Текст книги "Предвестник шторма"

– Если это ваше последнее слово, генерал, очень хорошо.

– Тогда вы отведете свои войска назад? Я прямо скажу: и генерал Китон, и я, мы оба согласились, что контакт должен быть отложен, пока не приняты все необходимые меры по подготовке позиций. Не вступайте в боевой контакт с послинами без прямого и ясного приказа на этот счет от меня или генерала Китона. Это ясно?

– Да. Я свяжусь с вами, когда отход будет выполнен.

– Очень хорошо; начинайте отводить войска немедленно. Конец связи.

Он повернулся к присутствовавшим членам штаба, слышавшим разговор.

– А в реальном мире… как проходит эвакуация? – спросил генерал Симозин, делая глубокий вдох, и повернулся к представителю Федерального Агенства по Чрезвычайным Ситуациям.

– Довольно хорошо, учитывая обстоятельства, – ответила представитель ФАЧС. – Мы открыли полосы движения в Вашингтон для многоместного транспорта и проводим беженцев через город и за его пределы. Дело движется медленно, но мы должны справиться с эвакуацией большинства населения северной Вирджинии к утру. Нам поможет, если можно будет использовать несколько полос, пока не занятых военными.

– Я знаю, что они предназначены для нужд обороны, но они не полностью задействованы вашими войсками. Мы можем оставить одну полосу и одну чрезвычайную полосу, для военных частей, и это более чем достаточно при нынешнем движении.

Он повернулся к Г-3:

– У нас ожидается большой наплыв?

– Нет, колонны выходят из Бельвуара и Квонтико равномерно. Мы так это и планировали, у батальона уходит примерно час на получение пайков и боекомплекта. Они не должны сильно выбиваться из графика. Большинство направляется в округ Колумбия, но несколько послали на станцию Принца Уильяма в Манассасе. Только меня беспокоят гражданские машины на военных трассах.

– Отдайте приказ выводить из строя любой гражданский транспорт на военной полосе любым уместным способом. Транслируйте приказ по радио и напишите на дорожных щитах, затем передайте незанятые полосы ФАЧС. Что-нибудь еще?

– Нет, мы обходим все препятствия, какие можем, – ответила представитель ФАЧС. – Но когда послины подойдут ближе и войдут в контакт, могут возникнуть затруднения.

– Вам нужны солдаты?

– Неплохо иметь нескольких под рукой. Лучше военную полицию.

– Г-3?

– Триста двадцать пятый батальон военной полиции в вашем распоряжении, мадам.

– Благодарю, – ответила представитель ФАЧС. – Этого должно хватить.

– Уводите население из опасных районов, мы попытаемся придержать этих ублюдков-кентавров.

Генерал Симозин вытер лицо и посмотрел на проекцию карты.

– Теперь насчет придержать. Я не хочу, чтобы в контакт вступала даже кавалерия; послины движутся слишком быстро и бьют слишком сильно. Мы придерживаемся Плана Обороны «Сетеплан» до последней запятой и полностью отходим за Потомак. Я так и проинформировал командование Первой Армии и КОНАРКа. Итак, чтобы их задержать, что используем вместо инженеров?

Инженерная бригада корпуса находилась в Форт-Леонрад-Вуде, участвуя в крупномасштабных инженерных учениях. Время для проведения учений оказалось выбрано исключительно. Исключительно вшиво.

– Инженерным ротам Сорок первой и Девяносто пятой дивизий, вероятно, следует их сопровождать, поскольку им придется окапываться, – сказал Г-3.

– Итак, что мы используем? – снова спросил командир.

– Сэр, – сказал один из оперативных офицеров. – Я звонил в Форт-Бельвуар, и поскольку они возобновили там программу Пятьдесят-Два Эхо, у них в избытке инструкторов по военно-инженерному делу и курсантов. А также есть офицеры, проходящие базовый курс и повышение квалификации…

– «Южане напрягали все силы, и кадетов отправляли прямо на войну», – процитировал Симозин. – Что ж, начнем с этого. Где мы их развернем?

– Первым реальным препятствием на местности на пути послинов будет устье Ококвана… – сказал офицер разведки корпуса.

