Текст книги "Пробуждение разума"

Поэтому «я» есть наблюдающий, «я» есть прошлое, которое делит настоящее на прошлое и будущее. Следовательно, пока есть этот наблюдающий, переживающий, мыслящий, неизбежно будет разделение. Там, где наблюдающий есть наблюдаемое, конфликт прекращается, а потому прекращается и ревность. Поскольку ревность – это конфликт, не так ли?

У.: Ревность – это человеческая природа?

К.: А насилие – это человеческая природа? Жадность – это человеческая природа?

У.: Я хотел задать вам ещё один вопрос, если можно. Прав я или нет в соответствии с тем, что вы нам рассказываете, если скажу о человеке, что, каковы мысли в душе его, таков и он[3]3
  Отсылка к библейской фразе (Притчи 23:7, синодальный перевод). – Прим. ред.


[Закрыть]? Поэтому мы должны следить за своими мыслями и извлекать пользу из опыта.

К.: Всё именно так. Как вы думаете, что вы думаете – то вы и есть. Вы думаете, что вы лучше кого-то другого, что вы хуже кого-то другого, что вы совершенны, что вы красивы или некрасивы, что вы злы, – что вы думаете, то вы и есть. Это достаточно просто, разве нет? Человек должен выяснить, можно ли жить жизнью, в которой мышление выполняет свои рациональные функции, и увидеть, где мышление становится иррациональным. Это мы рассмотрим завтра.

У.: Если продолжить о ревности: когда ревность есть «я», а «я» есть ревность, конфликт прекращается, потому что я знаю, что это ревность, и она исчезает. Но когда я слышу шумы на улице и «я» есть шум, а шум есть «я», как может конфликт закончиться, если этот шум будет продолжаться вечно?

К.: Это очень просто, мадам. Я иду по улице, и этот шум ужасен. Когда я говорю, что шум – это «я», шум не кончается, он продолжается. Ведь в этом вопрос? Но я не говорю, что шум – это я; я не говорю, что облако – это я, дерево – это я, почему я должен говорить, что шум – это я? Мы только что показали, что, если вы наблюдаете, если вы говорите: «Я слушаю этот шум», слушаете полностью, без сопротивления, тогда этот шум может продолжаться вечно, он не воздействует на вас. В момент, когда вы сопротивляетесь, вы отделены от шума, – не отождествляйте себя с шумом, – я не знаю, видите ли вы разницу. Шум продолжается, я могу отсечь себя от него, сопротивляясь ему, возводя стену между собой и шумом. И что происходит, когда я сопротивляюсь чему-то? Возникает конфликт, не так ли? А могу я слушать этот шум вообще без всякого сопротивления?

У.: Да, если вы знаете, что он должен через час прекратиться!

К.: Нет, это всё ещё часть вашего сопротивления.

У.: Это означает, что я могу слушать уличный шум всю оставшуюся жизнь с риском оглохнуть.

К.: Нет, послушайте, мадам, я говорю нечто совсем другое. Мы говорим, что, пока есть сопротивление, неизбежно будет конфликт. Сопротивляюсь ли я своей жене или мужу, собачьему лаю или уличному шуму – неизбежно будет конфликт. Как же человеку слушать шум без конфликта – не с точки зрения того, что он будет продолжаться бесконечно, или в надежде, что он прекратится, – а как слушать шум без всякого конфликта? Вот о чём мы говорим. Вы можете слушать шум, когда ум полностью свободен от сопротивления в любой форме, – и не только этот шум, а всё в жизни: вашего мужа, вашу жену, ваших детей, политиков. И что же в таком случае происходит? Ваш слух становится намного острее, вы становитесь намного более чувствительными, и потому шум – только часть, он не весь мир. Сам акт слушания гораздо важнее, чем шум, поэтому слушание становится тем, что важно, а не шум.

Нью Йорк

18 апреля 1971 г.

Отношения. «Вы – этот мир». Отдельная сущность; искажение. Видеть действительно то, что «есть». Что является любовью. «У нас нет страсти; у нас есть вожделение, у нас есть удовольствие». Понять, что такое смерть. Любовь – своя собственная вечность.

Вопросы: концепция добра и зла; соучастие; боль и страх; как быть свободным от прошлого?

Джидду Кришнамурти (К.): Я хотел бы поговорить об отношениях, о том, что такое любовь, о человеческом существовании, в которое включена наша повседневная жизнь, о проблемах человека, конфликтах, удовольствиях и страхах и о той в высшей степени необыкновенной вещи, которая зовётся смертью.

Я думаю, надлежит понять – не как теорию, не как умозрительную, развлекательную концепцию, а, скорее, как действительный факт, – что мы и есть этот мир, а мир – это мы. Мир – это каждый из нас; чувство этого, подлинная приверженность этому и ничему другому порождает чувство огромной ответственности и действие, которое должно быть не фрагментарным, а целостным.

Я думаю, мы склонны забывать, что наше общество, культура, в которой мы живём, которая обусловила нас, есть результат человеческого стремления, конфликта, человеческого несчастья и страдания. Каждый из нас есть эта культура; общество – это каждый из нас, мы не отдельны от него. Чтобы почувствовать это – не как интеллектуальную идею или концепцию, а действительно ощутить реальность этого, – нужно углубиться в вопрос о том, что такое отношения; потому что наша жизнь, наше существование основано на отношениях. Жизнь – это движение в отношениях. Если мы не понимаем, что заключено в отношениях, мы неизбежно не только изолируем себя, но и создаём общество, в котором человеческие существа разделены по национальностям и религиям, а также в самих себе и потому проецируют то, чем они сами являются, во внешний мир.