Текст книги "Переосмысление заикания"

И вдруг, о чудо! Он создал другую установку по умолчанию, которая предоставила ему гораздо больше возможностей для маневров и действий в соответствии с его подлинной сущностью.

УСТАНОВКА ПО УМОЛЧАНИЮ № 3: ВОСПРИЯТИЕ

Третий набор установок, контролирующих наше заикание, связан с нашим восприятием. Поговорите с пятью свидетелями автоаварии, и вы, вероятно, получите пять разных версий случившегося. Восприятие человека формируется его ожиданиями, предрассудками, предрасположенностью и тем, как у них все с утра сложилось.

Люди часто путают восприятие и убеждения, поэтому давайте для начала разберемся, в чем тут дело.

Убеждения – это стабильные ожидания того, что есть и что будет. Например:

Женщины – плохие водители.

Я буду заикаться всегда, когда надо сказать свое имя.

Джордж – хороший человек.

Saturn – автомобильная компания, которая заботится о людях.

Убеждения могут существовать и при наличии доказательств обратного. Например, у вас есть Saturn. Однажды вы поехали отремонтировать машину к дилеру, и там произошла какая-то неприятность. Возможно, механик забыл поменять вам масло, или вы заплатили за работу, которая не была выполнена полностью. Тем не менее вы все еще сохраняете свое убеждение, что компания заботится о своих клиентах и что ваши проблемы с отделом обслуживания были просто исключением.

Восприятие, в отличие от убеждения, это то, что происходит прямо сейчас, в реальном времени:

Продавщица смеется надо мной.

Понятно, человек уверен, раз он так говорит.

Она по-настоящему прекрасна.

Когда у меня был ступор, человек, с которым я разговаривал, сильно смутился.

Понятно, что есть тесная связь убеждений и восприятия. Проявляется это в том, что ваши убеждения определяют суть того, что вы воспринимаете, а то, как вы воспринимаете, влияет на то, как вы отреагируете. Вот примеры:

• Девушка, страдающая анорексией, видит свой образ в зеркале и считает, что выглядит нормально. Это восприятие – ее установка. Если она прибавит в весе на полкило-килограмм, она испугается, что толстеет, и начнет прибегать к процедурам снижения веса.

• Женщина с повышенной чувствительностью к критике верит, что для того, чтобы ее любили, она должна всегда быть совершенством. Ее установка – в концентрации на собственных бесчисленных «недостатках».

• У мужчины слабый голос. Настолько слабый, что другие с трудом его слышат. Тем не менее для него такой голос нормальный, и любое его усиление кажется чрезмерным. Слабый голос – это его установка.

Что бы нами ни воспринималось – чьи-то сильные стороны или собственные слабости, – все это автоматически переходит в наши установки по умолчанию.

УСТАНОВКА ПО УМОЛЧАНИЮ № 4: НАМЕРЕНИЯ

Намерения играют ключевую роль в создании речевого ступора. Чтобы лучше понять это, представим ситуацию, не имеющую отношения к речи, в которой человек обнаруживает себя в ступоре.

У Джорджа есть любимая лошадь по имени Танцовщица, которая у него уже пятнадцать лет. Джордж ее очень любит. Фактически Джордж растил ее с жеребенка. Однажды он поехал прокатиться по округе. На скалистом участке, где тропа была очень неудобной, лошадь вдруг испугалась гремучей змеи. Танцовщица встала на дыбы, споткнулась и, к ужасу Джорджа, сломала себе ногу.

Перелом тяжелый, поправить ничего нельзя. Лошадь мучается. К сожалению, вопросов о гуманности действий здесь не стоит.

В сумке на седле у Джорджа есть пистолет, который он берет с собой для защиты от змей и диких животных. Лошадь лежит на земле в явной агонии. Джордж становится перед лошадью и целится между ее глаз. Он собирается нажать на курок, но палец его онемел. Джордж не может им пошевелить. Он не способен заставить себя убить одного из лучших друзей.

