Текст книги "Улисс. Том II"

(373) В шарабанчике… вслед – обрывки песни С. Ловера «Шарабанчик», см. также прим. к II, 445, т. 1.

Сюжетный план. В два часа ночи герои достигают жилища Блума и, преодолев затруднение обесключенности, проникают туда. Хозяин и гость пьют какао. Их беседа, как сообщает автор, стала неизмеримо содержательней, чем в «Приюте извозчика». Оказывается, еще по дороге они успели обсудить внушительный список тем, причем Стивен даже раскрыл Блуму свое кредо художника, «мнение об утверждении человеческого духа в литературе». За какао они добавили к списку еще немало важных вещей, включая самое капитальное обсуждение параллели между Ирландией и Израилем – в их языке и письменности, истории и народных обычаях. Они рассказывали друг другу разные случаи и пели друг другу песни. Они также договорились на будущее о разнообразных совместных предприятиях и «интеллектуальных диалогах». Как понимать сей рассказ о столь глубоком и обширном общении? Увы, только не буквально! Во всем многоголосии «Улисса» нет голоса, который говорил бы правду, всю правду и только правду, и повествователь «Итаки» не исключение: к примеру, подбивая Блумов бюджет, он утаивает из него траты в веселом доме. Так и с общением: оно представлено фантастически раздутым, и разве малость ближе к реальности, чем рассказ Блума в «Цирцее», как он заболтался с королевским астрономом на узком приеме у вице-короля. Факты же таковы, что Стивен выпил у Блума в доме чашку какао, пописал в садике и отбыл в неизвестном направлении. Соединение «отца» и «сына» не состоялось, и то, что меж ними произошло, лучше всего можно обозначить словом Анны Ахматовой: невстреча. Две линии, сойдясь, снова разошлись. Ирреальность общения и собеседования героев свидетельствуется еще и тем, что оно не оставляет следов. Важное событие, напряженный разговор всегда обладают последействием, мы продолжаем думать о них. Но после ухода гостя ни сам он, ни встреча с ним, ни беседа ни разу не промелькнули в мыслях хозяина. Хотя он перебирает и оценивает свой день, «разлагает его на элементы» (см. Тем. план), но в возникающей у него картине дня, его событий и неудач, Стивена вообще нет.

Между тем мир Блума – состояние его дел, его планы, прожекты, интересы – подробно и методично развертывается перед нами. Многое уже знакомо: как и в «Цирцее», автор производит полный осмотр героя, только в другой форме, теперь мы видим не «театр личности», а ее аналитическое разложение. Подводится итог дня, и мы обнаруживаем, что ничего, в сущности, не произошло – никаких перемен, кроме перестановки мебели. День как день. Даже измена Молли, пружина романа и постоянный источник болезненного драматизма, в конечном счете лишается своего жала: действием спасительных качеств Блума, «отрешенности и невозмутимости», она встраивается в некий природный порядок, представляется лишь одним из длинного ряда событий. Все встает на свои места – и Блум ложится на свое место, не убитой жертвой к постылой изменнице, а с прежними неиссякшими чувствами тепла, восхищения, вожделенья. И это торжество тепла и связи двух людей в печальном, хладном и смешном мире – истинный финал романа.

Реальный план. Мы уже говорили, обсуждая «Калипсо», что жилье Блума, дом 7 по Экклс-стрит, – это дом Джона Берна, близкого друга студенческих лет, одного из героев «Портрета художника». В первый из трех своих кратких приездов на родину, в сентябре 1909 г., Джойс провел с Берном прощальный вечер. Друзья предприняли долгую прогулку по городу, взвесились на уличных весах и, вернувшись поздней ночью к дому Берна, обнаружили, что хозяин позабыл ключ. Берн перебрался через ограду, вошел в дом через заднюю дверь и впустил ожидавшего на улице Джойса. Эту сцену художник решил воскресить в романе с абсолютной точностью. Он дал Блуму рост и вес Берна; затем усомнился, может ли его герой, не столь спортивный, как Берн, проделать нужное упражнение, и уже в последние дни работы спешно писал в Дублин с просьбой проверить, может ли человек среднего физического развития перелезть через ограду дома 7 по Экклс-стрит и спрыгнуть внутрь невредимо. Из подобных деталей и состоит жизненный фон «Итаки», ибо весь этот эпизод есть, собственно, разложение существования на детали с последующим каталогом их. Мелочи обстановки, домашние привычки Блума нередко взяты из быта самого Джойса. Маленький конус для ароматических курений стоял в его триестской квартире; сионистский гимн «Хатиква» был в его репертуаре певца; в пору бедности, имея только одну небольшую кровать, они с Норой спали на ней «валетом»: лицо одного – к ногам другого… подобных мелочей много, и незачем перечислять их.

