Текст книги "Линкольн в бардо"

XXI

Папа прямо в ухо червяка сказал:

Мы так любили друг друга, дорогой Уилли, но теперь по причинам, которые нам не дано понять, наша связь разорвана. Но она никогда не будет разорвана – пока я жив, ты всегда будешь со мной, дитя.

Потом он всхлипнул

Плачущий папа       Такое было тяжело видеть       И как бы я ни ласкал, ни целовал, ни утешал его, это не

Ты был радостью, сказал он. Пожалуйста, помни об этом. Помни, что ты был радостью. Для нас. Каждую минуту в любое время года ты был… ты хорошо постарался. Хорошо постарался, чтобы быть для нас счастьем.

И говорил все это червю! Как бы мне хотелось, чтобы он сказал это мне       Почувствовать его взгляд на себе       И тогда я подумал, ну, ладно, я все равно заставлю его увидеть меня       И я вошел…       Это оказалось совсем нетрудно       Скажем, ощущение было, что так оно и должно       Словно я был частью

Там, сжатый так крепко, я был частью и в папе

И точно знал, что он

Чувствовал как лежат его длинные ноги       Что такое иметь бороду       Ощущать вкус кофе во рту и, хотя и не думал об этом точно такими словами, знал: мне пошло на пользу то, что я прижал его к себе. Пошло. Плохо ли это? Нечестиво ли? Нет, нет, он мой, он наш, а потому я, вероятно, в этом кто-то вроде бога; в том, что касается его, я могу решать, что для него лучше всего. И я верю, что это пошло мне на пользу. Я помню его. Опять. Кем он был. Я уже немного забыл. Но вот: его точные пропорции, его костюм, все еще хранящий его запах, его волосы между моими пальцами, его тельце, знакомое с тех времен, когда он засыпал в гостиной, а я уносил его в…

Это мне пошло на пользу.

Я верю, что пошло.

Это тайна. Немного тайной слабости, которая поддерживает меня; поддерживая меня она увеличивает вероятность того, что я буду исполнять свой долг в других областях; это приближает к концу период слабости; это не вредит никому; поэтому в этом нет ничего плохого, и я унесу отсюда мою решимость: я могу возвращаться так часто, как мне нравится, никому не говорить, принимать любую помощь, которую это может мне дать, пока это не перестанет мне помогать.

И тут отец приткнулся своей головой к моей.

Дорогой мальчик, сказал он, я еще приду. Обещаю.

              уилли линкольн

XXII

Минут тридцать спустя неухоженный человек покинул белый каменный дом и, спотыкаясь, двинулся в темноту.

Я вошел и увидел, что мальчик сидит в углу.

Мой отец, сказал он.

Да, сказал я.

Он сказал, что придет еще, сказал он. Он обещал.

Я почувствовал, что безмерно и необъяснимо растроган.

Чудо, сказал я.

              преподобный эверли томас

XXIII

Приблизительно около часа ночи сегодня согласно этому докладу президент Линкольн прибыл к главным воротам и попросил впустить его и не зная что делать с учетом его президентского положения высокого как для него так и для любого я позволил ему войти хотя как тебе известно Том правила требуют чтобы ворота после закрытия не отпирались до указанного времени то есть до утра но поскольку это просил президент собственной персоной передо мной встала непростая дилемма и еще потому что я был сонный по причине позднего часа как говорилось выше и по причине моих вчерашних развлечений в парке с моими собственным детьми Филиппом Мэри и Джеком-мл. и потому чувствуя усталость я признаю что немного прикорнул за твоим столом Том. Не спрашивал президента что он здесь делает или чего-то такого только когда наши глаза встретились и он посмотрел так откровенно и по-дружески но с мукой во взгляде словно говоря понимаешь друг это довольно странно я знаю но глазами такими умоляющими что я не мог ему отказать так как его мальчика упокоили только сегодня и потому ты можешь вполне себе представить как ты или я могли действовать или чувствовать себя в подобной печальной ситуации Том если бы твой Митчел или мои Филип Мэри или Джек-мл. сгорели бы вот так бесполезно об этом думать.

