Текст книги "Мистерия убийства"

Однако ничего не могла с собой сделать. Даже я выступал объектом ее беспокойства. Мне, например, нравилось карабкаться по скалам, а Лиз это занятие ненавидела. После рождения близнецов она умоляла меня бросить это дело. Я ее хорошо понимал и не слишком сопротивлялся. Кроме того, я был тогда так занят, что на лазание по скалам у меня просто не оставалось времени.

С нашими сыновьями дело обстояло гораздо хуже. Она не позволяла им садиться в машину другой мамы, не убедившись в удобстве сидений, прочности ремней безопасности, надежности машины и опыте водителя.

– Ну, пожалуйста, па-а-ап!

Там внизу, у самой арены, зеленый оруженосец раздавал детишкам изумрудного цвета флажки и такие же воздушные шарики. Юные члены «зеленой машины» размахивали флажками и весело подпрыгивали. Я подумал, что и моим детям надо повеселиться. Ведь я, в конце концов, остаюсь здесь и смогу их видеть. Да и чего, собственно, опасаться?

Одним словом, я сдался и не пожалел, получив огромное удовольствие от их восторга.

– О'кей! Вперед!

– Ура!!!

Они побежали по проходу вниз к ограде, чтобы присоединиться к радостно вопящей детворе, и их белые головенки то появлялись, то исчезали в море опаздывающих на представление зрителей. Оруженосец вручил каждому из парней по зеленому флажку. Затем начался турнир, и, к моему удивлению, рыцарские кони оказались не только большими, но и очень горячими. Даже издали чувствовалась их мощь. Казалось, земля задрожала под копытами, когда красный и белый рыцари ринулись друг на друга, склонившись над копьями и устремив взор на то место, где находилось сердце противника. Всадники столкнулись с таким шумом и силой, что красный рыцарь, вылетев из седла, растянулся на земле, и над ареной пронесся восторженный рев. Белый рыцарь поцеловал свое копье и воздел его к небесам. Сторонники белого победителя бесновались от радости. Я поискал глазами сыновей и увидел их чуть правее сектора белого рыцаря. Вместе с другими ребятишками они гладили маленькую собачку. Даже собака была в костюме эпохи, ее шею украшал круглый плоеный воротник времен Елизаветы.

Труба возвестила о начале следующей схватки, и все взоры обратились на арену. Теперь друг на друга помчались черный и зеленый рыцари. После столкновения страшной силы черный рыцарь оказался на песке арены. Должен признать, что зрелище было захватывающим. Поединки оказались настоящими, и я был бы весьма удивлен, узнай, что рыцари не ведут счет потерь и поражений. Когда черный рыцарь поднялся на ноги и поплелся прочь, потирая ушибленный зад, удержаться от аплодисментов было невозможно.

«Классно», – подумал я и поискал взглядом близнецов, чтобы увидеть их реакцию. Но в том месте у ограды, где находилась «зеленая машина», ни Кевина, ни Шона в толпе не было.

Не увидел я их и позже.

Поднявшись на ноги, я наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть зеленых болельщиков. Зрители сзади закричали: «Эй, там!» Не обращая внимания на их возмущение, я продолжал вглядываться в группу детей. Но моих отпрысков среди них не было. Меня охватило нечто весьма похожее на панику. Но я подавил страх в зародыше.

Тем временем победители готовились к финальной схватке. Их кони топтались по песку арены, потряхивая массивными головами. Зеленый паж руководил хором, выкрикивая:

– Зеленый! Зеленый! Зеленый! Зеленый!

– Кев!

Я внушал себе, что дети где-то там, впереди, их просто не видно за более рослыми ребятишками.

– Шон!

Пока я проталкивался вниз к ограде, оруженосец закричал:

– Вперед, зеленый!

– Кевин! – заорал я так громко, что заглушил хор ребятишек.

Пробившись к изгороди в тот момент, когда зеленый рыцарь ринулся на черного, я вдруг испытал такой ужас, какого не испытывал, даже находясь в зоне боевых действий.

– Шон! – гаркнул я что было сил и огляделся по сторонам.

