Текст книги "Опасность"

Прюденс поразится, услышав о Флитвуде, так же, как и он сам.

Неожиданно его охватило желание немедленно обсудить с ней новые факты расследования.

– Как это ее нет, Флауэрс? Где же она, черт побери?! – Себастиан спешил домой, чтобы подробно обсудить с Прюденс странные обстоятельства расследования. То, что она не ждет его с распростертыми объятиями, готовая отдать должное его гениальности, оказалось неприятным сюрпризом.

– По-моему, леди Эйнджелстоун ушла, милорд. Себастиан начал терять терпение:

– И куда же она ушла, Флауэрс? Флауэрс, осторожно кашлянув, сказал:

– К сестрам Синглтон на Веллвуд-стрит, сэр.

– А кто они, сестры Синглтон, черт бы их побрал?

– Леди Эйнджелстоун сказала – это ее клиентки. – Флауэрса задел тон хозяина. – Вскоре после вашего отъезда принесли их записку. Очевидно, они хотели посоветоваться с ее светлостью по поводу потусторонних явлений. И ее светлость почти тотчас же уехала, – Значит, она проводит расследование? В глазах Флауэрса появился страх.

– Прозвучали какие-то слова об электрической машине, милорд.

Себастиан нахмурился:

– Об электрической машине?

– У меня есть все основания предполагать, что ее светлость одолжила машину у мистера Мэтью Хорнби и собирается использовать в ходе сегодняшнего расследования.

Себастиан мгновенно позабыл о своем собственном деле.

– Она может получить интересные результаты, используя электрическую машину.

Флауэрс выпрямился.

– Разрешите спросить, милорд, следует ли прислуге привыкать к подобному поведению ее светлости?

– Да, Флауэрс, похоже, вам придется привыкнуть к тому, что у нас не совсем обычная семья.

– Так вы говорите, странные стоны раздаются из этой части мансарды? – Прюденс установила электрическую машину посреди маленькой темной комнатки, расположенной под крышей тесного дома.

– Как будто… – Евангелина Синглтон, полная решительная женщина неопределенного возраста, озадаченно нахмурилась и повернулась к сестре, чтобы та подтвердила ее слова:

– Ведь так, Ифигения?

– Думаю, что да. – Хрупкая Ифигения, дрожа от страха, рассматривала электрическую машину. – Я слышала эти звуки, когда находилась внизу, в своей спальне, значит, они доносились отсюда. Но я, право, не уверена, что нам стоит искать привидение, Евангелина.

– Нельзя позволять, чтобы кто-то стонал в такое время суток, – отрезала Евангелина. – Ты должна спать, когда положено. – И она повернулась к Прюденс:

– Послушайте, леди Эйнджелстоун, как машина может заставить привидение явиться сюда?

– Согласно моей новой теории, – сказала Прюденс, – привидения, поглощая электрическую энергию из атмосферы, становятся видимыми. Я считаю, что это не так часто происходит, поскольку они редко получают достаточное количество электричества. Глаза Ифигении испуганно расширились.

– И вы собираетесь дать нашему привидению достаточно энергии, чтобы он стал видимым?

– Совершенно верно. – Прюденс выпрямилась и бросила внимательный взгляд на машину, которую она одолжила у друга Тревора, Мэтью Хорнби.

Это было нехитрое сооружение, состоящее из стеклянного цилиндра, рукоятки, кожаной подушки и банки. Мэтью заверил ее, что в исправном состоянии машина не представляет никакой опасности.

– Простите, леди Эйнджелстоун, а как ваш муж относится к вашим расследованиям? С одобрением? – осторожно спросила Ифигения.

– О да! – Прюденс хлопотала вокруг машины, проверяя, все ли в порядке. – Эйнджелстоун вполне здравомыслящий человек. И он очень интересуется моими делами.

– Понятно. – Ифигения как-то странно посмотрела на нее. – Ходят слухи, что Эйнджелстоун довольно необычный человек.

– Это верно. – Прюденс повернула ручку. Та легко поддалась. Стеклянный цилиндр под кожаной подушечкой начал вращаться. – Таких, как он, я никогда не встречала.

Ифигения с сестрой обменялись понимающими взглядами.

– Говорят, он даже опасен.

