Текст книги "Знатный повеса"

– Хорошо. – Эйвен опустил руки. – Мне пора. Но послушайте меня и запомните одно, Бриджет. Никаких сомнений и страхов, только желание. Желание. То, что происходит между мужчиной и женщиной, – это наслаждение, Бриджет. И в этом нет ничего зазорного.

Она прикусила губу.

– Возможно, если бы мы были женаты.

– Я понимаю. – Эйвен пристально смотрел на нее. – Если б я был вашим законным мужем и делал что-то подобное, это было бы приятно и приемлемо для вас?

– Да, – медленно ответила Бриджет, хотя с трудом представляла, что еще он может сделать и что из этого ей может не понравиться. – Так меня учили.

– Тогда вас учили всякой чепухе, – сердито буркнул Эйвен, вставая и одергивая сюртук. – Замужем вы или нет, вам должно нравиться, что бы я ни делал. Иначе никуда не, годится. Если вам по душе то, что я делаю, тогда все в порядке. Вы понимаете, о чем я говорю? Притворство меня не вдохновляет. Я не люблю жертв.

Она и не думала ни в чем притворяться, просто была жертвой своей прошлой жизни, и они оба прекрасно это понимали. Поэтому Бриджет не знала, что ему сейчас сказать.

– Не надо беспокоиться, – произнес он уже мягче, слегка касаясь губами ее щеки. – Все образуется, как только мы поженимся. Сами увидите. О, я забыл, что у вас еще нет горничной! Вам придется самой спуститься к завтраку в гостиную. Не грустите тут без меня. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Эйвен быстро поцеловал ее в лоб и вышел. Бриджет умылась и надела свое лучшее платье. Однако, как ни подгонял ее голод, волнение мешало ей сразу сойти вниз. «Но в один прекрасный день ты будешь здесь хозяйкой», – сказала она себе и, подняв голову, вышла из комнаты.

Дворецкий оказался крупным, убеленным сединами, благообразного вида мужчиной средних лет. Он встретил ее довольно учтивой улыбкой и проводил в утреннюю гостиную. Бриджет хотела обменяться с ним несколькими фразами, но, памятуя, как вела себя с прислугой тетушка, только кивнула и поблагодарила его.

Утренний свет, струившийся в окна, расцвечивал солнечными пятнами большой стол, за которым можно было рассадить дюжину человек. Бриджет мельком взглянула на буфет, ломившийся от всякой всячины. Рядом с большими плоскими блюдами лежали широкие сервировочные вилки-лопаточки. Тут же стояли серебряные соусницы с черпаками, чайники и кофейники. Свежеиспеченный хлеб, печенье, яичница, ветчина, овсяная каша и кофе источали такой аромат, что у нее потекли слюнки. Но Бриджет вдруг остановилась, так как увидела, что она здесь не одна.

Высокий, хорошо одетый рыжеволосый мужчина набирал себе в тарелку полный ассортимент закусок для завтрака. Мужчина повернул голову и прервал свое занятие. Вилка в его руке застыла над горкой золотистых пластов яичницы.

– Так-так! – сказал он, оглядывая девушку с головы до ног, медленно растягивая рот в улыбке.

Бриджет невольно встала таким образом, чтобы шрам оказался в тени, и потупила взгляд, как привыкла делать в обществе незнакомых джентльменов.

– Неудивительно, что Эйвен вчера был так рассеян! Сейчас мы посмотрим, кого он себе привел! Меня зовут Рейф. А вас, милая крошка?

– Меня зовут Бриджет, – холодно сказала она. – Бриджет Кук. Я невеста Эйвена.

– Неужели? Эйвен прямо так и сказал? Будущая новобрачная, значит! Голова-то не кружится в ожидании медового месяца?

– Я осталась здесь на ночь, но ничего недостойного между нами не было, – торжественно заявила Бриджет. заставляя себя поднять голову. – Эйвен проявил себя безупречным джентльменом.

– О, конечно, конечно! – едва успел воскликнуть рыжеволосый и разразился таким хохотом, что уронил вилку в яичницу.

Глава 8

Рейф неожиданно умолк. Может, потому, что разглядел ее лицо?

Он изобразил самый что ни на есть галантный поклон, по-прежнему держа на весу тарелку, наполненную едой.