Я видел других ребятишек. Видел множество юных лиц. Зеленый рыцарь оказался на земле, и я услышал вздох отчаяния. С другой стороны арены до меня донесся радостный рев. По команде оруженосцев все детишки одновременно отпустили воздушные шары. Я протолкался к ограде, ища в толпе светлые головы и желтые футболки. Но ничего не увидел. Дети начали разбегаться к своим родителям.

Через минуту я вернулся к вязанке сена, на которой мы сидели. Я внимательно вглядывался в редевшую толпу зрителей, надеясь узреть сыновей. Но минут через пять оказался в полном одиночестве, если не считать женщины в первом ряду, безуспешно пытавшейся успокоить громко ревущее дитя. Дитя, судя по виду, едва начало самостоятельно ходить.

Я взглянул на часы. Пять двадцать две пополудни. Близнецы исчезли. Исчезли. Я сел на сено, надеясь, что парни отправились в туалет и скоро вернутся. Но в глубине души таилось ужасное предчувствие. Я знал, что они не в уборной. Парни ни за что не сделали бы этого, не предупредив меня. Тем более в разгар турнира.

Итак, где же они?

Я понимал, что действую иррационально, однако никак не мог заставить себя уйти от арены. Здесь я видел их последний раз, и именно сюда они должны вернуться, если куда-то забрели. Я постарался выбросить эту мысль из головы, поскольку она ассоциировалась у меня с газетными статьями об исчезнувших и никогда не вернувшихся детях. Тех детишках, чьи лица печатали на молочных пакетах. Я сидел на сене дольше, чем следовало, понимая, что если встану и уйду, это будет означать только одно – мои дети действительно исчезли, а значит, случилось нечто ужасное, требующее немедленного вмешательства полиции. Примитивный страх, прикинувшись надеждой, вогнал меня в ступор.

Когда я, преодолев приступ безволия, поднялся на ноги, до меня дошел весь ужас случившегося, и уже через десять секунд, не разбирая дороги, я мчался через толпу лениво фланирующей публики. Вслед неслись тревожные или раздраженные голоса:

– Что с ним?!

– Эй!

– Осторожнее, здесь дети!

– Смотри под ноги, приятель!

* * *

Для того чтобы отыскать людей из охраны, потребовалось порядочно времени.

– Приветствую тебя, о, незнаком...

– Я не могу найти своих детей!

Мой тон мгновенно перенес нас через столетия в 2003 год.

– У нас это случается постоянно, – утешил меня охранник. – Люди забываются. Встречают какого-нибудь особенного жонглера. У нас здесь полно жонглеров. Так что потерять след детишек проще простого...

– Я не терял их следа, – прервал я его, – мы вместе смотрели турнир...

Все выражали мне сочувствие. По местной радиосети объявили: «Принц Кевин и лорд Шон, мы имеем честь сообщить вам, что ваш благородный отец потерялся. Не изволят ли милостивые сэры явить себя у одной из касс?»

Я ждал, заставляя себя думать, что мальчики появятся в любой момент. Но, несмотря на все старания, не верил в их возвращение.

Глава 3

Я одиноко сидел на скамье рядом со сложенным из неотесанного камня домом, в котором размещалась «Штаб-квартира Ее Величества». В интерьере здания отсутствовал даже намек на средневековье. С полдюжины служащих трудились в просторном, вполне современном зале. Отдел безопасности был оборудован сложной системой связи и заставлен столами с компьютерами. Здесь также размещались кабинет срочной медицинской помощи и стол находок.

Седовласый человек выглянул из дверей и спросил:

– Не хотите чего-нибудь выпить? Чай? Кофе? Прохладительные напитки?

Я отрицательно помотал головой, не отрывая взгляда от толпы. В любой момент, говорил я себе, мальчики могут вынырнуть из-за угла.

– Как вам будет угодно.

Седовласого мужчину звали Гэри Преббл, и он возглавлял службу безопасности ярмарки. На шефе было некое подобие униформы: светло-голубая рубашка и брюки с золотыми лампасами. Нагрудный карман украшал значок, а на поясе висели полированная дубинка, футляр с баллончиком горчичного газа и уоки-токи. Одним словом, «коп в аренде» – полицейский, подрабатывающий по уик-эндам на «Празднике Ренессанса».

