Текст книги "Лагерь в горах"

8. БЫСТРОТА И НАТИСК

Оленья Нога почувствовал, что, войдя в хижину, он попал в полном смысле слова в львиную пасть. Он нанес виннебаго не один тяжкий удар, и они знали это. Теперь пришло время расквитаться за обиды.

Воин, узнавший шавано, закрыл перед ним дверь и произнес вышеприведенные хвастливые слова, но ему не удалось окончить свою речь. В одно мгновение левая рука шавано вытянулась и, схватив виннебаго за горло словно железными когтями, отбросила с такой силой, что он почти замертво грохнулся оземь. В то же самое время дверь растворилась, и Оленья Нога выскочил наружу. Он, конечно, не тратил времени на то, чтобы закрыть ее за собой, но бросился за угол хижины и помчался во весь опор к лесной прогалине.

Быстроногому шавано предстояло пробежать лишь небольшое пространство, но секунды были дороги: от каждой из них зависела его жизнь. Врагам, от которых он так быстро убежал, стоило сделать несколько шагов, чтобы нагнать его, а они наверняка не теряли времени.

Воспитание американского индейца с самого нежного возраста направлено к тому, чтобы сделать его быстрым во взорах и движениях, и, хотя воины, находившиеся в хижине, может быть и были ошеломлены дерзостью молодого индейца, но, наверное, скоро пришли в себя и оправились.

С быстротой, которую никто не мог бы превзойти, Оленья Нога побежал прямо к той части леса, где были Фред Линден и Терри Кларк, устремившие внимательные взоры на хижину в ожидании развязки событий.

То, что они увидели, действительно поразило их: молодой шавано на их глазах выбежал из-за угла, держа в левой руке свой карабин, его ноги двигались с такой быстротой, что едва можно было разглядеть мелькающие мокасины. Оленья Нога спасал свою жизнь и сознавал это.

Фреду и Терри казалось, что шавано вместо того, чтобы убегать, должен бы был повернуться к своим врагам и стрелять в них, но их было пятеро, а он один, и шансы были слишком не равны. Короче говоря, единственным спасением было поспешное бегство. Он это прекрасно сознавал и делал все от него зависящее.

Огненная Стрела стоял в углу у огня, когда увидел, что виннебаго-привратник падает навзничь, и что шавано исчезает за дверью. Громко вскрикнув, он тотчас же перескочил через пламя, между тем как другие, в том числе и привратник, быстро вскочили на ноги. В два прыжка вождь очутился у двери, которая была полуотворена, Огненная Стрела толкнул ее и выскочил наружу.

Осмотревшись кругом, он не увидел беглеца, но, догадавшись об уловке, бросился к углу хижины и увидел шавано, бегущим подобно испуганному, ищущему защиты оленю.

Лучшей цели не могло ему представиться. Как ни была удивительна быстрота индейца, она не могла сравняться с быстротой ружейной пули, притом у Огненной Стрелы было достаточно времени, чтобы прицелиться метко, раньше чем его жертва успеет скрыться из виду.

С торжествующей улыбкой виннебаго взвел курок ружья, поднял его к плечу и прицелился в беглеца.

Читатели, конечно, не забыли что Фред и Терри стояли не очень далеко от бегущего шавано и оба увидели угрожающие действия виннебаго.

– Это джентльмен принадлежит мне! – заметил молодой ирландец, быстро наводя свой карабин на Огненную Стрелу, который, казалось, не видел молодых людей, стоявших как раз перед его целью.

– Не промахнись! – воскликнул Фред. – Не то Оленья Нога погибнет!

– На этот раз я не промахнусь! – уверенно ответил Терри, который теперь действительно чувствовал, что цель принадлежит ему.

Положение было настолько отчаянное, что Фред Линден тоже не хотел терять своих шансов. Он также взял ружье и отстал от своего товарища не более, как на секунду.

Таким образом случилось, что все трое приготовили свои ружья почти в одно время. Огненная Стрела едва успел прицелиться в Оленью Ногу, как одновременно с этим в него прицелились Фред и Терри. Однако, никому из них не удалось спустить курка.

