Текст книги "Джейк Рэнсом и Король черепов"

Глава 14
Ночной гость

Джейк не понял, что разбудило его. Мгновением раньше он пребывал в глубоком сне, а теперь проснулся в своей маленькой спальне. Дверь и ставни были плотно закрыты, в комнате царила темнота. Он ничего не слышал, но что-то все же нарушило сон.

Мальчик натянул одеяло до подбородка, дивясь обуявшей его тревоге. Каждый нерв напрягся до предела. Затаив дыхание, Джейк осмотрелся: за спинкой кровати смутно угадывался гардеробный шкаф. Опасности не было – ни шелеста, ни мимолетного движения, – и все же интуитивно, но вполне определенно мальчик чувствовал, что в комнату проник посторонний. И этот посторонний разглядывал его из темноты.

Он различил тихое жужжание, будто в комнату пробрались пчелы, оно возросло и тут же оборвалось. Джейк не понимал, откуда исходит чужеродный звук, но кровь застыла у него в жилах. Кто-то затаился в спальне. Мальчик до боли в глазах вглядывался в темные углы, сердце гулко ухало. Внезапно он услышал поскрипывание. Казалось, по дереву скребут когтями – шур, шур, шур…

Невидимое существо приближалось. Джейк плотнее закутался в одеяло и, подтянув колени к подбородку, сжался в комочек. На прикроватной тумбочке стояла лампа, Марика накануне научила его активировать кристалл. Хотелось зажечь свет, но он боялся высунуть руку из-под одеяла.

Шур, шур, шур…

Звук раздавался все ближе, странное жужжание вновь усилилось. Что это? Мальчик щурился, напрягая глаза. Из-за кровати поднялась черная тень. Не в силах бороться со страхом, Джейк метнулся к настольной лампе, провел ногтем по кристаллу, и тот ярко осветил комнату. Над спинкой трепетали крылья насекомого, похожего на гигантскую стрекозу. Джейк отпрянул. Тварь зависла в воздухе, словно вертолет.

Внезапно из-за спины появился изогнутый скорпионий хвост, он заканчивался устрашающей колючкой размером с указательный палец – жало сочилось ядом. Массивные клещи передних лап громко щелкнули. Мальчик попытался закричать, но ужас сдавил ему грудь. Хвост дернулся и метнулся к нему. Джейк инстинктивно прижался к постели и резко скинул одеяло. Оно, словно сеть, накрыло насекомое и сбило его на пол. Этому приему его научила мама, показывая, как каннибалы в Новой Гвинее ловят свои жертвы в силки.

Джейк в одних трусах вскочил с кровати в поисках оружия. Существо упало между ним и дверью, оно билось и извивалось под одеялом. Мальчик попытался перепрыгнуть через него, но черная клешня вдруг вспорола ткань, выбралась наружу и дико заметалась в воздухе. Насекомое почти освободилось. Джейк отступил на шаг и, налетев на столик, едва не опрокинул лампу.

Лампа! Животное продиралось сквозь дыру в одеяле. Схватив светильник, Джейк прыгнул вперед и со всей силы ударил чудовище. Что-то хрустнуло, и подростка обдало липкой жидкостью. С отвращением взглянув на капли, Джейк потерял несколько секунд, и в этот миг ткань треснула. Колючий хвост, стегнув воздух, задел икру мальчика. Он отбился лампой, и жало, лишь скользнув по правой ноге, вонзилось в пол. Из кончика брызнул яд, царапина вспыхнула огненной болью. Шип насекомого вновь приподнялся для атаки.

Джейк неистово колотил по одеялу, будто на скорость вбивая колышек в промерзшую землю. Из-под ткани вытекла зеленая слизь, но мальчик остановился, только когда все затихло. Отбросив лампу, он попятился, правую ногу жгла нестерпимая боль.

Хромая, он добрался до двери и прокричал в коридор:

– Помогите! На помощь!

Крик получился не громче выдоха, но шум уже разбудил и Марику, и ее отца – двери их комнат открылись. Девочка вышла на порог в длинной ночной сорочке, Балам накинул мантию до пят. Он придержал дочь и первым подбежал к раненому. Тот попытался заговорить, но боль лишила его дара речи. Джейк указал на труп насекомого.

– Жалохвост! – воскликнул Балам.