В этот момент намерения Джоржда раздваиваются. Его оружие направлено в голову Танцовщицы. Он знает, что должен нажать на спусковой крючок, а его палец замер, потому что стоит им пошевелить и прекрасные 15-летние отношения закончатся навсегда! Какой-то промежуток времени принуждение себя нажать на курок и не нажимать на него находятся в равновесии.

Джордж в ступоре.

Как вы можете видеть, ступор образуется при наличии двух равновеликих сил, действующих в противоположных направлениях. Джордж не может двинуться ни туда, ни сюда.

Как можно выбраться из ступора? Есть два варианта, и оба позволят ему освободиться.

• Джордж может не стрелять в лошадь, избавив себя от боли прекращения отношений. Конечно, тогда ему придется иметь дело с другими вопросами.

• Джордж может принять всю тяжесть будущих эмоций и осознанно нажать на курок, освободив лошадь от боли.

Любой ступор, речевой или какой-то еще, определяется так: существует пара сил, равных по величине, но противоположных по направлению. Ничего загадочного в этом нет.

А теперь добавим сюда загадку, немного закрутив сюжет. Допустим, что Джордж не знает о своих глубоких чувствах к лошади, – по какой-то причине они запрятаны так глубоко, что эмоции не поддаются осознанию. Итак, Джордж поднимает пистолет, прицеливается в голову лошади. Собирается нажать на курок.

А палец не двигается. Он пробует снова.

Снова ничего не выходит – палец будто заморожен.

Как так может быть? Может, у него в мозгах какая-то таинственная аномалия, которая является тому причиной? Выглядит именно так, поскольку замерший палец иначе не объяснить.

Настоящая причина, конечно, в том, что Джордж не хочет в тот момент нажимать на курок. Он не готов вытерпеть боль расставания с животным. Но он об этом не знает, вот почему палец кажется загадочным образом заблокированным.

Та же самая ситуация возникает и при речи. Вы хотите что-то сказать и в то же самое время испытываете ощущение угрозы, боитесь, что окажетесь за тем порогом, который у вас есть желание перейти. Поэтому вы сдерживаетесь, и в течение какого-то времени эти силы находятся в равновесии. Если это становится вашим обычным образом действий в стрессовых речевых ситуациях, то такой способ самовыражения будет вашей установкой по умолчанию и вы будете обнаруживать себя привычно сваливающимся в заикание и ступоры, которые выглядят необъяснимыми.

УСТАНОВКА ПО УМОЛЧАНИЮ № 5: ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ РЕАКЦИИ

Ваше тело генетически запрограммировано на реакцию типа «бей или беги» в любых ситуациях, когда обнаруживается угроза вашему физическому выживанию. Такая программа «прошита» в самой древней части мозга и появилась миллионы лет назад. Рассчитанная на то, чтобы давать вам дополнительный ресурс в любой ситуации, когда ваша физическая безопасность находится под угрозой, реакция «бей или беги» вызывается массой различных вещей, таких как шорох в высокой траве – признак того, что рядом скрывается хищник, готовый наброситься.

Молниеносные изменения, происходящие в нашем теле, несут с собой прилив сил, чтобы бороться со зверем или уносить ноги. Адреналин ускоряет прилив крови. Повышается кровяное давление, кровь из брюшной полости приливает к конечностям, давая вам больше возможностей для борьбы или бегства. Но если вы стоите в передней части автобуса, пытаясь произнести слово «transfer», бить или бежать вам вовсе не нужно. Вашему физическому существованию ничто не угрожает. Вы просто сообщаете о своем маршруте. Тем не менее, ваше тело готово к борьбе не на жизнь, а на смерть.

Удивляетесь? Ваша жизнь под угрозой!

Под угрозой ваш собственный образ и ваша самооценка («я так унижен, я готов умереть!»).

