Текст книги "Задача со многими неизвестными"

Глава 7

Лотти уедет!

Коррану показалось, что его сердце обдало холодом, но он быстро отмахнулся от ненужного чувства.

– Значит, договорились, – сказал он, скользя рукой по бедру Лотти и желая крепче прижать ее к себе, но она снова от него отстранилась.

– Просто я хочу, чтобы то время, пока мы не… Ну, ты понимаешь… – Она замолчала, пребывая в замешательстве, и Корран, увидев ее румянец, почувствовал, как екнуло в груди.

– Я понимаю, – сказал он, изо всех сил стараясь не улыбаться, хотя не был уверен, насколько хорошо это ему удается, ведь Лотти смотрела на него с подозрением.

– Да, хорошо… В остальное время я хочу, чтобы все оставалось так, как прежде, – произнесла она. – Я хочу продолжать работать и хочу, чтобы ты был таким же раздражительным и капризным, как прежде.

– Капризным?! Когда это я был капризным?

– Все время, – сказала Лотти, улыбнувшись.

– Я не чувствую себя очень капризным в данный момент, – заявил он, улыбаясь в ответ. – Ты ведь не хочешь, чтобы я сейчас стал раздражительным?

– Не сейчас. – Лотти страстно гладила его по спине, крепче к нему прижимаясь. – Позже, – неуверенно выдавила она. – Обещай, что ты не изменишься.

– Я обещаю, – сказал он.

Однако Коррану становилось все труднее и труднее вести себя капризно. Как он мог быть капризным и раздражительным, когда Лотти находилась рядом с ним и так ему улыбалась? Он прикладывал все усилия, чтобы оставаться ворчливым, но понимал, что выглядит в роли ворчуна все менее убедительным.

Каждое утро Корран говорил себе, что должен сосредоточиться на ремонте коттеджей. Каждое утро он напоминал себе, что Лотти от него уедет.

Не было никакого смысла рассказывать ей о своих дальнейших планах по работе на ферме, однако Корран почему-то спрашивал ее, не хочет ли она пойти вместе с ним и проверить овец? И он возил ее на холмы, где они гуляли среди зарослей вереска долгими летними вечерами. А если Лотти оставалась на кухне, как делала часто, Корран ускорял шаг, возвращаясь домой, и каждый раз при виде нее его сердце тревожно сжималось.

Лотти продолжала упорные попытки испечь идеальные булочки.

– Я уже жалею, что сказал тебе о своих любимых булочках, – произнес он, входя в кухню и увидев, как она морщится, глядя на очередную порцию жестких и подгоревших булочек.

– Я поеду к миссис Макферсон, – проворчала Лотти. – Она наверняка забыла сообщить мне об очень важных ингредиентах.

Корран обнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал в шею. Ему нравилось, как она изгибается всем телом под его поцелуями и начинает прерывисто дышать. Он любил ее естественность и откровенность…

«Любовь? – Корран одернул себя. – Нет, нет и нет!»

– Что такое? – сказала Лотти, когда он ее отпустил.

– Ничего, – промолвил он. Она хотела, чтобы он был ворчливым? Он будет ворчливым. Теперь у него в самом деле испортилось настроение. – Я предпочел бы, чтобы ты красила коттеджи, а не выпекала булочки.

– Я уже покрасила, – заметила Лотти. Она занималась третьим коттеджем и добилась значительных успехов, о чем Корран хорошо знал. – Я жду, когда высохнет краска, прежде чем нанесу второй слой в ванной комнате. Закончу завтра. Кстати, – сказала она, выбрасывая булочки в мусорное ведро. – Ты знаешь, какой завтра день?

– Четверг.

Она щелкнула языком:

– Не просто четверг.

– Твой день рождения, да?

– Сегодня ровно месяц, как мы заключили пари. – Лотти наклонила голову набок. – Ты сказал, что я не продержусь здесь ни дня, а я заявила, что буду здесь месяц спустя. Помнишь?

– Ах, это! – Корран засунул руки в карманы. – Ну, я уже признался, что был не прав. – Он сделал вид, что злится на нее. – Чего еще ты хочешь?

– Мы заключили пари, – напомнила ему Лотти. – Ты обещал отвести меня поужинать.

– Ладно. – Корран не стал возражать. Она заслужила достойный ужин. – Мы поедем в Форт-Уильям в субботу. Там хороший ресторан у озера.

Но Лотти покачала головой.

