Текст книги "Прежде, чем их повесят"

Страх

Путь на край света предстоял долгий, это было ясно как день. Долгий, одинокий и тревожный. Россыпь трупов у дороги всех обеспокоила не на шутку. Промчавшиеся мимо всадники только осложняли ситуацию.

Ехать было по-прежнему тяжело. Джезаля постоянно мучил голод, почти постоянно – холод и довольно часто – сырость. Растертые седлом ноги, казалось, не заживут до конца его дней. Каждую ночь, укладываясь на жесткую, бугристую землю, Джезаль впадал в тревожную дремоту, и ему снился дом, а утром измученное тело ныло еще сильнее, чем накануне. Кожа зудела и горела от непривычного слоя грязи; постепенно он с ужасом понял, что воняет так же омерзительно, как и остальные. Одно это может свести с ума цивилизованного человека.

А теперь еще дергайся от каждого шороха… Несколько дней назад, надеясь сбить преследователей со следа, Байяз велел свернуть в сторону от реки. Древняя дорога змеилась через прорезающие равнину глубокие овраги, по каменистым балкам, сумрачным ущельям, вдоль говорливых ручьев, струящихся по дну тенистых лощин. И Джезаль почти тосковал по унылой бескрайней равнине. По крайней мере, там не приходилось высматривать кровожадных убийц за каждым валуном, кустом и ямкой. Он сгрыз ногти практически до мяса. От любого звука он прикусывал язык, хватался за мечи и озирался по сторонам, высматривая врага – а врагом оказывалась порхающая в кустах птичка. Нет, это не страх, уверял он себя, Джезаль дан Луфар смеется опасности в лицо, все ему нипочем: засада, сражение или выматывающая гонка по равнине. Но выносить бесконечное ожидание, бессмысленное напряжение, медленно ползущие минуты выше его сил.

Если бы он мог хоть с кем-то поделиться своими тревогами, насколько бы ему стало легче! К несчастью, за время пути отношения в компании почти не изменились. Малахус Ки все так же угрюмо и молчаливо правил повозкой, с шумом катящей по трещинам древней дороги. Байяз лишь однажды разразился лекцией о том, какими качествами должен обладать великий лидер (сам он ими явно не обладал). Брат Длинноногий на день, на два уходил вперед разведывать дорогу, а вернувшись, долго разглагольствовал о своем непревзойденном мастерстве. Ферро хмуро смотрела на все и вся так, словно кругом враги, причем в основном мрачные взгляды перепадали Джезалю. Порой казалось, что ее рука не случайно прикасается к эфесу меча. Говорила Ферро мало, общалась обычно с Девятипалым: обсуждала вероятность засады, погони, высказывала свое мнение о том, как лучше замести следы.

Сам северянин был довольно загадочен. При первой встрече, когда он глупо таращился на ворота Агрионта, Джезаль смотрел на него свысока, как на животное. Но здесь, в диких, безлюдных краях условия изменились. Тут Джезаль не мог отойти подальше от неприятного человека, не мог избегать его общества, унижать в компании, оскорблять за спиной. Никто никуда не мог деться от навязанных спутников, и со временем Джезаль понял, что Девятипалый – обычный человек. Хотя, несомненно, тупой и страшно уродливый убийца. Последний крестьянин на полях Союза был умнее и культурнее северянина, однако приходилось признать, что из всей компании Девятипалого Джезаль ненавидел меньше, чем остальных. В этом северянине не было напыщенности Байяза, настороженности Ки, хвастливости брата Длинноногого и злобности Ферро. Нет ничего постыдного в том, чтобы расспросить фермера о выращивании пшеницы или кузнеца об изготовлении доспехов, даже если оба они грязны, безобразны и низкого происхождения. Так почему не поговорить с закаленным в боях убийцей о войнах и сражениях?

– Насколько я понимаю, ты водил людей в бой, – попытался завязать он беседу.

