Текст книги "Первый человек. Жизнь Нила Армстронга"

У Армстронга в самом деле была небольшая, но интересная коллекция легковых автомобилей, часть из них он выделял в общее с коллегами пользование. Вскоре после переезда в Калифорнию он сменил свой «Олдсмобиль» 1952 года выпуска на новый кабриолет с откидным верхом «Хилман» – щегольскую европейскую машину. «Потом у одного моего приятеля по летно-исследовательской станции был “Додж” 1947 года, – рассказывал Нил. – По пути на работу в нем оторвался поршень от шатуна, и приятель продал мне машину “как есть” за пятьдесят долларов. Я дотащил ее до своего дома и починил двигатель».

«Не знаю, можно ли сказать, что Нил водил машину так, как он летал, или он летал так, как водил машину, – загадочно говорила Бетти Лав. – Нил сидел на водительском сиденье, будто отдыхал в удобном кресле, закинув левую ногу на правое колено… И так он и вел машину!» Однажды во время поездки, рассуждая о математических особенностях высоты, на которой лежит снег на хребте Сан-Габриэль, Нил перескочил разделительную полосу и столкнул какой-то грузовичок в кювет. «Как назло, это оказалась полиция ВВС», – смеется Бетти Лав. «Нил показал военным полицейским свое удостоверение, и вместо того, чтобы устроить ему головомойку, они отдали ему честь и сказали продолжать поездку». На базе Эдвардс стиль Нила в управлении автомашиной стал источником легенд. В конце концов, как говорят, «никто больше не хотел ездить с Нилом». Даже его жена Дженет боялась, когда он садился за руль. Видимо, управление автомобилем по земной поверхности в двух измерениях просто не занимало его сознание и не так его возбуждало, как полет.

Армстронг прибыл на работу в Летно-исследовательскую станцию высоких скоростей NACA 11 июля 1955 года. Официально его должность называлась «научный сотрудник по аэронавтике (пилот)». По мере впечатляющего роста американской военно-воздушной мощи в ходе Второй мировой войны армейский аэродром на пересохшем озере Мюрок разрастался в размерах и приобретал новые предназначения: именно здесь возродилась традиция взятия авиационных рекордов впервые в мире, когда Bell Х-1 прорвался сквозь звуковой барьер в 1947 году. В тот же год только что созданный род войск, Военно-воздушные силы США, унаследовал аэродром у армии, а впоследствии комплекс был переименовал в авиабазу ВВС США Эдвардс в честь капитана ВВС Глена Эдвардса. Именно на базе Эдвардс совершил в мае 1953 года свой дебют первый сверхзвуковой истребитель, поступивший на вооружение в США, – YF-100A компании North American. Несмотря на то что формально авиабаза ВВС США Эдвардс и Летно-исследовательская станция высоких скоростей NACA были независимыми друг от друга организациями, все в обиходе называли и то и другое просто «Эдвардс».

Первоначально NACA приняло на работу в свое испытательное подразделение на озере Мюрок только 27 человек. Вся деятельность этого подразделения должна была осуществляться на небольшом участке земли на «Южной базе». В 1951 году по распоряжению Конгресса выделили еще 49 гектаров и четыре миллиона долларов. Этот снабженный двумя ангарами, новой бетонной стоянкой для самолетов и рулежными дорожками комплекс, открывшийся в июне 1954 года, давал Летно-исследовательской станции прямой доступ к огромной взлетно-посадочной полосе, которая тянулась по западной стороне высохшего озера с юго-запада на северо-восток. Она имела длину в 4570 метров и ширину больше 90 метров.

Глава Летно-исследовательской станции Уолтер Уильямс воплотил в жизнь традицию NACA иметь «вахтенных инженеров», переведя отряд персонала NACA из Лэнгли в Пайнкасл, штат Флорида, а оттуда в 1946 году – в Мюрок, чтобы летать на Х-1. Он управлял Летно-исследовательской станцией высоких скоростей NACA в пустыне до сентября 1959 года, когда перешел в космическую оперативную группу, чтобы разрабатывать пусковые операции и осуществлять надзор за созданием всемирной сети станций слежения. Как один из ведущих специалистов проекта Mercury, Уильямс был руководителем полета в трех первых запусках Mercury в 1961 и 1962 годах, когда летали Шепард, Гриссом и Гленн. Летный отдел, в котором работал Армстронг, подчинялся сектору Летных операций. Всего на станции работало 275 человек, и это была горстка по сравнению с почти девятью тысячами сотрудников авиабазы ВВС Эдвардс.

