Текст книги "Психология зла"

Чудовище из милуоки

В 1994 году Джеффри Дженцен и его коллеги из Медицинского колледжа Висконсина опубликовали доклад о своей работе судебными экспертами по делу серийного убийцы Джеффри Дамера[64]64
  Jentzen, J., Palermo, G., Johnson, L. T., Ho, K. C….. & Teggatz, J. ‘Destructive hostility: the Jeffrey Dahmer case: a psychiatric and forensic study of a serial killer’. American Journal of Forensic Medicine and Pathology. 15 (4) (1994), pp. 283–294.


[Закрыть].

Их пригласили к сотрудничеству 23 июля 1991 года, когда полиция обнаружила бегущего по улице голого молодого чернокожего человека в наручниках. Юноша отвел полицейских в дом Джеффри Дамера, где они нашли расчлененные человеческие тела. Бюро судебно-медицинской экспертизы Милуоки начало изучать место преступления. Дамер тут же согласился помогать следствию и даже объяснил, как совершал убийства.

По данным отчета, «Дамер жил в маленькой, тесной, полупустой квартире с одной спальней… Сама квартира была чистой, ухоженной и почти без запахов». Когда команда судмедэкспертов исследовала его жилье, специалисты обнаружили шокирующее количество расчлененных человеческих тел. Головы нашли в морозильной камере и в самом холодильнике, там же лежали рассеченные сердца, туловище и, как написано в отчете, «пластиковый пакет, содержащий 31 лоскут кожи… Лоскуты были неправильной формы, но напоминали квадраты». Эксперты обнаружили кастрюлю с руками и гениталиями одной из жертв, а также вычищенные черепа в шкафах на кухне. В спальне были найдены еще пять черепов, очищенный скелет, скальп, а также «высушенные гениталии, выкрашенные в персиковый тон кожи». В помощь команде специалистов Дамер даже собрал фотоальбом, который назвал «Фотографический дневник»; он состоял из аккуратно каталогизированных снимков жертв, сделанных на «Полароид» до убийства и на разных стадиях расчленения.

Во время вскрытия судмедэксперты заметили нечто еще более странное: аккуратно просверленные дырочки в черепах некоторых жертв и следы того, что в их мозг перед смертью вводили кислоту. Поговорив с Дамером, они узнали, что это была «попытка сделать жертв беспомощными и использовать их как подневольных зомби». Тридцатиоднолетний Дамер, похоже, пытался создать себе зомби для сексуальных утех.

Дамера признали вменяемым два суда присяжных, и его обвинили в убийстве шестнадцати молодых мужчин. Он заманивал их в свою квартиру, накачивал наркотиками, насиловал, расчленял, варил и замораживал части их тел, а фотографии этого процесса хранил как «сувениры на память». Если бы на свете существовал список злодейств, Дамер мог бы вычеркнуть все пункты.

Так был ли он злодеем? Родственники жертв называли его Сатаной, судья приговорил его к пятнадцати пожизненным срокам (ну, на случай, если он переживет первый), и сам Дамер сказал, что предпочел бы смертную казнь – в наказание за страдания, которые он причинил[65]65
  Terry, D. ‘Jeffrey Dahmer’. The New York Times, 29 November 1994; http://www.nytimes.com/1994/11/29/us/jeffrey-dahmer-multiple-killer-is-bludgeoned-to-death-in-prison.html?mcubz=0.


[Закрыть]. В каком-то смысле его желание исполнилось спустя два года, когда один из сокамерников забил его до смерти метлой. Дамер был найден в луже собственной крови в тюремном туалете: убийца был убит другим осужденным убийцей.

Трудно найти объяснение поведению Дамера. Он казался ведомым сексуальными желаниями и тягой к удовольствиям. Но в каком-то смысле он просто хотел иметь друга. Дамер признался, что убивал своих жертв и сохранял их тела отчасти потому, что ему было одиноко и «он не хотел, чтобы они уходили»[66]66
  Terry. ‘Jeffrey Dahmer’.


[Закрыть].

Может, у него было не все в порядке с головой? Ему не хватало эмпатии? Мы не знаем, зато знаем, что по итогам судебно-психиатрической экспертизы его признали вменяемым; он понимал, что поступает неправильно, он сочувствовал жертвам. И все же ему удалось преодолеть все эти запреты, потому что, как он утверждал, ему было одиноко.