– Извините, – уже серьезно сказал он. – Это от неожиданности. Никак не рассчитывал застать Эйвена в такой очаровательной компании. – Он наконец поставил свою тарелку. – Еда восхитительная. Позвольте вам помочь, мисс… Кук?

– Спасибо, я предпочитаю обслуживать себя сама.

Аппетит пропал, внутренний голос подсказывал, что лучше уйти, но Бриджет прошла к буфету, решив, что, как бы ни обезоруживал ее любопытный взгляд рыжеволосого мужчины, она должна посмотреть правде в глаза.

– Итак, – непринужденно продолжал Рейф, добавляя к горе на своей тарелке бисквитное печенье, – вы жили в сельской местности? Ни одна лондонская леди не встает к завтраку так рано. Те, у кого вы остановились, ваши близкие, наверное, завтракают чуть позже?

– Моих близких здесь нет, – спокойно ответила она.

– А-а.

Бриджет быстро положила какую-то еду в свою тарелку и пошла к столу. Рейф выдвинул стул и помог ей сесть, потом сел сам, напротив. Что ж, наверное, невежливо с его стороны сесть слишком далеко, решила она, а рядом – чересчур любезно. И все же его оценивающий холодный взгляд был неприятен. Бриджет потупилась и принялась изучать свою тарелку, к своему удивлению, обнаружив в ней копченую селедку, которую терпеть не могла.

– А ваша компаньонка? – небрежно спросил Рейф.

– Я… я не нуждаюсь в сопровождении. Эйвен поехал за специальным разрешением. Мы поженимся, как только он его получит… – И запнулась.

Собственные слова звучали до дикости неправдоподобно. Перспектива, представлявшаяся ночью невероятной сказкой, в ослепительном сиянии утра казалась полным абсурдом.

– Быстрый парень, однако! – весело заметил Рейф.

– Да, но это из-за его отца, – объяснила Бриджет, сомневаясь, нужно ли распространяться на эту тему. – Он серьезно болен, как вам, наверное, известно.

– Нет, я не знал, – сказал Рейф и нахмурился. С минуту они ели молча. Бриджет что-то поклевывала, толком не зная что. Наверное, обжаренный хлебец.

– По-моему, я вас раньше не встречал, – сказал Рейф, не спуская с нее изучающих глаз.

– Я всего месяц в Лондоне.

Рейф стал темнее тучи и после затянувшейся паузы спросил:

– Когда, вы сказали, возвращается Эйвен?

– Сразу, как только управится.

– Тогда я подожду его в библиотеке, если вы не возражаете. Не хочу вам мешать. Я нередко заскакиваю в этот дом на правах старого друга. Но обычно завтрак не столь пышен, иначе я бывал бы здесь еще чаще. Извините за конфуз при встрече, но вчера вечером я видел Эйвена, и он мне ни слова не сказал.

– Это было неожиданное решение.

– Воистину!

Бриджет представила, как выглядит в своем непритязательном синем платье и с волосами, собранными в пучок на затылке. Все, что было надето на ней, стоило меньше, чем сапоги этого рыжеволосого, который, наверное, не знал, что и думать о забитой, изуродованной, косноязычной, плохо одетой женщине, утверждающей, что виконт обещал жениться на ней. Каковы бы ни были его мысли, осуждать Рейфа Бриджет не могла, даже если он думал, что Эйвен сошел с ума. Возможно, и сошел. Только не Эйвен, а она.

– Располагайтесь, где вам больше нравится, – с милой непосредственностью сказала Бриджет. – Не нарушайте своих планов из-за меня. Если вам привычнее в библиотеке, подождите там. Пожалуйста.

Рейф молча кивнул и, не переставая хмуриться, сосредоточился на обильном завтраке. Бриджет извинилась и прошла в гостиную, куда Эйвен привел ее прошлой ночью и которая располагалась ближе других к парадной двери. Здесь она решила ожидать его, вместо того чтобы караулить у порога.

Вскоре появился дворецкий и спросил, не нужно ли чего-либо. Все, что Бриджет было нужно, – это его хозяин. Немного погодя дворецкий снова осведомился о том же. К этому времени ей еще больше хотелось поговорить с Эйвеном. – Она продумала все, что должна ему сказать, не исключая и того, что, может быть, среди прочего придется произнести и прощальные слова.

