Текст книги "Ледяная колыбель"

Глава 34

Войдя в дом Даала, Никс присела за каменный стол. Даже закутавшись в одеяло, она никак не могла окончательно согреться.

Джейс присел напротив нее на корточки, держа в руках кружку с горячим рыбным варевом. Угощение предназначалось для праздничного пира, намечавшегося после народных гуляний с танцами. Но настроение было далеко не праздничным. Даже родители Даала, которые толклись возле маленькой кухонной печки, не отходя от Хенны, в лучшем случае испытывали облегчение, а не радость.

Каменные колокола только что медленно и скорбно отзвонили панихиду, которая эхом разнеслась по всему Искару.

Не так давно, собрав свою группу на площади, Грейлин сразу повел их сюда. Деревне требовалось время, чтобы собрать своих погибших, оплакать их утрату. Он не хотел и лишний раз попадаться им на глаза, и чтобы у этой печали была цель. Даже Рифовый Фарер отмахнулся от них, хотя предварительно и хлопнул Грейлина по плечу, молча выражая свою благодарность.

Тем не менее все они знали, что такая благодарность способна быстро прокиснуть. Следующие дни будут непростыми для всех.

Как свидетельство всеобщего напряжения и нервозности, все вздрогнули, когда занавесь перед дверным проемом вдруг распахнулась. Джейс пролил варево себе на колени и, ахнув, вскочил.

Но причин для тревоги не было.

Внутрь протиснулся Даал, усталый и запыхавшийся.

– С Неффой всё в порядке, – объявил он. – Она напугана, но я успокоил ее. Загонщик сейчас собирает остальных орксо и переправляет их на более глубокую воду, подальше от обломков. Гавани и береговая линия сплошь усыпаны разбитыми лодками и остатками причалов.

– А где же Шийя и Фенн? – спросил Джейс.

Даал кивнул. Он ушел с этими двумя в гавань.

– Я нашел им уцелевшую лодку, чтобы добраться до вашего большого корабля. – Он пожал плечами. – Не знаю, сумеют ли они созвать достаточно народу, чтобы выручить ваших друзей.

Никс взволнованно сглотнула. Шийя уже успела поведать свою историю – о том, как их летучая шлюпка потерпела крушение на вершине небольшого островка. Тогда ей ничего не оставалось, кроме как двинуться пешком прямо по морскому дну, ориентируясь на далекие огни Искара. Приблизившись к берегу, она ощутила надвигающуюся угрозу и бросилась на помощь остальным.

«Но теперь уже Райф и остальные нуждаются в помощи».

Даал подошел к матери, обнял ее и кивнул отцу. Флораан передала ему миску с варевом. Однако не успел он тоже усесться за стол, как откуда-то издалека донесся шквал криков и панических воплей.

Никс сбросила с себя одеяло и встала.

«На нас опять напали?»

Даал, поставив свою миску на стол, бросился к двери. Никс последовала за ним. Джейс подхватил со стола свою секиру. Мерик тоже вскочил, но Флораан осталась со своей дочерью.

Даал отдернул занавеску, подняв руку и удерживая всех позади. Лавина воплей стремительно приближалась. Мимо дверного проема пробежали двое деревенских жителей.

– Хэн раг? – окликнул их Даал.

Его вопрос остался без ответа, и эти двое быстро скрылись из виду.

Даал в замешательстве глянул на Никс и остальных – а затем до них донеслось знакомое рокочущее рычание, сопровождаемое более высокими угрожающими нотками.

Никс с облегчением отвела руку Даала в сторону и проскользнула мимо него.

– Это Кальдер!

«Неудивительно, что жители деревни в панике».

Внизу, за поворотом улицы, появился Грейлин, сбоку от которого не спеша труси́л здоровенный варгр, а чуть позади виднелись гороподобная фигура старшины Викас и закутанный в мантию алхимик Крайш. Рыцарь уходил проведать остальных – тех, кто до поры до времени прятался в небольшой каменной пещере за пределами деревни. Когда они приблизились, Кальдер вздыбил холку. Его высокие уши безостановочно поворачивались во все стороны, выискивая опасность. Вид у остальных был столь же суровый и настороженный.

