Электронная библиотека » Джулиан Феллоуз » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Белгравия"


  • Текст добавлен: 12 июля 2017, 11:20


Автор книги: Джулиан Феллоуз


Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Я ищу мистера Чарльза Поупа, – сказала она, прекрасно зная, что видит его перед собой.

– Чарльз Поуп – это я, – улыбнулся он, подходя к посетительнице. – Прошу вас, входите! – Он остановился и нахмурился. – Все в порядке, леди Брокенхёрст? У вас такое лицо, словно вы увидели привидение.

Пока он усаживал Каролину в кресло по другую сторону стола, ей подумалось, что она сама виновата. Надо было как следует все обдумать, а не назначать встречу так поспешно, под предлогом вложения капитала в его дело. Было бы легче, если бы сейчас рядом был Перегрин. Правда, тогда она могла бы разрыдаться, а она и так уже наплакалась достаточно, на всю жизнь. Кроме того, сперва надо было убедиться. Чарльз подал ей стакан воды, и Каролина приняла его. Она не лишилась чувств, но ноги от потрясения отказали. Ну конечно же, сын Эдмунда вполне может быть похож на Эдмунда. Почему она не подумала об этом и не приготовилась заранее?

– Итак, – наконец сказала гостья, – расскажите мне о себе. Откуда вы родом?

– Откуда я родом? – озадаченно переспросил молодой человек.

Он предполагал, что ему придется рассказывать леди Брокенхёрст о своем деле. Чарльз не представлял, каким образом она вообще узнала о нем и его ткацкой фабрике. Было очень странно, что светская леди интересуется подобными вещами, но он понимал, что у графини хорошие связи и она достаточно богата, чтобы иметь возможность вложить средства в его предприятие.

– Это не слишком интересная история, – сказал он. – Я из Суррея, сын викария.

– Понятно.

Каролина сама поставила себя в неловкое положение. Что ей было на это ответить? Как объяснить, что она многое знает о его жизни?

Но юноша спокойно продолжал, не испытывая ни малейшей неловкости:

– Вообще-то, мой настоящий отец погиб еще до моего рождения. И меня воспитал его кузен, преподобный Бенджамин Поуп. Я считаю этого человека своим отцом, но, к несчастью, его тоже больше нет.

– Сожалею.

Лицо Каролины едва не скривилось от боли. Она сидела напротив внука и внимательно его слушала. Как странно, что он считает своим отцом скромного сельского викария. Если бы Чарльз только знал, кем был его настоящий отец! Ей мучительно хотелось задавать юноше вопрос за вопросом, прежде всего, чтобы услышать звук его голоса, но что еще можно было сказать? В глубине души графиня боялась, что если закончит сейчас этот визит, то наутро проснется и обнаружит, что никакого Чарльза Поупа нет и никогда не было и что все это лишь сон. Ибо этот молодой человек воплощал в себе все, что она надеялась видеть в своем внуке.

Наконец, пообещав вложить в его предприятие существенные средства, Каролина решила, что пора откланяться. Она подошла к двери, но вдруг остановилась.

– Мистер Поуп, – сказала она, – в четверг я устраиваю домашний вечер. Обычно в светский сезон мы принимаем каждый второй четверг месяца, и я хотела спросить: может быть, вы тоже к нам придете?

– Я? – Если раньше молодой человек был озадачен, то сейчас просто остолбенел.

– Начало в десять. Обед к этому времени уже закончится, но к полуночи будет подан ужин. Так что голодным вы не останетесь.

Хотя Чарльз и не имел ни малейшего отношения к высшему обществу, но был о нем достаточно наслышан, чтобы оценить величину преподнесенного ему подарка. Однако с чего ему вдруг выпала такая честь?

– Я не вполне понимаю…

– Мистер Поуп, что тут странного: я приглашаю вас в четверг на званый вечер. Вы придете?

Чарльз не был лишен духа авантюризма. Ничего, рано или поздно все обязательно прояснится.

– Почту за честь, миледи, – поклонился он.


