Текст книги "Первый человек. Жизнь Нила Армстронга"

Если не считать принятия своего нового образа знаменитости, Армстронг легко и просто перешел от роли летчика-испытателя к выполнению обязанностей астронавта. Шли дни его тренировок, и те, кто имел дело с Армстронгом, проникались уважением к его способностям пилота, инженера и астронавта, восхищались его умом и удивлялись его личным достоинствам.

«Мое первое впечатление от Нила – такой тихий парень, – рассказывал Фрэнк Борман. – Он был такой молчаливый и задумчивый, что, когда он произносил что-нибудь, к этому каждый раз стоило прислушаться. Большинство из нас мыслили так: “Мы люди дела, раз-два-взяли”. Конечно, Нил тоже в первую очередь делал свое дело, но ему было интересно внутреннее устройство каждой системы, с которой он сталкивался. Большинство из нас представляли собой отливки с одной и той же формы, но Нил – другой». «Нил был очень сдержанным человеком, – вспоминал Майк Коллинз. – Мне кажется, он думал куда больше, чем среднестатистический летчик-испытатель. Если бы всех людей поделить на мыслителей и деятелей, то летчики-испытатели обычно оказывались бы деятелями, а не мыслителями, а Нил в их мире – определенно мыслителем».

«Нил не был излишне экспрессивным человеком, – подтверждает Билл Андерс. – Он вел себя строго как профессионал, не особо тепло, но и без лишней холодности. Не могу припомнить, чтобы он или я сидели и болтали о простых вещах наподобие: “Ну как там твои дети?” В то же время Нил мог с вами пропустить рюмку-другую выпивки. Но во всем, что имело значение, он всегда был прям, как стрела. По моему мнению, характер настоящий человек Нил Армстронг имел очень непростой и высокий по сравнению с большинством его коллег».

«Нил вполне дружелюбен, – говорит Джон Гленн. – Он всегда был простым, своим, хорошим парнем из маленького городка наподобие того, из которого родом я сам. Думаю, что ни я не важничал перед ним, ни он передо мной». В июне 1963-го Гленн и Армстронг оказались в паре во время занятий по выживанию в джунглях, которые были организованы Тропической школой выживания Военно-воздушных сил США на авиабазе ВВС Элбрук в зоне Панамского канала.

Что удивляло и радовало Гленна, да и вообще любого, кто проводил какое-то время рядом с Армстронгом, так это характерное для Нила озорное чувство юмора. Джон Гленн вспоминал: «Я всегда веселился от Ниловой теории физзарядки». Армстронг шутил со своими друзьями, что любая зарядка – это пустая трата отведенного человеку запаса сердечных сокращений. Дэйв Скотт, товарищ Нила по экипажу Gemini VIII, вспоминает, как Армстронг однажды пришел в спортивный зал Центра пилотируемых полетов, где Скотт потел, выжимая тяжелую штангу, сел на велотренажер и начал крутить педали, выставив натяжение тормоза на самую слабую степень. Дэйву он, ухмыляясь, заявил: “Вот так вот, Дэйв! Смотри, как надо!”»

Дэйв Скотт говорил, что «.. с ним было легко работать. Он был очень умным парнем. Любую проблему он мог проанализировать мгновенно. И всегда прекрасно вел себя в сложной ситуации».

По словам База Олдрина, «Нил был совсем не таким, как неистовый Пит Конрад. И не походил на властного Фрэнка Бормана. Часто приходилось просто ждать, когда Нил выработает решение, и в такие моменты было совершенно непонятно, что же творится в этой голове. Видеть его насквозь никто не смог бы. Но даже это особое качество непрозрачности помогало ему быть прекрасным командиром».

Глава 13
На командном посту

Первыми из числа «Новой девятки» получили назначение в полетный экипаж Том Стаффорд и Фрэнк Борман. В феврале 1964 года Слейтон выбрал пару астронавтов – Стаффорда и ветерана программы Mercury Эла Шепарда, первого американца, поднявшегося в космос, в качестве экипажа первой пилотируемой экспедиции Gemini, которая получила обозначение Gemini III. В качестве дублеров для полета Gemini III были назначены Гас Гриссом и Фрэнк Борман. Несмотря на то что Армстронг тоже с нетерпением ждал своего назначения в экипаж, разочарования он не испытал. «Я не ожидал, что выберут именно меня. Мне было хорошо уже от факта моего участия в программе, потому что она двигалась вперед. Она стала действительностью. Она была захватывающей. Ее цели, думалось мне, важны не только для Соединенных Штатов, но и для всего человеческого общества в целом. Я был счастлив делать все, что мне скажут делать». Однако состав экипажа Gemini III изменился еще до того, как началась подготовка к самому полету. У Эла Шепарда обнаружилась хроническая болезнь внутреннего уха, которая заставляла его периодически испытывать головокружение, и Слейтон перевел Гриссома с должности командира дублирующего экипажа на должность командира экипажа основного, а Гас выбрал Джона Янга в качестве своего партнера по полету. Не испытывающий радости от таких перемен Том Стаффорд попал в дублирующий экипаж Gemini III под командованием ветерана Mercury Уолли Ширры. Фрэнка Бормана вообще убрали из списка назначенных на полет Gemini III, и он стал ждать более позднего, на тот момент еще не определенного полета Gemini.

