Текст книги "Планета шестизарядного пистолета"

27

После того, как ему удалось справиться с первыми признаками истерии, Зак настроил себя на то, что ему необходимо что-то предпринять. «Просто помни о том, что от этого зависит твоя жизнь. Твоя жизнь».

Он стоял в темноте недалеко от ворот и пытался по состоянию неба определить, который час. Желтоволосая луна уже зашла. Звезды стали исчезать. Грациозность темноты будет длиться еще приблизительно час. Ему необходимо за это время добраться до конюшни Шейна и украсть коня.

Он взялся за ручку своего саквояжа и, крадучись, направился вдоль стены. Остановился. Прислушался. Спрятался в тени перед ближайшим строением. И снова медленно двинулся вперед. У него не было возможности соблюдать осторожность.

Он сосредоточил все мысли на том, чтобы побыстрее пробраться по переулкам и задним дворикам туда, куда он спешил. За какие-то 15 минут он добрался до места, откуда была хорошо видна конюшня. Он съежился в кустах в боковом дворике здания, которое примыкало к дому старухи Абигайль. В ее прихожей горел ночник. Его свет не попадал на загон конюшни. Постепенно глаза Зака привыкли к темноте, и он начал различать детали: ограду загона, прилегающий к нему амбар с дверью и проемами, ведущими на сеновал.

Саквояж выпал из занемевших рук Зака. Он поднял его и поспешно пересек улицу. Затем взобрался на ограду загона и прислушался. Тихо, только еле-еле слышны ритмичные звуки пианино.

Прохладный ветер обветривал его щеки. Он открыл ворота, быстро направился к амбару.

Из задней двери какой-то мужчина выехал на своей лошади и остановился. Он казался огромным, сидя высоко в седле. К бедру наездника была прикреплена винтовка.

С легкой грацией мужчина прицелился. Навел курок. Патрон проскользнул в патронник, щелкнул затвор.

– Доброе утро, Рендольф. Старина Филемон сказал, что ты, очевидно, собираешься в путь.

– Фритци?

– О, да, – последовал ответ, пока всадник поднимал голову, чтобы можно было окончательно различить черты его лица. Он поднял одну руку, чтобы указать на щеку без шрама. – Это Хенси, ты что не видишь? – На лице появилась змеиная улыбка. Из искусственных ноздрей робота-лошади показался дымок.

– Я… – начал Зак. – Я только…

– А теперь, Рендольф, слушай. Все лошади, которые находятся здесь, уже заняты. Похоже, твое маленькое путешествие откладывается. Лучше просто иди домой и попробуй поспать, мистер Закки, потому что у меня такое ощущение, что сегодня в Шейне будет необыкновенный день. – Он фыркнул. – Да, сэр, особый день.

Вдруг Хенси стал тихонько посмеиваться. Постепенно его смех становился все громче, пока не перешел в гомерический. Зак повернулся и побежал что есть мочи. Всю дорогу его сопровождал громовой голос Хенси.

Сейчас он был уже менее осторожен, пробежал несколько кварталов в обратном направлении, затем срезал влево вдоль улицы, пересек ее и свернул в переулок, чтобы обойти Мейн Стрит. Он быстро добрался до пригорода и свернул к устью реки, протекавшей на окраине городка. Вдалеке справа он увидел светящийся фонарь. Это была обитель доктора Бастера.

Спотыкаясь, Зак пробрался к реке. Он поспешно нагнулся и опустил лицо в поросшую водорослями воду. Затем на четвереньках перебрался вброд на противоположный берег реки. Он уже почти вылез на поверхность, когда ощутил дыхание лошади. Он поднял голову и взвизгнул от неожиданности.

На берегу его поджидал человек на лошади. Всадник уже скакал ему навстречу. Светало. На горизонте сверкали лучи восходящего солнца. Блестели серебристые шпоры. Вся фигура мужчины была мрачной, блестящие усы делили его лицо пополам.

Пробормотав что-то невнятное, Зак повернулся и бегом помчался назад через залив.

Подбежав к дому, он захлопнул ворота сада на щеколду. Чтобы отдышаться, он остановился и пристальным взглядом окинул фороспоры.

Когда за воротами остановился всадник, Заку показалось, что он усмехается. Стрелой влетев в дом, он лег на койку и на какое-то время отключился.

Когда Зак проснулся, в ворота стучали кулаком.

Он натянул на голову одеяло. Стук продолжался. Затем раздался незнакомый громогласный голос: «Мы знаем, Рендольф, что ты здесь. Лучше выйди и прочитай записку».