Бриджет уже забеспокоилась, что своей непрестанной ходьбой протопчет дорожку на прекрасном персидском ковре, как кто-то подошел к двери. Послышались голоса, и в дверях появился дворецкий.

– Эти люди к вам, – сказал он, показывая на трех человек, уже входивших в комнату. – Их прислал виконт.

Бриджет поняла, что все трое принадлежат отнюдь не к высшему сословию, потому что дворецкий сказал «люди».

Однако они были в такой хорошей, модной одежде и держались столь уверенно, что их вид привел ее в благоговение. Вместе с двумя женщинами, эффектной блондинкой и щеголеватой особой средних лет, вошел гибкий и тонкий, как ивовый прут, мужчина, с виду вылитый денди.

– Позвольте представиться, – произнес он с; низким поклоном. – Я Джослин, а это мадам Финч и мадам Бло. Ведь вы мисс Кук? Очень хорошо. Тогда приступим к делу. Виконт просил позаботиться о вашем новом гардеробе. Мадам Бло снимет мерки, мадам Финч займется аксессуарами. А я посмотрю, что можно сделать с вашими волосами, и подумаю… где еще могут потребоваться мои штрихи.

– Ваши штрихи, Джослин, – сказал Рейф, заглядывая в комнату, – это фантастика! Вы превзошли большинство мастеров… в финансовом отношении, разумеется. Я в восхищении. Великий Джослин самолично является к клиенту! Мое почтение, Финч. Я вижу, вы преуспеваете на новой ниве. Очень жаль. Мне будет порядком недоставать вас на вашей прежней. И Бло тоже здесь! Вы устраивали мне такие дыры в бюджете и столь часто, что не сосчитать. Но почему-то вы никогда не изъявляли желания пожаловать в мои апартаменты.

– А вы никогда не предлагали так много, – парировала женщина.

– Должен признаться, что нет, – согласился Рейф. – Мой приятель, видимо, и в самом деле глубоко озабочен этим вопросом. Я поздравляю вас, мисс Кук. Искренне поздравляю!

Бриджет не нравилось, каким тоном он это говорил. Не нравилось и то, как эти трое разглядывали ее с таким видом, словно уже снимали мерки. Несомненно, их интересовало, чем она так пленила виконта.

– Я благодарю вас всех, – наконец сказала Бриджет, – но мне не нужны ни новые туалеты, ни аксессуары, И другая прическа тоже.

– О, милая! – воскликнул Джослин, и она вдруг почувствовала, что снова оказалась под огнем насмешек.

Второй раз за день. Только на этот раз над ней смеялись четверо. Пятеро, с огорчением поправила себя Бриджет, заметив усмешку дворецкого.

– Шелк абрикосового цвета? – Джослин одобрительно кивнул, глядя на эскиз, который ему показывала мадам Бло. – Восхитительно! С перламутром? Нет, нет! Ни в коем случае. У нее и без того лицо почти без красок, а этот оттенок сгонит последние.

– Я так не считаю, – возразила мадам Финч. – Нужно только пустить вдоль шеи фиолетовые атласные ленты и добавить такой же пояс. Что вы на это скажете?

– Фиолетовые! – воскликнул Джослин, скорчив недовольную гримасу и прикрывая глаза. – Это же не похороны, дорогая! Ее джентльмен, слава Богу, умирать не собирается.

– Фи, Джосс! – презрительно воскликнула мадам. – Если вы ничего не сделаете с ее волосами, будет не менее убийственно!

Бриджет едва сдерживала гнев, но портнихи и парикмахер ничего не замечали. Они решали, что она наденет, как ей держаться и ходить, в течение часа. Затем мадам Бло закрепила на ней булавками очаровательное платье темно-золотистого цвета.

Эти люди ни разу не спросили ее мнения. Да у нее его и не было. Бриджет видела модные вещи только на других молодых женщинах и даже не помышляла о покупке роскошной одежды для себя. Что касается волос, то это была ее епархия, и здесь она была намерена проявить свое «я».

– Возможно, мои волосы не в вашем вкусе, но меня они устраивают.

– Конечно, – согласился Джослин. – Почему бы и нет? Они прелестны. Густые, как черный соболь. И с естественной волнистостью. Я бы не отказался иметь такие волосы.