– Вовсе нет. – Прюденс еще раз повернула ручку, и цилиндр начал вращаться быстрее. – Пожалуйста, кто-нибудь выключите свет. Сомневаюсь, что мы что-то увидим, если будет слишком светло.

– Леди Эйнджелстоун, – нерешительно начала Ифигения, – я полагаю, не стоит этого делать. В комнате нет окон, и, если мы погасим лампу, будет совсем темно.

– Право, Ифигения, не стоит так трусить. – Евангелина быстро подошла к лампе и погасила ее. Комната погрузилась в кромешную тьму.

– Отлично! – воскликнула Прюденс. – Если здесь есть привидение, мы его моментально еделаем видимым. – И она быстро-быстро завертела ручку электрической машины.

– Но я вовсе не хочу его видеть, – захныкала Ифигения. – Я хочу только избавиться от него.

– Держи себя в руках! – резким голосом приказала Евангелина. – Леди Эйнджелстоун знает, что делает. Правда, дорогая?

– Конечно, – прорвался сквозь шум вращающегося цилиндра голос Прюденс. – Я очень доверяю своей последней теории. Еще немного, и у нас будет достаточно электричества для появления привидения.

– Боже мой! – воскликнула Ифигения несчастным голосом. – Надо было нам проконсультироваться с другим специалистом, Евангелина. Этот эксперимент окончательно расшатает мои нервы.

– Когда все закончится, примешь настойку опия, – сказала Евангелина. – А сейчас прекрати ныть, а то спугнешь привидение.

Прюденс все быстрее вращала ручку.

– Получать электричество немного труднее, чем я думала, – задыхаясь, сказала она.

Внезапно комната на секунду озарилась яркой вспышкой света. Ифигения вскрикнула от ужаса:

– Боже милостивый, Евангелина, мы вызвали самого дьявола!

– О чем вы? – Прюденс обернулась.

Ослепительная вспышка обрела суровые демонические черты лица Себастиана. Его золотистые глаза горели дьявольским огнем.

Секунда – и все исчезло. Комната опять погрузилась во тьму, и Ифигения слабо вскрикнула.

– Бог мой! – послышался потрясенный голос Евангелины. – Что это было, леди Эйнджелстоун?

Прюденс пристально вглядывалась в темноту.

– Себастиан, это вы?

– Прощу прощения, дорогая. – Чиркнула спичка, загорелась свеча. Себастиан стоял в комнате и насмешливо улыбался. – Не хотелось прерывать ваш опыт. Домоправительница сказала, что все наверху, и я решил к вам присоединиться.

– Господи Боже мой! – облегченно воскликнула Евангелина. – Ну и напугали же вы меня, сэр! А моя сестра, похоже, упала в обморок.

– О Господи! – Прюденс оглянулась и увидела Ифигению лежащей на полу. – Так оно и есть. В следующий раз, когда решите понаблюдать за моими методами расследования, Эйнджелстоун, очень прошу вас появляться обычным способом.

– Простите, дорогая, – смиренно сказал Себастиан. – Я не хотел никого пугать.

– Может быть, вы и не хотели, да все равно напугали. Посмотрите только, что вы натворили с моей клиенткой! Она чуть рассудка не лишилась от страха. – Прюденс вздохнула. – Теперь нам, очевидно, придется начать все сначала.

– Это был сам Люцифер. Я видела его. – Ресницы Ифигении дрогнули, но глаза она не открыла. – Довольно! Прошу вас, леди Эйнджелстоун, прекратите расследование.

Прюденс нахмурилась:

– Но ведь мы только начали.

– Верно, – сказала Евангелина, сунув сестре под нос флакон с нюхательной солью. – Мы не можем сейчас остановиться. Но наверное, лучше, чтобы мистер Эйнджелстоун не принимал участия в расследовании? Не обижайтесь, милорд. Просто у моей сестры такая чувствительная душа, – Боюсь, она права. – Прюденс взглянула на Себастиана. – Мне кажется, вам лучше уйти, сэр. Я не могу допустить, чтобы мои клиенты волновались из-за вас.

Себастиан нахмурился:

– Я хотел бы с вами поговорить, Денси.

– Позже, милорд. – Она махнула рукой, чтобы он вышел из комнаты. – Вы же видите, я сейчас очень занята. Прошу вас, уходите.

