Текст книги "Ради твоей улыбки"

Когда за дверью послышались шаги и ключ повернулся в замке, Элинор быстро встала, готовясь защитить себя, если потребуется, но, к ее удивлению, в комнату вошла горничная с подносом в руках. На подносе находились чай и тарелка с кусочками кекса. Джим, стоя в дверях с пистолетом в руке, внимательно следил, как горничная ставит поднос на стол. Когда она ушла, абсолютно не выказав интереса к их судьбе, Джим, слегка поклонившись, сказал:

– Позвольте предложить вам чаю, леди. После этого он тоже ушел и они опять услышали, как скрипнул замок.

Эмили хихикнула, поражаясь нелепости происходящего.

– Разрешите предложить вам чаю, миссис Дилэни? – передразнивала она.

Элинор покачала головой и откусила кусочек сливового кекса, подумав про себя, не отравлен ли он. Она помнила то питье, которое ей принесли в ночь заточения на Дерби-сквер. Однако на этот раз чай оставлял приятный вкус во рту, и вообще вся еда казалась довольно неплохой.

– Отличный китайский чай, – отметила она, – по-моему, мятный?

– Но чайник не из серебра, – закапризничала Эмили. – И если нам понадобится сахар, то где же его взять?

Элинор почувствовала что-то похожее на облегчение. Невозможно было представить, что столь элегантно обставленное чаепитие могло стать прелюдией к насилию или убийству.

– И все-таки где мы? – спросила Эмили. – Мне кажется, Элинор, ты в отличие от меня не очень удивлена всем случившимся? Что происходит, ты можешь мне сказать?

Услышав прямой вопрос, Элинор почувствовала себя не совсем уверенно: она не хотела посвящать подругу в безумную затею Николаса. Еще оставался шанс, что они выйдут отсюда без потерь.

– Сама точно не знаю, Эми, – наконец произнесла она. – Николас в чем-то замешан, и поэтому чем меньше ты будешь знать, тем лучше. Думаю, ты оказалась здесь просто по несчастной случайности, а я нужна им, чтобы надавить на Николаса.

– Ты действительно думаешь, что они нас отпустят? – спросила Эмили, стараясь спрятать страх.

– Да, конечно, – ответила Элинор уже более уверенно. – Они не хотят причинить нам вред. Если мы исчезнем, это наделает много шума.

– Действительно. – Эмили приободрилась. – Питер, должно быть, в панике. Это единственное, что на самом деле ужасно, – добавила она тоном, которого никогда прежде не позволяла себе, говоря о своем герое, – он может натворить глупостей.

– Скорее всего он обратится к Николасу, и Николас что-нибудь придумает. – Элинор надеялась, что так и будет, и старалась не выказать своего беспокойства. – А пока съешь-ка еще кекса, Эми.

Глава 12

Прибывшие в заведение мадам Беллэр были встречены радостными приветствиями, как почтенные и любимые клиенты. Первым делом их препроводили в столовую, где на длинном столе стояли многочисленные закуски. Молодые люди немедленно были окружены хорошенькими прелестно одетыми девушками. Однако ни одна из них не приближалась к Николасу – все знали, что он принадлежит их хозяйке.

Вскоре появилась и она сама в роскошном туалете из ярко-красного шелка; ее темные волосы были уложены в высокую прическу. Протянув холеную руку Николасу, она произнесла:

– Мой обожаемый Ники!

Николас поцеловал ее руку, а потом и теплые, пухлые губы.

– Дорогая, ты сегодня ослепительна, как никогда.

Мадам Беллэр улыбнулась неторопливой соблазнительной улыбкой, что обещало гостю все радости чувственного мира; потом она провела пальцем вдоль его щеки и далее поперек губ.

– Сегодня особенная ночь, мой друг. Пойдем, мы должны… поговорить.

Когда она повернулась, намереваясь пройти в свой личный будуар, доступ в который был открыт лишь для избранных, вперед вышел маркиз и, поймав ее руку, поднес к губам. Тереза остановилась.

– Лорд Арден?

– Я в отчаянии, – сказал маркиз, пожирая ее глазами. – Что такое есть в Николасе Дилэни, чего нет в Люсьене де Во?

Мадам Беллэр даже не попыталась высвободить руку и, напротив, позволила притянуть себя поближе.

