Текст книги "Отражение"

Глава 20

В другое время я бы обрадовался предстоящей драке, в особенности после разборок с Саймоном. Мне надо было сорвать на ком-нибудь злость, но не тогда, когда рядом находилась Кэт. Я не хотел, чтобы эти твари ее видели: им ее убить – раз плюнуть.

Ей нужно убраться отсюда.

Это главное.

Не спуская глаз с Аэрумов, я задрал штанину, нащупал кожаную обмотку вокруг обсидианового клинка и вытащил его.

– Это обсидиан, вулканическое стекло. – Я вложил клинок в дрожащие пальцы Кэт и сжал их вокруг фигурной рукоятки. – Лезвие очень острое, разрезает что угодно. Обсидиан – единственное на этой планете, кроме нас, что может убить Аэрума. Это их криптонит.

Кэт уставилась на меня и молча покачала головой.

– Ну что же ты, красавчик? – выкрикнул стоявший перед нами Аэрум пронзительным гортанным голосом. – Выходи, поиграем!

Как в кино, честное слово.

Не обращая на них внимания, я сжал щеки Кэт ладонями и заставил ее посмотреть на меня.

– Слушай меня. Когда я скажу тебе «беги!» – беги и не оглядывайся, что бы там ни творилось у тебя за спиной. Если кто-то из них – кто угодно – погонится за тобой, ударишь его клинком.

– Дэймон…

– Нет. Когда я скажу тебе, чтобы ты убегала, ты должна будешь убежать. Поняла меня?

Она тяжело вздохнула.

– Ну пожалуйста, не надо! Давай убежим вместе…

– Я не могу. Ди совсем рядом на вечеринке. – Я посмотрел Кэт прямо в глаза. – Беги, когда скажу.

У Кэт задрожали губы. Я впился в нее взглядом, стараясь запечатлеть в памяти ее высокие скулы, ее красивый пухлый ротик и бездонные серые глаза. Потом отпустил ее, открыл дверь, обогнул капот, встал перед решеткой радиатора и улыбнулся трем Аэрумам.

– Ну надо же. А в человеческом облике вы куда уродливее, чем в своем. Не думал, что такое возможно. Такое ощущение, что вы живете в пещере. Нечасто бываете на солнце?

Тот, что в центре, злобно ощерился.

– На словах-то ты смелый, как все Лаксены. Но куда денется твоя смелость, когда мы заберем твою силу?

– Окажется там же, где и моя нога. – Я сжал кулаки.

Стоявший посередине Аэрум озадаченно наклонил голову.

Как же бесит, что этим тупицам вечно приходится все объяснять.

– А она глубоко в твоей заднице. – Я расплылся в улыбке. Аэрумы зашипели. – Погодите-ка. Да я вас знаю. Ну точно. Я убил вашего брата. Уж извините. Как его звали хоть? А то вы для меня все на одно лицо.

Аэрумы замигали, меняя облик: то превращались в тени, то снова в людей. Мне надо было как можно сильнее их разозлить, чтобы они не видели ничего, кроме меня: тогда Кэт сможет ускользнуть. Похоже, должно получиться.

– Я из тебя душу выну, – прорычал Аэрум, – ты будешь молить меня о пощаде.

– Как твой братец? – усмехнулся я. – Это он умолял меня о пощаде, выл, как раненый зверь, пока я его не прикончил.

Этого оказалось довольно. Аэрумы дружно взревели: так ревет ветер, так ревет смерть. Я вскинул руки, подключаясь к Источнику. Он взметнулся во мне, могущественный, всепоглощающий, и выплеснулся наружу, разделившись на самые мельчайшие частицы энергии, которые когда-либо существовали на планете. Даже воздух вокруг меня раскалился и затрещал от зноя.

До чего же приятно, когда можешь дать себе волю.

Растущие поблизости деревья взмыли в воздух, и запахло землей, прилипшей к их могучим корням. Я щелкнул пальцами. Ближайшее дерево, огромный вяз, врезалось Аэруму в спину и отбросило его на несколько метров. За вязом последовали другие деревья, но оставшиеся двое Аэрумов оказались чуть сообразительнее своего собрата, который пытался встать с разбитого асфальта.

