Текст книги "Гриф – птица терпеливая (пер.А.Хомич)"

– Как вкусно пахнет!

Натали с улыбкой повернулась к нему.

– Четырех яиц достаточно?

– Конечно!

Она быстро прошла мимо него и начала накрывать на стол.

– А что ты будешь есть? – спросил он, видя, что Натали поставила только один прибор.

– Я не хочу… Садись, уже готово.

Флетч жадно набросился на еду. «Ничего не скажешь, готовить она умеет, – думал он, отпивая чай маленькими глотками. – Жаль, правда, что нет кетчупа, но и без него яйца с беконом – жрачка что надо!» Флетч не глядя чувствовал, что она наблюдает за ним, сидя на кушетке. И по ее поведению он понял, что Натали крепко сидит на крючке. Закончив еду, он вытер рот бумажной салфеткой.

– Отменный ужин! – заметил он. – Просто отменный.

– Ты был очень голоден, да?

– Угу… И ты тоже… была голодна…

Почувствовав, как краска заливает лицо, Натали отвернулась.

– Прошу тебя, не будем об этом… Это со мной впервые…

– Когда-то ведь надо начинать, – Флетч встал. – Ну, мне пора. – Он помолчал немного. – Мне все понравилось… Очень понравилось.

Он заметил, как она судорожно сжала руки.

– Может, останешься? – дрожащим голосом спросила она.

Флетч покачал головой.

– Пора возвращаться в свое логово, – проговорил он, медленно направляясь к двери.

– Я… я надеюсь, мы еще увидимся? – спросила она с отчаянием.

«Вот и пришло время проявить твердость», – подумал он.

– Кто знает, всякое может случиться в этом мире. – И прежде чем Натали осознала, что Флетч уходит, он уже исчез.

Хлопнула входная дверь…

Исчезновение портсигара и зажигалки, подаренных ей на день рождения, она обнаружила на следующий день. Украшения тоже пропали. Это открытие потрясло Натали, и она сразу поняла, кто их взял. Первой ее мыслью было броситься к телефону и сообщить в полицию, но потом она сдержала гнев и присела, чтобы обдумать создавшееся положение. Он безработный и очень голоден… А ей? Нужен ли ей этот портсигар и зажигалка? Тем более, что она не курит. Поразмыслив, она пришла к выводу, что готова отдать все, лишь бы он вернулся.

Прошли томительные пять дней. Натали ждала, ждала и ждала, отчаяние ее росло. Нервы совсем сдали. Одна мысль сверлила мозг: неужели она больше никогда не увидит его? Но на шестой день, когда Натали бесцельно слонялась по квартире, с тоской думая о предстоящей бессонной ночи, зазвонил телефон. Сердце бешено заколотилось, и она бросилась к телефону.

– Алло…

– Это Флетч. Ты еще не забыла меня?

Она почувствовала такую слабость в ногах, что была вынуждена присесть.

– Послушай, мне очень жаль, но я был вынужден одолжить твои безделушки… Ты не сердишься на меня?

– Нет!… Конечно, нет!

– Я поступил, как свинья, но мне до зарезу были нужны деньги. Попал в неприятное положение. Я возмещу тебе стоимость вещей… Ты не возражаешь, если я привезу деньги сейчас?

– Приезжай.

– Отлично, – Флетч без лишних слов повесил трубку.

Он появился лишь в пять минут одиннадцатого, заставив ее прождать полтора часа. Она пришла к выводу, что он похудел. Вид у него был хмурый и даже угрюмый.

– Вот! – сказал Флетч, кладя деньги на стол. – Я понимаю, что не должен был делать этого, но… попал в чертовски неприятную историю. Мне просто необходимо было достать деньги. Вот так, – он провел большим пальцем поперек горла, – требовались бабки!

Натали с отчаянием смотрела на него.

– Может, останешься?.. Я хочу, чтобы ты остался. Прошу тебя…

Он повернулся и неожиданно зло посмотрел на нее.

– Мне нужно снова искать капусту. Тут неподалеку живет одна знакомая девчонка. Она обещала мне энную сумму, если я соглашусь зайти к ней сегодня вечером.

– Девчонка?.. – У Натали сжалось сердце. – Может быть, ты объяснишь, Флетч, что с тобой стряслось? Воз можно, я смогу помочь, если ты все объяснишь.