– Какой интересный вопрос, маркиз. Возможно, это следует выяснить подробнее. – Ее глаза тем временем принялись неторопливо изучать его фигуру; потом она повернулась, беззастенчиво рассматривая их обоих. – Пожалуй, вам нельзя отказать в том, что называется красотой в обиде принятом смысле. В этом случае преимущество на вашей стороне: золото волос, синева глаз, широкие плечи… И разумеется, титул и богатство, не сравнимое ни с чем. Вы столь же щедры, как и мой Николас? – Она остановила взгляд на бриллиантовой булавке в его галстуке.

Маркиз немедленно попытался вытащить булавку, но в этот момент Николас выступил вперед.

– Я протестую, – улыбнулся он. – Если вас потянуло на бриллианты, моя дорогая, почему бы вам не сказать мне?

Тереза вздохнула, обратив печальный взор на маркиза.

– Увы! Он неисправимый собственник…

Лорд Арден все-таки вытащил булавку и протянул ее мадам Беллэр.

– А вы? – спросил он.

Она взяла булавку и поднесла ее к лампе, так что грани бриллианта заиграли радугой.

– Неподражаемо, – вздохнула Тереза, не отвечая на его вопрос, и в ее глазах сверкнула неприкрытая жадность. – И все-таки есть один пункт, в котором мой обожаемый Николас не уступит никому. – Она еще раз оглядела маркиза с головы до ног.

Смутившись, он почувствовал, что краснеет, и, ища поддержки, исподлобья посмотрел на Николаса, взгляд которого, как ему показалось, выражал понимание и сочувствие. Николас быстро двинулся вперед, одной рукой обхватив талию мадам, и поспешно увел ее из комнаты.

Она оглянулась с некоторой растерянностью, но вместе с тем и с похотливым сладострастием и развела руками. Когда лорд Арден понял, что ему больше не видать своей булавки, лишь одна мысль пришла ему в голову: он еще дешево отделался.

В уютном будуаре, где зеркала на стенах перемежались с атласом цвета слоновой кости, а в воздухе витал густой аромат свечей, Тереза опустилась в кресло и призывно протянула руки.

Николас немедленно ответил долгим проникновенным поцелуем.

– Ах, дорогой, – шептала она, пока он осыпал поцелуями ее грудь в глубоком декольте. – Почему ты так много значишь для меня?

– Откуда же мне знать? – хрипло проговорил он, и его руки скользнули под шелк. – Я могу лишь ощущать благодарность.

– Что совершенно справедливо, – усмехнулась Тереза. От внезапной боли в паху он резко отшатнулся и удивленно посмотрел на нее. Она уколола его бриллиантовой булавкой. – Взгляни, от чего я отказалась ради тебя, – сказала она, вертя булавкой перед его глазами.

Он протянул руку:

– Позволь мне вернуть ее.

– Это еще почему?

– Но ты ничего не сделала, чтобы заслужить ее.

– Да. – Она хитро улыбнулась, склонив голову набок. – Но может быть, сделаю?

– Нет! – Он поддержал опасную игру, которая постоянно присутствовала в их отношениях, придавая им особую остроту.

Тереза вздохнула и вколола булавку в лацкан его сюртука.

– Я отдаю ее тебе. Делай с ней что хочешь. А теперь, – сказала она, развязывая его галстук и расстегивая рубашку, – что ты можешь предложить мне взамен?

Николас резко просунул руки под ворох ее юбок. Она любила грубость. Разобравшись с бесконечной чередой атласа, шелка и кружев, он широко развел ее ноги, наконец открыв манящую наготу с татуировкой на внутренней стороне бедра.

– Ты спрашиваешь, что я могу предложить? О Боже, ты даришь мне такое наслаждение, – прошептал он, глядя на ее тело и надеясь, что его взгляд выражает вожделение, а не отвращение.

Тереза опрокинулась на спину, губы ее раскрылись.

– Ты злишься, Ники, и меня это возбуждает. Я люблю, когда ты не в себе. Это был твой друг? Но, милый, я только немножко подразнила тебя, всего лишь забавная шутка. Он совсем еще дитя.

Николас опустился на колени между ее ног.

– Он старше меня.

– А я говорю, он совсем дитя, – повторила она. – Ты из-за этого рассердился, да?