– Я не хочу в Форт-Уильям, – сказала она. – Я хочу поужинать в ресторане с музыкой и танцами при гостинице в Мхорае.

Она знала, что Корран не захочет туда идти. Она видела, как он придумывает причину, чтобы этого не делать.

– Там отвратительная еда, – произнес Корран после короткой паузы.

– Ты же непривередлив в еде, – заметила Лотти.

– Привередлив, если мне приходится за нее платить.

– Мы поужинаем перед тем, как пойти. Дело не в ужине, а в танцах.

Корран потер лицо рукой:

– Почему бы не пойти в ресторан с приличной едой?

– Я хочу туда, где музыка и танцы!

Лотти очень хотела, чтобы Корран попытался наладить отношения с деревенскими жителями. Ведь после ее отъезда он останется совсем один…

– Сегодня утром миссис Макферсон рассказывала мне о ресторане при гостинице в Мхорае, – сообщила она Коррану. – Она говорит, что там все отлично. Мне кажется, там будет весело.

– Весело не будет, если я туда пойду, – категорично сказал Корран. – Никто не захочет меня там видеть, и ты в курсе этого.

– Потому что они не знают тебя! – произнесла Лотти. – У них сложилось о тебе определенное представление, а ты никогда не старался его изменить. Я не понимаю, почему ты не хочешь быть с жителями деревни более открытым. Если ты расскажешь им правду, они увидят, каков ты на самом деле, и изменят о тебе свое мнение. Какой смысл притворяться тем, кем ты не являешься?

– Я не притворяюсь, – немного раздраженно сказал Корран. – Там все считают меня недружелюбным человеком, которому здесь не место, а я такой и есть.

– Я видела тебя на холмах, – напомнила она. – Тебе здесь самое место!

– Ты не заставишь их в это поверить.

– Люди поверили бы, если бы узнали, чем ты занимаешься и как относишься к поместью.

– Честно говоря, Лотти, мне все равно, что сельчане обо мне думают, – произнес Корран. – Они не заинтересованы во мне, а я не заинтересован в них. Не могу понять, как изменю их мнение, если появлюсь в этом ресторане при гостинице?

– Дело не только в тебе, – заметила Лотти. – Я хочу туда пойти.

– Тогда иди с миссис Макферсон! Она, кажется, твоя большая приятельница.

Лотти упрямо поджала губы:

– Я хочу пойти с тобой!

– Мы заключили пари на ужин в ресторане, – попробовал возразить Корран, хмурясь.

Но Лотти не собиралась ему уступать. Как бы ему ни претила эта идея, он должен стать членом деревенской общины.

– Тебе повезло, – сказала она. – Я не люблю дорогие рестораны.

– Я не танцую, – выдал он последний довод, но Лотти было все равно.

– Перестань! Ты заключил пари и проиграл.

Корран попытался усмирить ее свирепым взглядом, но она сурово уставилась на него в упор, и в конце концов он раздраженно вздохнул:

– Ну хорошо… Если ты так хочешь… Но не обвиняй меня, если случится катастрофа.

– Я думала, что ты наденешь килт. – Лицо Лотти вытянулось, когда она увидела Коррана в черных джинсах и темной рубашке. Он выглядел зловеще и настороженно.

– Лотти, у тебя какие-то забавные романтические представления о том, что такое ресторан с танцами и музыкой, – сказал он. – Никто не будет разодетым. Мы идем в обычный ресторан, а не на торжественный бал.

– О! – Лотти оглядела свое ярко-желтое платье. – Я слишком расфуфырилась?

Корран изучал ее, чувствуя одновременно раздражение и симпатию. Она оделась очень стильно и просто, но платье было невероятно дорогим. К нему Лотти надела туфли-лодочки, в ее ушах были простые жемчужные серьги.

– В широком смысле, – сказал он, – ты выглядишь так, словно собираешься на коктейльный вечер в Париже, а не в ресторан во вшивой загородной гостинице.

Лотти прикусила губу:

– Ты считаешь, мне нужно переодеться?

– Нет. – Проблема состояла не в том, что Лотти надела, а в том, как она носила одежду и держала голову. – Что бы ни надела, ты все равно будешь выглядеть там неуместно, – заявил он. – Давай уже пойдем и покончим с этим!

Когда они вошли в зал ресторана, оркестр настраивал инструменты. Все замолчали, глядя в их сторону. И Лотти, уже не в первый раз, удивила Коррана. Она прошла вперед, улыбаясь, будто всю жизнь только и делала, что справлялась с неловкими ситуациями. Прежде чем Корран понял, что происходит, она принялась непринужденно общаться с посетителями ресторана.

