Текст книги "Хрестоматия по социологии физической культуры и спорта. Часть 2"

Есть ли мораль в спорте?

Печатается по изданию: Кайя Мишель. Есть ли мораль в спорте? // Курьер ЮНЕСКО. – февр. 1993. – С. 33–36.

«Да, спорт – это рыцарский орден, в котором господствуют принципы чести, этики и эстетики и в который может вступить любой человек, любой народ, обретая в нем всемирное братство… Да, спорт – это воспитание характера, самое конкретное и подлинное… Да, спорт – это культура, потому что мимолетные события, связанные с ним в пространстве и времени (совершаемые просто для удовольствия, как говорил Платон), выявляют самые элементарные ценности (а ведь они самые глубокие и всеобъемлющие) народов и человечества в целом; это культура, наконец, потому, что она творит прекрасное, и творит прежде всего для тех, кто наиболее обделен в жизни». Так в своем приветствии в 1963 г. Рене Майо, Генеральный директор ЮНЕСКО, характеризует основные темы спортивной мифологии, ставя рядом со спортом такие понятия, как преданность, честность, красота, нравственность, братство, и одновременно приписывая ему этическую и эстетическую ценность.

Теория и практика. (…) Что же такое спорт? В общепринятом смысле этот термин включает в себя все формы физической деятельности (от поездки на велосипеде с друзьями до финальной игры чемпионата мира по футболу). Но столь широкое определение мало применимо. Более строгая характеристика подводит нас к пониманию спорта как институциональной, состязательной физической активности, исторически и структурно связанной с индустриальным обществом. Будучи особо распространенным в обществах, основанных на конкуренции, спорт – это одновременно состязание, регулируемое определенными правилами, позволяющими осуществлять градацию людей по их физическим способностям. Следовательно, состязательный спорт, характеризующийся постоянным стремлением к результативности, – явление относительно новое. Известный нам сегодня спорт существовал не всегда. В таком случае возникает вопрос: какие ценности действительно несет в себе современный спорт? И не существует ли пропасти между ценностями, которые он провозглашает, и теми, которые он реализует на практике?

Мораль и религия. Кант говорил, что постулатом нравственности является существование Бога. Основатель современных Олимпийских игр Пьер де Кубертен также выводит нравственные понятия из религиозной идеи. В своем «Обращении к спортивной молодежи всех наций» (1927 г.) он провозглашает: «Возрождая институт двадцатипятивековой давности, мы хотим, чтобы вы стали приверженцами религии спорта, такой, какой ее представляли себе наши великие предки. В современном мире, располагающем огромными возможностями, но стоящем на пороге упадка, олимпийское движение может стать школой высоких нравственных принципов, а также выносливости и физической энергии».

Кубертен был уверен, что спорт, подобно религии, «тесно связан с нравственностью». Подобно религии, он внушает уверенность и дает утешение. Повсеместная спортивная практика послужила бы базисом для разностороннего социального и этического обновления, способного сформировать новую цивилизацию. Спорт, по его мнению, призван освободить мир от всех зол (алкоголизма, безнравственности, насилия, праздности) и воссоздать атмосферу согласия, покончив раз и навсегда с классовой борьбой.

Философско-религиозная доктрина Кубертена воодушевила огромное число мыслителей, журналистов и писателей прошлого и настоящего, которые слепо верят в целительные свойства спорта и его способность «совершенствовать душу путем совершенствования тела». Морис Бакэ, теоретик Французской коммунистической партии, в разгар войны в 1942 г. писал, что физическая активность ведет нас «к созданию античного идеала: гармоничной личности, прекрасного, доброжелательного и смелого человека как в спорте, так и в жизни». Двенадцать лет спустя представитель противоположного, голлистского, политического направления в работе «Essai de doctrine du sport» отмечает, что «нравственная сущность спортивной деятельности – не самоотверженность, а лояльность… Основное правило в спорте – честная игра. Честность гарантирует подлинность ценностей, установленных на поле. Она наполняет спортивный мир гуманизмом… Будучи фактором самоутверждения личности и необходимым элементом социальной организации, спорт способствует прогрессу человечества».