Опасность росла.

– Нет, – сказал он и начал ласкать ее лоно, зная, что это доставляет ей несказанное удовольствие.

– Да, вот так… вот так… – стонала она. Ее дыхание стало коротким и частым.

Но вдруг Тереза отбросила свой игривый тон и, резким движением выпрямившись в кресле, одернула юбки. Еще один излюбленный трюк.

– Нет, давай не будем торопиться. Нетерпеливый какой, – шаловливо сказала она. – Сегодня прежде всего дело, удовольствие потом. – Длинным отточенным ногтем указательного пальца она прошлась по его груди, начертав букву Т. – Во всяком случае, не сейчас. У меня есть то, что ты хотел.

Он поймал ее руку и поднес к губам.

– У тебя всегда есть то, что я хочу, моя королева.

Она засмеялась низким грудным смехом.

– Ах ты, гадкий мальчишка! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

– Списки? – Он взглянул на нее и выдавил улыбку, как будто речь шла о чем-то не очень важном.

– Да, Ники, списки. – Она поднялась и, подойдя к комоду, взяла толстый конверт. – Англичане, французы, немцы, австрийцы, итальянцы, американцы, наконец. Все лидеры заговора с доказательствами их участия. Ты будешь удивлен, узнав, какое огромное количество людей видят свое предназначение в возвращении Наполеона и в продолжении войны.

Он взял пакет и сунул его и карман, с трудом сдержав вздох облегчения. Теперь пришло время продемонстрировать благодарность.

– Спасибо, Тереза. Это лучшее из возможного. Позволь мне позаботиться о тебе. Ты в опасности.

– Как будто я не знаю! – воскликнула мадам Бсллэр. Ее глаза сверкнули, ноздри затрепетали. Он впервые видел ее в таком состоянии. – Но меня не покидает сомнение: могу ли я положиться на тебя? Ты действительно любишь меня?

– Ты не доверяешь мне, любовь моя? – Он притянул ее к себе, нежно целуя в губы.

– Мой единственный, – произнесла Тереза трагическим голосом. – Моя непростая жизнь научила меня не доверять никому. Ты женат, и твоя жена носит твоего ребенка. У тебя есть основания бросить меня, раз ты получил то, что тебе было нужно.

Он осыпал поцелуями ее шею.

– Оставить тебя? Я мог с таким же успехом оставить свое сердце. Ты знаешь, Тереза, что у меня есть обязательства перед моей женой. Ты же умная и согласишься с этим. Но ты моя радость и мое наслаждение. Ты для меня все. Ты не понимаешь, что завладела моей душой?

О Господи! Неужели ему надо еще что-то доказывать? Неужели этого недостаточно?

– Нет, Ники, нет, – сказала она, высвобождаясь из его рук. – Я ужасно чувственная, милый, и хочу любить тебя всегда. – Тереза посмотрела на него оценивающим взглядом. – Ты действительно самый прекрасный любовник, которого я когда-либо встречала. Ты воплощение любви. – Ее губы жадно открылись. Николас знал, как она любит секс, как часто использует его в качестве оружия. Но ее саму использовали тоже. Сейчас непреодолимое желание двигало ею. Мог ли он уйти? Списки были у него, но Николас не сомневался: ему вряд ли удастся вынести их из этою дома.

Кроме того, ему надо было убедиться, что Элинор и Эмили здесь.

Тереза снова притянула его к себе, и он заставил себя продолжить игру.

– Ты, наверное, очень сердишься? – прошептала она, капризно вытянув пухлые губки, а ее рука тем временем сползла с его плеча и двинулась вниз. Несмотря ни на что, он почувствовал, как его тело моментально откликнулось на ее умелые ласки…

Она скользнула рукой в карман его сюртука и, вытащив конверт, бросила его в ящик комода.

Он не шевельнулся, лишь вопросительно приподнял брови.

– Позже, – сказала она с загадочной улыбкой. – У меня здесь твоя жена.

С трудом удержавшись от резких слов, он встретил ее глаза, позволявшие желанию немножко остыть. Отсрочка была очень кстати.