Глядя на нее, Корран озадачился и изумился. Угрюмые жители деревни Мхорай изменились, поддавшись ее очарованию, и вскоре дородный Рэб Доналд, который был лучшим другом Эндрю в детские годы и откровенно недолюбливал Коррана, пригласил Лотти танцевать.

Оркестр заиграл, начались танцы. Мясистыми руками Рэб обнял Лотти за талию, и Корран нахмурился.

– Вот и утонченная девушка появилась, – сказала стоящая рядом с Корраном миссис Макферсон, внимательно следя за его взглядом.

«Утонченная. Самое подходящее слово для описания Лотти», – подумал Корран. Она в самом деле была очень изящной, начиная от миниатюрных ушей и заканчивая маленькими ступнями.

Он взглянул на миссис Макферсон, а затем на Лотти:

– Да, она такая. Пока дело не доходит до готовки.

– Как она готовит булочки?

– Все хуже и хуже.

Миссис Макферсон рассмеялась:

– Она постоянно спрашивает, не забыла ли я сообщить ей какой-нибудь жизненно важный ингредиент?

Корран всегда любил Бетти Макферсон, она, по крайней мере, не глядела на него искоса, как другие. Лотти, возможно, и приняли в деревенское сообщество, но на Коррана по-прежнему поглядывали хмуро.

Было приятно, что миссис Макферсон решила с ним поговорить, но он никак не мог сосредоточиться на разговоре, глядя, как Рэб прикасается к Лотти. Корран чувствовал, как его пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки, ему хотелось растолкать танцующих посетителей ресторана и врезать Рэбу.

Для Коррана этот танец, безусловно, стал самым длинным в истории, но вот музыка закончилась. Корран расслабил напряженные мышцы. Рэб больше не будет прикасаться к Лотти, а ей не придется поощрять его улыбкой.

Однако теперь она, смеясь, согласилась потанцевать с Ником Эндрюсом, который являлся владельцем гостиницы. Он тоже испытывал неприязнь к Коррану. Выражение лица Коррана стало темнее тучи, но ему удалось переключить внимание на Бетти Макферсон.

– Я не знаю, почему она так одержима этими чертовыми булочками, – сказал он, и она мягко улыбнулась:

– Она хочет испечь лучшие булочки для тебя.

После короткого молчания Корран повернулся к ней:

– Не согласитесь ли со мной потанцевать, миссис Макферсон?

– Зови меня по имени, – ответила она. – Потанцую с удовольствием.

Когда во время перемены партнеров в танце Корран оказался лицом к лицу с Лотти, она подняла руки, чтобы он прокружил ее на месте, и улыбнулась радостно и лучезарно. У Коррана сжалось сердце. Она была такой красивой, что ему не хотелось ее отпускать. Но рано или поздно им придется расстаться.

Лотти, очевидно, замечательно проводила время, и ее радость была заразительна. Она не пропустила ни одного танца, и Корран стоял в стороне, позволяя ей потанцевать со всеми парнями. Он с неудовольствием признался себе, что испытывает эгоистичные чувства. Корран хотел, чтобы Лотти принадлежала только ему, однако видел, что ей нужно гораздо большее. Она была счастлива в данный момент в Лох-Мхорае. Однако и матери Коррана поначалу нравилось жить в поместье…

В конце концов и Лотти надоест уединенная жизнь в Лох-Мхорае, она захочет ходить на вечеринки и встречаться с друзьями. Возможно, Лотти сама об этом знала. Может быть, поэтому она так настаивала на своем отъезде? Вероятно, будет лучше, когда она уедет.

Во всяком случае, в этом Корран пытался убедить самого себя.

Итак, он стоял в стороне и наблюдал, как она танцует с другими мужчинами. Однако когда руководитель музыкальной группы объявил последний танец, Корран оказался рядом с Лотти. Заиграла медленная мелодия, и Корран обнял ее, как мечтал весь вечер. Он коснулся пальцами ее спины, чувствуя тонкие позвонки под шелковым платьем.

Корран понял, что будет скучать по многим привычным вещам. Он уже привык видеть Лотти в своей кухне, где она варила кофе для себя или заваривала чай для него. Он привык к тому, как она повязывала платок на голову, словно старая домохозяйка, когда ей приходилось заниматься грязной работой.