Руководил отделом обеспечения полетов сорокапятилетний бывший летчик-исследователь Джозеф Вензель. Власть Вензеля распространялась на все обслуживание летательных аппаратов, контроль и инженерный отдел по эксплуатации. Наличие последнего отдела подразумевало, что Вензель должен быть осведомлен о конструкции летательных аппаратов, поскольку исследовательским самолетам часто требовались новые крылья, хвосты, дополнительные приспособления или другие переделки, которые осуществлялись здесь, на месте, в мастерских NACA. В расположенном рядом кабинете стояли столы всех его летчиков-испытателей.

Непосредственным начальником Нила и подчиненным Вензеля был глава летного отдела старший летчик-испытатель Джозеф Уокер. Он получил степень бакалавра в области физики в 1942-м. Вступив в армейский авиационный корпус, во время Второй мировой войны Уокер летал на истребителях Р-38 в Северной Африке и получил Крест за летные боевые заслуги и медаль военно-воздушных сил. В марте 1945 года Уокер стал летчиком-испытателем NACA в Кливленде и принимал участие в исследованиях обледенения воздушных судов. Уокер приехал на базу Эдвардс в 1951 году. Он стал старшим летчиком-испытателем за месяц до перевода Нила. Крепкая близкая дружба возникла не только между двумя мужчинами, но и между их женами.

Двадцатичетырехлетний Армстронг снова стал самым младшим летчиком. Десять лет работы Джо Уокера в качестве летчика-исследователя включали в себя приблизительно 250 полетов на авиабазе Эдвардс, в том числе более 100 из них проходили на экспериментальных аппаратах: Bell Х-1, Douglas D-558-1 и D-558-2, Douglas Х-3 и Northrop Х-4. Уокер совершил 78 испытательных полетов только на Bell Х-5, который был первым американским летательным аппаратом с высокими летно-техническими характеристиками и изменяемой геометрией крыла (изменяемой стреловидностью).

Даже более опытным, чем Уокер, был летчик-испытатель Скотт Кроссфилд. Именно его предстояло заменить Армстронгу, тем не менее, как вспоминал Армстронг, «мы работали бок о бок еще почти целый год. Он объявил, что собирается стать пилотом в программе Х-15». В 1955-м в свои тридцать четыре года Кроссфилд уже был живой легендой. Военно-морской летчик, он получил степень по авиационному машиностроению в университете Вашингтона по одной из образовательных программ, спонсировавшихся фондом Гугенхайма. Начав работать на NACA как пилот-исследователь на озере Мюрок в июне 1950 года, он совершил сотни испытательных вылетов, в том числе 76 на снабженном ракетными двигателями Х-1 и 65 на реактивном самолете с прямыми крылом D-558-1 и D-558-2 с ракетным двигателем и стреловидным крылом. В ноябре 1953 года Кроссфилд первым летал со скоростью 2 Маха – быстрее 2124 км/ч, – поднявшись в небо над Эдвардсом на D-558-2 Skyrocket.

Еще вместе с Нилом на Летной станции высоких скоростей NACA в июле 1955 года работали Стэнли Бутчарт и Джон Маккей. Оба во время Второй мировой войны были военно-морскими летчиками. Бутчарт служил в одной эскадрилье самолетов-торпедоносцев VT-51 с будущим президентом США Джорджем Гербертом Бушем[31]31
  Имеется в виду 41-й президент США в 1989–1993 годах, отец 43-го президента США Джорджа Буша – младшего. – Прим. пер.


[Закрыть]. В 1950 году и Бутчарт, и Маккей получили степени по авиационному машиностроению: в университете Вашингтона и в политехническом университете Виргинии соответственно. Бутчарт в мае 1951 года начал работать на Летно-исследовательской станции в качестве пилота-исследователя. Маккей статус пилота получил в июле 1952 года. Бутчарт стал главным пилотом многодвигательных самолетов в центре. Сотни раз он поднимался на В-29 Superfortress на высоту более 9100 м, чтобы запустить в свободный полет исследовательский летательный аппарат.