Гомеров план. Несмотря на обычную порцию внешнегомеровых деталей (Блум проникает в свой дом «тактическим маневром», стукается о переставленную без него мебель, как Одиссей получает удар скамейкой…), возвращение Блума мало напоминает возвращение Одиссея. Целых 6 песен поэмы (XVII – XXII) посвящены водворению царя Итаки в своем доме. Улисс сносит многие оскорбления, тайно, сообща с Телемаком подготавливает кровавую расправу и совершает ее. Последнее не устраивало Джойса больше всего, тут был единственный пункт, где он прямо заявлял о своем неприятии Гомера. Все прежние отклонения от поэмы, даже диаметральные, как неверность Пенелопы, отнюдь не значили принципиального несогласия с нею; но Песнь XXII с ее потоками крови, жестокими казнями и пытками художник, питавший органическое отвращение к физическому насилию, был просто не способен переварить. Очень возможно, менструальная кровь Молли в эп. 18 – пародийная параллель крови женихов у Гомера. «Избиение женихов всегда мне казалось чем-то неулиссовым», – говорил он (между тем сцена избиения – древнейшая в «Одиссее»!). В итоге Гомеров план Блумова возвращения держится на следующем соответствии: лук Одиссея – разум. Стоило, право, писать роман века ради сей гимназической аллегории. Далее добавляется: Эвримах – Бойлан. (Эвримах – самый близкий к успеху из женихов: Пенелопу «отец уж и братья вступить побуждают в брак с Эвримахом; числом и богатством подарков он прочих всех женихов превзошел» (XV, 16–18). Хотя с другой стороны, он, в отличие от Антиноя, не попал в Улисса, бросив в него скамейкой (XVIII, 394–397), а перед побоищем он кается, просит прощения и пощады (XXII, 44–59)). И наконец, последнее, что говорит нам схема Джойса: женихи – колебания, нравственные сомнения, угрызения совести (scruples – довольно сложно переводимое слово). Тут все сомнительно. Отчего стрелы разума убивают таких «женихов»? И уж заведомо у Молли – Пенелопы их меньше, чем у кого-либо! Как видим – порядком надуманный, вымученный набор, и это показывает, что к концу романа подгонка под «Одиссею» постепенно начала превращаться для художника в формальную обузу (не считая, конечно, главных и закрепленных изначально соответствий).

С завершением романа мы можем сделать выводы и о том, как в целом в нем воплотилась классическая модель одиссеи в ее общих линиях. Несомненно, роман, как он и задуман был, осуществляет эту модель, говорит о дальнем странствии и о возвращении в свой дом. Но важный мотив опасности странствия переведен в регистр иронии и игры, утратив свой настоящий смысл предельного испытания личности, «пограничной ситуации». Вместо предельно исключительного содержанием одиссеи стало предельно повседневное. Финал одиссеи, «Итака», – в романе такое место, где «Улисс» и «Телемак» не сходятся, а расстаются. И «Пенелопа», нарицательный символ верности во всей мировой культуре, совершает в романе всего единственное деяние – измену. Из такой картины трудно не заключить, что художнику была органически присуща «Люциферова» тяга к обращению, диаметральному перевертыванию всех классических схем и парадигм.