Себастиан поджал губы.

– Хорошо, мадам. Увидимся позже.

– Да-да, конечно. – Прюденс опять подошла к электрической машине и принялась вращать ручку. – До свидания, милорд.

Себастиан скрылся за дверью, в которую вошел несколькими минутами раньше.

Евангелина не отрываясь смотрела ему вслед:

– Не верю…

– Чему вы не верите, мисс Синглтон? – Прюденс глубоко вздохнула и возобновила прерванное занятие – спина сразу же взмокла от пота.

– Тому, что вы приказали Эйнджелстоуну выйти и он вас послушался.

– Так ему и надо. – Прюденс завертела ручку еще быстрее. – Он сегодня отказался от моей помощи в своих делах.

– Понятно. – Евангелина многозначительно подмигнула ей. – Оказывается, вы действительно обладаете талантом усмирять злых духов, мадам. Смогли изгнать самого дьявола!

Себастиан расхаживал по танцевальной зале леди Арлингтон в поисках Прюденс. Он был в отвратительном расположении духа. Увидев Эйнджелстоуна, собравшаяся в зале толпа возбужденно загудела, что отнюдь не улучшило его настроения. Светское общество находилось сегодня в предвкушении скандала. Что ж, он и сам не прочь поскандалить.

Добравшись до середины сверкающей залы, он увидел Прюденс. Она стояла в центре небольшой группы людей и, почувствовав, что муж приближается к ней, подняла голову. Стекла ее очков задорно блестели в свете канделябров. Улыбка же ослепляла больше, чем все свечи в зале, вместе взятые.

Она была одета в скромное муслиновое платье бледно-голубого цвета с вырезом, гораздо более высоким, чем у всех остальных дам. Себастиану нравилась ее манера одеваться неброско. Он не без основания считал, что немодная одежда Прюденс превосходно защищает ее от нескромных взглядов других мужчин. Только он один знал, как мягка и изящна ее грудь, как твердеют соски, когда он к ним прикасается, как выгибается ее тело под его страстными поцелуями, как тесно она прижимается к нему.

Почувствовав, как его охватывает нестерпимое желание, Себастиан чуть не застонал.

«Куда девалось мое умение держать себя в руках?»– печально подумал он. Он понял, что начал терять железный контроль над своими чувствами в ту ночь, когда Прюденс выскочила из шкафа, чтобы спасти его от пистолета Торнбриджа. Знал он также и то, что больше ни один человек на свете не стал бы рисковать ради него.

Себастиан уже почти дошел до Прюденс, когда краем глаза заметил Джереми. Он остановился, чтобы понаблюдать за кузеном. Тот вышел из переполненной залы на террасу. Он был один. Нельзя упускать такой шанс.

Себастиан резко сменил направление и последовал за Джереми. Дойдя до открытых дверей, выходящих на террасу, он выглянул и увидел, что кузен стоит, прислонившись к низкой каменной стене. Себастиан продолжал наблюдать. Вот Джереми вытащил маленькую табакерку и изящным движением руки открыл крышку. Жест этот он, видимо, тщательно отрабатывал.

Себастиан достал из кармана табакерку, найденную в замке Келинга, и прошел на террасу.

– Разреши предложить тебе особенный сорт табака, кузен. – Себастиан протянул Джереми табакерку.

– Что? А, это ты, Эйнджелстоун. – Джереми не сразу заметил в затянутой в перчатку руке Себастиана табакерку. Сначала он окинул его быстрым, внимательным взглядом. – Не ожидал встретить тебя здесь сегодня, хотя матушка говорила, что ты наверняка придешь: не упустишь возможности продемонстрировать презрение ко всем нам.

– Боюсь, это требует гораздо большего вдохновения, чем я собираюсь проявить сегодня вечером. Ты узнал табакерку?

Джереми нахмурился:

– С каких пор ты пристрастился к табаку?

– И не думал. – Себастиан щелкнул крышкой. – Мне сказали, что данная смесь единственная в своем роде. Приготовлена по заказу для одного человека.

– О чем ты, черт побери, толкуешь? – Джереми посмотрел на табакерку внимательнее. – Дьявольщина, Эйнджелстоун! Это же моя! Где ты ее нашел?