Стэн Бутчарт впервые встретился с Армстронгом в марте 1955 года на авиабазе NACA Лэнгли. Их познакомил Эб Гоф. Нил все еще носил свою старую военно-морскую летную куртку, и Бутчарт подумал: «Господи, этот мальчик еще не окончил среднюю школу! Он выглядел таким молодым». Гоф сказал Бутчарту, что на самом деле Армстронг хотел бы попасть на авиабазу Эдвардс. Просмотрев резюме Армстронга, Бутчарт решил, что «его срочно нужно выдернуть». Уокер и Вензель согласились с ним и наметили Армстронга на освобождающееся место Кроссфилда.

Армстронг совершил свой первый полет в тот же день, когда прибыл на авиабазу Эдвардс. Он летал на P-51 Mustang – одном из самых заслуженных и любимых в американской армии самолетов. «Он был достаточно элегантным, – говорил Армстронг, – но его летные качества недотягивали до моего реактивного F9F Panther».

«В первые несколько недель я учился», – вспоминал Армстронг. Он летал почти каждый день или на Р-51 (под обозначением F-51), или на принадлежащем NACA R4D – военной версии знаменитого транспортника Douglas DC-3. «Когда все уверились в моих способностях и я набрался опыта, мне стали давать всё больше и больше работы».

Полеты со сбросом D-558-2 Skyrocket и Х-1А, которые Армстронгу следовало сопровождать 3 августа, состоялись, но программа не была выполнена до конца, поэтому Нил впервые увидел сброс экспериментального аппарата, сопровождая на F-51 D-558-2 Кроссфилда, который совершал полет для исследования устойчивости и нагрузки на конструкцию на сверхзвуковых скоростях. Позже в том же месяце Армстронг познакомился с YRF-84F, прототипом реактивного истребителя с крылом стреловидной формы и максимальной скоростью 1080 км/ч компании Republic Aviation, и впервые летал в экипаже В-29. 24 августа 1955 года Армстронг впервые ассистировал во время запуска исследовательского летательного аппарата, снова вместе с Кроссфилдом, который сидел за штурвалом Skyrocket.

«Как правило, тот, кто занимал левое сиденье, командовал сбросом, – объяснил Нил. – Тот, кто сидел справа, занимался в основном пилотированием. За многие годы я побывал и слева, и справа, наверное, одинаковое число раз». Вне всяких вопросов, этот полет был трудной задачей. «Обычно нам требовалось добиться от самолета максимальных летных характеристик, потому что необходим излишек тяги для того, чтобы тащить за собой прикрепленный под брюхом В-29 [исследовательский] летательный аппарат. Также, чтобы запустить его, нам надо было забраться как можно выше» – обычно в зону от 9100 до 10 600 метров, а подъем на эту высоту занимал полтора часа или больше. После этого «требовалось занять правильную позицию».

В запуске с воздуха таятся неожиданные опасности. 8 августа 1955 года, за мгновение до того, как Джо Уокер должен был отправиться в свободный полет в своем Х-1А, взрыв в ракетном двигателе его летательного аппарата качнул В-29. «Я подумал, что мы врезались в другой самолет, – вспоминал пилот Стэн Бутчарт, – а в те дни на высоте в районе 6 километров не могло никого быть!» Встревоженный этим «большим взрывом» Уокер немедленно выскочил из Х-1А и протиснулся в бомбовый отсек самолета-носителя. Ракетоплан получил слишком значительные повреждения, чтобы лететь, и нельзя было рисковать, пытаясь посадить В-29 с такой массой, прикрепленной к нижней части. У Бутчарта не оставалось другого выбора, кроме как сбросить исследовательский летательный аппарат в пустыню. В момент удара машина взорвалась, положив конец программе Х-1 А.

Армстронг все это видел. «Нил Армстронг летел около нашего крыла на F-51. Таким образом, мы дали ему полное представление о том, как может сложиться ситуация». Причиной несчастного случая оказалась простая кожаная прокладка, предназначенная перекрывать топливные соединения. Прореагировав с жидким кислородом, кожа стала настолько непрочной, что любой удар мог заставить прокладку взорваться. К несчастью, произошел целый ряд подобных несчастных случаев, пока инженеры не обнаружили неправильно работающую прокладку и не внесли исправления в систему.

Через восемь месяцев после начала работы на авиабазе Эдвардс Армстронг попал в одну из самых опасных ситуаций в своей жизни. 22 марта 1956 года, во время запуска P2B-1S, переделанного NACA, с борта В-29 Армстронг летел в качестве второго пилота бомбардировщика в правом кресле, а Стэн Бутчарт командовал полетом с левого сиденья; вместе с ними были и пять других членов экипажа. В тот день их работа состояла в том, чтобы поднять D-558-2 под номером два чуть выше 9140 м, а затем сбросить его так, чтобы пилот-исследователь Летно-исследовательской станции Джек Маккей мог провести изучение вертикальной нагрузки на хвостовое оперение.