В тот момент, когда жизнь Оленьей Ноги висела, можно сказать, уже на волоске, вдруг Огненная Стрела издал раздирающий крик. Подскочив на три фута, он взмахнул руками и упал навзничь.

Даже и в этот ужасный момент Терри не покинула его добродушная веселость. Как только раздался выстрел, он опустил ружье и сказал:

– Вот какова моя репутация, Фрид! Этот негодяй собирался уж застрелить Оленью Ногу, как вдруг заметил, что я в него прицеливаюсь. Он догадался, что ему несдобровать, и поэтому повернулся килем кверху и бросил свое ружье, не тратя даром пороху. Постарайся, Фрид, приобрести такую же репутацию, как я!

Фред едва успел расслышать эти, не совсем гармонирующие с обстановкой, слова товарища, так как события следовали одно за другим с быстротой урагана. Предсмертный крик Огненной Стрелы еще звучал в воздухе, когда Оленья Нога, перескочив через группу кустарников прямо навстречу молодым людям, остановился, быстро повернулся, держа в руках заряженное со взведенным курком ружье и приготовился вступить в состязание с виннебаго, от которых он так поспешно убежал.

Обстоятельства пока не особенно благоприятствовали последним. Правда, их проворный вождь быстро очутился за дверями во главе остальных, но наградой ему была смерть. Остальные четверо отстали от него не надолго. Тот из них, которого Оленья Нога опрокинул на землю, жаждал отомстить за такое унижение. Он вскочил на ноги в тот момент, когда другие бросились вперед, и был уже между ними, когда они толпой выбегали из двери за своим вождем.

Выбегая, индейцы услышали отчаянный крик Огненной Стрелы и увидели, как во время последней агонии его карабин отлетел на несколько шагов прочь, и как, наконец, его безжизненное тело опустилось на землю.

Удивление виннебаго было полное. Все четверо не знали откуда раздались выстрелы, и столпились вместе в изумлении и нерешимости, что предпринять.

События скоро вернули их к действительности: мимо них просвистела вторая пуля и ударила в бревно хижины. Это привело их в панику, и они бросились в дом, как стадо баранов, не успокоившись, пока не очутились в дымной и темной комнате и не заперли за собой дверь. Они жестоко были наказаны за свои намерения: они замышляли вовлечь путников в обман, но вот события изменились, и теперь все, по-видимому, было направлено против них.

Когда Оленья Нога бежал, ища защиты, он увидел своих двух друзей. Они принимали такое горячее участие в его судьбе, что и не думали прятаться, а стояли на виду, наведя ружья на хижину. Он, конечно, сразу это понял. Затем раздался крик и звук выстрела, что доказывало, что по крайней мере один из виннебаго убит.

Даже и в этот критический момент Оленья Нога успел заметить, что у дул ружей, которые он видел перед собой, не блеснул огонь, и что звук выстрела, спасшего ему жизнь, раздался совсем с другой стороны.

Однако, он не мог забыть, что другие виннебаго были еще живы. Когда он прибежал и остановился, то ожидал, что вот-вот завяжется борьба, в которой примут участие он и его товарищи против краснокожих, которые скоро должны были получить подкрепление.

Но враги не появлялись. Наши друзья не видели их с тех пор, как последний из них скрылся в дверях вслед за своими товарищами, спасавшимися от пуль, одна из которых унесла их вождя. Шавано опустил ружье, которое пока ему не было нужно.

– Если эти шельмы, – начал Терри, – начнут бегать по хижине с той же быстротой, с какой они вбежали в нее, то все бревна посыплются им на голову, как случилось с двоюродным братом моего дяди, который…

Оленья Нога повернулся к Терри с таким недовольным выражением, что тот моментально притих, как будто бы его хлопнули томагавком по голове. Он не только любил, но и боялся шавано.

Терри сам почувствовал, что его слова были сказаны некстати, а потому и замер, как статуя. Все трое держали ружья наготове на случай, что четверо индейцев опять выйдут из хижины.

В такие минуты время тянется невыразимо долго, но тем не менее все молчали, пока напряжение мало-помалу прошло, и нервы успокоились.