– Она у меня недавно. А когда и где ты ее потерял? Джереми взял табакерку в руки:

– Точно не помню. Возвратившись с вечеринки в замке Келинга, я заметил, что она пропала. А почему ты спрашиваешь?

– Там я и нашел ее.

Джереми пожал плечами:

– Тогда все понятно. И как ты узнал, что она моя?

– Навел кое-какие справки.

– Ясно. – Джереми задумчиво взглянул на него. – А зачем тебе понадобилось узнавать, кто владелец табакерки? Вещица, конечно, премиленькая, но особой ценности не представляет.

– Мне интересно было узнать, кто владелец, – тихо сказал Себастиан, – потому что обнаружил я ее в чрезвычайно загадочной комнате на самом верхнем этаже замка Келинга. Комната эта черная от пола до потолка.

– Черная?

– Месяц назад из ее окна выпал человек по фамилии Рингкросс и разбился насмерть. Может, ты об этом слышал?

Пораженный Джереми смотрел на кузена.

– Он выпал в тот день, когда я был там на вечеринке. А что?

– Пока ничего. – Себастиан не спускал с него глаз. – Меня просто заинтересовало это совпадение.

– Какое совпадение? – спросил Джереми. – То, что ты нашел мою табакерку в комнате, где умер Рингкросс? Я лично узнаю об этом только с твоих слов.

– Ты что, думаешь, я лгу?

– Я думаю, ты вполне на такое способен, если это отвечает твоим интересам. – Джереми положил табакерку в карман. – Правда, я не могу понять, зачем тебе сочинять подобную чепуху. Если хочешь знать, я в той комнате наверху никогда не бывал и ни разу ее не видел.

– Ты в этом уверен?

– Да, черт побери! Совершенно уверен. – Лицо Джереми исказилось от гнева. – Почему ты стараешься провести какую-то связь между мной и той комнатой?

– Ничего подобного я не стараюсь делать. Табакерка говорит сама за себя. – Себастиан резко повернулся и направился обратно в танцевальный зал.

– Подожди-ка, Эйнджелстоун, – остановил его Джереми. – Какую игру ты на сей раз ведешь? Я требую, чтобы ты рассказал мне о своих намерениях.

Себастиан задержался у французского окна и обернулся:

– Ну что ж… Я намерен пригласить жену на тур вальса.

Не успел Джереми ответить, как в дверях появилась Прюденс. Улыбка ее была еще ослепительнее, чем раньше, но глаза смотрели настороженно.

– Дышите свежим воздухом, мистер Флитвуд? Очаровательная ночь, не правда ли?

– Да, мадам, прекрасная ночь, – скованно ответил Джереми.

– Только чуточку прохладно. И по-моему, на рассвете будет туман. – Она повернулась к Себастиану:

– Играют вальс, Эйнджелстоун. Я вас искала. Не менее дюжины людей сообщили мне, что вы приехали. Но поскольку мы до сих пор не встретились, то я решила, что скорее всего вы в тесноте не можете меня разыскать.

Себастиан улыбнулся, взял ее за руку и провел в зал.

– Не волнуйтесь, Денси. Я всегда сумею вас отыскать, куда бы вы ни ушли и где бы вы ни прятались.

Она наморщила свой изящный носик, кружась с мужем в танце.

– Больше похоже на угрозу, чем на обещание.

– Верно.

– Говоря по правде, Себастиан, иногда вы совершенно несносны.

– Знаю, моя дорогая, но, похоже, вы умеете со мной обращаться. Как прошло ваше сегодняшнее расследование?

– Сплошное разочарование, – ответила Прюденс. – Я не смогла вызвать электрической машиной ни одного духа. Судя по всему, в моей новой теории есть изъян.

– Может быть, в мансарде и не было никаких духов?

– Вероятно. Я нашла там шарф, принадлежавший одной служанке. Когда я приструнила ее, она призналась, что встречалась в этой мансарде поздно ночью с одним из лакеев. Думаю, стоны, которые слышала мисс Синглтон, можно отнести на их счет.

– Еще один довод в пользу логики и разума.

– Да, но совершенно тривиальное решение загадочной проблемы. – Она пристально взглянула на него. – Что произошло на террасе между вами и вашим кузеном? Надеюсь, вы не провоцировали его?

– Я потрясен вашим неверием в то, что я обладаю хоть каким-то тактом.

