Текст книги "Оригинальные школьные праздники и тематические вечера"

ИНСЦЕНИРОВКА ПО ПОЭМАМ А.С. ПУШКИНА

КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК

Чтец 1.

 
В ауле, на своих порогах,
Черкесы праздные сидят.
Сыны Кавказа говорят
О бранных, гибельных тревогах,
О красоте своих коней,
О наслажденьях дикой неги;
Воспоминают прежних дней
Неотразимые набеги.
 

Чтец 2.

 
И вдруг пред ними на коне
Черкес. Он быстро на аркане
Младого пленника влачил.
«Вот русский!» – хищник возопил.
 

Пленник.

 
И долго пленник молодой
Лежал в забвении тяжелом.
Затмилась перед ним природа.
Прости, священная свобода!
Он раб.
 

(Пауза)

 
За днями дни прошли как тень.
В горах, окованный, у стада
Проводит пленник каждый день.
 

Черкешенка.

 
Пленник милый,
Развесели свой взор унылый…
Слыву я девою жестокой,
Неумолимой красотой.
Я знаю жребий мне готовый:
Меня отец и, брат суровый
Немилому продать хотят
В чужой аул ценою злата;
Но умолю отца и брата,
Не то – найду кинжал иль яд.
Непостижимой, чудной силой
К тебе я вся привлечена;
Люблю тебя, невольник милый,
Душа тобой упоена…
 

Пленник.

 
Но он с безмолвным сожаленьем
На деву страстную взирал
И, полный тяжким размышленьем
Словам любви ее внимал.
«Забудь меня: твоей любви,
Твоих восторгов я не стою.
Бесценных дней не трать со мною;
Другого юношу зови.
Его любовь тебе заменит
Моей души печальный хлад;
Он будет верен, он оценит
Твою красу, твой милый взгляд,
И жар младенческих лобзаний,
И нежность пламенных речей».
 

Черкешенка.

 
Ах, русский, русский, для чего,
Не зная сердца твоего,
Тебе навек я предалася!
 

Чтец 1.

 
Однажды слышит русский пленный,
В горах раздался клик военный:
«В табун, в табун!» Бегут, шумят;
Уздечки медные гремят,
Чернеют бурки, блещут брони,
Кипят оседланные кони,
К набегу весь аул готов.
 

(Пауза)

 
Утих аул; на солнце спят
У саклей псы сторожевые.
 

Пленник.

 
Сев на бреге,
Мечтает русский о побеге,
Но цепь невольника тяжка,
Быстра глубокая река.
 

Чтец 2.

 
И вдруг кого-то слышно стало,
Мелькнуло девы покрывало,
И вот – печальна и бледна
К нему приближалась она.
Уста прекрасной ищут речи;
Глаза исполнены тоской,
И черной падают волной
Ее власы на грудь и плечи.
В одной руке блестит пила,
В другой кинжал ее булатный.
 

Черкешенка.

 
На пленника возведши взор.
«Беги, – сказала дева гор, —
Нигде черкес тебя не встретит.
Прости – забудь мои мученья,
Дай руку мне… в последний раз»
 

Пленник.

 
К черкешенке простер он руки,
Воскресшим сердцем к ней летел,
И долгий поцелуй разлуки
Союз любви запечатлел.
Рука с рукой, унынья полны.
Сошли ко брегу в тишине —
И русский в шумной глубине
Уже плывет и пенит волны,
Уже противных скал достиг,
Уже хватается за них…
 

Чтец 1.

 
Вдруг волны глухо зашумели,
И слышен отдаленный стон…
На дикий брег выходит он,
Глядит назад, брега яснели
И, опененные, белели:
Но нет черкешенки младой
Ни у брегов, ни под горой…
Все мертво… на брегах уснувших
Лишь ветра слышен легкий звук,
И при луне в водах плеснувших
Струистый исчезает круг.
 

КАМЕННЫЙ ГОСТЬ

Первый гость.

 
Клянусь тебе, Лаура, никогда
С таким ты совершенством не играла.
Как роль свою ты верно поняла!
 

Второй гость.

 
Как развила ее! с какою силой!
 

Первый гость.

 
С каким искусством!
 

Лаура.

 
Да, мне удавалось
Сегодня каждое движенье, слово.
Я вольно предавалась вдохновенью,
Слова лились, как будто их рождала
Не память рабская, но сердце…
 

Второй гость.