* * *

Второй лейтенант Уильям П. Райан – будучи не вполне выпускником курсов Начальной Военной Подготовки Офицеров Инженерных Войск – не много знал о военно-инженерном деле. Еще меньше он знал о войне в целом. Но он хотел научиться, даже если этот метод обучения – «смотри и делай, как я» – был не вполне безопасным. Одного взгляда на щемящий сердце поток беженцев, направляющихся на север по межштатному шоссе номер девяносто пять, было для него достаточно, чтобы стараться изо всех сил.

Большинство его однокурсников закладывали взрывчатку на мостах магистралей М-95 и ЮС-1 через реку Ококван под присмотром своих опытных инструкторов. Старший инструктор решил, что Райан проявляет достаточные успехи, чтобы послать его разрушить мост самостоятельно, и сейчас его «взвод» минировал мост на Сто двадцать третьей под руководством опытного сержанта-инструктора. Взвод состоял из группы стажеров курсов военно-инженерной подготовки рядового состава вместе с их строевыми инструкторами и младшими техническими инструкторами. Решение интересной задачи бурения бетона моста он оставил гораздо более опытным инструкторам-сержантам.

Он перешел мост и прошел через прелестный городок Ококван, чтобы получше рассмотреть дальний гребень с угла зрения послинов. Городок пристроился на южном берегу реки, где она проходила между двух высоких горных гребней. Внутренняя геология гребней послужила причиной возникновения впадин, которые дали рождение городу и вошли составной частью в Ококванскую дамбу. Эта дамба, в свою очередь, породила водный резервуар, который простирался от нее почти до Манассаса в двадцати милях

Стоя чуть ниже особняка Рокледж-Мэнор, он заметил небольшой пешеходный мост, переброшенный через реку немного ниже насосной станции. Он сделал пометку направить туда взвод и заминировать его. Дамба – это было совсем другое дело.

Если они разрушат дамбу, один бог знает, где послины смогут форсировать Ококван. Сверившись с картой, он предположил, что это будет где-нибудь возле Йейтс-Форд-роуд, на половине расстояния, которое им в противном случае придется пройти. С другой стороны, послины смогут переправлять войска и по самой дамбе. Не много, но воспрепятствовать надо любому проникновению. Также имелась и более старая, наполовину затопленная дамба. Он не знал, как справиться с этой тактической проблемой, и решил передать ее наверх для решения.

Быстро шагая назад по опустевшему городку, он ощутил странную печаль. Он помнил время до появления слова «послины», до того, как Земля узнала, что лежит на пути вторжения. Даже пока Америка готовилась и дефицит всего возрастал, а свободы отодвигались в сторону в лихорадочном стремлении успеть, мир оставался более или менее тем же, каким был всегда.

Сейчас, торопливо возвращаясь туда, где инженеры под его командой готовились разрушить важное гражданское сооружение, он осознал, что наступил истинный конец золотого века. Что с этого момента и далее в непредсказуемое будущее за человеком будут охотиться в его собственном мире, и один бог знает, чем все это закончится.

* * *

– Леди и джентльмены, – гремел динамик, – вам необходимо сохранять спокойствие.

Собравшаяся позади Здания Общественной Безопасности Фредериксберга толпа состояла в основном из женщин и детей. Они в страхе покинули свои дома и прибежали к единственному убежищу, которое знали. Места хватало, поскольку все кареты «скорой помощи» и полицейские машины разъехались. Группа сбилась в кучу в сгущающейся темноте. Большинство собравшихся знали, что, придя сюда, они только отсрочивают неизбежное.

– Мы работаем над способом вывести вас отсюда, – продолжал говорящий, один из оставшихся пожарных, – и нам нужно, чтобы вы сохраняли спокойствие.

– Он витает в облаках, – без выражения пробормотал Маленький Том Санди. Затем: – Привет, Уэнди.