Одиночество – понятное состояние человеческой души, жалуется ли на него серийный убийца или кто-то другой. Пойдем дальше, рассмотрим социальные и культурные факторы, способные привести к подобному чувству одиночества, и попробуем понять, почему, например, в США оказывается больше серийных убийц на душу населения, чем во всем остальном мире. По мнению социолога Джули Вист, активно изучающей серийных убийц, культура Америки способствует увеличению числа таких преступников, особенно учитывая поразительно громкую славу, которой пресса наделяет людей, совершающих убийства[67]67
  Wiest, J. B. Creating Cultural Monsters: Serial Murder in America. Boca Raton, FL: CRC Press, 2016.


[Закрыть]. Их появление становится сенсацией, у них появляются поклонники, серийные убийцы одномоментно превращаются в знаменитостей.

В 2017 году криминолог Сара Ходжкинсон и ее коллеги составили обзор исследований, посвященных серийным убийцам, в котором писали: «Серийные убийства надолго завораживают публику, но при этом в общественной дискуссии доминируют редукционистские, индивидуализированные объяснения. Эти объяснения задействуют несколько ложных стереотипов о серийном убийце и скрывают разнообразие этого типа гомицидального поведения»[68]68
  Hodgkinson, S., Prins, H., & Stuart-Bennett, J. ‘Monsters, madmen… and myths: a critical review of the serial killing literature’. Aggression and Violent Behavior, 34 (2017), pp. 282–89.


[Закрыть]. Серийные убийства – столь редкое явление, что благодаря им трудно получить полезную информацию, которая поможет увидеть схожие черты. Кроме того, научная литература, изучающая этот тип преступлений, немногочисленна. Ходжкинсон и соавторы утверждают, что нам нужно обсуждать, почему люди совершают серийные убийства, «в более широком социокультурном контексте»: чтобы понять серийных убийц, мы должны для начала понять общество, в котором они живут.

Серийное убийство – преступление, которое трудно понять, и его осознание осложняется еще и отсутствием доступных данных. Хотя это и спорное утверждение, считается, что серийные убийцы убивают по тем же причинам, что и люди, которые убивают лишь однажды: кто-то убивает из удовольствия, кто-то – из одиночества, а кто-то мстит за мнимые обиды.

Если мы развенчаем пугающий образ, даже самые жуткие убийцы предстанут перед нами обычными людьми. И, судя по имеющейся информации, эти люди убивают исходя из тех же побуждений, что и те, кто выбирает более приемлемые способы: чтобы обрести взаимоотношения, защитить свои семьи, достичь своих целей, получить вещи, которые, как им кажется, им нужны. Они делают это, чтобы справиться с базовыми человеческими эмоциями вроде гнева и зависти, похоти и жадности, ревности и гордости.

Те, кто изучает мозг приговоренных убийц, могут возразить, что недостатки этих людей выражены сильнее или никак не подавляются, но, если верить эволюционным исследователям, которых мы упоминали в начале главы, пожалуй, каждый из нас способен на убийство. Если бы ваши фантазии об убийстве были ярче, если бы вас меньше что-то сдерживало, вы бы могли воплотить их в реальность. Может, единственная разница между вами и серийным убийцей – активно функционирующая префронтальная кора, позволяющая вам контролировать свое поведение, в то время как другой человек к этому не способен.

Если мы боимся смерти, неудивительно, что мы боимся тех, кто убивает. Но Сократ сказал: «Никто не знает, что такое смерть, не является ли она для человека величайшим из всех благ, между тем ее боятся, как будто хорошо знают, что она есть величайшее зло»[69]69
  Апология Сократа. Пер. С. А. Жебелева // Полное собрание творений Платона в 15 томах. Т. 1. – Петербург: Academia, 1923.


[Закрыть]. Давайте не будем путать наш страх смерти с оправданием дегуманизации людей, которые смерть навлекают.

…Он измышляет «злого врага», «злого» как раз в качестве основного понятия, исходя из которого и как послеобраз и антипод которого он выдумывает и «доброго» – самого себя!