– Совершенно верно, – подхватила мадам Финч. – Я не имела в виду, что потребуется большая переделка. Я только сказала, что Джосс должен выполнить свою работу.

– Которая будет заключаться в придании формы, – продолжил Джослин. – Прическа должна соответствовать общему стилю. Садитесь, моя дорогая, садитесь. О, какие же мы изверги! Вы, наверное, безумно устали! – воскликнул он, выдвигая стул, усаживая Бриджет за туалетный столик и вынимая шпильки из ее волос. – Было бы преступлением кромсать такие волосы. Мы просто их подровняем: немножко здесь, чуточку там. Сейчас увидите. Можете наблюдать за мной в зеркале.

Бриджет была в восхищении от того, как ловко он справлялся со своим делом. Казалось, прошло всего несколько секунд, а фасонная стрижка была закончена. Искусно созданный беспорядок придавал ниспадающим до плеч волнам совершенно естественный вид. Джослин собрал волосы на затылке, оставив лишь несколько покачивающихся прядей возле лица.

Бриджет улыбалась своему отражению в зеркале, пока… не заметила, как Джослин и мадам Финч обменялись хмурыми взглядами у нее над головой.

– Вы можете что-то сделать с?.. – спросил он мадам. Та кивнула:

– Да. Я уже думала об этом.

– А я бы не стала, – заметила мадам Бло, отрывая глаза от выкройки. – Некоторым мужчинам нравятся такие вещи. Это то, что притягивает их к женщинам.

– Только не его, – презрительно заметила мадам Финч. – Уж мне ль не знать? Как-никак я работала с девушками. Болтушки наверняка сказали бы, если б за ним это водилось. А их послушать, так виконт подобных вещей боится как черт ладана.

Бриджет не удержалась от шумного вздоха и широко раскрыла глаза.

– Деточка, что вы подумали? – с важным видом спросила мадам Финч, заметив ее реакцию. – Девушки из театра. Я о них говорю. До моей теперешней профессии я была актрисой. А теперь отвернитесь, – скомандовала она. – Я не такой великий мастер, как Джосс, и не хочу, чтобы вы видели в зеркале, как я работаю. Это будет мешать мне сосредоточиться. Не дай Бог, рука дрогнет. А я не желаю вам навредить. Просто нужно…

– Подчеркнуть достоинства, – докончил за нее Джослин. – Наша дорогая Финч своей косметикой творит чудеса. Всякие возражения на этот счет есть признак провинциального вкуса. Леди, следящие за модой, идут на все, чтобы выглядеть красивыми. В обществе подобное воспринимается как должное.

– Это необходимо, – заявила мадам Финч, обращаясь к Бриджет. – Особенно для вас… как вы, дорогуша, должно быть, сами знаете.

Бриджет опустила голову, но мадам Финч немедленно подняла ее.

– Я должна работать, – строго сказала она, однако, увидев выражение лица Бриджет, добавила мягко: – О, не беспокойтесь, дитя мое, наберитесь терпения и вы увидите, что некоторые мои снадобья способны сделать с женским лицом. Подождите немного, моя хорошая.

– Одной пудрой здесь не обойтись, – заметил Джослин.

– Что же я, по-вашему, ничего не соображаю? – огрызнулась мадам Финч. – Я хочу только чуть-чуть подретушировать кожу, чтобы не было лилейной бледности.

Бриджет чувствовала себя неловко. Сначала она ощущала холод, потом тепло, которое усиливалось по мере того, как на кожу ложился новый слой. В результате всех напластований возле носа образовался большой бугор. Под конец лицо стало горячим и непривычно стянутым.

– Деточка, не делайте этого! – вскричала мадам Финч. – Если вы будете морщиться, все потрескается. Сидите тихо. Пусть высохнет.

Бриджет уже не думала о том, как она выглядит. В конце концов, можно будет умыться. Сейчас ее беспокоило другое: почему эти люди обращались с ней как с неодушевленным предметом? Может быть, для портных, парикмахеров и гримеров все клиенты одинаковы? Во всяком случае, они более чем фамильярны и далеко не дружелюбны. Их назидательный тон и поучения изрядно раздражали. Нет, вряд ли они позволили бы себе разговаривать так с Сесилией или тетей Генриеттой! В этом можно было не сомневаться.

– Готово! – громко объявила мадам Финч, прервав тревожные размышления Бриджет.