Уэнди Каммингс резко обернулась. Позади нее стоял Маленький Том с рюкзаком на спине и большой спортивной сумкой у ног. На нем была подбитая чем-то черная накидка зловещего вида, которая опускалась почти до колен, на голове черная каска, как у солдат, и броские солнечные очки. Уэнди внутренне раздраженно вздохнула. Если и существовал человек, с которым она не хотела провести свои последние часы, так это Маленький Томми Санди. Ну, от нее не убудет проявить вежливость.

– Привет, Томми. Что это такое? – с любопытством просила она, показывая на накидку.

– Длинный бронежилет, – ответил он без интереса. – Он не остановит снаряд из их рэйлганов, но остановит заряд дробовика и осколки.

Ее глаза расширись, когда она узнала бронежилет по передачам «Реальная полиция». В одетых в такие костюмы полицейских стреляли в упор, и они оставались в живых.

– У тебя нет еще? – с надеждой спросила она.

– Сейчас, – ответил он, с трудом нагибаясь, чтобы порыться в сумке. – У меня нет больше таких Класса-Один, но есть «Сейф-Ти», типа футболки из кевлара.

Он вытащил бронежилет из сумки, обнажив ее содержимое, и посмотрел на грудь Уэнди.

– Может быть, подойдет, – с сомнением закончил он.

– Матерь божья, – разинула она рот, – что у тебя там такое?

Сумка отсвечивала вороненым блеском смертоносного металла. Что-то там было по форме, напоминающее автомат; остальные штуки, наверное, были гранатами.

Уэнди посещала школьные курсы выживания, но только потому, что это требовалось. Но поскольку экзамена сдавать не надо было, большую часть времени она тратила на подготовку домашних заданий по другим предметам или обменивалась записками с друзьями. Она едва узнавала предметы в сумке.

– Немного всякой всячины, – ответил он, застегивая сумку.

– Ты можешь… дать мне взаймы пистолет или другое оружие? – спросила она, пытаясь разобраться с застежками бронежилета.

– И что ты будешь с ним делать? – с отвращением спросил он, схватил ремень с застежкой «Велкро» и умело застегнул под мышками сначала один ремень, затем другой.

– Пробовать стрелять? – попросила она и первый раз за все эти годы посмотрела ему в глаза. Она внезапно осознала, что он был гораздо выше, чем она думала, гораздо выше нее, что стало открытием. Все думали о нем как о Маленьком Томми. Он так долго держался в тени, что стал казаться маленьким.

– Пробовать надо было пару лет назад, – ответил он, снова залез в сумку и вытащил короткий черный пистолет в плечевой кобуре. – Ты пользовалась когда-нибудь такой штукой? – риторически спросил он, вынул магазин и оттянул назад затвор, чтобы извлечь патрон из патронника. Девятимиллиметровый патрон он поймал в воздухе, словно форель муху.

– Нет, – ответила она, заробев от его внезапно проявившегося умения.

– О’кей. – Он приподнял магазин. – Это бензин, он заправляется вот так. – Он вставил магазин в рукоятку. – Услышала щелчок – машина заправлена. Заводишь ее вот так. – Он оттянул затвор назад. – А вот это, – сказал он, легонько положил палец на спусковой крючок и направил оружие вверх и в сторону реки, – педаль газа. Ведешь машину, глядя через прорезь сзади и держа мушку в фокусе. Помести белую точку на мушке в прорезь заднего прицела и очень медленно нажимай на педаль газа. Вот. Школа Тома Санди по вождению «Глока».

Она осторожно взяла оружие, а он следил, чтобы она направляла его вверх и в сторону.

– Так, а где ручной тормоз? – сухо спросила она.

Он снова взял оружие, вложил его в кобуру и вручил ей весь комплект.

– Ручного тормоза нет, – сказал он и легко поднял набитую оружием сумку. – Пока.

– Куда ты идешь?

Он посмотрел на нее и склонил голову набок.

– Эту штуку, – отметил он, указывая подбородком на бронежилет, – на самом деле полагается носить под одеждой. Я иду куда-нибудь в сторону улиц Чарльза или Принцессы Анны, откуда открывается хороший вид.

Он повесил сумку на лямку через плечо.

– Затем я собираюсь выкурить целую пачку «Мальборо» в ожидании, когда появятся головы послинов. Затем я собираюсь умереть.