Я снова призвал на помощь Источник. Асфальт на дороге потрескался и встал дыбом. Куски покрытия поднялись в воздух, раскалились докрасна, точно лава. Я направил их в Аэрумов, пока эти два идиота, моргая, отмахивались от ветвей деревьев. Один из Аэрумов замахнулся.

Им надоели эти игры. Мне тоже.

Запахло раскаленным гудроном, и я принял свой настоящий облик. Один из Аэрумов бросился на меня. Я хлопнул в ладоши, и молния из Источника ударила в ближайшего врага. Тот взлетел над землей и мгновенно превратился в человека. Темные очки разбились вдребезги, и осколки так и остались парить в воздухе. Взрыв – и Аэрум рассыпался на множество ослепительных огоньков, похожих на тысячи мерцающих звезд.

Я снова вскинул руку, и третий Аэрум кубарем отлетел на несколько шагов, но приземлился на корточки.

Кэт пора бежать.

Беги. Я приказал ей это в своем настоящем облике. Беги, Кэт. Не оглядывайся. Беги!

Я услышал, как открылась дверь машины, и все звуки утонули в вое Аэрумов. Второй наконец пришел в себя, и они вместе с третьим двинулись ко мне. Я бросился вправо: они метнули в меня шар темной силы, удар которого смертелен. Я крутанулся: шар пролетел у меня над плечом и, словно огромный масляный пузырь, врезался в одно из поваленных деревьев и расколол его на две части.

Черт.

Я подключился к Источнику – в моей ладони сформировался шар яркого света, и я швырнул это плазменное ядро в Аэрумов.

Аэрумы были не так проворны, как я, но от шаров уворачивались ловко, и я нутром почуял: они хотят меня загонять, вымотать, как в боксе. Мы все время двигались, и я уже мерцал.

Аэрумы воспользовались этой минутной слабостью.

Один из них бросился на меня. Я приготовился схватиться с ним лицом к лицу, но второй тоже присоединился к брату. Стараясь не отрывать от него взгляда, я на мгновение отвлекся – и совершил огромную ошибку. Развернувшись, я швырнул еще один огненный шар, но он погас, даже не долетев до Аэрума, рассыпался по дороге снопом искр.

Темные руки схватили меня сзади за шею, и я моментально заледенел, скованный холодом. Я обхватил душившую меня руку, но уже Аэрум поставил меня на колени.

– Ну что, будешь умолять о пощаде? – стоявший передо мной третий враг принял человеческий облик. – Давай же. Мне будет так приятно слышать, как ты канючишь «пожалуйста», пока я забираю у тебя силу.

Вокруг меня потрескивал свет. Я поднял голову и, поскольку по-прежнему был в своем настоящем облике, в последний раз подключился к Источнику.

– Будешь молчать до последнего? Ну что ж. – Аэрум шагнул ко мне и поднял голову. – Пора, Барак.

Барак заставил меня встать.

– Давай, Серафет!

Не мог я так просто умереть. Ни за что на свете. Ди на вечеринке с Адамом. Они ее найдут. Да и Кэт где-то поблизости. Ну нет. Ничего у них не выйдет. Я не позволю им убить мою сестру. И Кэт я им не отдам. Энергия выплеснулась из меня в ту самую секунду, когда стоявший передо мной Аэрум – Серафет – принял истинный облик и обратился в дым. Я собрался с силами, но Серафет ударил меня рукой в грудь и пробил ее. Спина моя выгнулась, а потом я рухнул на землю. Дикая боль взорвалась в каждой моей клетке – никогда раньше я не испытывал ничего подобного. Я вскрикнул и на мгновение принял человеческий облик.

Вдруг тот Аэрум, который стоял передо мной, – Серафет, – выдернул руку из моей груди и развернулся. От нестерпимой боли я то принимал настоящий облик, то снова превращался в человека. Должно быть, мне померещилось, но я увидел ее.