Словосочетание «прохладительные напитки» говорило о том, что Преббл провел значительную часть своей жизни там, где господствовали профессиональные, чуждые обычной жизни термины, такие как: «прохладительные напитки», «огнестрельное оружие», «род занятий», «транспортные средства» и так далее.

Когда я сказал Пребблу, что не могу найти детей, он немедленно отправил довольно массивную даму со множеством косичек на голове дать объявление по местному радио. После этого он методично занес все сообщенные мной детали в особую анкету, именуемую им «протокол происшествия».

– Когда детишки отправляются в самоволку, что случается не один раз за день, – сказал он мне, – мы даем объявление и ждем, когда они объявятся. Беглецы всегда возвращаются – рано или поздно. – Положив руку на мое плечо, мистер Преббл добавил: – Если люди теряют друг друга, одному из компании лучше всего остаться в каком-то определенном месте. Вы, конечно, понимаете, что я хочу этим сказать?

Это было десять минут назад. Теперь же Преббл сидел рядом со мной на скамье и потягивал кофе из пластикового стаканчика. Я же не мог произнести ни слова. Моя глотка была суха, как песок пустыни.

Преббл оказался разговорчивым парнем.

– Мне очень не хватает оружия, – поделился он. – Я тридцать лет прослужил в Виргинии, и вот уж пять лет как в отставке. Перебрался сюда, чтобы быть поближе к внукам. Да вы не очень тревожьтесь за своих парней, – улыбнулся он. – Ребята скоро объявятся. Гарантирую.

У Преббла был теплый взгляд, а его спокойная уверенность являлась плодом многолетнего опыта человека, к которому люди в трудный момент обращались за помощью. Меня эта невероятная уверенность слегка ободряла, но не более того.

Куда могли подеваться близнецы?

У входа в здание кипела жизнь. Люди непрестанно сновали туда и обратно. Какая-то семейная пара притащила малыша с распоротой до крови коленкой. Тройка подростков привела припадающую на ногу девчушку, которую ужалила оса. Какой-то утомленного вида мужчина заявил о потере ключей от машины. А разгневанная дама поведала, что в одной из харчевен ее надули на десять баксов.

Я изо всех сил заставлял себя поверить, что мальчишки просто заблудились и в любую секунду из-за угла появится какой-нибудь взрослый доброхот с Кевином и Шоном на буксире. Но прошло еще немного времени, и сил пассивно торчать на одном месте не осталось.

– Послушайте, – повернулся я к Пребблу, – если они объявятся...

– Обязательно объявятся, мистер Каллахан. Вы хотите их поискать? Валяйте. Как только они окажутся здесь, мы сообщим вам по местной связи и продержим у себя до вашего прихода. Обещаю.

Возможность действовать принесла мне некоторое облегчение. Нет ничего хуже, чем просто сидеть и ждать. Первым делом я направился к джипу, решив, что мальчишки могли вернуться к машине. Мне это показалось логичным. Но так ли это на самом деле? Ведь после того как Лиз увезла их полгода назад, я провел с ними слишком мало времени и теперь понятия не имею, как они могут себя повести. Как бы то ни было, но в машине – мой сотовый телефон. Мальчики знают номер. Прежде чем отпустить из Мэна, Лиз заставила их вызубрить цифры. Не исключено, что они уже мне звонили.

– Лорд, кажется, куда-то спешит? – игриво спросила дородная женщина, положив ладонь мне на плечо. – Молю тебя, удели мне хотя бы миг.

Мне не хватило грубости просто от нее отмахнуться.

– Я ищу своих детей, – сказал я.

– В таком случае позвольте пометить вашу руку, – произнесла она нормальным тоном. – Иначе вам придется снова платить за вход, когда вы вернетесь. Будь это хоть через десять минут.