Когда В-29 добрался до заданной высоты, один из двигателей заглох. Передав управление Нилу, Бутчарт повернулся, чтобы посоветоваться с бортмехаником Джозефом Типтоном. Потеряв тягу, пропеллер двигателя номер четыре вращался в потоке воздуха.

«На самом деле меня это не слишком сильно взволновало, – вспоминал Бутчарт. – Двигатели В-29 не всегда надежны». На панели управления у Бутчарта имелись четыре «флюгерные» кнопки, которые были разработаны для того, чтобы прекратить или «флюгировать»[32]32
  При флюгировании пропеллера происходит поворот его лопастей вдоль потока встречного воздуха, благодаря чему пропеллер перестает вращаться и оказывает минимальное лобовое сопротивление. – Прим. пер.


[Закрыть] вращение пропеллеров до трех раз. Флюгировав дальний двигатель по правому борту, пилот ожидал, что пропеллер остановится. Вместо этого, едва остановившись, пропеллер снова начал вращаться. Нил управлял самолетом, а пропеллер раскрутился до полной скорости и даже превысил количество оборотов других винтов.

Армстронг и Бутчарт оказались перед жизненно важным выбором – «попытаться замедлиться и надеяться, что мы сможем взять частоту оборотов пропеллера под контроль, или увеличить скорость и избавиться от прицепленного внизу ракетного самолета».

Бутчарт дважды снова нажал ту же самую кнопку фиксирования, но это не помогло. В этот момент Маккей вызвал его из своей кабины Skyrocket: «Эй, Бутч, ты не можешь меня сбросить! У меня только что сломался клапан наддува!» Опасаясь, что винт, продолжая неконтролируемое вращение, рискует сорваться в любую минуту, Бутчарт заявил: «Джек, мне придется тебя сбросить!»

Бутчарт уже приказал Армстронгу опустить нос В-29. Если скорость во время запуска будет меньше 338 км/ч, Skyrocket уйдет в сваливание – упадет, а не полетит. Но иначе неконтролируемый пропеллер будет вращаться еще быстрее, а значит, возрастет вероятность того, что он разорвется на части.

Бутчарт положил руку на рычаг аварийного сброса и сдвинул его. Ничего не произошло. Он повторил это еще несколько раз. Ничего. Тогда он протянул руку вверх и перебросил два переключателя, активирующие нажимной выключатель продольного триммирования (обычно используемый для сброса бомб), который в NACA приспособили для сброса исследовательских аппаратов. D-558-2 резко отделился от В-29, а винт практически в тот же момент сорвался.

Лопасти разлетелись во все стороны, одна из них прошила насквозь бомбовый отсек, где несколько секунд назад сидел в Skyrocket летчик-испытатель Джек Маккей, и угодила в двигатель номер два с противоположной стороны самолета.

Посадить В-29 в таких условиях было нелегко. Третий двигатель по правому борту все еще работал, но показания контролирующих его приборов пропали. Пилоты заглушили мотор.

Первый номер не был поврежден, но его пришлось выключить из-за опасного разворачивающего момента, который возникал по левому борту при отсутствии работающих двигателей справа. Бутчарт и Армстронг должны были опустить В-29 с высоты в 9 километров на одном-единственном работающем двигателе.

Бутчарт попытался забрать управление у Армстронга, но его штурвал свободно ходил во все стороны. Он повернулся и спросил:

– Нил, у тебя есть управление?

– Да, немного, – ответил Нил.

У обоих пилотов сохранилось управление рулями по рысканию и по тангажу, но у Бутчарта не было управления шагом винта, а также никакого управления по крену, потому что тросы, ведущие к элеронам, с его стороны оказались перебиты. Возможность управления всеми системами Армстронгом также была ненадежна.

«Поэтому мы просто медленно спускались по кругу, стараясь, чтобы угол крена не был слишком велик, и смогли успешно совершить посадку с курса полета на дно пересохшего озера», – вспоминал Армстронг. По словам Бутчарта, во время спуска «Нил все повторял:

– Выпусти шасси со своей стороны! Выпусти шасси!

А я говорил:

– Подожди минутку! Я должен убедиться, что я смогу дотянуть до этого озера!