В нескольких шагах позади Серафета стояла Кэт, точно королева-воительница, в порванном красном платье, с растрепанными волосами. В руке у нее светился красным обсидиановый клинок. И тут Серафет взорвался, разлетелся на куски и взмыл в небо.

Барак отпустил меня, и я снова принял настоящий облик, стараясь превозмочь боль. Аэрум рванул было к Кэт, но потом вдруг обратился в тень, вобрав в себя тьму, змеей скользнул через дорогу и скрылся в ночи.

Кэт бросилась ко мне и упала на колени.

– Дэймон, пожалуйста, скажи что-нибудь.

Я вспыхнул, источая жар, нестерпимый для Кэт, и постепенно осознал, что опираюсь руками о потрескавшийся и оплавленный асфальт. Мне показалось, что Кэт плачет, и это заставило меня собраться с силами. Я принял человеческий облик и вцепился в ее руку в тот самый миг, когда она уже хотела броситься за помощью.

– Дэймон, господи, как ты? – Она снова опустилась рядом со мной на колени и прижала ладонь к моей щеке. Это было так приятно… – Ну скажи хоть что-нибудь! Ты ранен?

Я медленно поднял голову и накрыл лежавшую на моей щеке ладонь Кэт своей.

– Напомни мне, чтобы я никогда больше тебя не злил.

Кэт одновременно рассмеялась и заплакала, а потом бросилась мне на шею. Я обхватил ее и едва не упал. Я запустил руку в ее распущенные волосы и обнял ее так же крепко, как она прижималась ко мне. Кэт с такой силой приникла ко мне, словно хотела слиться со мной воедино, и хотя все мое тело ныло от боли, все это было ничто по сравнению с наслаждением, которое я испытывал, держа Кэт в объятиях.

Я прижался лбом к ее плечу.

– И все-таки ты меня не послушала.

– Я никогда тебя не слушаю. – Девушка крепко стиснула меня, отстранилась и обвела взглядом мое лицо. – Ты ранен? Что мне сделать?

– Ты уже сделала достаточно, Котенок. – Я собрался с силами и поднялся, поднимая за собой Кэт, и огляделся вокруг: асфальт дыбом, деревья вырваны с корнем. – Надо сматываться, пока кто-нибудь не приехал.

Я в последний раз подключился к Источнику и поднял руку. Деревья приподнялись и откатились к обочине, расчистив путь. Мы вернулись к машине. Я повернул ключ в замке зажигания, и она тут же завелась. Я взглянул на сидевшую рядом Кэт. Ее била дрожь.

– Ты как? Ничего не болит?

– Да вроде нет. Просто… как-то чересчур.

Чересчур? От смеха я даже поперхнулся, хотя ничего смешного тут не было.

– А мне ведь следовало догадаться, что они нас найдут. – Я раздраженно ударил по рулю. И хорошенько подготовиться. – Аэрумы всегда держатся вчетвером. Проклятье!

– Но их было только трое, – заметила Кэт.

– Ну правильно, потому что четвертого я убил. – Я откинулся на спинку сиденья и достал мобильник. Надо позвонить Ди и предупредить остальных о том, что в округе бродит оставшийся в живых Аэрум. А поскольку мы убили трех его братьев, он наверняка захочет отомстить.

Кэт меня пугала. То, что ей довелось увидеть, повергло бы в ужас зрелого человека, мужчину. Но она молчала, пока я говорил сначала с Ди, потом с Мэтью, и на всем пути домой не проронила ни слова. Время от времени я поглядывал на нее, видел, как она дрожит, но, скорее, не от страха, а от напряжения.

Кэт меня поражала.

У этой человеческой девчонки стальные нервы. И железная воля. А еще она спасла мне жизнь. Мне хватило сил в этом признаться. Не вмешайся Кэт, не знаю, удалось ли бы мне вырваться из хватки Барака. Я обязан ей жизнью. Я бы умер там, на дороге, а эти два Аэрума начали бы охоту на мою сестру – и на Кэт.