– Я и так доставил тебе неприятности, – ответил он, качая головой. – Во всяком случае Лола обещала…

– Сядь и расскажи мне обо всем…

Он сел и стал самозабвенно лгать.

Лошадь, которая захромала перед самым финишем и не пришла первой… Пари, которое он проиграл и не смог выплатить… Преследование букмекеров…

– Этих людей добренькими не назовешь, – закончил Флетч вешать лапшу. – Если к завтрашнему утру я не найду пятьдесят фунтов, они разделают меня йод орех.

– Разделают под орех? Как это понимать?

– Исполосуют бритвой. Это у них называется «разделать под орех». Не думай, что кому-нибудь может нравиться такая операция…

Натали представила его красивое лицо окровавленным и от одной этой мысли едва не потеряла сознание.

– Я могу достать тебе пятьдесят фунтов, Флетч…

– Да, но я не могу принять их от тебя… Нет, нет, лучше повидаться с Лолой…

– Не дури, Флетч, я выдам тебе чек немедленно!

Через час они уже лежали в постели удовлетворенные, уставшие от любовных утех. Натали была счастлива. «Как это чудесно, – думала она. – Еще лучше, чем в первый раз!» Она повернулась, чтобы взглянуть на Флетча, и сердце ее сжалось при виде его хмурой мины.

– В чем дело, Флетч?

– Ни в чем, я просто задумался. Разве это запрещено?

Резкость его тона неприятно задела Натали.

– Я не доставила тебе удовольствия? Ты обманулся во мне?

– Нет, дело не в этом, – он нетерпеливо посмотрел на нее в свете ночника, стоявшего у кровати. – Это уже в прошлом, а я думаю о завтрашнем дне. Помолчи немного, хорошо?

Натали замолчала, продолжая вглядываться в напряженное лицо любовника. Он был похож на животное, попавшее в клетку.

– Да, конечно… Придется уехать в Дублин, – наконец произнес он. – Денни найдет мне там работу…

Натали села на кровати, прикрыв грудь простыней.

– Как это – в Дублин?..

Флетч посмотрел на нее с таким видом, словно увидел впервые, и нахмурился.

– Да, мне нужно уехать. Пятьдесят фунтов дадут мне трехдневную отсрочку от моих кредиторов, а потом я буду недосягаем для них.

Натали почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. А Флетч, наблюдая за ней, понял, что сделал правильный ход.

– Но ты сказал, что если я дам тебе эти деньги, то все будет хорошо!..

– Уж не думаешь ли ты, что букмекер станет тревожиться из-за каких-то пятидесяти фунтов? – презрительно бросил Флетч. – В общем и целом я задолжал несколько сотен.

Снова удар! И снова ее мозг начал лихорадочно искать пути к спасению. Несколько сот фунтов – это огромная сумма. А на ее банковском счету после осеннего отпуска осталось всего двести фунтов. Что же делать? Примириться с мыслью, что Флетчу придется покинуть Англию? Ни за что!

Она соскользнула с кровати и надела халатик. Флетч продолжал следить за ней. От него не ускользнуло, как она изменилась в лице. А Натали думала, думала, думала. Флетч, лежа на кровати, тоже думал: не слишком ли он завысил сумму? Правда, Барнет приказал выудить у нее все, до последнего цента. А что, если у нее и нет таких денег?

Натали нервно расхаживала по комнате, потом остановилась и посмотрела на Флетча.

– Ты сказал, несколько сотен… А сколько именно?

– Что-то около десяти…

Она снова заходила по комнате.

– Если я достану такую сумму, ты останешься в Лондоне?

– Конечно… Но где ты достанешь такую сумму? Не будем лучше об этом…

– Тем не менее, я попробую достать. Сколько времени ты сможешь ждать?

– Да ни к чему все это! – Флетч повернулся на спину и уставился в потолок. – Мне лучше уехать… Я уеду завтра же.

– Сколько времени ты сможешь ждать? – голос ее был таким же жестким, как голос Флетча.

– Дней десять, не больше…

– Если я достану эти деньги, ты переедешь жить ко мне?

«Как легко лгать этой простушке!»

– Что? Ты хочешь, чтобы я переехал сюда? Здесь жил?