Не было никакого шанса уйти на второй круг, и я не мог выжать слишком много даже из номера два [имеется в виду двигатель], потому что мы не могли отпустить руль. Мы оба буквально стояли на педалях руля направления… То есть это был очень напряженный спуск».

Со свойственным ему желанием преуменьшить Армстронг так подвел итоги всего происшествия: «Нам очень повезло. Все могло кончиться ужасно».

Маккей в Skyrocket приземлился успешно.

За семь лет своей работы на авиабазе Эдвардс Армстронг более сотни раз пилотировал или был вторым пилотом во время запусков с воздуха. Он запускал или сопровождал запуски практически всех исследовательских самолетов NACA/NASA, которые тогда летали с авиабазы Эдвардс. Почти каждый день, когда погодные условия позволяли летать, молодой летчик-испытатель поднимался в воздух. С июля 1955 года, когда он прибыл на авиабазу Эдвардс, до конца сентября 1962 года, когда он покинул ее, чтобы стать астронавтом, Армстронг в общей сложности совершил более 900 вылетов, в среднем – по десять в месяц.

Летные журналы отдела обеспечения полетов показывают примерно 2600 часов летного времени в целом, то есть около пятнадцати с половиной недель, проведенных им в кабинах самых современных, обладающих самыми высокими летно-техническими характеристиками экспериментальных летательных аппаратов, полеты на которых были связаны с большим риском. Чаще всего Армстронг летал на реактивных самолетах, более 350 раз – на знаменитых «истребителях века»: North American F-100 Super Sabre – первых в мире истребителях, способных достигать сверхзвуковых скоростей при горизонтальном полете; McDonnell F-101 Voodoo; Convair F-102 Delta Dagger; Lockheed F-104 Starfighter; Republic F-105 Thunderchief и Convair F-106 Delta Dart.

В первый раз Армстронг преодолел звуковой барьер в октябре 1955 года во время полета на F-100A. Задачей было изучение коэффициента продольной устойчивости и характеристик управляемости летательного аппарата, которое было связано с проверками различных видов предкрылков и щелей передней кромки крыла в различных комбинациях.

В июне 1956 года Армстронг начал летать на F-102, сверхзвуковом самолете, который был недавно модифицирован специалистом по аэродинамике NACA Ричардом Уиткомбом в соответствии с так называемым правилом площадей, по которому аэродинамическое сопротивление крыла и фюзеляжа должно рассматриваться как двунаправленно взаимодействующая аэродинамическая система. «Я летал на YF-102, который был тем же F-102, только до правила площадей, – вспоминал Армстронг. – Это какая-то дрянь среди всех самолетов, летать на нем было не слишком приятно, и не думаю, что я когда-то добирался до сверхзвуковой скорости». Применение правила площадей путем уменьшения толщины середины фюзеляжа значительно улучшило и скорость F-102, и его летно-технические характеристики в целом даже при том, что тяга двигателя осталась практически прежней. Однако он страдал от очень большого сопротивления, обусловленного созданием подъемной силы (индуктивного сопротивления). Летая на F-102 в NACA, Армстронг «очень много занимался отработкой посадки, потому что в тот момент времени мы больше, чем кто-либо еще, летали на самолетах с ракетными двигателями, и нам приходилось совершать посадки с неработающим двигателем». Армстронг делал это и на F-102, и на F-104.

Примерно треть из более чем 900 полетов Армстронга на авиабазе Эдвардс являлись настоящими «исследовательскими» миссиями. Оставшиеся две трети были ознакомительными полетами, сопровождением, пилотированием при запусках с воздуха или полетами на транспортных летательных аппаратах. Если взять период 1957–1958 годов как репрезентативную выборку, то можно заметить, что самое большое число полетов он совершил на R4D/DC-3. За ними следуют полеты на F-100A, F-104, В-29, F-10 °C и В-47. Помимо F-51 Mustang и уже упомянутых «истребителей века», Армстронг работал на знаменитом Т-33 T-Bird – двухместном варианте истребителя F-80 Shooting Star, а также на North American F-86E Sabre, McDonnell F4H Phantom, Douglas F5D-1 Skylancer и Boeing KC-135 Stratotanker. Армстронг преодолел скорость в 2 Маха на Х-1В и Х-5 компании Bell и вышел на гиперзвуковые скорости на North American Х-15. Также он пилотировал уникальный экспериментальный летательный аппарат под названием Paresev[33]33
  Сокр. от Paraglider Research Vehicle, разновидность экспериментального одноместного параплана, созданного NASA для проверки возможности управляемой посадки спускаемых аппаратов космических кораблей при помощи складного развертываемого крыла-«кайта». – Прим. пер.