Но, по крайней мере, все они остались в живых.

Заметив стоящую в дверях и машущую ему Никс, Грейлин помахал ей в ответ. Как только она посторонилась, он поторопил своих спутников, которые быстро зашли внутрь. Позвал и Кальдера, но варгр остался перед домом, нервно расхаживая по кругу возле двери.

Родители Даала отступили еще дальше, прикрывая собой Хенну.

– Гри Кальдер, – заверила их девчушка. – Нии вайр!

Никс отметила, что одного члена группы по-прежнему недостает. Баашалийи. И все же понимала, почему Грейлин оставил миррскую летучую мышь в пещере. После нападения рааш’ке был не самый подходящий момент представить местным и Баашалийю, особенно учитывая реакцию жителей деревни на то, что по их улицам разгуливает Кальдер.

Никс повернулась к Грейлину:

– Как там Баашалийя? Он не обиделся, что его оставили там одного?

Грейлин поморщился, на лице у него отразилась боль. Он бросил взгляд на Крайша. Алхимик уставился на собственные сапоги. Даже старшина Викас избегала встречаться с ней взглядом.

Сердце Никс сжалось, почувствовав, что что-то не так. Она шагнула вперед.

– Что случилось? Он жив?

– Насколько нам известно, – пробормотал Крайш.

Никс покачала головой, не принимая этот ответ. У нее пресеклось дыхание.

– В каком… каком это смысле?

Грейлин мрачно глянул на алхимика:

– Скажи ей.

Крайш натужно сглотнул и кивнул:

– Все мы слышали, как напали на Искар. Все эти крики, выстрелы, этот жуткий вой… Кальдер пришел в ярость. Даже Баашалийя пытался вырваться на свободу – наверное, чтобы прийти вам на помощь. Но я заметил целую бурю крыльев над деревней. И знал, что Баашалийя не сможет одолеть такое количество противников, особенно пока еще оправляется от ран. Викас охраняла выход, не давая им с Кальдером выбраться. Все это время Баашалийя все звал и звал тебя, от его криков в этом тесном пространстве мы чуть не оглохли.

Никс потерла грудь, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

– А потом что?

– Ответила не ты. На пляж свалилась стая летучих мышей – где-то с полдюжины. Рааш’ке кричали на нас, затуманивая наши чувства. Баашалийя яростно испустил свой собственный обуздывающий напев, освободив нас. И прежде чем мы успели хоть что-то предпринять, Кальдер прорвался мимо Викас и убил одного из рааш’ке, разорвав ему горло. Баашалийя бросился ему на помощь, пытаясь защитить варгра от воплей летучих мышей, но стая была слишком быстрой, слишком сильной. Они окружили Баашалийю. Сбили его своим напевом с ног, пригвоздив к песку.

Крайш с жалостью посмотрел на нее:

– Я не думал, что его можно так вот легко одолеть, даже впятером. Это выглядело так, как будто им завладело что-то гораздо более сильное.

Никс закрыла глаза, понимая, что алхимик прав. Чувство вины и страх душили ее. Она вспомнила, какое облегчение испытала во время битвы, когда разум орды вдруг отступил и спрятался в тень. Никс полагала, что ее яростная атака на летучую мышь на улице лишила его присутствия духа, сделала осторожным. А еще хорошо помнила то темное присутствие – того паука в тени. И как ощутила его коварство, когда он отвернулся от нее – но не для того, чтобы бежать с поля боя.

«А к другой цели».

Крайш продолжал:

– Никто из нас не смог устоять перед такой мощью. Все мы зашатались, упали, лишились чувств. Но прежде чем окончательно поддаться, я увидел, как эти темные летучие мыши сорвались прочь, подняв тучу песка.

– А Баашалийя? – прошептала Никс.

Крайш виновато уставился на нее:

– Он последовал за ними – неуверенно, неохотно, но не в силах остановиться.

Никс покачала головой, неспособная поверить в случившееся.