– Ха!

– Я уже несколько часов мечтаю с вами поговорить, – заметил Себастиан.

– Неужели?

– Я узнал, кто владелец табакерки. Прюденс просияла:

– Великолепно, милорд! Отличная работа!

– Благодарю вас. – В голосе Себастиана слышалось нескрываемое самодовольство.

– Я счастлива узнать такую новость и с нетерпением жду подробностей, но разве она имеет отношение к мистеру Флитвуду?

– Хозяин табакерки – Джереми. Прюденс остолбенела:

– Себастиан, вы серьезно?!

– И не думаю шутить.

Себастиан увидел, что кузен опять вошел в танцевальный зал и стал быстро протискиваться сквозь толпу. Лицо его было хмурым. Походка тоже выдавала, что он не в настроении.

– Боже милостивый, – ошеломленно прошептала Прюденс, проследив за взглядом Себастиана. – Джереми, похоже, расстроен.

– Да.

– О Господи! Завтра весь город будет знать, что вы с ним поссорились.

Себастиан пожал плечами:

– Ссора между Джереми и мной не такая уж новость, Денси. Единственное, что может заинтересовать сплетников, – это слух о том, что мы с ним очень мило беседовали.

– Так и было? – с надеждой в голосе спросила Прюденс.

– Нет, – отрезал Себастиан, – не было.

Глава 11

Прюденс внезапно проснулась: что-то напугало ее. Сегодня впервые они с Себастианом легли до рассвета. Шумная светская жизнь и ночные бдения, благодаря ненасытному Себастиану, ни разу со дня свадьбы не дали ей выспаться. У нее возникло подозрение, что Себастиан привык не спать всю ночь. Похоже, он всегда ложился, когда уже рассветало.

Прюденс уже начала сомневаться, что вернется когда-либо к привычному распорядку – рано ложиться и рано вставать. Может быть, сейчас, когда она вышла замуж за Себастиана, ей придется привыкать к городскому образу жизни. Мысль о том, что она не будет спать все ночи подряд до конца жизни, ей не понравилась.

С минуту Прюденс не шевелилась. В голове путались обрывки сна. Она попыталась вспомнить, что ей снилось, но не смогла. Вроде бы тяжелые черные шторы, колышущиеся перед окном, которое выходило в бесконечную ночь. Но образ тут же исчез. И тогда она поняла, что лежит в огромной кровати одна. Она повернула голову – рядом никого.

– Себастиан, где вы?

– Я здесь, Денси.

Взглянув в сторону окна, она увидела неясный силуэт мужа. Он стоял спиной к ней, опершись рукой на подоконник. Прюденс села, облокотилась о подушки и потянулась за очками. Водрузив их на нос, она увидела, что Себастиан надел черную ночную рубашку. Он стоял и смотрел в непроглядную тьму сада и был в этот момент больше, чем обычно, похож на Падшего Ангела. Рядом с ним на подоконнике сидел Люцифер. Казалось, ночь так же притягивала кота, как и его хозяина.

– Не можете заснуть? – тихонько спросила Прюденс, зажигая свечу у кровати.

– Я никогда не сплю перед рассветом.

– Вот как? Значит, все в порядке?

– Да. – Голос прозвучал мрачно. – Ложитесь спать, Денси.

Прюденс и не собиралась его слушаться. Она подтянула колени к подбородку и обвила их руками.

– Можете поведать мне, о чем вы думаете. Пока вы будете стоять и глазеть в окно, я наверняка не засну. Мне становится не по себе.

Себастиан погладил Люцифера.

– Простите, что не даю вам заснуть. Прюденс улыбнулась:

– Ну, раз уж я все равно не сплю, почему бы вам не рассказать, о чем вы так напряженно думаете?

Он взглянул на нее:

– Да уж наверняка вы от меня не отстанете.

– Вот именно. – Прюденс уперлась подбородком в колени. – Вы размышляете о расследовании, правда?

– Да.

– Так я и знала. – Прюденс замялась. – Наверное, вспоминаете табакерку Джереми и стараетесь понять, как она оказалась в той комнате.

– Я в последнее время все чаще поражаюсь, как вам удается читать мои мысли.

– Однажды вы сами заметили, милорд, что мы мыслим похоже.