Магистр схватил мальчика за плечи и быстро осмотрел все тело.

– Он укусил тебя?

– Нет, только задел хвостом.

По правой икре струилась кровь, кожа вокруг царапины стала ярко-красной, кружилась голова. Балам придержал его, помогая устоять на ногах.

– Принеси одеяло! – крикнул он Марике. – Затем поможешь нам спуститься.

Мальчик махнул рукой, показывая, что причин для беспокойства нет, но мир вдруг начал раскачиваться перед ним взад и вперед, а еще через миг Джейк провалился в темноту.

– Кажется, приходит в сознание, – прошептал далекий, будто пробившийся сквозь радиопомехи голос.

Мрак отступил, и вокруг заплясали яркие пятна. Джейк застонал. Отгоняя тошноту, он несколько раз судорожно вдохнул. Постепенно зрение восстановилось.

– Помоги приподнять его, – проговорил кто-то над самым ухом.

Это был отец Марики. Он просунул руку под плечо и усадил мальчика. Джейк понял, что находится в гостиной, точнее, на столе, накрытом одеялом. В нескольких шагах стояла Марика, прикрывая рот рукой – жест выдавал тревогу и страх. Здесь же были магистры Освин и Захур. С животом, натягивающим полосатую ткань пижамы, и остроконечным колпаком на голове, монах походил на раздувшегося гнома из сказки о Белоснежке. У Захура под глазами темнели круги. Он склонился над столом, осматривая раненую ногу. Балам придерживал мальчика за плечи.

– Как самочувствие?

Во рту было сухо, как в пустыне. Джейк с трудом кивнул, и Балам ободряюще похлопал его по плечу.

– Ты везунчик, Джейкоб Рэнсом. Лишь несколько человек пережили укус жалохвоста. Если бы царапина оказалась чуть глубже…

Джейк понимал, что магистр пытается успокоить его, но, судя по всему, тот не привык врать. Захур сосредоточенно приподнял ногу мальчика: вокруг икры была коричневая повязка, толстая и мокрая на вид. Вероятно, припарка каким-то образом высасывала яд из раны. Вдруг она шевельнулась! Сжалась и снова ослабила хватку.

– Грязевая пиявка забеспокоилась, значит, кровь очищена, – произнес Захур.

Он обхватил пальцами мясистое тело, и большая присоска, чмокнув, оторвалась от кожи. Червь так извивался в руке Захура, что Джейка замутило. Магистр опустил отвратительное существо в банку. Нога выглядела значительно лучше, не считая царапины и следа от присоски. Воспаление исчезло, и мальчик больше не чувствовал жжения.

– Теперь все в порядке, – констатировал Захур. – Пусть отдохнет до утра и завтра будет совершенно здоров.

Магистр Освин перевалился с одной ноги на другую.

– Осталось только выяснить, как жалохвост оказался в спальне.

Балам помог мальчику слезть со стола и устроиться на стуле, Марика вложила в руки Джейка чашу с горячим шоколадом. Тот благодарно кивнул и сделал глоток – он никогда не пробовал ничего вкуснее.

– Я проверил комнату, – скрестив на груди руки, продолжил монах. – Ставни плотно закрыты.

– Насекомое могло влететь в окно днем, – предположил Балам. – Возможно, тварь пряталась от жары и уснула в прохладе. Ночью же она выбралась из-под кровати или из шкафа.

Джейк крепче сжал чашу в пальцах. Он поклялся себя, что отныне будет проверять перед сном каждый угол.

– Ты открывал окно днем? – спросил Балам.

Джейк вспомнил, как, пытаясь прогнать кошмарный сон, распахивал утром ставни.

– Да, – неуверенно подтвердил мальчик.

Балам кивнул, удовлетворившись объяснением.

– И все-таки странно, что жалохвост оказался так далеко от внешних джунглей, – хмурился Освин.

– Иногда они залетают в город, – ответил индеец.

Захур взял со стола банку с пиявкой и, поднимаясь, сказал:

– Боюсь, это моя вина. Я проверил клетки, в которых держу шестерых жалохвостов для изучения ядов, одна оказалась открытой. Не представляю, как он мог убежать. В последнее время я не отхожу от охотницы Ливии, она слабеет с каждым часом. – Лицо египтянина помрачнело еще больше. – Извините, мне нужно вернуться к ней.

