вроде местного ФБР.

– ФБР? Боже мой.

– Обожди. Это еще не все. Агент Мабахета был найден мертвым на пароходе «Жемчужина Нила». Зарезан ножом.

Глаза Мери округлились.

– Ты хочешь сказать, что наш покойник…

– Был агентом Мабахета.

– Боже мой!

– Вот так вот, золотко.

– Но как в Мабахет попали наши пленки? Уолтер Раш сказал мне, что он их не брал, а врать ему тогда не было никакого смысла.

– Ничего не понимаю. Одно лишь тебе скажу: нам с тобой надо держать язык за зубами. Это уж точно.

– Я с тобой полностью согласна.

Мери мучилась нетерпением покинуть Египет. Эта страна потеряла для нее свое очарование. Она сидела на своей кровати и смотрела на пирамиды. Большие кучи старых камней, и больше ничего. Никакой магии.

К ней постучала Вэлком:

– Тебя тут хочет видеть кое-кто.

Сердце Мери подпрыгнуло к горлу.

– Кто?

– Твоя мама. И еще какая-то женщина.

– Скажи им, чтобы они уходили.

Но Нора Элвуд уже вошла в комнату дочери:

– Не будь занудой, Мери. Мы полсвета облетели только для того, чтобы поговорить с тобой и объясниться.

Следом за Норой в комнату тихо вошла высокая голубоглазая блондинка.

– Что объяснить, мама? Что ты снова влезла в мою жизнь? И в профессиональную, и в личную. Но на этот раз ты все проделала с большим блеском. Ты разбила мое сердце, мама. Уходи. Я не хочу с тобой разговаривать. – Слезы хлынули у нее из глаз и потекли по щекам.

– Мери, не делай из мухи слона. Я…

– Нора, позволь мне, – сказала другая женщина. Она пересекла комнату, села рядом с Мери и взяла ее за руку. – Дорогая, я мать Рэма, Шарлотта Габри. Или Чарли, если угодно.

– У него ваши глаза… – вырвалось у Мери, прежде чем она смогла прикусить язык. Лицо ее вспыхнуло. – Я имела в виду…

Шарлотта погладила ее руку и улыбнулась.

– Я знаю, что вы имели в виду. И я также знаю, что Нора и я две старые дуры, которые чуть не разрушили ваше счастье и счастье моего сына. Я никогда не прощу себе того, что случилось. Он весь сам не свой, требует, чтобы ваша мама и я все вам объяснили. Он вас очень любит, я знаю.

Мери начала что-то говорить, но Шарлотта ее перебила:

– Во-первых, разрешите дать пояснения по поводу заказа на рекламный проспект для отеля «Гор». Нора мне сказала о вашем новом бизнесе, и я действительно попросила мужа рассмотреть также и ваше предложение. А вообще предложений в этот раз было очень много. Но я попросила только рассмотреть, и все. Потом был устроен конкурс, и вы его выиграли совершенно заслуженно.

Мери нахмурилась:

– Правда?

– Правда. Конечно, я была в восторге, узнав, что победила фирма «V&V».

– А я нет, – вмешалась Нора. – В газетах полно сообщений о том, что…

– Дай мне закончить, Нора, – прервала ее Шарлотта. – Скажите, – спросила она Мери, – когда вы познакомились с моим сыном?

Мери ей сказала.

Шарлотта улыбнулась:

– Я так и думала. Я позвонила ему только на следующий день. Мы были в Филадельфии, так ведь, Нора?

– Вы имеете в виду…

– Да, дорогая. Вы с Рэмом уже были знакомы. О том, что Нора Элвуд ваша мама, он узнал через день. Но Нора была очень озабочена вашей безопасностью, и я попросила Джи-Джи, руководителя детективного агентства Рэма, проследить за вами еще до того, как поговорила с сыном. Единственное, я не знала, в какое трудное положение его ставлю, вынуждая дать обещание, что вы ни о чем не узнаете. Я прошу вас меня простить. Простите и его тоже.

– Я… я…

Шарлотта коснулась ее щеки:

– Подумайте об этом, Мери. Подумайте хорошенько. Вас полюбил мужчина из рода Габри. А это как небесное благословение.

Часом позже Мери все еще сидела на кровати в своей комнате и смотрела на пирамиды. И все время думала. Хочет ли она услышать объяснения от самого Рэма?