– Недурно, недурно, очень недурно, – приговаривал Джослин, кружа возле Бриджет, словно акула вокруг опрокинувшейся лодки. – Отличная работа, старушка! – похвалил он мадам Финч. – Поздравляю!

Мадам Бло оторвалась от выкройки и придирчиво осмотрела Бриджет.

– Да, – согласилась она, – но я все-таки не уверена, что ему понравится. Мужчины большие чудаки! До вашего вмешательства она была единственной в своем роде.

– Сейчас она просто великолепна! – ликовала мадам Финч.

Бриджет развернулась к зеркалу и наконец посмотрела на себя. У нее буквально отнялся язык. Она медленно протянула руку вверх, чтобы потрогать лицо, свой шрам и удостовериться, что видит именно себя.

– Не надо! – пронзительно закричала мадам Финч.

Бриджет уронила руку.

Возможно, глаза выглядели ярче из-за необычных теней, которые мадам Финч наложила на веки. Возможно, щеки и губы тоже стали ярче. Но она не замечала этого. Бриджет видела только одно: она была прекрасна. Сейчас кожа была гладкой, белой и никакого рубца. Такой она должна была быть, если бы собака не вонзила зубы в ее плоть.

– Косметика, – коротко сказала довольная мадам Финч. – Вряд ли вы когда-нибудь раньше слышали о таких чудесах. Превосходно! К тому же цвет – почти точная копия вашего. Я дам вам баночку и пришлю еще, когда понадобится. В сущности, здесь нет никаких премудростей. Просто нужно наслаивать на кожу, а затем разровнять. Возьмите себе за правило начинать утро с этой процедуры. И снимайте состав только тогда, когда он уснет. На ночь оставлять не надо, а то со временем погубите кожу. Хотя что ее не губит! И еще придется постоянно следить за собой. Никаких рыданий и слез! Вы не должны смеяться, улыбаться. Только глазами. Это придаст вам загадочность. Ему понравится.

Бриджет почти не слышала ее, продолжая рассматривать себя в зеркале. Наконец ее лицо стало здоровым. Если события последних дней – предложение Эйвена и уход из тетиного дома – казались ей нереальными, то исчезновение шрама было просто невообразимым чудом. Она опустила веки. Может, это только последняя, лучшая часть ее сна? Она не решалась открыть глаза, боясь, что : больше не увидит это очаровательное творение. Наконец осмелилась снова взглянуть в зеркало.

На нее смотрела женщина с ее глазами и безупречно чистым лицом, и Бриджет почувствовала, что такое радость бытия. Если бы не страх испортить работу мадам Финч, она бы, наверное, от счастья расплакалась.

Люди, оказавшие ей помощь, в конце концов покинули комнату, Бриджет слышала, как они поздравляли друг друга. спускаясь по лестнице. Теперь девушка тоже была готова идти вниз, только было очень трудно соблюдать наказ мадам Финч и не улыбаться своему отражению в зеркале.

Бриджет как пава сошла вниз. Никто не посмеет снова пялить на нее глаза и выражать ей свою жалость. И Эйвен тоже. Интересно, как он отреагирует: удивится или обрадуется?

Дверь в библиотеку была приоткрыта. Несомненно, виконт беседовал там со своим другом. «Посмотрим, как сейчас запрыгает этот проклятый Рейф! – обрадовалась Бриджет. – А Эйвен? Эйвен останется доволен». Она быстро провела руками по юбке своего нового одеяния. Хотя платье было сшито на живую нитку, Бриджет не хотела, чтобы мадам Бло унесла его с собой. Не сегодня.

Это платье цвета темного золота ей очень шло. О, наверняка Эйвен будет удивлен.

В этот момент она услышала резкий голос Рейфа;

– Я удивлен. Это не похоже на тебя, Эйвен. Не в твоих правилах затевать игры с невинными.

– Тебе даже известно, что она невинная?

– Чтобы понять это, не надо быть гением. Она зелена, как трава в твоем саду. Впрочем, ничего сверхъестественного. С годами вкус мужчины может меняться. Возможно, кое-кого начинает тянуть на агниц.

– Думай, прежде чем говорить, – мягко, но предостерегающе заметил Эйвен.

– Но это же правда! Посмотри на нее. Это – сама святость. Я не узнаю тебя, Эйвен.