 
Какие звуки! сколько в них души!
А чьи слова, Лаура?
 

Лаура.

 
Дон Гуана.
 

Дон Карлос.

 
Что? Дон Гуан!
 

Лаура.

 
Их сочинил когда-то
Мой верный друг.
 

Дон Карлос.

 
Твой Дон Гуан – безбожник и мерзавец,
А ты, ты дура!
 

Лаура (сердится и смеется).

 
Ты с ума сошел?
Да я сейчас велю тебя зарезать
Моим слугам, хоть ты испанский гранд.
 

Дон Карлос (встает).

 
Зови же их.
 

Первый гость.

 
Лаура, перестань.
 

Второй гость.

 
Дон Карлос, не сердись. Она забыла.
 

Лаура.

 
Что? что Гуан на поединке честно
Убил его родного брата?
Правда: жаль, что не его.
 

Дон Карлос.

 
Я глуп, что осердился.
 

Лаура.

 
Ага! сам сознаешься, что ты глуп.
Так помиримся.
 

Дон Карлос.

 
Виноват, Лаура,
Прости меня. Но знаешь: не могу
Я слышать это имя равнодушно…
 

Лаура (отойдя в сторону, задумчиво).

 
А виновата ль я, что поминутно
Мне на язык приходит это имя?
 

РУСАЛКА

Девушка (сидит в кресле, щелкает пультом видеомагнитофона)

 
Ах, наконец ты вспомнил обо мне!
Не стыдно ли тебе так долго мучить
Меня пустым жестоким ожиданьем?
Чего мне в голову не приходило?
Каким себя я страхом не пугала?
Но слава Богу! жив ты, невредим,
И любишь все по-прежнему меня;
Не правда ли?
 

Князь (протягивает ей подарки и деньги)

 
По-прежнему, мой ангел.
 

(Достает из другого кармана еще подарки)

 
Нет, больше прежнего.
 

Девушка (проверяет его карман, садится)

 
Однако ты
Печален; что с тобою?
 

Князь (нервно)

 
Я печален?
Тебе так показалось – нет, я весел
Всегда, когда тебя лишь вижу.
 

Девушка (дразнит его)

 
Нет.
Когда ты весел, издали ко мне
Спешишь и кличешь: где моя голубка,
Что делает она?
 

Князь (решительно)

 
Я не хочу притворствовать напрасно,
Ты права: в сердце я ношу печаль
Тяжелую.
 

Девушка (подозрительно и требовательно)

 
Но больно мне с тобою не грустить
Одною грустью – тайну мне поведай.
 

Князь (испуганно в сторону)

 
Зачем мне медлить? чем скорей, тем лучше.
 

(Как будто отчитывается)

 
Я счастлив был тобой, твоей любовью,
И что вперед со мною ни случится,
Где б ни был я, всегда я буду помнить
Тебя, мой друг; того, что я теряю,
Ничто на свете мне не заменит.
 

Девушка (насмешливо)

 
Я слов твоих еще не понимаю,
Но уж мне страшно. Нам судьба грозит,
Готовит нам неведомое горе.
Разлуку, может быть.
 

(Как бы догадавшись встает.)

Князь (закрывается рукой)

 
Ты угадала.
Разлука нам судьбою суждена.
 

Девушка (руки в боки)

 
Кто нас разлучит? Разве за тобою
Идти вослед я всюду не властна?
 

Князь (еще более испуганно)

 
Не снаряжаюсь я ни в дальный путь,
Ни на войну – я дома остаюсь.
Но должен я с тобой навек проститься.
 

Девушка

 
Постой, теперь я понимаю всё…
Ты женишься. Ты женишься?!
 

(Бросается на него с кулаками)

ЦЫГАНЫ

Чтец.

 
Цыганы шумною толпой
По Бессарабии кочуют.
Они сегодня над рекой
В шатрах изодранных ночуют.
Как вольность, весел их ночлег
И мирный сон под небесами.
Спокойно все, луна сияет
Одна с небесной вышины
И тихий табор озаряет.
 

Старик-цыган.

 
В шатре одном старик не спит;
Он перед углями сидит,
Согретый их последним жаром.
Его молоденькая дочь
Пошла гулять в пустынном поле.
Земфиры нет как нет; и стынет
Убогий ужин старика.
 

Земфира.