Когда люди говорят о спорте, они всегда говорят о том, каким ему следует быть, а не каков он на самом деле. Спорт всегда в опасности. С момента своего рождения он уже проявлял симптомы заболевания и уже слышались призывы к его исцелению. Еще в 1902 г. Пьер де Кубертен осуждал бесчинства, связанные со спортивными состязаниями, и требовал сохранить в спорте атмосферу бескорыстия и рыцарского духа. Институциональный спорт подрывается деньгами, насилием, мошенничеством, политизацией, национализмом и допингом. Но его истинные поклонники призывают «покончить с этим скандальным положением дел и защитить моральный кодекс спорта». Быть может, настал момент задать себе вопрос: а есть ли вообще в спорте нравственность?

Покушение на права человека. С этической точки зрения недопустимо оправдывать какой-либо поступок одной лишь его эффективностью. В таком случае какой смысл говорить об этике в спорте? Спортсмен, каков бы ни был его уровень, всегда тренируется с мыслью о победе, будь она над противником, над самим собой, над стихией или во имя своей страны. Отсюда и возникает величайшая иллюзия физического всемогущества спортсмена. Однако состязательный спорт прежде всего влечет за собой отчуждение собственного тела, которое с самого начала становится частью системы (не будем упускать из виду проблему усиленных тренировок в раннем возрасте), превращается в робота во имя достижения максимальной эффективности, добровольно принимает на себя физические страдания, связанные с травмами и увечьями, теряет власть над собой, следует указке других, продается и покупается как товар. В этой сумасшедшей гонке за результатами спортсмен-автомат готов на все ради того, чтобы был поднят флаг его страны.

Моральный кодекс состязания основан на жертвах и насилии. Спортсменов сортируют, классифицируют, отбрасывают, и потому у них, будь то чемпион или простой член клуба, сильно развито чувство «любви-ненависти» к своему телу. Ведь они должны выложиться до предела, чтобы познать высшую радость в момент невероятной боли. Это «аскетизм в радости» и вместе с тем форма нравственного воспитания, ибо она провозглашает такие ценности, как воздержание, подчинение, послушание и самоотречение, на которых основано наше общество.

Говорить об этике состязательного спорта – значит верить в его изначальную чистоту, в идеал, искаженный обществом, и его воплощение на практике. Это значит не признавать тот факт, что спорт слишком часто потворствует нарушению прав человека. Так, в 1936 г. спортивное движение при поддержке политиков и прессы как ни в чем не бывало проводит XI Олимпийские игры в Берлине. В 1956 г., когда советские танки «умиротворяли» Венгрию, в Мельбурне спокойно прошли очередные Игры. Двенадцать лет спустя в Мехико зажегся олимпийский огонь всего через несколько дней после того, как войска Варшавского Договора вторглись в Чехословакию, и всего несколько часов спустя после того, как была подавлена манифестация мексиканских студентов и рабочих на площади Трех культур, повлекшая за собой гибель 40 человек. В 1978 г. в Аргентине, где насчитывались тысячи убитых и пропавших без вести, разыгрывается чемпионат мира по футболу всего лишь в нескольких сотнях метров от места пыток. Допустимо ли проводить крупные соревнования в стране, где нарушения прав человека носят массовый и систематический характер? Этот вопрос еще раз поставили те, кто в 1980 г. бойкотировал Олимпийские игры в Москве. И снова спортивная общественность заняла жесткую, хотя и недопустимую позицию: спорт нельзя смешивать с политикой.

Можно составить длинный список от Игр в Берлине до Игр в Москве, и перед нами предстанет грустная картина попрания олимпийского идеала и спортивной этики. Спорт – любимое детище властей, но до тех пор, пока он не причиняет им неприятностей. Это мир фантомов, поиски совершенства, но не истины. Говоря о нравственности научного мировоззрения, Стендаль с воодушевлением отозвался о математике, в которой «невозможно лицемерие». Присоединяясь к тому, что Марсель Мосс назвал «обязательным вероисповеданием общества», спортсмены и зрители сознательно обманывают себя, потворствуя лицемерию.

Фэйр плэй в спорте и в повседневной жизни: императив или утопия?

Печатается с сокращениями по изданию: Родиченко В. С. Фэйр плэй в спорте и в повседневной жизни: императив или утопия? // Теория и практика физич. культуры. – 2003. – № 11. – С. 2–5

Рассматриваемая тема в любой аудитории вызовет полярные реакции. Те, кто несколько десятилетий посвятил распространению гуманистических принципов в спорте, воспримут слово «утопия» как знак недоверия или оппозиции. На другом полюсе – весьма распространенное в странах нашего региона скептическое отношение к рассуждениям о любых этических ценностях. Один олимпийский чемпион не так давно сказал мне: «К какой пропаганде принципов Фэйр Плэй вы призываете в том мире современного спорта, который пропитан духом коммерции, допинга, коррупции, насилия?». Скрытый смысл его высказывания таков: спорт – вне этики. (…)

Наличие столь полярных точек зрения, безусловно, означает актуальность проблемы. (…) А сама статья – фрагмент проводимого нами многолетнего анализа феномена Фэйр Плэй в следующих аспектах:

• степень институционализации;

• идейное содержание;

• уровень теории;

• перспективы переноса на социальное поведение в целом.