«Нет…»

Но все-таки где-то глубоко внутри была убеждена.

– Они обуздали его, – выдохнула она.

Джейс подошел к ней:

– Он вырвется на свободу! Я знаю, что он так и сделает. При первом же удобном случае.

Никс даже схватилась за горло, припомнив силу разума орды, злобные намерения того паука. Она мысленно вернулась к своему первому столкновению с этой тьмой – еще над Ледяным Щитом, на «Пустельге». Представила себе черную летучую мышь, вцепившуюся в окно корабля, бьющуюся крыльями о стекло, устремившую на нее свой пристальный взгляд. Тогда Никс ощутила, как разум орды смотрит на нее сквозь эти черные глаза, излучая молчаливую угрозу.

Которая эхом отдавалась у нее в голове даже сейчас.

Мы сломаем тебя.

Она закрыла глаза, сознавая правду – понимая, почему они забрали Баашалийю.

«Вместо этого они сломают его».

Глава 35

Райф съежился на деревянном настиле в трюме шлюпки. Зубы у него стучали, грудь ходила ходуном. Пронзенная ядовитым шипом неизвестной морской твари нога превратилась в огненный факел, но этот жар не мог рассеять его лихорадочный озноб. Мучительная боль разгоралась с каждым ударом сердца. На лбу выступил холодный пот. Он безостановочно дрожал под одеялом, наскоро сделанным из обрывка летучего пузыря.

Херль и Перде опустились рядом с ним на колени, готовые придавить его, если его будет трясти еще сильнее. Их встревоженные взгляды и нахмуренные брови не вселяли в Райфа уверенности в том, что в итоге он выживет.

Но, по крайней мере, пока что эти твари не возвращались.

У кормовой двери трюма стояли Глейс и Хиск.

– Придется как-то выковырять этот шип, – пробормотала Глейс. – Не можем же мы просто ждать, пока он умрет!

Механик покачал головой:

– Если так поступить, яд может распространиться быстрее. И еще быстрей его убить.

– Надо все-таки попытаться. Кровь вокруг этого шипа продолжает закипать. Не сворачиваясь и не засыхая. Как будто яд мешает ей свернуться. Если мы ничего не предпримем, он истечет кровью, пока мы будем тут заламывать руки.

Хиск, который как раз это и делал, вытянул руки по швам.

– А давно ушла Шийя?

– Больше двух колоколов назад. Пора бы ей уже вернуться.

– Откуда тебе знать? Никто из нас не видел тех огней, которые увлекли ее в море. Непонятно, насколько они далеко.

– Но мы же все слышали эти пушечные выстрелы.

Даже Райф их слышал. Эти отрывистые звуки разносились по морю отголосками далекой грозы.

– Это «Пустельга», – уверенно сказала Глейс. – Я знаю тембр этих пушек так же хорошо, как рев своего отца. Корабль сражается там с кем-то.

– Но уже какое-то время мы ничего не слышали. Это хорошо или плохо?

Глейс пожала плечами:

– Мой папаша не из тех, кого легко прикончить. Кроме того, у нас тут своя задача.

Их взгляды обратились к Райфу.

– Что же нам с ним делать? – произнес Хиск. – Ждать спасения или вмешаться?

Райф кашлянул и заговорил, превозмогая дрожь:

– А у меня самого есть право голоса при решении моей собственной судьбы?

Все уставились на него, ожидая его вердикта.

– Отрежьте мне ногу, если понадобится, – объявил он. – Но вытащите эту треклятую закорючку у меня из ляжки!

Перде хмыкнул и встал:

– Пойду-ка откупорю последний бочонок эля. Ему явно понадобится чашечка-другая для храбрости, прежде чем ты начнешь резать ему ногу.

Райф резко повернулся, чтобы посмотреть на здоровяка.

– Лучше тащи-ка сюда весь бочонок!

Поставив Хиска охранять дверь, Глейс вытащила из-за пояса кинжал и принялась нагревать лезвие над банкой с горящим быстропламенем. Перде вернулся с чашкой эля. Херль помог Райфу приподняться настолько, чтобы тот мог взять ее дрожащими руками. Райф осушил чашку одним глотком, все это время пристально глядя на Глейс и зная, что сейчас последует.

