Текст книги "Сладкая мука любви"

Глава 28

С трепетом и надеждой Эмма следила за тем, как Росс Маккуэйд идет к ним по размокшей от дождя глинистой земле. Сердце ее билось часто и болезненно, и она боялась шевельнуться, потому что дуло взведенного «кольта» Джимми Джо по-прежнему упиралось ей в спину.

– Вот видишь, Тэра, – наконец не выдержала она, – ничего у вас не вышло. Прекратите это, пока кто-нибудь не пострадал.

– Заткнись! – крикнула та, топнув ногой. – Джимми Джо, да заткни же ей рот!

Ее приятель не заставил себя упрашивать. Через пару секунд Эмма уже билась в его руках, пытаясь освободиться. Свободная рука Джимми Джо зажимала ей рот, другая, с револьвером, обвивала чуть выше талии с такой силой, что ребра, казалось, готовы были треснуть.

– Эй, что ты делаешь! – в ужасе воскликнул Росс и бросился бегом, но Тэра заступила ему дорогу.

– Не вмешивайся, отец! Тебя это не касается!

– То есть как это – меня не касается? Что с тобой, девочка моя? Я знаю этого негодяя! Это Джимми Джо Пратт, он работает на Уина. Что он себе позволяет! – Росс сделал рывок и схватил Джимми Джо за руку. – Отпусти ее немедленно, сукин ты сын!

Продолжая с силой прижимать Эмму к себе, тот оторвал руку от ее рта только для того, чтобы оттолкнуть его. Тщедушный Росс не устоял на ногах и свалился в грязь.

– Не лезь ко мне, старик! – прорычал Джимми Джо тоном, не предвещающим ничего доброго.

– Папа, я же сказала, чтобы ты не вмешивался. – Тэра помогла отцу подняться, но ноги у него разъехались в глине, и он плюхнулся на колени. – Этот человек просто выполняет мой приказ. Он с нами, слышишь! Боже мой, сейчас не время для объяснений! Позже я все тебе объясню.

– Объяснишь? Разве это можно как-то объяснить? – хрипло произнес Росс, поднимаясь и не сводя взгляда с дочери. – А если можно, объясни сейчас, потому что Эмма – твоя лучшая подруга, разве не так? Поверить не могу, что ты стоишь и смотришь, как ее обижают!

– Это нас обижают, папа! Всегда обижали! Маллой присвоили себе то, что наше по праву: землю, скот, ранчо! Я хочу вернуть все это и расквитаться с ними за нас обоих.

– Боже мой! – воскликнул Росс, закрывая лицо руками, не в силах видеть выражение ненависти на лице дочери. – Что ты такое говоришь, доченька!

– Ты знаешь, что! Не ты ли сам рассказывал, как Уин Маллой сжульничал в карточной игре? Что иначе выиграл бы ты?

– Это не так! Прости, Тэра!

То был крик раскаяния и боли. Лицо Росса побелело, несмотря на загар. Он судорожным рывком стащил с головы шляпу и скомкал ее в руках.

– Это правда, я рассказывал тебе все это как сказку на ночь, когда ты была еще ребенком. Я и сам любил эту сказку, но и подумать не мог, что ты воспримешь ее, как святую правду. Нет, я лгу! Я хотел, чтобы ты в нее поверила! Чтобы ты думала, что судьба наша могла повернуться иначе. Я хотел как лучше, клянусь! Сказка… красивая сказка… только и всего…

Голос его становился все тише и наконец вовсе умолк. У Тэры был такой вид, словно она только что узнала, что родилась на Луне.

– Я тебе не верю, – наконец сказала она.

– Но это правда, – пролепетал Росс, не поднимая глаз. – Уин тогда победил честно, а у меня ничего не было на руках – ни единого козыря! В тот вечер мне страшно не везло, дорогая. Прости, мне просто нравилось мечтать, что удача была на волосок от меня, и я сдуру поделился с тобой своей мечтой. Но это неправда.

– Мистер Маккуэйд, это они убили Бо, – вмешалась Эмма. – Бо застал Тэру с этим бандитом – Праттом, и Пратт его застрелил. Тэра подстроила так, чтобы подозрение пало на папу…

– Мне пришлось убить его! – в ярости перебила Тэра. – И точно так же придется убить Эмму, потому что на кону сейчас ранчо «Эхо»! Черт с ними, с «Кленами», зато «Эхо» станет нашим! Мы с Джимми Джо…

Росс слушал, не сводя с нее полных боли глаз. Это заставило Тэру внезапно оборвать себя и повернуться к Пратту, который хладнокровно ждал продолжения событий.