Тематический план. Для «Итаки» автор выбрал форму, вообще не связанную с изящной словесностью, – форму вопросоответов, когда содержание излагается в виде серии ответов на специально составленные вопросы. Самое известное применение этой формы – церковный катехизис, отчего и принято говорить, что «Итака» написана в форме катехизиса. Но это применение не единственно, иногда данную форму использовали и в другой литературе дидактического и педагогического характера (в Средние века она применялась в такой литературе весьма широко), и прямей всего «Итака» связана как раз не с катехизисом, хотя ирония в его адрес тут есть, конечно. Ближайший источник и родственник ее стиля – энциклопедия-вопросник «Исторические и прочие вопросы для юношества» (1800) англ. дамы – педагога Ричмэл Мэгнолл (1761–1820). Ее широко использовали в школах, Джойс знал ее с детства (и сохранил экземпляр в своей триестской библиотеке), и в начале «Портрета» малыш Стивен размышляет о «великих людях, чьи имена стояли в вопроснике Ричмэл Мэгнолл». Для «Итаки» взят не только стиль: именно «Вопросы» (к началу нашего века давно устаревшие) – первоисточник всего «научного» багажа эпизода.

Выбранная форма хорошо подходила для подведения итогов романа, которое Джойс решил осуществить весьма оригинально: проделав разложение героев, сведение их к неким универсальным категориям, первоэлементам. Здесь сохранялся и ставший привычным для него принцип миметизма, усвоения формою качеств и черт содержания: ибо форма тоже была разложена до предела, сведена к набору простейших блоков вопрос – ответ. Но эти достоинства сопровождались и большою опасностью: разумеется, совсем не случайно стиль катехизиса никогда не был стилем художественной прозы, ибо он, особенно взятый в больших количествах, почти неизбежно кажется монотонен и сух, педантичен и догматичен. «Итака» очень велика, и некоторой монотонности, утомительности, возможно, автор не избежал (говорю из объективности, ибо погрузившийся в Джойса думать так не способен). Но в главном задача решена виртуозно: самый сухой из стилей оказался насыщен человеческим содержанием, проникнут юмором, эмоциями, даже лирическим волнением… Необычность и риск предприятия импонировали творческой натуре Джойса, и «Итака» была его самым любимым эпизодом.

Что же до «разложения героев», то его идею Джойс высказал весьма четко в письме Баджену от 28 февраля 1921 г., которое всегда и непременно цитируют, говоря об «Итаке».

«Я пишу “Итаку” в форме математического катехизиса. Все события разрешаются в свои космические, физические и психические эквиваленты; например, прыжок Блума во двор, набирание воды из крана, мочеиспускание во дворе, курительный конус, зажженная свеча и статуэтка, так что не только читатель будет знать все, и знать в самом лобовом и холодном виде, но в итоге Блум и Стивен превращаются в небесные тела, в странников, подобных тем звездам, на которые они смотрят». В другом письме Джойс говорит, что он производит «математико-астрономико-физико-механико-геометрико-химическую сублимацию Блума и Стивена (черт бы их взял обоих)».

Сущность проделываемого в «Итаке» тут выражена довольно ясно, и только стоит сказать два слова о смысле и следствиях такой «сублимации». Будучи разложен на эквиваленты, Блум перестает быть тем же человеком, что был, и предстает в своем общечеловеческом существе как человек обобщенный; именно в знак этого автор наделяет его в конце, по завершении операции, новым именем: Всякий-и-Никто. Здесь, в этой процедуре разложения и обобщения, у Джойса намечается новый взгляд на человека и новый подход к нему, новая антропология, довольно близкая к той, которая гораздо поздней, через три-четыре десятилетия, развита была Леви-Строссом, а за ним и другими структуралистами. «Итака» вообще богата теоретическим содержанием, и за иронической формой тут много умных и новых (тогда) вещей, выражающих собственный опыт и взгляд автора: бесспорно, еще и поэтому эпизод был любимым. Вместе со «Сциллой и Харибдой» и «Быками Солнца» это – один из самых интеллектуально насыщенных эпизодов романа.

