Текст книги "Невероятный мир"

Глава VIII. Пленники Тритона

Ничто не могло спасти нас от смерти, любые наши действия были бесполезны. Луч быстрее кулака. Мы не успели бы добраться до противника, а он при любом раскладе успевал спокойно расстрелять нас обоих. В этот краткий миг нерешительности и бессилия ситуация вновь изменилась. Могучий поток теплого воздуха, поднимавшийся снизу, ударил в наш цилиндр с еще большей силой. Но за пультом не было пилота, некому было выровнять корабль! И потому цилиндр опрокинулся и закрутился в воздушных потоках, а нас и нашего противника с огромной силой швырнуло на стены!

Словно беспомощных котят, нас крутило, кидало и швыряло, так что нам стало не до схватки. Затем Марлин и два нептунианина прокатились по мне; откуда-то доносились крики, потом в проходе мелькнуло несколько дискоидов. Цилиндр вновь встал вертикально и устойчиво повис в воздухе. Когда мы с Марлином встали на ноги, то обнаружили двух нептунианцев за пультом управления. И хотя они были заняты управлением кораблем, это не мешало им целиться в нас. Командир чудовищ тоже пришел в себя… и теперь на нас было нацелено три лучемета!

Наша дикая попытка побега не удалась, командир отдал приказ в виде длинной серии щелчков, и нас без промедления затолкали на наши прежние места. Мы не сопротивлялись, понимая, что нептуниане стали осторожнее и что теперь всякая попытка сопротивления приведет лишь к нашей немедленной смерти. Опять мы сидели под нацеленными на нас лучеметами. Убитого мной охранника заменил другой нептунианец. Опять мою душу переполняло черное отчаяние. Теперь наш цилиндр замыкал флотилию, и когда он последним прошел сквозь люк, грохот закрывающейся над головой гигантской крышки прозвучал для меня похоронным звоном.

Выше нас простиралась теперь металлическая крыша Тритона. Как и на Нептуне, она была прозрачной изнутри и непрозрачной снаружи. И здесь, как и на Нептуне, мы не увидели никаких опор, которые поддерживали эту титаническую крышу. На чем она держалась – оставалось загадкой. Этот мир выглядел меньшей копией могучего Нептуна. Оказавшись под крышей, наша флотилия вновь устремилась в полет над поверхностью нептунианской луны и вылетела на солнечную сторону. Мы увидели все тот же город-улей из зданий-сот – все те же здания-отсеки из черного искусственного камня. Но все же, как мы вскоре убедились, этот город отличался от заброшенного мегаполиса Нептуна.

В воздухе сновали корабли-цилиндры, напоминающие наш, в ячейках-сотах под нами копошились толпы дискоидов, а загадочные металлические шары, назначения которых мы не поняли на Нептуне, ослепительно сияли, даруя городу свет и тепло. Это был секрет существования нептуниан на Тритоне. Тепло этих шаров победило холод ночи межзвездных бездн. Шары нагревали воздух, а металлическая крыша не давала теплому воздуху и теплу рассеяться. Ночная сторона Тритона выглядела темной и почти пустынной – вероятно, как показалось нам в тот миг, нептуниане были малочисленны, и вся раса размещалась на дневной стороне.

Чем дальше на дневную сторону мы продвигались, тем оживленнее было движение вокруг нас и под нами. Наконец, нас с Марлином охватило крайнее изумление. Под нами, в рассеянном и бледном свете Солнца, здесь, на солнечной стороне Тритона, копошились как минимум десятки, если не сотни миллионов нептуниан! Целые реки их текли во всех направлениях, закручиваясь водоворотами вокруг циклопических механизмов, вливаясь в одни отсеки-соты и выливаясь из других, создавая впечатление дикой скученности и перенаселения! И над всей этой давкой сотни кораблей-цилиндров беспрестанно сновали во всех направлениях, взад и вперед!

– Нептуниане! Нептуниане! Их тут миллиарды, на солнечной стороне Тритона! Но почему тогда их так мало на темной стороне?

Марлин покачал головой.

– Я не знаю. И я никогда не предполагал…

Прежде чем он смог закончить предложение, удивительные перемены произошли внизу. Интенсивный и яркий белый свет вспыхнул вдруг на границе темной и светлой стороны Тритона. Большая блестящая полоса света шириной в милю протянулась с севера к югу – от полюса до полюса, или, по крайней мере, от одного до другого предела нашего поля зрения. А затем, волна света покатилась на темную сторону! Этот искусственный рассвет катился в глубину темной стороны – бесшумно и быстро!