– Может, ты никогда не знал меня до конца.

– Может, я и не приставал бы к тебе, если б… – Внезапно Рейф осекся.

Бриджет с высоко поднятой головой подошла к Эйвену и протянула ему руку. Виконт не сводил с нее широко раскрытых глаз, в которых застыло совершенно непонятное выражение.

– Эйвен, мне вовсе не нужно столько одежды, – сказала она. – В самом деле, зачем так много? Зато вот это важно! Я даже не предполагала, что такое возможно. Спасибо вам. Я и мечтать не смела о подобном.

– Извини, дружище, – ухмыльнулся Рейф. – Я чувствую себя не у дел.

– Всего доброго, – сказал Эйвен, не глядя на друга. – Вернемся к этому разговору позже.

В ожидании восторженных Похвал Бриджет едва сдерживала торжествующую улыбку. Как хорошо, что лицо было так сильно стянуто, что не позволяло ей сделать это. Однако прошла долгая минута, а Эйвен ничего не говорил.

– Отправляйтесь наверх и уберите эту замазку с лица, – сказал он наконец бесстрастным голосом. Бриджет растерянно заморгала.

– О чем вы говорите? Разве это не замечательно? Неужели вы не видите?

– Я вижу, что сейчас вы похожи на шлюху, – сердито ответил Эйвен. – Вот это я вижу! Что на вас нашло? Или это есть проявление вашей истинной натуры? Решили, раз вы теперь здесь, под моей защитой, то можно вот так сразу вернуться к своему настоящему обличью? Мы еще не поженились, моя дорогая. Если дело и дальше так пойдет, то никогда не поженимся. Ну и ну, – бормотал он. – Я навел справки о вас только в Лондоне. Мне следовало быть более осмотрительным.

– Что?! – Ее стянутое гладкое лицо начало покрываться трещинками, превращаясь в скорбную маску, слезы хлынули из глаз. – Как вы можете? Это же прекрасно! Они все так сказали. Посмотрите! – Она подняла лицо и взглянула на Эйвена, хотя не могла видеть его сквозь слезы. – Вы, наверное, не разглядели. Шрама больше нет, Эйвен. Посмотрите, совсем нет. Он исчез. Я не нарадуюсь… Подумайте, что вы говорите!

Эйвен прикрыл рукой глаза. Плечи его поникли.

– О Боже, – сказал он, – конечно. Что я горожу! Бриджет, не надо плакать, – повторил он в точности как мадам Финч.

Мадам Финч знала, что говорила. Как только Бриджет приложила руку к щеке, чтобы вытереть слезы, она сразу почувствовала, что гладкая поверхность сделалась влажной и скользкой. На пальцах осталась липкая белая масса.

От стыда и отчаяния Бриджет заплакала еще сильнее. Прекрасный образ был окончательно разрушен.

– Но это же вы прислали их, – растерянно пробор мотала она.

– Чтобы одеть вас, а не менять лицо. – И, не обращая внимания на ее протесты сквозь слезы, виконт привлек Бриджет к себе и обнял. – Тише, успокойтесь. Какой же я глупец, милая моя Бриджет! Как же я сразу не додумался. Обычный театральный трюк. Подозреваю, что это дело рук Финч. Или безумца Джослина. Бриджет, такие ухищрения не для вас. Ни в коем случае не для вас!

– Я так понравилась себе в зеркале, – жалобно всхлипнула Бриджет. – Это было замечательно. Мадам Бло сказала… сказала, что некоторым мужчинам нравятся изъяны. Она считает, что часть мужчин большие чудаки. Это касается вас, Эйвен? Если да, пожалуйста, ответьте мне сейчас.

– Нет, мои чудачества состоят в том, чтобы видеть вас здоровой. Только актрисы пользуются подобной косметикой. Они накладывают ее на несколько часов, но даже в этом случае подвергают себя опасности. А вне сцены так красятся только падшие женщины или стареющие куртизанки. Это – яд, который будет отравлять вашу кожу.

Он тяжело вздохнул и заглянул Бриджет в глаза. Эйвен хотел приласкать огорчившуюся девушку и рассказать ей неприглядную правду.