Он тепло и спокойно улыбнулся, как бы прося ее не относиться серьезно к этому заявлению.

Она бессознательно разгладила бронежилет на животе и проделала ряд быстрых мысленных переоценок.

– Можно мне пойти с тобой? Может, я смогу перезаряжать или еще что.

– Я искренне сомневаюсь, что будет время для перезарядки, – ответил он, – но я буду чрезвычайно рад твоей компании. А теперь – на поиски хорошего места на улице Чарльза, – сказал он, поворачивая наверх к холму.

– Как насчет Уорта? – предложила она.

* * *

Билл Уорт удобно расположился в задней части своего магазина, печка-буржуйка прогоняла остатки вечерней прохлады этого поистине изнурительного дня. Большой зал магазина наполняли запахи старых книг и подлинного антиквариата. Это был запах дома.

Он проводил, как он считал, свои последние минуты, просматривая раннее издание «Молли Флендерс», где были некоторые отрывки, обычно отсутствующие в изданиях, отпечатанных после смерти Дефо, и потягивая «Кот д’Азур» урожая пятьдесят седьмого, который он в прошлом году выменял на прототип кольта-«миротворца». Как при всех хороших сделках, обе стороны считали себя выигравшими.

Он только-только достиг степени максимального комфорта, – ноги в кожаных шлепанцах положены на кушетку, вино под рукой, – когда звякнул колокольчик над дверью магазина и совершенно неожиданно вошли два посетителя.

– Смотрите все что угодно, джентльмены, – сказал он паре военных, офицеров, если судить по его справочнику «Униформа и знаки различия Вооруженных Сил США». – Однако я предпочитаю сегодня ничего не продавать. Я решил оставить свою коллекцию в целости, в память о прошлом.

Он усмехнулся пояснению, смысл которого никто из солдат постигнуть не мог.

– Здравствуйте, мистер Уорт, это я, Кенни Янг, – сказал младший офицер, сущий младенец.

– А, да, юный мистер Янг, – еще раз усмехнулся он. – Форма вам к лицу. Я думал, вы изучали строительное дело?

– Я военный инженер.

– А! Из Пионеров! Браво. Где вы базируетесь?

– Здесь, мистер Уорт. Мы, военные инженеры, и есть местное подразделение Национальной Гвардии.

Лейтенант Янг слегка улыбнулся. Все хорошо знали, что многие годы нога Билла Уорта не ступала за пределы пяти или десяти кварталов того, что он именовал «историческим Фредериксбергом».

– А, да, где-то по Третьему шоссе, не так ли? – спросил хозяин магазина, не соображая.

– Да, в миле отсюда, – усмехнулся лейтенант.

– А-а. Действительно, терра инкогнита. Итак, чему я обязан честью вашего присутствия в этот блистательно неприятный вечер?

– Ну, нам нужно выяснить насчет тоннелей. Нам сказали, вы можете знать что-то про них.

– Да, – прокомментировал местный историк, кивая. – Ну, по правде, о них бы надо говорить с Ральфом Коджером…

– Но он… – заметил лейтенант.

– Мертв, да, но великий был историк в свое время. Или, может, с Бобом Бэйли… – продолжал Уорт.

– …который… – сказал Янг.

– …уехал в Канзас. Да, я вижу, вы все время впереди меня.

– Вы знаете что-нибудь о них? Где входы? – спросил инженер.

– И какова их структура? – спросил другой военный.

– А вы, сэр? – вежливо спросил Билл. Военный постарше явно пребывал в нетерпении – один из тех людей, кто чувствует необходимость все время бежать по жизни, как будто она не остается всегда той же самой длины.

– Капитан Браун, сэр, командир роты «Чарли», – коротко сказал капитан Браун. – Мы надеемся спрятать некоторых из женщин и детей в тоннелях и взорвать, ну, в сущности, город, чтобы замести следы. Мы спрашивали про бомбоубежища в стиле пятидесятых, но таких не осталось. Так что мы вернулись к тоннелям. Если только вы не знаете, где есть бомбоубежище.