И, казавшаяся пустынной и заброшенной, темная сторона оживала – город наполнялся бесчисленными ордами дискоидов, которые текли с темной стороны! С глубоким изумлением мы, разглядев, осознали, откуда взялись эти гигантские толпы. В городе, как и в заброшенном мегаполисе Нептуна, имелись многочисленные отсеки-шкафы, с ячейками восемь на четыре фута, напоминающими камеры хранения без дверцы. Только это были не камеры хранения, не склады – это были жилища, или, по крайней мере, спальни дискоидов! Их тела-диски, с гибкими ножками-щупальцами, набивались в эти ячейки, точно грампластинки или книги на полку, и огромные полчища их, бесчисленные миллионы, спали так, стоя на ребре, на полках отсеков на темной стороне Тритона!

Полоса сияющего света была гигантским будильником – и толпы текли на солнечную сторону: те, кто находился к ней ближе – пешком, те, кто спал дальше от границы, летели в цилиндрах. Затем мы увидели, как блестящая волна света возвращается на солнечную сторону, обогнув весь Тритон! Обежав весь маленький мирок, эта световая волна остановилась там же, откуда она начала свой бег. И теперь мы увидели, как все скопления миллионов нептуниан, которые только что был заняты своими непостижимыми делами на светлой стороне, устремились к спальным ячейкам на ночную сторону!

– Нептунианские день и ночь! – воскликнул Марлин, когда мы смотрели вниз. – Тритон должен быть всегда обращен к Солнцу, вот они и спят на ночной стороне, и работают на дневной по десять часов, согласно длительности дня и ночи на Нептуне! – разъяснил он.

– И большая полоса света, которая движется вокруг Тритона, – их сигнал побудки для одних и отбоя для других! – добавил я.

Это было просто и в то же время поразительно.

Бесчисленные орды дискоидов по какой-то причине покинули Нептун и переселились сюда, на Тритон, но здесь они продолжали жить по нептунианскому времени. Тритон же, как мы уже догадались, искусственно удерживали одной стороной к Солнцу, чтобы скомпенсировать его вращение вокруг Нептуна и движение самого Нептуна вокруг Солнца. Таким образом, дискоиды устроили для себя искусственные день и ночь, поделившись примерно пополам, так что одна половина из них отдыхала, другая же в это время работала, а потом отдохнувшие приходили на смену работавшим, а те отправлялись спать. Весь этот мир был гигантским предприятием, циклопическим заводом, работающим точно по графику в две смены, по десять часов каждая. Только вместо заводского гудка была гигантская световая волна!

Пересменка же представляла собой незабываемое зрелище. Многомиллионные толпы дискоидов текли с солнечной стороны на ночную – отдыхать, и с ночной на солнечную – работать. Сотни цилиндров рассекали воздух. В течение нескольких минут великое переселение завершилось. Вновь под нами копошились многомиллионные толпы дискоидов, но это были уже другие нептуниане, те, кто прибыл с темной стороны. Марлин и я, подивившись на местные странности, занялись внимательной оценкой нашего собственного положения.

– На данный момент, впрочем, мы могли видеть только то, что происходило в непосредственной близости от нас. Сразу после посадки наши охранники подошли к нам вплотную, подталкивая нас лучеметами. Командир разразился очередной длинной серией щелчков – приказом. Сразу же нас погнали на лестницу – тычками лучеметов под ребра. Командир последовал за нами, сразу же после того, как открылся корабельный шлюз и в цилиндр ворвался наружный теплый воздух. Перед выходом дискоиды проделали операцию, которая на тот момент немало меня озадачила. Из одного из настенных шкафов они достали маленькие толстые диски из серого тусклого металла, снабженные креплениями из ремешков. Эти предметы они нацепили на свои ногоруки – точно сандалии. Затем такие же предметы были вручены Марлину и мне, и, по приказу командира, прикреплены к подошвам наших ботинок. Даже Марлин не мог понять, зачем это сделано, пока мы не покинули корабль. Когда мы двинулись с этими дисками на ногах выяснилось, что они были весьма тяжелыми – несколько десятков фунтов весу в каждом! Теперь мы ощущали свой вес так, как если бы находились не на маленьком Тритоне, а на планете весьма большего размера!

Внезапно свет озарил мой разум.

– Тритон! Он примерно такого же размера, как наша Луна и с ненамного большей силой тяжести. И нептуниане, приспособленные к силе тяжести Нептуна, которая больше земной, должны использовать эти утяжелители для добавления веса на Тритоне, чтобы сделать возможным для себя двигаться, как всегда! – воскликнул я.