Извозчика с ним не было он приехал на небольшой лошадке что сильно удивило меня ведь он же президент и все такое а ноги у него такие длинные а лошадь маленькая и оттого казалось будто какое-то насекомое человеческих размеров прицепилось к этой жалкой кляче которая освободилась от своей ноши и теперь стояла усталая и виноватая, тяжело дышала словно думая будет у меня что рассказать другим лошадкам по возвращении если они еще не будут спать и в этот момент президент попросил ключ и я дал ему ключ и смотрел как он идет жалея что не предложил ему фонаря какового у него не было хотя он и пошел в стигийскую тьму как пилигрим идущий в пустыню где нет ни дорог ни следов это было очень печально Том.

Самое странное Том что его так долго не было. Вот я пишу а его все нет. Где он Том. Потерялся он потерялся. Потерялся там или упал и сломал что-нибудь а теперь кричит зовет на помощь.

Вот сейчас выходил слушал никаких криков.

Где он в такой час не знаю Том.

Может где-то в зарослях приходит в себя после посещения предается одинокому крику?

Источник: «Журнал сторожа, 1860–1878, кладбища “Оук три”».

              Запись Джека Мандерса

              в ночь 25 февраля 1862 г.,

              цитируется по договоренности

              с мистером Эдвардом Сансибелом.

XXIV

Трудно было бы переоценить живительный эффект, какой оказало это посещение на наше сообщество.

              ханс воллман

Личности, которых мы не видели годами, вышли, расползлись, стояли смиренно, заламывая руки в восторженном недоверии.

              преподобный эверли томас

Личности, которых мы не видели никогда прежде, теперь дебютировали, и это было волнующе.

              роджер бевинс iii

Кто знал, что Эденстон – крохотный человек в желтой одежде с надетым наперекосяк париком? Кто знал, что Кравуэлл – жирафоподобная женщина в очках, с книжкой собственных юморесок в руке?

              ханс воллман

Заискивание, почтение, улыбки, звонкий смех, душевные приветствия – все это было в повестке дня.

              роджер бевинс iii

Люди толклись под высокой февральской луной, хваля одежды друг друга, делая то, что привыкли, – пинали башмаками землю, кидали камни, примеряли удар. Женщины держались за руки, запрокидывали головы, называли друг друга милая и дорогая, останавливались под деревьями, чтобы обменяться странными секретами, которые хранили долгие годы уединения.

              преподобный эверли томас

Люди были счастливы, вот как это называется; они возродили это понятие.

              ханс воллман

Это была мысль, та самая мысль, что кто-то…

              роджер бевинс iii

Из того другого места…

              ханс воллман

Что кто-то из другого места удостоит…

              роджер бевинс iii

Это было трогательно, вот что было необычно.

              преподобный эверли томас

Ничего необычного не было в том, что люди из предыдущего места тоже тут.

              ханс воллман

Ой, они приходили сюда довольно часто.

              преподобный эверли томас

С их сигарами, венками, слезами, траурными повязками, тяжелыми экипажами, черными лошадьми, бьющими копытами у ворот.

              роджер бевинс iii

Их слухи, их беспокойство, их шепот о том, что не имеет к нам никакого отношения.

              преподобный эверли томас

Их теплая плоть, парок дыхания, влажные глаза, неудобное нижнее белье.

              роджер бевинс iii

Их жуткие лопаты, брошенные кое-как под нашими деревьями.

              преподобный эверли томас

Но трогательно. Боже мой!

              ханс воллман

Не то чтобы они иногда не трогали нас.

              роджер бевинс iii

О, они тронут вас, не сомневайтесь. Затолкают вас в ваш хворь-ларь.

              ханс воллман

Оденут так, как они хотели. Зашьют и раскрасят как нужно.

              роджер бевинс iii

Но как только все это проделают, они больше вас уже не тронут никогда.

              ханс воллман

А Рейвенден.