– Записку? – пронзительно закричал Зак, направляясь в сад. – Записку?

Он с опаской отворил ворота, отодрал прикрепленную бумажку. Улица была безлюдной. Он поспешил обратно, пытаясь разобрать невероятные каракули:

«Я слышал, поговаривают дружки, что ты обокрал их прямо у них под носом. Сейчас долго рассказывать о том, почему они попросили меня о помощи. И вот я спустился с Джеронимос именно из-за этого. Я уверен, что пришло время нам встретиться. Я буду тебя ждать около пивной „Последний шанс“ на Мейн Стрит сразу же после захода солнца. Лучше приходи, иначе я рассержусь и сам приду к тебе».

– Ничего страшного не произошло, – отбивалось в голове Зака. – Ничего не случилось. Все в порядке.

Записка была подписана: «Искренне твой Буффало Юнг».

28

Утро, оранжевое солнце еще не в зените. В Шейне никогда не было слишком шумно. Обычно к этому времени большая часть бандитов, уже повеселившись, засыпала, чтобы утром бодро приветствовать городок. Но этим утром городок был гораздо спокойнее, чем в любой другой день. Во всяком случае, Зак не помнил такой тишины. Все страсти улеглись.Зак пробирался вдоль переулка позади домов, которые выходили фасадом к «Шансу». Старая желтоватая гончая, настоящая, о чем можно было судить по гноящимся ранкам на болезненном теле, посмотрела в его сторону карим глазом и, крадучись, отошла подальше. Он был меченый. Меченый.Он дрожал, стоя позади ветхого здания, к которому подошел украдкой. Он вытащил из кармана пиджака скомканную бумажку и снова окинул ее взглядом. Бумажка затрепетала на ветру. Поднялся легкий бриз. Образовались медленно плывущие облака, наполненные пылью. Зак до сих пор не мог поверить в достоверность записки.

Он направился к тому месту, которое было указано в записке, как вдруг вдоль стены здания, у которого он стоял, легла длинная тень. Он повернул голову.

Это была обыкновенная женщина преклонного возраста. Их глаза встретились. Она высвободила руку из руки курносого мальчугана, которого тащила, и подошла к Заку.

– О, – заискивающе произнесла она. – О, мистер Рендольф.

Заку удалось соблюсти правила хорошего тона: «Доброе утро, вдова Ид».

Мальчишка, не старше восьми лет, хитро посматривал на Зака.

– Мама, это тот, которого хотят убить?..

– Закрой рот, дьявол! – воскликнула женщина, ущипнув мальчика за плечо так сильно, что он издал пронзительный вопль. – Не вмешивайся не в свое дело!

Затем, повернувшись, она затряслась, подобно дереву во время урагана. Она долго смотрела в глаза Зака. Схватила его руку своими двумя руками. Слезы покатились из ее глаз по высушенной коже щек.

– О, мистер Рендольф…

Вдруг она схватила мальчишку за руку и побежала вдоль пыльной улицы, причитая и всхлипывая от страха.

Зак подергал усы. Внутри у него была пустота. Ему было очень неприятно осознавать, что всего один человек во всем городке не хотел его смерти. Он все еще продолжал считать, что вся затея с запиской – это просто галлюцинация или шутка. И он пришел сюда только для того, чтобы убедиться в этом.

Он побрел к водосточной трубе позади примыкающего одноэтажного магазина, упирающегося в торговый центр «Меркантайл». Обеими руками он обследовал трубу. Затем взобрался по ней на крышу.

Крыша была плоской с узким настилом и низкой оградой. Ограда была вырезана в старинном стиле. Здесь, на высоте, в лучах раскаленного солнца Зак отчетливо услыхал голоса, доносившиеся из «Шанса», а также быструю музыку. Он прижался животом к передней части крыши и приставил один глаз к щели между перекрытиями.

Перед «Шансом» стояло много лошадей, которые, как он сразу же понял, принадлежали бандитам. Их головы были опущены. Кроме того, здесь были привязаны и четыре необычных коня: пятнистый, кобыла в яблоках, серая, а также один большой мерин, значительно выделявшийся на фоне остальных своей силой.

Кто-то выбросил из окна плевательницу. Нагая девушка – его совершенно не удивило то, что в ней он узнал Клару Сью, – выбежала, чтобы подхватить ее. Ее растрепанные волосы свисали до самой талии. Визжа от смеха, она снова побежала в пивную.