 
Но вот она. За нею следом
По степи юноша спешит;
Цыгану вовсе он неведом.
«Отец мой, – дева говорит, —
Веду я гостя; за курганом
Его в пустыне я нашла
И в табор на ночь зазвала.
Он хочет быть как мы цыганом;
Его преследует закон,
Но я ему подругой буду.
Его зовут Алеко – он
Готов идти за мною всюду».
 

Старик-цыган.

 
Я рад.
 

Алеко.

 
Я остаюсь.
 

Земфира.

 
Он будет мой:
Кто ж от меня его отгонит?
Скажи, мой друг: ты не жалеешь
О том, что бросил навсегда?
 

Алеко.

 
Что ж бросил я?
 

Земфира.

 
Ты разумеешь:
Людей отчизны, города.
 

Алеко.

 
О чем жалеть? Когда б ты знала,
Когда бы ты воображала
Неволю душных городов!
 

Чтец.

 
Прошло два лета. Так же бродят
Цыганы мирною толпой;
Везде по-прежнему находят
Гостеприимство и покой.
 

Алеко.

 
Презрев оковы просвещенья,
Алеко волен, как они;
Он без забот и сожаленья
Ведет кочующие дни.
Все тот же он; семья все та же;
Он, прежний лет не помня даже,
К бытью цыганскому привык.
 

Чтец.

 
Старик на вешнем солнце греет
Уж остывающую кровь;
У люльки дочь поет любовь.
Алеко внемлет и бледнеет.
 

Земфира (поет).

 
Старый муж, грозный муж,
Режь меня, жги меня:
Я тверда; не боюсь
Ни ножа, ни огня.
Ненавижу тебя,
Презираю тебя;
Я другого люблю,
Умираю любя.
 

Алеко.

 
Молчи. Мне пенье надоело,
Я диких песен не люблю.
 

Земфира.

 
Не любишь? мне какое дело
Я песню для себя пою.
Так понял песню ты мою?
 

(Свидание)

Молодой цыган.

 
Еще одно… одно лобзанье…
 

Земфира.

 
Пора: мой муж ревнив и зол.
 

Молодой цыган.

 
Одно… но доле!., на прощанье.
 

Земфира.

 
Прощай, покамест не пришел.
 

Молодой цыган.

 
Скажи – когда ж опять свиданье?
 

Земфира.

 
Сегодня, как зайдет луна,
Там, за курганом над могилой.
 

Молодой цыган.

 
Обманет! не придет она!
 

Земфира.

 
Вот он! беги!.. Приду, мой милый.
 

Алеко.

 
Проснулся я.
Куда вы! не спешите оба;
Вам хорошо и здесь у гроба.
 

Земфира.

 
Мой друг, беги, беги…
 

Алеко.

 
Постой! Куда, красавец молодой? Лежи!
 

Вонзает в него нож.

Земфира.

 
Алеко!
 

Молодой цыган.

 
Умираю…
 

Земфира.

 
Алеко, ты убьешь его!
Взгляни: ты весь обрызган кровью
О, что ты сделал?
 

Алеко.

 
Ничего.
Теперь дыши его любовью.
 

Земфира.

 
Нет, полно, не боюсь тебя!
Твои угрозы презираю,
Твое убийство проклинаю…
 

Алеко.

 
Умри ж и ты!
 

(Поражает ее.)

Земфира.

 
Умру любя…
 

Старик-цыган.

 
Восток, денницей озаренный,
Сиял. Алеко за холмом,
С ножом в руках, окровавленный,
Сидел на камне гробовом.
Два трупа перед ним лежали.
 

ИНСЦЕНИРОВКА ПО ЛЮБОВНОЙ ТЕМЕ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А.С. ПУШКИНА

1

Алексей (на авансцене, разочарованный)

 
Нет, нет, не должен я, не смею, не могу
Волнениям любви безумно предаваться;
Спокойствие мое я строго берегу
И сердцу не даю пылать и забываться;
Нет, полно мне любить…
 

2

Барышня Лиза и ее горничная Настя в комнате Лизы. Настя причесывает Лизу, Лиза смотрится в зеркальце и кокетничает.

Настя. Нельзя ли мне, барышня, сходить в гости в соседнюю деревню на именины Старостиной дочери?

Лиза. Вот как? Господа в ссоре, а слуги друг к другу в гости ходят?