Структуралистский мир «Итаки» построен не по сюжетному, синтагматическому принципу, а по смысловому, парадигматическому: тут каждая вещь или факт не вставляются в сюжетные нити, но просматриваются во всем спектре-веере своих значений и соответствий в разных контекстах, пластах реальности, etc., которые выстраиваются в «парадигматическую лестницу» данной вещи. Взглянем ради примера, какова парадигматическая лестница – самой «Итаки» как таковой. Итак, «Итака» – что это?

– жилище Блума, Экклс-стрит, 7;

– сам Блум, вернувшийся к себе: обретший истинного себя, пройдя странствия, будучи разложен и вновь сложен;

– утроба, материнское лоно, куда Всякий и Никто возвращается как мужедитя;

– темный кружок-точка: Ничто, Тартар, топос начал и концов всего;

– текст: завершающий эпизод романа.

Но мир «Итаки», стройное собрание парадигматических лестниц, весьма отличен от космоса всего «Улисса». Джойсово завершение и подведение итогов крайне далеко от финала классического романа, где все вопросы получают ответ, все концы сходятся с концами и все линии выстраиваются в гармоническую картину. Последняя ирония художника: форма «Итаки» навязчиво утверждает, что тут всякий вопрос немедленно получает полный ответ, – но, на поверку, множество вопросов оставлено без ответа, начиная с шутейного: кто такой Макинтош? и кончая первым и центральным вопросом романа: что же такое сыновство и отцовство? какова природа связи отца и сына? Мир «Улисса» – глубоко неклассический мир, где концы не сходятся и линии не образуют гармонического узора. Стала привычною параллель между миром Джойса и миром Эйнштейна в физике, но в новой физике мир Джойса имеет и другую, не менее глубокую параллель: понятие нарушенной симметрии. Он обладает некой фундаментальной несогласованностью, его события и вещи без конца повторяются и перекликаются – и в то же время они отнюдь не прилажены, не подогнаны друг к другу, и всюду, куда ни глянь, всегда будет несоответствие, зазор, всегда будет неудача, путаница, ошибка… И все же человеческий разум и опыт, широта терпимости, тепло сочувствия – безусловные ценности в этом мире. Может быть, это непоследовательно. У Беккета, законного продолжателя Джойса, этого уже не останется. Впрочем, этого меньше уже и в «Поминках по Финнегану».

Дополнительные планы. Из человеческих органов Джойс сопоставляет «Итаке» скелет, и это как нельзя понятней. Искусство эпизода – наука, символ – память, цвет – отсутствует (впрочем, в ранней схеме и «Итаке», и «Пенелопе» придавался затейливый «цвет млечного пути»).

Создание «Итаки» стоило мастеру великих усилий. Она и так не писалась легко, но к трудностям творческим еще добавились многие обстоятельства. Джойс вплотную приступил к эпизоду сразу по окончании «Евмея», в середине февраля 1921 г., и писал его параллельно с «Пенелопой» (шедшей не в пример легче). «Работаю по 12 часов… устраиваю перерывы минут на пять, когда уже совершенно темнеет в глазах», – можно прочесть в письмах этого времени. К концу работы над огромным романом он был обессилен и напряжен. Имея множество суеверий, он всюду видел дурные знаки, угрожавшие завершению труда; однажды, когда в кафе, где он сидел, пробежала крыса, он потерял сознание на порядочное время. В июле его поразил острый приступ глазной болезни, и сильнейшие боли не проходили около пяти недель. Стоит помнить эти драматические детали, когда читаешь безмятежные строки «Итаки». Роман между тем уже печатался в дижонской типографии Дарантьера. В Париж приходили корректуры, и, читая их, Джойс подвергал ранние эпизоды капитальной редакции; только «Телемахиду» он оставил без существенных изменений. «Итака» была закончена поздней «Пенелопы», 29 октября. Это – дата завершения «Улисса». Относительного, впрочем: на стадии корректур эпизод вырос почти вдвое. Сделан точный подсчет: на этой стадии Джойс убрал 79 слов, 348 заменил и добавил новых 9380–42 % объема эпизода.

(374) Парагелиотропические растения – поворачивающие листья ребром к яркому источнику света.

(375) Вечное утверждение человеческого духа – один из девизов Стивена и молодого Джойса, повторяемый первым в «Герое Стивене», а вторым – в статье «Джеймс Кларенс Мэнген».