Марлин удивленно кивнул.

– Это должно быть так. Я удивлялся, когда видел, как эти существа с Нептуна могут так органично двигаться на этой маленькой Луне.

Это было действительно просто и гениально. Приспособленные к силе тяжести Нептуна, которая больше, чем сила тяжести Земли, их приземистые, странные тела, которым высокая гравитация придала дискообразную форму и которые она снабдила стальными мускулами, были совершенно не предназначены для низкой гравитации маленького Тритона. Каждый шаг должен был превращаться для них в прыжок. Поэтому они разработали эти небольшие диски, которые крепились на концах их странных конечностей и которые, хотя были маленькими и тонкими, имели большой вес, без сомнения, потому что атомы их вещества были искусственно сжаты неизвестным нашей науке способом. Для себя нептуниане использовали более толстые диски, для нас – более тонкие, создавая себе и нам привычный вес. Но ощущения были такими, как будто мы идем в свинцовых башмаках по дну океана.

Отсек, в котором совершил посадку наш цилиндр, был набит десятками подобных кораблей, без учета нашей флотилии. Вокруг деловито суетились дискоиды, загружая и разгружая корабли. Из цилиндров нашей флотилии в данный момент выгружали детали, привезенные с Нептуна. Командир жестом приказал охранникам следовать за собой и направился к одной из дверей. Под дулами лучеметов мы с Марлином вынуждены были протиснуться в низкую широкую дверь, рассчитанную на плоских и широких нептуниан. Нам же пришлось пригибаться. И начался кошмар – мы проходили отсек за отсеком, отсек за отсеком, под бдительным взором конвоиров, пока мы не оказались в огромной толпе нептуниан, перемещавшихся через гигантский отсек-тамбур с ночной на дневную сторону Тритона.

Как только мы прошли через этот тамбур и оказались на дневной стороне, нас захлестнул такой вал впечатлений, что мы почти забыли о трагической неопределенности нашей судьбы, столько чудесного и непостижимого открылось нашему взору. Мы неплохо изучили циклопический планетарный город на Нептуне, но тот город был мертв и заброшен, его здания были пусты, его машины покрывал дюймовый слой пыли. А здесь, на Тритоне, под металлической крышей, скорлупой, скрывавшей под собой целый мир, мы увидели город Нептуна, изобилующий жизнью, увидели блеск и мощь цивилизации, некогда населявшей Нептун, до своего вызванного таинственными причинами переселения на Тритон. И, видя это, мы смогли понять многое из того, что озадачивало нас при исследовании заброшенного города на безжизненной поверхности Нептуна.

Мы прошли через ряд отсеков, в которых толпы дискоидов были заняты обслуживанием грушевидных механизмов, таких, какие мы видели на Нептуне, синтезаторов воды, которые работали, с мерным гулом всасывая воздух и выдавая под напором равномерные водяные потоки, тут же распределяемые по трубопроводам. Вода не просто конденсировалась из воздуха, нет, она создавалась заново соединением водорода и кислорода, что гарантировало ее чистоту. Чего мы так и не поняли, так это получали ли дискоиды водород и кислород из паров, рассеянных в воздухе, или же создавали эти вещества напрямую из энергии. Помимо многочисленных станций, где делали воду, мы увидели и множество обычных насосных станций, титанических водокачек, распределяющих по спутнику Нептуна живительную влагу.

Потом мы пошли через отсеки, в которых были другие большие объекты, которые озадачили нас на Нептуне. Но для чего они предназначались, мы увидели только сейчас. Это были большие плоские металлические контейнеры, установленные один на другой, и каждый был наполнен черной плодородной почвой. Возле этих поддонов с почвой на стенах были смонтированы огромные белые диски, подключенные к каким-то генераторам. Но здесь эти генераторы жили – они гудели, и диски сияли синим светом, наполняя пространство какой-то вибрацией. И под влиянием этой неведомой силы творились чудеса – из почвы вверх тянулись бледные и изломанные растения, с невероятной скоростью проходя полный цикл роста за пару минут! Как только эти странные бледно-зеленые растения достигали высоты в фут или около того, они покрывались массами плодов странно-бледных, округлых и продолговатых фруктов. И как только этот урожай созревал, бдительные дискоиды тут же отключали фиолетовый свет и начинали сбор урожая, срывая фрукты и упаковывая их в контейнеры. Затем из трубок, подведенных к большим контейнерам почвы, распылялись мелкие частицы беловато-зеленого цвета, в которых я признал семена. Они падали на почву, затем некий механизм переворачивал почву в каждом контейнере, и белые диски вновь изливали свой синевато-фиолетовый свет. Через пару минут вновь созревал урожай, и цикл опять повторялся!