– Забирай ее отсюда, пока еще кто-нибудь не явился! Можешь столкнуть ее в первое попавшееся ущелье. Мне все равно, как ты с ней поступишь, просто дождись меня на нашем месте.

Внезапно Росс Маккуэйд пришел в себя. Он неуклюже попытался перехватить руку бандита. Ему удалось оттолкнуть Эмму в сторону, и она тяжело упала навзничь, ободрав локти о мелкие камешки. Со страхом Эмма увидела, как мужчины покатились по земле в яростной схватке.

– Папа, перестань, он же сильнее! Джимми Джо, не связывайся с ним! Да что же это такое!

Росс не мог противостоять худому, но жилистому и крепкому Пратту. Неожиданный выстрел прозвучал оглушительно.

– Не-ет! – пронзительно закричала Тэра.

Эмма, приподнявшись на локтях, смотрела на происходящее словно сквозь дымку тумана. Росс Маккуэйд лежал неподвижно в вязкой грязи, и кровь расцвечивала глинистую воду алым.

– Я нечаянно, – оправдывался Пратт. – Тэра, ты же видела, что я нечаянно. Этот болван взял да и прыгнул на меня!

Эмма начала подниматься, но он краем глаза заметил движение и тотчас снова направил на нее дуло.

– Не вздумай дурить, а то и с тобой будет то же самое! – пригрозил Пратт, приблизился к Тэре, застывшей в неподвижности, с лицом, лишенным всякого выражения, и взял ее за руку. – Ласточка моя, нам надо убираться отсюда. Деньги могут в любой момент сделать нам ручкой, понимаешь? Поехали на Лосиную гору, быстренько избавимся от этой и займемся делами поважнее.

– Папа, – не слушая, окликнула Тэра, приблизилась к Россу и опустилась на колени. – Папа, ты слышишь меня?

– Отпустите… ее… – послышался прерывистый шепот. – Отпустите. Это все… моя вина…

– Не твоя, а ее, папа! Она все нам испортила, все! – Тэра заломила руки и принялась раскачиваться, словно плакальщица над могилой. – Мне придется бросить… бросить тебя здесь, папа!

– Ты едешь или нет? – нетерпеливо крикнул Пратт, подталкивая Эмму к амбару.

Там он отыскал веревку и, заставив Эмму усесться в седло, со знанием дела прикрутил ее руки за запястья к луке. Тут подошла Тэра.

– Мой отец мертв, – невнятно произнесла она и яростно уставилась на Эмму. – Ты во всем виновата!

– При чем тут я? Опомнись, Тэра, ты не знаешь, что говоришь! Это Пратт застрелил его, так что вина лежит на нем… и на тебе. Ты уверена, что мистер Маккуэйд умер? Может быть, еще можно его спасти, доставив в город, к доктору…

– Ну да, конечно! Сейчас мы все дружно поедем в город! – издевательски хмыкнула Тэра, к которой успело вернуться ее непостижимое хладнокровие. – И не надейся, подружка. Мы едем на Лосиную гору, и это будет твоя последняя верховая прогулка. – Когда она повернулась к Пратту, лицо ее снова было кротким и милым: маска вернулась на привычное место. – Ты совершенно прав, дорогой, за исключением одной маленькой детали. Теперь и я не могу тут оставаться. Придется начать все сначала где-нибудь в другом месте, а для этого нужно поскорее разобраться с делами здесь. Сейчас отправим в последний путь мою подружку, потом заберем деньги и покинем долину. Жаль, конечно, что из-за этой дряни все наши планы пошли прахом. Ничего, мир велик, и в нем есть сотни превосходных ранчо, которые только и ждут настоящего хозяина. Наверняка бывают и получше, чем «Эхо» или «Клены», так ведь, Джимми Джо?

– Само собой, радость моя.

– Как ты думаешь, я смогу когда-нибудь поехать в Европу изучать живопись? В смысле когда у нас уже будет ранчо? Ты не передумал остаться и ждать меня?

– Нет, конечно… Черт возьми, Тэра! Разве нельзя все это обсудить позднее? Если мы немедленно не уберемся отсюда, то обсуждать придется в тюрьме!