Начну с институционализации, поскольку многие полагают что этический контроль эффективен прежде всего в институциональной форме, в так называемых «цеховых» нормах и процедурах. Считается, что общественное движение Фэйр Плэй уже сформировалось. На мировом уровне его ассоциируют с существующим более сорока лет Международным комитетом Фэйр Плэй. Важнейшая функция Комитета – ежегодное присуждение наград. Ими отмечаются спортсмены за совершение поступков в духе Фэйр Плэй или за соблюдение принципов честной игры на протяжении всей спортивной карьеры, а также организации и лица, способствующие распространению этих принципов. В 1994 г. конституировалось Европейское движение Фэйр Плэй. Сегодня в его составе организации 32 стран, преимущественно национальные олимпийские комитеты. Первоначально его важнейшей функцией было стимулирование изучения самого феномена и обмен опытом работы по распространению принципов справедливой игры. С 1999 г. по предложению автора данной статьи функционирует система ежегодных европейских наград. Еще одна область стимулирования Фэйр Плэй – деятельность некоторых общеевропейских спортивных ассоциаций, преимущественно по командным играм, например по футболу.

Движение Фэйр Плэй институционализируется в Европе и на национальном уровне. Позволю себе проиллюстрировать это примером моей страны. В бывшем СССР движения Фэйр Плэй не существовало, и какая-либо организация или лицо не входили в состав Международного комитета. С 1992 г. Олимпийский комитет России входит в Международный комитет, а с созданием Европейского движения – и в него. В 1992 г. при Олимпийском комитете России образован российский комитет Фэйр Плэй, который мне поручено возглавлять. В 2002 г. за свою деятельность он награжден высшей европейской наградой Фэйр Плэй. Главное достижение этого периода – то, что с 1991 г в Российской Федерации функционирует система ежегодного присуждения наград Олимпийского комитета и комитета Фэйр Плэй. Всего за 12 лет присуждено 309 наград. Среди награждаемых памятными призами и дипломами как спортсмены и команды, так и те лица и организации, которые пропагандируют или используют возможности спорта в деле нравственного воспитания.

(…) Тем не менее нынешний уровень институционализации движения Фэйр Плэй еще недостаточен. В частности, на европейском уровне еще далеко до его завершения не только в количественном отношении (движение охватывает не более 60 % стран), но и структурно. В него пока не входит ни одна европейская ассоциация по виду спорта.

(…) Считается, что теория феномена Фэйр Плэй в основном уже сложилась. Но, по нашему мнению, существуют лишь отдельные ее фрагменты: работы феноменологического характера, построенные преимущественно на социологическом материале; работы организационно-методического характера; принимавшиеся различными организациями манифесты, декларации, резолюции, отражающие их позицию на момент принятия этих документов. Полагаю, что именно отсутствие завершенной и доказательной теории Фэйр Плэй приводит к бесспорно существующему скептицизму по отношению к его принципам.

Возможны различные подходы к разработке такой теории. По моему мнению, начать следовало бы с ответа на вопрос: как сегодня мировое спортивное сообщество представляет себе принципы Фэйр Плэй? Мы предположили, что ответ следует искать в награждениях, проведенных Международным комитетом Фэйр Плэй за реально совершенные поступки. Словом, двигаться к теории от сложившейся многолетней практики. (…) Мы составили классификацию конкретных поступков спортсменов и тренеров, за которые Международный комитет присудил за период с 1964 по 2001 г. свои 155 призов и дипломов, на основе четырех сформулированных нами наиболее общих проявлений Фэйр Плэй. Приводим результаты в порядке убывания.

1. Оказание помощи спортсмену, находящемуся в опасности или затруднении, с возможной потерей собственного соревновательного положения; проявление различных форм солидарности и взаимопомощи по отношению к сопернику или другому лицу; оказание помощи сопернику в обычной соревновательной ситуации. Первая же из присужденных международных наград, датируемая 1964 г., относится к этой категории. В ходе соревнований по бобслею на Олимпийских зимних играх у итальянца Эудженио Монти был хороший результат. Лишь Тони Нэш (Великобритания) и его партнер могли его победить. Но когда Монти узнал, что у Нэша сломалась деталь боба, он снял нужную деталь со своего аппарата и передал Нэшу, который затем выиграл золотую медаль. В этой лидирующей категории наград – 69 поступков, или 43,5 %.