Когда на Итон-сквер прибыл ливрейный лакей, который привез для мистера и миссис Тренчард приглашения на суаре у графини Брокенхёрст, это недолго оставалось секретом. Анна надеялась дождаться возвращения Джеймса и обсудить с ним это известие. У нее не было ни малейшего желания идти в дом к этой женщине. Да и почему, собственно, их пригласили? В садах Кью леди Брокенхёрст продемонстрировала свое отношение к ней совершенно открыто. Графиня была неприятной, заносчивой женщиной, и Анна не хотела иметь с ней больше ничего общего. Но Джеймсу от такого приглашения будет отказаться трудно. Брокенхёрсты принадлежали как раз к тому кругу общества, в котором ее муж столь страстно хотел вращаться. Но не успела она все хорошенько обдумать, как в дверь постучали.

– Мама? – Сьюзен вошла с милой улыбкой на милом личике, и ее намерения были прозрачны, как стекло. Невестка наклонилась и погладила собачку – этот жест всегда ее выдавал. – Правильно ли я понимаю, что вас пригласила на ужин графиня Брокенхёрст? – спросила она, тряхнув кудряшками. Это движение, вероятно, задумывалось как признак девичьей непосредственности, однако свекровь оно совершенно не впечатлило.

– Не на ужин. На прием после ужина, хотя, полагаю, что поесть там тоже будет возможность, – ответила Анна. – Но я не уверена, что мы пойдем.

Она улыбнулась в ожидании, когда Сьюзен сделает следующий ход. Бедная девочка была так предсказуема.

– Не пойдете? А почему?

– Мы едва знакомы с графиней. Да и суаре начинается так поздно, боюсь, мне подобное уже не по силам.

Личико Сьюзен мучительно исказилось.

– Но ведь…

– Что ты хочешь спросить, моя дорогая?

– Я только подумала, что нас тоже… могли бы упомянуть в приглашении.

– Однако не упомянули.

– Пожалуйста, не заставляйте меня упрашивать! Ведь мы же с Оливером живем с вами в одном доме! И тоже хотим попасть в общество! Неужели так невероятно тяжело попросить за нас?

– Ты говоришь так, словно мы непременно пойдем туда.

– Отец наверняка решит, что вы должны это сделать, – раскрыла свои карты Сьюзен.

Это был существенный аргумент. Анна и сама понимала, что Джеймс не позволит жене отказаться, а невестка будет досаждать ей, пока не добьется своего. Спокойствие в доме дороже всего, а сопротивление в любом случае бесполезно.

Рассудив так, Анна в тот же вечер села за письменный стол, взяла перо и написала леди Брокенхёрст ответ, в самых вежливых выражениях попросив, чтобы их сыну Оливеру и его жене Сьюзен тоже было дозволено присутствовать на этом вечере. Запечатывая конверт воском, Анна уже знала, что ее просьбу расценят как дерзкую и, возможно, бестактную, но знала она также и то, что леди Брокенхёрст не откажет.

Но чего Анна не ожидала, так это ответного письма. Получив его, она уронила листок. Ее сердце билось так стремительно, что она едва могла дышать. Пришлось снова перечитать. В конверте, вместе с еще одним пригласительным билетом, на имя мистера и миссис Оливер Тренчард, лежала записка, в которой было коротко сказано:


Я пригласила к нам Чарльза Поупа.

4. Прием на Белгрейв-сквер

Было уже почти десять часов. У Анны Тренчард дрожали руки, а живот от тревоги скрутило в узел. Она глядела на себя в зеркало, мысленно заставляя Эллис, которая возилась с прической, поторопиться. Итак, последние завершающие штрихи, и сейчас все будет готово. На Анне была надета диадема, и несколько шпилек кололи голову. Можно не сомневаться, вечер еще не кончится, как она заработает себе головную боль.

Анна бросила взгляд на позолоченные часы, стоявшие на камине. Циферблат поддерживали два мрачноватого вида херувима. В экипаже до Белгрейв-сквер было меньше пяти минут езды. Невежливо будет приехать намного раньше назначенного времени, но она не могла больше ждать.

Анна сама на себя удивлялась: прежде она редко испытывала воодушевление от выхода в свет. Но, с другой стороны, часто ли случаются такие события: она ведь целых двадцать пять лет ждала встречи с собственным внуком.

Правду ли говорило письмо леди Брокенхёрст? Анна не могла заставить себя до конца поверить.