– Да, – она старалась говорить спокойно. – Я хочу, чтобы ты жил здесь.

– Это было бы роскошно… Да, я, конечно, смог бы подыскать себе работу… И мы жили бы вместе, но… К чему тешить себя иллюзиями…

– Я попробую все устроить, – Натали сбросила пеньюар и легла рядом с ним.

– Ты ведь любишь меня, милый?..

«Старая история», – подумал Флетч, автоматически привлекая Натали к себе.

– Ты же знаешь, что я с ума схожу по тебе.

– Тогда докажи это, милый, – промурлыкала Натали, изнывая от страсти.

Флетч спал, прижавшись к Натали, а та лежала с открытыми глазами и усиленно перебирала в уме варианты. Просить у Чалика в долг тысячу фунтов – бесполезно. Но деньги нужно достать, и она подумала о Барнете из национального банка Наталя.

Мисс Норман была прекрасно осведомлена о промышленном шпионаже и контршпионаже, и понимала, что он будет платить за те сведения, которые она сможет достать для него. В свое время она с негодованием отказалась от этого предложения, но теперь, находясь перед реальной угрозой потерять Флетча навсегда, она уже не была такой щепетильной. И прежде чем заснуть, она твердо решила, что обратится к Барнету.

Утром, пока Флетч еще спал, она быстро оделась и отправилась на службу. Там быстро рассортировала почту Чалика, оставила ему записку, напоминающую о самых неотложных делах, и вернулась к себе в кабинет.

Она знала, что в этот час Чалик бреется и одевается с помощью своего верного Шерборна. Не колеблясь ни минуты, она поехала в национальный банк Наталя. Ее немедленно провели к Барнету, который уже был предупрежден звонком Флетча. Когда она появилась в кабинете банкира, тот встретил ее, как добрый дядюшка. А Натали без обиняков заявила, что нуждается в тысяче фунтов.

– Это крупная сумма, – заметил Барнет, внимательно рассматривая свои розовые ногти. – Но не невозможная. – Он поднял глаза, и в его взоре не осталось ничего от доброго дядюшки. – Вы – умная женщина, мисс Норман, и нет необходимости говорить, что от вас требуется. Вам нужны деньги, а мне нужны сведения о деятельности мистера Чалика, которая имеет хоть какое-то отношение к Каленбергу.

Натали вся напряглась.

Накануне из записок, валявшихся на столе у Чалика, и из фотографий она узнала, что он вынашивает проект, касающийся Макса Каленберга. Вся важная корреспонденция Чалика проходила через Шерборна, а в функции Натали входило организовывать деловые встречи, завтраки и обеды, играть роль хозяйки на приемах, а также следить за всякими мелочами, облегчающими жизнь Чалика.

– Не думаю, что смогу оказаться достаточно полезной в этом вопросе, – ответила Натали. – Я не в курсе его профессиональных дел, но все же знаю, что он действительно интересуется Каленбергом.

Барнет улыбнулся.

– Думаю, что смогу вам помочь, мисс Норман. Ваша задача исключительно проста. Сейчас я все объясню.

Немного погодя Натали опустила в свой пластиковый пакет миниатюрный магнитофон и шесть кассет, а также маленький микрофон новейшей конструкции.

– Сумма, которую я вам заплачу, безусловно, будет зависеть от содержания записанных разговоров, – предупредил Барнет. – Тем, не менее, если вам срочно нужны деньги, я, в расчете на то, что вы сумеете добыть нужные сведения, могу вас авансировать.

С тех пор прошло восемь дней, и теперь Барнет, с красным цветком в петлице, улыбаясь, говорил:

– Моя дорогая Натали, к чему такая спешка?

…За последние три дня магнитофон Барнета записал много полезной для него информации, к тому же Флетч Джексон всю последнюю неделю спал с ней, пробудив в сухой старой деве страстную женщину. Натали обещала ему большие деньги, а он охотно ублажал ее плоть, утешая себя тем, что ночью все кошки серы…

– У меня есть сведения, касающиеся Каленберга, которые вас безусловно заинтересуют, – проговорила Натали твердым тоном. Виски, которое она выпила перед этим, придало ей твердости. – Мистер Чалик собирается выкрасть у Каленберга кольцо Борджиа. На трех кассетах у меня записаны подробности операции и голоса тех людей, которых наняли для выполнения этой операции.