              преподобный эверли томас

Рейвендена они снова тронули.

              роджер бевинс iii

Но такое вот трогание…

              ханс воллман

Никто не хочет, чтобы его так трогали.

              преподобный эверли томас

Крыша этого каменного дома протекала. Его хворь-ларь оказался поврежденным.

              роджер бевинс iii

Они вытащили его на свет божий, сняли крышку.

              преподобный эверли томас

Стояла осень, и листья падали на беднягу. Он из гордых. Банкир. Говорил, у него свой особняк на…

              ханс воллман

Они вытащили его из гроба и бросили – бух! – в новый. Потом спросили в шутку, не больно ли, а если больно, то не подаст ли он на них жалобу? Потом они долго, с удовольствием, курили, а бедняга Рейвенден (половина внутри, половина снаружи, голова под невероятным углом) все это время тихим голосом просил их, чтобы они были так любезны положить его более пристойно…

              преподобный эверли томас

Так вот трогание…

              роджер бевинс iii

Никто этого не хочет.

              ханс воллман

Но это… это другое.

              роджер бевинс iii

Промедлить, задержаться – вот что он шептал прямо в ухо? Боже мой! Боже мой!

              преподобный эверли томас

Чтобы тебя трогали с такой любовью, с таким чувством, словно ты все еще…

              роджер бевинс iii

Здоров.

              ханс воллман

Словно ты все еще стоишь любви и уважения?

Это воодушевляло. Вселяло в нас надежду.

              преподобный эверли томас

Возможно, мы были не так уж не достойны любви, как уверовали.

              роджер бевинс iii

XXV

Пожалуйста, поймите меня правильно. Мы были матерями, отцами. Мужьями много лет, важными людьми, которые пришли сюда в тот первый день в сопровождении таких громадных и печальных толп, что, пытаясь протиснуться вперед, чтобы услышать выступающих, люди так повредили ограду, что она уже не подлежала восстановлению. Мы были молодыми женами, попавшими сюда после родов, лишенными нашей стыдливости невыносимой болью этого обстоятельства, оставившими мужей, столь в нас влюбленных, столь измученных ужасом этих последних мгновений (они представляли, что мы провалились в ужасную черную дыру разлученные болью с самими собой), что уже больше были не в силах никого полюбить. Они были неловкими мужчинами, тихо довольствовались жизнью, и в нашей первой юности научились понимать нашу непримечательность и весело (словно смущенно приняв на себя тяжелое бремя) изменили наши жизненные приоритеты: если нам не суждено стать великими, то мы будем полезными; будем богатыми, и добрыми, и потому способными творить добро – улыбаясь, засунув руки в карманы, наблюдая за миром, который мы немного улучшили, проходя мимо (этот никчемный поначалу дар нашел себе применение; это знание втайне было оплачено). Были обходительными, любящими пошутить слугами, которых любили наши хозяева за одобрительные слова, что мы выдавливали, когда они отправлялись в путь в дни, наполненные смыслом. Были бабушками, терпимыми и откровенными, знавшими некоторые темные тайны и по своему характеру не склонными к осуждению, даровали безмолвное прощение и, таким образом, впускали солнце. Я вот что хочу сказать: с нами считались. Нас любили. Мы были не одинокими, не потерянными, не капризными, но мудрыми, каждый или каждая на свой манер. Наш уход принес боль. Те, кто любил нас, сидели на кроватях, опустив голову на руки, уронив лицо на столешницу, издавая животные звуки. Нас любили, говорю я, и люди, вспоминая нас, даже много лет спустя, улыбались, на миг светлея от воспоминания.

              преподобный эверли томас

И все же.

              роджер бевинс iii

И все же никто никогда не приходил сюда обнять кого-нибудь из нас, произнося нежные слова.

              ханс воллман

Никогда.

              роджер бевинс iii

XXVI

И вскоре мы, как море, окружили каменный белый дом.