– Послушайте меня, моя милая, – ласково начал Эйвен. – У женщин… и у мужчин встречаются такие болезни, которые передаются половым путем от больного партнера. У таких людей со временем разрушаются кожа и кости, лицо покрывается рытвинами наподобие колдобин на дороге. Тогда и применяется этот грим, потому что настоящая картина намного хуже. А вам он не нужен, потому что я не считаю шрам дефектом. Он ничуть не портит вашей наружности.

Бриджет подняла голову. Эйвен заглянул в ее печальные глаза, блестящие от слез, и почувствовал, как у него перехватило дыхание. Ему показалось, будто мраморная скульптура под названием «Страдание» вдруг превратилась в прекрасную живую женщину. Он нежно поцеловал ее и сделал шаг назад.

– Эйвен! Ваш сюртук! На него словно гипс высыпали!

– В самом деле, кто-то высыпал.

Бриджет было закусила губу, но неожиданно на ее лице заиграла лукавая улыбка («Очаровательная», – подумал Эйвен), отчего уцелевшая часть маски покрылась паутинкой мелких трещин.

– Поделом вам, – сказала Бриджет, осмелев. – Не надо было говорить, что я похожа на… И всякую ерунду насчет справок. – Улыбка медленно сходила с ее лица. – А над тем, что вы сказали, я тоже думала. Я имею в виду, что мы еще не поженились. Мне кажется, это была неудачная идея. Конечно, я не смогу вернуться к тете Генриетте, но у меня есть мать. Я только хочу попросить… мне так неловко, но… Не могли бы вы одолжить мне несколько шиллингов? Мне ведь не выплатили большую часть жалованья. Я обещаю, что со временем обязательно верну вам эти деньги.

– Бриджет, простите меня. – Голос Эйвена звучал виновато. – Я все утро носился как очумелый. Хотел быстрее получить это проклятое разрешение. Я провернул все дела и плясал от радости, потому что на одно это мог уйти целый день, несмотря на все мои связи. И вот я примчался домой, чтобы застать здесь ухмыляющегося Рейфа. И вас… в таком виде, словно… Еще раз прошу вас, Бриджет, простите меня. Я не должен был делать таких скоропалительных заявлений и глупых выводов. Мне очень жаль, что так получилось. А если вы не выйдете за меня замуж, – добавил он, – я подам на вас в суд за нарушение обещания. Давайте забудем обо всем. Пойдите умойте лицо. Или… можете умаститься еще одним фунтом этой гадости, если вам действительно нравится, и я отвезу вас ужинать. Давайте проведем вечер в Лондоне. Не пропадать же такому шикарному платью.

Уже стемнело, когда они покинули особняк в экипаже с кучером на облучке и лакеем на запятках. Бриджет слегка волновалась, но и радовалась тоже. А вдруг им встретится Сесилия? Будет, конечно, неудобно. Но, подумав, девушка решила, что поприветствует ее и простит, так же как и тетю Генриетту.

Пудра и белила были смыты» фантазии отошли в прошлое. И все же оставалось ощущение, что в каком-то смысле она еще продолжает жить в сказочном мире. Эйвен велел портнихе прислать свою помощницу, чтобы та прострочила швы. Платье прекрасно дополняли новая шаль из шотландской шерсти розовых и золотистых тонов, нежной, как весенняя ночь, и новые туфельки. В руке она держала веер, как учила ее мадам Финч. Следуя инструкциям Джослина, Бриджет убрала волосы наверх. Эйвен сидел рядом, строгий, как священник, и обольстительный, как сам дьявол.

– Куда мы едем? – спросила Бриджет. – В чей-нибудь дом на вечер? В концерт или театр? В оперу? Ну, пожалуйста, скажите! Я знаю, вы любите сюрпризы, но нет ничего хуже неизвестности.

– Нет, не на вечер и не на бал, И не в театр. – В его бархатистом голосе чувствовалось сожаление. – Бриджет, пока мы не можем появляться на публике. Не забывайте, мы еще не поженились. Покровительства своих родственников вы тоже лишились. Поэтому я считаю, что разумнее не афишировать наши отношения. Поблизости есть один уютный ресторанчик.

Бриджет не могла похвастаться тем, что часто бывала в подобных заведениях. Им предложили отдельный кабинет, отгороженный шторой; они не видели других посетителей, а те не видели их. С балкона, из-за малинового занавеса доносилась приятная мелодия, исполняемая невидимыми музыкантами.