Зак никак не мог разгадать, что за игру вели с ним. Возвращение Клары Сью произвело дополнительный эффект. Среди всех голосов, которые он различал, выделялся один, более мрачный и сильный, чем остальные.

Что-то, происходящее в окне второго этажа, отвлекло его внимание. Портьера развевалась на ветру. Сквозь нее блеснули белокурые волосы. Затем мужчина с бледным, злобным лицом неопределенного возраста подошел к окну и осмотрел улицу. Одной рукой он затянул черный шейный платок, который был на груди заправлен в пыльную черную рубашку. Другой рукой он задернул штору. Перед тем, как штора коснулась подоконника, Зак разглядел лицо в полумраке.Белл!Его глаза стали влажными. Он снова откатился назад по крыше, животом ощущая ее тепло, а пианист продолжал громыхать, наигрывая Буффало Гласс. Из «Шанса» раздался выстрел. Еще один. Затем смех…

Шум вывел его из равновесия. Спускаясь по водосточной трубе, он сорвался и упал на землю. Все точно. Это не ошибка. Это не шутка. Не галлюцинация. Три незнакомых лошади-робота, бесспорно, принадлежали трем мужчинам, одетым во все черное, которые всегда сопровождали Буффало Юнга.

Пробираясь под лучами солнца обратно к своему дому, он вспомнил слова Одопьюлоуса: «И я никогда не видел, чтобы усы у мужчины придавали его лицу такую свирепость. Его ружья были сверкающие, серебристые, украшенные блестками…»

«Не может быть, это просто невозможно», – не переставая, твердил себе Зак, пытаясь убедить себя в обратном, пока пересекал переулок. Буффало Юнг умер. Буффало Юнг умер в Шеттерхенде. Буффало Юнг умер в Купере.

Но ведь я видел его на горном хребте после Купера.

Может быть, все другие Юнги – это просто подставные лица, которые пользуются его легендарным именем? Это не имеет никакого значения. Настоящий сейчас здесь. Зак вдруг понял, что бормочет: «Я воскресший из мертвых, я воскресший из мертвых, говорит Буффало…»

«Йаху, йаху!» ГРОХОТ!

Из шалаша, сделанного из коробок и ящиков и находившегося между задним двориком и маленьким заброшенным амбаром, вылетела бутылка и ударилась о забор как раз в том месте, где проходил Зак. Разлетелось несколько картонных коробок. В разные стороны посыпались битые стекла, которые поранили ему лицо. Он был весь в крови.

Зак протиснулся через одно из отверстий и сразу же узнал опустившуюся, омерзительную фигуру, восседавшую перед шалашом. Это была лачуга Филемона.

Старый пьяница низко наклонился, отыскивая еще какой-нибудь предмет, который можно было бы запустить в Зака. Он поднялся, размахивая ржавой консервной банкой из-под бобов. Зак едва успел увернуться.

– О, мистер «Большой карман»! Вижу, ты собрался в дальнюю дорогу! Ты подожди! – Он подался вперед. Заку еще никогда не приходилось видеть старого пьяницу таким разъяренным. Его волосы напоминали грязную солому и придавали ему вид дикаря. Лицо было покрыто нарывами и пятнами.

– Юнг в городе. Да, не кто-нибудь, а сам Юнг. Тебе известно об этом? И ты исчезаешь именно по этой причине! – Филемон пригрозил пальцем. – О, принц ночи. Он приходит с печальными глазами и, и… – Филемон замолчал. Он уставился на Зака, словно видел его впервые в жизни. Он откинул голову назад и закрыл лицо руками, словно от одной мысли о Юнге пришел в ужас.

– Он здесь, – промолвил Зак, – потому что ты и эти подонки попросили его о помощи. Не правда ли?

Филемон продолжал дрожать, но внезапно его содрогания прекратились. Лишь обезумевший взгляд напоминал о том, в каком он состоянии. – Да это так. И он вызвал тебя к себе, и тебе необходимо с ним встретиться. Ладно, дай мне сказать тебе еще пару слов. – Его палец дрожал. – Тебе конец. Мне это известно. Мне довелось быть в числе его приближенных. – Затем он снова зарыдал и затрясся. Он ладонями бил себя по глазам.

Зак подумал было о том, чтобы переступить через ограду и удавить его. Но он не решился на это, потому что Филемон действительно находился в отчаянном состоянии. Старый пьяница повалился на спину, разговаривая сам с собой, вздрагивая, мотая головой.