Сунув под мышку банку с пиявкой, он направился к двери.

– Благодарю за помощь, – сказал Балам.

– Да… спасибо, – добавил Джейк.

Когда Захур вышел из комнаты, Освин облегченно выдохнул.

– Меня не устраивает твоя гипотеза, здесь что-то нечисто. Есть вероятность, что жалохвост действительно влетел в спальню днем… Но скорее всего, кто-то подбросил его.

– Зачем?

– Чтобы убить паренька.

Балам нахмурился и укоризненно покачал головой: «Не стоит пугать детей».

– Интересно, кто может желать моей смерти? – Джейк с тревогой посмотрел на монаха.

– Возможно, один из шпионов Короля Черепов, – пожал плечами Освин. – Что, если Кальверум Рекс испугался твоей ауки? В любом случае, ты неизвестная фигура, и, вполне вероятно, он просто решил убрать тебя с доски.

– Достаточно! – рявкнул Балам. – Добиваешься, чтобы бедный мальчик шарахался от каждой тени?

– Я добиваюсь, чтобы мы все начали обращать внимание на мелькающие тени. – Покачав головой, монах побрел к двери. – Наверное, я слишком устал. Ночью мир кажется мрачным и недобрым.

Когда он ушел, Балам коснулся плеча Джейка.

– Не слушай его. Это просто случайное стечение обстоятельств, печальный инцидент.

Однако опасения монаха не шли из головы. Отец однажды сказал: «Слова точно пули: выпустишь – не вернешь», – и сейчас они летели прямо в сердце мальчика. Если происшествие с насекомым не было случайностью, то кто мог спрятать жалохвоста под кроватью? Джейк вспомнил признание египтянина – тварь сбежала из его лаборатории. Взгляд застыл на узкой двери, ведущей на служебную лестницу. Вчера ночью Бачуюк незаметно входил в спальню, а что, если не он один знает о потайном ходе? Убийцей мог оказаться кто угодно.

Потеряв интерес к горячему шоколаду, Джейк поставил чашу на стол. Им вдруг овладел новый приступ страха: если кто-то действительно хотел убить его…

– Что-то не так? – встревожился Балам, заметив, как побледнел мальчик.

– Кэди… Моя сестра!

Брови Балама поползли вверх – он тут же понял. Несмотря на попытку магистра выставить инцидент случайностью, индеец, видимо, тоже имел некоторые подозрения.

– Я поднимусь в Астромикон и поговорю со старейшиной Борнхольма. Мы сделаем все, чтобы защитить твою сестру.

Путаясь в мантии, он направился к двери. Джейк, попытавшись пойти следом, едва удержался на ногах. Балам погрозил пальцем.

– Оставайся здесь. Мари, присматривай за ним. Согрей какао.

– Хорошо, отец.

Когда магистр ушел, Марика пододвинула стул ближе. В воздухе повисла неловкая пауза. Джейк только теперь осознал, что сидит под одеялом в одном нижнем белье.

– Я видела, что ты сделал с жалохвостом, – наконец сказала девочка. – Мы с Бачуюком убирали комнату, пока пиявка высасывала из тебя яд.

Она сунула руку в карман и положила на стол колючку насекомого.

– Уры чтят орудия смерти. Охотник собирает их и хранит у себя.

Джейк покачал головой, отказываясь прикасаться к трофею.

– Я выварила ее в кипятке, – успокоила Марика. – Она теперь не опасна.

Чертова колючка едва не убила его. Мальчик вытащил руку из-под одеяла, осторожно коснулся предмета и осмотрел со всех сторон. Представилось вдруг, как однажды он поместит жало в экспозицию диковинных вещей, и страх отступил. Джейк уже не волновался о Кэди, как прежде, зная, что сестра под надежной защитой.

– Спасибо, Мари.

Чтобы скрыть проступивший на щеках румянец, девочка отвернулась.

– Поблагодари Бачуюка, это он предложил отдать колючку тебе. Ур просто очарован тобой.

Мальчик вспомнил, как неандерталец поднес палец к губам. Марика внезапно поднялась на ноги.

– Хочешь, я подогрею какао?

