Текст книги "Позитивная дисциплина. Как помочь детям развить сознательность, ответственность, навыки сотрудничества и решения проблем"

Адлеровская психология предлагает ряд базовых понятий, объединенных массивом знаний о том, как лучше понимать детей и самих себя, и это что-то более значимое, чем просто теория. Знание этих базовых понятий бесполезно без атмосферы поддержки, взаимопонимания и уважения. Вне такой атмосферы подобные приемы нивелируются до пренебрежительной манипуляции. Мы бы могли эффективнее общаться с детьми, если бы спрашивали самих себя: «Я воодушевляю или расстраиваю ребенка своими действиями?»

ОСНОВНЫЕ АДЛЕРОВСКИЕ ИДЕИ

1. Дети – это социальные субъекты

Поведение определяется социальными факторами. Дети принимают решение, какими быть и как себя вести, основываясь на том, что, по их мнению, думают о них окружающие и какова их роль в различных отношениях. Помните: дети постоянно принимают решения, формируют убеждения о себе и о мире, о том, как они должны себя вести, чтобы выжить и преуспеть. «Преуспевая», они развивают мощную семерку важнейших убеждений и навыков, о которых мы говорили в первой главе. Если же они включают режим «выживания» (пытаясь определиться, что делать, чтобы возникло чувство сопричастности и собственной значимости), взрослые обычно интерпретируют его как плохое поведение. Но чувствуете ли вы разницу между «плохим поведением» и «режимом выживания»?

2. Поведение является целенаправленным

Поведение всегда имеет определенную цель в социальном контексте. Одна из основных целей – быть сопричастным этому контексту. Дети не до конца осознают цели, которых хотят достичь. Иногда у них складываются ошибочные представления о способе действия, поэтому своим поведением они, к сожалению, достигают прямо противоположной цели. Например, детям хочется быть своими, сопричастными, но они начинают вести себя нагло, и это начинает напоминать порочный круг. Чем больше раздражения и злости вызывает их поведение, тем более нагло они будут себя вести, добиваясь одной цели – ощущать себя на своем месте.

Дрейкурс объяснял это так: «Дети отлично воспринимают, но плохо интерпретируют воспринятое». С этой проблемой сталкиваются не только дети. Следующая ситуация прекрасно иллюстрирует то, как это обычно начинается.

Когда мама двухлетней Адели вернулась из роддома с младенцем, Адель сразу почувствовала, как много внимания мамы достается новому малышу. К сожалению, Адель интерпретирует это по-своему: мама любит малыша больше, чем ее. Это, безусловно, не так, но правда не так важна, как то, что чувствует Адель. И поведение ее будет основано не на истинном положении вещей. Адель поставит цель вернуть внимание мамы и будет ошибочно считать, что для достижения этой цели она должна вести себя как младенец: она тоже может потребовать бутылочку, накакать в трусики, плакать без конца. Но достигнет она совсем другой цели: вместо любящей и нежной мама станет подавленной и отчужденной.

3. Основная цель ребенка – быть сопричастным и чувствовать свою значимость

Эта идея объединяет первые две, поскольку цель всех поступков ребенка – почувствовать себя сопричастным социальному контексту и быть нужным и значимым. В основе плохого поведения всегда лежит ошибочное представление о том, как достичь этой цели, как это видно на примере, описанном выше.

4. Ребенок, который плохо себя ведет, – это обиженный ребенок

Непослушный ребенок пытается сказать нам: «Я не чувствую, что я на своем месте. Я совсем не нужен. Я знаю, как себя вести, чтобы достичь цели, но это неправильно». Когда ребенок ведет себя плохо, легко понять, почему взрослым так сложно увидеть, что стоит за этим шагом, его глубинное значение и послание: «Я просто хочу быть нужным». Понимание этого – первый шаг взрослого к эффективной помощи ребенку. Вы можете стать своего рода дешифровщиком. Отнеситесь к плохому поведению ребенка как к шифру и задайте себе вопрос: «Что на самом деле ребенок хочет мне сказать?» Помните, что он неосознанно шифрует послания своим поведением, однако непременно почувствует понимание с вашей стороны, если вы будете реагировать на его скрытое убеждение, а не только на поведение. Вы по-другому будете относиться к плохому поведению, если вспомните, что за ним всегда стоит ребенок, который просто хочет быть нужным, но он растерян или неопытен и не знает, как достичь своей цели приемлемым способом. Также вам будет полезно присмотреться к собственному поведению и ответить себе на вопрос, не способствует ли оно укреплению веры ребенка в то, что он не на своем месте и никому не нужен. Подробнее эти четыре адлеровские идеи будут рассмотрены в четвертой главе.