«У меня есть свое мнение по поводу того, как Дик назначал экипажи, – заметил Армстронг, – и это не очень просто объяснить. Мне не кажется, что он просто переставлял астронавтов туда-сюда или менял роли. Главной задачей Дика было обеспечить, чтобы в каждом полете присутствовал способный командир. Кроме того, у него имелась вторичная цель распределить своих людей по определенным позициям, на которых они должны проходить надлежащую подготовку, тренироваться и приобретать опыт для получения более важной роли при следующем назначении».

Внутри полетных команд «мы старались распределить обязанности так, чтобы нагрузки у всех было поровну. При этом мы стремились, чтобы все члены экипажа обладали полным набором навыков на тот случай, если понадобится замещать товарища, но ответственность все равно делилась так, что каждый глубоко специализировался именно на своей области. Принципиальное отличие работы командира состояло в том, что он нес ответственность за принимаемые решения точно так же, как и капитан корабля или авиалайнера. Он отвечал за свой космический корабль.

Я думаю, что ключевой идеей было получить командиров, подходящих для такой работы, и с надлежащим опытом, который позволил бы им выполнять ее с уверенностью. Дик всегда говорил, и я думаю, он в этом прав, что ему самому пришлось занять позицию, с которой он мог гарантировать, что каждый из парней преодолеет все этапы процесса отбора, что каждый из них будет достаточно квалифицирован для полета, готов к полету и к тому, чтобы справиться с любой поставленной задачей.

При всем этом, как утверждал сам Дик и как он писал в автобиографии, несмотря на справедливость сказанного выше, он еще и хотел, чтобы каждый получил то место, которое лучше подходило бы конкретно ему. И была еще одна, менее значительная с технической точки зрения причина. Дик ощущал чувство долга перед своими товарищами про программе Mercury. Он, в частности, всегда ставил Гаса, Эла и Уолли на первую линию – и не без причин. Первоклассные астронавты, они прошли самый тщательный отбор – и должны были получить свою привилегию первыми».

Обычно Слейтон расспрашивал командира о том, с кем он потенциально хотел бы оказаться в одном экипаже. «Существовало правило, – заметил Армстронг. – Один и тот же человек не мог быть кандидатом на два разных полета в одно и то же время. Период предполетной подготовки – очень напряженный, и потому Дик заботился, чтобы основной и дублирующий экипажи занимались только этой подготовкой достаточно долгое время и их не отвлекали бы на какую-либо другую работу. Ко времени, когда на очереди появится три готовящихся полета и на каждый из них будет назначено по экипажу, это потребует прикрепления к ним от двенадцати до восемнадцати человек, а общее число астронавтов было ненамного больше. Поэтому он старался предусмотреть эту ситуацию заранее. По мнению Слейтона, каждый полет был важен, но особенно – первые полеты по каждой новой программе: первые полеты Gemini, первые полеты Apollo. Было важно не удариться болезненно именно в них, потому что провал в самом начале ставил под угрозу всю программу».

Нил был единственным астронавтом «Новой девятки», имевшим формальные административные обязанности в Управлении астронавтов. В составе управления Джозеф Олгранти заведовал эксплуатацией авиапарка, Уоррен Норт отвечал за летные экипажи, а Слейтон служил координатором деятельности астронавтов. Дику помогал Эл Шепард, который стал шефом астронавтов после того, как приступы тошноты закрыли для него возможность полета. Шепарду организационно подчинялись Гас Гриссом, отвечавший за группу Gemini, и Гордон Купер, отвечавший за группу Apollo. Дик вменил Армстронгу обязанности по третьей группе, которую назвали отделом оперативной и тренировочной подготовки. Как и у Гриссома или Купера, у Армстронга тоже имелось несколько товарищей-астронавтов в подчинении.