Северянин опустил на него тяжелый ленивый взгляд.

– И не раз.

– И дрался в поединках.

– Ага. – Он поскреб старые кривые шрамы на заросшей щетиной щеке. – Почему, думаешь, у меня такой вид? Не от того, что рука дрожала при бритье.

– Если бы у тебя так дрожали руки, ты бы, наверное, предпочел отпустить бороду.

Девятипалый рассмеялся.

– Пожалуй, – согласился он.

Джезаль уже почти привык к его виду. Краше северянин, конечно, не стал, но теперь скорее напоминал добродушную обезьяну, а не чокнутого головореза.

Дан Луфар на миг задумался: ему не хотелось выставить себя слабаком, но завоевать доверие такого простого человека могла лишь честность. Если на собак действовало – вероятно, и с северянами сработает…

– А вот я, – решившись, заговорил он, – в настоящем бою никогда не участвовал.

– Не может быть!

– Нет, правда. Мои друзья сейчас в Инглии. Дерутся с Бетодом и его дикарями. – Северянин скосил глаза в его сторону. – То есть… я имею в виду… дерутся с Бетодом. Я тоже собирался ехать с ними, но Байяз попросил меня отправиться в этот… рискованный поход.

– Они потеряли – мы приобрели.

Джезаль метнул на Девятипалого короткий взгляд. Если бы это сказал более утонченный человек, он заподозрил бы в словах сарказм.

– Войну развязал Бетод, – пояснил Джезаль, – совершенно подлым образом. Его никто не провоцировал.

– Даже не собираюсь спорить. У Бетода большой талант развязывать войны. Но его второй талант – их заканчивать – превосходит первый.

Джезаль рассмеялся и спросил:

– Неужели ты думаешь, он разгромит Союз?

– Он побеждал противников и с бо́льшим перевесом сил, но тебе, конечно, виднее. У меня ведь нет твоего опыта.

Джезаль засмеялся – и запнулся. В словах собеседника отчетливо сквозила ирония. Теперь Луфар задумался. Вот смотрит на него Девятипалый – а вдруг под этой грубой, израненной, битой маской только и крутится мысль: «Ну что за придурок»? Вдруг Байяз был прав? Может, действительно есть чему поучиться у северянина? Ладно, это можно выяснить…

– На что похоже сражение? – поинтересовался он.

– Сражения – как люди: все разные.

– В каком смысле?

– Вот представь: ночь, все спят – и вдруг шум, крики! Ты просыпаешься. Роняя штаны, вываливаешься из палатки в снег, а вокруг кипит бой, падают трупы. Темно хоть глаз выколи. Только луна и светит. Кто друг, кто враг – не разберешь. И оружия под рукой нет.

– Да уж, тут растеряешься, – заметил Джезаль.

– Еще как! – отозвался Девятипалый. – Или представь: ползешь ты в грязи между топчущихся ботинок. Надо куда-то выбираться, но куда – непонятно. В спине стрела, задница рассечена мечом. Визжишь от боли, как свинья, и ждешь, что тебя вот-вот пронзит копье, которого даже не увидишь.

– Какие мучения!

– Адские. Или представь: стоишь ты в кольце щитов. Площадка не шире десяти шагов в поперечнике. Те, кто держит щиты, орут во всю глотку. А в кольце ты и твой противник, самый крепкий, по слухам, ублюдок на всем Севере. Выживет из вас только один.

– Хм-м… – промычал Джезаль.

– Вот именно. Хотелось бы в таком поучаствовать?

– Нет.

Девятипалый улыбнулся.

– Я так и думал. Если честно, я бы тоже не хотел. На мою долю выпало немало сражений, стычек и драк. Большинство из них начинались с хаоса, хаосом и заканчивались. Сколько раз я думал, что вот-вот наложу в штаны от страха!

– Ты?!

Северянин хохотнул.