Эти чудеса были назначением таинственных проекторов фиолетового луча, белых дисков, заинтриговавших нас среди руин Нептуна. Ультрафиолетовые и прочие лучи, ответственные за развитие растений, – вот что они излучали. С гораздо большей интенсивностью, чем это делал естественный солнечный свет, эти лучи питали и поддерживали жизнь. А еще к каждому контейнеру были подведены трубки, подключенные к металлическим контейнерам кубической формы. И по этим трубкам в каждый контейнер подавалась вода с растворенными в ней микроэлементами и другими веществами, ускоряющими и стимулирующими рост растений. Таким образом, дискоиды создавали непрерывный и неиссякаемый поток пищи. Огромные массы фруктов грузились в контейнеры, которые тут же отвозились к получателям. Затерянный на краю Солнечной системы Тритон не испытывал недостатка ни в пище, ни в воде.

Пока мы шли, мы увидели в работе и большие машины, которые изготавливали загадочный строительный материал. Они изрыгали в заранее подготовленные формы густую черную жидкость, которая, застывая, становилась блоками материала более твердого, чем алмаз, и прочного, как сталь. Дискоиды-операторы, угнездясь на своих странных сиденьях, управляли процессом. Видели мы и массы других машин, о назначении которых не могли даже догадываться. Здесь и там сияли огромные металлические шары, излучая свет и тепло – над ними дрожал горячий воздух. Но вся эта чудесная техника была не более странной, чем бесчисленные толпы самих нептуниан, наполнявших титанический мегаполис.

Бесчисленны были полчища этих дисковидных существ, их массы, роящиеся вокруг, неисчислимые толпы бледно-зеленых чудовищ, снующих вокруг странных машин, дающих жизнь их миру. Это казалось невозможным, что так много миллионов этих существ помещалось на поверхности маленького Тритона. Все они носили странные доспехи или одежды из гибкого металла, некоторые имели при себе лучеметы или иные инструменты, подвешенные на специальной портупее поверх доспехов. Нам попадались и носители малиновых шаров – судя по всему, офицеры или чиновники, лица, наделенные властью. На нашу процессию никто не обращал особого внимания, вид офицера и вооруженных охранников, ведущих под конвоем двух инопланетян, не мог отвлечь нептуниан от их дел, настолько все были заняты. Мы обратили внимание, что здесь, на дневной стороне Тритона, не было спален-шкафов, которыми изобиловала ночная сторона. Исполненные безмолвного трепета, проходили мы отсек за отсеком. Вокруг нас гудели гигантские машины, суетились бесчисленные толпы, над нами непрерывно проносились сотни цилиндров. Наконец, я ощутил, что мы приближаемся к месту, куда нас ведут.

Мы шли через узкую зону сумерек на границе ночной и дневной стороны навстречу ночи. Пройдя через множество отсеков, мы приблизились к странной стене – это была часть гигантского цилиндра – помещение за ней явно имело круглую форму вместо стандартных прямолинейных отсеков-«коробок». Между этим цилиндрическим сооружением и другими отсеками раскинулась открытая площадь. Она была пуста, если не считать выстроившихся вокруг круглого здания многочисленных охранников с лучеметами наизготовку. После того как командир нашей группы дискоидов поговорил с ними, они расступились, образовав для нас проход, и выстроились по сторонам этого прохода. Наша процессия выглядела следующим образом: впереди шел командир, за ним – два дискоида из числа наших конвоиров, следом мы, и после нас – еще два конвоира с направленным на нас оружием.

Мы вошли в большой круглый отсек, который мельком уже видели сверху, больше сотни футов в диаметре. Сумеречный полусвет, царивший снаружи, внутри сменился мягким сиянием белых дисков, висевших на стенах. В этом большом отсеке стояло то, что казалось огромным круглым столом из металла – несколько футов в высоту, кольцевидной формы и с круглым пустым пространством в центре. Этот огромный кольцеобразный стол занимал почти все помещение, между ним и стенами было не более чем десяток или около того метров, а между ним и стенами на низких странных сиденьях вокруг него разместилось около трех десятков дискообразных нептуниан. Тихо и почти неподвижно они сидели вокруг этого огромного кольцевидного стола, и я увидел, что металлический доспех каждого был украшен малиновым кругом, как у нашего командира, за исключением того, что у них была еще малиновая точка в его центре – символ, который мы еще не видели у нептуниан… И каждый из этих тридцати был подключен длинным черным проводом к некоему устройству, которое размещалось в пространстве охваченном кольцом стола.