Настя. Но ведь вы с молодым барином не ссорились…

Лиза. Да мы еще и не видались. Но, говорят, он почему-то печален, задумчив… Напрасно…

Чтец 3 (девушка).

 
Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живет,
Настоящее уныло;
Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.
 

3

Алексей (задумчивый, смотрит на портрет)

 
Я вас любил, любовь, еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем.
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
 
 
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я Вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим.
 

4

Настя. Ах, барышня, как же весело было на именинах, как мы угощались и как потом играли и с молодым барином в горелки бегали.

Чтец 1.

 
Что смолкнул веселия глас?
Раздайтесь, вакхальны припевы!
Да здравствуют нежные девы
И юные жены, любившие нас!
Полнее стакан наливайте!
На звонкое дно
В густое вино
Заветные кольца бросайте!
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
 

Лиза. Как бы мне познакомится с молодым соседом…

Настя. Чего проще, переодевайтесь крестьянкою и идите в лес, он там каждый день на охоте.

Лиза переодевается неузнаваемо.

5

Переодетая Лиза идет по лесу. Алексей смотрит из кустов.

Алексей (сам с собой).

 
Всё в ней гармония, всё диво,
Всё выше мира и страстей;
Она покоится стыдливо
В красе торжественной своей;
Она кругом себя взирает:
Ей нет соперниц, нет подруг;
Красавиц наших бледный круг
В ее сиянье исчезает.
 

Алексей и Лиза приближаются друг к другу и танцуют вальс; возможно присоединение к ним группы танцующих.

Расходятся. Алексей смотрит ей вслед.

Чтец 2.

 
Но что со мной? Я как во сне!
Что шевельнулось в глубине
Души холодной и ленивой?
Досада?.. Суетность?..
Иль вновь Забота юности – любовь?
Увы, сомненья нет, – влюблен я;
Влюблен, как мальчик, полный страсти юной!
Пускай погибну я, но прежде
Я в ослепительной надежде
Вкушу волшебный яд желаний,
Упьюсь несбыточной мечтой!
Везде, везде он предо мной,
Образ желанный, дорогой,
Везде, везде он предо мною!
 

6

Лиза немного в другом наряде (но также в крестьянском) и Алексей бросаются друг к другу, кружатся и смеются. Останавливаются.

Алексей

 
Пустое вы сердечным ты
Она, обмолвясь, заменила
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
 
 
Пред ней задумчиво стою,
Свести очей с нее нет силы;
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю!
 

Расходятся.

7

Лиза пишет письмо в своей комнате.

Чтец 3 (девушка).

 
Зачем вы посетили нас?
В глуши убогого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья.
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?).
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.
 

Чтец 4 (девушка).

 
Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете…
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан Богом,
До гроба ты хранитель мой…
 

Чтец 5 (девушка).

 
Ты в сновиденьях мне являлся,
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно… нет, это был не сон!
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
в мыслях молвила: вот он!
 

Чтец 6 (девушка).

 
Не правда ль? я тебя слыхала;
Ты говорил со мной в тиши,
Когда я бедным помогала
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души?
 

Чтец 3 (девушка).

 
И в это самое мгновенье
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Приникнул тихо к изголовью?
 

Чтец 4 (девушка).

 
Не ты ль, с отрадой и любовью,
Слова надежды мне шепнул?
 

Чтец 5 (девушка).

 
Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
 

Чтец 6 (девушка).

 
Быть может, это все пустое,
Обман неопытной души!
И суждено совсем иное…
 

Чтец 3 (девушка).

 
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
 

Чтец 4 (девушка).

 
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю…
 

Чтец 5 (девушка).

 
Вообрази: я здесь одна.
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
 

Чтец 6 (девушка).

 
Я жду тебя; единым взором
Надежды сердца оживи
Иль сон тяжелый перерви.
Увы, заслуженным укором!
 

Запечатывает, письмо попадает к Алексею.

8

Алексей (около камина читает письмо).

 
Прощай, письмо любви! прощай: она велела.
Как долго медлил я! как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал. Гори, письмо любви.
 
 
Готов я; ничему душа моя не внемлет.
Уж пламя жадное листы твои приемлет…
Минуту!., вспыхнули! пылают – легкий дым
Виясь, теряется с молением моим.
 