«Дик дал мне указание придумать что-нибудь, чтобы можно было понять, сколько экипажей может потребоваться в заданный момент времени, – вспоминал Армстронг. – Ия прибег к очень простому подходу Я взял даты запусков, запланированных для Gemini и Apollo, которые тогда готовились. В то время предполагалось, что Apollo будет выполнять несколько типов экспедиций. Так что я использовал этот вид графика с одними лишь датами запусков и задал себе вопрос: “Окей, если принять это за истину, тогда сколько потребуется экипажей?” Я начинал от даты запуска и двигался обратно по времени на столько месяцев, сколько нужно экипажу на подготовку к полету. И я не использовал конкретных имен для астронавтов – просто обозначил отдельных людей А, В, С, D и так далее. Все такие полеты я расположил на временной оси с блок-схемами, которые демонстрировали, сколько именно человек должно быть свободно в тот или иной момент. Внизу я вывел суммы, сколько астронавтов в каждый месяц готовится к полету или совершает его и сколько доступно для назначения в новый полет».

Схема Армстронга позволила Слейтону определить, когда пришло время дополнить отряд новыми астронавтами – итогом стало июньское заявление 1963 года NASA в Хьюстоне о новом наборе в астронавты от десяти до пятнадцати человек. В третьем раунде отбора предельный возраст кандидата был понижен с тридцати пяти лет до тридцати четырех. Кандидатам уже не требовалось непременно быть летчиками-испытателями, и к ним применялись более широкие критерии научного и инженерного соответствия нуждам лунных экспедиций Apollo. Одиннадцать из четырнадцати новых астронавтов, принятых в октябре 1963 года, оказались летчиками-испытателями; пятеро из ВВС: Донн Айзли, Чарльз Бассетт, Майкл Коллинз, Теодор Фримен и Дэвид Скотт; двое флотских летчиков: Алан Вин и Ричард Гордон-младший; а также один человек из Корпуса морской пехоты – Клифтон Уильямс. Остальные шестеро тоже были пилотами с различным уровнем академической подготовки и пилотского опыта: Эдвин Олдрин-младший с позывным «Баз», пилот-истребитель из ВВС Уильям Андерс, летчики ВМФ Юджин Сернан и Роджер Чаффи, а также двое гражданских лиц: бывший пилот Корпуса морской пехоты Уолтер Каннингем и отставной летчик ВВС Рассел Швейкарт.

Именно в компании этих выдающихся астронавтов Армстронгу и пришлось отправляться в космические полеты: с Дэйвом Скоттом на Gemini VIII, и с Базом Олдрином и Майком Коллинзом – на Apollo 11.

* * *

8 февраля 1965 года Армстронг впервые получил назначение в летный экипаж: Слейтон дал ему место командира дублирующего экипажа Gemini V, основным экипажем которого командовал Гордон Купер. Несмотря на то что основной задачей экспедиции была демонстрация готовности к сближению кораблей в космосе, астронавтам также предстояло совершить полет продолжительностью восемь полных суток. Это вдвое превышало планируемую длительность полета Gemini IV, который должны были выполнить Джим Макдивитт и Эд Уайт.

Компаньоном Армстронга по дублирующему экипажу стал Эллиот Си. Он замещал бы в случае необходимости Пита Конрада, который в основном экипаже занимал правое сиденье в кабине корабля рядом с командиром Купером. Как сказал Армстронг, «поскольку весь смысл заключался в том, чтобы обогнать русских и попасть на Луну до конца десятилетия, соблюдение расписания было чрезвычайно важно». Нил «по-настоящему радовался своему назначению в полет и своей позицией дублера для Гордона Купера». После прикрепления к экипажу Gemini V Армстронг продолжил обычные тренировки, но теперь они занимали лишь одну треть его рабочего времени. Другая треть «была связана с планированием, определением техники и методов, которые позволили бы нам использовать лучшие траектории и циклограммы». И еще одна треть времени посвящалась испытаниям: «.. тысячи часов в лабораториях и космическом корабле, потраченные на проведение испытаний всевозможных систем, чтобы проверить, действительно ли они работают, и узнать, как в точности они работают. Очень много проверок и испытаний приходилось на два часа ночи. Мы постоянно экзаменовали друг друга. Вчетвером мы провели кучу времени вместе, отрабатывая каждую деталь. Не могу сказать, что мы ни разу не выдали шутку-другую и вообще не говорили о не имеющих отношения к проекту вещах, но на девяносто восемь процентов мы были сосредоточены на работе, которую нам требовалось выполнить».