Прежде чем я успел ответить, она коснулась тыльной стороны моей ладони фосфоресцирующей алой розой. Я бегом миновал бесконечные ряды припаркованных машин, обратив внимание, что ближе к входу образовалось довольно много свободных мест. Всю обширную зону парковки окружал роскошный, густой лес, из которого доносился звон цикад. От этого то усиливающегося, то снова ослабевающего звука у меня на миг закружилась голова. Мимо протащился зеленый трактор, его небольшой прицеп был доверху набит яркими, светящимися жилетами и оранжевыми жезлами, с помощью которых управляют уличным движением. Здесь уже шла подготовка к массовому исходу посетителей.

Я долго искал джип, а когда наконец обнаружил, мальчиков рядом с ним не оказалось. Честно говоря, я не очень рассчитывал их здесь увидеть, но тем не менее горько разочаровался. Я нажал на кнопку замка, открыл дверцу и схватил мобильник в надежде, что меня ждет послание.

Не обнаружив никакого сообщения, я сунул телефон в карман. Затем снова вынул и позвонил домой на автоответчик. Но услышал лишь сообщение от Кэти: «На твой материал есть „добро“».

Добежав до входа, я показал отпечаток розы контролеру, и тот пропустил меня через турникет. Здесь же, у входа, я разжился планом территории и приступил к поискам.

Я решил действовать методично и проверить каждую закусочную и лавку, каждый амфитеатр, длинную фалангу биотуалетов и все до единого аттракционы. Я выкрикивал имена мальчиков, изо всех сил стараясь не паниковать, но голос то и дело срывался, а звучавшие в нем нотки отчаяния начали привлекать внимание окружающих. В глазах людей я видел удивление и тревогу.

– Кевин! Шон!

Через некоторое время я начал останавливать случайных прохожих:

– Я ищу близнецов! Мальчиков шести лет... Светлые волосы... Вы не видели двоих мальчиков? Близнецов?

Ярмарка имела довольно сложную конфигурацию. Она была устроена в стиле больших розничных магазинов, заставляющих своих покупателей бесконечно бродить по разным отделам. Вести поиск в хаотически организованном и забитом людьми пространстве дело, как вы понимаете, не простое. Несколько раз я вдруг оказывался в знакомом месте и понимал, что уже успел здесь побывать. Каждые несколько минут я пробегал мимо турнирной арены, чтобы проверить, не вернулись ли к ней дети. Я повидался с Гэри Пребблом, чтобы узнать, не привел ли кто-нибудь близнецов в «Штаб-квартиру Ее Величества».

Примерно за сорок пять минут я обошел почти всю территорию ярмарки. Некоторые, как им казалось, помнили мальчиков, но при более детальном опросе выяснялось, что одни видели их в начале дня, а воспоминания других оказались настолько туманными, что от них вообще не было никакой пользы. Многие, по-моему, вообще говорили, что видели мальчиков, лишь для того, чтобы меня успокоить. У меня был несчастный вид, и всем хотелось мне помочь. ("Мне кажется, я видел пару близнецов на соколиной выставке").

По радио объявили, что ярмарка закрывается через тридцать минут, а посетителям следует завершить покупки и вернуть арендованные костюмы. Толпа потекла к выходу. Я же направился в здание дирекции и первым делом попросил Гэри Преббла заблокировать выход.

– Мы не можем этого сделать, – ответил тот.

– Почему?

– Вы представляете, какая начнется паника, если мы запрем всех этих людей на территории? Нет, я не могу этого допустить! Кроме того, территория ярмарки заблокирована для всех, кроме персонала. Посетители входят и выходят через одни ворота. Таким образом мы гарантируем, что каждый обязательно заплатит за вход. Кстати, почему бы нам вместе не пройти к выходу? Может, мальчики пойдут к машине.

– Я уже проверил.

– Ярмарка закрывается. Они услышат объявление и увидят, что все направляются к своим автомобилям. – Преббл на минуту скрылся в офисе, и я услышал, как он сказал кому-то: – Джеки, свяжись со всей командой и скажи, чтобы никто домой не уходил.

* * *

Мы стояли на подъемном мосту через ров, внимательно вглядываясь в вытекающий из ворот поток посетителей.

– Один вход и один выход, – говорил Преббл. – На входе все платят, а на выходе посетители сразу оказываются на парковке и не могут нарушать личную жизнь постоянно проживающих на территории артистов и ремесленников.