 
Уж перстня верного утратя впечатленье,
Растопленный сургуч кипит… О провиденье
 
 
Свершилось! Темные свернулися листы;
На легком пепле их заветные черты
Белеют. Грудь моя стеснилась. Пепел милый,
Отрада бедная в судьбе моей унылой,
Останься век со мной на горестной груди…
 

Алексей оборачивается к портрету и быстро пишет.

Чтец 1.

 
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
 
 
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
 
 
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.
 
 
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
 

Чтец 2.

 
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
 

Алексей запечатывает письмо.

9

Лиза в своей комнате, одетая барышней, читает его письмо. Алексей вбегает и останавливается, пораженный.

Лиза. И вы не узнаете меня?

ПАМЯТИ ДЕКАБРИСТОВ

Сцена оформлена портретами декабристов, их жен, картинами из эпохи первой трети XIX века.

Звучит музыка.

Ведущий 1. Это были красивые молодые люди, хорошо образованные, с блестящей карьерой военной и статской службы. Все самое благородное среди русской молодежи – военные, самые любимые литераторы, потомки древних родов. У них, казалось, было все: земли, крестьяне, богатые усадьбы, картинные галереи, уважение и почет в аристократическом свете. Перед каждым открыты широчайшие возможности.

Что еще нужно для счастливого будущего? Что мешало им наслаждаться всем, чем так щедро одарила судьба?

Чтец 1.

 
И жили мы, как у Христа за пазухой,
И знали мы почет.
Дома с оранжереями, с китайскими беседками,
И с английскими парками,
На каждом флаг играл,
Играл, манил приветливо,
Гостеприимство русское и ласку обещал.
Французу не привидится во сне,
Какие праздники
Не день, не два – по месяцу
Мы задавали тут.
Свои актеры, музыка,
Прислуги целый полк,
Ни в ком противоречия,
Кого хочу – помилую,
Кого хочу – казню.
Закон – мое желание,
Кулак – моя полиция.
 

Ведущий 2. И все-таки, что побудило этих баловней судьбы выступить против своего же сословия и власти, которую они поддерживали? Почему объединились они в тайные союзы вольнодумцев?

Ведущий 1. Молодые офицеры получили боевое крещение в Отечественной войне 1812 года. Многие проявили себя героями. Матвей Муравьев-Апостол писал: «Мы были дети 1812 года». Пройдет десять лет, и все смешается в России: бывшие боевые товарищи окажутся по разные стороны истории: лучшая часть отправится на эшафот, на каторгу, в ссылку. Другая найдет себя в служении царю, и в этом будет видеть свой незыблемый долг.

Ведущий 2. Отгремела война с Наполеоном, русская армия отправилась в Заграничный поход. Будущие декабристы познакомились с европейскими политическими порядками, воочию увидели жизнь населения европейских стран, почувствовали разницу с российской действительностью.

Чтец 1.

 
Русское войско – сильное войско,
Сплоченность и дружность присущи ему,
Потому не отдали мы Русь никому.
Французов прогнали в недавние дни,
В самый Париж убежали они;
Наполеон отрекся от престола,
И сослан был на остров скоро.
Русское войско в Париже проживало,
Тратило деньги и пировало,
Крестьяне, дворяне, – все вместе мы были,
Вместе стреляли, вместе рубили,
Европу все вместе увидели мы
И вспомнили Родину…
В Европе все люди были равны, все свободны!
А нам возвращаться нужно в Россию,
Хотя в Европе, конечно, красиво,
Кому в именье – праздную жизнь вести,
А кому – тяжкую ношу нести.
Несправедливо это было,
Ведь вместе все врагов мы били.
Все мы достойные награды,
Кому ее надо, а кому – не надо.
Царь должен нас благодарить,
Свободу и равенство всем подарить!
 

Ведущий 1. Победоносные русские войска вошли в Париж, вся Европа рукоплескала освободителям, – и после этого крестьяне, вернувшись домой, снова оказались в крепостном рабстве. Те, кто проливал кровь и совершал подвиги, вновь стали собственностью своих помещиков.

Чтец 2.

 
Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества губительный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца;
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти развратного злодея.
Опора милая стареющих отцов,
Младые сыновья, товарищи трудов,
Из хижины своей идут собою множить
Дворовые толпы измученных рабов.
О, если б голос мой умел сердца тревожить!
Почто в груди моей горит бесплодный жар
И не дан мне в удел витийства грозный дар?
Увижу ль, о друзья, народ неугнетенный,
И рабство, падшее по манию царя,
И над Отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли, наконец, прекрасная заря?
 