Потому что она снова светилась, как луна.

Когда я свернул на подъездную дорожку, окна в домах не горели. Я заглушил двигатель, открыл дверь и посмотрел на девушку – лампочка в салоне отбрасывала на ее бледное лицо мягкий свет. Кэт не пошевелилась. Я окликнул ее по имени, она медленно моргнула и повернулась ко мне.

– Что?

Было бы глупо спрашивать у нее, все ли в порядке. Я опустил взгляд: Кэт по-прежнему сжимала в руке обсидиановый клинок. Я осторожно вынул его из ее ладошки. Девушка подняла на меня глаза.

– Оставайся у нас, – сказал я. – На тебе снова след. Едва ли Аэрумы найдут сюда дорогу, но лучше перестраховаться.

– Но если на мне след, то мне опасно оставаться под одной крышей с тобой и Ди.

Я сжал зубы.

– Если Аэрум тебя выследит, то найдет и нас: мы живем в соседнем доме. Так что все равно. К тому же Ди сейчас с Мэтью и Адамом. И Эндрю тоже там.

– Нет, не все равно, – негромко возразила Кэт. – Если он… или оно… меня найдет, тогда хотя бы ты…

– Я хочу, чтобы ты ночевала у нас, – отрезал я, не дослушав, что она там себе думает. – Понятно?

Кэт бросила на меня долгий взгляд, кивнула, вылезла из машины и пошла к своему дому. Я последовал за ней. Когда мы вошли в прихожую, я заметил, что она где-то посеяла одну туфлю, а колени у нее сильно исцарапаны и перепачканы. Да и вся она в ссадинах и покрыта грязью. Я открыл было рот, но Кэт, прихрамывая, поднималась на второй этаж.

Я сжал кожаную обмотку на обсидиановом клинке, закрыл глаза и обмяк, совершенно выбившись из сил.

Мэтью по телефону спросил, видела ли Кэт, что произошло. Разумеется, я не мог ему соврать или скрыть правду и сказал «да».

– Надо будет с ней потом поговорить, – ответил он.

И я понимал, что это «потом» наступит очень скоро.

Я открыл глаза и увидел на верхней площадке Кэт с большой сумкой в том же рваном платье и в моем пиджаке. Было видно, как сильно она устала: девушка еле переставляла ноги. Казалось: стоит только ей сесть, как она тут же заснет.

Кэт спасла мне жизнь.

И что бы там себе ни думали и ни говорили Томпсоны или Мэтью, я буду ее защищать. Потому что она защитила меня.

Я забрал у нее сумку. Кэт заперла дверь, и мы пошли ко мне.

– Я сказала маме, что буду ночевать у Ди, – откашлявшись, сообщила Кэт. – Я ей позвонила, пока собиралась.

– Отлично. – Я открыл входную дверь, и на нас дохнуло холодом. – Извини. Мы на ночь открываем окна.

– Да я помню, – пробормотала Кэт и посмотрела в сторону лестницы. Лицо ее осунулось и побледнело. – Ничего страшного.

Мы пришли в гостевую комнату, Кэт заглянула в сумку и застонала:

– Вот я идиотка! Взяла во что переодеться, а в чем спать – не захватила. Придется возвращаться.

– Да я тебе что-нибудь дам. Подожди. – Я пошел в комнату Ди и взял пижамные штаны и старую футболку: я знал, что сестра не стала бы возражать. Когда я вернулся, то увидел, что Кэт сняла мой пиджак и сложила на комод. Она запахнула порванное платье на груди, и я положил пижаму на кровать.

Мне хотелось что-нибудь сказать Кэт, но правильные слова не находились. Кэт взяла пижаму и побрела в ванную. Я вернулся к себе, принял душ и быстро переоделся в тренировочные штаны и футболку. Прочитал эсэмэски от Ди и Эндрю, который узнал обо всем от Адама. Ди собиралась вернуться домой, как только они найдут Эш. Мэтью за этим проследит.