ФРИДРИХ НИЦШЕ. К ГЕНЕАЛОГИИ МОРАЛИ

3
Шоу уродов. Деконструируем жуть

О клоунах, злом смехе и психической болезни

Порой мы используем слова, которые приписывают негативные качества людям, которых мы вообще-то не знаем. Этот парень жутковатый. Какой-то чудик. Она меня пугает. Мы применяем характеристики странности, чудаковатости, жутковатости, подразумевая, что это неотъемлемые черты человека, а не результат поведения в той иной ситуации. Но что, если остановиться и задуматься, что же такое жуть? Знают ли жутковатые люди, что они таковы? И не жутковаты ли вы сами?

До недавнего времени не существовало науки, которая помогла бы нам понять жутковатость. Только в 2016 году Фрэнсис Макэндрю и Сара Кёнке опубликовали первое эмпирическое исследование на эту тему[70]70
  McAndrew, F. T., & Koehnke, S. S. ‘On the nature of creepiness’. New Ideas in Psychology, 43 (2016), pp. 10–15.


[Закрыть]. Авторы хотели осмыслить расплывчатое понятие жутковатости. Как они написали: «Учитывая его распространенность в повседневной социальной жизни, удивительно, что еще никто не изучал его с научной точки зрения».

Итак, что происходит, когда нам кажется, что кто-то – жутковатый? Макэндрю и Кёнке утверждают, что ощущение жути возникает в результате работы встроенного детектора угрозы. Этот детектор дает нам знать, что что-то не так, вызывая чувства замешательства и неприязни, когда по телу начинают бегать мурашки. Но описать ощущение жути мало. Исследователи задались вопросом: если это детектор угрозы, о чем он нас предупреждает? Они решили, что жуть «не может быть всего лишь четким сигналом физической или социальной опасности. Грабитель, который тычет вам пистолетом в лицо и требует денег, определенно угрожает и пугает. Но большинство людей не использовали бы в подобной ситуации определение “жутковатый”».

Итак, они решили узнать, что мы описываем словом «жутковатый». Первым делом специалисты попросили 1341 участника исследования сделать следующее: «Подумайте о близком друге, чьему мнению вы доверяете. Представьте, что этот друг говорит, что встретил какого-то человека, мужчину или женщину, и этот человек “жутковатый”».

Затем участников попросили оценить вероятность того, как этот человек мог себя вести или какие у него были физические особенности – всего 44 показателя. Ученые обнаружили, что почти все (95,3 % людей) утверждали, что мужчины скорее окажутся жутковатыми, чем женщины. Они также узнали несколько «жутковатых» характеристик и манер поведения, которые тесно связаны между собой и, возможно, составляют суть жутковатости. Добровольцы выделили следующие наиболее вероятные приметы такого человека:

1. Этот человек стоял слишком близко к другу добровольца.

2. У человека были сальные волосы.

3. У человека была странная улыбка.

4. У человека были выпученные глаза.

5. У человека были длинные пальцы.

6. У человека были нечесаные волосы.

7. У человека была очень бледная кожа.

8. У человека были мешки под глазами.

9. Этот человек был странно одет.

10. Человек часто облизывал губы.

11. На человеке была грязная одежда.

12. Человек смеялся не к месту.

13. Человек вел себя так, что друг добровольца практически не мог закончить разговор, не показавшись грубым.

14. Человек неуклонно сводил беседу к одной теме.

С жутковатостью был также связан и ряд других особенностей: крайняя худоба, нежелание смотреть другу в глаза, просьба сфотографировать друга, наблюдение за другом до начала взаимодействия, выспрашивание подробностей личной жизни друга, психическая болезнь, беседа о своей личной жизни, проявление неуместных эмоций, старший возраст и сведение беседы к теме секса. Очень много факторов, из-за которых человек, особенно мужчина, может показаться жутковатым.

Чем жутковатые люди зарабатывают на жизнь? Очевидно, самые жутковатые профессии (именно в таком порядке): клоун, таксидермист, владелец секс-шопа и организатор похорон. Наименее жутковатая профессия? Метеоролог.

Помимо всего прочего, обычно считается, что жутковатые люди не понимают собственной жутковатости. Точнее, 59,4 % участников заявили, что жутковатые люди не знают, что они таковы. Более того, большинство считали, что подобные индивиды не способны измениться.