Не дожидаясь ответа, Пратт вскочил в седло, подхватил поводья Энджел, и трое верховых вскоре исчезли за пеленой дождя.

Дождь барабанил по низко надвинутому капюшону брезентовой накидки Такера, когда он галопом скакал к «Империи», то и дело подхлестывая жеребца. Он уже успел побывать в «Эхо» и навести справки, если можно так назвать короткий разговор с Коринной. Поначалу экономка вообще отказалась открыть дверь, но потом неохотно признала, что Эмма покинула дом еще рано утром и не вернулась, несмотря на свои планы ехать в Бьютт. Мало того, и Росс Маккуэйд тоже не явился в назначенное время.

Такером овладели самые мрачные предчувствия. Когда впереди замаячил дом Маккуэйдов, он в нетерпении привстал на стременах, окликая всех по очереди. Ответа не последовало. Несмотря на непогоду, дом выглядел безлюдным, заброшенным. Самым странным казалось, что не было не только хозяев, но и никого из немногочисленных работников ранчо. Амбар и конюшня зияли распахнутыми дверями. Зловещая тишина царила вокруг, только дождь уныло стучал по крышам и ветер посвистывал в какой-то щели.

Приблизившись, Такер увидел неподвижное тело у самого крыльца. Он и сам не заметил, как соскочил с седла. Росс Маккуэйд лежал в луже крови и дождевой воды.

– Господи Боже, Росс! – вырвалось у Такера. – Кто мог это сделать?

Прижав пальцы к шее Маккуэйда, он нащупал слабый пульс. Отец Тэры все еще цеплялся за жизнь, хотя выстрел в упор буквально разворотил ему грудь.

Прикосновение заставило его приподнять синеватые веки.

– Моя… вина… – едва слышно произнес он, булькая кровью.

– Эмма была здесь?

Веки снова опустились, и Такер оцепенел от страха, что больше ничего не услышит. Склонившись как можно ниже, он сделал еще одну попытку:

– Росс, где Эмма?

– С Тэрой… и с Пр… Праттом. Убьют…

– О чем ты говоришь, Росс? Кто убьет? Кто их похитил и куда увез?

– Тэра… убьет.

Веки снова приоткрылись, но глаза закатились. Струйка крови ползла по щеке. Такер решил, что Маккуэйд бредит.

– Тэра… и Пратт… убили Бо. Тэра… моя девочка… Что-то болезненно повернулось в груди Такера. Он еще не понимал, что именно произошло, но чувствовал, что Росс Маккуэйд говорит правду.

– Росс, ты должен сказать мне, куда увезли Эмму! Слышишь, ты должен! Не смей умирать, пока не скажешь!

Слабый судорожный вздох приподнял грудь Маккуэйда. У Такера снова замерло сердце. Однако Росс вдруг с неожиданной силой сжал пальцы на его руке.

– На Лосиную гору, – внятно произнес он.

Но уже в следующее мгновение хватка ослабела, ужасный булькающий свист вырвался изо рта, дрожь прошла по телу. Росс Маккуэйд, любящий отец, верный друг и опасный мечтатель, покинул этот мир.

С минуту Такер не двигался под набиравшим силу дождем. Когда стало ясно, что раненый мертв, он поднялся и бросился к жеребцу.

Быстрее вихря он обогнул амбар и чуть не вышиб из седла отца, в последний момент с проклятием осадив Пайка.

– За тобой что, черти гонятся, парень? – недовольно осведомился Джед, натягивая удила. – Я требую, чтобы ты немедленно растолковал мне, как ты докатился до… сам знаешь, чего.

– Не до этого, отец. Лучше помоги мне хоть немного. Такер говорил с лихорадочной поспешностью.

– Скачи в город, разыщи шерифа, пусть выпустит Маллоя. Скажи, что Уин не убивал Бо и что я могу это доказать.

– Тогда кто же?..

– Ты не поверишь, а объяснять долго, – отмахнулся Такер, буквально ощущая, как одна за другой ускользают драгоценные секунды. – Вы мне здорово поможете, если соберете побольше народу и прочешете Лосиную гору. Скажи Маллою, что Эмму увезли туда и собираются убить – это его пришпорит. Пусть возьмет всех своих людей. Да не теряй времени… – он чуть помедлил и добавил, – папа.