– Только дурак похваляется, что ничего не боится. Ничего не боятся мертвые. И, может быть, те, кто спешит к ним присоединиться. Страх учит осторожности. Учит уважать врага. И не хвататься в гневе за острые предметы. Поверь, в определенных ситуациях страх – полезная штука. Он поможет тебе выжить – это самое большее, на что можно уповать в битве. Любой нормальный человек боится. Главное – уметь извлекать из страха пользу.

– Значит, ты советуешь бояться?

– Посоветовал бы я лишь одно: найти хорошую женщину и держаться подальше от этого кровавого дела. Жаль, двадцать лет назад мне никто такого не посоветовал. – Он искоса взглянул на Джезаля. – Но если ты, скажем, очутился посреди огромной равнины в непонятной глуши и деваться некуда, на случай драки я бы посоветовал следовать трем правилам. Во-первых, прикидывайся трусом, слабаком и конченым болваном. Как говорится, молчание – лучший доспех воина. Гневным взглядом и гневным словом еще не удавалось выиграть ни одно сражение, а вот проигрывать случалось.

– Прикидываться болваном? Понимаю…

Всю жизнь Джезаль лез из кожи вон, чтобы казаться самым умным, сильным и благородным. А оказывается, можно притворяться, что ты проще, чем на самом деле. Интересная мысль!

– Второе. Никогда не относись к врагу с пренебрежением, каким бы олухом он ни выглядел. С каждым выстраивай стратегию так, будто он вдвое умнее, сильнее и быстрее тебя. Лучше потом приятно удивиться. Уважение ничего не стоит, а самоуверенность убивает.

– Не стоит недооценивать противника… Мудро!

Джезаль начал понимать, что недооценивал северянина: он и вполовину не такой идиот, каким прикидывается.

– Третье. Наблюдай за противником как можно внимательнее. Прислушивайся к советчикам, если они есть. Однако как только у тебя сложился план, четко следуй задуманному, ни в коем случае не отклоняйся от намеченного пути. Когда действуешь, действуй не оглядываясь. Как говорил мой отец, промедление – мать беды. Поверь, бед я насмотрелся.

– Не оглядываться… – сам себе задумчиво кивая, пробормотал Джезаль. – Ну разумеется.

Девятипалый надул покрытые шрамами щеки.

– На пальцах объяснять сложно. Такие навыки нужно оттачивать в деле, но как только отточишь, считай, ты наполовину готов победить любого.

– Наполовину? А остальное?

Северянин пожал плечами.

– А остальное – удача.

* * *

– Не нравится мне это, – пробурчала Ферро, хмуро осматривая отвесные склоны ущелья.

«Ей вообще хоть что-то нравится?» – невольно подумал Джезаль.

– По-твоему, за нами погоня? – спросил Байяз. – Видишь кого-нибудь?

– В том-то и дело! Что я могу из этой ямы увидеть?

– Отличное место для засады, – пробормотал Девятипалый.

Джезаль нервно оглянулся. Валуны, расщелины, кусты, низкие деревца – прячьтесь на здоровье!

– Этот путь выбрал для нас брат Длинноногий, – проворчал маг. – Зачем нанимать уборщика, если собираешься чистить уборную сам? Куда, черт возьми, запропастился проклятый навигатор? Никогда его нет, когда он нужен! Является только поесть, а потом несколько часов кряду рассказывает свои хвастливые истории! Вы бы знали, сколько я заплатил за этого кретина…

– Черт! – Девятипалый остановил лошадь и быстро спешился.

Поперек ущелья на дороге лежало потрескавшееся серое дерево.

– Не нравится мне это. – Ферро стряхнула с плеча лук.

– Мне тоже, – сказал Девятипалый, делая шаг к поваленному дереву. – Надо трезво оцени…

– Дальше не двигаться! – эхом разнесся по долине дерзкий уверенный голос.