Что же это значит? Специалисты спросили участников исследования, в чем заключаются базовые особенности жутковатых людей, и большинство описаний свелось к трем факторам: мы испытываем по отношению к ним тревогу или страх; жутковатость рассматривается как черта личности, а не как стиль поведения; мы думаем, что эти люди испытывают к нам сексуальный интерес.

Далее ученые объясняют, что «хотя эти люди могут не угрожать нам явно, но, демонстрируя необычное невербальное поведение, неожиданные эмоциональные реакции или просто обладая физическими особенностями, которые выходят за пределы нормы, они по определению оказываются непредсказуемыми. Это может активировать наш “детектор угрозы” и усилить нашу бдительность, когда мы пытаемся определить, нужно ли опасаться этого человека». Характеристики из списка предполагают, что жутковатая личность, с которой общается ваш друг, труднопредсказуема. Оказывается, ощущение, что кто-то жутковат, – это скорее наша реакция на ситуацию, когда мы не знаем, стоит ли нам его бояться.

Но для начала давайте установим, насколько точны эти поверхностные оценки. Сумеем ли мы сказать после короткой беседы, является ли человек достойным доверия или же способен нам навредить? Как часто эти оценки оказываются ошибочными и какими могут быть последствия? Оказывается, мы принимаем интуитивные решения о надежности человека за 39 миллисекунд – всего лишь взглянув на его фото[71]71
  Bar, M., Neta, M., & Linz, H. ‘Very first impressions’. Emotion, 6 (2006), pp. 269–78; http://dx.doi.org/10.1037/1528-3542.6.2.269.


[Закрыть]. Тогда начнем отсюда.

Одно из моих любимых исследований (хоть оно и небольшое) посвящено тому, можем ли мы верно судить о человеке по его портрету. Оно было описано в статье Стивена Портера и его коллег и опубликовано в Канаде в 2008 году[72]72
  Porter, S., England, L., Juodis, M., Ten Brinke, L., & Wilson, K. ‘Is the face a window to the soul? Investigation of the accuracy of intuitive judgments of the trustworthiness of human faces’. Canadian Journal of Behavioural Science / Revue canadienne des sciences du comportement, 40 (3) (2008), p. 171.


[Закрыть]. Ученые провели эксперимент, в рамках которого просили участников оценить 34 портретные фотографии взрослых мужчин. На половине из них были изображены благонадежные люди, на другой половине – нет. Портреты из этих двух групп были «уравнены» по национальности, выражениям лиц и степени небритости. Участникам предложили оценить каждого человека по уровню благонадежности, доброты и агрессивности, опираясь только на портрет.

Откуда исследователям было знать, что люди на фото благонадежны? Ну, тут начинается самое интересное. Благонадежные люди «получили либо Нобелевскую премию мира, либо Орден Канады и были признаны образцом приверженности ценностям гуманизма, мира и общества». А другую половину набрали из числа наиболее разыскиваемых преступников Америки: тех, кто скрывался от правосудия и обвинялся в особо тяжких преступлениях. То есть это были действительно благонадежные и очень неблагонадежные люди, по крайней мере в отношении их заслуг перед человечеством.

В заключение статьи авторы написали, что «в маловероятном случае», если бы участник эксперимента узнал чье-либо лицо, ему следовало сообщить об этом, но «ни один из 34 портретов никем не был узнан». И хотя исследователи были этому рады, меня это огорчает. Не узнали никого. Очевидно, фотографии со стендов «Разыскивается» вышли из моды. А также большинство из нас не знает (как минимум в лицо) величайших людей в мире. Как жаль. Вероятно, нам стоит снять реалити-шоу о нобелевских лауреатах. Может, тогда жизни умнейших начнут интересовать более широкую аудиторию.

Итак, как вы думаете, у вас получится отличить нобелевского лауреата от жестокого преступника всего лишь по портрету? С таким же успехом участники эксперимента могли бы подбрасывать монетку: они верно определили всего 49 % разыскиваемых преступников как неблагонадежных. Им чуть лучше удавалось угадать, когда их спрашивали о нобелевских лауреатах: 63 % попаданий. Авторы заключили, что, судя по принципу ранжирования, люди искали признаки доброты и агрессивности в лицах, которые оценивали; помимо этого, «интуиция дает определенное преимущество при оценке благонадежности на основе внешности, но ошибки часты».