5. Социальная ответственность, или чувство общности

Одним из важнейших понятий, введенных в научный оборот Альфредом Адлером, является Gemeinschaftsgefühl. Трудно подобрать точный перевод. Так, в случае с английским языком сам Адлер остановился на варианте social interest – социальный интерес[5]5
  В русских текстах используется наряду с вариантами «чувство общности», «социальное чувство», «чувство солидарности». – Прим. перев.


[Закрыть]. Я использую вариант «социальная ответственность». Социальная ответственность – это искренний интерес к тому, как чувствуют себя окружающие, и желание внести ценный вклад в жизнь общества. Понятие социальной ответственности прекрасно раскрыто в истории, которой поделилась Кристин Р. Пэнсер в декабрьском номере журнала «Индивидуальный психолог» (The Individual Psychologist) за 1978 год.

Два брата вместе управляли фермой. Им приходилось непросто: почва была каменистая и сухая. Тем не менее любую прибыль, любой доход они делили поровну. У одного брата была семья: жена и пятеро детей. Второй был холостяком. Однажды ночью семьянин никак не мог уснуть. Одна и та же мысль крутилась в голове и не давала покоя – мысль о том, что равное распределение доходов с фермы несправедливо. Он думал так: «У брата нет детей, которые ждали бы его дома теперь и позаботились бы о нем в старости. Ему нужно забирать больше, чем половину. Завтра предложу ему забирать две трети доходов. Так точно будет справедливее». В ту же ночь холостяк тоже не мог уснуть, потому что его одолевала мысль о несправедливом распределении доходов. Он думал так: «Моему брату нужно кормить жену и пятерых детей. Он заслуживает больше половины. Завтра предложу ему две трети доходов». На следующий день братья встретились и поделились друг с другом своими представлениями о более справедливом распределении прибыли. Это и есть прекрасный пример социальной ответственности в действии.

Адлер разработал план, который он называл «Планом 14-дневного лечения». Он утверждал, что может кого угодно избавить от психического заболевания всего за 14 дней при условии, что пациент будет делать только то, что скажет Адлер. Однажды к нему на прием пришла женщина, страдающая от депрессии. Адлер сказал ей: «Я могу избавить вас от депрессии всего за 14 дней, если вы будете выполнять мои инструкции».

Она спросила без особого энтузиазма: «Что же мне нужно будет делать?»

Адлер ответил: «Если вы будете каждый день в течение двух недель делать что-то хорошее для другого человека, через 14 дней от вашей депрессии не останется и следа».

Она возразила: «Почему это я должна делать хорошее ради других, когда ради меня никто ничего не делает?»

Адлер в шутку ответил: «Так, возможно, вам понадобится не две, а три недели». А затем он добавил: «Если вы не можете придумать ничего, что хотели бы сделать для кого-нибудь, подумайте, что бы вы сделали, если бы чувствовали себя лучше». Адлер знал: если она просто будет думать о том, что может сделать ради другого, то обязательно пойдет на поправку.

Очень важно привить социальную ответственность детям. Что хорошего в среднем и высшем образовании, если молодые люди не учатся вносить вклад в жизнь общества и вырастают без такой потребности? Дрейкурс часто говорил: «Не делайте для ребенка ничего, что ребенок может сделать сам». Смысл в том, что мы крадем у детей возможность развить уверенность в себе, в собственной способности, приобрести собственный опыт, слишком многое совершая для и за них. Более того, у детей появляется уверенность в том, что о них обязаны заботиться, что для них «предназначено» специальное обхождение.