Я вдруг обнаружил, что стою в коридоре у двери в ванную. Вода была выключена, и мне показалось, что я слышал, как Кэт смеется. Но смех звучал невесело. Меня охватила тревога.

– Ты там как? – спросил я через дверь.

Молчание. Наконец Кэт ответила:

– Нормально.

Поколебавшись, я развернулся, зашел в гостевую комнату и присел на кровать. Пожалуй, было бы лучше оставить Кэт в покое, но я… Черт. Я потер грудь – там, куда ударил меня Аэрум. Не хотелось мне сейчас оставлять Кэт одну.

Мне тоже не хотелось сейчас оставаться одному.

Спустя несколько минут вошла Кэт. Волосы у нее были мокрые, так что серая футболка, которую я дал ей, потемнела от воды. Под глазами у девушки залегли тени, и она по-прежнему была бледна как полотно, но теперь я никогда бы уже не назвал ее «заурядной». Она была особенной. Не такой, как все, кого я знал. И когда я это понял, то почувствовал себя так, словно меня снова ударил Аэрум, потому что не понимал, что мне теперь с этим делать – с этим знанием.

Не дойдя до кровати, Кэт остановилась.

– Все в порядке?

Я кивнул и опустил руку, смущенный тем, что Кэт поинтересовалась, как я себя чувствую.

– Каждый раз, как мы используем свою силу, мы… словно теряем часть себя. Нужно время, чтобы восстановиться. Все будет хорошо. – Я помолчал. – Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такое. И я тебя даже не поблагодарил. Тебе надо было убежать. Они… убили бы тебя, не задумываясь. А ты спасла мне жизнь. Спасибо.

Кэт открыла и закрыла рот и потерла руки. Казалось, она не сразу нашлась, что ответить.

– Ты не останешься сегодня со мной? Я не то чтобы настаиваю… – сразу же добавила она. – Ты, конечно, не должен…

– Я все понимаю. – Я и сам чувствовал то же самое. Мне хотелось просто обнять ее, поверить в то, что все будет хорошо. Я встал, и мое сердце словно ухнуло вниз. – Только проверю, все ли заперто, и вернусь.

Не успел я выйти из комнаты, как Кэт уже юркнула в постель. Когда я оглянулся на нее, она лежала, натянув одеяло до подбородка, и смотрела в потолок. Пока я проверял, закрыты ли двери, губы мои были растянуты в улыбке. Я зашел к себе и взял телефон. Скоро приедет Ди, и будь я поумнее, сказал бы об этом Кэт. Посидеть с ней, подождать, пока приедет моя сестра, и с чистой совестью передать ей Кэт: пусть ночуют вместе. Но ничего этого я не сделал.

Я вернулся в гостевую комнату и замялся на пороге, увидев Кэт в кровати. Она должна быть в моей постели, подумал я и тут же отогнал эту дурацкую мысль, решив, что сегодняшнее происшествие так повлияло на меня. Я закрыл за собой дверь и подошел к большому эркерному окну, которое выходило в передний двор.

Кэт отползла на край постели. Я подошел к другой стороне кровати, пряча усмешку. Она так отодвинулась, будто кровать была совсем узкой. Я улегся рядом с Кэт и накрылся одеялом до пояса. Все-таки у меня температура тела выше, чем у нее.

Мы оба молчали.

Лежали рядом и таращились в потолок. Скажи мне кто год назад, что я буду вот так лежать в постели с девушкой-человеком, я бы посоветовал ему завязывать со спиртным и прочими глупостями.

Я прикусил губу и повернул голову к Кэт. Спустя пару секунд она тоже посмотрела на меня. Я усмехнулся.

Кэт рассмеялась – мне так нравился этот звук.

– Все это… как-то неловко…

Я улыбнулся еще шире.

– Это точно.

– Ага, – хихикнула Кэт.