– Отлично! – воскликнул Барнет. – Расскажите об этом подробнее. Вы говорите – кольцо Борджиа? Так вот чего он хочет! Поздравляю вас, мисс Норман. Дайте мне прослушать эти пленки…

Натали отрицательно покачала головой.

– Сперва я хочу получить тысячу фунтов.

Улыбка исчезла с лица Барнета.

– Послушайте, мисс Норман, вы просите невозможного. Откуда я знаю, что на этих кассетах записано?

Поскольку она уже зарядила магнитофон, то дала минуты три прослушать разговор Чалика и Гарри Эдвардса. Потом, когда Чалик сказал: «О всех деталях поговорим вечером. Риск и опасность вы поделите со своими компаньонами…», Натали нажала кнопку и выключила магнитофон.

– Но здесь ведь ничего не говорится о мистере Каленберге, – заметил Барнет, с жадностью поглядывая на магнитофон.

– Когда выложите деньги, услышите все остальное. Но не раньше.

Их глаза встретились, и Барнет понял, что она не уступит. Он встал и направился к двери.

Через два часа, испортив себе весь субботний вечер, Барнет вернулся с деньгами. И пока он прослушивал запись, с лица его не сходило выражение глубокого удовлетворения. Он понял, что тысячу фунтов он выложил не зря.

– Потрясающая информация, мисс Норман, – сказал он, пока Натали перематывала пленку. – Действительно потрясающая! Вы честно заработали деньги. И новые сведения, которые я получу, будут оплачиваться с такой же щедростью.

– Следующего раза не будет! – отрезала Натали, бледное лицо которой, с ясно читаемым отвращением к самой себе, испугало Барнета.

Она протянула ему магнитофон.

– Забирайте…

– Но послушайте, мисс Натали…

– Забирайте, забирайте, – вскричала Норман.

Боясь, что она сейчас забьется в истерике, Барнет схватил магнитофон и вышел. В лифте он обнаружил, что забыл забрать микрофон. Он подумал было вернуться за этой дорогой игрушкой, но, вспомнив лицо Натали, счел за лучшее не возвращаться. «Заберу после выходных, – решил он про себя, – когда она успокоится».

Часа через три Флетч пришел к Натали. Барнет уже пообещал ему кругленькую сумму, и мошенник был в совершеннейшем восторге. Флетч успел назначить свидание одной малышке у Милли Уокер, в довольно дорогом ресторане, а оттуда он отправится на Кинге-роуд, прямо в постель к этой куколке. Имея тысячу фунтов в кармане, он отлично устроится в Дублине…

Войдя в квартиру, он был поражен, застав Натали в слезах.

– Что случилось, черт побери?

Натали выпрямилась и вытерла слезы.

– Я достала деньги, Флетч…

Он подошел к дивану.

– Достала? Тогда почему ты плачешь? Наоборот, надо веселиться.

– Иуда не веселился… Он повесился…

Флетч что-то слышал об Иуде. Он не знал точно, кто это такой, но чувствовал, что тот скорее принадлежал к подонкам, чем к честным людям.

– Что ты говоришь? Кто повесился?

– Да нет, никто… Ты не поймешь. Я купила для тебя бифштексы.

– Плевал я на бифштексы!.. Где бабки?

Ошеломленная Натали поднялась и, пошатываясь, направилась к секретеру. Она вернулась с аккуратно перевязанной пачкой. Сердце ее оборвалось, когда она увидела, какими глазами он смотрит на банкноты. Нет, это не тот человек, которого она полюбила всем сердцем! Это просто животное, грубое и алчное.

– Ты доволен?

Делая вид, что не слышит вопроса, Флетч начал лихорадочно рассовывать деньги по карманам.

– Что ты делаешь? – в голосе Натали смешались боль и тревога.

Спрятав деньги, он повернулся к ней.

– Ухожу отсюда, вот что я делаю!..

– Что?! Теперь, когда у тебя есть деньги?!. Ты больше не хочешь меня?..

– А кто тебя вообще может захотеть, боже ты мой! Я хочу дать тебе совет на прощание, – сказал Флетч, тыкая в ее сторону пальцем. – Держи впредь свои ножки крепко сжатыми. Иначе не избежать тебе неприятностей!