(375) Дату обращения ирландского народа… в христианство – имеется в виду легенда о принятии христианства королем Кормаком, см. прим. к II, 233, т. 1.

(375) Тучки… не больше женской ладони – ср. 3 Цар. 18:44.

(377) Одиннадцати стонам и четырем фунтам – приблизительно 71 кг.

(378) Золотое число – номер года в текущем 19-летнем цикле лунно-солнечного календаря; эпакта – сдвиг фаз Луны по отношению к первому году 19-летнего цикла; солнечный цикл – номер года в текущем 28-летнем цикле (каждые 28 лет дни недели падают на те же числа); воскресные литеры СВ означают, что первое воскресенье года было 3 января, и год високосный; римский индикт – номер года в 15-летнем индикционном (налоговом) цикле; юлианский период – номер года в цикле из 7980 лет (раз во столько лет совпадают 19-летний, солнечный и индикционный циклы).

(380) О брате Майкле в больничке – см. эпизод в гл. I «Портрета художника»; о своем отце – «Портрет», гл. II (но адрес там не указан); о своей крестной… – Кейт и Джулия Моркан – персонажи рассказа «Мертвые», прототипами которых были тетушки матери Джойса; по Северной Ричмонд-стрит жил мальчуган – герой рассказа «Аравия»; день праздника святого Франциска Ксаверия в 1898 г. – кульминация гл. III «Портрета», когда Стивен принимает причастие, ранее выслушав потрясшие его проповеди; то же было и в жизни автора; об отце Батте – см. «Портрет», гл. V и прим. к II, 288, т. 1, однако адрес университета – Стивенс Грин, 82–86, а данный Джойсом Стивенс Грин, 16 – адрес архиепископа Дублинского; в Кабре жила семья Джойсов в 1904 г. Из 6 перечисленных разжиганий огня 3 отсылают к сценам «Портрета», прочие же упомянуты впервые. Вся тема несет свою нагрузку в «разложении на космические эквиваленты»: наряду с более заметным у Джойса дискурсом воды появляется и дискурс огня.

(381) Из водохранилища Раундвуд… – Сведения о дублинском водопроводе правильно переписаны из справочника «Весь Дублин за 1904 г.», откуда взята и большая часть прочей городской информации в «Улиссе»; по заявлению… Игнатия Райса – в газете «Айриш индепендент» за 15 июня.

(382–384) Что в воде восхищало Блума… при ущербной луне – пассаж был расширен раз в пять при корректуре, что придало ему характер пародии, но сама тема для Джойса отнюдь не пародийна. Вода была одним из архетипов его мира, ее свойства занимали и завораживали его. В юности, бедствуя в Париже, он едет смотреть слияние Сены и Марны; в Цюрихе постоянный маршрут его прогулок – к слиянию Зиля и Лиммата. Ему ясно виделась параллель, подобие водной стихии и стихии языка, где обитал его дух; виделась общая тайна в сочетании безграничной гибкости, податливости обеих стихий с какими-то их твердыми непереступимыми законами. На этой параллели построена «Пенелопа», писавшаяся одновременно, и данный пассаж имеет с нею несомненную внутреннюю связь. Описанная гидрофилия не мешала бытовой гидрофобии, о которой ниже говорит Стивен (ср. эп. 1).

(389) Сияя отсветами боговдохновения… – см. эп. 7.

(389) Свет языкам – Ис 49: 6.

(390) В шутейно-серьезном молчанье – шутко– или шутейно-серьезный (jocoserious) – ключевое слово, которое Джойс многократно применял к собственному стилю, в котором всюду присутствует доля комизма, но в любом комическом намеке живет серьезное содержание. В англ. языке слово появилось впервые в XVIII в.; к своему стилю его применял также Роб. Браунинг; причащались… массовой продукции – в оригинале игра слов, поскольку «масса» и «месса» там омонимы.

(392) Кинетический поэт. – В гл. V «Портрета» Стивен называет кинетическими, низкими чувствами желание и отвращение и утверждает, что эстетическое чувство, а также подлинное искусство, вызывающее его, не кинетично, а статично.