Ведущий 2. Казалось таким естественным вознаградить народ: дать крестьянам волю, разрушить крепостничество и даровать право на участие в государственных делах. Ожидание осуществления давних благородных замыслов наполняло сердца вернувшихся в Россию героев.

Ведущий 1. Дворяне-офицеры, вернувшись на родину, стремились служить своему народу. Эти люди намеревались перестроить Россию, спасти ее от крепостничества, неограниченного произвола чиновников, от взяточничества и несправедливого суда. Николай Бестужев писал: «Мы видели необходимость действовать, мы чувствовали необходимость пробудить Россию».

Ведущий 2. Почему в России не так, как в Европе? Будущие декабристы искали и находили ответы на терзавшие их вопросы в политических и философских сочинениях русских и западноевропейских мыслителей. Они знали почти наизусть книги Ж.-Ж. Руссо, Ф. Вольтера, Д. Дидро, К. Гельвеция, Ш. Монтескье. Изучали они работы английских экономистов А. Смита, И. Бентама, а также конституции западноевропейских государств и США.

Вера в возможность перемен росла, готовность бороться крепла.

Чтец 3(за Александра I).

 
Меня поставил бог
над русскою землею,
Гордитесь, русские, быть царскими рабами.
Закон ваш – мысль моя!
Отечество вам – флаг над гордыми дворцами.
Россия – это я!
 

Господа, вы насмотрелись на европейские вольности, вы жаждете переворота? Не забывайте, в какой стране вы живете. Русский народ не готов к переменам, он для них не созрел.

И государь, опасаясь распространения европейских революционных идей, в большей степени желал не делиться властью, а укрепить ее.

Чтец 1.

 
Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман:
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман!
Но в нас кипят еще желанья:
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванья.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты сладкого свиданья.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы.
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья, —
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
 

Ведущий 1. Накануне 14 декабря на квартире у Кондратия Федоровича Рылеева обсуждался предложенный им план действий.

Чтец 1. К.Ф. Рылеев: «Необходимо собрать верные войска на Сенатской площади, где располагаются правительственные здания, чтобы не допустить присяги сенаторов и вынудить их подписать революционный «Манифест к революционному народу», подготовленный Северным обществом».

Чтец 2. Н.А. Бестужев: «Да, господа! В этот документ должно быть включено объявление о свержении самодержавия, отмене крепостного права, сокращении срока солдатской службы».

Чтец 3. И.И. Пущин: «И еще, самое важное, что нужно включить в этот документ – это провозглашение гражданских свобод».

Чтец 2. С.П. Трубецкой: «В «Манифесте» нужно предусмотреть созыв Великого собора – Учредительного собрания – для решения вопросов о принятии Конституции и форме правления в России».

Чтец 3. А.И. Якубович: «Я предлагаю под моим командованием еще затемно захватить Зимний дворец и арестовать царскую семью».

Чтец 1. К.Ф.Рылеев: «Царя Николая нужно изничтожить физически, чтобы внести смятение в ряды его сторонников и тем самым обеспечить успех восстанию».

Чтец 3. А.И. Якубович: «Нет, от цареубийства нужно отказаться».

Чтец 2. С.П. Трубецкой: «Также надо захватить Петропавловскую крепость».

Чтец 1. Н.А. Бестужев: «Я считаю, что успешный исход восстания вполне вероятен».

Чтец 3 (за Николая I). За несколько дней до восстания меня предупредили о преступных намерениях Южного и Северного обществ. Некоторые из участников заговора сочли выступление против императора несовместимым с дворянской честью. Я с тревогой ожидал предстоящие испытания, меня преследовали мысли о гибели, особенно беспокоила позиция гвардии – активной силы всех государственных переворотов.

Ведущий 1. Ранним утром 14 декабря 1825 года к Сенатской площади Санкт-Петербурга стали подходить мятежные войска и выстраиваться вокруг памятника Петру.

Братья Бестужевы руководили построением солдат в боевое каре. К полудню все три площади – Адмиралтейская, Дворцовая, Петровская – и прилегающие к ним улицы – были забиты людьми.

Тем временем по приказу Николая I на Сенатскую площадь стягивались правительственные войска.