На лице Джеда возникло выражение безмерного удивления, но Такер уже не видел этого. Он несся прочь, стискивая поводья, и молился только об одном: «Господи, хоть бы не опоздать!»

Глава 29

Слейд прищурился и обвел глазами каньон, по которому вилось что-то вроде каменистой тропы. С того места, где он находился, открывался отличный обзор, вот только дождь мешал. Проклиная ненастье, надсмотрщик вглядывался в устья расселин, изрезавших стены.

Вот незадача! Не хватало еще упустить этих троих! До сих пор все шло как по писаному. Мысль последить за Эммой оказалась на редкость удачной. Благодаря ей Слейд стал единственным зрителем кровавого спектакля, разыгравшегося на ранчо «Империя», и слышал от слова до слова захватывающий разговор действующих лиц, а затем последовал за похитителями Эммы Маллой. Рано или поздно Тэра и ее приятель должны проговориться, где спрятаны денежки.

Ну а уж потом остается сущий пустяк: пристрелить похитителей, спасти Эмму, доставить ее в город и сразу же вернуться за деньгами. Пока суд да дело, пока спасенная будет обличать негодяев, награбленное перекочует к нему.

Ну как тут было не поверить в свою удачливость? Судьба буквально вложила счастливое будущее ему в руки. Он разыграет из себя героя, спасет жизнь красивой и очень богатой женщине и к тому же приберет к рукам солидный куш. В романах и то не с каждым случается, чтобы все разом падало с неба. А все потому, что не каждый умеет держать ухо востро на такой вот случай.

Наконец-то Эмма Маллой перестанет обращаться с ним, как с мальчиком на побегушках, а что касается Уина… За спасение дочери он сам толкнет ее в его объятия. Дурацкий городишко устроит парад в его честь…

Слейд совсем размечтался и не заметил, как упустил тех, кого преследовал, где-то между этим каньоном и Кривым утесом. Местность тянулась открытая, и пришлось сильно отстать, чтобы не попасться на глаза злоумышленникам. Хуже всего, если они его все-таки заметили или расслышали за дождем стук подков и, улучив момент, затаились где-нибудь. Таких тропок по склонам горы было немало, случались и пещеры, так что скрыться не составляло труда.

Но унывать рано. Трое верховых совсем не то, что, скажем, один пеший, – затеряться им куда труднее. Потребуется время на поиски, но он их найдет, просто обязан.

Надсмотрщик уселся на выступ скалы под изморосью, сменившей дождь, и принялся молча жевать табак. Сплевывая жвачку в каньон, он думал, как поступить дальше. Мало-помалу небо расчищалось, уже появились клочки голубизны в разрывах между уходящими за горизонт серыми облаками. Возможно, думал Слейд, вскоре покажется солнце, высушит сырость, и там, где копыта ступали на мягкую землю, останутся следы. Он пойдет по этим следам. А когда станет ясно, где деньги, можно будет спасти пленницу.

Широкая ухмылка появилась на лице надсмотрщика, когда он представил себе, как Эмма бросается ему на шею в порыве благодарности. Потом явилась картина с Уином Маллоем, трясущим его руку в нескончаемом рукопожатии и умоляющим принять щедрое вознаграждение за спасение доченьки.

Слейд мимолетно нахмурился, и картина сменилась на еще более радужную. Маллой умолял его жениться на Эмме, и она с восторгом соглашалась. Следуя на лошади по тропинке, идущей теперь вдоль уступа над пропастью, Слейд весь так и сиял от предвкушения. Маллой вот-вот задолжают ему, думал он, и он не постесняется взыскать с них долг с процентами.

Тучи рассеялись на удивление быстро после дождя, и теперь солнце безжалостно палило с ясного неба. Эмма потеряла шляпку уже довольно давно, когда Энджел поскользнулась на влажном камне и ей самой с трудом удалось удержаться в седле.

Только недавно она досадовала на дождь, но теперь мечтала, чтобы он возобновился. Еще немного – и ей грозит тепловой удар!

Губы у нее высохли и растрескались, в горле саднило. Когда становилось совсем уж невмоготу, девушка представляла Росса Маккуэйда в грязной луже у крыльца и Бо в луже крови рядом с Деревом висельника. Тогда гнев помогал преодолеть дурноту. Но потом приходил страх. Что, если и ее найдут только после того, как ужасный замысел Тэры осуществится? И если даже найдут, сколько ей придется пролежать под палящим солнцем на дне ущелья?