– Верно. – С минуту Себастиан молча гладил Люцифера. – Мне не дает это покоя, – проговорил он наконец.

Прюденс не нужно было объяснять, что он вернулся к теме расследования, – она это знала.

– Вам не дает покоя то, что в поле нашего расследования попал Джереми? Согласна. Это действительно странно.

После бала они с Себастианом подробно все обсудили. Себастиан рассказал ей о своей стычке с Джереми и о том, что тот отрицал какую-либо причастность к черной комнате.

– Днем я навел кое-какие справки. Оказалось, мой кузен не входит в разряд близких друзей Келинга. Он был в замке один-единственный раз, и именно в тот вечер.

– Кто вам это сказал? – спросила Прюденс. – Джереми?

– Нет, человек по имени Дархэм, который имеет обыкновение не пропускать вечеринок у Келинга. Он профессиональный прихлебатель, которого терпят в обществе только потому, что он умеет забавлять, вечно пытаясь всем угодить.

В голосе Себастиана послышалось явное презрение, и Прюденс грустно улыбнулась:

– Думаю, бедному мистеру Дархэму высшее общество отвело точно такую же роль, как и мне, так называемой Оригиналке. Пока нас считают забавными, нас терпят.

Себастиан быстро обернулся. Глаза его яростно блеснули.

– Вы, мадам, теперь являетесь графиней Эйнджелстоун. И не забывайте об этом. Вы созданы не для того, чтобы развлекать и забавлять общество. Наоборот, общество существует для того, чтобы забавлять и развлекать вас.

Его реакция на слова, сказанные как бы не всерьез, была настолько бурной, что Прюденс даже зажмурилась.

– Любопытная точка зрения, милорд. Поразмышляю над ней как-нибудь попозже. А сейчас позвольте вернуться к вашему кузену.

– Дело в том, – медленно произнес Себастиан, – что нам не к чему возвращаться. Нам известно только то, что Джереми был в замке, когда умер Рингкросс, и что его табакерку мы нашли в той черной спальне.

– И золотую пуговицу тоже.

Себастиан медленно забарабанил пальцами по подоконнику.

– Да. Но другое направление поиска я пока не прорабатывал. Может быть, мы узнаем о золотой пуговице что-нибудь более существенное.

Прюденс внимательно посмотрела на него:

– Вы думаете, ваш кузен лгал, заявляя, что никогда не был в черной спальне?

– Не знаю.

– Вы считаете, он в самом деле мог иметь отношение к смерти Рингкросса? – спросила Прюденс.

– То, что его табакерку нашли именно в черной комнате, нельзя сбрасывать со счета. Интуиция говорит мне, что существует какая-то связь.

– Случаются и совпадения, Себастиан.

– Я знаю. Но нечасто, и, судя по моему опыту, в таких делах они чрезвычайно редки.

Несколько секунд Прюденс размышляла над его словами.

– Я плохо знаю вашего кузена, но по его виду трудно предположить, что он способен убить человека. Он настоящий джентльмен.

Себастиан пристально вглядывался в пелену тумана.

– У любого человека можно найти достаточно причин для совершения убийства. Джентльмен может убить так же легко, как и всякий другой.

– Но какие, черт побери, могут быть мотивы для такого преступления? Зачем Джереми нужно было убивать Рингкросса?

– Не знаю. На многие вопросы пока нет ответа. Кроме всего прочего, мы должны выяснить, была ли какая-то связь между Джереми и Рингкроссом.

– Похоже, вы колеблетесь, Себастиан. Почему? Себастиан глянул через плечо:

– Я сегодня то и дело задаю себе вопрос, хочу ли я продолжать расследование.

– Так я и предполагала. – В голосе Прюденс послышалось сочувствие. – Прекрасно понимаю, почему вам не хотелось бы расследовать дело, в котором, возможно, замешан ваш родственник.

Губы Себастиана изогнулись в усмешке.

– Не поймите меня превратно, мадам. Мне глубоко безразлично то, что Джереми могут арестовать за убийство.

Прюденс оторопела.

– Как вы можете такое говорить?! Он ведь ваш кузен!

– Ну и что? Думаете, меня волнует возможный скандал по поводу ареста одного из Флитвудов? Как бы не так! Забавно, и только.