– Не могу понять, о чем ты? Ты и ревность? Так не похоже на тебя…

– О, я не ревную, – промурлыкала мадам Беллэр с отсутствующей улыбкой. – Зачем мне это? Ревновать к ней… Она такая неинтересная, да еще беременна. Ее подруга тоже здесь. Но моей вины тут нет. – Она рассмеялась, видя его недоумение. – Не надо так смотреть, дорогой. С ними ничего плохого не случилось. Я приказала покормить их и дать им карты, чтобы они не скучали.

Николас поднялся и принялся ходить из угла в угол, испытывая облегчение, понимая, что у нее нет причин лгать, и отчаянно пытаясь сделать то, что ожидалось от него в этой ситуации. Тереза явно надеется, что он выйдет из себя из-за того, что она натворила. Он был уверен в этом.

– Думаю, излишне объяснять, – сказал он сурово, – что Элинор не следует расстраиваться в ее положении. В чем дело?

Француженка смотрела на него огромными, печальными глазами. Он всегда поражался ее способности мгновенно переходить от одной эмоции к другой и всякий раз искренне.

– Я не уверена в тебе, Ники, – возразила она. – Ты пресытился мной. Я должна знать, что меня ты любишь больше, чем ее.

– И как ты предполагаешь, я должен доказать это? – спросил он. – Разве недостаточно того, что я использую любую свободную минуту, стараясь побыть с тобой?

Ее губы дрогнули, и она прижала к ним свои элегантные пальчики.

– Возможно, я чересчур требовательна, но разве не все женщины такие? Ты возложил на меня непростую задачу, Ники, и я пошла на большой риск из-за любви к тебе. Ты попросил меня предать всех моих друзей, мои взгляды на жизнь… Я боюсь. Если ты снова бросишь меня, я не вынесу и умру.

Ее слова были полны такой убедительности, что он невольно почувствовал вину.

Тереза подошла ближе к нему.

– Если я услышу, как ты скажешь своей жене, что я та, кого ты любишь… Если я пойму, что ты останешься со мной навсегда… Если увижу, что ты откажешь ей даже в намеке на доброту, которую она все еще может ждать от тебя… Тогда, возможно, я поверю.

Николасу в нос ударил присущий только ей запах, острый и эротичный, и самое большее, что он мог сделать – не оттолкнуть ее. Что за безумная игра? Ему с трудом удавалось держаться в рамках.

– Я понимаю твое беспокойство, Тереза. Но вдруг я откажусь?

– Тогда заговор будет набирать силу, – сказала она без колебаний. – Если я не получу тебя, у меня нет выбора. И.. – добавила она печально, – ты и твоя жена умрете, Ники. Ее маленькая подружка тоже, я полагаю.

Он слышал, как стучит его сердце.

– А если я приму твои условия, их освободят?

– Конечно, – улыбнулась она, лаская его лицо. – Ники, разве я жестокая женщина? Ты знаешь, мне всегда претило насилие. Когда заговор раскроют, мы выйдем из игры и будем вне опасности. И наступит минута, когда она возненавидит тебя. А я, – сказала она мягко, – получу тебя навсегда.

Ее слова окончательно остудили его. «О Боже, помоги мне, если она потребует моей любви сейчас же! Никакие искусные ласки не помогут…»

– Не сердись на меня, мой дорогой.

Он все же пошел на риск и оттолкнул ее, а затем отошел к камину, надеясь выиграть время. Разумеется, он сильнее, и ему ничего не стоит силой отобрать бумаги, но Тереза увертлива, как змея, и всегда носит при себе маленький нож. Чего он добьется? И разумеется, с той стороны дверей стоит один из ее телохранителей. А главное – Элинор все еще в ее руках.

Он, в свою очередь, мог бы взять Терезу в заложницы, но это не так-то легко, и к тому же окончательно выдало бы его. Любая попытка ускользнуть отсюда могла привести к тому, что они все умрут.

Единственным выходом было согласиться с ее безумным планом. Николас вздохнул. Это означает, что Элинор снова будет унижена, а шанс на их счастливое будущее уничтожен навсегда. И все же ему верилось, что впоследствии у него появится возможность вернуть жену, объяснить ей все.

Наконец Николас принял решение.

– Скажи мне еще раз, что я должен сделать.