              преподобный эверли томас

И протолкавшись вперед, выспрашивали у мальчика подробности: Что он чувствовал, когда его так держали? Правда ли, что посетитель обещал вернуться? Не подавал ли он каких-нибудь надежд на изменение сущностного положения мальчика? И если подавал, то не может ли эта надежда распространяться и на нас?

              роджер бевинс iii

Чего мы хотели? Мы хотели, чтобы парнишка увидел нас, думаю я. Мы хотели его благословения. Мы хотели знать, что это явно зачарованное существо думает о наших собственных причинах, побуждающих нас остаться.

              ханс воллман

Если говорить по правде, то здесь среди многочисленных присутствующих не было ни одного – даже среди самых сильных – кто не испытывал бы некоторых сомнений касательно мудрости его или ее выбора.

              роджер бевинс iii

Внимание и любовь этого джентльмена улучшило наше представление о мальчике, мы обнаружили, что ищем хотя бы малейшей возможности сблизиться с ним.

              преподобный эверли томас

С этим новоявленным принцем.

              роджер бевинс iii

Вскоре очередь жаждущих поговорить с парнишкой вытянулась по дорожке до коричневого, построенного из песчаника дома Эверфилда.

              ханс воллман

XXVII

Я быстро.

              джейн эллис

Сомневаюсь.

              миссис абигейл бласс

Но миссис Бласс, прошу вас. Все получат…

              преподобный эверли томас

«Раз на святки папа возил нас на замечательный деревенский праздник». Кхе-кхе.

              миссис абигейл бласс

Пожалуйста, не толпитесь. Просто стойте в очереди. Обслужат всех.

              ханс воллман

Она ноет и ноет и всегда должна быть первой. Во всем. Чем, скажите мне, она заслужила такое…

              миссис абигейл бласс

Вы можете кое-чему у нее поучиться, миссис Бласс. Посмотрите на ее осанку.

              ханс воллман

Как она спокойна.

              преподобный эверли томас

Какая у нее чистая одежда.

              роджер бевинс iii

Джентльмены?

Если позволите?

Раз на святки папа возил нас на замечательный деревенский праздник. Над дверью мясной лавки висел превосходный навес из мясных туш: олень с торчащими потрохами, прикрепленными проволокой к шкуре, словно громадные ярко-красные гирлянды; фазаны и селезни висели головами вниз с крыльями, распростертыми с помощью провода в фетровой обмотке, обмотка подбиралась в цвет соответствующим перьям (это они сделали очень умело); по обе стороны двери стояли поросята, а на них, словно маленькие всадники, сидела дичь, все это украшено зеленью и обвешано свечами. На мне было белое. Я была хорошенькой девочкой в белом, длинная коса висела сзади, и я специально покачивала ею, вот так. Мне не хотелось уходить, и я стала беситься. Папа, чтобы меня успокоить, купил оленя и позволил мне помочь ему привязать его к задку нашей телеги. У меня и теперь это перед глазами: деревня остается позади в предвечернем тумане, с безжизненного оленя капает кровь, оставляя след, на небе мерцают звезды, бегут ручейки и журчат под нами, когда мы проезжаем по стонущим мостикам из свежесрубленных деревьев, мы едем домой мимо собравшихся…

              джейн эллис

Кхе-кхе.

              миссис абигейл бласс

Я чувствовала себя новым видом ребенка. Не мальчиком (совершенно точно), но и не (обычной) девочкой. Представительницы облаченной в юбочки расы, вечно вертящиеся вокруг сервировочного столика, не имели ко мне никакого отношения.

Понимаете, я вынашивала такие огромные надежды.