Зак поспешил уйти с этого места. Ему еще никогда не приходилось видеть старика Филемона в таком плачевном состоянии. Но предупреждение Филемона было достаточно трезвым. Всю дорогу, пока он добирался домой, мысль о словах пьяницы не покидала его. – Тебе конец. Я видел его. Я знаю.Зак вошел в свой сад. Закрыл ворота на щеколду. Откинул голову назад и вдохнул воздух, словно живое существо, которое привыкло жить в воде и случайно оказалось на берегу. Над головой сверкало оранжевое солнце. Оно было невероятно раскаленным. Отдаленный звук школьного звонка возвестил о том, что наступил полдень.

29

Когда прозвонил звонок, Зак почувствовал себя совершенно спокойным, так как понял, что ему уже не удастся избежать того, что его ожидает.

Буффало Юнг, настоящий или мнимый, находится в городе, и, как только солнце сядет, он убьет его. Итак, если он хочет остаться в живых, – боже мой, как же ему этого хочется, – необходимо что-то предпринять. Должен же он найти, в конце концов, какой-то выход из создавшегося положения. Иначе его пристрелят, как собаку.

Его все время преследовали видения. Он представлял себя со стаканом охлажденного лимонада в руках. Лимонад был вкусным, резким и покалывал губы. Вокруг пели соловьи. Белл подошла к нему совершенно нагая, ласковая, с распущенными волосами, которые ниспадали на плечи и медленно шевелились на спине. Она подняла руки, раскинула их и соблазнительно улыбнулась. Соловьи закружились…

Он проснулся с готовым ответом.

Сначала он колебался. Возможно ли, чтобы он поступился всеми своими принципами? Но ведь на это есть очень важная причина, и…

Чепуха. Все это просто самая настоящая чушь, когда нужно выбирать между жизнью и смертью. Поправив шляпу, он поспешно вышел из сада и помчался к заливу, где водоросли посеребрили воду в лучах яркого солнца.

– Бастер? – Он взобрался на ступеньки кибитки. – Вы здесь?

– Зак? Мой мальчик. Поднимайся ко мне! Ты как раз вовремя! Заходи, пожалуйста! – Раздавался звук кипящих кастрюль. Зак залез в темное помещение кибитки. Высокий джентльмен, лица которого не было видно, поприветствовал Зака, обмахиваясь при этом грязно-белым цилиндром. Случайно попавшие сюда лучи солнца освещали его наряд, словно мерцающие таинственные зеркала.

Зак сразу же заговорил о деле: «Бастер, вы, наверное, слышали, что Буффало Юнг в городке».

Доктор Бастер Левинсон кивнул. «Я не слышал, мой мальчик, я его видел. Сегодня утром я заходил в „Последний шанс“. Дело в том, что, когда я мылся в городской бане, то услыхал эти новости. Да, Буффало Юнг. Все совпадает. Даже усы такие же, как их всегда описывают. Кроме того, эти перламутровые невероятной красоты пистолеты. И его черные сопровождающие, словно черные гарпии из ада, я имею в виду трех всадников, которые везде его сопровождают, чтобы расправляться с его жертвами». Доктор Бастер снова кивнул и тяжело вздохнул: «Я также знаю, что он бросил тебе вызов».

– Да.

Доктор Бастер вытащил сигару и закурил. Спичка осветила дьявольские черты его лица. «Кстати, я ожидал, что ты придешь сюда. Кто-то же должен, в конце концов, оказаться достаточно разумным, чтобы что-то предпринять». Доктор Бастер дотянулся до странного металлического прибора, который был наполовину завален какими-то вещами. Он вытащил наушники с проводом и повертел ими перед Заком: «Это именно то, что тебе нужно? Да?»

Моргая, Зак продолжал стоять, не двигаясь с места. «Вы ожидали меня?»

– Почти. – Доктор Бастер повертел свободной рукой. – И да, и нет. Хотя мисс Белл не упоминала в разговоре со мной о тебе, когда я рассказывал ей об обучении под гипнозом, я предполагал, что ты придешь, я интуитивно чувствовал это. Это невероятно, но я почему-то чувствую, что именно это тебе необходимо, потому что твои дела зашли слишком далеко. Я знаю тебя также хорошо или даже лучше, чем ты сам знаешь самого себя, мой мальчик.

Не обращая внимания на многозначительность его слов, Зак выпалил: «Чему же вы можете научить меня при помощи этой машины, если мне нужно научиться метко стрелять? Неужели, она действительно способна мне помочь? Помочь мне стать метким? Помочь мне точно определять расстояние? Научить рассчитывать время?»