Первый шаг к формированию социальной ответственности у детей заключается в том, чтобы научить их быть уверенными в себе. Дети всегда готовы прийти на помощь и всегда чувствуют, что способны это сделать. Если взрослые вокруг входят в роли суперродителей или суперучителей, дети скорее начинают ждать услуг от мира, чем сами предлагать ему свои услуги. Такие дети считают ужасно несправедливой любую ситуацию, когда что-то идет не так, как им бы хотелось. Если кто-то отказывается делать что-то за них, они жалеют себя или стремятся жестоко отомстить «обидчику». Когда они жаждут мести, они часто причиняют себе такую же боль, как и тем, кому мстят.

Другая крайность – родители и учителя, которые слишком заняты, чтобы найти время привить детям социальные и жизненные навыки для формирования гармоничного характера. И эти же взрослые бывают очень недовольны, когда дети не «ведут себя прилично». Не знаю, где, по их мнению, дети могут научиться взаимоуважению. Слишком многие взрослые склонны сразу же обвинить ребенка в плохом поведении вместо того, чтобы взять ответственность (или вину) за свою составляющую этого уравнения.

Позитивная дисциплина помогает детям и взрослым выйти из этого порочного круга, стимулируя развитие социальной ответственности. Родители и педагоги обычно не осознают, как много из того, что дети могли бы сделать сами, они делают за детей. Они не спешат научить детей тому, как приносить пользу семье или классу. Возьмем, к примеру, наведение порядка. Учителя, сколько всего вы сами делаете в классе вместо того, чтобы доверить это ученикам? Родители, сколько всего вы делаете за детей просто потому, что это удобно, лишая их возможности почувствовать себя способными сделать нужное дело?

В книге «Позитивная дисциплина в классе»[6]6
  Jane Nelsen, Lynn Lott, and H. Stephen Glenn, Positive Discipline in the Classroom, 3rd ed. (New York: Three Rivers Press, 2000).


[Закрыть] мы с соавторами говорим о том, как важно вместе с учениками обсудить рутинные обязанности в классе, возможно, подтолкнуть их к новым идеям. Учитель может принимать участие в обсуждении, но удивляет то, сколько всего предлагают сами дети, вовлеченные в это обсуждение. Когда список обязанностей будет готов, на каждую из них найдутся и добровольцы. Убедитесь, что у каждого ученика есть хотя бы одна обязанность по классу. Можно выбрать ответственного за соблюдение графика, с привлечением учащихся установить систему чередования, чтобы никто слишком долго не выполнял в классе наименее приятные обязанности. Очевидно, что подобное распределение обязанностей в коллективе повышает чувство сопричастности, формирует необходимые жизненные навыки и позволяет детям понять, что такое социальная ответственность.

6. Равенство

Многие в наши дни вовсе не задумываются о понятии равенства, пока дело не доходит до общения с детьми. Тогда взрослые возмущаются: «Как можно считать детей равными, если им не хватает опыта, знаний, ответственности?»

Как уже подчеркивалось в первой главе, равный не означает такой же, одинаковый. Под равенством Адлер имеет в виду равные права на уважение человеческого достоинства. Большинство взрослых готовы признать детей равными, и это одна из причин, по которым позитивная дисциплина исключает унижение. Уничижительные приемы воспитания противоречат идеям равенства и взаимоуважения.

7. Ошибки – прекрасная возможность извлечь ценный урок

Общество учит нас стыдиться своих ошибок. Все мы несовершенны. Однако мы изо всех сил должны стремиться избавиться от деструктивной уверенности в собственном несовершенстве. Это одна из самых воодушевляющих идей и вместе с тем одна из самых сложных планок для современного общества. В мире нет ни одного совершенного человека, и все же каждый ставит эту недостижимую планку перед собой и окружающими, особенно – перед детьми.