Чтец 1.

 
Иди в огонь за честь Отчизны,
За убежденья, за любовь,
Иди и гибни безупречно;
Умрешь недаром, дело прочно,
Когда под ним струится кровь.
 

Ведущий 2. Первый же залп картечи смешал ряды восставших. Многие кинулись на лед Невы. На реке под тяжестью массы людей образовалась полынья. Люди стали тонуть, гибнуть от пуль.

Ведущий 1. Восстание было коротким, но ослепительным, как вспышка молнии.

Ведущий 2. Эхо событий на Сенатской площади долетело до южных полков, где среди офицеров было немало членов тайных обществ.

Ведущий 1. 29 декабря 1825 г. выступил Черниговский полк.

Ведущий 2. Намеченный план осуществить не удалось. Многие офицеры мучительно сомневались в правомочности своих действий. О цареубийстве спорить, приводить аргументы не одно и то же с действием. Каховский в тюрьме горько сожалел о своем выстреле в генерала Милорадовича, героя войны 1812 года и любимца солдат. Не будучи трусом, смалодушничал и назначенный диктатором восстания князь Трубецкой. Его поведение пытался объяснить впоследствии Николай Бестужев: «Храбрость солдата и храбрость заговорщика не одно и то же. В первом случае даже при неудаче его ждут почесть и награды, тогда как в последнем при удаче ему предстоит туманная будущность, а при проигрыше дела – верный позор и бесславная смерть».

Ведущий 1. Сразу же после восстания в Петербурге, в ночь с 14 на 15 декабря 1825 года, во многие дома столицы прибыли представители власти для препровождения бунтовщиков в Петропавловскую крепость. Декабристов возили на допрос прямо к Николаю, в Зимний дворец. Император лично вел следствие и суд над декабристами. Многих арестованных генералов и офицеров он знал лично, других изучал на допросе.

Диалог Николая I с Иваном Анненковым.

Чтец 3 (за Николая I). Почему вы не донесли, что создано тайное общество?

Чтец 2 (за Анненкова). Нечестно доносить на товарищей!

Чтец 3 (за Николая I). Вы не имеете понятия о чести. Знаете ли вы, чего заслуживаете?

Чтец 2 (за Анненкова). Смерти, государь.

Чтец 3 (за Николая I). Вы думаете, что Вас расстреляют, что Вы будете интересны! Нет!.. Я вас в крепости сгною.

Диалог Николая I с Николаем Бестужевым.

Чтец 3 (за Николая I). Вы знаете, что все в моих руках. Я могу простить вас, и если бы мог увериться в том, что впредь буду иметь в вас верного слугу, то готов простить!

Чтец 1 (за Николая Бестужева). Ваше величество! В том и несчастье, что вы все можете сделать, что вы выше закона. Желаю, чтобы впредь жребий ваших подданных зависел от закона, а не от вашей прихоти, ваших капризов или минутных настроений.

Ведущий 1. О мрачном равелине Петропавловской крепости и страшном «Секретном доме», расположенном на его территории, в городе ходили темные слухи. О тех, кто здесь сидел, говорили как о «забытых», заживо погребенных людях. Это было мрачное царство нечеловеческих страданий. Сами тюремщики, вынужденные обслуживать одиночные камеры Алексеевского равелина, чувствовали себя в их стенах живыми мертвецами. Отсюда заключенных отправляли только на смертную казнь или в ссылку.

Ведущий 2. В ночь на 15 декабря казематы Алексеевского равелина заполнились участниками восстания. В этом страшном месте камеры были так тесны, что в них едва можно было поместить кровать, столик, чугунную печь. Когда печь топилась, клетка наполнялась удушливым смрадом, а пар, охлаждаясь, стекал со стен, и в течение дня из каждого каземата воду выносили ведрами. Заключенные часто болели. Чахотка была частой гостьей Алексеевского равелина.

Чтец 1 (за Кондратия Рылеева). Но даже в таких условиях рождались слова:

 
Известно мне, погибель ждет
Того, кто первым восстает
На утеснителей народа —
Судьба меня уж обрекла,
Но где, скажи, когда была
Без жертв искуплена свобода?
Тюрьма мне в честь, не в укоризну,
За дело правое я в ней,
И мне ль стыдиться сих цепей,
Когда ношу их за Отчизну.
 