– Еще! – потребовал он, подсовывая чашку Перде.

Его требование было незамедлительно исполнено – и еще трижды после этого.

Райф вдруг перестал возражать против теплого эля.

Наконец Глейс повернулась к близнецам, мотнув на него головой:

– Держите его!

Райф застонал, когда его уложили плашмя и перевернули на бок. Это было все равно что лежать в постели из раскаленных углей. Когда раненая нога оказалось наверху, он лишь скривился при виде черного шипа, пузырящейся крови и зеленоватых вен, выступивших вокруг раны.

Глейс опустилась рядом с ним на колени и подняла свой клинок с раскаленным докрасна кончиком.

– Постой! – выдохнул Райф, протягивая Перде дрожащую руку. – Еще один глоточек! Я не чувствую себя достаточно смелым.

Близнец удовлетворил эту просьбу, вылив остатки из бочонка в чашку и передав ему.

Херль был явно недоволен.

– Он что, и вправду вылакал всё без остатка?

Райф наклонил голову и пристально посмотрел на него:

– Милости прошу на мое место.

Херль нахмурился, не принимая его щедрого предложения.

Отвернувшись от него, Райф допил остатки эля. А потом глубоко, прерывисто вздохнул и кивнул Глейс:

– Начинай.

Когда она придвинулась ближе, он откинулся назад. Голова у него кружилась, но Райф не знал, от яда ли или от выпитого эля.

– Я быстро, – пообещала Глейс.

Оба брата нависли над ним. Здоровенные ручищи обхватили его за плечи и лодыжки.

Райф крепко зажмурил глаза, мысленно готовясь. Хотя плоть и без того горела огнем, первый разрез исторг из его горла мучительный крик. Второй оказался еще хуже. Вор забился, взбрыкивая на досках. Херль и Перде еще сильней навалились на него. Глейс все продолжала копаться в ране, явно нарушив свою клятву проделать это быстро.

Ругнувшись, она крикнула братьям, чтобы они держали его еще крепче.

Райф корчился и тяжело дышал, вскоре настолько измучившись, что был способен лишь хныкать от боли. Зрение у него сузилось до булавочного прокола.

Наконец Глейс откинулась назад.

– Есть!

Райф с облегчением рухнул на настил, дрожа всем телом. Все вокруг него продолжало вращаться и раскачиваться. Нога по-прежнему горела огнем.

– А кровь пусть идет, – предупредила Глейс. – Лучше всего слить немного яда, прежде чем накладывать повязку.

Херль высказал свою собственную оценку ее работы:

– Останется приличный шрам.

Перде согласился с братом:

– Сделает тебя настоящим пиратом.

Райф застонал, все еще испытывая мучительную боль, но после того, как шип вытащили из бедра, уже чувствовал себя малость получше. Он поднял голову, пытаясь заставить мир собраться воедино.

– Ты молодец. Надо было мне…

Голова у него безвольно откинулась назад, когда темная волна захлестнула его. Ноги напряглись, а затем начали бесконтрольно колотить по доскам. Когда их примеру последовали и руки, позвоночник выгнулся под ним дугой. Шея вывернулась так, что едва не сломалась.

– У него судороги! – крикнула Глейс.

Голова его начала колотиться о дерево – достаточно сильно, чтобы в конце концов погрузить его в лихорадочную темноту.

* * *

Райф бесконечно долго плыл сквозь эту тьму, затерявшись в забвении, поднимаясь и опускаясь в накатывающих на него плавных волнах. В один момент ему почудились какие-то голоса, и он погнался за ними – но только лишь для того, чтобы опять уйти под воду. Так что в конце концов отказался от преследования. Некая удовлетворенность овладела им, одновременно и придавливая к земле, и заставляя чувствовать себя едва ли не невесомым.