2. Исправление в пользу соперников судейской ошибки. Типичный пример из награждений за 1997 г. – диплом российскому фехтовальщику Станиславу Позднякову В финальном бою Кубка мира, в котором соперник Позднякова лидировал, судья ошибочно присудил удар в пользу Позднякова. Но тот после возобновления боя демонстративно не оказал сопротивления, дав сопернику возможность нанести удар и тем восстановив справедливость. Несмотря на это, Поздняков бой выиграл. В этой категории – 42 поступка, или 27,1 %.

3. Отказ воспользоваться возникшим преимуществом, не вызванным собственными успешными соревновательными действиями. На Чемпионате Европы 1971 г. швейцарка Мета Антенен лидировала в прыжке в длину Ее самая опасная соперница немка Ингрид Миклер-Беккер была вызвана на эстафету до того, как закончила прыжки. Антенен попросила судей продлить время очередного перерыва и в итоге уступила сопернице титул чемпионки. В этой категории – 25 поступков, или 16,1 %.

4. Отказ воспользоваться преимуществом, которое дают правила соревнований или собственные (умышленные или неумышленные) неправильные действия. На турнире Гран-при по настольному теннису 1988 г. в Барселоне в решающей игре Анджей Грубба (Польша) вел со счетом 19:17, когда его соперник потребовал наказать Груббу за неправильно сыгранный мяч. Протест был отклонен судьей, но Грубба отказался от двух спорных очков и проиграл матч. Аналогичных поступков – 19, или 12,3 %.

Естественно, что описанное выше поощрение конкретных поступков происходит на несравнимо более обширном фоне следования гуманистическим принципам соревновательной деятельности, в частности принципу равных возможностей. Стимулирование этого фона характерно для присуждения наград Фэйр Плэй в командных играх, в частности направленного преимущественно на премирование за минимум нарушения правил, связанного с грубостью и насилием.

Таким образом, можно различить три типа этических принципов спорта: требующие конкретного поступка; определяющие этику игровой деятельности; наконец, принципы, относящиеся к еще одной категории субъектов спорта – болельщикам, например, преодоление объективного противоречия между допустимыми национальными, этническими, клубными пристрастиями и актуальным социальным трендом к толерантности, противодействию насилию и ксенофобии.

А теперь сравним приведенную нами статистику поступков с названными ранее принципами ответственности спортсмена. И тут же обнаружим целый букет противоречий.

Первое. Среди отмеченных наградами поступков 43,5 %, или почти половина – оказание помощи сопернику. Но мы не найдем в наиболее часто цитируемых принципах Фэйр Плэй такого, как помощь сопернику. Уважение к сопернику есть. Оно, например, может трактоваться как ненанесение вреда. Но уважение, преимущественно пассивное, и помощь, которая всегда активна, – далеко не одно и то же. Второе противоречие – между таким часто прокламируемым императивом, как уважение решения судьи, и тем фактом, что более чем четвертая часть (27,1 %) наград присуждена за действия, ревизующие и корректирующие принятые судьями решения. Третье. Еще один часто декларируемый императив из принципов ответственности спортсмена – уважение правил соревнований. Но подавляющее большинство, если не все 155 присужденных наград, практически никак не связаны с соблюдением или несоблюдением правил соревнований.

Можно увидеть и другие противоречия в распространенных представлениях о принципах Фэйр Плэй, но и эти три обязывают искать возможность их примирить. В этом поиске мы решили базироваться на двух представлениях о спорте. Первое из них – рассмотрение спорта как игровой деятельности. Второе – наш собственный разработанный в 1960–1970 гг. взгляд на спортивное соревнование как на форму образного отражения действительности. В целом же многие давно согласны с тем, что в спортивном соревновании спортсмен находится и в игровой, и в реальной жизни. В ходе собственно спортивного соревнования спортсмен руководствуется преимущественно правилами этого соревнования как игры. Но данный ареал действий спортсмена не исчерпывает всей совокупности обстоятельств, в которых он находится.