В туже минуту появился хозяин, приветствовавший их любезным поклоном.

Бриджет ела неохотно, рассеянно цепляя вилкой то, что Эйвен подкладывал ей на тарелку. Он пробовал шутить, но спустя какое-то время умолк. Его смуглое лицо сделалось задумчивым и непроницаемым.

– Вы все еще сердитесь на меня?

Бриджет невесело посмотрела на него.

– Нет. Я сказала вам, что все понимаю. Просто я чувствую себя наполовину изгоем. Для улицы вроде не так уж плоха, а для общества не доросла.

– Хорошо, – неожиданно сказал Эйвен. – Поедем в Воксхолл. Еще не поздно. Прогуляемся по парку, заглянем на выставку. Уже достаточно темно, чтобы сейчас туда ринулись сплетники. Хотя самым рьяным света всегда хватит. Я думаю, мы хорошо проведем время в садах. Ну как, едем?

Бриджет улыбнулась. Они направились к дверям, но были вынуждены посторониться.

Ввалилась веселая компания гостей, обдав их волной запахов спиртного и терпких духов. Мужчины были одеты так же, как Эйвен, но женщины явно принадлежали к другому кругу. Их платья были слишком прозрачными, а смех слишком громким для леди. На их лицах не было такого грима, как у мадам Финч, но губы и щеки были красны, как ягоды, а ресницы намазаны чем-то черным.

– Синклер! – закричал мужчина. – Ребята, следите за дамами!

– Нужна ему моя кобылка! – захохотал его приятель. – У него своя есть. И оригинальная, черт побери! Синклер, как тебе удается каждый раз выискивать что-то необычное?

– Ну просто картинка, – согласился первый мужчина. – Хотя рюмочка с трещиной. Жаль, что ты опередил меня, Эйвен. А то в последнее время меня тоже тянет на экзотику.

– Всего доброго, джентльмены, – холодно попрощался Эйвен.

Так как Бриджет словно приросла к полу, он обнял ее за талию и увлек за собой.

– Я больше не хочу никуда ехать, – еле слышно сказала она, прежде чем ступить в карету.

– Домой, – коротко приказал Эйвен кучеру. Экипаж покатил обратно.

– Мне хотелось вцепиться им в глотку. Можете мне поверить, я бы так и поступил. Но думаю, сделал бы только хуже. Чем меньше о нас будут говорить до бракосочетания, тем лучше. Да, похоже, моя холостяцкая компания мне больше не подходит. Если б не вы, наверное, я бы этого и не понял. По-моему, сегодня нам не место в Лондоне. Но когда вернемся от отца, я обещаю, вас увидит сам король.

– Он выжил из ума, – равнодушно заметила Бриджет. – Говорят, ему мерещатся призраки.

Эйвен невольно улыбнулся:

– Ну тогда принц! И заранее предрекаю, вы сведете его с ума.

Они молча доехали, молча вошли в дом.

– Хотите выпить кофе? Чай? Портвейн?

– Я бы хотела пойти спать, – тихо ответила Бриджет.

– Я тоже. – Увидев, как расширились ее глаза, Эйвен пожал плечами. – Не бойтесь, Я знаю, еще не время. Завтра утром поеду в парламент и устрою погром, если мне не выдадут это чертово разрешение! Я хочу, чтобы вы поскорее стали для меня всем! Спокойной ночи, Бриджет. Мне очень жаль, что наш выход оказался таким неудачным. Надо же! Второй раз за вечер извиняюсь. Что ни шаг, то новый опыт! Видите, что вы со мной делаете? Весь-день – сплошные неисполненные желания и чувство вины.

– Вы доставляете мне то же самое, – серьезно сказала Бриджет. – Стыд и сожаление.

– И только? – Он погрозил ей пальцем. – Тогда пусть вам будет стыдно еще раз, Бриджет. Я уличил вас во лжи. Вы забыли про не исполнившееся желание. Сознавайтесь!

– Нет, милорд, – невесело ответила она, – это для меня как раз не ново.

Эйвен провожал ее взглядом. Им предстояло провести ночь под одной крышей, но не в одной постели. Это было ужасно непривычно для него. И возможно, являлось одной из причин одержимости. Раньше Эйвен тоже испытывал сильное влечение к женщинам. Но сейчас желание было совсем другое. Или он просто внушил себе это?