– Вот мой ответ: да, да, да. Тем не менее, гм! – Старая лиса помахала наушниками. – Все зависит от того, сколько ты можешь заплатить.

– Весь мой заработок в Косфеде за год, – Зак сказал наугад, надеясь, что сработает хитрость. Ведь в будущем у него уже не будет никакого заработка, но он рассчитывал на то, что доктору Бастеру об этом неизвестно. Чтобы ублажить старика, он добавил: – Плюс я подпишу документ о том, что все проценты, которые я получаю от доходов, буду отдавать вам.

– За три года, – ответил доктор Бастер. – Не удивляйся, мой мальчик. – Ты же знаешь, что я предприниматель.

Тишина, Зак уставился в открытую дверь и глотнул воздух.

– Порядок. Но вы уверены, что вам удастся сделать это?

– Я имею все основания быть уверенным в том, что способен это сделать, – с уверенностью промолвил доктор Бастер.

– А вы уверены, что это сработает? Что…

– Черт побери, мой мальчик! Обучение под гипнозом – уже испытанная методика. Правда, здесь, в условиях этого пространственно-временного захолустья…

– Кто-нибудь на Миссури просил вас обучить его искусству владения огнестрельным оружием?

– Нет, – ответил доктор Бастер и вытащил кусочек бумаги и перо. – Девяносто девять и девять десятых процентов жителей этой планеты слишком тупы, чтобы оценить саму идею подобной методики обучения.

– Что Белл, действительно, единственная, кто воспринял ее?

– Почему бы и нет, – ответил Бастер. – Хотя она тебе не ровня, по интеллекту она намного отличается от остальных женщин этого городка. Я рискнул заморочить ее привлекательную головку идеей обучения под гипнозом в тот день, когда мы с ней беседовали. Как я уже говорил, я понял, что твои дела плохи, кроме того, я предположил, что она заинтересуется моей машиной, а также пришел к выводу, что один из вас рано или поздно поймет, что я могу помочь. Как никак, а ведь я слыву рыночным стратегом. Во всяком случае я способен все прекрасно рассчитать.

– К сожалению, ничего нельзя предвидеть. Возможно, уже сегодня ночью я буду убит.

– Нет, сэр! Только не в том случае, если за дело возьмется доктор Бастер! – старый плут улыбнулся. – Эта Белл. Она хитрая лиса. И хорошо к тебе относится. Она в состоянии поддержать тебя. И все потому, что ты образованный мужчина. Безграмотные женщины очень часто по воле судьбы становятся возлюбленными мужчин, которые завязли по уши в идеализме, являющемся неотъемлемой частью их образования. Поставь свою подпись вот здесь. Условия и сроки я внесу потом.

– Давайте заполним условия сейчас.

– Но мой мальчик! На обучение под гипнозом уходит немало времени! По меньшей мере, часа два! А солнце садится слишком быстро, словно Бог разгневался на нас. Ты что собираешься торговаться даже, если дело касается твоей жизни?

Бастер улыбнулся и косо посмотрел на Зака, который молча подписывал документ.

Как только он закончил, старик поспешно сложил бумагу. С хитрым взглядом он начал открывать картонную коробку. Сорвал крышку, намотал катушки, вставил бобины в машину и начал настраивать прибор.

– Я по собственной инициативе пару дней назад подобрал необходимые записи, Зак. Кстати, это было в тот день, когда эти подонки помчались в Джеронимос. Большинство мужчин, ты слышишь, – щелк, щелк, щелк, – когда их ставят спиной к стенке, проявляют, если можно так выразиться, животную страсть к жизни. Это отметает старые устои, старые понятия об ограничениях. У меня нет специального курса по обучению меткой стрельбе. Ты получишь навыки стрельбы от…

– Черт бы тебя побрал, ты, старая балаболка. Мне совершенно не хочется этого. У меня нет выбора.

– Да, конечно. Прости. – Доктор Бастер откашлялся. Щелк, щелк. Диски начали сверкать, вибрировать под пыльными пластинками. – Теперь все в порядке. Я сразу же проведу два занятия, чтобы напрасно не тратить время. Это несложно, так как человеческим возможностям практически нет предела. В банке «один» у нас заложен коэффициент, который хронометрирует развитие мускулатуры. В банке «два» твои чувства будут возбуждаться. Ложись на эти мешки, мой мальчик, и закатай рукав.