Поэтому я считаю вполне уместным предложить подход, который можно назвать концепцией трех ареалов поведения спортсмена:

• первый ареал – игровая, или социомоделирующая, деятельность; она регулируется правилами соревнований и обладает специфическим для вида спорта характером;

• второй, в котором находится спортсмен как индивид, – ареал соблюдения нравственно-этических принципов человеческого сообщества в реальных, а не игровых обстоятельствах;

• третий ареал действий спортсмена, как и второй, относится не к игровой, а к реальной деятельности, к социальному поведению – это употребление допинга и другие виды обмана и мошенничества спортсмена.

Первый, игровой, ареал достаточно известен. Рассмотрим поведение спортсмена в двух других.

Второй ареал. Выходя за рамки спортивного кодекса в пространство нравственно-этических принципов человеческого сообщества, спортсмен сталкивается с общечеловеческими этическими императивами. Например, видимое ему ошибочное решение судьи в его пользу кардинально переводит спортсмена из игровой деятельности в реальную жизнь и ставит его перед реальным, а не перед игровым, нравственно-этическим выбором. И в этой ситуации проверяются нравственно-этнические убеждения не человека играющего, а человека общественного. Например, вступает в действие нравственный запрет на возникшую возможность воспользоваться ошибкой судьи или травмой соперника. Или этот запрет не вступает в действие, если подобный этический выбор не стал или еще не стал нравственным императивом конкретного спортсмена как индивида.

Наконец, рассмотрим ареал третий – употребление допинга и другие виды обмана. Сюжеты, связанные с употреблением спортсменами допинга, довольно часто рассматриваются в контексте Фэйр Плэй, точнее «антифэйр плэй». Мы придерживаемся другой точки зрения: хотя внешне употребление допинга находится в той области, которая связана с соблюдением (или несоблюдением) конституционных правил международных спортивных объединений, оно неизбежно должно перейти в сферу общего права и тем самым в зону ответственности правоохранительных органов. (…) Ибо употребление допинга – это присвоение мошенническим путем чужой собственности, то есть собственности, принадлежащей истинному победителю. И следовательно, исходя из духа уголовных кодексов многих стран, это – мошенничество, то есть уголовное преступление. (…) И потому борьба с допингом должна быть включена в систему всей правоохранительной деятельности общества. (…)

Как же в целом соотносятся задачи, стоящие перед движением Фэйр Плэй и другими формами борьбы за чистоту спорта, с нынешними тенденциями в самом олимпийском спорте?

Разумеется, спорт не стоит в стороне от поисков так называемого глобального этоса, то есть нравов, этических норм и запретов эпохи глобализации! Международный спорт – разновидность, или точнее, проявление глобализации. А она, как известно, не только благо, но и проблема. Для непротиворечивого использования ее возможностей нужны, например, нравственно-этические условия. Так и в спорте. С одной, но существенной оговоркой: в экономике глобализация – это дополнительный механизм, в спорте глобализация – это неотъемлемое свойство, существующее уже более столетия. Но у нынешнего периода олимпийского спорта есть весьма тревожная специфика. На смену доминанте недавних 90-х гг., которую я тогда назвал гармонизацией интересов в олимпийском движении, приходит постгармонический этап: вновь начинается период конфронтации, признаки которой проявились в Солт-Лейк-Сити.

Напомню, что несколько десятилетий назад на олимпийской арене шла активная борьба интересов: борьба «межблоковая», борьба между странами и, естественно, между спортсменами. Сейчас межблоковая борьба потеряла прежнюю идеологическую окраску и заостренность. А к борьбе интересов добавилось то, что я назвал бы «борьбой между бизнесами». Сегодня национальные спортивные организации и зависимые от них международные объединения ориентированы на финансовые интересы своих спортсменов, точнее, бизнесов, построенных на каждом из них. А поскольку и политическая борьба между странами в олимпийском спорте остается, то сегодня он вновь, как четверть века назад, становится ареной конфронтации.

(…) Еще один актуальный вызов современному обществу в его поисках глобального этоса – экстраполяция принципов Фэйр Плэй из сферы спорта на повседневную жизнь. (…) Если следовать почти общепринятому подходу, гласящему, что спорт – модель общества, можно увидеть в этике спорта модель будущего глобального этоса и начать строить теорию Фэйр Плэй в повседневной жизни на базе практики Фэйр Плэй в спорте с ее сформированным за несколько десятилетий инструментализмом. Однако только будущая социальная практика способна дать обоснованный ответ на содержащийся в заголовке этой статьи вопрос, что же есть или чем будет Фэйр Плэй в повседневной жизни – императивом или еще одной утопией? (…)