– Иди к ней. Скажи, что ты любишь меня. – Мадам Беллэр подошла ближе. – Так будет лучше, Ники, для нас всех. Тогда она сможет устроить свою собственную жизнь с кем-то еще… Мы инсценируем твою смерть, и Элинор станет богатой вдовой, но сначала ты должен освободить ее от себя. Я знаю, как это действует на женщин. Не думай, что это так просто, когда тебе предоставляют полную свободу, лишая внимания. Возможно, они ужасные, эти женщины, но даже у них есть своя гордость. Скажи ей, что ты уезжаешь со мной и никогда не вернешься. Будь категоричен, и тогда в ней проснется ответная злость.

Еще одна идея внезапно пришла ей в голову, и она хлопнула в ладоши.

– Притворись, будто ты думаешь, что она пришла ко мне по своей собственной воле, выкажи отвращение. Она возненавидит тебя, вот увидишь, и освободится от своего чувства, а я поверю, что ты любишь меня и только меня.

Он все же позволил себе хоть чуть-чуть приоткрыть свои истинные чувства.

– Тереза, это было бы безумие. Я обожаю тебя, но уважаю мою жену.

Ее глаза вспыхнули гневом.

– Значит, меня ты не уважаешь?

– Уважаю, но не в том смысле.

– Ты не любишь меня! – вскрикнула Тереза и, схватив фарфоровую статуэтку, швырнула ее о стену.

Господи, он зашел слишком далеко! Заставив себя собрать последние силы, Николас сжал красавицу в объятиях.

– Бог видит, как я люблю! – простонал он. – Но, Тереза, ты просишь меня вести себя бесчестно.

– Какое мне дело до чести! – крикнула она. – Я всю себя принесла тебе в жертву, а ты ради меня не можешь сделать такой пустяк?

Он вздохнул, понимая, что иного выхода нег, и поцеловал ее.

– Надеюсь, после этого они смогут уйти домой?

Всего лишь через мгновение мадам Беллэр уже снова была сама доброта и целовала его руки с нежной признательностью.

– Честное слово, Ники. Мой золотой мальчик.

Она задавала здесь тон, и оба отлично знали это.

– Хорошо, – сказал он. – Проведи меня к ней.

Они прошли по задней лестнице к запертой на замок двери, перед которой стоял охранник с пистолетом.

– Она здесь. Между прочим, в двери есть глазок, через который все видно и слышно.

Николас скрипнул зубами. Гнев переполнял его, но он и на этот раз сумел сдержаться. Он всегда был хозяином положения или по крайней мере так думал.

– Открой дверь, – коротко велела Тереза охраннику. Тот выполнил приказание, и они вошли в комнату.

Эмили! Боже! Ему придется разыгрывать этот спектакль и перед ней!

Обе женщины с криками радости кинулись ему навстречу, но Николас тут же остановил их.

– О чем вы думали, когда явились сюда? – набросился он на Элинор. – Да еще привели Эмили в такое место! Пленницы побледнели.

– Что вы имеете в виду? – прошептала Элинор.

– У меня сложилось впечатление, что вы по крайней мере обладаете здравым умом, – усмехнулся Николас. Если бы он мог подать хоть какой-то знак, ему было бы легче, но… – Прийти сюда, куда никогда не приходят порядочные женщины, чтобы устроить сцену моей любовнице! Если бы не ваше состояние, я задал бы вам хорошую трепку.

Элинор стояла, не издавая ни звука, растерянно глядя на него.

И тут Эмили не выдержала:

– Николас, ты сошел с ума? Нас привели сюда силой!

Он оттолкнул ее.

– Не оправдывай ее глупые выходки!

Когда Эмили в ужасе отступила назад, Николас вновь повернулся к жене.

– Раз уж вы были столь глупы, чтобы заявиться сюда, вам придется выслушать всю правду, – холодно заявил он, встретив взгляд ее огромных голубых глаз. – Сегодня я уезжаю с мадам Беллэр, с женщиной, которую я всегда любил. Вы знаете, что я никогда бы не женился на вас, если бы не мой брат с его угрозами лишить меня состояния. Вы носите мое имя. Я не позволю вам и вашему ребенку умереть с голода. Будьте признательны и за это.

Пока он говорил, Элинор чувствовала, как гнев закипает в ней. Боль на какой-то момент ушла.

– Мне ничего не надо от вас, и я вас презираю! – Она замолчала, подыскивая слова, которые могли бы выразить ее чувства. – Ради Бога, убирайтесь ко всем чертям вместе со своей старой шлюхой!