«Каков, интересно, мальчик собой?» – думала она, поправляя алмазное collier de chien[17]17
   Колье-«ошейник» (фр.).


[Закрыть]
. Раньше у Чарльза были светло-голубые глаза, совсем как у Софии, но ведь все младенцы рождаются голубоглазыми, так что, вполне вероятно, цвет изменился. Анна помнила его запах, теплый, нежный, молочный, и его пухлые маленькие ножки, и коленки с ямочками, и крепкую хватку крошечной ручонки. Помнила все эмоции, которые пережила много лет назад: и обиду на то, что он лишил ее дочери, и невозможную, терзающую душу грусть, когда младенца забрали. Как одно маленькое, беспомощное человеческое существо может вызывать такие чувства? Анна взяла на руки Агнессу, которая сидела у ног хозяйки. Ее искренняя, безусловная любовь согревала душу – или, может быть, такса проявляла верность лишь в силу необходимости, понимая, что иначе останется без еды? Чувствуя вину за то, что усомнилась в преданности собаки, Анна поцеловала ее в нос.

– Готова? – спросил Джеймс, просунув в дверь лысеющую голову. – Сьюзен и Оливер уже ждут в холле.

– Мы не должны приехать туда первыми, – сказала Анна, улыбнувшись энтузиазму Джеймса: для него не было ничего желаннее, чем попасть на пышный светский прием, а немногие из приемов отличались большей пышностью, чем «домашний вечер» в Брокенхёрст-Хаусе.

– Первыми мы и не приедем. На обед уже соберется целая толпа.

Замечание было вполне справедливым. Они находились, так сказать, во втором ряду приглашенных. Анна знала, что Джеймс душу продал бы, чтобы оказаться в списке гостей, приглашенных к обеду, но сегодня он был слишком воодушевлен, чтобы подобная мелочь испортила ему настроение. Было странно наблюдать, как в своем горячем стремлении быть принятым в Брокенхёрст-Хаусе муж словно бы забыл о главном, что связывает их семьи. Видимо, предполагалось, что они должны вести себя так, будто у них никогда и не было общего внука. Если Чарльз Поуп действительно появится на приеме, это станет для Джеймса отрезвляющим ударом, но волновать его сейчас не было смысла.

– Ну ладно. – Анна встала. – Эллис, принесите, пожалуйста, мой веер. Новый, «Дювельруа».

Несмотря на щедрость Джеймса, Анна мало интересовалась модой, но веера были одной из немногих ее слабостей. У нее собралась неплохая коллекция. «Дювельруа», изящно сделанный и расписанный вручную, был одним из лучших, и Анна приберегала его для особых случаев. Эллис подала веер госпоже. На нем была изображена французская королевская семья, которую десять лет назад возвела на трон революция. Анна засмотрелась на престарелого тучного монарха. Долго ли еще он будет держаться за эту беспокойную жизнь, которую символизирует коварная корона? А сколько времени она сама сможет хранить свою тайну? Как долго Тренчарды будут наслаждаться благоволением судьбы, пока все не рухнет?

Ее мысли прервал нетерпеливый голос Джеймса:

– Нельзя, чтобы лошади простыли.

Она кивнула и, прижимая веер к груди, попыталась успокоиться, пока шла вслед за бодро шагающим к лестнице мужем. Как она надеялась, как молилась, чтобы он понял, каких трудов ей стоило нарушить молчание.

«У меня не было иного выбора, – твердила себе Анна. – И может быть, со временем Джеймс меня простит».

Когда они спустились вниз, она поняла, что ошибалась, считая, будто муж выбросил эту историю из головы.

– Не забудь! – Джеймс легонько тронул жену за рукав. – Ничем не напоминай о том деле. Я категорически запрещаю!

Анна кивнула, но сердце у нее упало. Разумеется, в ту же секунду, как их с мистером Поупом представят друг другу, Джеймс поймет, что тайное стало явным. И что тогда? Бедняжка разрывалась между ужасом разоблачения и трепетом ожидания.

Тут Анна заметила, что не она одна взбудоражена до предела. Сьюзен сегодня тоже была гораздо оживленнее, чем обычно. Она зачесала каштановые волосы наверх и надела parure[18]18
   Гарнитур (фр.).