У Лотти был врожденное чувство стиля. По вечерам она переодевалась в юбку или свободные брюки, и Коррану приходилось признавать, что она выглядит элегантно и женственно. Присутствие женщины совершенно изменило атмосферу в его доме. В комнатах стало уютнее, с тех пор как Лотти начала исполнять роль домработницы. Корран до конца не понимал, как ей удается создавать уют. Комнаты были по-прежнему пустыми, но, так или иначе, они выглядели светлее и приветливее. Лотти обнаружила полевые цветы в заросшем саду и создала красивую цветочную композицию. Даже кухня стала выглядеть лучше и уютнее, чего никогда не было прежде. Теперь Коррану нравилось приходить сюда в конце дня и встречать здесь Лотти.

Ему нравились ее отзывчивость и страстность в постели. Она могла пробудить в нем желание, едва прикоснувшись к нему губами.

Да, ему будет ее не хватать… Но Лотти совершенно откровенно заявила, что не намерена оставаться с ним навсегда. Она уедет в ближайшее время.

«И это хорошо», – напомнил себе Корран. Лотти не подходит ему в качестве жены. Она не умеет готовить. Она не знает жизни в деревне. Она утонченная и прекрасная, а ему нужна крепкая и выносливая женщина. Лотти совсем ему не пара.

Тем не менее он коснулся щекой ее волос и почувствовал, как она расслабилась в его объятиях. Он прижался губами к ее виску. Лотти обмякла и прильнула к нему. Обнимая Лотти, Корран почувствовал себя легкомысленным. И тут же забыл о том, что она уедет, о том, что, несмотря на улыбчивые лица деревенских жителей, они по-прежнему относятся к нему враждебно. Он думал только о женщине, которая с ним танцевала. Она не была ему подходящей женой, но рядом с ней он почему-то чувствовал себя очень счастливым.

– Пожалуйста, только не говори мне, что ты снова печешь булочки!

Когда Корран вошел на кухню, Лотти стояла у кухонной плиты, с сомнением заглядывая в духовку. При его появлении ее сердце забилось чаще. Так было всегда, когда он оказывался рядом с ней. Не имело значения, где они были и чем занимались, сердце Лотти взволнованно сжималось при одном лишь виде Коррана.

– Я решила приготовить шоколадный торт для разнообразия, – сказала она, когда он поставил две сумки на кухонный стол.

Сегодня у Коррана была встреча в банке Форт-Уильяма, и скрепя сердце он согласился на обратном пути заехать в деревенский магазин, чтобы купить предметы первой необходимости.

Мужчина с хозяйственными сумками. В этом нет ничего гламурного или героического, но Корран выглядел таким властным и мощным, что в его присутствии у Лотти перехватывало дыхание. Так было всякий раз, когда он оказывался рядом с ней.

Лотти все ждала, когда привыкнет к занятиям любовью с Корраном. Она ожидала, что со временем ее сильное желание иссякнет, однако оно лишь усиливалось. Она по-прежнему трепетала от вожделения и восторга из-за того, что может к нему прикасаться. Пробыв столько лет примерной и послушной девочкой, Лотти преображалась от ласк Коррана. Она становилась безрассудной и страстной, что одновременно волновало и тревожило ее.

Всего день назад Лотти закончила покраску стен на кухне коттеджа. Было слишком поздно начинать заниматься другой комнатой, во всяком случае, такое оправдание придумала Лотти, поэтому она решила разыскать Коррана.

Он находился в соседнем коттедже и работал по дереву в ванной комнате. Когда Лотти остановилась в дверях, он склонялся над листом фанеры, который распиливал. Пол был усыпан опилками и древесными стружками. В воздухе витал запах свежей древесины.

Пока Лотти за ним наблюдала, солнце вышло из-за облаков, и его лучи, проникнув сквозь окно, упали прямо на Коррана. Он был разгоряченным и вспотевшим, в выцветшей футболке и джинсах. Она видела в лучах солнца парящую в воздухе древесную пыль. Лотти проследила взглядом за солнечным лучом, который освещал покрытый щетиной подбородок Коррана, согнутую спину, напряженные мышцы рук. Ее вдруг охватило такое сильное желание, что она замерла на месте и затаила дыхание.

Почувствовав на себе ее взгляд, Корран поднял глаза и застыл, увидев выражение ее лица. Он ничего не сказал, но атмосфера в комнате изменилась. В жилах Лотти забурлила кровь.

Корран положил пилу и выпрямился. Она сделала шаг внутрь комнаты.

– Ты плохая девочка, – сказал он хриплым от желания голосом.