Это напоминает мне историю Джереми Микса. Он прославился как «привлекательный преступник» после того, как его полицейский снимок быстро распространился в интернете. Мужчину арестовали по обвинению в нелегальном владении огнестрельным оружием, в ношении заряженного оружия в общественных местах и участии в банде. Но публика в сети отреагировала лишь на пристальный взгляд голубых глаз, идеальную кожу и точеные черты лица. Он привлек столько внимания, что даже получил контракт модели[73]73
  Petridis, A. ‘One person’s “edgy” model is another’s gun-toting “street terrorist”’. The Guardian, 3 July 2014; https://www.theguardian.com/lifeandstyle/lostinshowbiz/2014/jul/03/edgy-model-gun-toting-street-terrorist-jeremy-meeks.


[Закрыть]. Из этого следует: когда перед нами оказывается кто-то, кто выглядит как парень или девушка мечты, наша способность к разумным суждениям отказывает, и это может привести к возникновению опасных ситуаций.

Чтобы логически связать исследования о жутковатости и нобелевских лауреатах, я представлю вам еще одну группу канадских ученых. В 2017 году Марго Уотт и коллеги опубликовали исследование, в котором снова обнаружили, что жутковатыми людьми обычно считают худощавых мужчин, плохо следящих за собой и неуклюжих. Специалисты также использовали 15 фотографий из исследования Портера и соавторов о нобелевских лауреатах. Ученые хотели узнать чуть больше о том, что еще влияет на оценку благонадежности. И обнаружили, что в этом отношении крайне важна привлекательность. Привлекательные люди считались благонадежными, будь то нобелевские лауреаты или преступники.

Так происходит в романтических комедиях. Горячий красавчик стоит под окном со старым кассетным магнитофоном – это ведь так романтично. Но если вместо него встанет непривлекательный мальчишка? Он психопат. Некто красивый определенно выводит из строя наш радар жутковатости. Мы принимаем самые неудачные решения, когда дело касается красивых людей. Это связано с так называемым эффектом ореола, который возникает, когда мы приравниваем красивую внешность к положительным человеческим качествам[74]74
  Nisbett, R. E., & Wilson, T. D. ‘The halo effect: evidence for unconscious alteration of judgments’. Journal of Personality and Social Psychology, 35 (4) (1977), p. 250.


[Закрыть]. Это предубеждение укоренилось настолько глубоко, что мы как общество полагаем, будто более привлекательные люди благонадежнее, амбициознее, здоровее и… в целом великолепны.

Но есть и обратная сторона медали. Эффект дьявола вынуждает нас верить, что люди, которые неприятны в одном аспекте, неприятны и во всех остальных тоже[75]75
  Thorndike, E. L. ‘A constant error in psychological ratings’. Journal of Applied Psychology, 4 (1920), pp. 25–29.


[Закрыть]. Все становится еще хуже, когда человек своим поведением нарушает правила, например совершая преступление. Отрицание норм может привести к двойному эффекту дьявола: когда человека считают злодеем, потому что он выглядит плохо и плохо себя ведет[76]76
  Gibson, J. L., & Gore, J. S. ‘You’re OK until you misbehave: how norm violations magnify the attractiveness devil effect’. GenderIssues, 32 (4) (2015), pp. 266–78.


[Закрыть]. От такого ярлыка трудно избавиться[77]77
  Вы когда-нибудь замечали, что слова devil (дьявол) и evil (зло) отличаются всего одной буквой? Это напоминает нам, как тесно связаны религиозные понятия «дьявол» и «проступок». – Прим. авт.


[Закрыть].

В самом деле, исследования показывают, что люди, которые в целом непривлекательны, реже получают хорошую работу[78]78
  Hosoda, M., Stone-Romero, E. F., & Coats, G. ‘The effects of physical attractiveness on job-related outcomes: a meta-analysis of experimental studies’. Personnel Psychology, 56 (2) (2003), pp. 431–62.


[Закрыть], медицинскую помощь (врачи тоже бывают предвзяты!)[79]79
  Phelan, S. M., Burgess, D. J., Yeazel, M. W., Hellerstedt, W. L….. & Ryn, V. M. ‘Impact of weight bias and stigma on quality of care and outcomes for patients with obesity’. Obesity Reviews, 16 (4) (2015), pp. 319–26.