[Закрыть]
из ожерелья, браслета и сережек. Но главное, невестка, вопреки своему обыкновению, не выглядела угрюмой и радостно улыбалась. Наконец-то Сьюзен удалось взять эту цитадель приступом, и она явно намеревалась выжать из своего успеха все возможное. Она три дня просидела с портнихой, добавляя последние штрихи к наряду. Наверное, это было слишком по-ребячески для молодой матроны, но результаты впечатляли: сегодня Сьюзен и впрямь выглядела невероятно хорошенькой. Анне пришлось это признать.

– Как чудесно у тебя лежат волосы, – любезно заметила свекровь.

Она искренне хотела начать вечер на дружеской ноте, но промахнулась. У Сьюзен в волосах сверкали бриллиантовые звезды, и они на самом деле выглядели очень красиво, но лицо женщины моментально помрачнело.

– Жаль, что у меня нет диадемы, – сказала она. – Я бы сегодня ее непременно надела.

– Надо будет потом это исправить, – рассмеялся Джеймс. – А теперь – все на борт!

И первым вышел на улицу, где у тротуара ждал экипаж. Анна решила пропустить замечание невестки мимо ушей. Право, не было ничего более утомительного, чем постоянное дотошное внимание со стороны Сьюзен. Сколько Анна потратила у модистки? Сколько сапфиров в этой брошке? Это была одна из причин, по которой Анне особенно не хотелось жить под одной крышей с сыном и его становившейся все более алчной женой.

Дорога до Брокенхёрст-Хауса заняла мало времени: с того момента, как две семейные пары Тренчард сели в экипаж, и до того, когда они вышли из него на углу Белгрейв-сквер, прошло всего несколько минут. Лакей открыл дверь и провел их мимо расшитых золотом диванов в холл с черно-белым мраморным полом, подвел к великолепной лестнице из зеленого малахита, вдоль которой с обеих сторон неподвижно стояли другие лакеи. С лестницы уже были слышны оживленные голоса гостей.

– Интересно, сколько народу Брокенхёрсты накормили до нас? – шепотом спросила Сьюзен у мужа, подбирая юбки.

– Гостей, похоже, полон дом.

Анна напрасно волновалась, что они приедут слишком рано. Когда Тренчарды прошли через двустворчатые двери гостиной, там уже было многолюдно. В дымке светлых шелков и громком шуршании тафты Анна различила несколько знакомых очертаний, но большинство гостей она видела впервые. Ожидая, пока дворецкий их объявит, она, в надежде увидеть внука, снова осмотрела комнату, вглядываясь в пары и группы людей, поглощенных разговором. Знать бы еще, как этот внук выглядит! Она улыбнулась про себя, сообразив, что рассчитывает сразу узнать Чарльза, хотя зацепиться ей было не за что. Анна не сомневалась, что его выдаст какая-то характерная деталь – форма подбородка, длинные тонкие брови, как у Софии, – что-нибудь непременно поможет ей узнать родного человека даже в переполненном зале.

– Как хорошо, что вы пришли! – сказала графиня, стоявшая у большой вазы с благоухающими бледно-розовыми лилиями, и направилась навстречу Тренчардам.

– Леди Брокенхёрст, – поприветствовала хозяйку Анна, почувствовав, что голос ее прозвучал чуть испуганно. Она так увлеклась ожиданием Чарльза Поупа, что не в состоянии была думать ни о чем другом.

Графиня перехватила мечущийся по комнате тревожный взгляд гостьи – женщины, которая так долго держала в секрете существование их общего внука. Теперь пришел ее черед пребывать в неведении. Каролине потребовалась вся сила воли, чтобы скрыть торжествующий вид.

– Какие прекрасные цветы! – сказала Анна, пытаясь вести себя как подобает. Но на самом деле ей хотелось схватить эту неприятную женщину за руку и завалить ее вопросами: «Он и вправду придет? Каков он собой? Как же вы все-таки разыскали его?» Но вместо этого Анна лишь прибавила: – И запах совершенно божественный!

– Их сегодня утром привезли из Лимингтона. – Хозяйка охотно подхватила свою роль. – Кажется, мы не знакомы с вашим мужем.

– Леди Брокенхёрст, – сказала Анна, отступая в сторону, – позвольте представить вам мистера Тренчарда.