Причина столь экстремальной физической реакции в том, что ваша генетическая запрограммированность не успевает за изменениями, вызванными цивилизацией. То есть она не может отличить выживание при нападении саблезубого тигра от выживания под взглядами нетерпеливых людей в очереди, когда вы не можете выговорить слово «transfer». Обе ситуации воспринимаются практически как угроза жизни, и ваше тело реагирует соответственно.

Эта реакция «бей или беги» проходит долгий путь, чтобы стать ответом на вопрос, в чем генетические корни заикания. Кто-то полагает, что есть участок в мозге, вызывающий заикание, и если мы только найдем способ коррекции этого участка, мы не будем заикаться.

Я в этом не уверен. Если речевой ступор, лежащий в основе заикания, существует как конкретный элемент, я полагаю, что мы могли бы в конечном итоге найти ту часть мозга, в которой он находится. Но, на мой взгляд, это все равно что гоняться за миражом, принимая во внимание, что эффектом Хоторна можно объяснить даже самое странное поведение заикающихся. Какую часть заикания можно списать на генетику? Мой страх отпустить себя? Не думаю. Моя стратегия пережидания ступора или прорыва сквозь него? Это тоже выглядит маловероятным.

И как вы тогда объясните аномалии, которые выявляются в мозге заикающихся? Мне кажется вполне логичным, что если существует подсознательное увеличение чувствительности или другие изменения, связанные с внезапной и сильной реакцией на стресс, то эти изменения будут регистрироваться в различных областях мозга.

Тем не менее я полагаю, что генетика свою роль играет. Позвольте мне объяснить, что именно я имею в виду.

В апрельском номере ежемесячного бюллетеня NSA «Letting GO» за 1998 год была статья Мэри Элизабет Ойлер (Mary Elizabeth Oyler), озаглавленная «Чувствительность и ранимость: благословение ли это?» (Sensitivity and Vulnerability: Are They a Blessing?). Статья базируется на диссертации д-ра Ойлер, в которой рассмотрены отношения между чувствительностью, ранимостью и заиканием. Цитирую д-ра Ойлер:

В ходе моих исследований произведено сравнение 25 заикающихся и 25 незаикающихся детей школьного возраста, подобранных по полу и возрасту. Заикающиеся дети обнаружили существенно большую степень чувствительности и ранимости, нежели незаикающиеся. Существовала также и тесная зависимость между чувствительностью и ранимостью. Те, кто был более уязвимым, был и более чувствительным и реагирующим на раздражители, особенно если эти стимулы были отрицательными. Это позволяло предположить определенную хрупкость и развития, и нервной системы…

Поскольку заикающимся людям со сверхчувствительной натурой для реакции и отклика требуется меньший стимул, они могут быть чрезвычайно чувствительными к негативным реакциям других людей и более чувствительными к стрессу, цейтноту и шуму. Эта сверхчувствительность может также вызывать у них более сильную реакцию и на собственное заикание. Это я знала и из личного опыта.

Для меня это имело смысл. Все подтверждалось и тем, что я считал верным относительно эффекта Хоторна и его влияния на заикание. Если речевой ступор лежит в сердце этой проблемы и если один из ключевых элементов Гексагона Заикания это физиологические реакции индивида, то само собой разумеется, что с нашей повышенной чувствительностью мы будем более склонны создавать стрессовые ситуации там, где с большой вероятностью возникнут сложности с речью.

УСТАНОВКА ПО УМОЛЧАНИЮ № 6: ФИЗИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ

Как я уже сказал, эффектом Хоторна можно не только объяснить состояние, лежащее в основе хронического заикания, но и описать возникновение самого ступора. Теперь попробуем посмотреть на то, что осталось без внимания.

По моим наблюдениям, заикание (тот его тип, когда человека «переклинивает» и он не может говорить) состоит из двух компонентов: речевой ступор и та стратегия, которая направлена либо на его преодоление, либо на его избегание.