Подготовка к роли дублера на Gemini V не отменяла обязанностей Армстронга по поддержке полета Gemini III, который предстояло выполнить Гасу Гриссому и Джону Янгу на их корабле, получившем индивидуальное название Molly Brown[50]50
  «Молли Браун» – в честь Маргарет Браун (1867–1932), американской светской дамы, филантропа и активистки феминистического и других движений, знаменитой, в частности, тем, что выжила при катастрофе лайнера «Титаник» в 1912 году. Заслужила прозвище «Непотопляемая Молли Браун». Стала героиней бродвейского мюзикла. NASA постфактум негативно отнеслось к инициативе Гриссома дать такое название своему кораблю. – Прим. пер.


[Закрыть]. На время полета Gemini III, первого пилотируемого полета по программе Gemini, Нил отправился в недельную командировку на гавайский остров Кауаи, чтобы работать на расположенной там станции командно-телеметрической сети слежения за спутниками. Станция «Кауаи» на самом северном из Гавайских островов была обозначена как «головная», и через нее передавались голосовые команды на борт корабля Gemini. «Вторичные» станции, такие как станция «Карибское море» на Большом Багамском острове, занималась только радарными измерениями и передачей телеметрии.

С точки зрения некоторых служащих NASA, такие командировки были способом Слейтона дать своим астронавтам возможность немного отдохнуть и расслабиться. Готовясь к старту Gemini III, Нил прилетел на Гавайи за неделю до назначенной даты, чтобы помочь персоналу провести тренировки-имитации по слежению за космическим аппаратом и сеансам связи. Целью полета Gemini III была демонстрация возможности корабля менять орбиту при помощи ракетных двигателей орбитального маневрирования – непременное условие для сближения с другими объектами в космосе, которое, в свою очередь, требовалось выполнять для посадки на Луну Если говорить точно, Gemini III предстояло продемонстрировать способность аппарата эффективно перемещаться в пространстве, тщательно выполнив три «импульса», то есть отмеренных по времени включения ракетных двигателей. Единственные проблемы в полете этого корабля случились лишь в самом конце. Он приводнился с недолетом около 80 км до заданной точки, и к тому же из-за резкого рывка при выпуске основного парашюта астронавты ударились о панель управления, и забрало гермошлема Гриссома разбилось. В течение двадцати одной недели между запусками Gemini III и Gemini V[51]51
  Даты запусков: Gemini III 23 марта 1965 года, Gemini IV 3 июня 1965 года (первый выход американского астронавта в открытый космос), Gemini V 21 августа 1965 года. – Прим. пер.


[Закрыть] Нил провел двадцать шесть дней на заводе McDonnell в Сент-Луисе, где космический корабль Gemini V испытывали и готовили к полету. Еще более двадцати дней он пробыл в штате Флорида в Космическом центре имени Кеннеди[52]52
  Так центр запусков NASA был переименован в ноябре 1963 года после убийства президента Кеннеди. – Прим. пер.


[Закрыть]. Между этими командировками ему пришлось посетить Калифорнию, Северную Каролину, Виргинию, Массачусетс, Колорадо и Техас.

Армстронг и другие члены экипажа GT-5 преодолели за этот приблизительно пятимесячный период в сумме свыше 96 500 км. Иногда они пользовались коммерческими авиарейсами, но по большей части самостоятельно летали по стране. Это помогало им поддерживать на должном уровне навыки пилотирования.

«Первая семерка» астронавтов обучалась азам астронавигации в планетарии Моурхед, расположенном в кампусе Университета Северной Каролины в городе Чейпел-Хилл. Для программы Mercury блистательный директор планетария Тони Джензано спроектировал и построил вариант летного тренажера Link, который демонстрировал пилоту вид изнутри космического аппарата.

Этот «космический корабль» был сделан из двух зубоврачебных кресел, фанеры, пенопласта и бумаги, но астронавты, сидя в нем, могли управлять движением проекции звездного неба, что имитировало вращение корабля по осям тангажа и крена. Кресла при этом слегка наклонялись, чтобы изобразить действие ракетных двигателей, разворачивающих корабль налево и направо.

Армстронг много раз побывал в Моурхедском планетарии. Его последний визит состоялся 21 февраля 1969 года, за пять месяцев до старта Apollo 11. Ни один другой астронавт из программ Mercury, Gemini и Apollo не провел больше времени, изучая звезды в Моурхеде, чем Армстронг. Нил говорил, что занятия в планетарии помогали им научиться узнавать звезды и созвездия, что было крайне необходимо в программе Gemini для того, чтобы астронавты могли выполнять навигационные расчеты и связанные с астрономией эксперименты. Несмотря на то что корабли Apollo оснащались более совершенными компьютерами, члены их экипажей должны были обладать «хорошим навыком визуального распознавания», чтобы уметь выполнять измерения секстантом и ручные навигационные расчеты при помощи всех тридцати шести звезд, которые использовались как опорные в системе астронавигации NASA.