Малахус Ки резко натянул поводья, и повозка остановилась. Джезаль пробежал взглядом по верхнему краю склонов, сердце выпрыгивало у него из груди. Вот он, говорящий – здоровяк с длинными, развевающимися на ветру волосами, сидит на краю обрыва, беспечно помахивая ногой. Какие у него странные кожаные доспехи! Похожи на старинные… Незнакомец широко улыбался и в целом, по мнению Джезаля, выглядел дружелюбно – по крайней мере издалека.

– Я – покорный слуга императора Кабриана, Финниус!

– Кабриана? – переспросил Байяз. – Я слыхал, он выжил из ума!

– Просто у него есть кое-какие необычные соображения. – Финниус пожал плечами. – Но о нас он всегда заботился. Я объясню вам расклад – вы окружены!

Из-за поваленного дерева показался сурового вида воин со щитом и коротким мечом. Следом – из-за валунов и кустов – выступили еще пятеро, такие же суровые. Джезаль, конечно, рассмеялся бы опасности в лицо, но ему было не смешно. Облизнув губы, он оглянулся. Обратный путь тоже перекрывали вооруженные люди, выбравшиеся из-за камней, которые путешественники миновали минуту назад.

Сложив руки на груди, Девятипалый пробормотал:

– Хотелось бы и мне застать кое-кого врасплох…

– Со мной наверху еще двое! – крикнул Финниус. – И они вооружены луками! – На белом полотнище неба темнели два силуэта с тонкими дугами в руках. – Так что, как видите, дальше вы не поедете!

Байяз развел руками.

– Возможно, мы сумеем договориться к обоюдной выгоде?! Назовите цену…

– Старик, нам не нужны твои деньги! Я глубоко оскорблен подобным предложением! Мы солдаты, а не грабители! Нам приказали найти группу путешественников, что странствуют по этой глуши, держась вдали от торных дорог. А точнее, лысого старикана с хлипким мальчишкой, заносчивого союзного олуха, исполосованную шрамами шлюху и дикаря-северянина! Вы никого похожего не видели?

– Если я – шлюха, – крикнул Девятипалый, – то кто тогда северянин?!

Джезаль внутренне съежился. Не надо шуточек, пожалуйста, только не сейчас!

Однако Финниус лишь хохотнул.

– А ты забавный! Не знал… Можно сказать, нам повезло. По крайней мере, пока тебя не убьют, повеселимся. А где еще один, навигатор?

– Понятия не имею, – зло пробурчал первый из магов. – К сожалению. Уж кого убить святое дело, так это его.

– Не расстраивайтесь! Мы его обязательно поймаем. Чуть позже. – Финниус расхохотался беззаботным смехом. Его люди, ухмыльнувшись, взялись за мечи. – Итак, если вы будете любезны и сдадите этим ребятам оружие, то мы выдвинемся в Дармиум засветло! Только сначала вас свяжем!

– И что будет, когда мы туда придем?

Финниус беспечно пожал плечами.

– А это не моя забота. Я императору вопросов не задаю, вот и вы мне не задавайте. Шкура у всех целее будет. Ты, старик, понял, о чем я?

– Как же не понять! Только нам с вами не по пути! Дармиум в стороне от нашего маршрута!

– Ты что, из ума выжил? – крикнул Финниус.

Один из солдат подошел к Байязу и взял его лошадь под уздцы.

– Ну все, с меня хватит! – глухо прорычал маг.

У Джезаля противно засосало под ложечкой. Над плечами Байяза, будто горячий воздух над кузнечным горном, задрожала странная рябь. Стоящий впереди других солдат нахмурился и хотел что-то сказать, но его лицо вдруг сплющилось, голова треснула, а тело, будто щелчком огромного невидимого пальца, отшвырнуло вдаль. Несчастный даже вскрикнуть не успел.

То же случилось и с четверкой, стоящей за его спиной. Искореженные тела с обломками серого дерева, камнями и пылью взметнулись в воздух и, пролетев сотню шагов, врезались в скалистый склон ущелья. Грохот стоял такой, словно рушился дом.