– Но, Себастиан, ведь речь идет об убийстве!

– Я помню. – На губах Себастиана теперь играла дьявольская улыбка. – Интересно посмотреть, как будут чувствовать себя мегера Друцилла и мои остальные очаровательные родственнички, когда попадут на язычок высшему обществу.

– Себастиан, такого рода сплетни нанесут непоправимый вред семье.

– Скорее всего. Если Джереми арестуют за убийство, его мамашу наверняка изгонят из общества. Свет повернется к ней спиной – точно так же, как когда-то к моим родителям. Справедливость восторжествует.

Прюденс содрогнулась:

– Не может быть, чтобы вы этого хотели.

– Вы так считаете? – Себастиан продолжал гладить Люцифера. Золотое кольцо блестело в свете свечи.

– Вы глава семьи, Себастиан, – решительным голосом заявила Прюденс. – И сделаете все возможное, чтобы ее защитить.

Не сказав ни слова, Себастиан подошел к ней и схватил за плечи.

– Эта семья, – произнес он сквозь зубы, – состоит из вас и меня и, возможно, детей, которых нам посчастливится иметь. И мне наплевать, если даже всех проклятых Флитвудов вздернут на виселице.

– Не верю, что вы в самом деле хотите чего-либо подобного. Нельзя избавляться от родственников только потому, что они вам неприятны.

– Уверяю вас, Флитвуды без всяких угрызений совести избавились от моих родителей.

Прюденс обхватила его лицо руками.

– Значит, вы жаждете мести, милорд? Если это так, почему вы до сих пор к ней не прибегли? Себастиан еще сильнее сжал ее плечи.

– Неужели вы думаете, что я не мечтал о мести?

– Не понимаю… Ваш друг мистер Саттон объяснил мне, что в вашей власти урезать доходы семьи Флитвудов или даже изгнать их из общества. Если вы так сильно хотите наказать остальных Флитвудов, почему не применили свою власть, когда получили титул?

Глаза Себастиана сверкнули.

– Не беспокойтесь, если они меня чересчур допекут, я свою власть применю. А до тех пор они в полной безопасности, хотя и не подозревают об этом.

– А почему они в безопасности?

– Потому что я связан по рукам и ногам обещанием, которое дал своей матери, когда она умирала. Прюденс была поражена.

– Вы же мне говорили, что ваши родители и брат погибли, когда на них упал огромный камень.

– Я получил весть о том, что произошло в горах, вечером. – Голос Себастиана звучал сдержанно. – Я взял из деревни группу мужчин и отправился на поиски своей семьи. В полночь мы добрались до ущелья, зажгли фонари и начали разгребать завал.

– Боже милостивый, Себастиан…

– Было так холодно, Денси. Стоял густой туман. Никогда я не забуду этого проклятого тумана. Мы нашли их перед рассветом. Сначала брата. Потом отца. Они оба были мертвы. Мама была еще жива. Она дожила до восхода солнца.

– Мне так жаль, – прошептала Прюденс. – Я не хотела, чтобы вы снова вспоминали этот кошмар, – Ничего, выслушайте все до конца. Ни одной живой душе не говорил я, что Флитвудам с моей стороны ничто не угрожает, потому что, умирая, мама умоляла меня их не трогать.

– Ваша мама попросила вас не мстить им?

– Она знала, что когда-нибудь я унаследую титул. И понимала, что, когда это произойдет, я применю всю свою власть, чтобы наказать Флитвудов за их отношение к моим родителям. Она не хотела, чтобы я мстил. Говорила, что семья и без того давно уже разрознена.

– Видимо, вашей маме были свойственны доброта и сострадание.

– Так оно и было. Но мне эти качества не присущи. Признаюсь, временами меня охватывало непреодолимое желание уничтожить Флитвудов.

Прюденс испытующе смотрела на его мрачное лицо.

– Представляю.

– К несчастью, клятва, которую я дал маме, держала меня, как железная цепь. «Дай мне слово чести, что не причинишь Флитвудам такого вреда, какой они причинили нам», – попросила она. Она умирала, и я дал ей слово. В то время эта клятва не имела для меня большого значения. Меня ждала другая, более важная месть.

– Какая?

Лицо Себастиана приняло непроницаемое выражение.

