Текст книги "Дыхание. Новые факты об утраченном искусстве"

Часть II
Утерянные искусство и наука дыхания

Глава 3
Нос

«Вы ужасно выглядите», – говорит доктор Наяк.

Сразу после обеда я снова все в том же кресле для обследований в Стэнфордском Центре отоларингологии, лицевой и шейной хирургии. Наяк засовывает эндоскоп в мою правую ноздрю. Невысокие пустынные дюны, по которым я путешествовал десять дней назад, выглядят так, словно над ними пронесся ураган. Опущу ненужные подробности, скажу только, что моя носовая полость – это сплошные руины.

«А теперь ваша самая любимая процедура», – говорит Наяк с усмешкой. Я не успеваю и глазом моргнуть, как он берет проволочную щеточку и вставляет ее на несколько дюймов в мою голову. «Сыровато тут у вас», – говорит он почему-то довольным тоном. Ту же самую процедуру он повторяет с левой ноздрей, сует покрытые слизью щеточки с пробами РНК в пробирку и отодвигает меня в сторону.

Я ждал этого момента полторы недели. Я предвкушал, как у меня вынут из носа эти затычки, удалят клейкую ленту и вату и можно будет отпраздновать возвращение к нормальной человеческой жизни!

На самом же деле неудобств становится только больше. В моей носовой полости творится такое, что Наяк берет маленькие щипчики и с их помощью засовывает мне в каждую ноздрю по несколько тампонов, чтобы я не вздумал очистить нос, высморкавшись на пол. После этого мы опять переходим к дыхательным тестам, рентгену, взятию на анализ крови и слизи – то есть тем же обследованиям, через которые мы прошли вместе с Ольсоном до начала первой фазы эксперимента. Результаты будут готовы через пару недель.

Только добравшись вечером до дома, я несколько раз промываю свои пазухи и в первый раз за долгое время могу полной грудью вдохнуть через нос. Я беру в охапку пальто и босиком выхожу в сад. По вечернему небу тихо проплывает стайка перистых облаков, похожих на космические корабли. Над ними сквозь дымку пробивается свет звезд, столпившихся возле растущей луны.

Я выдыхаю из груди застоявшийся воздух и вновь вдыхаю его. Я ощущаю кисловатый запах мокрой земли, отдающий несвежими носками, запах сырого половика возле двери, напоминающий гигиеническую помаду, нотку лизола, исходящую от лимонного дерева, и оттенок аниса от прелых листьев.

Каждый из этих запахов окружающего мира отдается у меня в голове буйством красок. Ароматы настолько яркие и тревожащие обоняние, что я их чуть ли не вижу – миллиард светящихся точек с картины Жоржа Сера. Делая очередной вдох, я представляю себе, как все эти молекулы проходят по горлу до легких, а затем проникают в кровь, превращаясь в горючее для мыслей и эмоций.

Обоняние – старейшее из чувств. Стоя здесь в одиночестве с раздутыми ноздрями, я думаю о том, что дыхание – это нечто намного большее, чем просто поступление воздуха в организм. Это проявление одной из самых интимных связей с окружением.

Все, что когда-либо проникало в организм к вам, ко мне или к любому другому человеку через нос, рот или кожу, – это остатки звездной пыли, образовавшейся еще 13,8 миллиарда лет назад. Всю эту материю разлагал солнечный свет, она разносилась по Вселенной, а затем вновь собиралась вместе. Дышать – это значит растворяться в том, что нас окружает, вбирать в себя молекулы жизни, усваивать их и отдавать назад частицу себя самого. Дыхание представляет собой по сути двусторонний, взаимный процесс.

Я надеюсь, что дыхание сможет восстановить меня. Начиная с сегодняшнего дня я попытаюсь устранить весь ущерб, который нанес своему организму, дыша десять дней ртом, и обеспечить себе здоровье на будущее. Я использую на практике учения нескольких десятков пульмонавтов, живших на протяжении нескольких тысяч последних лет. Я разложу их методы на составные части и подвергну измерениям эффект от каждого из них. Работая вместе с Ольсоном, я исследую способы увеличения объема легких, развития диафрагмы, насыщения тела кислородом, оказания влияния на автономную нервную систему, стимулирования иммунных реакций и настроек хеморецепторов мозга.

Первый шаг в фазе восстановления уже сделан. Я буду теперь дышать носом – днем и ночью.

Нос чрезвычайно важен, потому что он очищает воздух, подогревает и увлажняет его для лучшего усвоения. Большинству из нас это известно. Но многие даже не подозревают, какую неожиданную роль нос может играть в решении таких проблем, как эректильная дисфункция. И как он может запускать целую цепь производства гормонов и других химических веществ, снижающих давление крови и улучшающих пищеварение. Как он реагирует на различные стадии женского менструального цикла. Как регулирует частоту сердечных сокращений, расширяет сосуды в пальцах ног, способствует запоминанию. Каким образом густота волос в нашем носу помогает определить, насколько вы подвержены астме.

Лишь немногие из нас задумываются о том, что ноздри каждого живущего человека пульсируют в собственном ритме, расширяясь и сужаясь, подобно цветку, в ответ на наше настроение, ментальное состояние и, возможно, на положение солнца и луны.

* * *

1300 лет назад в древнем тантрическом тексте «Шива свародайя» было описано, как одна ноздря остается открытой для дыхания, в то время как другая закрыта на протяжении всего дня. В один день правая ноздря просыпается, чтобы приветствовать солнце, в другой – левая раскрывается навстречу полной луне. Текст гласит, что этот ритм остается одним и тем же каждый месяц и что его придерживается все человечество. Наше тело пользуется этим методом, чтобы сохранять баланс и соответствовать ритмам космоса и друг друга.

В 2004 году индийский врач по имени Ананда Балайоги Бхаванани попытался проанализировать «Шиву свародайю» с научных позиций и протестировать полученные результаты в группе лиц разной национальности. За месяц ему удалось установить, что в те дни, когда влияние солнца и луны на землю было самым сильным (во время полнолуния или новолуния), участники последовательно изменяли модель дыхания в соответствии с «Шивой Свародайей».

Бхаванани признал, что данные не отличаются полнотой и что требуются дополнительные исследования, чтобы доказать, что все люди придерживаются этой модели. Однако ученые уже не один век знают, что ноздри пульсируют в своем собственном ритме и что они открываются, словно лепестки цветов, в зависимости от времени суток.

Этот феномен, который называется назальным циклом, был впервые описан в 1895 году немецким врачом Рихардом Кайзером. Он заметил, что ткани, выстилающие одну ноздрю пациента, сжимаются, в то время как в другой ноздре они остаются расслабленными. Затем, через какой-то период времени, составлявший примерно от 30 минут до 4 часов, они менялись местами и в дальнейшем подчинялись этому циклу. Эта смена диктовалась, похоже, не столько таинственным влиянием луны, сколько сексуальными импульсами.

Оказалось, что внутренняя поверхность носа выстлана такой же возбудимой тканью, как и пенис, клитор или соски. Таким образом, в носу тоже бывает «эрекция». В течение нескольких секунд ткань наливается кровью, расширяется и приобретает упругость. Это происходит из-за того, что нос больше, чем какой-либо другой орган, связан с гениталиями и реагирует на их возбуждение. Одна только мысль о сексе вызывает у некоторых людей такую сильную назальную эрекцию, что становится трудно дышать и возникают неконтролируемые позывы к чиханию. Это неловкое состояние носит название «насморк медового месяца». Когда сексуальная стимуляция ослабевает, проходит и возбуждение в носу.

После открытия Кайзера прошли десятилетия, а никто так и не смог дать разумное объяснение, почему слизистая оболочка носа состоит из эректильных тканей и почему ноздри придерживаются такого цикла. На этот счет существовало много теорий. Одни полагали, что это должно давать сигнал телу переворачиваться с одного бока на другой во время сна, чтобы ничего не отлежать себе (лежа на боку, легче дышать той ноздрей, которая находится выше). Другие считали, что этот цикл защищает нос от респираторных инфекций и аллергий. Третьи доказывали, что смена направлений потока воздуха позволяет лучше улавливать запахи.

Исследователи смогли лишь доказать, что носовая эректильная ткань позволяет судить о состоянии здоровья. Она воспалялась при болезнях или расстройствах. Если в носу появлялась инфекция, назальный цикл приобретал более выраженный характер и менялся чаще. Правая и левая носовые полости работали подобно системе вентиляции и кондиционирования воздуха, контролируя температуру и давление крови и снабжая мозг химическими веществами, от которых зависят наше настроение, эмоции и сон.

Правую ноздрю можно сравнить с педалью газа. Если вы дышите преимущественно ей, усиливается кровообращение, повышается температура тела, растут уровень кортизола, артериальное давление и частота сердечных сокращений. Это происходит из-за того, что дыхание правой половиной носа активизирует симпатическую нервную систему и механизм «сражайся или беги», который приводит тело в состояние повышенной готовности. Кроме того, дыхание через правую ноздрю усиливает кровообращение противоположного полушария мозга, особенно префронтальной коры, которая ассоциируется с логическими решениями, речью и счетом.

Дыхание через левую ноздрю производит противоположный эффект. Оно выполняет функцию тормоза. Левая ноздря сильнее связана с парасимпатической нервной системой, которая отвечает за отдых и релаксацию, понижает температуру тела и артериальное давление, успокаивает организм и устраняет чувство тревоги. Дыхание левой половиной носа направляет поток крови преимущественно к противоположной (правой) части префронтальной коры, которая ассоциируется с творческим мышлением, ментальными абстракциями и негативными эмоциями.

В 2015 году исследователи из Калифорнийского университета Сан-Диего на протяжении трех лет подряд записывали паттерны дыхания женщины, страдавшей шизофренией, и обнаружили, что она «существенно чаще» дышала левой ноздрей. Они выдвинули гипотезу, что такая привычка приводила к избыточной стимуляции правого («творческого») полушария мозга, в результате чего воображение вышло из-под контроля. В течение нескольких занятий ее приучали к противоположной модели дыхания через «логическую» ноздрю, и следствием стало снижение количества галлюцинаций.

Наши тела демонстрируют максимальную эффективность при соблюдении баланса между нагрузкой и релаксацией, грезами и здравым смыслом. Назальный цикл влияет на этот баланс, а может быть, и контролирует его.

В йоге существует практика, в которой управление функциями тела осуществляется за счет сознательного дыхания через нос. Она называется нади шодхана. В переводе с санскрита нади означает «канал», а шодхана – «очищение». Проще говоря, все сводится к поочередному дыханию разными ноздрями.

На протяжении нескольких последних минут я провожу неформальное исследование поочередного дыхания то левой, то правой ноздрей.

Идет второй день носового дыхания и фазы восстановления. Я сижу в своей гостиной, опираясь локтями на заваленный всякой всячиной стол, и, сделав медленный вдох правой ноздрей, выжидаю пять секунд, а затем резко выдыхаю.

Существуют десятки различных способов дыхания разными ноздрями. Я начал с базового. Он заключается в том, что указательный палец зажимает левую ноздрю, и дыхание осуществляется только через правую. Я проделал это сегодня два десятка раз после каждого приема пищи, чтобы разогреть тело и стимулировать пищеварение. До еды и в любое другое время, когда мне хотелось расслабиться, я менял стороны и выполнял это же упражнение левой ноздрей. Чтобы сохранить сосредоточенность и обеспечить баланс тела и разума, я использовал также метод сурья бхеда пранаяма, который состоит в том, чтобы делать вдох правой ноздрей, а выдох – левой, и так несколько раз подряд.

Это упражнение прекрасно сказалось на моем самочувствии. После нескольких повторений я почувствовал ясность, релаксацию и даже подъем. Как и было обещано, у меня прошел гастроэзофагеальный рефлюкс, не было ни малейшей боли в желудке. Попеременное дыхание снимало все эти проявления, но, как я выяснил, его действие было преходящим и заканчивалось уже примерно через 30 минут.

Реальная трансформация в организме за последние сутки началась в результате применения другого метода: я позволил эректильным тканям своего носа жить по своему собственному расписанию, естественно приспосабливаясь к потокам воздуха, чтобы соответствовать потребностям моего тела и мозга. И все это только потому, что я просто дышал носом.

В тот момент, когда я спокойно осознаю происходящее, ко мне врывается Ольсон. «Добрый вечер!» – кричит он и плюхается на стул напротив меня. На нем шорты и толстовка, а на правой руке – надувная манжета от тонометра. В таком виде он заявляется ко мне одиннадцатый день подряд. Однако сегодня его нос не украшают ни клейкая лента, ни зажимы, ни затычки. Он свободно дышит через нос, бесшумно и спокойно вдыхая и выдыхая воздух. У него раскрасневшееся лицо, и чувствуется, что он переполнен энергией, которая не дает ему спокойно сидеть на месте.

Поначалу я придерживался мнения, что наш новый оптимистичный взгляд на жизнь имеет психосоматическую природу, но только до того момента, как мы приступили к измерениям. Мое систолическое давление упало со 142 (глубокая гипертония II степени) до 124. Хотя это по-прежнему немного высоковато по сравнению с нормой, но всего лишь на пару пунктов. Вариабельность сердечного ритма возросла более чем на 150 процентов, а уровень содержания углекислого газа в крови – примерно на 30 процентов, что является медицинской нормой и не дает мне впасть в состоянии гипокапнии, чреватое головокружением, онемением пальцев и спутанностью мыслей. У Ольсона также наблюдается схожее улучшение параметров.

Но это далеко не все, так как назальные циклы – это лишь небольшая часть жизненно важных функций, которые выполняет наш нос.

Вообразите себе бильярдный шар прямо перед своим лицом. А теперь представьте, что вы медленно целиком заталкиваете его себе в центр лица. Объем шара, составляющий около 100 кубических сантиметров, примерно равен общему объему придаточных пазух и носовых ходов в носовой полости взрослого человека.

За один вдох через ваш нос проходит больше молекул воздуха, чем песчинок на всех пляжах мира – триллионы и триллионы. Это небольшое количество воздуха поступает из пространства, составляющего несколько сантиметров или метров вокруг вас. Проделывая путь внутрь вашего организма, эти молекулы сталкиваются и попадают в вихревые потоки, словно звезды на картинах Ван Гога. Находясь в дыхательных путях, они движутся со скоростью около 8 километров в час.

Направление им задают носовые раковины – шесть костей (по три с каждой стороны), составляющих некое подобие лабиринта. Они начинаются у самых ноздрей и заканчиваются под глазами. Их название объясняется формой, напоминающей морские раковины. Эти обитатели моря фильтруют воду, очищая ее от загрязнений и нежелательных пришельцев. Похожие функции выполняют и носовые раковины, очищая поступающий воздух.

Нижние носовые раковины, расположенные возле ноздрей, находятся под пульсирующей эректильной тканью, которая, в свою очередь, покрыта слизистой оболочкой – слоем клеток, задача которых заключается в увлажнении и согревании воздуха до температуры тела, а также в удалении из него чужеродных загрязняющих частиц. Все эти пришельцы могут стать причиной инфекций и воспалений при попадании в легкие. Слизь является первой линией обороны организма. Она находится в постоянном движении со скоростью около полутора сантиметров в минуту, то есть примерно 18 метров в день. Подобно конвейерной ленте, она собирает все отфильтрованные частицы в носу, а затем переправляет их через горло в желудок, где они стерилизуются содержащейся в нем кислотой, попадают в кишечник и удаляются из тела.

Этот конвейер движется не сам по себе. Его приводят в движение миллионы крошечных волосков, называемых реснитчатым (или мерцательным) эпителием. Словно поле пшеницы на ветру, реснички раскачиваются вперед и назад, но очень быстро – до 16 раз в секунду. Те, что расположены ближе к ноздрям, движутся в иной фазе по сравнению с расположенными дальше, за счет чего создается скоординированная волна, передвигающая слизь дальше. Реснички настолько сильные, что могут передвигать объекты даже против силы тяготения. Неважно, какое положение – прямое или наклонное – занимает нос (и голова), реснички все равно направляют загрязнения внутрь носоглотки и вниз по пищеводу.

Таким образом, в различных областях носовых раковин воздух подогревается, очищается, замедляется и сжимается, чтобы в легкие с каждым вдохом попадало как можно больше кислорода. Вот почему носовое дыхание считается более полезным для здоровья и эффективным, чем ротовое. Как объяснил мне Наяк при первой встрече, нос – это молчаливый воин, стоящий на страже организма, и одновременно лекарь мозга и флюгер эмоций.

* * *

Магические свойства носа и его исцеляющая сила не укрылись от внимания древних людей.

Примерно в 1500 году до нашей эры в папирусе Эберса – одном из самых старых медицинских текстов – было обнаружено объяснение, почему именно нос, а не рот должен снабжать воздухом сердце и легкие. Тысячу лет назад в Библии, в книге Бытия 2:7 описывалось, как «создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою». В китайском даосском тексте восьмого века нашей эры отмечается, что нос – это «божественные врата», через которые должен поступать воздух. «Никогда не поступай иначе, – предостерегает этот манускрипт, – ибо дыхание оказывается под угрозой и может наступить болезнь».

Но население западных стран узнало о пользе носового дыхания лишь в XIX веке. Это произошло благодаря художнику, путешественнику и исследователю по имени Джордж Кэтлин.

В 1830 году Кэтлин оставил работу адвоката, которую он называл «сухой и нудной», чтобы стать художником и писать портреты представителей высшего света Филадельфии. Он приобрел известность благодаря своим картинам, изображавшим губернаторов и аристократов, но помпа и претенциозность благородного общества не прельщали его. Несмотря на плохое состояние здоровья, Кэтлин предпочитал проводить время под открытым небом. Однажды, захватив с собой винтовку, несколько одеял и кисти для рисования, он отправился на Запад. За следующие шесть лет Кэтлин одолел тысячи миль по Великим равнинам, отображая жизнь 50 племен американских индейцев.

Он поднялся вверх по течению Миссури, чтобы пожить в племени дакота, затем познакомился с жизнью пауни, омахов, шайеннов и черноногих. В верховьях Миссури ему посчастливилось встретиться с цивилизацией таинственного племени манданов – высокорослых людей, живших в домах куполообразной формы. У многих из них были ярко-голубые глаза и светлые волосы.

Кэтлин понял, что никто ничего не знает толком о манданах и других равнинных племенах, потому что европейским переселенцам просто недосуг было поговорить с ними, пожить их жизнью, узнать об их верованиях и традициях.

«Как уже было сказано, я путешествую по стране не для того, чтобы выдвигать и доказывать какие-то теории, а чтобы увидеть то, что возможно, и донести то мира то, что узнаю, в самом простом и доходчивом виде, а люди пусть сами делают выводы», – писал Кэтлин. Он стал автором около 600 портретов и сотен страниц заметок, в результате чего родилось, по словам известного писателя Питера Маттиссена, «первое, последнее и единственное полное описание жизни равнинных индейцев на пике развития их великолепной культуры».

Племена отличались друг от друга своими обычаями, традициями и рационом питания. Одни, вроде манданов, ели только мясо бизонов и маис, в то время как другие питались олениной, запивая ее водой, а третьи выращивали растения и цветы. Все племена выглядели по-разному. У них был разный цвет волос, черты лица, цвет кожи.

И все же Кэтлина поразил тот факт, что все 50 племен обладали общими сверхчеловеческими физическими характеристиками. В некоторых племенах, вроде кроу или осейджей, по словам Кэтлина, «лишь немногие были ростом ниже 180 сантиметров, а очень многие достигали 200 и даже 210 сантиметров в высоту». Все они были сложены, как Гераклы, с широкими плечами и выпуклой грудью. Женщины были почти такими же высокими и удивительно красивыми.

Они никогда не ходили по дантистам и врачам, и все же зубы у них были на удивление ровными – «словно клавиши на пианино», как писал Кэтлин. Казалось, что никто из них не болел, а всякие хронические проблемы со здоровьем были большой редкостью или вообще не существовали. Причиной своего поразительно крепкого здоровья они считали свою «медицину», которую Кэтлин называл «величайшим секретом жизни». И этот секрет заключался в дыхании.

Индейцы объяснили Кэтлину, что воздух, вдыхаемый через рот, лишает тело силы, искажает черты лица и вызывает стрессы и болезни. В то же время вдох, сделанный через нос, сохраняет силы, делает лицо более привлекательным и предотвращает заболевания. «Воздух, поступающий в легкие, имеет такие же отличия в зависимости от пути проникновения туда, как дистиллированная вода отличается от обычной, набранной из цистерны или пруда с лягушками», – писал он.

Привычка здорового дыхания носом закладывалась сразу после рождения. Матери во всех этих племенах пользовались одним и тем же приемом: тщательно зажимали младенцам губы пальцами после каждого кормления. По ночам они подходили к спящим детям и мягко закрывали им рты, если те раскрывали их во сне. В некоторых равнинных племенах детей привязывали к доске, подкладывая им подушку под голову, в позе, затрудняющей дыхание через рот. Зимой детей одевали очень легко, а в теплые дни следили за тем, чтобы они не перегревались, что ведет к учащенному тяжелому дыханию.

Благодаря всему этому дети приучались дышать носом постоянно, каждый день. Эта привычка сохранялась у них на протяжении всей жизни. По словам Кэтлина, взрослые члены племени даже улыбались, не приоткрывая рта, чтобы вредный воздух не мог попасть внутрь. «Эта практика столь же древняя и неизменная, как их холмы», – писал он. И все племена придерживались ее на протяжении тысячелетий.

Спустя двадцать лет после странствий по Западу Кэтлин в возрасте 56 лет вновь пустился в путь, чтобы познакомиться с жизнью туземных культур в Андах, Аргентине и Бразилии. Ему хотелось узнать, распространяются ли «медицинские» практики за пределы равнин. И это нашло свое подтверждение. Все племена, которые Кэтлин посещал в течение нескольких последующих лет – а их были десятки – придерживались одних и тех же привычек в дыхании. Это не могло быть совпадением. По словам Кэтлина, всем им были свойственны крепкое здоровье, превосходные зубы и правильные черты лица. Эти впечатление он описал в книге «Дыхание жизни» (Breath of Life), опубликованной в 1862 году. Книга была посвящена исключительно чуду носового дыхания и опасностям дыхания через рот.

Кэтлин не просто описывал здоровые методы дыхания, но и сам практиковал их. Дыхание носом спасло ему жизнь.

Еще будучи ребенком, Кэтлин храпел и переживал одно респираторное заболевание за другим. К тому времени, как ему исполнилось 30 лет и он впервые отправился на Запад, эти проблемы усугубились настолько, что у него открылось кровохаркание. Друзья были уверены, что у него больные легкие. Кэтлин каждую ночь боялся умереть.

«Я был абсолютно убежден в опасности этой пагубной привычки (дыхания ртом) и решил покончить с ней», – писал он. Упорство, решимость и настойчивость помогли ему держать рот закрытым во сне и постоянно дышать носом в течение дня. Уже вскоре боли и кровотечение покинули его. В тридцать с небольшим Кэтлин заявил, что чувствует себя лучше и сильнее, чем когда бы то ни было в жизни. «Я полностью победил своего внутреннего врага, который по ночам атаковал меня, пользуясь моей беспомощностью, и приближал меня к могиле», – писал он.

Джордж Кэтлин прожил 76 лет, то есть вдвое больше средней продолжительности жизни для своего времени. Свое долголетие он приписывал «великому секрету жизни» – постоянному дыханию через нос.

* * *

Идет третья ночь фазы носового дыхания. Я сижу в кровати и читаю, делая медленные легкие вдохи через нос. Я поступаю так не потому, что кто-то «убедил меня в этом», как писал Кэтлин, а потому что мой рот заклеен.

Кэтлин предлагал накладывать по ночам повязку на челюсти, но это выглядело слишком сложно и небезопасно, поэтому я решил прибегнуть к другому способу, о котором услышал несколько месяцев назад от одного дантиста, ведущего частную практику в Кремниевой долине.

Доктор Марк Берхенн несколько десятилетий изучал взаимосвязи между дыханием через рот и сном, после чего написал книгу на эту тему. Он рассказал мне, что дыхание через рот способствует пародонтозу и появлению неприятного запаха изо рта, а кроме того, является главной причиной кариеса, более опасной, чем потребление сахара, неправильное питание и нарушения правил гигиены (об этом сто лет назад писали другие дантисты и Кэтлин). Берхенн также обнаружил, что дыхание ртом является причиной и усугубляющим фактором храпа и апноэ во сне. Он порекомендовал своим пациентам заклеивать рот на ночь.

«Польза для здоровья от дыхания носом несомненна», – сказал он мне. Одно из многих преимуществ заключается в том, что в придаточных пазухах вырабатывается большое количество окиси азота – вещества, которое играет важную роль в улучшении циркуляции крови и транспортировке кислорода в клетки. Содержание окиси азота в теле может влиять на иммунитет, вес, кровообращение, настроение и сексуальные функции (популярное лекарственное средство против эректильной дисфункции силденафил, больше известное под торговым наименованием Виагра, работает по принципу выделения окиси азота в кровоток, благодаря чему открываются капилляры в гениталиях и повсюду в организме).

Дыхание носом может увеличить содержание окиси азота в шесть раз, и это позволяет усваивать кислород на 18 процентов лучше, чем при дыхании ртом. Заклеивание рта, по словам Берхенна, помогло его пятилетнему пациенту справиться с СДВГ – состоянием, напрямую связываемым с затруднениями дыхания во сне. Эта процедура помогла также самому Берхенну и его жене избавиться от храпа и проблем с дыханием. Аналогичные улучшения наблюдались у сотен других пациентов.

Все эти сведения казались мне разрозненными до тех пор, пока я не получил подтверждения от логопеда Энн Керни из Стэнфордского центра изучения речевых и глотательных проблем. Керни помогает в реабилитации пациентов, у которых возникали расстройства процессов глотания и дыхания. Именно она убедила меня заклеить рот.

Керни вылечила себя несколько лет назад от хронических спазмов гортани, вызванных дыханием через рот. Она посетила отоларинголога и обнаружила, что у нее заблокированы носовые придаточные пазухи. Специалист сказал, что открыть носовые ходы можно только хирургическим или медикаментозным путем. Но она решила прибегнуть к клейкой ленте.

«В первую ночь я продержалась пять минут, а потом сорвала ленту», – рассказывала она мне. Во вторую ночь она выдержала десять минут, а еще спустя пару дней смогла проспать всю ночь. Через шесть недель ее носовые ходы открылись.

«Это классический пример, подтверждающий, что ты теряешь то, что не используешь», – говорит Керни. Чтобы доказать свою правоту, она исследовала носы 50 своих пациентов, перенесших ларингэктомию, то есть удаление гортани, после чего в горле прорезается отверстие для дыхательной трубки. В период от двух месяцев до двух лет у каждого пациента появлялись жалобы на полную заложенность носа.

Как и другие части тела, носовая полость реагирует на все внешние раздражители. Если нос используется нерегулярно, он атрофируется. Именно это произошло с Керни, многими ее пациентами и значительной частью населения. Вслед за этим часто начинаются храп и апноэ.

В то же время постоянное пользование носом тренирует ткани внутри носовой полости и в горле, позволяя им оставаться эластичными и поддерживать пути для прохода воздуха в открытом состоянии. Керни, Берхенн и многие их пациенты вылечились за счет того, что дышали носом – днем и ночью.

Каким образом заклеивать рот, каждый решает сам. Все, с кем я говорил на эту тему, пользуются своим собственным способом. Берхенн предпочитает наносить на губы узкую горизонтальную полоску клейкой ленты. Керни наклеивает широкую полосу по всей длине рта. В интернете можно найти множество разных предложений. Кто-то советует наклеивать восемь вертикальных полосок длиной около 3 см, кто-то пользуется лентой, используемой сантехниками в качестве герметика. Одна женщина рекомендует заклеивать вообще всю нижнюю половину лица.

Мне эти методы кажутся странными и избыточными. За последние несколько дней я провел ряд экспериментов в попытках найти способы

попроще. Опыты показали, что голубая малярная лента странно пахнет, обычный скотч создает слишком много морщин и складок, а медицинский лейкопластырь трудно отдирать.

В конце концов я понял, что достаточно лишь наклеить кусочек клейкой ленты размером не больше почтовой марки на середину рта. Это похоже на усики Чарли Чаплина, сдвинутые немного вниз. Вот и все. При этом по уголкам рта остается достаточно пространства для того, чтобы кашлянуть в случае необходимости или что-то сказать. Методом проб и ошибок я пришел к хирургической ленте на тканевой основе 3М Nexcare Durapore. Она удобна, не имеет химических запахов и привкусов и не оставляет следов.

За три ночи, в течение которых я пользовался этой лентой, продолжительность храпа у меня снизилась с четырех часов всего до десяти минут. Берхенн предупреждал меня, что заклеивание рта вряд ли поможет против апноэ во сне, но эксперимент показал обратное: исчез не только храп, но и апноэ.

В фазе дыхания ртом у меня случалось до двух десятков приступов апноэ за ночь, а в последнюю ночь – ни одного. Меня не мучили ни навязчивые галлюцинации от бессонницы, ни полуночные размышления о Homo habilis или Эдварде Гори. Я даже не вставал, чтобы сходить в туалет. В этом не было необходимости, так как гипофиз, похоже, вырабатывал достаточное количество вазопрессина. Наконец-то я мог спокойно выспаться!

Ольсон не храпел ни минуты, в отличие от первой фазы эксперимента, где храп занимал у него половину ночи. Число приступов апноэ снизилось с 53 до нуля. На свет вновь появился тот самый швед с веселыми лучистыми глазами и льняными волосами, которого я втянул в эту историю. Исцеляющая сила клейкой ленты оказала на него настолько убедительное воздействие, что он не расклеивал свой рот даже утром после пробуждения.