Отвернувшись к стене, она зарыдала.

Несмотря на трагизм положения, Николас с трудом сдержал улыбку. Он бы многое отдал, чтобы увидеть сейчас лицо Терезы.

– А что, наивная дурочка, которая беспрестанно хнычет, выпрашивая мое внимание, и устраивает сцены, лучше? – спросил он с притворным возмущением. – С меня хватит! Я хочу, чтобы вас немедленно отправили домой. – Николас повернул Элинор к себе и, протянув руку, крепко взял ее за шею. Голубые глаза встретились с карими. – Если мы увидимся снова, мадам, надеюсь, вы будете более осмотрительны и благоразумны. Вам понятно? Осмотрительны и благоразумны.

Казалось, лицо Элинор превратилось в безжизненную маску, она судорожно сглотнула слюну.

– Да, понятно, – прошептала она, пристально глядя на него.

– Запомните это. – Николас круто развернулся и вышел из комнаты.

Эмили подбежала к подруге, и Элинор обняла ее. Она дрожала всем телом.

– Как он мог?! – возмущенно воскликнула Эмили.

– Чего еще было ждать от мерзавца, – не дрогнув, заметила Элинор. – Не говори мне больше о нем.

Через несколько минут охранник провел их вниз к карете.

– Эти люди на самом деле доставят нас домой? – прошептала Эмили, когда они заняли места внутри. – Возможно ли это?

– Уверена, что да. Николас никогда бы не позволил причинить тебе вред.

– О, Элинор! – Слезы побежали по щекам Эмили. – И все-таки как он мог?

– Давай не будем обсуждать это, – сухо сказала Элинор. Карета остановилась. Охранник помог им выйти наружу.

– Приехали, леди. Всего несколько шагов до вашего дома. Я же говорил, что вам нечего бояться. Спокойной ночи!

Элинор посмотрела вслед удаляющейся карете и быстро устремилась по Лористон-стрит к дому, отказываясь отвечать на бесконечные вопросы Эмили. Дверь им открыл Холлигирт.

– Миссис Дилэни! Слава Богу! Мисс Хейли. О небеса…

Конечно, и миссис Холлигирт была здесь, как и все остальные слуги.

Дженни тут же принялась причитать над Элинор, пока та наконец не приказала ей замолчать.

– Холлигирт, я бы хотела выпить чаю, – сказала она бодрым голосом. – С сахаром. И немного бренди. Немедленно отправьте сообщение лорду Мидлторпу.

– Слушаюсь, миледи. Мы уже послали сообщение мистеру Кавано.

– Кто еще знает, что мы исчезли?

– Мистер Лейверинг поднял тревогу повсюду, но я не знаю, кто ему сказал.

Когда принесли чай, Элинор сделала глоток и поморщилась. Эмили испуганно посмотрела на подругу.

– Что с тобой, дорогая?

– Мне бы хотелось повидать Питера. Я должна, в конце концов, знать, что происходит!

После нескольких минут молчания Эмили робко поинтересовалась:

– Элинор, Николас всегда так груб с тобой?

– В том-то и дело, что нет. – Элинор быстро взглянула на подругу. – Пожалуйста, Эми, я не хочу обсуждать это сейчас. Сначала мне нужно понять, что же все-таки случилось. Если Николас знал о похищении, тогда как он мог поверить, что мы оказались там по собственной воле?

– Но ведь он сам сказал это?

– Не делай поспешных заключений и не думай слишком плохо о нем. Возможно, это был единственный способ добиться нашего освобождения. Я не верю, что нас взяли в заложники только для того, чтобы отпустить.

Внезапно Элинор пришла в голову еще одна мысль:

– Эми, мы должны придумать историю, которую расскажем твоей матери и всем остальным, кто мог слышать о нашем исчезновении. Не думаю, что им надо знать правду.

– Но что за история?

– Один человек говорил мне, что чем ближе к истине, тем лучше, – ответила Элинор с улыбкой. – Я не хочу вовлекать моего брата, чтобы не выцарапать ему глаза, если еще раз увижу его, ведь это он заманил нас в свой дом! А что с Томасом? Я совсем забыла о бедняге.

Она позвонила в колокольчик и учинила допрос Холлигирту.