Нужно думать о чем-то другом, чтобы не потерять рассудок. О чем?

«Такер! Такер, я так тебя люблю! Почему я не призналась тебе в любви, когда еще было можно?»

Они были так нелепы, оба! Им казалось, что впереди вся жизнь, что времени для признаний сколько угодно. И вот судьба посмеялась над ними за то, что тратили время на вещи незначительные – на споры, ссоры, сомнения, – в то время как им следовало просто любить друг друга каждый день, как последний.

Если бы только судьба дала им еще один шанс!

«Ты сумеешь выбраться из этой переделки, – сказала себе Эмма, решительно смаргивая слезы. – Ты сумеешь, потому что речь идет не только о тебе самой. От тебя зависит жизнь ребенка, судьба отца, сама справедливость».

Сейчас Уин находится под замком, наедине со своим бессильным гневом. Он должен предстать перед судом за преступление, которого не совершал. А Такер? Что он сейчас делает? Знает ли уже, что она приезжала? Ищет ли ее?

Эмма была уверена, что Такер непременно бросится на поиски… если, конечно, Джед не промолчал о ее приезде.

– Почти приехали, – раздался голос Тэры, возвращая ее к действительности. Бывшая подруга улыбалась с обычной кротостью, сквозь которую, однако, пробивалось злобное торжество. – Скоро конец тропинки, а для тебя, подружка, конец твоего земного пути.

Примерно через час они достигли широкой ровной площадки среди скал. Небо снова затянуло, и ранние сумерки уже начали опускаться на горы. Кругом высились утесы и гигантские валуны, меж которых изредка пробивались сосны. Полевые цветы прижились и тут и расцвечивали редкую траву белыми и розовыми звездочками. Высоко в небе парил орел; ящерица скользнула в щель между камнями. Эмма подумала, что охотно поменялась бы местами с кем угодно из них.

– Здесь устроим привал, – решила Тэра, указав под одну из густых сосен, где земля, едва увлажненная дождем, успела просохнуть. – Когда стемнеет, огонь разводить не будем. Кто его знает, может, за нами уже погоня.

– Разумная мысль, радость моя, – поддержал Пратт, – только зачем нам тащить эту обузу на самый верх? Может, избавимся от нее прямо здесь?

– Нет, позже, на нашем месте. Там есть очень удобный крутой обрыв. Если ее и найдут, то долго не опознают.

– Как насчет водички, мисс Маллой? – издевательски осведомился Пратт, разрезая веревки и стаскивая Эмму с седла. – Небось умираете от жажды, бедняжка вы эдакая? Вы уж простите, но воды я вам не дам. Напьетесь внизу, когда долетите.

Затекшие ноги Эммы подкосились. Когда она обессиленно привалилась к Пратту, тот ухмыльнулся:

– Смотри-ка, Тэра, она вроде ко мне клеится. Или помирает? Может, дать ей воды?

– Еще чего не хватало! Ей все равно помирать. Ты лучше привяжи ее, она девчонка шустрая.

Как может даже самый жестокий человек оставаться спокойным после смерти любимого отца, спрашивала себя Эмма. Спокойствие Тэры казалось чудовищным, нечеловеческим. Эмме впервые пришло в голову, что ее бывшая подруга психически ненормальна. Но неужели никто этого не замечал?

– Как тебе удалось одурачить буквально всех? – спросила она, облизнув сухие губы. – Неужели никому не пришло в голову, что… что с тобой не все в порядке?

– Не в порядке со мной только то, что меня бессовестно обокрали!

– Как? – Эмма не могла сдержать удивления. – Ты по-прежнему так думаешь? После слов мистера Маккуэйда? Он же сказал, что это была всего лишь сказка…

– Ну да, сказал. Он бы еще и не то сказал, чтобы тебя спасти, потому что был по натуре мягкосердечным. Иное дело – я. Ничто не заставит меня поверить выдумке отца, так что не трать слов. Лучше приготовься к тому, что тебя ожидает.

Эмма поняла, что нет никакого смысла взывать к здравому смыслу Тэры. Она молча позволила Пратту снова связать ей руки, на этот раз за стволом дерева.

– Так-то вот, мисс Маллой, – хмыкнул он, покончив с этим.