– Я ничего не говорила.

– И не должна была.

Он оперся ладонями о стену по обе стороны от Лотти, и она оказалась в своеобразной ловушке. От предвкушения ее сердце забилось чаще. Она засунула руки под футболку Коррана, чтобы коснуться его груди и живота. Ей нравилось ощущать под пальцами его теплую, гладкую кожу и рельефные мышцы. Она улыбнулась, когда он прерывисто вздохнул.

– Должна ли я сейчас что-нибудь сказать?

– Нет, – произнес он и посмотрел на нее так, что она задрожала от предвкушения.

А потом… О, какой это был восторг! Лотти по-прежнему краснела при воспоминании. Какой же она была необузданной, увлеченной и неосторожной.

Очень неосторожной.

– Я собираюсь сделать это снова, если ты будешь так на меня смотреть, – сказал Корран, прерывисто дыша, и коснулся лбом ее лба.

– Как смотреть? – Лотти перевела дыхание. Она прижалась к нему, обмякнув всем телом. – Что я сделала?

– Ты посмотрела на меня. Ты знаешь, что я имею в виду, – произнес он, когда она начала смеяться. – Ты уставилась на меня своими огромными глазами, и они сказали мне, что ты умрешь, если не получишь меня.

– Я так чувствую, – призналась она.

– Мы не должны делать это снова, Лотти, – сказал Корран. – Это слишком рискованно.

– Не должны, – согласилась она.

Вне сомнения, было глупо заниматься любовью, забыв о мерах предосторожности. Но в глубине души Лотти нравилось вести себя плохо. Ей нравилось, что она может заставить Коррана забыть обо всем. А она в его объятиях забывала о том, кем является на самом деле…

Покраснев от воспоминаний, Лотти заставила себя повернуться к духовке и вынуть оттуда торт. По непонятным ей причинам корж выглядел намного жестче и тоньше, чем слой теста, залитого в форму.

– Я не думаю, что корж должен так выглядеть, – сказала она, уголки ее губ опустились. Ее выпечка была ничуть не похожа на изысканные кондитерские изделия, приготовляемые на дворцовой кухне. Шеф-повар во дворце делал шоколадный торт таким воздушным и вкусным, что было трудно поверить, будто в нем имеются калории. Королевский торт буквально таял во рту, поэтому всегда хотелось взять еще кусочек.

Торт, испеченный Лотти, во рту точно бы не растаял. Он был похож на кирпич.

– Все будет в порядке, – произнес Корран, не глядя на выпечку. Он ставил молоко в холодильник. – Давай пить чай, в нем можно будет размочить корж.

– Хорошая идея.

Лотти поставила чайник. Она никогда не пила чай прежде, но теперь привыкла к нему. Она и Корран часто пили чай днем во время перерывов в работе.

Ремонтные работы в коттеджах шли очень хорошо. Лотти испытывала гордость, когда смотрела вокруг себя и вспоминала свои отчаянные попытки что-либо сделать, когда впервые приехала в поместье. Она не возражала против усталости и грязи, собственными глазами наблюдая за тем, как коттеджи постепенно преображаются. Лотти радовалась тому, что приносит пользу.

Во второй половине дня она обычно сидела на ступеньке крыльца коттеджа вместе с Корраном и собаками, пила чай, смотрела на холмы и чувствовала себя абсолютно счастливой.

Время от времени холодная реальность напоминала ей о том, что время идет и ее пребывание в поместье не вечно, но Лотти отказывалась с этим мириться. «Осталась еще неделя», – говорила она себе. Еще одна неделя, а потом она уедет.

Становилось все труднее и труднее понимать, где ее настоящая жизнь. Монтлюс казался ей теперь очень далекой страной. Корран предложил Лотти пользоваться его компьютером после того, как она сказала ему, что ездила в интернет-кафе в Форт-Уильям. Поэтому она проверяла свою электронную почту в течение последнего месяца. Она получила очень жесткое сообщение от вдовствующей королевы Бланш, которую, очевидно, переполняли обида и гнев, и Лотти почувствовала себя ужасно виноватой.

Сообщения от Каро были гораздо интереснее. Лотти нравилось смотреть на дворцовую жизнь глазами подруги. Ее письма заставляли понять, насколько абсурдны все формальности, которые она считала чем-то само собой разумеющимся в течение многих лет. Лотти была рада, что Каро хорошо проводит время, хотя и скрытничает о своих отношениях с Филиппом. Судя по всему, жители Монтлюса приняли и полюбили Каро.