Закройте глаза и попытайтесь вспомнить, что вам говорили родители и учителя об ошибках, которые вы совершали в детстве. Какие это были слова? Чтобы эффект был сильнее, запишите фразы, которые вспомните. Когда вы совершали какую-нибудь ошибку, слышали ли вы в свой адрес такие слова, как «тупица», «ненормальный», «плохой», «сплошное разочарование», «недотепа»? Попытайтесь припомнить, снова закрыв глаза, какой-нибудь случай, когда вас отчитывали за совершённую ошибку. Что вы думали о себе, какие решения принимали на будущее? Не забудьте: в тот момент вы не осознавали, что находитесь в процессе принятия решения, но из перспективы прошлого становится ясно, какие решения вам тогда приходили в голову. Некоторые могли сделать вывод, что они плохие или ненормальные. Другие решали больше не рисковать так поступать из страха снова пережить унижение, если их действия не дотягивают до совершенства. Как уже говорилось выше, большинство детей в таких ситуациях впадают в зависимость от одобрения и стараются любой ценой понравиться взрослым в ущерб собственной самооценке. Третьи решали использовать впредь хитрость и коварство: совершая ошибки, делать все возможное, чтобы не попасться. Разве это правильные оценки и решения, способствующие плодотворному развитию жизненно необходимых навыков? Безусловно, нет.

Критикуя и ругая детей за ошибки, родители и учителя обычно руководствуются благими намерениями. Они стремятся мотивировать детей вести себя лучше «ради их собственного блага». Но они не спешат задуматься о будущих последствиях такого отношения к детским проступкам. К сожалению, родительство и педагогика до сих пор во многом базируются на чувстве страха. Родители боятся, что не справляются со своими обязанностями – не могут «заставить» детей вести себя лучше. Слишком многие больше озабочены тем, что подумают о них соседи, нежели о том, чему научатся их дети. Другие боятся, что дети так и не станут прилежными и послушными, если не укротить их с помощью страха и унижения. Большинство взрослых, однако, испытывают страх от незнания, что еще можно сделать, страх от перспективы скатиться во вседозволенность, если не причинять детям боль и не культивировать в них чувства вины и стыда. Часто взрослые подавляют этот страх, переходя к чрезмерно строгому стилю воспитания.

Но есть и другой путь. Он не имеет ничего общего со вседозволенностью, при этом помогает мотивировать детей вести себя лучше без причинения вреда их самооценке. Мы должны научиться относиться к ошибкам как к ценному опыту и научить этому отношению детей. Разве не чудесно будет услышать, как взрослый говорит ребенку: «Ты совершил ошибку. Чудесно! Чему она нас учит?» Я не ошиблась, именно «нас», а не «тебя». Ошибки детей напрямую касаются взрослых. Многие ошибки совершаются потому, что мы, взрослые, не нашли времени научить ребенка чему-либо, поддержать его. Вместо того чтобы вдохновлять детей, побуждать их к хорошим поступкам, мы провоцируем их протест. Станьте для них примером смелого принятия несовершенства, чтобы благодаря вам дети усвоили простую истину: ошибки – это возможность извлечь для себя ценный жизненный урок.

Дети учатся замечать и оценивать ошибки как ценный опыт на семейных и классных собраниях (подробнее о них – в восьмой и девятой главах). Во многих семьях прижилась полезная традиция: все члены семьи перед ужином делятся своей «ошибкой дня» и обсуждают, чему их научила эта ошибка. Раз в неделю на классном собрании (которые необходимо проводить ежедневно) некоторые учителя дают возможность каждому ученику поделиться опытом своей ошибки и вынесенным из нее уроком. Детям необходимо ежедневно напоминать о том, что ошибки ценны, что они дают необходимый опыт на всю жизнь.

Основная тема данной книги, о которой я вам еще не раз напомню, – это научиться использовать дисциплинарные вызовы как возможности для обучения. Однако сперва взрослые должны отключить негативную установку против ошибок и постараться стать для детей примером того, что Рудольф Дрейкурс называл смелостью быть несовершенным. Перестать бояться несовершенства вам помогут три П.

Преодоление страха перед ошибкой: три П

1. Признать ошибку: «Ого! Я совершил ошибку».

2. Примириться с ней: «Я виноват».

3. Принять решение: «Давай вместе подумаем о возможном решении».

Гораздо легче взять на себя ответственность за ошибку, если относиться к ней не как к чему-то плохому, а как к источнику ценного опыта. Ассоциируя ошибки с негативом, мы, совершая их, чувствуем разочарование и досаду, начинаем защищаться, увиливать, относиться критично или даже с презрением – к себе и к окружающим. И наоборот: связывая ошибки с возможностью получить ценный опыт, признавая их, мы испытываем только положительные эмоции. «Интересно, чему я научусь в следующий раз». Умение прощать себя – важная составляющая первого П (признания) на пути к преодолению собственного страха.