– Меня будут искать, – сказала Эмма, надеясь, что уж у него-то со здравым смыслом все в порядке. – Будут прочесывать горы. Наверняка мистера Маккуэйда давно нашли. Вам бы лучше поторопиться, пока есть время.

– Да неужто? – Бандит с преувеличенным интересом повернулся к ней. – Это что же, добрый совет? Странно слышать такое от будущей жертвы.

– Нет, правда, – настаивала Эмма. – Если пуститься в путь прямо сейчас, не теряя ни минуты, вы еще успеете ускользнуть. Забирайте ваши деньги и…

– Послушай, ты! – перебил Пратт с внезапной откровенной ненавистью в глазах, грубо хватая ее за подбородок. – Твой длинный язык надоел мне еще в прошлую нашу встречу, в банке. Такие, как ты, вечно во все суют свой нос и норовят командовать. Хочешь получить еще одну оплеуху, от которой в голове зазвенит?

Эмма могла только отрицательно покачать головой. Кожу саднило там, где ее царапали огрубевшие пальцы бандита.

– А раз не хочешь, прикуси язык, и чтоб я больше ни слова не слышал, ясно? Ни к чему нам с Тэрой спасаться бегством, как трусливым койотам. Только дурочка вроде тебя может думать, что ее раз, два – и найдут. Откуда им знать, где искать? Ну а когда доберутся сюда, ты уже станешь прошлым, мисс. – Мечтательное выражение появилось на его лице. – Деньги не пропадут, можешь не беспокоиться. В самом скором времени они пойдут в дело. Пропади пропадом ваша долина вместе с вашими ранчо! На белом свете и впрямь полно мест ничуть не хуже. Уж если я наконец стану владельцем ранчо, то только такого, чтобы все о нем знали, все завидовали. Я назову его «Усадьба Пратт». По душе тебе это, радость моя?

Тэра, рывшаяся в седельной сумке, подняла голову и улыбнулась ему:

– Как ты сказал? «Усадьба Пратт»? Это звучит!

– Значит, так тому и быть. – Бандит наконец отпустил подбородок Эммы, проверил веревку и перевязал ее потуже. – Помни, мисс, ни слова больше.

Сумерки сгущались. Последний отблеск заходящего солнца померк, а с ним померкла и надежда в душе Эммы. Не в силах оставаться на ногах, она опустилась на колени и прильнула щекой к стволу, не обращая внимания на то, что складки коры тотчас впились в кожу.

Но упрямство, унаследованное от отца, не позволило ей впасть в полную апатию. Девушка продолжала думать о спасении. Возможность представится только тогда, когда ее отвяжут и поведут к лошади. Если она не воспользуется ею, другой просто не будет.

Но как воспользоваться? Пистолета у нее больше нет, нет вообще никакого оружия, даже перочинного ножа. Впрочем, при ней оставалось главное – сообразительность и воля к жизни.

Пратт подстрелил громадную горную белку, Тэра нанизала ее на ветку, как на вертел, и пристроила над угольями жариться. Вскоре до Эммы донесся упоительный аромат. Позже ее мучения усугубил вид галет и бобов. Но тяжелее всего было смотреть, как злоумышленники передают друг другу флягу с водой. Никто и не подумал предложить ей хоть один глоток. От жажды девушке едва удавалось глотать – так пересохло горло.

«Когда я буду спасена, – думала она, упорно не желая впадать в отчаяние, – я выпью целый кувшин воды. А потом кувшин кислого лимонада, который так хорошо получается у Коринны. А потом кувшин молока…»

Эмма оборвала бесполезные мысли, только усугубившие ее страдания. Закрыв глаза, она начала собираться с силами, в то время как сумрак все больше сгущался.

Час за часом Такер обшаривал горы, но так и не напал на след, и тревога его все усиливалась. Воздух стал свежим и прохладным после дождя, и ночь обещала быть холоднее обычного. Приближался вечер, а с ним сумерки, и это означало потерять много часов на праздное ожидание рассвета. Нужно как можно скорее найти след, пока тьма окончательно не скроет его.

Воображение рисовало пугающие картины. Эмма виделась ему связанной, раненой, избитой, тщетно умоляющей мучителей пощадить ее.