(392) Феерия «Синбад-мореход» ставилась в Дублине на Рождество 1892 г., вторая постановка – 30 января 1893 г.; данные о постановке лишь немного изменены. Появление Синбада, очень возможно, связано с тем, что его история – восточный аналог «Одиссеи», в пользу этого говорит и его участие в финале эпизода, в его самых темных и многозначительных образах и словах.

(392–393) Алмазный юбилей королевы Виктории, а также визит герцога и герцогини Йорк в Дублин были в 1897 г.

(393) 16 лет назад… – здесь у Джойса ошибки в арифметике.

(395) Миссис Риордан, гостиница «Городской герб» – см. II, 437, т. 1 и прим.

(396) Зеленая и каштановая щетки – см. «Портрет», гл. I.

(397) Транссущный наследник – имеется, вероятно, в виду, что отец Блума, как усопший, трансцендентен, транссущен живому Блуму.

(397) Блум (трижды) … – второе крещение Блума – видимо, в порядке игры, хотя это таинство могло быть совершено мирянином; третье крещение – в католичество.

(398) Школу старушки – мисс Эллис, см. эп. 5.

(401) Одинокая гостиница… – сцена в стиле эпифаний.

(402) «Мой любимый герой» – на эту тему Джойс написал в школе сочинение об Улиссе; «Привычка медлить – времени палач» – строка из поэмы «Ночные думы» (1742) Эдварда Юнга (1683–1765). Доктор Дик – псевдоним автора стихотворных текстов на злобу дня в дублинских представлениях начала века; «Этюды в голубом» (1903) – очерки из жизни дублинской бедноты, Хеблон – псевдоним дубл. юриста Дж. К. О’Коннора (1878 –?).

(404) Алиас (лжец)… – библейский лжец – Анания, по-английски Ананиас, еще созвучней.

(405) Послепленных великих – с учетом Моисея, имеется в виду не вавилонское, а египетское пленение евреев. «Вожатый заблудших» (ок. 1190) – главное философское сочинение Маймонида; Моисей Мендельсон (1729–1786) – нем. еврей, философ.

(405) Был учеником некоего раввина-философа – в еврейской среде долго бытовали легенды, что Аристотель, а также и Платон были знакомы с раввинской мудростью и находились под ее влиянием.

(406) Дэниэл Мендоза (1763–1836) по прозванию «Звезда Израиля» – англ. еврей, чемпион Англии по боксу в 1792–1795 гг.; Фердинанд Лассаль (1825–1864) – нем. еврей, деятель социалистического движения, был убит на дуэли.

(406) Иди, иди… – начальные слова ирл. баллады.

(407) Какие точки… власти в Ирландии. – Исторические фантазии этого вопросоответа – в духе и на базе многочисленных легенд о происхождении ирландцев – из Испании, Скифии, Египта… Ср. также Реальный план эп. 4.

(407) Через 242 года после потопа… прародителей Ирландии – из мифической предыстории ирландцев, помещенной в «Истории Ирландии» Джеффри Китинга (ок. 1570 – ок. 1644). Тора («закон») – в узком смысле – Моисеево Пятикнижие, первые пять книг Библии, в широком смысле – также и Изустный Закон; Мишна и Гемара – две части Талмуда; Массор, Массоретский текст – свод правил и комментариев, относящихся к чтению и толкованию евр. Библии. Книга Бурой Коровы (XI в.) – древнейший свод ирл. преданий; Книга Баллимот – см. прим. к II, 476, т. 1, Венец Хоута (VIII–IX вв.) – найденное на острове вблизи Хоута Четвероевангелие с миниатюрами; Книга из Келлса (VIII в.) – также Четвероевангелие с миниатюрами, знаменитейшая из древних ирл. рукописей; вытеснение… в гетто (аббатство Святой Марии) – с 1835 по 1892 г. дублинская синагога располагалась в одном из помещений бывшего аббатства Святой Марии (см. эп. 10 и прим.); харчевня Адама и Евы – в 1618 г., в период преследований католиков, францисканские монахи устроили в Дублине подпольную церковь возле трактира «Адам и Ева»; запрет… национального платья – в XVIII в. в Ирландии были запреты на ношение одежды национального (зеленого) цвета; запреты традиционного евр. платья были во многих странах; восстановление царства Давидова в Ханаане – идея евр. государства в Палестине, возникшая в конце XIX в.