Мир казался таким безграничным. Я собиралась побывать в Риме, Париже, Константинополе. Я воображала подпольные кафе, где мой друг (красивый, щедрый) и я сидим у влажной стены и обсуждаем… всякое. Глубокие вещи, новые идеи. Загадочные зеленые огни светятся на улице, море поблизости плещется у грязных покосившихся причалов; происходит смута, революция, в которой мы с другом должны…

Но, как нередко случается, мои надежды… не осуществились. Мой муж не был ни красив, ни щедр. Он был зануда. Со мной он не был груб, но и нежности я от него не видела. Ни в Риме, ни в Париже, ни в Константинополе мы не побывали, только ездили бесконечно туда-сюда, до Фэрфакса к моей престарелой матери и обратно. Он, казалось, не замечал меня, но только предпринимал попытки владеть мной; он шевелил своими тараканьими усами, каждый раз когда находил меня (а находил он меня часто) «глупой». Я говорила что-нибудь, на мой взгляд, верное и важное, касательно, например, его неспособности продвинуться в профессии (он был нытиком, всегда воображал себя жертвой какого-нибудь заговора, и, видя презрение к себе, вступал в очередную пошлую свару и вскоре оказывался за дверями). Но он только шевелил усами и объявлял мои слова «женским взглядом на вещи» и… больше ничего. Он пропускал мои слова мимо ушей. Послушать, как он хвастался, говорил, какое впечатление произвел на какого-то мелкого служащего «остроумным» замечанием, тогда как я была там и слышала его замечание, видела, что этот служащий и его жена едва сдержались, чтобы не рассмеяться в лицо напыщенному маленькому ничтожеству, и это было… мучительно. Понимаете, я ведь была тем прекрасным ребенком в белом, Константинополь, Париж и Рим носила в сердце и не знала тогда, что принадлежу к «низшему виду», что я «всего лишь» женщина. А потом, как-нибудь вечером, стрелял в меня особым взглядом (я хорошо его знала, этот взгляд), который означал: «Подготовьтесь, мадам, вскоре я взгромозжусь на вас, сплошные бедра и язык, мои маленькие усики вроде как размножились, чтобы иметь возможность поприсутствовать в каждом месте входа, так сказать, а потом я снова взгромозжусь на вас, напрашиваясь на комплимент», – это было больше, чем я могла вынести.

Потом пошли дети.

Да, дети. Три замечательные девочки.

В этих девочках я нашла свой Рим, Париж и Константинополь.

Он не проявляет к ним ни малейшего интереса, разве что любит использовать их, чтобы получше подать себя публике. Он слишком строго наказывает одну за какой-нибудь незначительный проступок, отвергает робко высказанное мнение другой, громко читает лекцию всем о каком-то очевидном факте («Понимаете, девочки, луна висит там среди звезд»), словно вот только что открыл это, а потом оглядывается, чтобы понять, какой эффект его мужественность производит на прохожих.

              джейн эллис

Прошу вас.

Столько людей ждет.

              миссис абигейл бласс

Будет ли он заботиться о них?

В мое отсутствие?

Кэтрин скоро пойдет в школу. Кто будет смотреть, чтобы она хорошо одевалась? У Марибет больная нога, она слишком застенчивая и часто приходит домой в слезах. Кому она будет жаловаться? Алиса нервничает, потому что она послала свои стихи для публикации. Не очень хорошие стихи. Я хочу дать ей Шекспира – пусть почитает. И Данте, и мы вместе попробуем поработать над каким-нибудь стихотворением.

Они теперь мне особенно дороги. Во время этой паузы. К счастью, это всего лишь неопасная операция. Редкая возможность для человека, ей-богу, остановиться и обдумать свое…