Не дожидаясь ответа, девочка схватила его чашу и отошла к буфету у стены. Там на треножнике располагался каменный брусок, зажатый между четырьмя рубиновыми кристаллами, над которыми вился легкий пар. Марика взяла камень и, аккуратно опустив его в пиалу, вернулась к столу с горячим напитком. Теперь она побледнела от тревоги. Девочка посмотрела на дверь, затем перевела взгляд на Джейка. Поставив чашу перед ним, майя снова устроилась рядом, хмурая от тяжких мыслей.

– Что? – спросил Джейк.

Она покачала головой.

– Давай говори.

– Не стала рассказывать отцу, – неохотно начала она. – Возможно, мне показалось. Не знаю… Но сегодня ночью я проснулась от какого-то шороха, прислушалась, но шум не повторился. И, ничего не заподозрив, снова легла. Хотя, возможно, это был сон.

«Вряд ли», – мысленно заметил Джейк.

Беседу прервал топот. Дверь распахнулась, и в гостиную, пыхтя, ввалился отец Марики, он, похоже, бежал всю дорогу. Страх за сестру заставил Джейка вскочить с места, Балам жестом велел ему сесть.

– Она… в порядке, – задыхаясь, произнес магистр. – Я поднял весь Борнхольм… расшевелил его, как муравейник… но там не нашли никакой угрозы.

Балам подошел к столу и, оперевшись на него, перевел дыхание.

– Видишь, как я и говорил, все оказалось случайностью.

Джейка накрыла волна облегчения, но подозрения Освина все еще вертелись в голове.

«Слова точно пули»…

Сжав в кулаке колючку жалохвоста, Джейк посмотрел на Марику и встретил в ее глазах сомнение. Неважно, что думают об инциденте взрослые, ребята знают: нападение – не случайность.

Глава 15
Кристальное сердце Кукулкана

На следующее утро Джейк чувствовал себя намного лучше, поэтому приступил к обучению. Занятие проходило в Астромиконе. Балам поставил перед мальчиком деревянный поднос со множеством коробочек, внутри позвякивали осколки минералов. Здесь были камни всех цветов радуги, но каждый имел неповторимый оттенок.

– У любого кристалла есть предназначение, – склонясь над учеником, пояснил магистр. – Свойства некоторых мы разгадали. Возьмем, например, вот этот.

Он поместил темно-красный драгоценный камень в солнечный луч, пробивавшийся сквозь одно из двенадцати отверстий в куполе. Балам вопросительно посмотрел на Марику, сидевшую рядом с Джейком.

– Что это за кристалл?

– Железноцвет, – недолго подумав, ответила девочка.

– Молодец! – Отец гордо улыбнулся. – Если его намочить, он будет притягивать железо.

Балам лизнул осколок и поднес к небольшому гвоздю – тот подскочил и прилип к камню. Получился магнит! Пораженный, Джейк склонился над столом. Глядя на него, магистр довольно усмехнулся, постучал по камню серебряным молоточком, и гвоздь упал на столешницу.

– Свойства многих остаются для нас загадкой, их изучение требует времени и усердия. – Балам похлопал мальчика по плечу. – Успех в алхимии – это в девяти случаях из десяти случайность, и только в одном он обусловлен мудростью исследователя, потому большинство экспериментов крайне опасны.

Учитель указал на значок, где рубин, изумруд и сапфир треугольником расположились вокруг алмаза.

– На этих четырех камнях основывается алхимия, они порождают остальные оттенки. – Магистр кивнул на поднос с сотней коробочек. – Из них черпает силы Кукулкан, потому-то мы и изучим их в первую очередь.

Пока Джейк рассматривал значок, в уме промелькнула смутная ассоциация с чем-то очень знакомым. Но с чем именно? Взгляд застыл на разноцветных кристаллах. Внезапно его осенило: этот фокус показывал отец во время отдыха на природе! Джейк отодвинул стул и склонился над рюкзаком, лежавшим на полу. Он осмотрел содержимое и на самом дне нашел треугольную кварцевую призму.

– Красный, зеленый и синий! – воскликнул мальчик. – Три основных компонента солнечного света!

Он вспомнил, как отец рассказывал, что миллионы цветов на экранах компьютеров и телевизоров создаются комбинациями только трех. Решив повторить фокус, Джейк пропустил луч через призму – тот разделился на составляющие и спроецировал на стене небольшую радугу.