– Эти люди здесь живут?

– Во всяком случае, некоторые. Там, за ареной для борьбы в грязи. У них имеются фургоны и прицепы. Все ярмарки в стране похожи на нашу. Да что там в стране – во всем мире. Некоторые из этих людей постоянно в пути, переезжая от одной ярмарки к другой. Таков их образ жизни. Как у артистов цирка.

Я сосредоточил все внимание на приближающихся зрителях, и сердце екало каждый раз, когда мелькала в толпе пара светлых головок. Но надежда, вспыхнув на несколько секунд, угасала, едва светловолосые детишки подходили ближе и я мог разглядеть их лица.

Ни Кевина, ни Шона.

Некоторые из посетителей, прежде чем уйти, задерживались у костюмерной, чтобы сменить наряд елизаветинских времен на джинсы и футболки, топики и шорты. Утомленные родители вели усталых детишек с нарисованными на их щечках радугами. Малолетки вопили, требуя, чтобы их взяли на руки. Две хихикающие, загримированные в готическом стиле девицы быстро прошли мимо нас, волоча за собой маленькую девочку с гирляндой цветов в волосах.

Когда заговорила портативная рация Преббла, поток посетителей уже заметно иссяк. Седовласый охранник отошел чуть в сторону, а во мне снова вспыхнула надежда. Но и на сей раз тут же погасла. По лицу Преббла я понял, что речь идет не о мальчиках.

– Прежде чем выйти из здания администрации, я попросил Марка предупредить полицию графства Энн Эрандел, что у нас, возможно, возникла неординарная ситуация. Полицейские будут здесь с минуты на минуту.

Через пять минут исход публики закончился, если не считать нескольких заблудших душ. По всей территории ярмарки началась уборка мусора. Рабочие снимали крышки с похожих на крепостные башни мусорных баков и извлекали из их недр здоровенные, набитые всякой дрянью пластиковые мешки. Нескладный юнец в шляпе жонглера бросал мешки в небольшой прицеп своего трактора на массивных шинах. Продавцы расположенных у выхода палаток убирали на ночь свои товары – оловянные кувшины, шезлонги, свечи, резные изображения рыцарей. Рядом с костюмерной женщина подсчитывала на калькуляторе дневную выручку. А за моей спиной мужчина прикрывал прилавок своей свечной лавчонки ярко раскрашенным листом фанеры.

Преббл связался по рации с охранниками, но никто из его команды мальчиков не видел.

– Что же, – произнес он, – возможно, они просто где-то заснули. На территории полно разных укромных уголков и щелей.

Теперь его голос звучал не столь уверенно.

Со стороны огромной парковки до нас долетал шум сотен двигателей, сквозь который иногда прорывался плач усталых детей. Распорядители в оранжевых жилетах размахивали оранжевыми флагами, направляя потоки разъезжающихся автомобилей.

* * *

Коричневый с бежевыми полосами полицейский автомобиль, сверкая красными и синими проблесковыми маячками, пробился через встречный поток машин и остановился у ворот.

Детектив Шоффлер оказался здоровенным парнем с грубым красным лицом и давно не мытыми светлыми волосами. На вид ему было чуть за пятьдесят, а весил он как минимум фунтов на сорок больше, чем следовало. Несмотря на мятые штаны цвета хаки и знававший лучшие дни синий клубный пиджак, детектив с первого взгляда показался мне человеком знающим и властным. Вопреки немалому весу держался он словно атлет.

Его напарник офицер Кристиансен оказался костлявым типом с гладко выбритой головой, кривыми зубами и пискливым голосом. Его коричневая униформа отчасти гармонировала с цветом полицейской машины. Шоффлер обладал здоровенной мозолистой лапой и после рукопожатия не сразу отпустил мою ладонь, накрыв ее свободной рукой.

– Мистер Каллахан... – сказал он, пронизав меня взглядом, таким острым, что показалось, будто меня сканирует какой-то биометрический прибор. Не закончив фразы, он отпустил мою руку, направил указующий перст на Преббла и продолжил, укоризненно покачивая головой: – Гэри, тебе следовало позвонить мне раньше.

– Я полагал... – пожал плечами Преббл.

– Сколько времени прошло с тех пор, как мальчики исчезли? Часа два, говоришь... – Шоффлер тяжело вздохнул и продолжил: – Сколько человек сегодня в твоей команде?

– Кроме меня, еще четверо... – И, поняв, что Шоффлер ждет от него дальнейшей информации, назвал охранников по именам. – Это Джек, – Преббл кивнул в сторону сидящего за письменным столом бледного парня, – Гомес, Аррингтон и... ах да – Абигейл Диксон.

– Зови их всех сюда, – недовольно скривился Шоффлер.

Преббл кивнул и отвел телефонную трубку от уха, словно желая что-то сказать, однако Шоффлер остановил его жестом копа, руководящего уличным движением.

– Я хочу получить помощь от «К-9», – кивнул он Кристиансену. – А пока мы блокируем территорию.

Глава 4

Вся эта бурная деятельность, вместо того чтобы породить во мне надежду, так меня напугала, что я впал в ступор. Если оптимистический треп Преббла только раздражал, то серьезная, деловая манера Шоффлера подействовала гораздо хуже. Я вспомнил о мальчиках Рамирес – близнецах из Калифорнии, убитых несколько лет назад. Я вспомнил об Этане Патце, Адаме Уолше, Полли Клаас, Саманте Ранньон и других не столь известных детях, чьи веселые мордашки смотрели на мир взрослых с молочных пакетов и стен почтовых отделений.

Страх, видимо, проявился у меня на лице, поскольку Шоффлер крепко сжал мое предплечье своей большой рукой.

– Детишки просто прячутся, – сказал он в духе Преббла. – В этом все дело. Они потерялись и испугались. В таких случаях дети всегда прячутся. Боятся, что вы на них сильно рассердились. За то, что они вас не сумели найти. Одним словом, мы собираемся их поискать. Проведем тщательный обыск всей территории ярмарки. Собаки смогут нам существенно помочь. Для этого я и вызвал «К-9».

– Да, я все понимаю.

– Ваше лицо мне знакомо, – задумчиво протянул он. – Вы адвокат или что-то в этом роде?

– Репортер. Студии «Фокс».

– Верно, – машинально произнес Шоффлер, но затем, действительно вспомнив, добавил: – Точно! – Детектив достал из кармана блейзера скрепленный металлической спиралью маленький блокнот и открыл его. – Теперь о ваших мальчиках. Сколько им? Ах да – шесть. Гэри мне уже говорил.

– Кевин и Шон Каллахан, – произнес я.

– Дата рождения?

– Четвертое января тысяча девятьсот девяносто седьмого года.

– Опишите их.

– Точный рост не знаю. Примерно такие... – Я показал рукой их приблизительный рост. – Голубые глаза, светлые волосы...

– Какого рода светлые? – остановил меня детектив. – Слегка темные, как у вас, или платиновые?

– Почти белые.

– Какие-нибудь особые приметы? Шрамы или что-то в этом роде.

– Резцы прорезались едва наполовину.

– Хорошо, – сказал детектив, занося в блокнот мои слова, словно описание зубов могло оказать существенную помощь в розыске детей.

Все это казалось мне полным бредом, но зато я вспомнил одну действительно отличительную черту моих мальчишек.

– Они – близнецы! – Мои нервы были напряжены до предела, поэтому слова прозвучали слишком громко. Я почти кричал. – Однояйцевые близнецы. Ведь вам это известно? – понизил я тон.

– Известно, – кивнул он. – Но они могли расстаться. Поэтому... – пожал плечами Шоффлер.

– Не может быть, – стоял я на своем. – Уверен, что они остались вместе.

Мысль о том, что Кевин и Шон могли расстаться, была мне отвратительна.

– Они одеты одинаково?

– Нет.

– В таком случае опишите мне их одежду. Начнем с Кевина.

– Желтая футболка с короткими рукавами. На футболке – кит. Белые джинсы. Кроссовки «Найк».

– А Шон?

– Широкие штаны «багги», синяя футболка, черные ботинки с белыми шнурками.

Шоффлер записал мои слова и повернулся к Пребблу:

– Гэри, полагаю, у тебя есть список всех, кто трудится на ярмарке, с указанием времени и места их работы. Мне он понадобится. Теперь поговорим, как лучше обыскать территорию.

Они отошли к большой настенной карте, прикрепленной под объявлением «Потерянные и найденные предметы», и принялись решать, как лучше распределить людей.

– Когда мы начнем обыск жилого района – а я хочу сделать это лично, – ты, Гэри, должен испрашивать разрешение на вход в фургоны и трейлеры. Давить особо не надо. Просто обрати внимание на тех, кто колеблется, поскольку мы снова придем к ним, но уже с ордером на обыск.

– Вы думаете? – вмешался я. – Вы хотите сказать...

– Я ничего не думаю, мистер Каллахан, – взглянул на меня Шоффлер. – Нет-нет, я вполне серьезно. Просто существуют определенные процедуры. Вы меня понимаете?

Я машинально кивнул, но казалось, разум покидает меня. Ордер.

– Записывай все имена, – снова обратился к Пребблу Шоффлер, – вне зависимости, побывал ты в помещении или нет.

Поспрашивай о людях, которые на них работают и не обязательно находятся в списке сотрудников ярмарки. Если окажется, что мы имеем дело с похищением, необходимо идентифицировать всех потенциальных свидетелей.

Хотя я уже думал об этом, не мог не думать, я все еще цеплялся за мысль, что мальчики просто потерялись. Но слово похищение ударило меня, словно пуля.

* * *

Отправив поисковую команду, состоявшую из персонала службы охраны, Кристиансена и только что прибывшей группы «К-9» с немецкой овчаркой по кличке Герцогиня, детектив опустился рядом со мной на скамью у входа в штаб-квартиру.

– Ну а теперь расскажите мне, как все произошло. Подробно опишите время, проведенное на ярмарке. Куда ходили с мальчиками, что видели. Одним словом, все, что сможете вспомнить. – Шоффлер вынул из кармана небольшой магнитофон и добавил: – Вообще-то я приверженец рукописных записей, но, если вы не возражаете, зафиксирую ваши слова на пленке.

– Почему я должен возражать?

Шоффлер пожал плечами, включил аппарат и произнес в микрофон:

– Вечер субботы, тридцать первое мая две тысячи третьего года. – Он бросил взгляд на часы. – Время – семь тридцать две вечера. Я – детектив Рей Шоффлер, прибывший по срочному вызову мистера Гэри Преббла, главы службы безопасности «Праздника Ренессанса» в городе Кромвель, штат Мэриленд. Я беседую с мистером Александром Каллаханом, отцом пропавших мальчиков – Шона и Кевина Каллаханов, однояйцевых близнецов шести лет.

Детектив держал маленький серебряный диктофон. Индикатор записи горел ярким красным огнем.

– Да, кстати, мистер Каллахан, где ваша жена? Дома? Она уже знает?

Боже мой! Лиз!

– Она в штате Мэн. Мы временно расстались.

Детектив склонил голову набок и чуть нахмурился, словно услышал не совсем то, что хотел бы.

– Ясно, – сказал он.

– А мальчики приехали ко мне на лето.

– А где живете вы? Штат, округ?

– Округ Колумбия.

– Адрес?

Я дал ему адрес.

– Итак, вы явились в администрацию ярмарки... хм... ну, скажем, в пять тридцать шесть. Так сколько к этому времени отсутствовали мальчики?

– А как насчет программы «Эмбер тревоги»? Разве вы не должны ее объявить?

Несколько месяцев назад кто-то из моих коллег готовил материал на эту тему. Я запамятовал детали, но помнил главное: при пропаже детей должна вводиться в действие программа «Эмбер», названная так по имени убитой девочки и призванная привлечь к исчезновению внимание самой широкой публики. В случае объявления тревоги радио и ТВ передавали специальные бюллетени, а на всех главных телевизионных каналах бегущая внизу экрана строка непрерывно извещала о пропаже. Информация появлялась даже на стоящих вдоль скоростных дорог электронных щитах, обычно предупреждающих о тумане или авариях.

Вспомнив о спорах, которые велись на студии в связи с программой «Эмбер», я устыдился. Я в принципе выступал против бегущей строки на экране, которая, по моему мнению, рассеивала внимание зрителя, будь то информация о погоде или сногсшибательная сенсация. Строка «Эмбер тревоги» подпадала под ту же категорию.

– Боюсь, мы не можем подключить «Эмбер», – сказал Шоффлер. – Во всяком случае, пока. «Эмбер» требует специфической информации – внешность похитителя, марка и тип транспортного средства, номерной знак и еще бог знает что. «Эмбер» применяется лишь в случае похищения. А пока мы знаем только, что ваши мальчики потерялись.

– Верно.

– Мы не бездействуем, мистер Каллахан. Когда Гэри мне позвонил, я, поняв, что мальчики отсутствуют почти два часа, передал ТПВ во все местные правоохранительные органы.

– Что такое ТПВ?

– Требование повышенного внимания.

Я лишь молча кивнул.

– О'кей, – продолжил Шоффлер. – Итак, начнем с того, где вы находились, когда в последний раз видели мальчиков, а затем вернемся к началу дня. Вы расскажете мне, что делали утром, как добрались, когда прибыли, и подробно опишете все свои действия на территории ярмарки. Давайте все запишем, пока события свежи в памяти.

– Мы были на турнире, – начал я. – Мальчики спустились вниз к арене, чтобы присоединиться к группе поддержки зеленого рыцаря...

Покончив с этой частью, я повел рассказ с начала дня, пытаясь воссоздать все подробности. Красный огонек индикатора горел. Я говорил. Шоффлер слушал.

* * *

Ярмарка к этому времени почти опустела. Киоски были закрыты, на дверях висели замки. Шоффлер и я шли к турнирной арене. Детектив по пути останавливал всех встречных и аккуратным почерком заносил в свою записную книжку их имена и род деятельности. При этом Шоффлер предупреждал, что, прежде чем покинуть территорию ярмарки, им следует зайти в здание администрации и поговорить там с Джеком. Он каждого спрашивал, не видел ли тот пары близнецов. Нет? А меня? Тоже нет.

После примерно десятой подобной встречи Шоффлер вдруг остановился, склонил голову набок и, взглянув на меня, хмыкнул. При этом у него было довольно странное выражение лица, расшифровать которое я не мог.

– Что?

– Я поражен, что никто их не запомнил, – покачал головой детектив. – Я имею в виду близнецов.

Это замечание я пропустил мимо ушей.

* * *

Мы дошли до арены, и я зашагал между охапок сена, а Шоффлер потянулся следом.

– Примерно здесь, – сказал я, остановившись. – Мы сидели где-то здесь.

– И последний раз вы видели их с этого места?

– Пожалуй, да.

– А где были они?

Я показал в сторону арены, где в то время находилась «зеленая машина». Затем, наверное, в четвертый или пятый раз описал все, что произошло далее. Шоффлер перевернул назад несколько страничек своей записной книжки и сверился с какими-то записями.

– Итак, последний раз вы их видели, когда они внизу приветствовали зеленого рыцаря?

Я закрыл глаза, сосредоточился и немного подумал.

– Нет. Не совсем так.

– Нет?

– Последний раз я видел их перед началом финальной схватки. Они вместе с другими детьми гладили собаку.

– Собаку? Какую собаку?

– Такую тощую... Как они называются?.. Похожа на грейхаунда, но поменьше.

– Уиппет? – спросил Шоффлер.

– Точно. У пса на шее была такая штука... Белый плоеный воротник.

– Вы хотите сказать, как во времена Шекспира?

– Верно. Кроме того, – внезапно вспомнил я, – точно такой же воротник был и у парня.

– Какого парня?

– С собакой был какой-то долговязый человек.

– И оба с плоеными воротниками. То есть они были в костюмах эпохи?

– Да.

– Хм... – промычал Шоффлер. – Итак, вы отвернулись от близнецов, чтобы проследить за схваткой, а когда снова взглянули на место, где стояли дети, их там не оказалось.