Все это время Фреда и Терри занимал один вопрос: кто сделал два выстрела, спасшие жизнь Оленьей Ноги?

Терри обернулся к шавано, намереваясь спросить его, но вспомнил его недовольный взгляд и удержался. Поймав взгляд Фреда, он стал просить его знаками, чтобы он сделал этот вопрос.

Но молодой Линден только покачал головой в ответ: он слишком хорошо знал своего друга, чтобы приставать теперь к нему с расспросами.

9. СТРАННЫЕ ПОСЕТИТЕЛИ

Как странно в этой жизни чередуется юмористическое и патетическое, драматическое и тривиальное, трагическое и комическое! Кто бы предположил, что три воина, державшие ружья наготове и собиравшиеся отражать нападение диких виннебаго, увидят что-нибудь смешное? Однако, именно так и случилось.

Оленья Нога занимал свою позицию за скалой, несколько впереди других, между тем как молодые люди, чувствуя, что напряжение нервов уменьшается по мере того, как проходят минуты, стали осматриваться вокруг себя, чтобы успокоиться на более мирных впечатлениях, после тяжелых предыдущих сцен.

В это время они услышали какое-то топанье и шорох между кустами. Шавано с быстротою молнии повернулся, молодые люди схватились за ружья, ожидая немедленного призыва к делу. Но судя по шуму, было очевидно, что к ним приближалось или дикое животное, или кто-то такой, кто не подозревал о присутствии чужих.

Оказалось, что первое предположение верно. Вскоре появилась морда огромного черного медведя, а потом и вся его неуклюжая, тяжеловесная, страшная фигура.

В тот момент, когда его черное мохнатое туловище появилось между зеленью, шавано сделал шаг вперед и приподнял ружье. Ему случалось видеть, что люди его расы надевают на себя шкуру животного, чтобы обмануть врага, и он не хотел попасться в такую ловушку. Однако, после второго взгляда, он убедился, что перед ним был действительно черный медведь.

Может быть, вы читали историю о том, как один индейский воин оделся в шкуру одного из таких животных и так хорошо подражал его движениям, что обманул часового. Но, если вы поразмыслите над этим, то согласитесь со мной, что часовой, верно, не хорошо разглядел зверя, иначе он различил бы подделку. Если дело не происходит ночью или при особенно благоприятных условиях, то весьма трудно обмануть кого-нибудь таким образом.

Вы, вероятно, вспомните, что дело происходило поздней осенью, в такое время, когда американские медведи чувствуют себя всего лучше. Так как они обыкновенно засыпают с наступлением холодного времени и спят до весны (просыпаясь иногда в феврале), существуя на счет накопившегося жира, то поймете, что все зимующие животные должны накопить добрый запас жировых тканей перед уходом на зимние квартиры.

Фред и Терри никогда не видели такого жирного медведя, как этот, а он, завидев их, остановился и, поведя носом, с любопытством нюхал воздух. Он был жирен, как поросенок, которого владелец откармливал несколько недель, и, по-видимому, двигался неохотно. Когда же это было необходимо, он шел неуверенной, шатающейся походкой.

– Хорошая добыча! – сказал Фред, указывая на него.

– Да, окорока были бы очень вкусны, если их хорошо сварить! – сказал Терри.

– Выстрелить в него, что ли? – спросил Фред, осторожно понижая голос и обращаясь к Оленьей Ноге. Последний посмотрел на него, как бы удивленный вопросом, и потряс головой.

Внимание шавано все еще было направлено на хижину, откуда он несколько времени тому назад убежал, и он опять повернул туда свое лицо, предоставив своим друзьям заниматься медведем.

Этот последний долго всматривался в стоявших перед ним джентльменов, потом неуклюже повернулся и пошел вперед. В это время он очутился на небольшом, но крутом склоне, и надо же было, чтобы камень, на который опиралась лапа, сорвался и покатился вниз.

Как это случилось, трудно объяснить, но медведь вдруг потерял равновесие и упал даже не на бок, а прямо на спину, как неуклюжий мальчик, который запнулся о какой-нибудь предмет, имея обе руки в карманах.