Речевой ступор характеризуется судорогой одной (или даже не одной) из частей речевого аппарата (языка, губ, голосовых связок, груди). При этом говорящий оказывается не способным к речи. Речевой ступор отличается от запинок и нарушений развития тем, что ему сопутствует ощущение беспомощности.

Ступор создается эмоциями человека, его восприятием, убеждениями, намерениями, физиологической реакцией и речевым поведением, сотканными эффектом Хоторна в замысловатую вязь. Ни один из этих элементов сам по себе не создает заикание: ступор, скорее, является результатом того, что элементы взаимодействуют и усиливают друг друга.

Различные варианты заикания – на самом деле стратегии, которыми человек пытается прорваться сквозь ступор или избежать его. Заметим, что эти стратегии не нужны тому, кто просто запинается, поскольку этот человек не ощущает помех и, вероятно, даже не осознает своих нарушений. Важно различать запинки и ступоры, поскольку многие логопеды не понимают, что происходит с их клиентом, и могут легко смешивать эти два вида нарушений вместе, тогда как в действительности они более чем различны.

На прилагаемой схеме заикания вы можете более четко видеть различия между различными типами нарушений и отдельные стратегии, используемые в отношении речевых ступоров.

ЭФФЕКТ ХОТОРНА В ДЕЙСТВИИ

Теперь я хотел бы проиллюстрировать различные варианты работы эффекта Хоторна в ситуации, которая знакома любому заикающемуся. Мы создадим образ молодой женщины, которая заходит в местную мясную лавку, чтобы купить лосося.

Салли в свои под 30 работает менеджером по продажам в компании, связанной с высокими технологиями. Она всегда хорошо одета, у нее стильная стрижка, она уделяет большое значение своему профессиональному имиджу. Еще Салли заикается. Особенно сложно ей со словами, начинающимися на «с». Из-за того, что она очень беспокоится об имидже, ей совершенно претит выказывать явную борьбу со ступорами. Всякий раз, ощущая приближение ступора, она просто делает вид, будто забыла о том, что хотела сказать, и «вспоминает» только тогда, когда почувствует, что уже может выговорить «страшное» слово.

С того момента, как она надевает пальто и выходит из дома, Салли охвачена беспокойством, сможет ли она сказать слово «salmon» (лосось). В отличие от профессионального игрока в гольф, который тратит какое-то время, чтобы представить удачный удар, перед тем как подойти к мячу, Салли занята прямо противоположным: она представляет то, как она вовсе не хотела бы говорить. Неудивительно, что к тому времени, когда она подходит к лавке, ее исходная озабоченность превращается во всеобъемлющий страх.

Сосредоточенность на таком страхе имела бы под собой какое-то основание, если бы она шла одна по району после полуночи. Учитывая последние сообщения о росте уличной преступности в ночное время, имело бы смысл постоянно быть начеку, чтобы быть готовой спастись в нужный момент.

Но представлять то, чего она боится, – это явно неверная стратегия, которая не поможет преодолеть предстоящий страх. Салли не понимает того, что все, что она рисует в своем сознании, подсознание принимает к исполнению. (Более развернутое обсуждение природы страха выступления, того, как наши мысли программируют наши эмоции и поведение, я бы посоветовал прочитать в классическом труде Максвелла Малца «Психокибернетика» (Psycho-Cybernetics by Maxwell Maltz), а также во многих интересных публикациях по нейролингвистическому программированию (НЛП).)

Чтобы противостоять этому страху, ей надо наполнить свое сознание позитивными образами и переживаниями. Но почему это так сложно? Почему так трудно не фокусироваться на своем страхе сказать «salmon»?

Здесь дело в генетических программах.