Он был совсем не таким, как ожидала графиня. Гораздо хуже. Впрочем, Каролина не слишком задумывалась, как этот человек может выглядеть. Она знала, что Тренчард занимается коммерцией, так что на многое и не рассчитывала, но Джеймс был ниже ростом, чем она предполагала, и гораздо упитаннее. За минувшие годы она часто слышала от сестры о красоте Софии и теперь могла предположить, что свои достоинства девушка явно унаследовала от матери.

– Леди Брокенхёрст, было очень любезно с вашей стороны пригласить нас в этот очаровательный дом, который поражает своей красотой! – Джеймс отвесил своеобразный полупоклон, столь же неуклюжий, сколь и неуместный.

Улыбка Анны застыла. Ее муж ничего не мог с собой поделать. Его заискивание и подобострастие ясно говорили всем присутствующим, что Джеймс Тренчард – а значит, и его жена – даже после стольких лет успешной карьеры чужие в гостиных Белгравии.

– Вовсе нет, – возразила леди Брокенхёрст. – Сомневаюсь, мистер Тренчард, чтобы наш дом мог вас удивить. Поскольку вы сами же его и построили.

Джеймс с преувеличенной готовностью засмеялся:

– Позвольте представить вам моего сына мистера Оливера Тренчарда и его супругу.

Сьюзен вышла вперед и склонила голову.

– Графиня, – сказала она, и Анна поморщилась от вульгарности ее обращения. – Какая прекрасная гостиная!

Леди Брокенхёрст кивнула в ответ.

– Миссис Тренчард, – осторожно сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал бесстрастно.

Девушка была довольно мила. Голубое платье и ленты в тон продуманно контрастировали с ее густыми каштановыми волосами. Но самый живой интерес графини вызвал муж Сьюзен. Значит, вот это и есть младший брат Софии: вполне вероятно, что он помнил сына Каролины, хотя, разумеется, и был слишком молод, чтобы присутствовать на том балу у графини Ричмонд.

– Скажите, мистер Тренчард, вы занимаетесь тем же, чем и ваш отец? – спросила леди Брокенхёрст.

– Оливер работает у меня, – встрял Джеймс, не заметив выражения лица невестки. – Вернее, надо сказать, работает со мной, – поправился он. – Мы как раз начали новое предприятие – застройку Собачьего острова.

– Собачьего острова? – Судя по виду леди Брокенхёрст, название ничего ей не говорило.

– Это в Восточном Лондоне.

– В Восточном Лондоне?

Недоумение леди Брокенхёрст росло. Можно было подумать, что они обсуждают какую-то неизвестную цивилизацию, недавно открытую в далеком уголке Занзибара. Но Джеймс ничего не заметил.

– Мы проектируем новую набережную: там будут деловые здания, дома для рабочих и даже квартиры для управляющих. И еще мы расширяем доки. Кораблям уже не хватает места.

Анна пыталась встретиться с Джеймсом глазами. Неужели нельзя остановиться и не говорить о делах? Но он как ни в чем не бывало продолжал:

– Им нужно больше пространства для погрузки и разгрузки, ведь сейчас со всего мира к нам поступает столько товаров. Чем больше расширяется империя, тем больше…

– Понимаю, – одними губами улыбнулась леди Брокенхёрст. – Как увлекательно вы рассказываете. Но прошу меня извинить.

И под предлогом того, что необходимо кого-то друг другу представить, леди Брокенхёрст уплыла прочь, а Джеймс, Анна, Оливер и Сьюзен так и остались стоять у входа в гостиную, одни, ибо остальные игнорировали их присутствие.

– Странные люди, в разгар лета разжигают все камины, – вполголоса проворчала Сьюзен, обмахиваясь веером. – Здесь можно задохнуться. Оливер, давай пройдем дальше.

Джеймс двинулся было вслед за сыном и невесткой, но Анна тронула мужа за руку, чтобы тот остался. Джеймс вопросительно посмотрел на нее.

– Давай лучше постоим здесь, – сказала она. – Посмотрим на вновь прибывающих. Вдруг среди них окажется кто-нибудь знакомый, можно будет поговорить.

Анна глянула на дверь. Как раз в этот момент вошла стройная девушка со светлыми кудрями и очень светлой кожей. Девушку сопровождала мать, столь же восхитительная красавица.