              джейн эллис

Миссис Эллис была видной женщиной, настоящей королевой, всегда в окружении трех студенистых шаров, плавающих вокруг ее персоны, и каждый имел сходство с одной из ее дочерей. Временами эти шары приобретали громадные размеры и оказывали на нее влияние, выдавливали из нее кровь и другие жидкости, а она корчилась под их жутким весом, не желая кричать, поскольку это свидетельствовало бы о неудовольствии. А в другое время эти шары отлетали от нее, что очень ее мучило, она металась, пытаясь найти их, а когда находила, плакала, испытывая облегчение, и тогда они снова начинали давить на нее; но худшая из всех мук для миссис Эллис наступала, когда один из шаров обосновывался пред ее глазами в своем естественном размере и становился абсолютно прозрачным, а она таким образом имела возможность увидеть одежду перед ней в мельчайших подробностях, а также выражение лица, настроение и прочая дочери внутри, которая вполне искренне рассказывала ей о какой-нибудь проблеме, свалившейся на нее (в особенности, в свете неожиданного отсутствия миссис Эллис). Миссис Эллис реагировала, вынося самое проницательное суждение и демонстрируя всеобъемлющую любовь, – объясняла сочувственным голосом, как огорченному ребенку лучше всего вести себя в сложившейся ситуации. Но, увы (в этом-то и была главная мука), девочка не могла ни слышать ее, ни видеть, и на глазах миссис Эллис с ней случался приступ все усиливающегося отчаяния, а бедная женщина начинала метаться, пыталась уйти от шара, который преследовал ее с садистской изобретательностью, иначе это и не назовешь, предвидел каждое ее движение, чтобы постоянно оставаться перед ее глазами, которые, насколько я понимал, миссис Эллис в такие моменты закрыть не могла.

              преподобный эверли томас

В другие дни все, кого она встречала, имели вид гигантских усов с ногами.

              ханс воллман

Да, несладкая у нее судьба.

              роджер бевинс iii

Не такая уже и несладкая. Она богата.

Это слышно по ее голосу.

              миссис абигейл бласс

Молодой сэр, позвольте попросить вас о любезности?

              джейн эллис

Заносчивая.

              миссис абигейл бласс

Если вам позволительно возвращаться в то предыдущее место, проверьте, пожалуйста, одежду Кэтрин, утешьте Марибет и скажите Алисе, что первая неудачная попытка не грех. Заверьте их, что я думаю о них, с тех пор как оказалась здесь, и пытаюсь вернуться домой, и даже когда мне дали эфир, я думала о них, о них и только…

              джейн эллис

Возьмите деньги, я сказал. Я спокоен.

              мистер максвелл бойсе

Опять оттолкнули?

Потому что я маленькая?

              миссис абигейл бласс

Может быть, потому что вы такая грязная.

              роджер бевинс iii

Я живу близко к земле, сэр. Насколько я знаю, вы…

              миссис абигейл бласс

Ваши тапочки совершенно черные от грязи.

              роджер бевинс iii

Возьмите деньги, я сказал. Я спокоен.

И вы тоже, сэр, пожалуйста, сохраняйте спокойствие, я сказал. Мы, насколько я знаю, не питаем друг к другу враждебных чувств. Давайте смотреть на это как на обычную деловую транзакцию. Я дам вам мой бумажник, вот так, а потом с вашего разрешения, буду на моей…

Нет-нет-нет.

Нет нет нет.

Совершенно неправильно и нелогично, если вы собираетесь…

Низкие звезды, расплывчатые крыши.

и я про колот.

              мистер максвелл бойсе

Попробуйте теперь, миссис Бласс.

              роджер бевинс iii

Миссис Бласс, печально знаменитая своей жадностью, нечистоплотностью, сединой и ростом (меньше ребенка), проводила ночи в беготне, грызла камушки и веточки, собирала для себя эти вещи, ревниво оберегала их, проводя долгие часы за подсчетом и пересчетом этой своей жалкой собственности.

              преподобный эверли томас

Возможность, наконец, обратиться к пареньку здесь, перед целой толпой, поразила крохотную даму неожиданным приступом боязни сцены.

              ханс воллман

У вас есть тысяча триста долларов в Первом банке, насколько я понимаю?

              преподобный эверли томас

Да.

Спасибо, преподобный.