– Познания твои глубоки, – произнес Балам. – Не многие понимают, что все цвета мира сокрыты в сердце светила, а алхимия порождается солнцем.

Указав на отверстия в куполе, он с любопытством посмотрел на Джейка.

– Кто поведал тебе обо всем этом?

– Отец, – ответил мальчик. – И мать… Она была художницей, учила меня смешивать краски.

Мальчик снова повернулся к радуге и указал на полосы света.

– Красный и зеленый сливаются в желтый, а из красного и синего получается фиолетовый. Сочетая три основных цвета, можно создать любой оттенок.

Джейк положил призму на стол, и радуга исчезла. Балам некоторое время вглядывался в пустое место на стене. Он медленно покачал головой.

– Подобные знания лежат в основе выведения новых кристаллов с особыми свойствами, и их мы доверяем подмастерьям не ниже третьего уровня. Твоя же осведомленность, как ученика-первогодка, удивительна.

Он кивнул на поднос.

– Подождите, – перебил Джейк. – Вы сами создали камни! Но как?

Балам хитро прищурился.

– Сейчас покажу.

Он взял изумруд, осколок рубина и положил их в небольшую бронзовую чашу, висевшую на длинной цепи в центре помещения. Цепь крепилась к механизму, заполнявшему верхнюю часть купола. Балам дернул противовес, и сосуд поднялся к сплетению трубок вращавшейся конструкции. Джейк тут же упустил его из виду среди беспорядочного движения сложной машины. В стекле циркулировали жидкости, из двенадцати отверстий на устройство падали лучи. Мальчик вспомнил слова учителя: «Любая алхимия порождается солнцем». Неужели сооружение работает на солнечной энергии?

Джейк так старался вникнуть в алхимический процесс, неотрывно всматриваясь в детали конструкции, что у него закружилась голова. Когда чаша наконец вернулась, Балам подтянул ее к себе и продемонстрировал результат: остался лишь один кристалл, ярко-желтым сиянием напоминавший кусочек солнца.

– Красный и зеленый соединились в желтый, – прошептал мальчик.

Он изумленно посмотрел на скрипящий и жужжащий механизм, сплавивший два камня в один. Но как?

– Многие века алхимики создавали кристаллы всех возможных оттенков, в каждом заключено немного солнца, – произнес Балам.

Джейку не давал покоя вопрос об освещении, впервые увиденном в холле замка.

– А почему они сияют?

Магистр был приятно удивлен.

– Как же пытлив твой ум, юный Джейкоб! Я уже не так удивлен твоими познаниями.

Он с улыбкой посмотрел на дочь.

– Может быть, Мари ответит.

Джейк взглянул на девочку, и та смущенно опустила голову.

– Сила исходит из кристального сердца Кукулкана.

Балам удовлетворенно потер ладони.

– Джейкоб, ты когда-нибудь бросал камни в пруд, чтобы посмотреть, как расходятся круги?

Джейк кивнул – конечно, кто этого не делал?

– То же происходит и с кристальным сердцем в центре великого храма. Его биение, словно камень, упавший в воду, гонит волны над долиной, зажигая огни очагов и рождая сияние в кристаллах. Сила Кукулкана дарует Потерянным племенам единый язык. Но главное, в пределах долины она защищает нас от зла.

Джейк представил, как энергетическое поле, генерируемое храмом, кругами расходится над городом.

– К сожалению, за хребтом волны угасают, – добавила Марика. – Уже в трех милях от границы народы перестают понимать друг друга, а зеленые кристаллы теряют силу, поэтому для общения с отрядами во внешних джунглях мы используем копьекрылов. По той же причине охотники и разведчики путешествуют только с соплеменниками.

Джейк уловил суть: защитное поле распространяется лишь в пределах кратера. Неудивительно, что чужеземцы обосновались именно здесь.

Балам печально вздохнул и посмотрел на солнце сквозь отверстие в куполе.

– Нужно встретиться с магистром Захуром, мы снова осмотрим плечо Ливии.

Джейк дернулся на стуле – у него появился вопрос, не затронутый в лекции.

– Скажите, а кристалл, которым отравили охотницу Ливию… Я имею в виду кровавый камень…

– Мы не будем говорить об этой дряни, – отрезал Балам. – Создавать такие камни запрещено.