Это была массивная металлическая тумба около пяти футов высотой, на вершине которой размещался большой металлический шар. Противоположные точки этого шара представляли собой круглые отверстия, закрытые мембранами. И эти мембраны издавали ровный тихий гул – единственный звук, нарушавший тишину в огромном зале. Вся сцена была странной – высокие черные стены гигантского круглого зала, циклопическое кольцо стола и тридцать безмолвных, неподвижных дискоидов, сидящих вокруг этого стола и гигантского шара на постаменте в его центре.

Вдруг раздался громкий щелкающий голос, словно бы комментирующий наше присутствие в зале. Тридцать правителей Тритона – судя по всему, дискоиды, сидевшие вокруг стола, были именно правителями, – оставались безмолвными. Говорил металлический шар! В изумлении мы смотрели на него, а затем увидели, что шар поворачивается на своем пьедестале, обращаясь к нам небольшим диском из прозрачного стекла, доселе направленном в противоположную от нас сторону, точно холодным, немигающим глазом. Затем шар повернулся снова, опять повернув к нам одну из речевых мембран. А затем шар спросил о чем-то командира наших похитителей! Доклада требовал именно металлический шар, в то время как тридцать дискоидов были неподвижны и безмолвны, подобно статуям!

– Боже мой! Этот шар из металла, Марлин, но он слышит, он говорит! Эта штуковина должна быть живой! – пробормотал я, наблюдая это поразительное зрелище.

– Не живой, Хант. Я понял, что это. Кабели, которые соединяют тридцать этих здоровенных круглых парней с этой штукой, соединяют с ней их мозги. Этот шар – их общий, коллективный разум! – ответил Марлин, в глазах которого читалось не меньше удивления, чем в моих.

В самом деле, эти тридцать нептуниан, очевидно, были верховными правителями, Высшим Советом всей расы Нептуна. И поскольку это было необходимо, они использовали свои разумы, для управления своей странной расой как единое целое. Для этого они разработали специальный механизм, который объединял разум тридцати дискоидов. Таким образом, он был буквально единым мозгом, общим разумом тридцати Владык Тритона!

Пока мы в изумлении созерцали этот аппарат, командир наших похитителей сделал доклад. Выслушав отчет, шар, вмещавший в себе единый разум дискоидов, отдал краткое распоряжение. Командир вновь повернулся к нам. Мы были готовы ко всему, даже к немедленной смерти. Но вместо этого, отдав какую-то команду нашим конвоирам, командир жестом приказал нам следовать за ним, и мы направились прочь из зала Совета, но через другую дверь, не через ту, через которую вошли. Когда мы уходили, тридцать правителей по-прежнему неподвижно и безмолвно восседали вокруг таинственного шара, который теперь выслушивал трех нептуниан, вошедших следом за нами.

Выйдя из Зала Совета, мы оказались в большом помещении неправильной формы. Оно было заполнено вооруженными нептунианами, по-видимому, охранниками, которые расступались, уступая нам путь. Через него мы попали в другой отсек. Он напоминал «спальни» дискоидов, но вот только каждая из его «камер хранения» надежно запиралась опускающейся сверху плитой все из того же алмазно-твердого, прочного, как сталь, материала. Кроме того, в этом помещении несли вахту более полдюжины вооруженных охранников, и, после разговора с ними, наш командир и четыре охранника провели нас к одной из этих клетушек.

Командир коснулся стены, и дверь бесшумно открылась. Затем, без церемоний, Марлина и меня втолкнули внутрь под дулами четырех лучеметов. Шагнув вперед, мы очутились в камере, площадью примерно десять футов, стены которой, как и все черные стены города-улья, возвышались на двести футов вверх, озаряемые лишь тусклым светом сумеречного неба. Затем, пока мы осматривались, дверь плавно опустилась, мышеловка захлопнулась, и мы услышали тихие, шаркающие шаги командира наших нептунианских похитителей и наших четырех охранников, которые удалялись, оставляя нас наедине, в каменном мешке. Наша великая миссия к Нептуну, наша попытка спасти Землю и предотвратить разрушение Солнечной системы подошла к концу, наши друзья погибли в космосе, а мы угодили в тюрьму, без надежды на побег от грозных обитателей Нептуна!