[Закрыть].

В среднем каждый полет Армстронга продолжался менее часа, в частности, короткими были исследовательские полеты. Обычно менее десяти полетов в год продолжались свыше двух часов, и всего четыре или пять затянулись более чем на три часа. В основном эти продолжительные полеты были путешествиями на R4D/DC-3, связанными с доставкой грузов или людей в другие лаборатории NACA, или включали в себя вывод В-29 на большую высоту для запусков с воздуха.

«Наша главная обязанность заключалась в инженерной работе, – объяснил Армстронг. – Мы занимались развитием программы, трудились над изучением полета. Это было чудесное время и работа, приносящая огромное удовлетворение, особенно когда удавалось найти решение».

Почти все, кто когда-либо оценивал Армстронга как летчика, в том числе и его командиры в ВМС, связывали его способности к пилотированию с инженерным образованием и талантами. Коллега по Летно-исследовательской станции высоких скоростей NACA Милт Томпсон написал, что Нил был «самым технически одаренным летчиком из первых пилотов Х-15» и «самым умным из всех пилотов Х-15 с точки зрения техники». Уильям Дана, в качестве пилота-исследователя NASA летавший в ряде самых значительных программ, какие когда-либо проводились в организации, позднее ставшей Летно-исследовательским центром имени Драйдена, подчеркивал, насколько хорошо Армстронг разбирался в самолетах, на которых летал: «Он понимал, что включает в себя режим полета. Его сознание, как губка, впитывало в себя такие вещи, и они отпечатывались у него в памяти, как фотографии. Это выделяло его из других, простых смертных».

Если способности Армстронга столь впечатляли пилотов-инженеров, авиационные инженеры, которые не летали, ценили их еще больше. На авиабазе Эдвардс Нил часто работал с Юджином Матрангой, который в 1954 году получил степень по машиностроению в университете штата Луизиана. «Нил превосходил многих летчиков-испытателей, разбиравшихся в инженерном деле, – заявил Матранга. – Другие ребята действовали по наитию, инстинктивно знали, что нужно делать, но никогда не понимали, почему они это делают, а Нил знал почему». «Непредубежденность Армстронга по отношению к тому, чтобы это сделать», по мнению Матранги, отличалась в лучшую сторону от «незыблемого и непоколебимого нежелания многих пилотов» подчиняться какому-либо распоряжению тех, кто не летает. «У Нила такого предубеждения не было».

В конце концов ни у кого не осталось сомнений в его опыте и способностях как профессионального инженера, который очень хорошо справляется с работой летчика. Те, кто без всяких сомнений включил его во второй набор астронавтов 1962 года, отмечали высокую инженерную квалификацию Нила.

Кристофер Крафт-младший, аэрокосмический инженер NACA и один из основателей американской космической программы, рассказал такую историю: «Я проявил некоторую необъективность из-за того, что этот парень был летчиком-испытателем NACA. Его возможности превышали имевшиеся у других летчиков-испытателей, участвовавших в отборе, потому что он каждый день общался с авиационными инженерами, а я как раз и был таким инженером».

По словам Крафта, ключевые люди в программе отбора астронавтов – знаменитые ветераны NACA Роберт Гилрут, Уолтер Уильямс и Дик Дэй – были еще более ярыми сторонниками Армстронга, особенно Уильямс и Дэй. Они оба, инженеры, впитавшие в себя исследовательскую культуру NACA, пришли в Центр пилотируемых космических полетов NASA после многих лет авиационных исследований для NACA/NASA на авиабазе Эдвардс, где они хорошо узнали молодого Армстронга и начали восхищаться им. «Нил был настолько хорош, насколько только можно, если оценивать человека с точки зрения его показателей как летчика-испытателя», – заявил Крафт. Единственное сомнение по поводу попадания Армстронга в набор 1962 года заключалось в том, захочет ли сам Нил стать астронавтом.

Ибо зачем становиться астронавтом, когда Армстронг уже и так был очень глубоко связан с самыми крупными, технически сложными летными программами, которые когда-либо предпринимались? Две из этих программ – Х-15 и Dyna-Soar – ставили своей целью не просто полеты на пилотируемых крылатых летательных аппаратах на гиперзвуковых скоростях, но полеты за пределы атмосферы, в космос и обратно.