– Действительно, доблестное стремление, – прокомментировал Уорт, отложил Дефо и прошел к письменному столу, являвшемуся центром его владений. – Можно задать несколько вопросов?

– Только быстро, – буркнул нетерпеливый командир.

– Как они выживут? – спросил хозяин магазина. – В смысле, женщины и дети. Без воздуха, пищи или воды? Полагаю, для всего этого будет мало места.

Он покопался в верхнем ящике стола и достал блокнот с листами, похожими на пергамент.

– Как выяснилось, у фельдшеров «скорой помощи» есть галактический препарат, называемый «гиберзин», который может ввести человека в состояние анабиоза на месяцы, – возбужденно произнес лейтенант. – У Общественной Безопасности его много, мы сможем поместить внутри столько, на сколько хватит места. Ресурсы – не вопрос.

– Ага. А как вы собираетесь взорвать город? – спросил мистер Уорт, начиная черкать в блокноте.

– В основном мы собираемся заполнить некоторые здания природным газом, – ответил капитан Браун. – Свое дело это сделает, во всяком случае, для этих ублюдков-кентавров. А теперь простите, но, если не возражаете, нам нужно идти искать, где спрятать женщин и детей. С вашего позволения?..

– На самом деле, я думаю, вам стоит подумать над моей насосной станцией, – заметил Уорт со смехом уставшего от жизни человека, продолжая делать наброски.

– Нам нужно что-нибудь побольше насосной, – сказал капитан, полагая, что тот имеет в виду помещение артезианской скважины у дома. – Все равно спасибо. Пойдемте, лейтенант.

– Капитан, – протянул хозяин магазина, заканчивая быстро писать в блокноте, – подойдет что-то типа этого? – Он протянул блокнот.

– Двухэтажная подземная насосная станция для промышленного предприятия? Бетонные стены толщиной три фута? Пятьдесят футов в длину, тридцать в ширину? Двухуровневая? Подземная?

– Бог мой, – прошептал капитан Браун, хватая блокнот. – Где это?

– Возле реки, – сухо усмехнулся Уорт.

– Она ваша? – спросил лейтенант Янг, рассматривая отлично нарисованный эскиз.

– Да, я купил ее несколько лет назад и привел в хорошее состояние, – ответил хозяин.

– Зачем? – спросил капитан Браун, не сдержав любопытства.

– Ну, – ответил Билл Уорт со вздохом, – там такой красивый вид на реку… Капитан, если я внесу это посланное небом сооружение в ваш маленький план, могу я выбрать, какое здание вы взорвете?

* * *

– Вы уверены насчет этого, капитан? – спросил первый сержант роты «Чарли», пока Второй и Третий взводы собирались на парковке возле здания Администрации Фредериксберга. Семиэтажный блок лишенной воображения архитектуры семидесятых, он обладал эстетической притягательностью кирпича, и глазам было больно видеть его модерновый стиль посреди каменных зданий семнадцатого и восемнадцатого веков, преобладающих в центре города.

– Это было единственное условие мистера Уорта, и это здание на самом деле лучше всего подходит для нашей цели, – ответил капитан. – У него большой объем, оно стоит близко к насосной станции, в то же время железнодорожная насыпь смягчит взрывную волну. И я вынужден согласиться, хотя это и не относится к делу, что это одно из самых уродливых зданий, которые я когда-либо видел.

Он снова повернулся к собравшимся солдатам и повысил голос, чтобы перекрыть шум подъезжающих полуприцепов.

– Люди, мы собираемся убить одним выстрелим двух зайцев. Пока половина из вас будет готовить бункер, чтобы спрятать женщин и детей, другая половина приготовит для послинов приветствие, которого они никогда не забудут. Мы нашли промышленную насосную станцию, снабжавшую водой старую целлофановую фабрику. Она практически под землей и имеет бетонные стены толщиной три фута.

Второй взвод вместе с подъехавшими строителями накрывает ее как можно более толстым слоем грунта и камня, сколько наскребем, и в то же время готовит все внутри. Вам нужно сделать нормальный проход собственно в насосную станцию – вы увидите, что я хочу сказать, когда доберетесь туда. Радиостанция передает призыв ко всем, у кого есть сварочное оборудование, прибыть туда; на помощь подгоняют строительную технику с автомагистралей.