Всякий раз, когда мы сталкиваемся с угрозой, мы запрограммированы природой чувствовать страх и свою уязвимость. Это приводит к тому, что мы гарантированно будем сохранять бдительность и бороться с опасностью. Если не верите, то попробуйте не заметить противную сороконожку, которая ползет по полу в вашем направлении. Эта сороконожка может привести в ужас, но еще более страшно было бы не заметить ее, сосредоточившись на чем-то другом. В случае Салли все, что она может сделать, это зациклиться на страхе ступора, поскольку иначе у нее появится ощущение, что «что-то произойдет, если я не обращу на это внимания». Этого чувства она терпеть не желает.

Таким образом, работают два убеждения: (1) у нее будет ступор, (2) она должна сосредоточиться на угрозе.

Когда Салли входит в магазин, ее тело начинает инициировать реакцию «бей или беги», чтобы подготовить ее к решающему моменту. Все начинается понемногу: небольшое усиление сердцебиения, небольшое напряжение в горле и в груди, более поверхностное дыхание. Салли не осознает, что это все происходит. Она знает только, что есть некое ощущение, что у нее будет ступор.

Пока Салли ждет в очереди, она начинает верить, что предстанет полной дурой, которая не может сказать слово «salmon». Это убеждение, в свою очередь, начинает формировать ее восприятие. Недобрый взгляд продавца за прилавком говорит, что день у него не задался, что он очень спешит, что он не переваривает любого, что его задерживает. Две девушки, что болтают в очереди позади нее, кажутся легкомысленными и осуждающими. Скорее всего, они будут смеяться или хихикать, когда увидят, что она не может что-то сказать. Она тщетно ищет рядом дружеские лица, но не находит.

Обратите внимание, как активизируются различные части Гексагона Заикания и то, как эффект Хоторна переплетает их вместе, создавая ситуацию, в которой весьма вероятно возникновение речевого ступора. Она уверена, что будет заикаться и выставит себя дурой. У нее есть и много других убеждений, которые вносят свой вклад: убеждения, относящиеся к тому, как ей надо действовать, подать себя, что хотят и ждут от нее другие люди, и так далее. Она все воспринимает так, будто люди вокруг ей совершенно не сочувствуют, не понимают. Ее физиология нагнетает полноценную реакцию «бей или беги». Эмоции представляют собой страх и ужас. И наконец вступают в игру ее разрозненные намерения.

– Да, девушка. Чем могу помочь?

– Так, м-м-мне бы два ф-ф-…

Черт. Переклинило на слове «фунта».

– Ммм…

Салли прикрывает глаза, будто задумалась. Ее тело вгоняет в кровь кубометры адреналина. Давление растет. Дыхание неровное. Вся кровь от внутренностей прилила к конечностям, чтоб придать сил. Тело готово бороться за свое существование… и все только потому, что она хочет сказать слово «фунта».

Несколько мгновений, когда она не может начать говорить, кажутся вечностью. Потом эмоции немного притухают, и слово «фунты» слетает с губ.

– … фунтов…

Ее язык расположен, чтобы сказать слово «salmon», но воздух из легких не проходит. Салли разрывают две противоположные силы, два полюса ее разделенного намерения. Она хочет сказать «salmon» – ситуация того требует. Люди ждут, продавцу важно завершить покупку. Тем не менее позволить себе заговорить – кто знает, что там вылетит у нее изо рта! Салли потом скажет вам, что боялась того, что начнет заикаться. Но, вероятно, это несколько большее. Скорее всего, ее тело оказалось в полной готовности к реакции «бей или беги». Эмоции зашкаливают, хотя Салли и пытается удерживать самообладание. Если кто-то посмотрит на нее, то увидит просто довольно спокойную молодую девушку, не к месту задумавшуюся.

А внутри происходит совсем другое. Скопилась паника, которую она выгоняет из своего сознания. Позволить себе сказать слово «salmon» значит выпустить эти ощущения на свободу. Что выйдет? Страх? Гнев? Печаль? Уязвленность? Может, она перестанет себя контролировать? Может, слово вылетит, будто выкрикнули? Может, она покажется слишком агрессивной? Для Салли это одна сплошная неизвестность, и она остается в плену конфликта сказать/не сказать. Одно ясно: сказать слово «salmon» пока небезопасно.

– s…

Когда слово «salmon» не получается, Салли прерывает поток воздуха и снова натягивает на лицо задумчивость. Молчание становится неловким. Она оборвала все связи с миром вокруг себя. Паника охватила ее всю. Тишина просто оглушительная. Но чувства на таком накале долго оставаться не могут, и через несколько мгновений уровень страха падает до безопасного отметки.

– …salmon.

Фу-у… Кризис пройден. Продавец наконец знает, что ей нужно, идет отрезать ей пару фунтов лосося и заворачивает покупку в плотную белую бумагу. Ее снова окружают звуки магазина. Она чувствует, как пылает ее лицо.

Вся эта сцена продолжается только десять секунд. Для Салли это тысячелетие.

Смущенная, но свободная, Салли возвращается в свою квартиру и начинает готовить ужин. Вечером к ней должна прийти Карен, тоже молодой специалист и старая ее подруга, они договорились вместе поужинать. Как и планировалось, лосось в духовке, овощи тушатся на плите. Ровно в 7 часов раздается звонок в дверь. Это Карен.

Две молодые женщины заканчивают приготовление пищи, и после того как все подано, Салли открывает бутылку шардонэ. Они давние подруги, им есть что рассказать друг другу, поэтому ужин продолжается несколько часов. Беседа оживленная и интересная, и за это время у Салли не происходит ни единого ступора. Она даже не вспоминает о сложностях в мясной лавке.

В очередной раз мы видим то же самое, что происходило и на заводе в Хоторне. Исходно в речи Салли нет ничего неправильного. Но есть значительные отличия в эмоциях, восприятии, убеждениях, намерениях, физиологических реакциях и стратегиях речевого поведения у Салли в зависимости от ситуации. Именно эти различия делают ее речь либо легкой, либо трудной.

На рынке Салли чувствует, что она должна это сделать, что на кону ее самооценка и собственный образ. Когда она собирается сказать «salmon», все идет в ход, и она замирает и не может сказать слово.

Дома с Карен все идет само собой. Ей не нужно что-то делать или кем-то быть, чтобы чувствовать любовь и привязанность подруги. Между женщинами существует огромное взаимное доверие. Все те элементы – негативные эмоции, восприятие, убеждения, намерения и физиологические реакции, – характеризовавшие ситуацию в мясной лавке, трансформированы в позитив. Нет энергетики борьбы. Никакой необходимости в том, чтобы хорошо выглядеть. Чтобы заслужить высокую оценку от Карен, ничего не требуется. Есть только свобода. Эти позитивные компоненты усиливают друг друга и создают доброкачественный Гексагон, в котором не остается места теме сдерживания. Таким образом, Салли обнаруживает, что сказать «salmon» так же просто, как и другие слова, а ее ступоры пропадают на целый вечер.

Вы увидели эффект Хоторна в действии.

Этот сценарий с Салли не может охватить все ситуации заикания, – он просто демонстрирует, как эффект Хоторна создает ту обстановку, которая заставит человека либо сдерживаться, либо раскрепоститься. Не какой-то один компонент Гексагона вызывает ступор, а все его компоненты – все зависит от того, каково их соотношение и как они взаимодействуют друг с другом.

ИЗМЕНЕНИЕ УСТАНОВОК ПО УМОЛЧАНИЮ

Стабильные изменения в вашей речи произойдут только тогда, когда вы поменяете различные установки по умолчанию, касающиеся Гексагона Заикания.

Исходные установки выставляются в течение длительного времени. Пока мы дети, мы упражняемся во вредных речевых привычках, и за месяцы и годы такого поведения устанавливаются автоматические рефлексы, в конечном итоге вытесняемые из осознанного понимания. Подобным же образом привычные способы мышления, ощущения и реакции также превращаются в отклики по умолчанию. В конечном итоге эти установки сливаются в самоподдерживающуюся систему, образующую Гексагон Заикания.

Для того чтобы изменения стали постоянными, вам необходимо начать сходный процесс создания изменений в вашем привычном способе мышления, ощущений и реакций, действуя таким образом достаточно долго, чтобы все это стало вашими новыми установками по умолчанию. В какой-то момент все превратится в более продуктивную самоподдерживающуюся систему. Мне хочется поделиться с вами небольшими соображениями на этот счет.

Эмоции. Вы можете изменить свои эмоциональные реакции, ставя себя в ситуации, в которых возникает риск, но которые достаточно безопасны, чтобы у вас еще оставалось желание рискнуть и попробовать новые модели поведения. Важно найти удобную точку для старта. Если встречи Клуба ведущих вам представляются слишком сомнительными, не надо начинать именно там. Начните на уровне, где риск пониже, например на встречах ассоциации заикающихся. Если и это слишком рискованно, найдите какую-нибудь группу личностного роста. Или логопедическую группу. Или логопеда, практикующего в частном порядке. Потом, когда на этом уровне вы почувствуете себя комфортно, медленно переходите на следующий, поэтапно. Каждый следующий уровень представляет собой активность, предполагающую немного большую степень риска.

Одной из самых эффективных программ, решающих вопросы заикания одновременно на многих уровнях, является программа «Говорите свободно». Она ведется уже во многих отделениях Национальной Ассоциации Заикающихся. В следующих частях книги вам будет предложено подробное описание программы, рассказано об ее запуске и организации групп. Помните, что пока вы не общаетесь с людьми, ничего не произойдет. Заикание – явление социальное, потому очень немногие заикаются, будучи одни. Если вы не вовлечете себя в социум, проблема не исчезнет никогда. Пока вы не найдете возможности обеспечить себя регулярным и частым положительным опытом, сочетающим в себе и риск, и безопасность, вы вряд ли измените свои настройки по умолчанию. Опыт, получаемый раз в месяц, тоже даст какой-то эффект, но если этот опыт не будет более частым, изменения, вероятно, будут очень медленными.

Убеждения. Подвергайте сомнению и проверке все, в чем вы убеждены относительно себя, других и положения вещей в целом. Люди застревают на чем-то, потому что им трудно выйти «за рамки». Чтобы изменить свои убеждения, вы должны читать. Вы должны задавать вопросы. Вы должны экспериментировать, даже если и не знаете заранее, к чему это приведет.

Восприятие. Учитесь быть объективным наблюдателем и быть постоянно готовым поставить под сомнение свое восприятие. «Действительно ли этот человек смеется надо мной?» «Действительно ли люди ждут от меня совершенства?» «Будет ли то, что я попрошу этого человека перегнать свой автомобиль вперед, чтобы мне было где припарковаться, наглостью и нахальством или все в рамках приличий?» Ведите дневник своих наблюдений и через какое-то время вы, вероятно, обнаружите какие-то стереотипы в своем поведении. Есть также превосходные книги и программы по тематике общей семантики и нейролингвистического программирования, которые дают представление о том, как человек воспринимает окружающую действительность и как можно изменить свои привычки мышления и восприятие.

Намерения. Вопрос ваших намерений. Мне понадобились годы, чтобы понять, что в мою психику встроен «Троянский конь». Я записывал себя на один семинар по самосовершенствованию за другим, а на деле втайне от себя намеренно тянул и не пользовался тем, чему научился, в своей повседневной жизни. Ряд обстоятельств привели меня к выводу, что у меня есть некие скрытые намерения.

Будучи ребенком, я очень старался быть хорошим. «Хороший» для меня было синонимом «тебя любят». Еще у меня была мама, которая всегда знала, что для меня правильно. Но если она была права, значит, я не был. Поэтому обычно я слушался ее, втайне надеясь, что ничего не получится. Поскольку если ее путь неверен, тогда мой мог бы оказаться правильным.

После того как я стал взрослым, «мама» во мне тянула «ребенка» во мне на разные курсы самоусовершенствования. Я делал то, что от меня требовала делать моя интернализированная мама, но мой интернализированный ребенок бунтовал и упирался. В конце концов я это осознал и сократил (но не ликвидировал полностью!) проявления такого поведения.

Физиологические реакции. Извините, но здесь вы можете сделать немногое. Эта физиология вам навязана, вы с ней родились. Однако, осуществляя некоторый контроль над своим восприятием, убеждениями и намерениями, вы сможете уменьшить ту частоту, с которой обнаружите у себя реакции типа «бей или беги».

Речевое поведение. Логопеды могут сильно помочь вам, как хороший тренер поможет теннисисту серьезно улучшить свою игру. Если у вас плохая подача, то даже если вы очень хорошо отбиваетесь, то сможете только поддерживать игру, но не более того. Чтобы улучшить результаты, вам придется менять свою подачу, и вторая пара глаз может оказаться очень ценной.

То же самое и с заиканием: если вы не знаете, что с вами происходит при ступорах, важно понять, как работает речевой аппарат, осознать, что он должен быть свободным и расслабленным, и не напрягаться всякий раз, когда вы оказываетесь в состоянии стресса. Вы можете научиться этому и самостоятельно, но квалифицированный логопед сумеет этот процесс облегчить.

Это очень краткий обзор того, как изменить свои установки по умолчанию. Но надеюсь, он поспособствует пониманию того, как нужно действовать и с чего начинать.

НЕКОТОРЫЕ МЫСЛИ НАПОСЛЕДОК

Еще в 1993 году у меня была небольшая переписка в интернете с известным логопедом и бихевиористом из Австралии. Во время разговора с ним я упомянул, что заикание у меня было примерно 30 лет, но последние 20 с небольшим лет я им не страдаю. Я больше не борюсь с речевыми ступорами, при этом не занимаюсь самокопанием, страхами, ощущениями надвигающегося ступора, что со мной случалось ранее. Все ушло полностью. Он мне не поверил и прислал следующий ответ:

Всякий может видеть, что у людей с заиканием есть мышцы, которые не работают должным образом. Я утверждаю, что есть достаточно веские причины полагать, что сущность заикания – нарушение моторики. Мельчайшие отклонения, измеряемые миллисекундами, но тем не менее это физиологические отклонения. У всех вас, людей с заиканием, есть субъективные ощущения этих нарушений, которые мне представляются очень различными. Но я уверен, что все вы имеете существующие в вашей моторной системе некие микроскопические нарушения, которые и вызывают вашу проблему с речью.

Почему я говорю, что заикание – это проблема физиологическая по сути, потому что состояние науки в этой области и вся наука в настоящее время придерживаются такого мнения. Может, когда-нибудь станут думать, что заикание это какое-то другое нарушение. Преобладает же нынче точка зрения, что это генетически передаваемое нарушение моторики речи.

Он был уверен, что я просто нашел способ контролировать свое заикание, перехитрив тем самым свою генетическое наследственность. Я сказал ему, что ничего подобного – мне просто больше не надо ничего контролировать. Вероятно, он не был переубежден, поскольку внезапно закончил диалог со мной, так ничего и не ответив. По-видимому, тот факт, что заикание из моей жизни исчезло полностью, для него вообще не имел никакого смысла. У него была уверенность, что наука с этой проблемой разобралась полностью, и ему было ясно, что «если ты заика, то это на всю жизнь». Однако тот факт, что кому-то удалось избавиться от проблемы полностью, проливает свет на истинную природу заикания.