У меня тысяча триста долларов в Первом банке. В одной верхней комнате, которую я не назову, у меня четыре тысячи в золотых монетах. У меня две лошади, пятнадцать коз, тридцать одна курица и семнадцать платьев, которые стоят в целом около трех тысяч восьмисот долларов. Но я вдова. То, что кажется изобилием, на самом деле является скудностью. Отлив направлен в море и никогда – на берег. Камни скатываются вниз по склону и никогда – наверх. Поэтому вы поймете мое нежелание предаваться мотовству. У меня более четырех сотен прутиков и почти шестьдесят камушков разных размеров. У меня есть части двух мертвых птиц, земляных комочков столько, что и не пересчитать. Перед отходом ко сну я пересчитываю части тел мертвых птиц, прутики, камушки и комочки, каждую я проверяю на зуб, чтобы убедиться, что они все еще настоящие. Просыпаясь, я нередко недосчитываюсь чего-нибудь. И это доказывает присутствие здесь воров и оправдывает мои привычки, за которые многие из находящихся здесь (я это знаю) сурово меня осуждают. Но это не старухи, которым грозит бессилие, которые окружены врагами, отлив всегда от берега, от берега, от берега…

              миссис абигейл бласс

Как много народа еще ждет Колеблющаяся масса серого и черного Насколько хватает глаз… Люди в лунном свете снаружи толкаются, пихаются, встают на цыпочки, чтобы увидеть…

Меня

Люди заглядывают в дверь, чтобы выпалить свое печальное То или иное Все недовольны Всем причинялось зло Всеми пренебрегали Всех не замечали Неправильно понимали На многих старомодные чулки и парики и

              уилли линкольн

Когда я в моем развеселом красном Бархатном Мундире проходил мимо Цветущих живых Изгородей в полном Расцвете моей Юности, я был поистине Великолепен. Все, кто видели, хорошо думали обо Мне. Люди из Городка смолкали при моем Приближении, и мои ОСКОЛКИ расступались в почтении, когда Проходил я.

Я хочу, чтобы эта молодая Свинья знала.

И не раз я колотил мою Похоть по Ночам во Благо, колотил мою добрую Жену или, если она пребывала не в расположении, колотил мои ОСКОЛКИ, которых я назвал ОСКОЛКИ, потому что они и в самом деле были темны, как Ночь, как множество ОСКОЛКОВ УГЛЯ, от которых у меня избыточный Жар. Мне нужно только ухватить ОСКОЛОК-ДЕВИЦУ и, Игнорируя Крики ее ОСКОЛКА-МУЖА и…

              лейтенант сесил стоун

Господи милостивый.

              ханс воллман

Он сегодня в отличной форме.

              роджер бевинс iii

Не забывайте, лейтенант: он всего лишь ребенок

              ханс воллман

И это было Правильно – так унизить ЧЕЛОВЕКА-ОСКОЛКА в Глазах Других, а когда Слухи об этом разошлись, их Поведение Улучшилось, и в следующий рабочий День даже самые Упрямые из этих ОСКОЛКОВ опускали Глаза, потому что именно я держал КНУТ и ПИСТОЛЕТ, и каждый ОСКОЛОК знал, что если он Оскорбит меня, эта Ночь Дорого Ему обойдется и цена, которую ему придется заплатить за то, что он Оскорбил меня, долго не забудется, и я ногой распахну его Дверь и выволоку его ДЕВИЦУ, и перетащу ее к себе, и Начнутся вечерние Развлечения, и этого ОСКОЛКА заставят испускать ИСКРЫ. Таким образом, на моих Полях стояла Тишина, а когда отдавался Приказ, Дюжина пар Рук спешила его Выполнить, даже когда те Усталые желтые глаза поднимались посмотреть, Заметил ли я, Прощу ли я их и их сторонников ради собственного Удовольствия.

Так я из ОСКОЛКОВ сделал Союзников и превратил их во Врагов друг для друга.

              лейтенант сесил стоун

Во время таких самоуверенно-агрессивных эпизодов, подогреваемых хвастливыми утверждениями, телесная масса лейтенанта Стоуна вытягивалась вверх, в удлиненную вертикальную телесную coiffe[18]18
  Оболочку (фр.).


[Закрыть]. Объем его тела оставался неизменным, потому что такому увеличению роста сопутствовало утончение, и он в буквальном смысле местами становился тоньше карандаша, высокий, как самые высокие из наших сосен.

Закончив говорить, он возвращается к своим прежним пропорциям, снова становится человеком среднего роста, хорошо одетым, но с ужасными зубами.