С этими словами он исчез.

Натали осталась неподвижно стоять посреди комнаты, прижав руки к сердцу. Так она простояла около часа, потом села на диван, поджав под себя ноги. Собственно, чего ему было стесняться? Ей следовало быть готовой к этому… Натали закрыла глаза. Она понимала, что некрасива, и любовная интрига с Флетчем казалась ей каким-то чудом… Она представила долгие ночи в одиночестве, которые отныне ее ожидают… Поняла и то, что предательство, которое она совершила, тяжким бременем ляжет на ее совесть. И все только ради того, чтобы удержать Флетча рядом с собой… Так зачем продолжать? Зачем жить? Нет, не стоит дальше тянуть бессмысленное существование!

Натали медленно поднялась и прошла на кухню. Там она взяла маленький нож с острым лезвием. Задвинула дверной засов и прошла в ванную комнату. Открыв все краны, Натали застыла в мрачном раздумье. Через некоторое время ванна наполнилась теплой водой. Быстрым движением она сбросила туфли и вошла в воду. Ее плиссированная юбка поднялась колоколом, когда она медленно села. Теплая вода приятно ласкала кожу. Натали замерла. Наверное, будет больно? Но, говорят, это самый легкий способ. Сжав зубы, Натали поднесла лезвие к запястью и сильно полоснула по коже, вскрикнув от боли. Нож выпал из руки. Какое-то время она бездумно смотрела на воду, которая начала медленно окрашиваться в красный цвет… Затем закрыла глаза.

Она лежала и вспоминала Флетча, его красивое лицо, шелковистые волосы, мускулистое тело. Она умиротворенно думала о нем до тех пор, пока незаметно не ушла из жизни, с которой ее больше ничто не связывало…

Глава 4

Армо Чалик вернулся в свое бюро в понедельник утром. Его встретил Шерборн. Он, разумеется, сразу же доложил об отъезде Феннела в Париж.

– Надеюсь, я правильно поступил, сэр? Если бы я знал, где вас найти, я обязательно посоветовался бы с вами.

Так как Чалик провел уик-энд с одной девицей и к тому же весьма неудачно, о чем Шерборну вовсе не обязательно было знать, то пребывал в прескверном расположении духа.

– Значит, он уехал? И ничего не сообщил о системе сигнализации Каленберга?

– Нет, сэр. Он вылетел отсюда, как пуля.

У Чалика появилось подозрение, что этот понедельник станет для него черным. А если бы он знал, что пленки, на которых записан план похищения кольца Борджиа, уже находятся у Каленберга, он проклял бы все на свете. Но этого, разумеется, он не знал.

С недовольным видом он провел совещание в 9.30 и сообщил Гарри и Кену, что Феннел уже вылетел в Париж.

– Сейчас нет смысла вдаваться в детали. Мистер Феннел вынужден был уехать так поспешно, что ничего не успел сообщить о системе безопасности Каленберга. Но я полагаю, он сделает это, когда вы все встретитесь в отеле «Интернационалы». А поскольку меня ждут другие дела, не вижу смысла затягивать совещание. – Он повернулся к Гай. – Вы изучили материалы, которые я дал?

– Да, шеф. Не беспокойтесь, все будет хорошо.

– Отлично! Итак, все готово к операции. И я сделал все, что мог, чтобы максимально облегчить ее вам. Пора действовать! Отправляйтесь сегодня вечером, так чтобы завтра к утру уже быть в Иоганн ее бурге. – Чалик помолчал, потом продолжил. – Я считаю также своим долгом предупредить вас, что Феннел – опасный преступник, но он нам нужен для успеха операции. – Чалик посмотрел на Гарри Эдвардса. – Мне кажется, вы способны в минуту опасности постоять не только за себя, но и за мисс Десмонд?

– Я буду этому только рад, – спокойно заметил Гарри.

– Послушайте, Армо, – запротестовала Гай. – Вы ведь хорошо знаете, что я не нуждаюсь в какой-либо защите. Так к чему эти разговоры!