– Я как раз собирался рассказать вам. Томас только что пришел весь избитый. На него напали недалеко отсюда, но он сумел освободиться и добраться до дома. Боюсь, он в плохом состоянии, миссис Дилэни.

– Я пойду к нему. Эми, можно я оставлю тебя ненадолго?

– О, конечно. Сходи навести беднягу.

Томас понуро сидел на кухне у стола, па его запястьях были обрывки веревок и кровоточащие раны. Он попытался подняться, но Элинор сделала знак рукой, чтобы он не вставал. Ее удивила жестокость головорезов, которые так хорошо обращались с ними совсем недавно.

– Что произошло, Томас?

Слуга застонал.

– Простите, миссис Дилэни. Меня поймали как последнего дурака, набросились сзади, избили. Я никак не ожидал такого…

– А как ты мог ожидать? – успокоила его Элинор. – Тебе досталось больше всего. Что с руками?

– Они связали меня, и мне пришлось потрудиться, чтобы порвать веревку. Надеюсь, ничего страшного.

Элинор покачала головой. Все это выглядело ужасно, и она попросила миссис Кук смазать и перебинтовать раны.

– Тебе нужно отдохнуть, по сначала я бы хотела поговорить с тобой наедине.

Когда все слуги вышли, она спросила:

– Ты говорил кому-нибудь о том, где на нас напали?

Томас насупил брови.

– Если я и разговаривал с кем-то, то это было за минуту или две до вашего прихода, и я не успел сказать что-то важное.

– Пусть никто не знает, что нас схватили в доме моего брата. Мне было бы это очень неприятно.

– Да, миледи, я понимаю. Что мне в таком случае говорить?

– Нас схватили по дороге к дому миссис Мидлторп. Запомнишь?

Слуга кивнул:

– Место там глухое, и это вполне могло произойти.

– Ты хорошо соображаешь, Томас. Тебя избили, и больше ты ничего не знаешь. Теперь отдыхай и ни о чем не беспокойся. Я позабочусь о тебе.

Потом Элинор изложила свою версию похищения Эмили.

– О, дом миссис Мидлторп? Да, все могло случиться именно там. Мне всегда не нравилось это место, такое темное и сырое.

– Я тоже буду говорить всем, что мы шли этим путем, нас похитили и привезли куда-то с завязанными глазами, куда именно, мы до сих пор не знаем.

– А как нас освободили? Как мы объясним это без упоминаний…

Сердце Элинор защемило при взгляде на Эмили.

– Мы вылезли через окно, – объяснила она. – Нас заперли в нижнем этаже, но, на наше счастье, похитители оказались не очень внимательными. Мы бежали до тех пор, пока не оказались на знакомой улице.

Шум за дверьми заставил их вскочить на ноги.

– Наконец-то, – сказала Элинор, когда Питер и лорд Мидлторп ворвались в комнату. Первый поспешил к Эмили, и та бросилась ему на грудь, заливаясь слезами. Лорд Мидлторп был более сдержан, он осторожно взял Элинор за руки.

– С вами все в порядке, дорогая?

– О да, – кивнула она. – Вот только Эми очень сильно расстроилась.

Он неуверенно улыбнулся:

– А вы, значит, нет?

– Нет… пока. Френсис, Николас знал, что нас похитили?

– Да. Питер пришел и рассказал нам. Николас готов был пойти на любые действия, чтобы обеспечить вашу безопасность. Вас держали у сэра Лайонела?

– Нет, у мадам Беллэр.

Лорд Мидлторп задумайся. Как раз в этот момент Питер и Эмили, держась за руки, присоединились к дискуссии.

– Но почему она? – спросил молодой человек. – Чего эта женщина добивается? У нее есть все, чего она хочет…

Ответа не последовало, так как в это время к ним подошла леди Мидлторп и молча прижала дочь к своей груди.

Минуту спустя она обратила укоризненный взгляд на сына:

– Френсис, ты мог бы прийти и поддержать меня в таком суровом испытании.

– Я пытался отыскать Эмили, мама, и, к сожалению, не мог быть одновременно в двух местах. Теперь они обе вне опасности.

– Слава Богу! Но что все-таки произошло?

