Текст книги "Месть охотника на ведьм"

– Какой вход? – удивился Льюис. Разве в живых изгородях бывает вход?

– Сейчас покажу, – ответил Берти. – Видишь дерево слева от нас?

– Да, – ответил Льюис.

– Хорошо. Тогда иди направо, пока не увидишь проем. Я за тобой.

Они двинулись вдоль изгороди, и вскоре выяснилось, что зеленая стена вовсе не сплошная. В изгороди был проем шириной чуть больше метра. Сверху кусты тесно переплелись, и получилась маленькая арка.

– Вон он, – сказал Льюис.

– Заходи.

Они шагнули через проем, и Льюис присвистнул.

– Это же лабиринт! – воскликнул он. – Вот это да! Я читал о таких, но никогда раньше не видел!

– Вообще-то мы зашли не с той стороны, – сказал Берти. – Идея была в том, чтобы гости входили со стороны дороги и искали в лабиринте выход к дому. Но мистер Барнавельт говорит, что так всех гостей растеряешь, поэтому лабиринт вот уже много лет заброшен. Все заросло, конечно, но пройти можно. Только моей маме не говори. Она мне не разрешает тут играть.

– Пошли! – сказал Льюис. Они свернули налево и нырнули в запутанную паутину переходов и поворотов. Вскоре Льюис уже не мог определить, куда идти и где искать выход. С обеих сторон высились зеленые стены. Когда-то дорожки были посыпаны гравием, но теперь заросли травой и сорняками, местами по колено высотой, и пробираться сквозь них приходилось словно вброд. Кое-где кусты разрослись так, что сплетались над головой, образуя зеленый туннель. Льюис вспомнил, что его подруга Роза Рита боялась туннелей и замкнутых пространств, хотя вообще-то она была очень смелая. Льюиса такие вещи не пугали, и он немного приободрился, но в лабиринте было столько резких поворотов и тупиков, что мальчик в конце концов занервничал.

– А мы сможем выбраться? – спросил он у Берти, который шел позади.

– Конечно, – с улыбкой ответил тот. – Каменная скамейка уже была?

– Сто раз, – ответил Льюис.

– Давай опять ее найдем, и я нас выведу. – Берти говорил так уверенно, что Льюис успокоился. Прошло еще несколько минут, и они опять набрели на маленькую скамью из серого камня, стоявшую вплотную к зеленой стене. Она была вся в темных потеках от дождя и поросла клочками густого мха. На скамье могли усесться рядом трое взрослых или четверо детей.

– Покажи, где, – попросил Берти, вытянув руку.

Льюис взял Берти за запястье и положил его ладонь на скамейку.

– Вот, – сказал он. – Это нам поможет?

Берти провел рукой по замшелому подлокотнику.

– Это самый центр лабиринта, – объяснил он. – Наш дальнейший путь зависит от того, слева от нас эта скамья или справа. Раз она с этой стороны, надо держаться рукой за стену справа, чтобы выйти из лабиринта к дороге.

– О, – сказал Льюис. – Так вот в чем секрет.

– Да, секретов тут хватает, – ответил Берти.

Льюис протянул правую руку и коснулся зеленой стены. Они двинулись вперед. Дорожка извивалась и петляла, но вот наконец последний поворот – и друзья вышли на заросшую лужайку перед домом. Прямо перед ними простиралась дорога, а слева виднелся домик привратника. Льюис впервые заметил, что раньше ворота стояли прямо на подъездной дорожке. От них остались только две каменные колонны, но высокие заросли скрывали их почти наполовину. Мальчики подошли ближе, и Льюис увидел, что петли совсем испортились и превратились в бесформенные комья ржавчины, а сами ворота давно канули в Лету.

– Слушай, – сказал Берти, – я тебе еще кое-что покажу. Хочешь узнать о своем предке Мартине Барнавельте и о том, как его судили за колдовство?

– Конечно! – воскликнул Льюис.

– В кабинете есть книга об этом. Пойдем спросим у мистера Барнавельта, можно ли ее взять.

Они вернулись в дом. Кузен Пелли показывал Джонатану свою коллекцию бабочек, которую собрал много лет назад, еще во время учебы в Оксфорде. Он с радостью согласился дать Льюису почитать книгу, но предупредил, что ее придется поискать. Тем временем друзья отправились дальше исследовать окрестности. Оказалось, что Берти отлично знал рассказы о Шерлоке Холмсе – ему читала мама, – и это привело Льюиса в восторг. Поскольку Берти не мог ходить в обычную школу, миссис Гудринг сама с ним занималась. Раньше она работала гувернанткой и много требовала от сына, а Берти был очень умный.