Смешная фигура огромного медведя, который так сильно шлепнулся из-за такой ничтожной причины, и особенно его растерянный вид, когда он поднялся на ноги, заставили молодых людей разразиться смехом.

Все, что Терри мог сделать, это сдержать свое веселье, чтобы оно не сделалось слишком шумным. Легкий шум, который произвело падение медведя, заставил Оленью Ногу повернуть голову и посмотреть на зверя. Фред взглянул на своего сдержанного друга и заметил легкую улыбку на его губах. Действительно, он был бы странным человеком, если бы не засмеялся.

Животное, поднявшись на лапы после невероятных усилий, в течение нескольких минут как бы приводило в равновесие свои душевные силы. Было очевидно, что неожиданное падение сильно перепутало мысли, и он не знал теперь, как в них разобраться.

Наконец, медведь успокоился и отправился дальше своей ужасной походкой.

– Хорошая это будет добыча для тех, кто его застрелит, – сказал Фред, обращаясь к Терри, – я никогда не видал такого жирного медведя. Но не странно ли, что он уходит, когда у нас в руках так много карабинов?

– Медведь глупее всех глупцов, как говорили про моего двоюродного брата, то есть нет, – поспешил поправиться Терри, – как про него никогда не говорили. Этому зверю остается пойти назад в лес, забраться куда-нибудь в дупло, пещеру или берлогу, иначе он так растолстеет, что будет не в состоянии карабкаться на деревья!

– Я было подумал, что это – виннебаго, надевший на себя шкуру дикого животного!

– Скорей это дикое животное, надевшее шкуру виннебаго, – сказал Терри, – потому что никто другой не мог бы так смешно споткнуться и повалиться на спину, болтая ногами в воздухе!

И Терри, прикрыв рот рукой, сделал гримасу, как будто бы он страдал коликами, весь трясясь от сдерживаемого смеха. Фред тоже не мог сохранить полного спокойствия, но старался не шуметь, так как Оленья Нога остался бы недоволен таким неподобающим поведением.

Не надо забывать, что все эти события заняли не более нескольких минут, и Фред с Терри еще не успели умерить всей веселости, как трагический элемент пришел на смену комическому.

Медведь еще не успел скрыться из вида, как вдруг, по-видимому, переменил намерение и решил вернуться назад. Опять послышался какой-то шум в кустах, хотя не такой сильный, как в первый раз, и тотчас юноши увидели очертания темной фигуры.

– Я не знал, что здесь так много медведей! – сказал Фред.

– Это не тот, который был здесь минуту тому назад. Другой медведь рассказал ему, как он упал на спину, и эта история так понравилась второму, что и он вздумал проделать такую же штуку.

– Он трусливее, чем тот! – сказал Фред, устремив глаза на животное, которое будто бы не решалось идти так далеко, как его предшественник.

Тем временем Оленья Нога Внимательно наблюдал фигуру. Вдруг, громко вскрикнув, он вытащил томагавк и, держа его наготове в левой руке, бросился к медведю.

Он угадал то, о чем его друзья не подозревали: их посетитель оказался двуногим существом!

10. ОТЕЦ

Шавано успел сделать только несколько шагов, как мнимый медведь сбросил свою шкуру и, встав на ноги, быстро убежал. Беглец отличался необыкновенным проворством и скоро исчез из виду. Оленья Нога удовлетворился тем, что заставил виннебаго выдать себя и не преследовал его. Молодой индеец вернулся к своим друзьям все с той же блуждающей, таинственной улыбкой на губах.

Фред хотел было высказать свое замечание, но шавано поднял руку в знак молчания. Вернувшись на свое прежнее место, он сделал полуоборот и стал смотреть в одну точку, лежавшую справа от него, а временами оглядываться назад.

Кусты опять зашевелились, но уже иначе, чем от движения медведя. Теперь было очевидно, что сюда приближается человек.

Все трое с легко понятным нам интересом ожидали появления нового лица, как вдруг Фред Линден радостно вскрикнул и, забыв про время и обстоятельства, кинулся к тому месту, где начинала обрисовываться фигура человека.