[Закрыть] и с ними обходятся менее доброжелательно[80]80
  Adolphs, R., & Tusche, A. ‘From faces to prosocial behavior: cues, tools, and mechanisms’. Current Directions in Psychological Science, 26 (3) (2017), pp. 282–87.


[Закрыть]. Результаты исследования, проведенного мной в 2015 году вместе с коллегами из Университета Британской Колумбии, показали, что непривлекательные и неблагонадежно выглядящие люди имели больше шансов оказаться обвиненными в преступлениях экспериментальным (то есть сформированным в рамках этого исследования) судом присяжных при отсутствии достаточных улик, и им было труднее восстановить свою репутацию, когда улики доказывали их невиновность[81]81
  Korva, N., Porter, S., O’Connor, B. P., Shaw, J., & Brinke, L. T. ‘Dangerous decisions: influence of juror attitudes and defendant appearance on legal decision-making’. Psychiatry, Psychology and Law, 20 (3) (2013), pp. 384–98.


[Закрыть]. Другие ученые получили схожие результаты, показав: если у вас «неблагонадежное» лицо, вероятность того, что вас приговорят к более суровому наказанию, в том числе к смертной казни, повышается[82]82
  Wilson, J. P., & Rule, N. O. ‘Facial trustworthiness predicts extreme criminal-sentencing outcomes’. Psychological Science, 26 (8) (2015), pp. 1325–31.


[Закрыть].

Вернемся к исследованию Уотт, в котором жутковатыми людьми считались худощавые грязнули. Специалисты также обнаружили следующее: большинство людей (72 %) утверждали, что оценивали, является ли кто-то жутковатым, «мгновенно». Это соответствует нашим знаниям о том, как в целом судят о личности незнакомцев: мы навешиваем ярлык на человека моментально, интуитивно, и наши первые впечатления бывает трудно изменить. По сути, это настолько автоматический процесс, что в него вовлекается преимущественно только та часть мозга, что отвечает за эмоции, – миндалевидное тело – и все происходит быстрее, чем нам удается об этом подумать[83]83
  Santos, S., Almeida, I., Oliveiros, B., & Castelo-Branco, M. ‘The role of the amygdala in facial trustworthiness processing: a systematic review and meta-analyses of fMRI studies’. PLOS ONE, 11 (11) (2016); https://doi.org/10.1371/journal.pone.0167276.


[Закрыть].

И последствия этого отбора оказываются серьезными и несправедливыми, лишают людей преимуществ из-за одного внешнего вида.

Инаковость

Но оставим первые впечатления в стороне: порой у нас бывает больше времени. Иногда нам выпадает шанс пообщаться с человеком, а не просто посмотреть на его фотографию. Влияет ли на точность нашей оценки то, как мы взаимодействуем с незнакомцем? В обзоре за 2017 год Жан-Франсуа Боннефон и его коллеги решили выяснить, как люди определяют благонадежных партнеров (в исследовании их назвали «сотрудничающими»)[84]84
  Bonnefon, J. F., Hopfensitz, A., & De Neys, W. ‘Can we detect cooperators by looking at their face?’ Current Directions in Psychological Science, 26 (3) (2017), pp. 276–81.


[Закрыть]. Ученые сравнили результаты экспериментов, участникам которых удавалось длительно взаимодействовать друг с другом, с экспериментами, где участникам предлагались только фотографии других людей. Распознать, насколько сотрудничающими в последующей игре будут их собеседники, у участников получалось хорошо, но, если решение приходилось принимать по фото, угадать было трудно. «Люди могли выявить готовность к сотрудничеству с некоторой точностью, когда им давали возможность пообщаться или посмотреть видеоклипы с другими участниками», но результаты показали, что «угадать эту характеристику по портрету было гораздо труднее». Это показывает: то, как другой человек движется и преподносит себя, дает подсказки, можно ли ему доверять, а фотографии не столь информативны. Но даже просмотр снимков чуть эффективнее свидетельствует о благонадежности, чем попытка действовать вслепую.

На что же люди обращают внимание? 84 % участников исследования Макэндрю и Кёнке (оно упоминалось в начале главы) указали, что «жутковатость» можно определить по лицу, а 80 % заявили, что все видно по глазам[85]85
  McAndrew & Koehnke. ‘On the nature of creepiness’.