              преподобный эверли томас

Молодой сэр, не могли бы мы приблизиться? Я и маленькая дама?

              эдди бэрон

Ах, нет. Нет-нет. Боюсь, что это будет невозможно в этот…

              преподобный эверли томас

На х** это!

              бетси бэрон

До всех дойдет очередь! Ты сама говорила!

              эдди бэрон

Мы были в конце, а оказались еще дальше. Это главное, что мы хотим…

              бетси бэрон

Да ср*** нам в эту ср**** дыру у реки. После того как швед выкинул нас из дома на Г.

              эдди бэрон

Мы даже не смогли протащить этот ё***** распрекрасный диван через ср**** узенькую дверь этой ср**** дыры у реки.

              бетси бэрон

Я даже не считаю эту ср**** узенькую дверь этой ср**** дыры у реки настоящей дверью, когда думаю о той ё***** двери, что у нас была на Г. Какая дверь! Дверь этой ср**** дыры у реки устыдилась бы называться дверью, если бы увидела эту ё***** великолепную дверь на Г.

И все же мы там позабавились.

              эдди бэрон

У реки.

              бетси бэрон

Все нажирались и бросали друг друга в это ё***** питье? С горящими сигарами и всеми делами? А Чесневски все пытался произнести «Потомак»?

              эдди бэрон

Все бросали камни в энтих прачек?

              бетси бэрон

Помнишь, когда этот как его Тентини чуть не утонул? Тогда еще полковник Б. оживил его, и первое, что попросил Тентини, – дать ему его ё***** кружку с пуншем?

              эдди бэрон

Вероятно, уже достаточно, холодно сказал преподобный.

              роджер бевинс iii

Помнишь, как мы оставили маленького Эдди на плацу?

              бетси бэрон

После польки какэтотамназывают.

              эдди бэрон

Было такое, немного.

              бетси бэрон

Ему не повредило.

              эдди бэрон

Могло и помочь.

              бетси бэрон

Он стал крепче.

              эдди бэрон

Если лошадь на тебя наступит, ты не умрешь.

              бетси бэрон

Ты бы, может, хромала немного.

              эдди бэрон

И потом боялась лошадей.

              бетси бэрон

И собак.

              эдди бэрон

Но ходить в толпе пять часов? Это тебя не убьет.

              бетси бэрон

Что я думаю? Это тебе помогает. Потому что потом ты знаешь, как бродить в толпе пять часов без слез и паники.

              эдди бэрон

Ну, немного-то он плакал и паниковал. Когда добрался до дома.

              бетси бэрон

Ах, моя милая п****, ты защищаешь этих трекл**** маленьких ё****й от всего, они скоро будут звать тебя в сортир, чтобы ты вытирала им ж***.

Одно могу сказать про Эдди-мл. и Мэри Мэг. Они всегда сами вытирали себе ж***.

              эдди бэрон

И у нас не было сортира.

              бетси бэрон

Просто с** где хочешь.

              эдди бэрон

Почему они никогда к нам не приходят? Вот что я хочу знать. Мы уже сколько здесь? До х** времени. А они ни разу…

              бетси бэрон

В ж*** их! Эти ё****ы неблагодарные змеи не имеют никакого трекля**** права винить нас ни в какой их х****, пока они не побывают в нашей ё***** шкуре, а ни один из этих маленьких г******в не побывал и минуты в нашей ё***** шкуре.

              эдди бэрон

Хватит, сказал преподобный.

              ханс воллман

Это были Бэроны.

              роджер бэвинс III

Пьяные и бесчувственные, они валялись на дороге, их переехала та же телега, и их оставили оправляться от повреждений в необозначенной позорной общей хворь-яме за вот этой самой вселяющей ужас металлической оградой. Единственные там белые люди, брошенные туда с несколькими представителями черной расы, ни одного из них, светлого или темного, не положили в хворь-ларь, чтобы они могли должным образом в нем выздороветь.

              ханс воллман