Время от времени, когда в глазах начинало двоиться от напряжения, Такер отрывал взгляд от тропы и осматривал утесы и уступы и вдруг заметил фигуру на одном из них. Человек присел на корточки за выступом скалы и всматривался во что-то на противоположной стороне ущелья. Такер выхватил «кольт» и направил коня в ту сторону. Он не сводил глаз с неизвестного, спрашивая себя, кто это и чем он занят. По мере того как расстояние сокращалось, человек казался все более знакомым, и наконец стало ясно, что это Курт Слейд.

Такер стиснул зубы. Он не ждал от надсмотрщика ничего хорошего.

Тем временем Слейд перестал озираться и начал осторожно спускаться по крутому склону. Прикинув, куда он направляется, Такер заметил в кустах лошадь, и тотчас подстегнул Пайка. Они добрались до нужного места практически одновременно.

– Слейд! – негромко окликнул Такер и с сухим щелчком взвел курок.

Трудно сказать, что поразило надсмотрщика больше, этот звук или окрик, но он круто повернулся, и его лицо исказили попеременно – испуг, изумление, бешеная злоба.

– Ну-ка, рассказывай, что ты затеял, да не теряй времени! Сегодня я в таком паршивом настроении, что ты сам не заметишь, как обзаведешься дыркой во лбу.

– Гарретсон! – проскрежетал Слейд.

– Говори!

Дуло «кольта» было нацелено точно между его глаз. Он переступил с ноги на ногу, сглотнул, потом неохотно встретил взгляд Такера.

– Будь я проклят, если дам тебе все испортить… – пробормотал он. – Это моя удача, а не твоя. Они почти уже у меня в руках…

– Кто у тебя в руках?

Внезапно Такера осенило. Он спешился, продолжая целиться Слейду в лоб, и подошел к нему ближе.

– Ах ты, сукин сын! Тебе известно, где Эмма и что с ней, так ведь? Говори, а то мозги вышибу!

– Да тихо ты, тихо, Гарретсон, а то все испортишь! Она там… с ней все в порядке… Я как раз собирался ее спасать, когда ты начал тыкать мне в нос дулом.

– Что-то было непохоже.

– Потому что я еще не узнал, где деньги.

– Какие деньги?

– Ну, те деньги, из банка! Ты ни черта не знаешь, Гарретсон. Пратт, оказывается, и есть главарь бандитов, которые ограбили банк. Он спелся с дочкой Маккуэйда и вместе с ней пристукнул твоего братца!

Слейд выпалил все на одном дыхании, надеясь поразить Такера этим откровением и воспользоваться его растерянностью. Однако он просчитался. Глаза Такера разве что еще больше сузились. Никаких иных чувств он не выказал. Разочарованный, надсмотрщик решил говорить без умолку, рассчитывая усыпить бдительность Такера потоком слов:

– Я следил за ними от самой «Империи», выжидая подходящего момента. Конечно, я давным-давно мог бы освободить мисс Маллой, но тогда мне пришлось бы убить тех двоих, и они унесли бы тайну с собой в могилу. И город навсегда распростился бы с деньгами. Я ведь чего хотел – вернуть их в банк и…

– Лживый ублюдок! – вырвалось у Такера.

Слейд хотел только денег… не для города – для себя! Кто знал, какие мучения пришлось вынести Эмме, пока этот негодяй выжидал и подслушивал! Деньги – вот все, что его интересовало!

На этот раз на его лице ясно отразились обуревавшие его чувства, и Слейд понял, что дальше разыгрывать из себя благородного рыцаря не имеет смысла. Перехитрить Такера не удалось, а ночь между тем приближалась. На площадке между скал горел костер, двое ужинали и наверняка обсуждали спрятанные деньги. Такер был препятствием на пути ко всему тому, что Слейд уже считал своим по праву.

– Значит, сам метишь в герои? – со злобной насмешкой спросил он. – Не бывать этому!

Он выхватил «кольт» и выстрелил, однако Такер опередил его. Смертельная пуля сбила прицел надсмотрщика.

Когда он рухнул на землю, Такер приблизился и склонился над ним.

– Это все мое… – услышал он, – мое…

То были последние слова Курта Слейда.

С каменным лицом Такер спрятал «кольт» в кобуру. Он не испытывал удовлетворения – все случилось слишком быстро. Негодяй не заслужил такой легкой смерти.

Тело Слейда было все еще теплым, кровь продолжала, холодея, струиться из раны, а Такер уже ехал прочь. Он ни разу не оглянулся.