– Мужчина всегда готов позаботиться о красивой женщине, и я в том числе, – ответил Чалик, пожав плечами. Он снова посмотрел на Гарри и ободряюще кивнул головой. – Что ж, счастливого пути и успеха вам! Шерборн выдаст вам билеты и сообщит необходимые детали.

Когда все трое ушли, Чалик принялся разыскивать бумажки, на которых были записаны неотложные дела, но их нигде не было. Натали всегда оставляла эти бумажки на столе, но сегодня их почему-то не было…

И снова у Чалика появилось чувство, что этот понедельник для него плохо кончится. Встревоженный, он прошел в приемную. Натали на месте не было. Такое случилось впервые за три года. Чалик недоверчиво посмотрел на часы. Десять. Вернувшись в кабинет, он позвонил Шерборну, который не замедлил появиться.

– Где мисс Норман?

– Не могу знать, сэр, – безмятежно ответил секретарь.

Чалик одарил его уничтожающим взглядом.

– В таком случае пойдите и узнайте. Может, она заболела. Позвоните ей домой…

В этот момент зазвонил телефон. Чалик нетерпеливым жестом приказал Шерборну поднять трубку.

– Апартаменты Чалика, – сказал секретарь зычным голосом. Какое-то время он молча слушал, потом обеспокоенно спросил:

– Что? Что вы сказали?

Чалик недовольно покосился, но увидев, как побледнел Шерборн, подобрался, словно терьер, почуявший лису.

– Не вешайте трубку…

– Кто это?

– Сержант Гудиер хочет поговорить с вами.

Они переглянулись. Чалик сразу же вспомнил о тех противозаконных перевозках, которые он осуществил не так давно, вывезя из Англии девяносто тысяч фунтов стерлингов. Может быть, Скотланд-Ярд? У него сразу вспотели ладони.

– Передайте ему, что он может подняться, – наконец проговорил Чалик, пытаясь овладеть собой.

Три минуты спустя Шерборн открыл дверь кабинета и увидел перед собой крупного высокого мужчину с проницательным взглядом, с губами, похожими на ловушку для мух, и челюстью, словно корма буксирного парохода.

– Прошу вас, сэр, – сказал Шерборн, давая визитеру пройти. – Мистер Чалик примет вас немедленно.

Сержант прошел в кабинет. Потом посмотрел на Шерборна и вопросительно поднял брови.

– Хэлло, Джордж, а я считал тебя мертвым…

Лицо Шерборна вмиг вспотело.

– Нет! Я не мертв, сэр…

– Жаль… Ты достаточно осторожно ведешь себя?

– Конечно, сэр!

Сержант критическим взглядом осмотрел помещение.

– Ты нашел прелестное местечко, Джордж. Мне кажется, это даже лучше Петонсвилла.

– Совершенно верно, сэр…

Шерборн пересек приемную и отворил дверь апартаментов. Гудиер следовал за ним. Чалик при виде представителя полиции поднял голову.

– Сержант Гудиер, не так ли?

– Так точно, сэр.

– Присаживайтесь, сержант, и расскажите нам, что вас сюда привело?

Гудиер поудобнее устроился в кресле и холодными глазами оглядел Чалика. Тот почувствовал легкое беспокойство, которое всегда испытывает в чем-то провинившийся человек под взглядом полицейского, но внешне оставался совершенно спокойным.

– Насколько мне известно, мисс Норман – ваша служащая?

Чалик удивился.

– Да, это моя служащая и сегодня она не вышла на работу, чего с ней раньше никогда не было. Случилась какая-то неприятность?

– Она умерла в субботу вечером, – бесцветным голосом произнес Гудиер. – Покончила жизнь самоубийством.

Чалик поморщился. Смерть всегда внушала ему страх. В течение нескольких секунд он никак не реагировал на это известие, но его цепкий ум тотчас же заработал. Кого же ему взять взамен? Какая нелепость – кончать жизнь самоубийством! Тем более, что у нее было хорошее место и она могла не опасаться остаться без куска хлеба.

– Мне очень прискорбно это слышать, – наконец произнес он, беря сигару и отрезая кончик. – А не известно, почему она так поступила?

«Какая скотина!» – подумал Гудиер, но лицо его осталось бесстрастным.

– Нет, не известно. Именно по этой причине вы видите меня здесь. Надеюсь, вы сможете что-нибудь объяснить?