Навалите на станцию как можно больше грунта и укрепите вход стальными листами и прокатом, что найдете. Когда разместим там женщин и детей, сколько сможем, мы взорвем водонапорную башню и запечатаем их.

Я осмотрел станцию, там, слава богу, вроде бы хватит места для всех оставшихся в живых женщин и детей. Но так как его или времени все же может не хватить, шеф полиции начал проводить лотерею, кто и в каком порядке пойдет. В бункер пойдут только дети младше шестнадцати и их матери.

Проблема в том, что, если мы просто зароем тех, кто не сражается, послины откопают их, словно муравьед термитов. Нам нужно создать как можно больше разрушений и попытаться сделать это так, словно в Фредериксберге не осталось ничего стоящего, особенно на этой стороне. Чтобы так сделать, мы собираемся превратить это здание, – большим пальцем руки он указал на уродство за спиной, – в гигантскую топливно-воздушную бомбу.

Из «Кворлес Газ» сюда идут грузовики, чтобы закачать его пропаном. Но сначала его нужно подготовить. Туда пойдет Третий взвод и пробьет дыры в перекрытиях всех этажей для усиления внутренней циркуляции. Когда будете уходить, позаботьтесь оставить открытыми все внутренние двери. Пока здание подготавливается, первый сержант разместит главные заряды. Смотрите не взрывайте ничего у него на пути.

Когда закончите, что должно занять менее сорока пяти минут, отправляйтесь либо работать над бункером, либо готовить оборону города.

Он показал на прибывающие трейлеры, груженные бульдозерами и экскаваторами.

– Второй, мы полагаемся на вас и этих парней в создании непроницаемого бункера. Беритесь за работу. А Третий, – он показал на ящики Си-4 у входа в здание, – отправляйтесь пробивать дырки. Всем надеть каски, кто-нибудь может делать дыру прямо у вас над головой.

– Сэр, – пробормотал первый сержант, когда взвод потопал в здание, хватая по пути шашки и детонаторы, – так могут быть жертвы.

– Ну, Старшой, иногда бывает необходимо идти на какой-то риск. Я слабо представляю, сколько времени у нас осталось, но сомневаюсь, что его окажется много.

* * *

– Нам необходимо их задержать, – в отчаянии заметил Ш-3. – «Чарли» только приступила к бункеру и ТВВ. Им необходим минимум час.

– Больше, – заметила шеф пожарников. – Час потребуется только на закачку газа в здание.

Послины собирались с силами без спешки – за что все были им благодарны. Но, подавив последнее сопротивление и разрушив большинство зданий вокруг Центральной площади, силы ближайшего Б-Дека приближались по хайвею-3. А на пути шести с лишним тысяч неистовствующих инопланетян стояла всего лишь горстка милиции и полицейских. Прочие послины шли к ним с востока и запада, но когда они достигнут центра города, уже почти рассветет, и бункер и ТВВ будут готовы.

Главную угрозу плану представляли силы Центрального Квадрата, шедшие в город по магистральному шоссе.

– Нам нужно что-то, что отвлечет их, что их напугает, – заметил командир батальона, – что-то типа дракона, какого ББС использовали на Диссе.

– Я могу сказать про одну вещь, которую боится любое земное животное, – сказала покрытая шрамами шеф пожарников, ощущая проблески зарождающейся идеи, – и это огонь.

– Про что вы думаете? – спросил командир.

– Если бы у нас были огнеметы… – сказал Ш-3 и широко раскрыл глаза одновременно с шефом.

– Джерри, – сказал Ш-3, поворачиваясь к своему сержанту первого класса, – позвони в «Кворлес Газ» и скажи, что нам нужно еще горючего. Несколько бензовозов с бензином или керосином. С любой легковоспламеняющейся жидкостью.

– Керосин предпочтительней. Я пойду организую пожарные машины, – сказала шеф, качая головой.

* * *

– Подполковник?

– Да, сержант-майор? – Подполковник Робертсон смертельно устал. Напряжение дня уже сильно сказывалось на нем, и он спрашивал себя, о какой новой катастрофе собирается доложить сержант-майор.