У Джезаля отвисла челюсть. Он не мог пошевелить и пальцем. Всего за один кошмарный миг пять человек превратились в фарш, смешавшись с грудой оседающего мусора. Где-то сзади зазвенела тетива. Короткий вскрик – и в ущелье кувыркнулось тело. Отскочив от скалы, убитый распластанной тряпкой шмякнулся лицом в ручей.

– Вперед! – проревел Байяз, но Джезаль только изумленно хлопал глазами.

Воздух задрожал еще сильнее. Валуны за спиной мага крутились и кувыркались, точно камешки на дне горной реки. Старик хмуро уставился на свои руки и пробормотал:

– Нет, нет…

Бурая листва взмыла в воздух и закружила, точно на ветру.

– Нет, – повторил Байяз.

Его глаза расширились, тело затряслось. Джезаль ошалело таращился на всплывающие к небу камни. Невероятно… На кустах захрустели отламывающиеся ветки, от скал начали отрываться пучки травы. Зашуршала, захлопала куртка Джезаля – невидимая сила тянула ее вверх.

– Нет! – закричал маг.

Его плечи резко сгорбились, будто их свело судорогой. Близстоящее дерево с оглушительным треском разлетелось на части и облаком щепок взмыло в бурлящий воздух. Кажется, кто-то кричал, но Джезаль почти ничего не слышал. Его лошадь внезапно встала на дыбы, и он, не сообразив ухватиться за поводья, грохнулся на каменную тропу мерцающего, дрожащего, вибрирующего ущелья.

Голова Байяза, словно в спазме, запрокинулась назад; простертая вверх рука царапала воздух. Перед носом Джезаля пронесся крупный булыжник и, врезавшись в валун, разлетелся на тысячу осколков. В воздухе кружил мусор, ветви деревьев, камни, пыль, обрывки одежды и обломки оружия. От жуткого грохота, дребезжания и воя Джезаль практически оглох. Перевернувшись на живот, он накрыл голову руками и зажмурился.

Ему вспомнились друзья. Вест, Челенгорм, Каспа и даже Бринт. Он думал о семье, о доме, об отце и братьях. Об Арди. Только бы выжить, только бы снова их увидеть! Он станет лучше. Искоренит в себе эгоизм, тщеславие и лень. Он будет хорошим другом, сыном, возлюбленным. И под свист чудовищного ветра Джезаль трясущимися губами беззвучно поклялся измениться. Только бы пережить этот кошмар. Только бы пережить. Только бы…

От ужаса он дышал часто, прерывисто, в висках пульсировала кровь.

Шум неожиданно стих.

Джезаль открыл глаза, спустил с головы руки – и на него обрушился ворох веток вперемешку с землей. В засыпанном листвой ущелье кружила удушливая дымка пыли. Рядом стоял Девятипалый с обнаженным мечом в руке, из разбитого лба на грязное лицо стекала красная струйка крови. Не поднимая оружия, северянин медленно двинулся в сторону. Напротив него так же по кругу двигался высокий солдат с рыжей копной волос – один из тех, кто перекрыл путь к отступлению. Джезаль с широко разинутым ртом стоял на коленях. Его грыз червячок сомнений: пожалуй, стоит вмешаться… Но как? Черт его знает!

Рыжий стремительно прыгнул вперед и взмахнул мечом. Однако Девятипалый оказался проворней: метнувшись в сторону, так что вражеский клинок просвистел в считаных дюймах от лица, он рассек противнику живот. Рыжий с хрипом, пошатываясь, прошел еще два шага, и тяжелый меч северянина с глухим щелчком расколол ему затылок. Ноги солдата подкосились, он упал замертво; льющаяся из разверстой раны кровь медленно растекалась вокруг трупа широкой темной лужей, постепенно впитываясь в пыль и рыхлую почву ущелья. Никакого второго касания. Никаких трех ударов.