Вы когда-нибудь замечали, как быстро дети готовы нас простить, если мы признаем свою вину перед ними? Вы когда-нибудь извинялись перед ребенком? Если да, то что ребенок сказал вам в ответ? Я задаю этот вопрос на лекциях, которые читаю по всему миру, и ответ обычно универсален. «Все нормально, мамочка (папочка, учитель)!» Безусловно, дети могут злиться и обижаться в ответ на неуважительное поведение (и взрослые, скорее всего, заслуживают этого), но очень недолго. Они быстро и великодушно вас прощают, стоит только сказать: «Извини меня».

Первые две П-стадии на пути преодоления страха перед ошибкой (признание и примирение) создают чудесную предпосылку для третьей: стадии принятия решения. Поиск решения в атмосфере враждебности обречен на провал.

Как и большинство взрослых и детей, я не всегда поступаю правильно, даже если знаю, как нужно поступать. Для всех нас свойственно попадать в плен эмоций и терять здравый смысл (который противостоит быстрым решениям рептильного мозга). Зачастую мы поступаем бездумно тогда, когда необходимо хорошенько подумать. Вот что мне особенно нравится в позитивной дисциплине: сколько бы ошибок я ни совершила и какой бы хаос в моей жизни они ни вызвали, я всегда могу вернуться к основным принципам, извлечь из ошибок ценный опыт, устранить последствия хаоса, так что все станет еще лучше, чем было до совершения ошибок.

Поскольку я совершаю много ошибок, три П-стадии преодоления страха перед ошибкой – один из моих любимых принципов. Вот мой самый показательный пример.

Однажды я сказала своей восьмилетней дочери: «Мэри, ты просто избалованная девчонка!» (Неужели в этих словах есть доброта, строгость, уважение достоинства ребенка?)

Мэри, которая уже была знакома с П-стадиями, парировала: «И не говори после этого, что тебе стыдно и ты просишь прощения!»

Бездумно, на эмоциях я сказала: «Не волнуйся, не попрошу!»

Мэри закрылась у себя в комнате, хлопнув дверью. Ко мне постепенно вернулся здравый смысл, я поняла, что натворила, и пошла к ней извиняться. Она все еще злилась и не была готова меня простить. У нее как раз было под рукой одно из ранних изданий «Позитивной дисциплины», и я застала ее за подчеркиванием определенных строк толстым черным карандашом. Заглянув через плечо, я увидела, как она написала на полях в столбик: «лгунья».

Покидая комнату, я думала: «Боже мой, наверняка однажды на книжном рынке появится новый бестселлер-разоблачение под названием „Милая мамочка“». Я поняла, что совершила большую ошибку.

Минут через пять Мэри сама подошла ко мне, робко обняла и проговорила: «Прости меня, мамочка!»

Я сказала: «Милая, и ты меня прости! Я назвала тебя избалованной девчонкой, но на самом деле это я вела себя как избалованная девчонка. Я расстроилась из-за того, что ты потеряла контроль над своим поведением, но и я потеряла контроль над собой. Извини, пожалуйста».

Мэри сказала: «Все нормально, я ведь вела себя как избалованная девчонка».

Я ответила: «Ну, мне понятно, чем я тебя спровоцировала на такое поведение».

Мэри сказала: «А мне понятно, что я натворила».

Я проходила через это много раз. Когда взрослые берут на себя ответственность за свой вклад в конфликт (а в каждом конфликте, как известно, минимум две стороны), дети обычно перенимают их модель поведения и тоже берут ответственность за свои действия. Дети учатся ответственности, когда у них есть пример ответственности.

Спустя несколько дней я услышала, как Мэри, разговаривая с подругой по телефону, сказала: «Ох, Дэбби, ну и глупая же ты!» Но она тут же поняла, что поступила плохо, и сказала: «Прости, Дэбби. Когда я называю тебя глупой, я сама поступаю глупо».

Мэри хорошо усвоила принципы трех П-стадий и научилась не бояться ошибок, которые могут стать источником ценного опыта.