Ведущий 1. Многих декабристов содержали в темных камерах, куда не проникали лучи света, на руках и ногах у них были кандалы, временами им уменьшали рацион пищи и питья до голодной нормы.

Ведущий 2. Вели себя арестованные благородно, согласно законам чистой совести и кодексу офицерской чести. Многие в русском обществе понимали незаслуженность наказания декабристов и предлагали им бежать. Ивану Пущину предложил бежать его лицейский товарищ Александр Горчаков. Михаилу Лунину – великий князь Константин. Михаилу Фонвизину – солдаты полка, которым он когда-то командовал, несшие караул в крепости.

Ведущий 1. Вот как об этом говорил Михаил Лунин: «Бежать за границу, избегая той участи, которой подвергнутся мои товарищи, было бы малодушием. Я разделял с товарищами их убеждения, разделю и наказание».

Ведущий 2. Отказались уехать за границу, и тем самым избежать ареста и суда, многие.

Ведущий 1. Всего по делу декабристов было арестовано 579 человек; многие оправданы еще на следствии. Виновными признаны 289 человек, из которых 121 предан суду. Всего наказано 1700 человек.

Ведущий 2. Манифест от 1 июня 1826 года учредил Верховный уголовный суд из трех государственных сословий: представителей Государственного Совета, Сената, Синода. Суд разделил всех арестованных на 11 разрядов по степени виновности.

Чтец 3 (за Николая I). Я удивлю Европу своим милосердием!

Ведущий 1. Приговор Верховного суда.

Чтец 3 (за Николая I). Пятерых самых опасных преступников…

В это время выходят 5 человек, играющие роли декабристов.

Чтец 4 (за Павла Пестеля). «Настоящая моя история заключается в двух словах: я страстно любил свое Отечество, я желал его счастья с энтузиазмом».

Чтец 5 (за Сергея Муравьева-Апостола). «Жертвовать всем, даже жизнью, для блага Отечества, было влечением сердца каждого из нас».

Чтец 6 (за Петра Каховского). «Мы имели слово, потрясающее сердца равно всех сословий в народе – свобода!»

Чтец 1 (за Кондратия Рылеева).

«Я ль буду в роковое время

Позорить гражданина сан,

И подражать тебе, изнеженное племя

Переродившихся славян?

Нет, неспособен я в объятьях сладострастья

В постыдной праздности влачить

свой век младой

И изнывать кипящею душой

Под тяжким игом самовластья».

Чтец 7 (за Михаила Бестужева-Рюмина). «Все эти благородные люди – мои друзья, забывая почести и богатства, готовы умереть за благо Отечества. Господство деспотизма будет суровым и очень длительным. Мне предназначена позорная смерть. Грустно это!..»

Чтец 3 (за Николая I). …приговорить к четвертованию.

Ведущий 1. Ваше императорское величество, Европа Вас не поймет! Вас обвинят в средневековой дикости.

Чтец 3 (за Николая I). Хорошо, я смягчу приговор почти всем разрядам преступников. Четвертование заменю повешением.

Ведущий 2. Священник в погребальном одеянии отслужил по пятерым смертникам заупокойную обедню.

Так, еще живые, они услышали собственное отпевание. Их обрядили в белые саваны с надписью «Злодей. Цареубийца», возвели на помост, подвели к виселице, накинули и затянули петли.

Ведущий 1. Когда из-под ног повешенных выбили скамейки, у троих веревки от тяжести тел в кандалах оборвались.

– Бедная Россия! И повесить порядочно не умеют! – воскликнул с горечью Муравьев-Апостол.

Ведущий 2. По обычаю, выскользнувшим из петли преступникам сохраняли жизнь. Но не таков был Николай I. Генерал-адъютант Чернышев приказал поднять их и снова повесить.

Ведущий 1. Осужденных по второму разряду…

Сергея Трубецкого

Никиту Муравьева

Евгения Оболенского

Ивана Пущина

Вильгельма Кюхельбекера

Ивана Якушкина

Михаила Лунина

Всего 50 человек

Чтец 3 (за Николая I). В Сибирь, на вечную каторгу!

Ведущий 2. Осужденных по третьему разряду:

Михаила Фонвизина

Владимира Одоевского

Петра Муханова

Всего 16 человек

Чтец 3 (за Николая I). 15 лет каторги, после чего вечное поселение в Сибири.