[Закрыть].

Данный прием часто используют в фильмах ужасов. У злодеев в таких картинах (допустим, героями овладели злые духи или они стали вампирами или зомби) часто пустые черные, или белые, или кроваво-красные глаза. Пытаясь понять, «нормален» ли человек, мы в первую очередь смотрим в глаза. Далее, поддерживая идею, что нас пугают люди, которые выглядят или действуют необычно, авторы исследования заключают, что «определение жутковатости пересекалось с темой инаковости».

Это также соответствует идее, что то, что выглядит хорошим, таковым и является. Но как нам сопоставить два результата: «привлекательные» и «обыкновенные» лица кажутся наиболее благонадежными? Разве привлекательное лицо не является необычным? Не обязательно. В 1990 году Джудит Ланглуа и Лори Роггман одни из первых показали, что «привлекательны лишь средние лица»[86]86
  Langlois, J. H., & Roggman, L. A. ‘Attractive faces are only average’. Psychological Science, 1 (2) (1990), pp. 115–21.


[Закрыть]. Они взяли фотографии, оцифровали их и создали портреты, обобщившие черты всех людей на отобранных снимках. Ученые создали несуществующий образ прототипического человека из этой группы. И обнаружили, что чем больше портретов они вводили в базу данных, уточняя усредненный образ, тем привлекательнее он становился.

Неясно, почему это так работает, но, возможно, существует связь с естественным тяготением мозга к абстракции. Мозг любит создавать прототипы, и, вероятно, потому, что большинство людей, с которыми мы взаимодействуем, ведут себя (по счастью) благонадежно, усредненные черты их лиц начинают казаться нам знакомыми и безопасными. К тому же мы можем связать «нормальное» лицо с хорошим здоровьем, что также считается безопасным и привлекательным.

Но вспомним, что есть люди столь великолепные, что их черты лица значительно лучше усредненного образа. Именно в таких случаях, судя по исследованию Кармела Софера и его коллег, отношения между привлекательностью и благонадежностью оказываются запутаннее[87]87
  Sofer, C., Dotsch, R., Wigboldus, D. H., & Todorov, A. ‘What is typical is good: the influence of face typicality on perceived trustworthiness’. Psychological Science, 26 (1) (2015), pp. 39–47.


[Закрыть]. По мере того как лица становятся более привлекательными и близкими к усредненному лицу, уровень благонадежности повышается. Но, если красота превосходит усредненный образец, степень благонадежности снижается. Это значит, что крайняя привлекательность может сделать кого-то менее благонадежным. Если человек слишком сексуален, он тоже становится особенным. А люди не доверяют особенным, иным.

Раз мы уже заговорили о привлекательности, возможно, вы слышали, что привлекательные лица симметричны. Это верно, но лишь до определенной степени. По данным систематического обзора статей по лицевой хирургии, выполненного Тимом Ваном и коллегами, было обнаружено, что хотя «симметрия лица тесно коррелирует с привлекательностью… идеальная лицевая симметрия сбивает с толку, и некоторый уровень лицевой асимметрии считается нормальным»[88]88
  Wang, T. T., Wessels, L., Hussain, G., & Merten, S. ‘Discriminative thresholds in facial asymmetry: a review of the literature’. Aesthetic Surgery Journal, 37 (4) (2017), pp. 375–85.


[Закрыть]. Подтверждая идею, что жутковатость распознается по глазам, авторы этого исследования обнаружили, что «асимметрия век в состоянии покоя – самая важная характеристика лица». Это значит, что, если у человека слишком симметричные или слишком асимметричные глаза, мы распознáем это как нечто тревожное. Опять-таки, слишком сильное проявление признака в ту или иную сторону воспринимается негативно. У вас несимметричное обвисшее веко? Жутковато. Веки полностью симметричны? Тоже жутковато.

Действительно, добавление чего-то к лицу или изменение, меняющее усредненную человекоподобность, делает его жутковатым. Человек мог родиться с определенной особенностью внешности или же приобрести ее в результате травмы или неудачной пластической хирургии – едва ли кто-то выбирает жутковатое лицо. И все же из-за таких изъянов на нас с большей вероятностью будут пялиться на улицах[89]89
  Halioua, R. L. ‘Staring and perceptions towards persons with facial disfigurement’. Unpublished master’s thesis, East Carolina University, 2010; http://hdl.handle.net/10342/2930.