Чалик раскурил сигару и выпустил дым в сторону. Потом отрицательно покачал головой.

– Мне очень жаль, но я мало что могу сказать о мисс Норман… Практически ничего. Она прослужила три года, и меня всегда удовлетворяла ее работа. – Чалик откинулся на спинку внушительного кресла и посмотрел прямо в глаза Гудиеру. – Я очень занятой человек, сержант, и у меня просто нет времени интересоваться частной жизнью людей, с которыми я работаю.

Гудиер сунул руку в карман и вынул маленький предмет, который аккуратно положил на стол.

– Вам знакома такая штучка, сэр?

Чалик нахмурился, увидев перед собой зажим для бумаг, который обычно используют для скрепления документов на плотной бумаге.

– Судя по всему, это зажим для бумаг, – ответил он сухо. – Меня удивляет ваш вопрос, сержант, но я полагаю, что у вас имеются все основания задать его мне. Если нет, то вы заставляете меня терять драгоценное время, ибо я, повторяю, – человек занятой.

– У меня есть все основания задать вам этот вопрос, – ответил Гудиер, ничуть не смущенный словами Чалика. – И я не ошибусь, сказав, что вы действительно заняты важными делами, которые интересуют ваших конкурентов.

– Вы считаете, что это может и вас как-то касаться?

– Вероятно, нет, сэр. Но только именно этим можно объяснить, как эта штучка оказалась на квартире у мисс Норман.

– Не совсем вас понимаю…

– На самом деле это вовсе не зажим для бумаг, а чрезвычайно чувствительный микрофон, – ответил полицейский. – Такие микрофоны не используются в бытовых целях. Другими словами, сэр, такие штучки используют в случаях, когда человеку хочется услышать то, что ему не полагается слышать. Короче говоря, для шпионажа.

Чалик снова бросил взгляд на зажим для бумаг, и легкий холодок пробежал у него по спине.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он.

– Эта канцелярская штучка была найдена в вещах мисс Норман. К счастью, агент, который проводил обыск, оказался достаточно опытен, чтобы сообразить, что собой представляет этот зажим, и отправил его в отдел государственной безопасности. Потому я сюда и явился, сэр.

– К сожалению, ничем не могу вам помочь, – развел руками Чалик, облизывая пересохшие губы. – Для меня самого это такая неожиданность…

– Вы уже видели хоть однажды подобную вещицу?

– Не думаю… Но я не уверен… – Он нервно показал на кипу документов, раскиданных по столу и скрепленных зажимами. Все они были как две капли воды похожи на тот, что принес сержант, только чуточку поменьше размером.

– Возможно, он и попадался мне на глаза, но разве на такие мелочи обращаешь внимание…

– Однако, микрофона, конечно, маловато, чтобы зафиксировать разговор, – продолжал Гудиер. – Нужен еще и магнитофон, причем специальной конструкции… Вы не разрешите мне осмотреть стол мисс Норман?

– Разумеется, – ответил Чалик, вставая и провожая сержанта в приемную. – Вот ее стол.

Гудиер профессионально осмотрел письменный стол и все остальное, что находилось в комнате.

– Ничего подозрительного, – разочарованно сказал полицейский и повернулся к Чалику. – А у вас были хоть какие-нибудь основания подозревать мисс Натали в промышленном шпионаже?

– Никаких…

– Вы сказали, что вам ничего не известно о ее личной жизни. Мы же выяснили, что у нее какое-то время жил молодой человек. Жильцы встречали его в парадном и на лестнице. Вы случайно не знаете, о ком может идти речь?

Чалик с искренним изумлением посмотрел на полицейского.

– Откровенно говоря, трудно даже поверить, что у нее мог быть молодой человек… Нет, я ничего об этом не знаю. Понятия не имею, кто это мог быть.

– Сейчас ведется расследование по этому делу. Возможно, вы нам еще понадобитесь.

– Вы всегда найдете меня в этом кабинете…

Гудиер направился было к выходу, потом остановился.

– Мне хотелось бы знать, известно ли вам, что ваш служащий Шерборн шесть лет отсидел в тюрьме?

Чалик жестко посмотрел на полицейского.

– Да, сэр, мне известно это. Но Шерборн очень изменился за последнее время, и я им доволен.

Гудиер парировал взгляд Чалика аналогичным взглядом.

– Очень редко бывает, чтобы человек изменился в лучшую сторону, – сказал он с намеком и вышел.

Чалик вернулся в кабинет, сел за стол и вытер потные руки.

«Значит, этот микрофон вполне мог побывать на моем письменном столе… Если так, то эта ведьма с бледным лицом записала все мои разговоры, все мои сделки!»

Он вспомнил противозаконные дела с валютой и целый ряд других щекотливых дел. Чтобы перечислить их все, понадобилось бы очень много времени. И если все это записывалось на пленку – он может считать себя пропащим человеком!

Было еще дельце с кольцом Борджиа… Записано ли оно? Может быть, Натали только собиралась продать своего патрона, но не решилась на это?! Ведь полиция не нашла магнитофона в ее письменном столе! Может быть, ее шантажировали, она согласилась, но в последнюю минуту одумалась и покончила с собой?.. С другой стороны, если она записала содержание разговора с теми четырьмя, то запись находится уже у Каленберга. Чалик вновь откинулся на спинку кресла. Мозг его напряженно работал.

Должен ли он предупредить участников операции? Он взвешивал все «за» и «против». Троих из четырех ему было не жалко потерять. Жаль только Гай Десмонд, которую он отыскал с таким трудом. С другой стороны, если парни узнают, что операция на грани провала, согласятся ли они участвовать в экспедиции? За кольцо он должен получить полмиллиона долларов. Это слишком большая сумма, ради нее стоит рискнуть жизнью четырех человек. При таком положении вещей нужно надеяться лишь на то, что эта анемичная особа покончила с собой раньше, чем решилась записать на магнитофон разговор, касающийся операции. Поразмыслив над всем этим еще некоторое время, Чалик решил пока ничего не сообщать участникам операции.

После этого он занялся работой и, благодаря сильной воле, полностью изгнал из своей памяти Гудиера и самоубийство мисс Норман, а также вероятность того, что Каленберг уже знает все детали предстоящей операции.

Чарли Барнет величественно вплыл в свой кабинет. Он только что позавтракал копченой лососиной и уткой в лимоне и чувствовал себя вполне удовлетворенным. Секретарша протянула ему текст телеграммы, полученной несколько минут назад.

– Спасибо, мисс Морис, – поблагодарил ее Барнет. – Я займусь этим вопросом.

Он сел за письменный стол и открыл один из ящиков, в котором находился шифр Каленберга. Через несколько минут он читал расшифровку телеграммы:

«Удовлетворен сообщением. Гости встретят радушный ЧКрием. Купил на двадцать тысяч акций Хорнвейл и положил на ваш счет в Швейцарском банке. К.»

Барнет немедленно попросил мисс Морис узнать цену акций Хорнвейл и с удовлетворением встретил известие, что они поднялись на три пункта.

Он мечтательно рассуждал о своем финансовом успехе, когда раздался телефонный звонок. Звонил бывший инспектор полиции Паркинс.

– Мне кажется, вам будет небезынтересно узнать, – начал он, – что секретарша мистера Чалика найдена сегодня утром в своей квартире мертвой… Самоубийство!

На какое-то мгновение Барнет лишился дара речи.

– Вы меня слышите, Барнет? – услышал он голос Паркинса.

Чарли попытался взять себя в руки. «Да, я правильно уловил тип ее характера: импульсивная неврастеничка».

– Почему вы решили, что этот вопрос может меня заинтересовать, Паркинс? – спросил он, стараясь говорить спокойно.

– Да потому, что этот молодой проходимец Флетч Джексон довольно часто бывал у нее. Вот я и подумал, что будет лучше, если я предупрежу вас. Если я допустил ошибку, прошу прощения.

Барнет глубоко вздохнул.

– Значит, Джексон навещал ее? Это довольно любопытно. Его будут искать?

– Не думаю… Кстати, он уехал в Дублин вчера вечером. Полиции, правда, известны его приметы. Но Дублин для него – выход из положения.

– Вот как? Ну что ж, спасибо, Паркинс, за сведения. Мне было любопытно это услышать.

Барнету даже показалось, что он видит перед собой красное лицо Паркинса, подозрительный взгляд его черных глаз.