Я тоже рассмеялся, хотя, наверное, после всего, что произошло, представить, что мы будем так веселиться?.. Но мне было ужасно смешно. Подумать только! Девяносто процентов времени мы лезли из кожи вон, чтобы довести друг друга до белого каления. При этом я уже не раз спасал ей жизнь. А сегодня Кэт спасла меня. И вот мы ни с того ни с сего оказались в одной постели. Так что по крайней мере мне было смешно до чертиков.

Ну а Кэт… у меня просто не было слов.

Я погладил ее по щеке, вытирая слезки, катившиеся из ее глаз. Она плакала не от горя. Наши взгляды встретились, и я убрал руку.

– Круто ты его, – прошептал я.

Кэт улыбнулась краешком губ.

– Ты тоже. Ты точно не пострадал?

Я ухмыльнулся.

– Нет. Все в порядке. – Я отодвинулся от нее и выключил ночник на тумбочке – совсем как человек.

Комната погрузилась во тьму.

– Я свечусь? – спросила Кэт.

Еще бы. Я оставил на ней след еще там, в поле, да и ту улицу осветил Источником, как на карнавале.

– Как новогодняя елка.

– Не как звезда?

Я перевернулся на бок. Мы лежали совсем рядом: моя рука касалась руки Кэт.

– Нет. Ты очень яркая. Как солнце.

Она посмотрела на свою руку. Так мило.

– Ты, наверно, не уснешь?

– Да нет, что ты, это даже успокаивает. Напоминает мне о том, какие мы.

– Кстати, ты мне никогда не рассказывал про обсидиан. – Кэт посмотрела на меня.

– Не думал, что в этом будет необходимость. По крайней мере, я на это надеялся.

– А вас им можно ранить?

– Нет. И можешь даже не спрашивать: мы все равно никогда не рассказываем людям, чем нас можно убить, – невозмутимо ответил я. – Даже МО не знает, что для нас смертельно. Обсидиан отнимает у Аэрумов силу. Помнишь, я говорил, что бета-кварц в горах Сенека отражает энергию, которую мы излучаем? Ну а обсидиан достаточно просто вонзить… да ты и сама знаешь. Все дело в том, как обсидиан преломляет свет.

– То есть для Аэрумов смертельны все кристаллы?

– Нет, только этот. Кажется, это как-то связано с нагреванием и охлаждением. Мэтью мне как-то объяснял, но, если честно, я ни фига не слушал. Я просто знаю, что обсидианом их можно убить, и мы его всегда носим с собой. Ди хранит свой у себя в сумочке.

– До сих пор не могу поверить, что я кого-то убила, – вздрогнула Кэт.

– Не кого-то, а пришельца. Злую тварь, которая расправилась бы с тобой, не задумываясь. И которая собиралась убить меня. – Я рассеянно потер грудь. – Ты спасла мне жизнь, Котенок.

Кэт ничего не ответила, и я догадался, что ей трудно это принять.

– Ты поступила как Снежная Птица, – спустя некоторое время добавил я.

– Почему ты так думаешь? – удивилась Кэт.

Я слабо улыбнулся.

– Ты могла бросить меня и убежать, как я тебе велел. А ты вместо этого вернулась и спасла меня. Хотя тебя никто не заставлял.

– Я… не могла бросить тебя там, – она громко вздохнула. – Нельзя так. Я бы никогда себе этого не простила.

– Понимаю. – Я подавил зевок. – Спи, Котенок.

Она немного помолчала.

– А если тот, последний, вернется? – Я молчал, осознав, что тоже этого боюсь. – Ди сейчас с мистером Гаррисоном. Он знает, что я была с тобой, когда на нас напали. А вдруг он меня заложит? Что, если военные…

– Тс-с-с, – пробормотал я и погладил ее по руке. – Аэрум не вернется. По крайней мере, в ближайшее время. И я не позволю, чтобы Мэтью донес на тебя Министерству обороны.

– Но…

– Я ему не дам, поняла? Обещаю. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Кэт тихонько вздохнула. Я знал, что давать такие обещания было очень смело и выполнить это будет не так-то просто, но я был готов сдержать свое слово.