[Закрыть] или дискриминировать на работе[90]90
  Stone, A., & Wright, T. ‘When your face doesn’t fit: employment discrimination against people with facial disfigurements’. Journal of Applied Social Psychology, 43 (3) (2013), pp. 515–26.


[Закрыть]. Даже что-то столь безобидное, как акне, может повлиять на оценку благонадежности. В 2016 году Елена Цанкова и Арвид Каппас опубликовали исследование, в котором показали, что гладкость кожи (то есть отсутствие акне) влияет на оценку благонадежности, компетентности, привлекательности и здоровья[91]91
  Tsankova, E., & Kappas, A. ‘Facial skin smoothness as an indicator of perceived trustworthiness and related traits’. Perception, 45 (4) (2016), pp. 400–08.


[Закрыть]. Даже принятие незначительных решений, например сделать себе татуировку близко к лицу, может лишить нас преимуществ. Одно из исследований показало, что люди с такими татуировками кажутся другим преступниками[92]92
  Funk, F., & Todorov, A. ‘Criminal stereotypes in the courtroom: facial tattoos affect guilt and punishment differently’. Psychology, Public Policy, and Law, 19 (4) (2013), p. 466.


[Закрыть].

Итак, бо́льшая часть этих вещей вне нашего контроля и не соответствует нашим психологическим характеристикам, но общество все равно склонно недооценивать нас, если наше лицо «жутковатое». Это подводит к теме человеческой жестокости. Люди с давних времен психологически и физически притесняют тех, кто выглядит иначе. С самого детства мы обращаем внимание на лица, особенно если они не соответствуют нашим ожиданиям – и обычно в плохом смысле. Дети жестоки к тем, кто отличается внешне. Людей с изъянами внешности часто дразнят и публично высмеивают.

Почему мы так жестоки? Во-первых, существует базовый эволюционный аргумент, что асимметрия и уродства могут быть признаками генетических заболеваний и умственной отсталости. Нас отталкивают болезни, и это отторжение отчасти помогает нам выжить. Следовательно, признаки болезни представляются нам плохими. Нас притягивают люди, которые выглядят фертильными и здоровыми, и мы избегаем тех, кто таковым не кажется, тех, кто может нас заразить. Это позволяет объяснить, почему мы избегаем определенных людей, но не обосновывает нашу жестокость по отношению к ним.

Аргумент, который я нахожу особенно убедительным в вопросе жестокости, касается нашего восприятия «разбитого лица». В 2017 году Катрина Финчер и ее коллеги опубликовали статью, где сказано, что особенность нашего восприятия лиц может приводить к дегуманизации[93]93
  Fincher, K. M., Tetlock, P. E., & Morris, M. W. ‘Interfacing with faces: perceptual humanisation and dehumanisation’. Current Directions in Psychological Science, 26 (3) (2017), pp. 288–93.


[Закрыть]. Если мы видим лицо, в котором ничего не выделяется, то считываем его полностью. Находим его цельным. Человеческим.

Однако, как только появляется то, что привлекает наше внимание своей анормальностью, мы начинаем деконструировать лицо, а вместе с ним и человека. Мы замечаем изъяны, близко посаженные глаза, смешной нос, прыщи, татуировки – и перестаем видеть человеческое лицо как единое целое. Авторы утверждают, что это «предполагает сдвиг от целостного восприятия к восприятию отдельных черт». Это, считают ученые, «допускает возможность причинения вреда, например суровых наказаний». Так же как Гитлер был способен на жестокость, потому что перестал видеть в людях людей, так и наше восприятие может сыграть с нами злую шутку и привести к «перцептивной дегуманизации».

Единственный способ побороть это – знать, что такое может случиться, остановиться и подумать, когда возникает желание назвать кого-то «жутковатым». Попробуйте поболтать с человеком с татуировкой на шее. Наймите на работу женщину, у которой есть акне. И научите своих детей не пялиться на людей с изъянами на лице.

Мы с трудом принимаем непохожих внешне, но гораздо труднее нам принять непохожих по духу. Психические заболевания часто ассоциируют с жутковатостью, злом и преступностью.