Укол. Игла пронзила бицепс Зака. Укол, вторая игла пронзила бедро. Третий укол – в ягодицу. Доктор Бастер обмотал провода с электродами вокруг его груди, поставил колено на живот Зака, установил там электроды. Надел наушники на голову Зака. В это время Зак обливался потом и пристально следил за тем, что делает Бастер. Его мускулы начали сокращаться и дрожать.

Он услыхал голос, который обращался к нему. Голос отсчитывал цифры в обратном порядке от 1000.

Доктор Бастер превратился в огромную тень с неясными очертаниями. Он говорил запинающимся голосом:

– Я уже готов, мой мальчик. В пределах… 988, 987, 986… это дело нескольких часов… 982, 981, 980… мы подготовим тебя…

Зак погрузился в сон. К нему обращалось множество разных голосов.

В четверть четвертого дня, уставший и изможденный, Зак вошел в магазин Рапопорта «Гансмитт».

На губах он ощущал пыль. Клубы пыли кружились на опаленной солнечными лучами улице. Зазвенел звонок. Пожилой торговец ленивой походкой подошел к двери, окинул Зака презрительным взглядом и сплюнул. Зак направился к прилавку, подождал немного:

– Рапопорт!

Он молчал. Затем положил старые костлявые пальцы на прилавок.

– Рапопорт.

Маленький, подозрительный, хитрый Рапопорт наконец спросил:

– Да? В чем дело?

Зак посмотрел прямо ему в лицо и бросил на прилавок крупную сумму денег.

– Это все, что у меня осталось. Мне нужно самое лучшее ружье. – Он указал рукой на ряды, увешанные смазанными ружьями, пахнущими кожей, затем на прилавок с мощными посеребренными револьверами, которые отдыхали в рядах на зеленой скатерти, и снова посмотрел на Рапопорта. – Самое лучшее.

Рапопорт был ошеломлен. Потрогал пальцами повязку на рукаве. Затем внезапно, словно почуяв что-то необычное, воскликнул:

– Да, сэр? Благодарю господа бога, – пробормотал эксцентричный старикашка. Хромая, он выполз на улицу, чтобы рассказать о случившемся всему городку.

Ветер свистел. Облака пыли клубились вдоль переулка за магазином Рапопорта. Повторная модель N7 производства Корпорации Кольт Хейерс низко свисала вдоль худой ноги Зака. Даже узкий ремень кобуры практически не доставлял особых неудобств. Он расслабил правую руку, получая удовольствие от ощущения оружия, затем положил пальцы на выгравированную рукоятку и ощутил сладострастное возбуждение. Но это продолжалось недолго.

Он вытер лоб. Дьявол, он просто был слишком занят, чтобы философствовать.

– Брось бутылку, – попросил он.Рапопорт выполнил приказ. Зак изловчился, его рука проворно потянулась за оружием. Так что он едва не потерял равновесие. Модель N7 выстрелила. Заклубился дым. Зеленые стекла, словно капли дождя, рассыпались в пыли.Вставные зубы Рапопорта щелкнули от удовольствия. Из дула ружья Зака повалил дым.

– Теперь все в порядке. Возьми одну из монет, которые я положил на прилавок.

Рапопорт колебался. «Делай то, что тебе говорят».

Подняв высоко над головой монету, Зак выстрелил снова. Монета взлетела в воздух и упала.

Рапопорт подскочил, чтобы поднять ее. «Точно попал в цель, Рендольф. Прямо в яблочко».

Зак почувствовал удовлетворение. Наконец-то он научился метко стрелять. «Подбрось пробку от бутылки».Пробка сделала круг, она выглядела маленьким пятнышком на фоне освещенных лучами яркого солнца очертаний крыши. Зак щелкнул кобурой. В руках показалась модель N7 – разгоряченный, злобный зверь. Огонь.Рапопорт подпрыгнул и закричал: «Ты точно попал в нее, Рендольф. Разнес ее в щепки. Да, сэр! Ты не дашь ему сбежать! Я никогда не думал, что ты способен на это! Никогда даже представить себе такое не мог».

Зак повернулся и направился дальше.

Чудо из чудес. Он спешил. Умение стрелять пришло к нему само по себе, без особых усилий. Краем уха он уловил, что в «Шансе» прекратили играть на пианино. Он почти улыбался. Он изловчился, щелкнул кобурой, прицелился в камень, который лежал в конце переулка. Выстрелил.

Промазал.

И снова он весь покрылся испариной. Как же он позволил впутать себя во все это?