Джейк взглянул на вращавшийся механизм. Магистр, угадав его мысли, добавил:

– Эта мерзость появилась не в Астромиконе. Чистый солнечный свет не способен породить подобное. Кровавый камень – исчадие тьмы.

Индеец отошел к выходу и, открыв люк, обернулся.

– Мари, сегодня можете ограничиться названиями. У Джейкоба была тяжелая ночь, не будем слишком сильно загружать его.

Магистр, пригнувшись, вышел из обсерватории в яркий утренний свет. Когда люк закрылся, Марика смущенно вздохнула и, бросив на Джейка извиняющийся взгляд, произнесла:

– Папе не нравится даже само словосочетание «кровавый камень».

– Не понимаю… Ведь в нем сосредоточена вся сила Короля Черепов! Неужели вы не изучаете его главное оружие?

Марика отвернулась и придвинула поднос.

– Давай начнем с мирных камней.

Девочка не хотела говорить о злом минерале, однако Джейк заметил, как глаза сверкнули любопытством – ей тоже была интересна алхимия Кальверума Рекса. Он посмотрел на белый осколок в одной из коробочек – в нем содержится весь радужный спектр. Черный же – отсутствие цветов. Джейк вздрогнул, вспомнив, как накануне кристалл поглощал лунное сияние, и в уме прозвучали слова Балама: «Чистый солнечный свет не может породить подобное. Кровавый камень – исчадие тьмы».

Мальчик сгорбился на стуле. Какое ему дело до всех этих злых минералов? Разве это его забота? Все, что нужно, – отыскать путь домой. Но чтобы узнать больше о пирамиде, необходимо пройти обучение у магистра алхимии.

– Начнем урок, – обреченно кивнул он на деревянный поднос.

Несколько часов спустя Джейк отдыхал на верхней площадке башни. Он сидел, скрестив ноги, на расстеленном одеяле. Яркий свет слепил глаза, стояла полуденная жара, но на солнце глыба напряжения, скопившегося в груди, будто таяла. Пиндар устроился на краю парапета неподалеку. Парень бесстрашно раскачивался взад и вперед, вгрызаясь в куриное крылышко, его губы и подбородок были перепачканы соусом.

– Не многие выживают после укуса жалохвоста, – погрозив Джейку крылышком, сказал он. – За тобой, верно, присматривает Аполлон.

– Дело вовсе не в божественной силе, – возразила Марика.

Девочка сидела на одеяле рядом с Джейком, изучая содержимое тростниковой корзины, которую притащил римлянин. Ей не хотелось ни хлебных рогаликов, ни вяленого мяса. Отыскав квармабоб, она принялась счищать кожуру.

– Захур выходил Джейка, а не олимпийский бог.

Пиндар пожал плечами и спрыгнул с парапета.

– Ты думаешь, кто-то принес жалохвоста в спальню?

Марика посмотрела на Джейка, тот молча кивнул.

– И кто же? Я слышал разговор моего отца и магистра Освина. Толстяк утверждал, что это случайность: одна из тварей Захура убежала из клетки и пробралась в комнату.

– Уверена, ночью кто-то проник в наш дом. Я слышала шум в коридоре, но доказательств у нас нет, – покачала головой Марика.

– Почему Джейка хотят убить? – не унимался Пиндар.

– Возможно, из страха. Или из-за его ауки.

Парень недоверчиво поморщился и сменил тему.

– А на что еще годится твоя аука? – Прислонившись к парапету, он с усмешкой посмотрел на мальчика. – Покажи нам что-нибудь.

– Он не ярмарочный шут, чтобы скакать на голове ради горсти орешков.

Однако Джейк заметил, что зеленые глаза Марики заискрились любопытством. В солнечном свете они сияли, словно изумруды.

– Я покажу вам пару фокусов, – согласился Джейк.

– Ты не обязан. – В устах Марики это прозвучало как просьба.

Джейк поднялся на ноги, почувствовав в груди странное томление. Он вспомнил, что оставил рюкзак в Астромиконе.

– Идемте.

Мальчик повел товарищей к люку. Сумка лежала под стулом. Джейк порылся в ней и вытащил фонарик. Он щелкнул кнопкой и провел пятном света по изогнутой поверхности купола.

– У нас таких светильников в каждом доме навалом! – отмахнулся Пиндар.