– Сэр, я проверял наряд, раздававший боеприпасы с полевого склада. Все отряды разошлись по местам, но там осталось еще свыше тонны взрывчатки и разных боеприпасов.

– О’кей, полагаю, мы можем взорвать их прямо на месте, когда послины туда доберутся.

– Да, сэр, можем, но я подумал, полевой склад недалеко от арсенала, а тот наряд пока еще на месте…

– И вы думаете, что для взрывчатки могут найтись места получше, чем полевой склад.

– Да, сэр. Если смотреть правде в глаза, склад спроектирован так, чтобы удерживать взрыв, – с жесткой улыбкой сказал сержант-майор.

– Что же, сержант-майор, почему бы вам не заняться этим дельцем? – улыбнулся в ответ подполковник. Хорошие подчиненные – это клад.

– Есть, сэр!

* * *

Спотыкаясь, Шари подошла к толпе позади здания Общественной Безопасности и осторожно опустила Келли и Сюзи на землю. Билли отпустил ее юбку и сел, широко открытые глаза смотрели невидящим взором. Она устало опустилась на землю рядом с ним, обе девочки прижались к ней, Сюзи тихо плакала от лопнувших на ногах пузырей и увиденных через плечо матери картин. Проходящая через толпу женщина остановилась, посмотрела на них, затем подошла.

– Вы входите в пул? – внезапно спросила она.

Шари посмотрела на нее лишенным эмоций взглядом широко открытых глаз. Понять вопрос заняло у нее много времени.

– Что? – просипела она.

– Вы в корзине? Вы внесли свое имя на жребий?

– Жребий для чего? – снова прохрипела она, рот и горло пересохли от жажды и мучительно долгого страха.

До женщины наконец дошло, что Шари страдает не только от общего шока этого мерзкого дня, перешедшего в такой же вечер.

– Вы в порядке?

Шари принялась тихо смеяться, смех постепенно перешел в рыдания.

Она знала, что каждый шаг от парковки до того места, где армия и полиция окапывались вдоль межштатного шоссе, может и должен стать последним. Время от времени она слышала, как кентавры подбирались ближе, но потом отвлекались на какую-нибудь более интересную цель. Когда ей пришлось взять Сюзи на руки и их и без того медленный темп упал до черепашьего шага, ее охватила полная уверенность, что ее дети погибнут. И судя по доносившимся сзади звукам, это будет наихудшая из всех возможных смертей.

Полный боли переход стал кошмаром наяву, в котором чудовища были лишь на шаг позади и ты знаешь, что они в любой момент могут до тебя дотронуться, и тогда ты погибнешь. Но это был не кошмар; это была такая же реальность, как и солнце, заходящее за спиной в красном ореоле, и она спустилась в тень холма Салем-Хилл под крики умирающих.

Проходившая матрона махнула одному из присматривающих пожарников, когда Шари начала впадать в истерику. К ним приблизился фельдшер с дозой гиберзина наготове.

– Нет, – сказала его коллега.

Она схватила Шари за плечи и заставила ее посмотреть на себя.

– Вы должны взять себя в руки, – резко сказала она. – Вы нужны нам, мы нуждаемся в каждой матери. Вы Шари Рейли, верно?

Шари кивнула, все еще не способная прекратить рыдания. Девочка начала тихо плакать в ответ, а Билли просто сидел и раскачивался, глядя в сгущающиеся сумерки.

– Вы пришли из Центрального парка?

– Аг-га, – всхлипнула Шари, ей не удавалось восстановить дыхание.

– Вам всего лишь нужно продержаться, пока не назовут ваше имя, понятно? Это гораздо легче, чем дойти от «Таргета» до шоссе. Нам сообщили про вас. Дайте-ка я осмотрю ноги вашей дочери.

Пока фельдшер занималась Сюзи, Шари удалось немного взять себя в руки.

– У вас естественная реакция, – успокаивающе говорила фельдшер. – Вы были в шоке, господи, да он был у всех нас! Но ваш был хуже. Сейчас у вас наступила реакция. Вы держались, пока не добрались сюда, что лучше всего. Вы держались, пока выбирались из… из…

– Из ада, – сказал Билли.