Конечно, да. Какие могут быть сомнения. Но в этом так трудно себе признаться. Если то, что сказала мать Рэма, правда, и он ее действительно любит, то…

Но он сейчас должен меня ненавидеть. Ведь я причинила ему так много неприятностей. Оставила его тогда связанным в Луксоре, и потом… Он, наверное, никогда меня не простит. Господи, а если его мама ошибается, а если он меня не любит?

В дверь постучали.

– Золотко, ты не откроешь? Я совсем раздета.

Мери пошла к двери, открыла ее и обмерла. Впереди стоял Омар, камердинер Рэма, а за ним целый взвод посыльных. Они внесли примерно дюжину корзин с экзотическими цветами, несколько коробок с великолепными меховыми накидками и причудливо стилизованными шелковыми джеллабами, расшитыми драгоценными камнями. Большую шкатулку, размером примерно с коробку от обуви, Омар передал лично с поклоном.

В ней лежали камни, много камней – топазы, бирюза, рубины, изумруды и, конечно, бриллианты.

– О Боже!

Омар улыбнулся и передал ей ключи с фигуркой верблюда на золотой цепочке.

– Мистер Габри сказал, что, может быть, это вам больше понравится. Это джип. И швейцар подгонит его, куда вы скажете.

Он поклонился снова и, пятясь спиной, вышел за дверь.

Мери посмотрела в потолок и издала торжествующий крик. А затем начала танцевать.

Этот сумасшедший египтянин еще любит меня!

Вэлком расплылась в улыбке:

– Похоже, золотко, у нас вместо поминок намечается свадьба.

Мери понимала, что теперь ее ход. Целый час она пыталась дозвониться Рэму в Луксор. Телефонная сеть в Египте оставляет желать много лучшего, а если к тому же ваш арабский ограничен всего несколькими словами…

– Что мне делать? – спросила она Вэлком. – В Луксор самолетов не будет до утра.

– Ну, до утра так до утра. А сейчас-то что морить себя голодом. Как насчет того, чтобы поесть? Я вот готова съесть лошадь вместе со сбруей.

– Ты иди поешь, Вэлком, а я просто немного прогуляюсь.

Мери брела по пальмовой аллее. Голова опущена, руки в карманах джинсов, на плече сумочка. Брела, куда поведут ноги. А они знали, куда вести.

– Добрый день, прекрасная леди, – услышала она мальчишеский голос. – Хотите купить открытки? А может быть, вам нужен гид для осмотра пирамид?

Она подняла голову и улыбнулась, увидев маленькое чумазое лицо.

– Привет, Ахмед.

– Мисс Мери Воэн! Хотите проехаться на верблюде к пирамидам? – Его черные глаза загорелись, а улыбка стала еще шире.

Она встряхнула волосами и засмеялась:

– А почему бы и нет? Подумай, может быть, удастся найти Хасана. – Она достала из сумочки банкноту и протянула ему. – Давай, работай.

Ахмед бросился вперед, таща ее за собой. Скоро она уже качалась на спине долговязого серого животного. Легким шагом он прокладывал себе путь к пирамидам. Сладостные, с примесью горечи, воспоминания высвечивались яркими вспышками. Она закрыла глаза и почти сразу же услышала стук копыт черного скакуна. Он приближался. Кажется, все было на самом деле.

Ее сердце начало бешено колотиться. Она оглянулась. За ней скакал всадник.

Коренастый краснолицый человек в клетчатой рубахе. Плечи Мери опустились. Нет, это была всего лишь фантазия. А как хотелось, чтобы появился Рэм, в этом самом месте, ваял ее на руки и увез!

Они добрались до сфинкса, и хозяин поставил Хасана на колени, чтобы Мери могла сойти. Она задумчиво погладила верблюда и расплатилась с погонщиком. Ахмед, видимо, заметил ее состояние и больше ей не докучал.

Не двигайся. Оставайся здесь.

Мери села на тот же самый камень, на котором сидела тогда – как же давно она здесь сидела, – и закрыла глаза. Ее окружили лица Рэма. Их было много, этих лиц. Вот одно, с огненно-голубыми глазами, искрящимися смехом, вот другое, пылающее страстью, а вот еще одно, на нем боль и мольба.

Боже, помоги мне. Я люблю его.

Она ждала, надеясь, что Рэм придет к ней.

Но он не пришел.

Когда солнце начало садиться за пирамиды, она вздохнула, поднялась и медленно возвратилась в отель. Даже если бы Рэм и пришел, между ними все равно так много неясного, нерешенного. Иногда любовь побеждает далеко не все.

Одной любви порой недостаточно.