8. Убедитесь, что ребенок правильно считывает ваши проявления любви

Миссис Смит, воспитывающая дочь одна, однажды обратилась за помощью. Мать стала подозревать, что ее дочь Мария пристрастилась к наркотикам. В шкафу дочери миссис Смит обнаружила упаковку баночного пива. Она взяла Марию за руку, подвела к находке и спросила: «Что это такое?»

По тону миссис Смит можно было легко догадаться, что ее не очень-то интересовал ответ. Вопрос сам по себе был заготовленной ловушкой и инструментом унижения. Как только он прозвучал, между матерью и дочерью возникла атмосфера отчуждения и враждебности.

Ответ Марии был полон сарказма: «Кажется, это упаковка пива, мама».

Напряжение нарастало. Миссис Смит сказала: «Не умничай, взрослая дамочка! Выкладывай все как есть!»

Мария, теперь с неподдельной кротостью в голосе, ответила: «Мама, я не понимаю, о чем ты».

Теперь миссис Смит была готова раскинуть сети. «Это пиво я нашла у тебя в шкафу, милочка. Объясни, будь добра».

Мэри на ходу придумала ответ: «Ах, это! Я и забыла вовсе! Это я для друга припрятала».

Мать язвительно воскликнула: «Ну конечно! И ты думаешь, я в это поверю?»

Мария озлобленно крикнула: «Да мне плевать, поверишь ты или нет», – и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Я хотела помочь миссис Смит выйти в итоге к проявлению любви, поэтому спросила ее: «Почему вас так расстроила эта находка?»

По ее возмущенному тону я поняла, что она считает мой вопрос идиотским. «Потому что я не хочу, чтобы у Марии были проблемы».

«А почему вы не хотите, чтобы у Марии были проблемы?» – спросила я.

В этот момент мне показалось, что миссис Смит глубоко пожалела о том, что обратилась ко мне за помощью. Теперь она была по-настоящему раздражена: «Потому что я не хочу, чтобы она разрушила свою жизнь!»

Поскольку она все еще не понимала глубинного смысла конфликта, я настойчиво спросила: «А почему вы не хотите, чтобы она разрушила свою жизнь?»

Наконец-то до нее дошло! Миссис Смит воскликнула: «Потому что я люблю ее!»

Последний вопрос я задала максимально спокойным тоном: «Как вы думаете, она прочитала это в ваших репликах?»

Казалось, миссис Смит была обескуражена. Она поняла, что в ее разговоре с дочерью невозможно было распознать проявление материнской любви.

Через неделю миссис Смит пришла поделиться, как она использовала комбинацию трех П-стадий преодоления страха перед ошибкой и четырех шагов к успешному сотрудничеству. На следующий день после ссоры, когда Мария вернулась домой, мать встретила ее у дверей и со всей возможной любовью в голосе и в сердце спросила: «Мария, мы можем поговорить?»

Мария ответила достаточно враждебно: «И о чем ты хочешь со мной поговорить?» Важно помнить, что дети не сразу могут почувствовать перемену в отношении взрослого и тем более поверить в эту перемену.

Миссис Смит это понимала. Вместо того чтобы враждебностью отреагировать на враждебность, она попыталась проникнуть за границу мира Марии и высказала предположение о том, что чувствует дочь: «Могу поспорить, что вчера, когда я накричала на тебя из-за пива в шкафу, ты подумала, что мне нет до тебя никакого дела».

Мария расплакалась, почувствовав, как хорошо мать понимает ее чувства. Дрожащим голосом, пока еще с нотками осуждения, она сказала: «Да, именно так. Я думала, что я для тебя – только головная боль, что по-настоящему я нужна только своим друзьям».

Миссис Смит сказала: «Я понимаю, почему ты так думала. Если вместо любви я обрушиваю на тебя свои страхи и злость, разве ты можешь думать по-другому?»

Можно было заметить, что Мария стала менее напряженной. Мать проявляла любовь, и дочь стала это замечать. Когда это стало очевидно для самой миссис Смит, она продолжила: «Прости меня за то, как я вела себя с тобой вчера».