Однако Марика заинтересовалась:

– Можно взглянуть?

Джейк передал фонарик. Она повертела незнакомый предмет в пальцах, затем постучала ногтем по линзе.

– Это какой-то плоский кристалл? Как он светится?

– Устройство работает от… – Джейку пришлось сосредоточиться, чтобы произнести по-английски, – батареек.

– Вата-реек? – переспросил Пиндар. – Что это?

Джейк забрал фонарик у Марики, раскрутил пластмассовый корпус и вытряхнул на ладонь две пальчиковые батарейки.

– Это источник силы, от которой загорается лампочка. А сама сила называется э-лек-три-че-ством.

Снова пришлось напрячься, чтобы произнести нужное слово. Он раздал товарищам по батарейке. Девочка осмотрела предмет с интересом инсектолога, которому попался редкий жук. Пиндар понюхал батарейку, словно подумывал раскусить, и разочарованно посмотрел на Джейка.

– А на что еще она годится?

– Пиндар! – сварливо воскликнула Марика.

– Я просто хочу разобраться в ауке! Похоже, эти штуковины ничем не отличаются от наших кристаллов.

Прежде чем кто-то успел остановить его, парень бросил батарейку в груду драгоценных камней на подносе. Джейк отступил на шаг, Марика шлепнула Пиндара по руке, однако ничего не случилось. Но у Джейка появилась идея: что, если объединить батарейки с каким-нибудь кристаллом?

– Красный и зеленый дают желтый, – прошептал он, вспомнив опыт Балама.

Мальчик взял батарейку и отыскал на полу упавший голубой кристалл. Встав на цыпочки, он положил их в бронзовую чашу.

– Джейк! – вскрикнула Марика. – Нас просили не прикасаться к механизму.

Слова звучали как-то неубедительно.

– Да что может случиться? – горячо поддержал затею Пиндар.

Джейк смотрел на Марику: если она скажет «нет», он тут же прекратит эксперимент. Но девочка слишком походила на отца – любопытство взяло верх.

– «Успех в алхимии – это в девяти случаях из десяти случайность», – напомнил Джейк.

Вздохнув, Марика направилась к люку. Джейк испугался, что она уйдет, но девочка лишь закрыла дверь и, вернувшись, кивнула. Мальчик улыбнулся и потянул цепь, чаша поползла вверх. Солнечный свет отражали сотни кристаллов. Сначала все шло нормально, но вскоре конструкция стала вращаться быстрее и быстрее, по стенам побежали радужные разводы.

– Джейк! – испуганно пискнула Марика.

Сооружение уже вертелось волчком, маленькие поршни, не справляясь с нагнетаемым паром, отчаянно свистели, детали слились в неистовом мелькании.

– Надо остановить его! – закричала Марика.

В какой-то момент агрегат превратился в кружащуюся стеклянно-бронзовую массу. Он раскачивался, скрипел, пыхтел и стонал. Не представляя, что делать, дети испуганно пригнулись. Купол дрожал, инструменты и камни подпрыгивали на столе, книги рассыпались по полу, а устройство продолжало набирать обороты.

«Что же делать?» – недоумевал мальчик.

– Джейк! – вновь позвала Марика.

Из батарейки, которую она сжимала, вылетали снопы искр и поднимались к вершине купола – механизм их всасывал. Джейк подбежал к девочке и выхватил опасный предмет из ее пальцев. Его несильно ударило током – будто ужалила лопнувшая резинка. Джейк швырнул батарейку на стол, и она, покатившись, столкнулась с рубином размером с гусиное яйцо. Искры попали на драгоценный камень, и он засиял, словно красное солнце.

В следующее мгновение кристалл прожег дыру в столешнице и упал на пол. Только Джейк облегченно вздохнул, как с ужасом увидел, что гранит пузырится – камень пытается пробить себе путь сквозь пол! Мальчик представил, как тот плавит межэтажные перегородки. Когда остановится? И остановится ли?

Марика не смела тронуться с места. Джейк резко повернулся и схватил один из серебряных молоточков: если бы удалось попасть по камню и дезактивировать его, как показывал Балам… Марика, разгадав план, согласно кивнула. Прикрывая лицо от жара и ослепительного сияния, Джейк склонился над рубином: тот сжался до размеров мелкой монеты и теперь беспокойно плавал в лужице расплавленного гранита. Под занесенным молоточком драгоценный камень стал сжиматься быстрее и теперь был не больше булавочного ушка. Казалось, он, подобно умирающей звезде, сгорает изнутри. Вдруг кристалл мигнул и исчез.