Вечером после ужина кузен Пелли то и дело сокрушался, что Льюис и Джонатан завтра уезжают.

– У нас тут гостей почти и не бывает, – говорил он. – Вы не представляете, как ожил дом благодаря вам!

– Ну, – сказал Джонатан, – может, мы еще к тебе заглянем перед отъездом в Америку. У нас будет немного свободного времени.

– О, давайте! – воскликнул Пелли. – Столько еще надо наверстать!

На том и порешили. Льюис уже собрался пойти спать, когда Пелли спохватился:

– Ах да! Чуть не забыл. Льюис, вот книга, которую ты просил. Только аккуратнее, пожалуйста.

Забравшись в постель, Льюис взбил подушку повыше, устроился поудобнее и стал рассматривать книгу. Это был огромный том в кожаном переплете с латунными застежками. Латунь позеленела от времени, а старая кожа шелушилась мягкими хлопьями. Книга пахла чем-то сладковатым и пряным, будто бы лавровым листом, корицей и имбирем. Льюису это понравилось – он всегда считал, что интересные книги и пахнут интересно. Буквы на обложке когда-то были золотые, и, хотя позолота теперь почти стерлась, Льюис смог прочитать: «История семейства Барнавельт и восстания против короля Карла I». Осторожно раскрыв книгу, он принялся разбирать старинный шрифт.

Книга была напечатана в частной типографии в 1721 году. Ее автором был Джеймс Барнавельт, «сын Мартина». По большей части книга оказалась скучной: в ней содержались длинные родословные списки отцов, сыновей, дядей и двоюродных братьев, сообщалось о фамильных гербах, земельных наделах и о том, кто где учился. Но одна из глав выглядела многообещающе. Она называлась «Об охотнике на ведьм и бедствиях, им причиненных». Льюис стал читать.

Глава начиналась так: «Малахай Прюитт был пренеприятным, алчным и лицемерным человеком. Воистину черным для всех Барнавельтов стал тот день, когда сделался он охотником на ведьм». Далее в книге объяснялось, что пуритане истово верили в ведьм и колдовство. Некоторые из них – в книге упоминался «недобропамятный» Мэттью Хопкинс – становились охотниками на ведьм, которые ходили по городам и селам, якобы разоблачая тех, кто занимался темной магией. Местные власти платили им за «работу», а жертв обычно вешали или сжигали на костре. Малахай Прюитт сперва был мелким фермером в Сассексе. Но он примкнул к круглоголовым и «содействовал пленению и жестокой казни Его Величества Карла I, за что получил от товарищей своих богатую награду».

В 1649 году, после смерти короля, Прюитт вернулся в Сассекс и стал охотником на ведьм. «Он притязал на Барнавельт-мэнор, – прочел Льюис. – Прюитт и его подручные поселились в большом доме и выгнали бедного Мартина Барнавельта и всю его семью в жалкие пристройки». Вероятно, Прюитт превратил винный погреб в «комнату пыток». Там женщины, обвиненные в колдовстве, подвергались «всевозможным мучениям». Подозреваемые могли спастись только одним способом: «если бедняжки признавались в колдовстве и называли других, тоже бывших ведьмами, тогда проклятый Малахай Прюитт удовлетворялся тем, что только забирал у них деньги. Если же они не признавались, то Прюитт и его подручные убивали их».

Льюис поежился. Где-то в этом доме триста лет назад злой старик Малахай Прюитт приговаривал людей к смерти. Где-то в доме была «комната пыток», а в ней дыба, тиски для пальцев и другие жуткие орудия. Страшно подумать… Неудивительно, что дом выглядел так мрачно!

В книге говорилось, что в конце концов Прюитт обвинил в колдовстве и Мартина Барнавельта. Его сын писал: «Мой дорогой отец был невиновен в этом преступлении. Должно быть, до злодея Прюитта дошли слухи, что отец оставался верен истинной церкви. Потому-то вероотступник Прюитт ненавидел и презирал его. Как бы там ни было, ясно одно: в середине 1651 года Мартин Барнавельт был привлечен к суду за колдовство».

Разбирательство шло не в пользу Мартина, но Прюитт не успел произнести обвинительный приговор. «Его поразил какой-то припадок, – говорилось в книге. – Остальные, не столь закосневшие во зле, как их предводитель, по прошествии долгого времени сняли обвинения, и Мартин Барнавельт был отпущен на свободу, хотя и не вернул ни дом свой, ни угодья». Прюитт прожил еще два года, хотя его мучила очень странная болезнь. «С того дня он не произнес ни слова, – утверждала книга. – Он стремительно старел, хирел, слабел и в конце концов умер в 1653 году в возрасте 47 лет».

Но и тогда злоключения Мартина Барнавельта не закончились. Пуритане занимали Барнавельт-мэнор вплоть до Реставрации, которая произошла в 1660 году. Потом новый король, Карл II, заподозрил, что Мартин сочувствует пуританам, хотя, конечно же, это было неправдой. В результате Барнавельт-мэнор вернулся к законному владельцу только через восемь лет. К тому времени, говорилось в книге, «мой отец всем сердцем ненавидел и роялистов, и круглоголовых и поклялся, что впредь не примкнет ни к одной из сторон».

Льюис зевнул. Время было уже позднее. Только он стал закрывать книгу, как вдруг задний форзац отошел от переплета, и оттуда выпал клочок желтоватой бумаги. Льюис присмотрелся и понял, что форзац фальшивый. Это был просто листок, наклеенный сверху, но со временем клей высох, и листок отвалился. Льюис взял в руки клочок бумаги, выпавший из тайника. На нем был бегло начерчен странный узор из прямых линий. Черные чернила поблекли от старости. Похоже на лабиринт, подумал Льюис, и лениво проследил путь глазами.

Вдруг мальчик выпрямился в постели – сон как рукой сняло. Да это же карта лабиринта! Однако на листочке был изображен секретный участок, который они с Берти не заметили. В самом центре лабиринта что-то спрятано!

Глава четвертая

Льюис лежал в темноте и не мог заснуть. Едва он опускал веки, как перед его внутренним взором возникала карта. Мальчик как будто парил над лабиринтом и смотрел на него сверху. Теперь Льюису было известно то, чего, возможно, не знал никто сотни лет. Наверное, это сын Мартина Барнавельта нарисовал карту и оставил в книге, чтобы потомки ее нашли. Льюис был почти уверен, что в самом центре лабиринта спрятано нечто очень ценное. И вполне возможно, что сокровище до сих пор никто не обнаружил. Утром надо все рассказать кузену Пелли. Это будет разумно.

Но разве так поступил бы Шерлок Холмс? Ну уж нет! Он бы встал, оделся, взял потайной фонарь и разбудил Ватсона. «В игру, Ватсон, в игру!» – прошептал бы Холмс, и они вдвоем с другом отправились бы на поиски приключений. Они бы сами разгадали эту тайну, а за завтраком Холмс представил бы кузену Пелли эффектное решение. Льюис вспомнил, как в рассказе «Морской договор» Холмс вернул пропавшие документы. Детектив подал бумаги за завтраком в закрытом блюде, как будто это были вареные яйца. Льюис улыбнулся, вспомнив, сколько восторга вызвала эта шутка. Вот если бы он мог сделать что-то подобное!

К сожалению, Льюис был трусоват. Не успел мальчик подумать о том, чтобы самому отправиться в лабиринт, как стал воображать всякие ужасы. Вдруг он заблудится? Вдруг в центре лабиринта глубокая яма и он упадет в нее и умрет от голода? Вдруг он простудится и схватит воспаление легких? Льюис вздохнул. Вот что значит иметь богатое воображение! Мальчику и самому не нравилась эта привычка во всем видеть плохое. Что ж, может, сейчас самое время начать с этим бороться! Мало-помалу Льюис расхрабрился. Будь тут Роза Рита, она бы уже давно убежала в лабиринт. Его подруга ничего не боялась.

Потом Льюис вспомнил, что у Розы Риты все же были кое-какие страхи. Например, она не любила туннели. А вот мальчику туннели были нипочем, и он ощутил новый прилив храбрости. Льюис долго лежал, борясь с собой, пока не услышал, как где-то в доме часы пробили полночь. Ведьмин час! Вот только такие храбрецы, как Шерлок Холмс, не верят в ведьм. Наконец Льюис решился. В кои-то веки он будет смелым, а в следующий раз, возможно, станет легче – и мальчик выскользнул из постели.

Перед поездкой дядя Джонатан взял на себя планирование и сборы. Мистер Барнавельт немало путешествовал по миру и знал, что в чужих спальнях вечно все бывает не так. Если ему приходилось вставать ночью, он не мог сориентироваться и кружил по комнате, сшибая мебель и натыкаясь на стены. Однажды в Детройте Джонатан разбил окно в гостиничном номере, когда пытался в темноте найти дорогу в туалет. Чтобы подобного больше не случалось, Джонатан купил два маленьких хромированных фонарика – один для себя, другой для Льюиса – и посоветовал мальчику всегда держать фонарик под подушкой.

Льюис достал фонарик и включил его. Батарейки и лампочка были совсем новые, и из фонарика вырвался яркий луч света. У Шерлока Холмса, правда, был потайной фонарь, но сойдет и этот. Льюис поставил фонарик на стол, так что луч уперся в потолок и слабо осветил всю комнату. Мальчик вылез из постели и оделся, потом порылся в чемодане и нашел блокнот, в котором собирался писать письма Розе Рите. Он перерисовал туда карту механическим карандашом, потом спрятал ее на место, закрыл книгу и вырвал листок из блокнота. Наконец, глубоко вздохнув, Льюис натянул шляпу охотника за оленями и стал выглядеть еще более отважным. Захватив фонарик, мальчик на цыпочках вышел из комнаты. Игра началась!

Льюис благополучно спустился на первый этаж, но при свете фонарика все выглядело не так, как днем. Он свернул не туда, и пришлось вернуться, потом споткнулся об угол ковра, но в конце концов выбрался на улицу. Ночь была прохладная, но ясная, над головой сияли звезды. Под треск кузнечиков и кваканье лягушек Льюис решительно направился к лабиринту.

Он пересек кольцевую дорожку, и вдруг ему стало страшно. Льюис сглотнул и остановился. Шерлок Холмс не повернул бы назад! И он тоже не струсит. Мальчик ступил на мокрую от росы траву и зашагал к лабиринту. Штанины его вельветовых брюк при ходьбе на удивление громко шуршали.

Вдруг что-то прошелестело у него за спиной. Льюис замер и покрылся холодным потом. Волосы у него встали дыбом, сердце заколотилось.

Шшш. Хрусть! Опять! Кто-то идет за ним!

Льюис закричал от страха и бросился бежать. За спиной топали чьи-то шаги. Он хотел повернуть к дому, но обнаружил, что оказался в роще. Он шел не в том направлении, и сейчас его догонят!

– Льюис! Это ты?

– Да! – заорал Льюис. – Помогите!

– Иду! – Это был голос Берти. Берти его спасет! Берти… Но тут Льюис понял, что Берти-то его и догонял.

– Ой, – выдохнул Льюис, и через секунду появился Берти, бледный как привидение при свете фонаря.

– Эй, что случилось? – спросил Берти.

– Ты меня до смерти напугал, – выдохнул Льюис. Голос у мальчика дрожал от страха, но он старался выглядеть сердитым. – Ты что, за мной следишь?

У Берти вытянулось лицо.

– Прости, пожалуйста. Я услышал, что ты ходишь по дому, оделся и пошел за тобой.

– Как ты понял, что это я? – удивился Льюис.

– По шагам, конечно, – удивился Берти. – Я ведь целый день их слушал. А сколько сейчас времени? Еще темно?

– Сейчас полночь, – вздохнул Льюис. – Я вышел по делу, но теперь думаю, что зря.

– По делу? – переспросил Берти. – Расскажи, расскажи!

Льюис закусил губу. Выглядеть трусом перед Берти не хотелось.

– Ну, – признался он, – это все из-за книги…

Льюис наскоро пересказал Берти прочитанную главу и описал карту лабиринта, которую обнаружил.

– Похоже, в центре лабиринта есть тайник, – закончил он. – Или об этом уже все знают?

– Нет, – протянул Берти. – Мистер Барнавельт иногда заговаривает о лабиринте. Он хочет поручить Дженкинсу привести его в порядок, но до этого у него все руки не доходят. Я уверен, что мистер Барнавельт не знает о тайнике, а уж если ему ничего не известно, то и другим тоже. Думаю, ты действительно что-то нашел! – возбужденно продолжил Берти. – Пошли вместе!

Льюис ответил не сразу, и Берти добавил:

– Пожалуйста, можно мне с тобой? Я буду доктором Ватсоном, а ты – Шерлоком Холмсом.

Тогда Льюис почувствовал решимость.

– Очень хорошо, – сказал он, стараясь говорить низким и мужественным голосом. – У меня есть… э-э-э… потайной фонарь. В игру! Вперед, Ватсон, распутаем эту загадку!

Хотя у Льюиса было дурное предчувствие, он широко улыбнулся. Играть в отважного детектива было здорово.

Берти вывел их из рощи. Поскольку он и так почти ничего не видел, ему было все равно, ночь на дворе или день. Через пару минут друзья стояли у входа в лабиринт. Они ступили внутрь, и над ними склонились зеленые стены. В свете фонарика живая изгородь казалась непроницаемой. Льюис сверялся с картой и считал повороты.

– Как ты думаешь, что там? – немного погодя спросил Берти. – Что в тайнике?

– Не знаю, – ответил Льюис. – Это какой-то скрытый участок. Он почти квадратный и, похоже, пустой. Если карта не врет, он размером с комнату. Там может быть что угодно.

– Сокровище? – взволнованно спросил Берти.

– Конечно! – ответил Льюис. – Почему бы и нет? Может, Барнавельты спрятали семейные ценности, когда началась Гражданская война. Вдруг мы найдем драгоценные камни, золото и серебро? И тогда разбогатеем!

– Вот бы… – начал Берти и осекся. – Хотя нет, неважно.

– Что? – спросил Льюис. Они остановились на перекрестке, и он изучал карту, подсвечивая ее фонариком. – Выкладывай. У Холмса и Ватсона не было секретов.

– Ну, я подумал, что было бы здорово найти много денег, чтобы я мог поехать в Америку, – тихо сказал Берти. – Мама давно откладывает на операцию. Врачи говорят, что… что операция могла бы… – Он замолчал и шмыгнул носом. – Да какая разница…

Льюису стало неловко. Он несколько часов пролежал в темноте, набираясь храбрости, чтобы прийти сюда, а Берти не видит солнца уже много лет, и как только ему представилась возможность среди ночи отправиться в зловещий лабиринт, он тут же ею воспользовался. Вот это настоящая смелость! Льюис откашлялся.

– Если тебе сделают операцию, ты сможешь видеть?

– Да, – сказал Берти. – Хотя это не точно.

– Но для этого надо поехать в Америку.

– Да, – снова сказал Берти. – Видишь ли, в мире есть всего несколько докторов, которые могли бы за это взяться. Самый лучший специалист живет в Нью-Йорке. Но на такую поездку нам придется копить много лет, а с каждым годом шансов на успех все меньше.

Льюис глубоко вздохнул. Что ж, подумал он, лабиринт не такой уж страшный даже ночью, если рядом друг. Он хлопнул Берти по плечу.

– Вперед, Ватсон, – сказал он. – Ответы ждут нас в центре лабиринта!

Друзья бросились вперед по извилистым дорожкам и вскоре оказались в узком проходе перед замшелой каменной скамейкой.

– Отлично, – сказал Льюис. – Если верить карте, тайник как раз за этой стеной. Осталось туда проникнуть!

Но это оказалось не так-то просто. Живая изгородь была очень густая, и Льюису не удалось сквозь нее продраться. Они с Берти обошли весь участок по периметру, но безуспешно. Наконец они сели на холодную скамью и задумались. Батарейки в фонарике начинали садиться, и свет стал желтоватым.

– Похоже, единственный способ – прорубить изгородь насквозь, – сказал Льюис со вздохом. – Но лучше этого не делать.

– Да уж, – разочарованно отозвался Берти. – Мистеру Барнавельту это не понравится. Странно, что на карте не указан вход.

Льюис снова посмотрел на карту, но на этот раз кое-что заметил. Маленький прямоугольник, обозначавший каменную скамью, выглядел как-то странно. Линия стены лабиринта проходила прямо сквозь него. Так и должно быть, или он неправильно срисовал карту? Льюис задумался и решил, что вряд ли ошибся. Но что бы это значило? Скамья стояла вплотную к изгороди. Не могли же кусты прорасти сквозь нее!

Разве что… разве что с другой стороны изгороди была точно такая же скамья!

Льюис вскочил на ноги.

– Ага! – закричал он. – Я понял!

– Что ты понял? – воскликнул Берти, тоже вскакивая.

Льюис опустился на колени и раздвинул густую поросль травы и сорняков перед скамьей. Посветив туда фонариком, он увидел темное отверстие.

– Вот, – сказал он, – вот где вход. Надо залезть под скамью!

Берти на ощупь нашел край скамейки и тоже встал на колени.

– Я первый, – сказал он и исчез из виду.

Льюис остался один. Сердце у него заколотилось, и вся храбрость куда-то улетучилась. Темный узкий проход был похож на голодную пасть. Но его друг бесстрашно туда полез…

– Вот это да! – раздался голос Берти. – Тут какая-то постройка!

Льюис сделал глубокий вдох и собрал всю волю в кулак.

– Иду, Ватсон, – отозвался он и полез под скамейку в тайник.