– Единственное, что интересовало меня в тот день, – найти бандитов, которые устроили обвал. Когда я хоронил свою семью в этих чертовых горах, мне дела не было до Флитвудов. Только одна мысль не давала мне покоя: найти и перерезать горло тем, кто убил моих родителей.

Прюденс пристально взглянула на него:

– И вы сами отправились на поиски бандитов?

– Взял с собой несколько мужчин из деревни. Они рады были помочь мне. Сами настрадались от бандитов. Им не хватало только вожака, который придумал бы план действия.

– И вы стали вожаком?

– Да. – Себастиан отошел от нее к окну и снова уставился в темноту. – Меньше недели нам потребовалось, чтобы заманить бандитов в ловушку. Разбойники все погибли. Все до одного! Я сам убил их главаря.

– О, Себастиан…

Себастиан вцепился руками в край подоконника.

– Я сказал бандиту, за что он умирает, когда он истекал кровью у моих ног.

Прюденс подошла к Себастиану и, обняв его сзади, положила голову ему на плечо.

– Это не ваша вина. Ваш отец был исследователем. Путешествия по неизведанным странам всегда сопровождаются изрядной долей риска.

Себастиан молчал.

– Не вините себя за то, что он поехал по этой горной тропе, Себастиан. Ваш отец был опытным путешественником. Он решил переправиться через горы, наверное, думая, что путь безопасен. Он сам совершил трагическую ошибку, а вы ни при чем. Себастиан опять не проронил ни слова. Прюденс еще крепче прижалась к нему. Ей показалось, что он холоден как лед. Слов у нее больше не было. Единственное, чем она могла с ним поделиться, – это своим теплом.

Долго не выпускала она его из своих объятий. Наконец ей показалось, что Себастиан чуть расслабился, Он коснулся ее рук, которыми она обхватила его за талию.

– Теперь вы знаете, почему я никогда по-настоящему не мстил Флитвудам. – тихо сказал он.

– Да. Но, Себастиан, как же быть с вашим расследованием? Не можете же вы его бросить.

– Не могу, – согласился он. – Сознаюсь, оно меня заинтересовало. Хочу узнать ответы на все вопросы.

– Так я и полагала, – удовлетворенно произнесла Прюденс, – что вы не сможете бросить дело на полпути.

– Но я еще не решил, что предпринять, зная часть ответов, – тихо добавил он.

– Себастиан…

– Успокойтесь, Денси. Я не сообщу о Джереми на Боу-стрит. Это было бы нарушением клятвы, которую я дал моей маме. Но и защищать его, если полицейские сочтут его виновным, я не намерен.

Прюденс бросила на мужа беспокойный взгляд:

– Похоже на игру в кошки-мышки, в которую, как говорят, вы обожаете играть с Флитвудами.

– Я играю в такие игры, только когда мне нестерпимо скучно, – заметил Себастиан. – Хотите верьте, хотите нет, у меня чаще всего находятся более интересные дела, чем изводить Флитвудов.

Прюденс покачала головой:

– Стыдно, Себастиан!

– Довольно нотаций, мадам. – Он обернулся и предостерегающе приложил палец к ее губам. – У меня нет настроения выслушивать проповедь о том, что я должен вести себя как зрелый, здравомыслящий мужчина.

– А если я все-таки собираюсь ее прочитать?

– Тогда мне придется найти способ заставить вас замолчать. – Не отрывая от нее глаз, Себастиан коснулся губами ее ладони. – Уверен, у меня есть такой способ.

– Себастиан, давайте поговорим серьезно. – Прюденс ощутила, как ее уже подхватила и понесла куда-то теплая волна. Она быстро выдернула руку. – Вы так и собираетесь всю жизнь изводить Флитвудов, если лучшего занятия не найдете?

– Как я уже сказал, оно обычно находится. Флитвуды в общем-то скучный народ.

– К счастью.

– Более того, теперь, когда я женат, передо мной стоит задача создать небольшой детский уголок, и начну я с сотворения собственного наследника. Так что в ближайшем будущем я буду очень занят.

– Вы невыносимы, милорд!

– Я деловой человек. – Черты его лица опять ожесточились. – Вы должны кое-что уяснить, Денси.

– Что же?

– То, что Флитвудам с моей стороны ничего не грозит, это верно. Но только до определенной степени.