(407) Коль од балевав… – начальные строки сионистского гимна «Надежда» (1878, слова Нафтали Имбера, музыка Шмуэля Когена; в настоящее время это – государственный гимн Израиля).

(408–409) Осмысленные квазиощущения… У Стивена – зрительное… У Блума – слуховое – т. е. доминирующее восприятие, что влияет на формирование смысловых представлений, есть зрение у Стивена и слух – у Блума. Ср. Тематический план эп. 3.

(408) Св. Иоанн Дамаскин (ок. 675–749), один из греч. Отцов Церкви, в сочинении «Три слова против порицающих святые иконы» (730) приводит апокриф с описанием внешнего вида Иисуса Христа. Лентул Роман – вымышленный автор так наз. «Письма Лентула», апокрифа (не ранее XII в.), сочиненного в форме письма Римскому сенату от управителя Иудеи (до Пилата) и содержащего описание внешности Иисуса Христа как «высокого человека с винноцветными волосами». Епифаний Монах – вопреки ошибочному комментарию Гиффорда, не совпадает со св. Епифанием Кипрским (ок. 315–403). Это – малоизв. византийский автор VIII–IX вв., который в соч. «Житие Пресвятой Богородицы» приводит «описание обличия Господа нашего Иисуса Христа». Именно этот текст имеет в виду Джойс и в данном месте, и ранее в «Герое Стивене», ибо у Епифания Монаха говорится: «Протяженности телесной имел шесть стоп полных». (См. рус. пер. в сб. «Мысль и жизнь», Уфа, 1993, с. 244–245.) Впрочем, очень по-джойсовски, и у Епифания Кипрского есть нечто на тему: противник изображения Христа, он говорит о таковом изображении в своем письме, которое считается, однако, недостоверным; лейкодермический – белокожий, сесквипедальный – полуторафутовый или полутораногий, что равно непонятно, даже если вспомнить хулу Вирага о «двух левых ногах» Христа в эп. 15 (но было бы понятным «секстипедальный» – шестифутовый, ибо в «Герое Стивене» Стивен обсуждает предание, по которому Иисус был в точности шести футов ростом).

(409) Руфус Айзекс, маркиз Редингский (1860–1935) – знаменитый юрист, англ. еврей; Чарльз Уиндем (1837–1919), Джордж Осмонд Тирл (1852–1901) – англ. актеры.

(409) Однажды малыш… – англ. баллада «Сэр Хью, или Дочь еврея», известная во многих вариантах и основанная на легенде (упоминаемой, в частности, у Чосера) о распятии евреями мальчика Хью из Линкольна в 1255 г.

(412) За и против ритуальных убийств… – ср. прим. к II, 148, т. 1; в 1904 г. это была тема почти не существующая, но она оживилась после дела Бейлиса и появления на Западе «Протоколов сионских мудрецов» после Мировой войны; в 1919 г. Джойс был на митинге протеста против обвинений в ритуальных убийствах.

(413) Гауптман Хайнау, австрийская армия – Возможно, фамилия насильника выбрана не случайно: австр. генерал Хайнау (1786–1853) знаменит был жесточайшим подавлением революций в Италии и Венгрии в 1848–1849 гг.; его приезд в Лондон в 1850 г. вызвал бурные протесты и уличную акцию ломовых извозчиков.

(416) Ноктамбулический, диамбулический – гуляющий, соответственно, ночью и днем.

(416) Миссис Эмили Синико, погибшую… – рассказ «Печальное происшествие».