– Пропал, – прошептала Марика.

На ее лице смешивались ужас и любопытство. Лужа гранита быстро затвердевала, будто устыдившись своего состояния, и вскоре на полу осталось только черное пятно. К сожалению, ущерб, нанесенный верстаку, оказался намного серьезнее. Джейк заглянул под бронзовую столешницу: через круглую дыру просматривался купол. Металл уже остыл, а отверстие и не думало уменьшаться.

– Смотрите! – закричал Пиндар.

Увлеченные рубином, они не заметили, что механизм вращается теперь с обычной скоростью, больше не скрежещет и не пыхтит. Джейк с тревогой прислушался: не звучат ли шестеренки визгливее, не скрипят ли подшипники громче? Все ли в порядке? Из конструкции вынырнула бронзовая чаша, ребята заглянули в нее.

– Осталась только твоя аука, – покачал головой Пиндар. – Кто бы мог подумать!

Джейк наклонил сосуд, и батарейка упала на ладонь. Она никак не изменилась – во всяком случае, с виду, однако кусочек синего минерала исчез. Мальчик перевел взгляд на дымившееся пятно под столешницей: может быть, он испарился? Или механизм обсерватории сжег его в бешеном вращении?

– Что произошло? – спросила Марика.

Джейк молча пожал плечами: он и сам хотел бы знать. Нахмурившись, девочка взяла со стола вторую батарейку и передала ее Джейку. Она едва сдерживала слезы: как можно было совершить такую глупость, понадеявшись на неведомую ауку? Закусив нижнюю губу, Марика понурилась.

Джейка одолевало чувство вины. Он вспомнил, как цитировал Балама, уговаривая его дочь на эксперимент, но опустил окончание фразы: «…большинство экспериментов крайне опасны!» Мальчик посмотрел на батарейки в ладони – опыт мог сровнять башню с землей. Он собрал фонарик и по привычке нажал на кнопку – на куполе заплясало пятно света. Джейк выключил прибор и сунул его в карман брюк.

– Что будем делать? – спросил Пиндар, рассматривая дыру. – Магистры подвесят нас за большие пальцы.

– Мне очень жаль, – сказал Джейк.

– Ах, ему жаль! – проворчал римлянин. – Раньше надо было думать!

Марика хмуро посмотрела на ребят и укоризненно покачала головой.

– Пин, ведь опыт проводился по твоей просьбе, и никто не подумал о последствиях. Мы все виноваты.

Пиндар не спорил.

– Завтра праздник равноденствия и Олимпиада! Все пойдут на стадион! Но если отец узнает о наших проделках, я в лучшем случае не увижу солнца до следующего торжества.

– Ничего не исправишь, – вздохнула Марика. – Но можем попытаться скрыть следы происшествия.

В глазах Пиндара засветилась надежда.

– Не выйдет! Твой отец постоянно сидит в лаборатории, он сразу заметит дыру.

Марика подняла с пола пару увесистых томов и прикрыла повреждение.

– Соберите остальные, – велела она.

Мальчишки кинулись исполнять ее приказ, и вскоре на столе образовалась высокая стопка книг. Джейк подмигнул Пиндару. Теперь, когда они спрятали оплавленное отверстие, черное пятно под столом было почти незаметно. Марика оценила работу.

– Папа оставляет такие нагромождения повсюду и часто забывает о них.

– Значит, он и через месяц ничего не узнает! – обрадовался Пиндар.

– Нет, отец узнает обо всем очень скоро. Я все расскажу на следующее утро после праздника.

– Мари!

– Нет, я признаюсь. Просто не хочу портить любимый день родителей. Теперь мы остались вдвоем…

Ее голос потух. Справившись с эмоциями, она снова посмотрела на Пиндара.

– Не буду омрачать праздник, но на следующий день отец все узнает.

Юный римлянин проворчал что-то себе под нос, он был явно не согласен с Марикой. Сейчас Джейк полностью поддерживал его: если магистры догадаются об их проступке, обучение может закончиться, едва начавшись.