В этот миг снова раздалось шарканье и пыхтение – Девятипалый сошелся в поединке с очередным верзилой. Оба с рычанием пытались вырвать друг у друга нож. Джезаль растерянно вытаращил глаза: когда же они успели?

– Бей! – проревел северянин, борясь с солдатом. – Да бей же, твою мать!

Джезаль продолжал с тупым видом сидеть на земле, вцепившись одной рукой в эфес длинной шпаги так крепко, как цепляется за травинку висящий над пропастью. Вторая рука безжизненно висела.

Раздался тихий глухой стук. Верзила захрипел. В боку у него торчала стрела. Еще стук. Две стрелы. Миг спустя рядом вонзилась третья. Солдат выскользнул из крепких объятий Девятипалого, опустился на колени, застонал, закашлялся, пополз к Джезалю, но постепенно обмяк. Торчащие из бока стрелы напоминали камыш у берегов озера. Лицо раненого скривилось, он издал жалобный писк и там же, посреди дороги, затих.

– А где этот ублюдок Финниус?

– Удрал.

– Он приведет подмогу!

– Я успевала разобраться либо с ним, либо с этим.

– Этого убил я!

– Конечно, убил. Если бы ты подержал его еще год, возможно, Луфар наконец вытащил бы клинок.

Странные голоса, вроде бы не имеющие к нему, Луфару, никакого отношения… Он медленно, пошатываясь, встал на ноги. Во рту пересохло, колени дрожали, в ушах звенело. Чуть дальше на дороге лежал Байяз, около него стоял на коленях ученик. Один глаз волшебника был закрыт, а другой подергивался, приоткрывая узкую щель, в которой поблескивало закатившееся глазное яблоко.

– Эфес можешь выпустить.

Джезаль растерянно глянул вниз: и правда, держится за рукоять, да так, что побелели суставы. Он с усилием медленно выпрямил пальцы, ладонь горела. На плечо ему легла тяжелая рука.

– С тобой все нормально? – раздался голос Девятипалого.

– А?

– Ты ранен?

Джезаль с идиотским видом развернул ладони. Грязные, но крови нет.

– Вроде нет.

– Вот и хорошо. У нас тут лошади разбежались. И я их, если честно, понимаю. Будь у меня четыре ноги, я бы уже мчал на полпути обратно к морю.

– Что?

– Поищи-ка лошадок.

– С какой радости ты командуешь?

Девятипалый слегка сдвинул густые брови. Джезаль вдруг осознал, как близко друг к другу они стоят и что рука северянина по-прежнему лежит у него на плече: сильная, могучая – такая в мгновение ока оторвет ему все конечности. Проклятый язык! От него одни беды. Джезаль внутренне съежился: в лучшем случае ему заедут по физиономии, в худшем – проломят голову… Однако Девятипалый задумчиво поджал губы, а потом произнес:

– Ты и я, мы очень разные. Во всех смыслах. Как я вижу, людей моего сорта ты не уважаешь, и в частности меня. Я тебя не виню. Мертвые свидетели, у меня есть недостатки, и я о них догадываюсь. Ты считаешь меня тупицей – да, ты действительно умнее и о многом знаешь куда больше меня. Но боевой опыт, как это ни печально, у меня более богатый, ты уж не обижайся. Я не командую, но задание выполнить нужно. – Он придвинулся еще ближе, огромная лапа сжимала плечо Джезаля с отеческой твердостью: не то ободрение, не то угроза. – Есть вопросы?

Джезаль задумался. Он был сущим болваном – и события последних минут это наглядно доказывали. Его взгляд упал на мертвого солдата, чью голову рассек меч Девятипалого. Видимо, сейчас лучше без лишних препирательств выполнить просьбу.

– Никаких, – отозвался он.

– Отлично! – Девятипалый с улыбкой хлопнул его по плечу. – Лошадей нужно поймать. Думаю, ты прекрасно с этим справишься.

Джезаль кивнул и на неверных ногах поковылял прочь.