– Графиня Темплмор, – объявил дворецкий. – И леди Мария Грей.

Леди Темплмор была одета в синее платье из муарового шелка, с кружевным воротником и широкими юбками на кринолине из конского волоса. Но внимание присутствующих привлекла все же не она, а дочь. Кремовое платье изящно обнимало плечи девушки, гладкие и безупречные, как у мраморной статуи из коллекции лорда Элгина[19]19
   Элгин Томас Брюс (1766–1841) – британский дипломат, вывезший из турецкой Греции в Великобританию исключительное по культурному значению собрание древнегреческого искусства, ныне известное как мраморы Элгина.


[Закрыть]
. Светлые волосы, разделенные пробором, были высоко подняты сзади и опускались по бокам (это называлось «уши спаниеля»), красиво обрамляя ее прехорошенькое личико. Анна смотрела вслед обеим дамам, пока они пробирались между гостями в смежную гостиную, поменьше.

– Мистер Тренчард?

Джеймс резко обернулся и увидел прямо перед собой одутловатого господина, втиснутого в сюртук. У незнакомца были крупное лоснящееся лицо, выдающиеся седые усы и длинный нос, который перекрещивали расширенные вены, похожие на ветви дерева. Этот человек явно питал слабость к долгим ночным попойкам с обилием портвейна.

– Я Стивен Белласис, – представился он.

– Сэр.

– Преподобный мистер Белласис – брат нашего хозяина, – тут же подсказала Анна. О семье Брокенхёрст она знала почти все.

Грейс неловко держалась позади мужа. Взгляд ее светло-карих глаз, устремленный куда-то в гущу собравшихся, казался отсутствующим. Губы супруга Стивена держала плотно сомкнутыми, а ее шелковое коричневое платье явно знавало лучшие времена.

– Миссис Белласис, – кивнул Джеймс. – Позвольте представить вам мою жену миссис Тренчард.

Анна вежливо кивнула. Взгляд Грейс переместился, оценив Анну и ее платье. Миссис Белласис выжала из себя слабую улыбку, которая практически не коснулась ее глаз.

– Вы, как я понимаю, работаете вместе с Кьюбиттами, – сказал Белласис, который стоял, выставив одну ногу вперед. – То, что улицы Лондона в одночасье превратились в белую колоннаду, – это ваших рук дело.

– Ну, все произошло не настолько быстро. – Джеймс уже привык к подобным нападкам. Такие упреки и раньше неоднократно швыряли ему в гостиных Лондона, и Тренчард уже потерял счет, сколько раз ему приходилось отбиваться от обвинений в том, что он обставил столицу «свадебными тортами». – Преподобный отец, то, что мы делаем, привлекает людей.

– Бунты тоже привлекают людей, сэр. И революция привлекает людей. Это плохое доказательство.

– Разве вы не в восторге от Брокенхёрст-Хауса?

– Размер комнат и высота потолков здесь достаточны. Но не могу сказать, что предпочел бы его лондонскому дому моих родителей.

– А где он находится?

– На Хертфорд-стрит, в Мейфэре.

Джеймс кивнул:

– Я бы сказал, что новые дома в большей степени, чем старые, предназначены для приема гостей.

– Вот на чем вы сколотили состояние? На желании людей показать себя?

Грейс знала, что Стивен просто злится на то, что у этого странного невзрачного человека намного больше денег, чем у них, но ему не хватает честности признаться в этом открыто, даже самому себе.

Джеймс не нашелся что возразить, и тогда Анна взяла инициативу на себя:

– Посмотрите, сколько уже народу!

На этот раз Грейс была готова поддержать разговор:

– Мы слышали от леди Брокенхёрст, что вы были знакомы с нашим покойным племянником лордом Белласисом.

– Да, это так, – подтвердил Джеймс, благодарный ей за спасение. – Мы хорошо его знали. Но, боюсь, это было уже слишком давно.

– И вы присутствовали на том знаменитом балу?

– Если вы о бале герцогини Ричмонд, то да, присутствовали.

– Как интересно. Сейчас это уже легенда, – улыбнулась Грейс, полагая, что сделала достаточно, чтобы загладить ущерб, нанесенный грубостью мужа.