В этот момент атмосфера враждебности и отчуждения стала превращаться в атмосферу близости и доверия. Мария ответила: «Все нормально, мам. Я правда припрятала пиво для друга».

Затем миссис Смит поделилась с дочерью самым важным: «Мария, я правда тебя очень люблю! Иногда я очень боюсь, что ты совершишь что-то, что заставит тебя сильно страдать. Я зацикливаюсь на своих страхах и забываю сказать тебе о том, что все эти страхи возникают только из-за любви к тебе!» Мать обняла дочь и сказала: «Ты дашь мне еще один шанс? Давай будет все обсуждать и вместе искать выход из сложных ситуаций, проявляя только любовь и заботу?»

Мария ответила: «Ну конечно, мама! Это будет чудесно!»

Миссис Смит рассказала, что с того вечера они проводят семейные собрания. Она была преисполнена благодарности, ведь в ее семье воцарилась атмосфера любви и взаимопонимания, изменив отношения с дочерью в лучшую сторону.

Примеры, приведенные в этой главе, наглядно демонстрируют то, как неправильное поведение (из-за нехватки знаний или навыков) взрослых становится причиной плохого поведения детей. Когда взрослые меняют модель поведения, то же самое делают дети. К тому же взрослых ожидает большая радость и еще более эффективные результаты общения с детьми, если они не будут забывать о том, как важно, чтобы в ваших словах и поступках ребенок считывал любовь.

Восемь идей адлеровской теории воспитания, описанные в данной главе, являются основой понимания детского поведения, а также способствуют выбору таких моделей отношений и инструментов воздействия, которые повышают эффективность принципов позитивной дисциплины. Эти инструменты и принципы помогут взрослым научиться помогать детям развивать важные навыки и черты характера, необходимые каждому человеку во взрослой жизни.

ОБЗОР

Приемы позитивной дисциплины

1. Используйте все свои силы, чтобы привлечь детей на свою сторону, а не победить их.

2. Предоставьте детям возможности развивать и практиковать семь важнейших убеждений и навыков, углубляющих понимание собственной значимости.

3. Перестаньте «говорить, как надо»; вместо этого «спрашивайте, как надо», привлекая детей к совместному поиску решения.

4. Используйте четыре шага к успешному сотрудничеству.

5. Помните, что чувство, лежащее в основе слов или поступка, важнее самих слов и поступков.

6. Составьте вместе с детьми список обязанностей и график их выполнения.

7. Не балуйте детей: дети должны расти с уверенностью в собственных способностях.

8. Научите детей (особенно на практике) относиться к ошибкам как к источникам ценного опыта.

9. Научите детей (особенно на практике) проходить три П-стадии преодоления страха перед ошибкой.

10. Убедитесь, что в ваших словах и поступках считывается проявление любви к ребенку.

Вопросы

1. В чем разница между привлечением ребенка на свою сторону и победой над ребенком в конфликтной ситуации?

2. Каковы четыре шага к успешному сотрудничеству? Приведите пример сложной ситуации, возникшей в вашем общении с ребенком. Как можно использовать эти шаги в данной ситуации?

3. Каковы необходимые предпосылки позитивного и эффективного подхода к общению с детьми?

4. Что такое «социальный субъект»?

5. Какова основная цель, на которую направлено поведение?

6. Почему дети часто ведут себя так, будто преследуют цель, противоположную истинной цели их поведения?

7. Что на самом деле хотят нам сказать дети своим поведением, когда ведут себя плохо?

8. Как должны вести себя взрослые, считывающие скрытое послание детского плохого поведения?

9. Что такое социальная ответственность? Почему важно развивать ее в детях?

10. Что Адлер вкладывал в понятие равенства?

11. Почему позитивная дисциплина исключает унижение?

12. Каково предназначение ошибок?

13. Почему важно иметь смелость признать свое несовершенство?

14. Почему полезно учить детей воспринимать ошибки как ценный опыт, а не как нечто постыдное?

15. Каковы три П-стадии преодоления страха перед ошибкой? Приведите примеры.

16. Какая ключевая идея является универсальным решением большинства проблем детского поведения? Приведите пример конфликта с ребенком, которого могло бы не случиться, если ребенок мог считать в ваших словах и поступках проявление любви к нему.