– Мой отец! – воскликнул счастливый юноша, бросая свое ружье и обвивая руками шею своего отца, который был обрадован не меньше сына.

– Фред, сын мой! – воскликнул отец в свою очередь, обнимая его.

Потом, как бы стыдясь своей слабости, Фред высвободился, покраснев, и поднял с земли ружье.

– Я боялся, что с вами что-нибудь случилось! – объяснил он сдавленным голосом.

– Случиться-то случилось, и не мало. А, Терри! Я очень рад тебя видеть, – прибавил мистер Линден, горячо тряся руку молодому ирландцу. – Я не знал, что ты тоже идешь к нам!

– Ну, а я хорошо это знал! – возразил Терри, сильно смущаясь оттого, что, несмотря на все его усилия, слезы выступали у него на глазах.

– Здравствуй и ты, Оленья Нога, – прибавил охотник, взяв за руку индейца, – твое присутствие здесь стоит присутствия дюжины людей!

Оленья Нога был тронут взаимной любовью отца и сына. Он со своеобразной выразительностью потряс руку Линдена, но, освободившись от пожатия, снова принял позу человека, который должен заботиться об общей безопасности.

– Плохо же мы вас принимаем! – заметил охотник, обращаясь ко всем троим. – Если бы я знал, Фред, что тебе придется претерпевать такие испытания, я никогда не позволил бы тебе уйти из дому!

– По пути сюда у нас было немало приключений, но мы отделались от них без малейшей царапины. Я боялся, что у вас дела обстоят плохо. А где же мистер Боульби и Гардин?

– Они в безопасности – по крайней мере на время, хотя и неизвестно, надолго ли. Но, Оленья Нога, объясни мне, зачем ты был в хижине? Я не видел, как ты туда входил, но уход твой, как я успел заметить, был гораздо поспешнее, чем обычно!

Шавано улыбнулся при воспоминании о том, как он выскочил из хижины. Прежде чем ответить на вопрос своего друга, он осмотрел окрестности, как будто хотел убедиться, что может безопасно пожертвовать своим товарищам пять минут времени.

К счастью, маленькая группа находилась в одной из наиболее густых частей леса, окружавшего прогалину, на которой находилась бревенчатая хижина. Тут не было видно ни одного виннебаго, и вряд ли те четверо, которые так поспешно убежали, успели бы в скором времени вернуться.

Убедившись, что все благополучно, Оленья Нога рассказал, со свойственной ему скромностью, про то, что случилось с ним в хижине. Впрочем, он только слегка коснулся вопроса о том, как ему удалось освободиться от пятерых воинов, напавших на него.

– Вот это на тебя похоже! – воскликнул охотник. – Ты говоришь таким тоном, как будто не сделал ровно ничего, достойного похвалы, но твой подвиг – один из самых смелых, о которых я когда-либо слышал. Ты вошел в дом, где было пять твоих смертельных врагов. Ты закрыл за собой дверь, но, когда понадобилось выйти, все-таки вышел, несмотря ни на что, и теперь стоишь здесь, не потеряв ни одного волоса с головы!

– Оленья Нога отдал бы свою жизнь ради своего брата, который застрелил Огненную Стрелу, когда его ружье было направлено на Оленью Ногу!

– Я горжусь тем, что мой карабин сразил этого злодея. Я увидел, что он целится в тебя, и подумал, что мне представляется хороший случай испробовать свое ружье!

– Вы не могли выбрать лучшего времени, – заметил Фред, – хотя и мы с Терри тоже успели прицелиться и непременно выстрелили бы в следующую же секунду!

– А кто же сделал второй выстрел?

– Гардин, он был около меня, но так заторопился, увидев, что виннебаго собираются идти опять в дом, что прицелился не особенно метко. Этот выстрел помешал мне повторить свой. Прежде, чем мы успели опомниться, индейцы уже исчезли!

– Но, отец, как же это все произошло? Каким образом вы очутились вне хижины, а индейцы внутри?

– Оленья Нога хотел бы послушать, что его брат расскажет про виннебаго! – сказал шавано, который хотел узнать что же все-таки произошло.