Лотти даже позволила себе немного пофантазировать о том, что Каро и Филипп будут вместе. Если они поженятся, то Каро станет первой леди королевства, и Лотти получит свободу. Затем Лотти упрекнула себя в эгоизме. Как она могла желать своей свободолюбивой подруге королевскую жизнь, полную ограничений? Кроме того, Лотти не могла представить, что ее бабушка примет Каро в качестве будущей наследной принцессы. Вдовствующая королева Бланш придерживалась строгих традиционных взглядов по поводу того, кто может, а кто не может стать членом королевской семьи Монтлюса. Простолюдинке вроде Каро вряд ли удастся стать королевской особой.

И потом, следовало подумать о Филиппе. Лотти знала, как нелегко ему было вернуться в Монтлюс даже на короткое время. Он делал вид, что все хорошо, но его отношения с отцом были очень непростыми.

Нет, Каро и Филипп сделали для нее достаточно! Она не могла ожидать от них того, что они поженятся. Принцесса Шарлотта не может убежать от своих обязанностей навсегда. Она должна вернуться в Монтлюс и исполнять свой долг.

– Ах, чуть не забыл! – Корран достал со дна сумки глянцевый журнал. – Миссис Макферсон послала тебе подарок.

– Подарок? – Удивленная Лотти поставила две кружки с чаем на стол и взяла журнал. – В самом деле? Для меня?

– Она решила, что тебе понравится. Не могу себе представить почему, – сказал он сурово, когда Лотти повернула журнал обложкой вверх. – Насколько я знаю, в этом издании пишут о пустоголовых знаменитостях. Кому интересно читать подобные тривиальные сплетни?

– Это называется – проявлять интерес к людям, – произнесла Лотти, которая время от времени просматривала глянцевые журналы. – Кроме того, здесь пишут не только сплетни. Тут можно найти важную информацию об обуви, платьях и макияже. Знаешь, не все одержимы изучением селекционных программ для крупного рогатого скота в гористой местности Шотландии.

– Я забыл, что ты интересуешься такой чепухой, – сказал Корран, мрачно попивая чай.

– Интересно, почему миссис Макферсон решила, будто мне понравится журнал? – Лотти была по-прежнему озадачена.

Он пожал плечами, она отодвинула стул и присела за стол.

– Мне кажется, ты ее любимица. Мне пришлось потратить полдня, выслушивая ее болтовню о булочках и о том, как замечательно о тебе все отзываются. Она что-то упомянула о Монтлюсе. Похоже, она знает о тебе больше, чем я.

Лотти резко взглянула на Коррана, не зная точно, что за нотки услышала в его голосе – обиду, ревность, горечь?

– Ну, спасибо ей за то, что позаботилась обо мне и прислала журнал, – осторожно сказала Лотти, стараясь казаться равнодушной.

– Да, но только я решил, что обязан за него заплатить, – буркнул Корран. – Для нее это, наверное, испытанная техника продаж: заставить меня чувствовать себя виноватым за то, что я не подумал о том, чтобы привезти тебе подарок.

– О, так это подарок от тебя? – произнесла Лотти с полуулыбкой.

– Я не думаю, что журнал можно считать подарком, если меня заставили его купить при помощи шантажа!

Она рассмеялась.

– Ну, спасибо в любом случае, – сказала она, открывая журнал, лежащий на столе, и облизнула палец, приготовившись неторопливо просматривать журнал.

Корран стоял, прислонившись к кухонному столу и угрюмо разглядывая Лотти поверх края кружки. Она просматривала журнал, едва заметно улыбаясь и опустив густые ресницы. Его взгляд задержался на ее нежной щеке, и у него сжалось сердце от непонятной эмоции.

Истина заключалась в том, что Бетти Макферсон удалось испортить Коррану настроение. Он не задумывался о том, что Лотти может скучать без походов по магазинам или чтения глянцевых журналов, но ей, конечно, этого не хватало. В Лох-Мхорае было мало возможностей одеваться модно, но Лотти все-таки удавалось выглядеть элегантно и женственно. Она была из тех людей, кто привык к комфорту и любил окружать себя красивыми вещами. Рано или поздно Лотти страстно захочет отправиться в приличные магазины и на вечеринки. Правда, пока она ни на что не жаловалась, но это не продлится долго.

Корран изо всех сил постарался представить, какой будет его жизнь, когда Лотти уедет. Теперь его будущее без Лотти представилось ему ужасно пустым.