Не обращая внимания на удивленные взгляды джентльменов, Элинор поведала ей заранее придуманную историю, добавив лишь несколько реальных штрихов. Они не поправляли ее. Леди Мидлторп поинтересовалась причиной случившегося и затем увезла Эмили домой, намекнув на прощание, что ее сыну по крайней мерс следует проводить их; однако лорд Мидлторп сделал вид, что не понял слов матери.

Как только женщины ушли, он потребовал объяснения истории, которую сочинила Элинор.

– Просто я не хотела, чтобы стала известна роль моего брата в этом деле, и сомневаюсь, умно ли рассказывать об участии Николаса. Извините, Френсис, что мне пришлось солгать вашей матушке, но думаю, так будет лучше.

– Пожалуй, вы правы, – согласился он, окидывая ее проницательным взглядом. – Я как-то не подумал об этом. Похоже, вы стали очень сильной женщиной.

Элинор вскинула подбородок:

– А для вас было бы лучше, чтобы я была слабой и рыдала, отдавшись на милость мужчин? Между прочим, именно вы, мужчины, поставили нас в затруднительное положение, и сейчас я требую, Мидлторп, объяснений. Расскажите же наконец, что все это значит!

Мидлторп неловко переминался с ноги на ногу.

– Вы имеете в виду похищение?

– И не только. Больше нет никакого смысла лгать – все достигло завершающей стадии.

Вздохнув, Мидлторп решил сдаться и рассказать Элинор в общих чертах вес, что касалось заговора.

– В этот вечер Николас должен был получить список заговорщиков и потом обеспечить безопасность мадам Беллэр. Она верила, что он уедет вместе с ней в Америку, но ее «возлюбленный» собирался лишь организовать отъезд этой дамы из страны.

– Бедная женщина, – вздохнула Элинор.

– Предательница и шлюха, – не выдержал Питер, но туг же извинился за грубость.

Элинор пропустила его слова мимо ушей – она обдумывала то, что ей только что сообщили.

– Так вы говорите, Николас не принимал участия в заговоре? О, какая же я идиотка!

– Участие в заговоре? Боже праведный!

– Я думала, он глубоко завяз в этом деле. Жемчуг! – ахнула она с ужасом. Что он скажет? Хотя, какое теперь это имеет значение!

Итак, размышляла Элинор, Николас приехал туда как организатор. Что дальше? Конечно, мадам Бедлэр хотела получить доказательства того, что он любит се. Она подслушивала и подглядывала!

Неожиданно ее глаза наполнились странным блеском, и Элинор вдруг начала тихо смеяться.

– Да что это с вами?

– Я нашла объяснение! – счастливо заявила она. – Мы действительно были в доме мадам Беллэр, как я и подозревала. Николас вошел в комнату, где нас держали, и разыграл грандиозную сцену. Это было так не похоже на него! Он грубил, угрожал, унижал меня. Я ненавидела его! – воскликнула она с торжествующей улыбкой. – Я тоже за словом в карман не лезла. Но потом Николас сказал странную вещь: он обвинил меня в том, что я надоедаю ему, устраивая сцены. Это было совершеннейшей не правдой. Затем он попытался задушить меня…

– Что? – одновременно воскликнули оба джентльмена.

– Не по-настоящему, хотя мне показалось, что Эмили поверила. Он схватил меня за шею и держал довольно крепко, но так, чтобы я могла дышать. И потом… Он тихонько щекотал меня сзади. Тогда я начала догадываться, что все это лишь представление, но не понимала, кому оно предназначено. Скорее всего в двери был глазок, через который за нами наблюдала мадам Беллэр. Своим поведением Николас доказывал ей, что не питает ко мне никаких чувств и всецело принадлежит ей. Не секрет, что ревность вполне способна лишить женщину рассудка.

– И все же – так оскорбить вас. – Питер покачал головой.

Элинор резко повернулась к нему.

– Вы считаете, он должен был смотреть, как меня убивают? Сомневаюсь, что эта мадам была бы милосердна к сопернице, если бы Николас не согласился.

– Но что она могла сделать? – Лорд Мидлторп пожал плечами. – Пойти на такой риск, когда ее единственным желанием было уехать из страны… – Он взглянул на свои карманные часы. – Ого, уже одиннадцать. С минуты на минуту должны появиться новости. Но вам, Элинор, лучше пойти к себе и отдохнуть.