Затем где-то высоко наверху возникло слабое свечение, которое вновь привлекло его угасающее внимание, пробудило от апатии. Оно притягивало его, как любопытную форель к приманке. Когда Райф приблизился к нему, оно превратилось в яркое солнце, отбрасывающее золотистые нити своих лучей все глубже в темноту. Несколько таких нитей пробежали и по нему, принося тепло – вместе с мелодичными нотами, отголосками колыбельной его матери.

Он позволил этим нитям увлечь себя еще выше. Его холодное сердце оттаяло в этом сиянии, забившись сильнее. Тепло, разлившееся по груди, перетекло в ладони и пальцы.

До него долетели слова:

– По-моему, он приходит в себя.

Мир взорвался ярким светом. Райф застонал и попытался прикрыть ладонью глаза. Кто-то придержал его руку:

– Не двигайся слишком быстро.

Он моргнул, узнав голос Глейс.

А первым, что Райф увидел, была парящая над ним богиня. Идеальные губы слегка приоткрылись, облегченно вздохнув, но продолжая сплетать все тот же мелодичный напев. Голубые глаза, полные тревоги, сияли, как безоблачный день. Блестящая бронза переливалась оттенками, которые невозможно описать никакими словами.

– Шийя… – хрипло прошептал он.

– Тихо! – шикнула она на него в ответ. Ее ладонь – все еще теплая, по-прежнему излучающая мягкое сияние – лежала на его обнаженной груди. – Я держу тебя. Лежи спокойно.

Райф повиновался, зная, что сделает абсолютно все, о чем она только попросит. Вдобавок весь мир продолжал вращаться вокруг него, вызывая головокружение. Он уставился в затянутое туманом небо, которое ритмично перекатывалось над ним взад и вперед, и застонал – то ли все еще пьяный, то ли в лихорадочном бреду.

– Г-где мы?

– В лодке, – сказала Шийя. – Направляемся в Искар.

Райф лишь отмахнулся от этих ее слов. В них не было совершенно никакого смысла. Он слегка приподнялся на локтях. Рядом с ним сидели на корточках Глейс с Хиском. А прямо за ними на носу широкобрюхого ялика, широко расставив сильные ноги, стоял какой-то незнакомец. В руках он держал плетеные поводья. Другие веревки тянулись от креплений в носу куда-то в море.

Райф попытался привстать, чтобы проследить за этими концами, и заметил пару обряженных в сбруи существ, взбиравшихся на гребни волн. Они выгибали спины и махали сильными хвостами, иногда показывая нечто вроде перепончатых крыльев, просвечивающих сквозь зеленую толщу воды. Но что самое странное, изо лбов у них торчали нацеленные вперед длинные перламутровые пики.

Райф застонал:

– Либо это сон, либо я все еще в бреду!

– Они называют их орксо, – произнес Херль у него за спиной, подтверждая их существование.

Перде тоже признал этот факт:

– До чего же уродливые твари…

Темноволосый незнакомец, с обнаженной грудью и в облегающих штанах, нахмурился в ответ. Его голубые глаза холодно блеснули.

– Следи за своим языком! Ноор ты или нет, но я выброшу тебя обратно на этот остров, коли ты будешь так вот злословить! И плевать мне на то, что вы со мной одной крови. Может, ты предпочел бы еще разок пообщаться с пиккинами?

Райф предпочел отложить все эти загадки на потом. Тем более что вспомнил о более серьезной проблеме. Он уставился на свою ногу. Бедро все еще болезненно пульсировало и горело.

Шийя, видать, заметила, как обеспокоенно сжались его губы.

– Не переживай. У загонщика Хесса имелось при себе средство, способное противостоять яду пиккина.

Лодочник – его звали Хесс – услышал ее.

– Без него в эти воды нечего и соваться, особенно когда вокруг рыщут эти длинношеие звери. Тут их что грязи. – Он хмуро обернулся на Райфа: – А твои дружки здорово напортачили с твоей ногой, выковыривая этот шип.

Райф приоткрыл лоскут своего импровизированного одеяла настолько, что стала видна повязка из каких-то листьев, обернутая вокруг верхней части бедра. От нее исходил ощутимый запах серы, от которого у него защипало в носу, но жаловаться не приходилось.