(420) Псалма 113-го – псалом входит в службу евр. Пасхи; у Данте его распевают души в чистилище (см. «Чистилище» 46)); в письме Кан Гранде (принадлежность которого Данте оспаривается) Данте дает для первого стиха псалма толкование по четырем смыслам: «Если мы посмотрим лишь в букву, мы увидим, что речь идет об исходе сынов Израилевых из Египта во времена Моисея; в аллегорическом смысле здесь речь идет о спасении, дарованном нам Христом; моральный смысл открывает переход души от плача и от тягости греха к блаженному состоянию; анагогический – переход святой души от рабства нынешнего разврата к свободе вечной славы» (пер. И. Н. Голенищева-Кутузова и Е. Солоновича).

(420) Звезд небодрево… – Развитие классических античных образов звездного неба, в частности, Эсхила («ночь в расшитом узорами одеянии») и Эврипида («узоры звезд»); ср. также у Платона, «Государство», 529 с.

(421) С медитациями об эволюции все возрастающего масштаба… Инволюции все убывающего масштаба – тема этих медитаций – из «Мыслей» Паскаля, где не раз варьируется мотив «двух бесконечностей» природы, между которыми заключен человек: в бесконечно большом и бесконечно малом.

(421) Видимом при дневном свете – популярное мнение о том, что звезды видимы и днем со дна достаточно глубокого колодца, не отвечает действительности; дальнейшая астрономическая информация Блума не содержит нелепостей, однако и не совпадает с научными данными его времени; дней лет наших – семьдесят лет – Пс. 89:10.

(422) Вселенной человеческой сыворотки… – развитие образа из эп. 3 и эп. 11, см. прим. к II, 401, т. 1.

(423) Атмосферное давление в 19 тонн – цифра, полученная умножением атмосферного давления на площадь поверхности человеческого тела и вовсе не выражающая «давления на человеческий организм».

(423) Меньшая посылка доказана большей – из сказанного у Джойса явствует, что искупление гипотетических планетных рас возможно в той же мере, что и искупление рода человеческого.

(423–424) Вальсингамов путь – Млечный Путь, Давидова колесница – Малая Медведица; Галилей и Симон Мариус (1570–1624) независимо совершили открытия спутников Юпитера; Джузеппе Пьяцци (1746–1826) открыл первый астероид (1801), но ни с кем не одновременно; Жан Леверрье (1811–1877) и Иоганн Галле (1812–1910) открыли Нептун, но не независимо, а совместно; Уильям Гершель (1738–1822) открыл Уран (1781), опять-таки ни с кем не одновременно; относительно кубов расстояний и квадратов периодов гласит Третий закон Кеплера, нем. астроном Иоганн Боде (1747–1826) выводил эмпирические формулы межпланетных расстояний; кометы – «волосатые» (греч.); ливийское наводнение на Марсе – замеченное в 1894 г. потемнение области поверхности Марса, именуемой Ливией, было истолковано как наводнение; молодая луна со старой на руках – выражение из старинной баллады «Сэр Патрик Спенс»; явление, когда старая луна видна вместе с молодой, рассматривается как дурная примета; явление звезды… около времени рождения Вильяма Шекспира – см. прим. к II, 295, т. 1; около времени рождения Леопольда Блума – Новая в созвездии Северной Короны действительно появилась в 1866 г.; в созвездии Андромеды Новая появилась в 1885 г., год рождения Стивена – 1882-й; в созвездии Возничего Новая появилась в 1892 г.; Руди родился в 1893 г.

(427) Оба они… помочились. – У Джойса мотив мочеиспускания несет символическое содержание, сопрягаясь с мотивами творчества и творения. Здесь связь не очевидна, но ироническим намеком она сквозит уже в «Балладе об Иисусе-шутнике» («воду творю из вина»), а более прямо утверждается в «Поминках по Финнегану». См. также «Зеркало», эп. 18.

(427–428) Проблема священной целостности Иисуса обрезанного не поднималась в Церкви за очевидностью: коль скоро обрезание рассматривается, согласно Рим. 4:11, как «знак… печать праведности», то и целостность таковою печатью заведомо не повреждается; реликвия божественной крайней плоти хранится в церкви Свв. Корнелия и Киприана в Калькате близ Рима; почитание воздается святым, поклонение же – Св. Троице.