Летая через страну на своем Т-38 во время подготовки к полету на Gemini VIII в марте 1966 года, Армстронг и Дэйв Скотт регулярно проверяли друг друга на знание звезд. «Мы летали на больших высотах порядка 12 км и полностью выключали свет в кокпите, – вспоминал Нил. – Так нам открывался великолепный вид неба и прекрасная возможность попрактиковаться». Во время полета на Apollo 9 в марте 1969 года Скотт выполнил множество прекрасных навигационных измерений по звездам, которые помогли поддерживать правильные установки бортовой системы наведения и навигации.

Экипажи Gemini V – Купер, Конрад, Армстронг и Си, – а также позднее экипаж Gemini VIII в составе Армстронга и Скотта и их дублеров (Пита Конрада и Дика Гордона) стали тесно спаянными командами. Gemini V отправился в полет 21 августа 1965 года. Ракета Titan II оторвала космический корабль от поверхности Земли на стартовом комплексе LC-19 за считаные секунды до наступления девяти часов утра по времени восточного побережья США после двухсуточной задержки пуска из-за неблагоприятных погодных условий в районе мыса Кеннеди и проблем с заправкой системы электропитания корабля криогенным компонентами. Гордон Купер вспоминал: «Наш корабль был первым в космосе, основной системой электропитания которого служил топливный элемент – электрохимический генератор (ЭХГ), самостоятельно производивший энергию на борту. Предыдущие космические аппараты работали на аккумуляторах, которые становились тяжелыми и громоздкими, учитывая, какое количество электроники было теперь на борту более совершенных кораблей. На Gemini V, например, мы брали с собой в космос первый бортовой радар и первый бортовой компьютер, и оба этих устройства требовали значительной электрической мощности. Было отчаянно важно доказать, что мы можем летать на топливных элементах».

Следуя сценарию работы членов дублирующего экипажа, Армстронг и Си были на мысе Кеннеди во время запуска основного экипажа, а затем возвратились в Центр пилотируемых полетов. «На третьем орбитальном витке Конрад обратил внимание, что давление кислорода в топливном элементе упало с 54,4 до 4,8 атм именно в тот момент, когда мы выпустили спутник-мишень, наблюдали его на радаре и были практически готовы начать сближение с перехватом – этот эксперимент задумывался для того, чтобы добыть критически необходимую информацию о никем еще не опробованных сближениях в космосе». Давление в топливном элементе в итоге восстановилось до рабочего, но к тому времени возможность успешно продемонстрировать сближение пропала. Полет Gemini V продолжался восемь суток без одного часа и пяти минут и завершился приводнением космического аппарата в 145 км от судна-спасателя, потому что кто-то на земле послал неверные координаты цели, которые ввели в бортовой навигационный компьютер. В ходе полета были накоплены ценные данные по физиологическим эффектам невесомости (после возвращения сердечно-сосудистые системы Купера и Конрада пришли в норму лишь через двое суток), но разочаровывающий итог попытки выполнить орбитальное сближение повысил важность этого аспекта для следующих полетов Gemini.

Через три недели после окончания экспедиции Gemini V, 20 сентября 1965 года, NASA официально объявило состав экипажа Gemini VIII. Армстронгу предстояло быть пилотом и командиром, находясь в той же роли, что и в дублирующем экипаже Gemini V. Но на этот раз Слейтон сделал партнером Нила по команде не его бывшего коллегу-дублера по Gemini V Эллиота Си, а Дэйва Скотта, первого «выпускника» третьего набора астронавтов, который получил назначение в летный экипаж. Дублерами Нила и Дэйва предстояло стать Питу Конраду, который только что завершил свой полет в кресле командира Gemini V, и Дику Гордону – еще одному новичку в программе Gemini.

С приобретением в сентябре 1965 года позиции в летном экипаже Gemini VIII Армстронг завершил первую фазу своей карьеры астронавта. Последующие шесть месяцев, вплоть до начала экспедиции Gemini VIII 16 марта 1966 года, Армстронг и Скотт провели практически безотрывно в репетициях и подготовке их первого космического полета, который должен был стать самым сложным на тот момент в истории американской космонавтики и легко мог стоить им обоим жизни.