– Весьма печальная легенда, – кивнула Анна. – Ужасно думать о бедном лорде Белласисе, да и обо всех тех блестящих молодых людях, которые отправились из бального зала умирать.

Стивен начал сожалеть о своей бестактности. И зачем только ему понадобилось идти через всю комнату и оскорблять этого человека, когда тот вполне мог оказаться полезным?

– Вы совершенно правы. Гибель Эдмунда стала ужасной трагедией для всей семьи. Теперь от полного вымирания нас отделяет только мой сын Джон, по крайней мере по мужской линии. Вон он, разговаривает с хорошенькой девушкой в голубом.

Джеймс посмотрел в ту сторону, куда указывал Белласис, и увидел молодого мужчину, поглощенного оживленным разговором со Сьюзен. Она водила указательным пальцем по краю бокала с шампанским и смеялась, бросая на собеседника взгляды из-под ресниц.

– А хорошенькая девушка в голубом – моя невестка, – прибавил Джеймс, глядя, как Джон наклонился к Сьюзен и легонько коснулся ее руки. – Кажется, ваш сын сумел ее развлечь.

– Джон готовится объявить о своей помолвке.

Видимо, Грейс сказала это, чтобы пресечь подозрения в непристойном поведении сына, но эффект получился противоположный.

Анна невольно улыбнулась. Хорошо бы несчастная девушка, кем бы та ни оказалась, узнала, что связывает свою жизнь с дамским угодником.

– Какая это, должно быть, радость для родителей! – вслух сказала она.

– Можем ли мы узнать имя его нареченной? – спросил Джеймс, которому не терпелось продемонстрировать свое знакомство с высшим обществом.

– Леди Мария Грей. – Грейс бросила взгляд в сторону смежной гостиной. – Дочь покойного графа Темплмора, – прибавила она и удовлетворенно улыбнулась.

– Прекрасная новость! – с завистью воскликнул Джеймс. – Правда, Анна?

Анна прежде всего почувствовала жалость к очаровательной девушке, которую она только что видела. Слишком хороша для этого фата. Но Анна ничего не ответила, поскольку все ее внимание привлек молодой человек, внезапно появившийся в дверях. Высокий, темноволосый, голубоглазый, с благородной формы бровями. Это наверняка он! Точная копия Эдмунда Белласиса. Его можно было принять за брата-близнеца Эдмунда. У Анны пересохло во рту, а рука так сжала бокал, что побелели костяшки пальцев. Юноша остановился на пороге, явно не решаясь присоединиться к гостям и оглядывая комнату в поисках кого-то.

Леди Брокенхёрст с неторопливой грацией направилась к нему, ловко уклонившись по дороге от двух разговоров, чтобы поприветствовать только что прибывшего гостя. Анна заметила на лице молодого человека явное облегчение, когда наконец показалась хозяйка. А потом они повернулись и пошли в ее сторону. Как ей следовало себя повести? Что сказать? Анна столько раз представляла себе эту сцену, не только с момента получения письма от леди Брокенхёрст, но и многие годы до того. Как будет выглядеть их встреча?

– Миссис Тренчард, – начала леди Брокенхёрст, подплывая к ней, как галеон под всеми парусами. В голосе графини звучало победное ликование, которое она не сумела скрыть. – Позвольте представить вам моего нового знакомого, – она сделала паузу, – мистера Чарльза Поупа.

Но реакция мистера Поупа оказалась совершенно неожиданной. Вместо того чтобы поприветствовать Анну, он упорно смотрел мимо нее, туда, где стоял Джеймс, и несколько раз беззвучно открыл рот, как рыба.

– Мистер Тренчард, – произнес наконец молодой человек, – что вы здесь делаете?

– Мистер Поуп, – пробормотал Джеймс и выронил бокал.

Громкий звук бьющегося хрусталя немедленно остановил разговоры, и все присутствующие повернулись к группе людей у входа. В центре ее стоял Джеймс, взмокший, растревоженный, остолбеневший и совершенно растерявшийся, с багровыми щеками и еще более яркими мочками ушей.

Первой пришла в себя, разумеется, леди Брокенхёрст.