– Какая дурь! – продолжал Хесс. – Просто надо помочиться на эту дрянь хорошей струей, и шип мигом освободит свои крючки. А потом выскользнет так же гладко, как дерьмо у орксо из-под хвоста.

Райф вспомнил мучительную процедуру извлечения шипа и ожег Глейс взглядом.

Хиск пожал плечами:

– Я же говорил, что надо подождать.

Хесс отмахнулся в ответ:

– Столько проваландались на этом острове, и в итоге оставили целую гору мяса гнить на песке… Из бока пиккинов выходит отличное жаркое. Особенно с подливкой из угря.

Райф попытался представить себе подобный деликатес. Это было ошибкой. Он схватился за живот, когда мир в очередной раз накренился набок. «О нет…» Райф перекатился к бортику лодки и мучительно опорожнил свой желудок в море, тяжело дыша. Кислый запах сразу напомнил ему о его последней выпивке.

Херль тоже его унюхал:

– И сколько же эля потрачено зря!

* * *

Когда сквозь туман тонкой полоской наконец показался берег, Райф опять привстал, всматриваясь в даль. Деревня Искар сияла факелами, словно приглашая их в свое лоно. Но над волнами эхом разносился медленный перезвон колоколов, скорбный и торжественный.

Он лежал в объятиях Шийи, все еще время от времени вздрагивая от озноба, но жар ее бронзы согревал его. И все-таки решил сесть, когда лодочник Хесс протрубил в изогнутый рог, возвещая о своем возвращении домой сквозь туман.

Шийя уже рассказала Райфу обо всем, что тут произошло. Про нападение, множество смертей, даже про потерю Баашалийи. Ему больше уже не приходилось ныть по поводу своих собственных бед. Особенно по мере того, как последствия налета летучих мышей становились все более очевидными.

Вдоль берега валялись разбитые лодки. Гальку и разнокалиберные обломки нанесло волной в самую глубь деревни. В огромных погребальных кострах горели крылатые фигуры, выбрасывая клубы маслянистого дыма. Но хуже всего был длинный ряд укрытых с головой тел, уложенных на открытой площади. Люди, стоящие рядом с ними на коленях, монотонно раскачивались или опирались друг на друга.

Райф невольно отвел взгляд.

На дальнем конце деревни высилась «Пустельга» – возможно, вытащенная на берег теми же рогатыми зверями, что тянули лодку. Она лежала там, завалившись набок и глубоко зарывшись носом в песок. Необходимость этого была совершенно очевидна – вода продолжала заплескивать в огромную дыру у нее в корпусе и вытекать из нее.

«Но все-таки она не затонула».

Хотя не то чтобы это имело сейчас какое-то значение. Над кораблем по-прежнему трепетала лишь жалкая часть его огромного пузыря – остальное обвисло на поручнях или валялось на палубе. По словам Шийи, корабельные баки для быстропламени были почти пусты.

По беспомощно застывшему кораблю сновали какие-то фигуры, осматривая повреждения, разгружая трюм и складывая ящики на песок. И над всем этим парил еще один корабль – вторая спасательная шлюпка, зависшая в воздухе и время от времени извергавшая струи пламени из своих горелок. Ее летучий пузырь оставался упругим и туго натянутым.

Райф указал на это Глейс:

– Похоже, твоей сестре удалось не разбить свою шлюпку.

Та нахмурилась:

– Да пошел ты!

Он всего лишь хотел подразнить женщину, однако, судя по мрачным выражениям лиц, ни у кого не было настроения шутить. Все знали правду.

«Мы застряли здесь навсегда».

Райф громко вздохнул и поднял взгляд вверх, на туман над головой, который светлел с каждым вздохом, словно отмечая новый день – первый в их оставшейся жизни в этих краях.

Он покачал головой, смирившись с такой судьбой и понимая, что они провалили свою миссию. Райф представил себе Венец – родной дом, который они больше никогда не увидят.

«Будем надеяться, что у Канте и остальных дела обстоят получше, чем у нас».