– Хорошо, – сказал мистер Линден, внимательно осматриваясь по сторонам, как бы желая убедиться, что он может совершенно спокойно удовлетворить любопытство своих друзей, не встретив никакой помехи со стороны виннебаго. – В течение последних суток с нами случилась масса самых удивительных приключений. Вы знаете, что мы нисколько не боялись индейцев, когда пришли сюда ставить ловушки и охотиться.

– Но ведь отец Терри погиб от их руки! – заметил Фред.

– Правда, но это было уже несколько лет назад. Последние две зимы мы видели индейцев только изредка, да и они относились к нам дружелюбно. Мы принимали их у себя в хижине. Иногда они ночевали у нас и делили с нами наш обед – дичь, буйволиное мясо и бобровые хвосты. Поэтому, когда мы строили эту бревенчатую хижину, то вовсе не хотели, чтобы она служила укреплением против врагов. Вы видите, что в ней нет ни окна, ни отверстия, так что в случае событий, подобных сегодняшним, я предпочитаю быть вне дома!

– Мне кажется, что эти шельмы внутри думают то же самое! – заметил Терри Кларк.

– Без сомнения! Итак, вчера утром, мы сделали открытие, что в лесу индейцев больше, чем когда бы то ни было прежде. Мы видели дым от их лагерных огней и с вершины возвышенности заметили какой-то странный столб дыма, который, вероятно, был сигналом для других, дальних групп. Это нам совсем не понравилось.

– У вас не пропадали лошади?

– Да, мы вскоре заметили, что пропали три вьючных лошади, и затем узнали, что с ними случилось. Следы мокасинов слишком ясно говорили, что сомнений тут быть не может. Вы можете себе представить, что мы довольно сильно рассердились, узнав о краже животных. Боульби тотчас же хотел начать преследовать воров, но ему мешала вывихнутая нога, да и трудно было узнать, как далеко успели уйти краснокожие. Поэтому я и Гардин были против. Нас немного утешило то, что индейцы не тронули прочих наших лошадей, которые паслись на несколько ярдов левее.

– Если бы я не был уверен, что все вы находитесь на пути сюда, – продолжал мистер Линден, обращаясь к сыну, – и если бы я не боялся разойтись с вами, мы бы сели на оставшихся лошадей и уехали домой, потому что были убеждены, что по соседству находится большая группа индейцев и что они могут доставить нам много неприятностей. Гардин и я старались уговорить Боульби взять самую быструю лошадь – то есть, мою собственную – и поспешить отсюда прочь. Но он и слышать не хотел ни о чем подобном и объявил, что останется с нами и посмотрит, чем дело кончится.

Перед наступлением вечера события приняли еще худший оборот. Благодаря крайней осторожности, нам удалось остаться незамеченными, хотя мы сами видели несколько индейцев. Некоторые из них разрушили все расставленные нами капканы и, очевидно, искали нас. Большинство из них воображало, что мы в хижине, и мы видели, как некоторые из них стучали в дверь, прежде чем дернуть за веревку, которая всегда висела снаружи, за исключением ночного времени.

В такое время хижина могла бы оказаться для нас смертельной ловушкой, и мне нечего говорить вам, что мы и не думали в нее входить, пока кругом было так много враждебных нам индейцев. В некотором расстоянии отсюда, в скалах, есть место, где виннебаго, как называет их Оленья Нога, было бы очень трудно найти нас. Там мы и остались до сегодняшнего утра. Так как у Боульби слишком болела нога, чтобы он мог подвергать себя всем дорожным невзгодам, то мы оставили его там, а Гардин и я пробрались сюда, чтобы посмотреть, как обстоят дела. Дым, поднимающийся над крышей, объяснил нам, что в доме находятся индейцы.

– Что они имели в виду, разводя огонь, мы не знали. Но пока обсуждали этот вопрос, вдруг выскочил Оленья Нога. Мы узнали его и потому не стали стрелять. Когда за ним выскочил один из виннебаго, я подумал, что не мешает дать ему знать, что шавано также имеет друзей. После событий, свидетелями которых вы были, я поспешил разыскать Оленью Ногу, выслушал его рассказ, и – прибавил охотник, смеясь, – вот мы все здесь!