Шари прижала сына к себе.

– Деточка, ты справишься?

– Я… я…

– Все в порядке, маленький, мы в безопасности.

– Нет, мама, не в безопасности. Не обманывай.

– Сынок, – твердо сказала медработник, – инженеры сооружают самое лучшее убежище, какое только могут, для твоей защиты, а остальные из нас попытаются сделать так, чтобы не осталось ничего, что может привлечь послинов. Мы сделаем все возможное, чтобы спасти тебя, обещаю.

– Это получится? – спросила Шари, немного отдышавшись в паузе между приступами рыданий.

– Тут я не стану ничего обещать, – честно ответила фельдшер. – Но этот шанс лучше, чем ничего.

– Извините, – сказала из темноты какая-то женщина, – говорят, вы были в Торговом центре Спотсильвании?

На мгновение у женщины перехватило горло.

– Вы, случаем, не видели мужчину за рулем, – она сделала паузу, – за рулем темно-зеленого «Сабурбана»…

– Мой муж – он такой высокий, худощавый…

– Вы не видели…

Женщины вокруг нее поднялись на ноги, придвинулись ближе и задавали безнадежные вопросы, но фельдшер встала над ней, словно рассерженная львица.

– Послушайте, люди, я понимаю, вы хотите знать про свои… семьи, своих мужей, но этой леди сегодня и так досталось ..

– Нет, – сказала Шари дрожащим голосом, – я должна это сказать, должна… Позади меня никого не было, совсем никого. Мне так жаль…

Она снова заплакала, тихо.

– Я ничего не могла поделать. Я… я… просто должна была идти, понимаете? Я должна была спасти своих детей, должна была идти и идти… Там была маленькая девочка… Она не могла идти со мной, а я несла моих малышей… Я не могла, не могла…

– Ш-ш, – плакала медик в ее волосы, – все хорошо, все. Тут ничего не поделаешь…

– Нам надо было идти, – засмеялся Билли. – Нам просто надо было идти, идти и ни за что не оглядываться. Оглядываться нельзя, просто нужно идти и идти…

Он начал визжать.

Фельдшер наклонилась и прижала инъектор к его шее. Через мгновение он отключился.

– Что это было? – зарычала Шари, пытаясь подняться на ноги.

– Тихо. Всего лишь гиберзин. Он будет тихо спать. К сожалению, когда он проснется, для него словно пройдет всего лишь мгновение. Поэтому прежде чем ему дадут нейтрализатор, непременно дайте им знать, что он не в себе. Мы уже многих выключили.

Безутешные жены снова отступили в темноту, а другой санитар принес одеяла и суп.

– Я записал вас в лотерею, – сказал он. – Инженеры почти готовы начать погрузку.

– Хотелось бы знать, как там они на шоссе? – сказала женщина-фельдшер.

* * *

Силуэт шасси бензовоза, застигнутого на путепроводе, когда показались послины, выделялся на фоне пламени тысяч галлонов керосина, солярки и бензина. Из пожарной машины била непрерывная струя смеси горючих жидкостей, а вторая машина стояла на удобном расстоянии по другую сторону улицы Планк-роуд, ожидая своей очереди вести огонь. Гигантский огнемет время от времени демонстрировал внушающую благоговение дальнобойность, когда послины пытались обойти пылающий барьер. Хлещущее горючее выбрасывалось под большим давлением и загоралось, только когда соприкасалось с уже горящим топливом. Периодически в стене пламени появлялись разрывы. Когда послины пытались в них прорваться, пожарники как следует поливали их, затем проводили струей до ближайшего очага пламени. Огонь поглощал их, и бойня продолжалась. Позади двух пожарных машин растянулась линия бензовозов с большими промежутками между ними и пара запасных пожарных машин со снятыми кожухами.

– Будь я проклят, оно действует, шеф! – потрясенно улыбался подполковник Робертсон. Тупые инопланетяне безрассудно стремились прорваться и превращались в процессе в тосты а-ля послин.