– Так-так, забавно! – проговорила она, когда разговоры в комнате возобновились, а два лакея неслышно и деловито закружили вокруг, сметая с паркета стекло. – Я-то считала, что мистер Поуп – это мой секрет, а оказалось, мистер Тренчард, что вы с ним хорошо знакомы. Какая неожиданность! – рассмеялась она. – Давно ли вы знаете друг друга?

– Нет. Недавно, – замявшись, ответил Джеймс.

– Довольно давно, – одновременно с ним сказал Чарльз.

– Недавно? Довольно давно? – повторила леди Брокенхёрст, переводя взгляд с одного гостя на другого.

Анна повернулась к мужу. С того момента, как София объявила о своей беременности, она не чувствовала такого удара под дых. И на этот раз пинок оказался еще более безжалостным. Посещая на протяжении нескольких десятков лет пышные обеды и унылые приемы, где с ней говорили снисходительно и едва скрывая презрение, Анна научилась умело скрывать свои чувства, но сейчас у нее было такое лицо, какого Джеймс не видел за все сорок лет их брака. В ее расширившихся серых глазах ясно читалось понимание предательства и несправедливости, гнев на двуличность единственного человека, которому, как ей казалось, она может доверять.

– Да, дорогой, расскажи-ка нам, – сказала миссис Тренчард, едва только вновь обрела дар речи. – Как давно ты знаешь мистера Поупа?

Джеймс постарался преподнести все так, будто ничего особенного не произошло. Он встретил этого юношу, когда тот начал работать в Сити. Отец Чарльза приходился Джеймсу старым другом и в свое время просил его помочь мальчику советом, подсказать, как делать дела, когда Чарльз решил переехать в Лондон. Юноша произвел на Тренчарда самое благоприятное впечатление, и когда Джеймс услышал о планах Поупа купить фабрику в Манчестере, то понял, что может оказаться ему полезным: и в приобретении фабрики, и в поиске новых поставщиков хлопка.

– А где сейчас покупают хлопок? – спросила леди Брокенхёрст, помогая Джеймсу в его благородных попытках придать разговору обыденность. – Наверное, в Америке?

– Я бы предпочел получать его из Индии, если будет такая возможность, – ответил Чарльз.

– А я раньше торговал с Индией. – Джеймс почувствовал себя свободнее, вернувшись на знакомую почву. – Кое-что знаю о тех краях, и поэтому оказать помощь начинающему коммерсанту было вполне естественно. – Он даже попытался засмеяться, словно показывая, с какой легкостью между ними двоими установилась своего рода дружба.

– И как? – спросила Анна.

– Что «как»?

– Оказал помощь? – Ее голос был холоден как сталь.

– О да, и немалую! – подал голос Чарльз, не замечая летающих во все стороны стрел и движения подводных течений. – Я изучал бухгалтерский учет в Гилфорде и там же начинал свою коммерческую деятельность, а потому считал, что способен преодолеть любые трудности. Однако когда я перебрался в Лондон, то вскоре понял, что прежде играл в совершенно иную игру. Вмешательство мистера Тренчарда спасло мое дело и помогло мне встать на ноги. Без его любезной помощи я бы не справился. Кстати, это то же самое предприятие, которым интересуетесь вы, леди Брокенхёрст.

– И каким же образом вы «интересуетесь»? – Анна повернулась и посмотрела на хозяйку.

Но Каролину было не так-то легко смутить.

– Надо же какой маленький город Лондон! – Она восторженно всплеснула руками.

– Простите меня, но я не вполне понимаю. – Анне труднее, чем когда-либо, было сдерживать гнев. – Вы и мистер Тренчард… – Она буквально не могла найти слов.

– Вместе ведем дела? – участливо подсказал Чарльз. – В каком-то смысле да, и я очень этому рад.

– И как давно это продолжается?

– Месяцев девять или десять. Однако мистер Тренчард много лет был добрым другом моего отца.

Джеймс с готовностью закивал:

– Да, незадолго до смерти отец мистера Поупа попросил меня помочь сыну. Этот человек был моим давним другом, и, конечно же, я очень серьезно отнесся к его просьбе и охотно ее исполнил.

Леди Брокенхёрст взяла Чарльза за локоть и потянула за собой. У нее были иные планы. Рядом с ней стоял ее внук, сын Эдмунда, и ничто не имело право испортить это мгновение.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации