Текст книги "Великие сражения Античного мира"

Замысел Нерона помог римлянам одержать полную победу. После битвы его армия совершила столь же стремительный переход обратно на юг, где противник и не думал предпринимать активных действий. Никто в лагере карфагенян даже не узнал об этом марше. Но Нерон привез с собой жуткий трофей, доказательство того, что он сумел совершить. Вполне в духе жестокости того времени, что сформировала национальный характер римлян, он приказал подбросить голову Гасдрубала в лагерь его брата. Прошло одиннадцать лет с тех пор, когда Ганнибал видел брата в последний раз. Тогда сыновья Гамилькара планировали будущую войну против Рима, которую им едва не удалось довести до победного конца. Год за годом Ганнибал вел войну в Италии в надежде, что однажды он услышит весть о прибытии из Испании того, кого он так долго ждал. Он мечтал увидеть брата с гордо горящими глазами после того, как их армии соединятся. Теперь же, увидев мертвое лицо Гасдрубала, великий карфагенянин ощутил трепет в сердце и в голос застонал, потому что он видел перед собой будущую судьбу своего города.

Рим почти впал в безумство от радости: ведь все с таким страхом и надеждой ждали результатов этой великой битвы, в которой решался вопрос о жизни и смерти нации. Настолько мощной оказалась реакция на неожиданное известие о том, что теперь государство было вне опасности. Отблеск победы и славы коснулся каждого. Со времени, когда римляне узнали, что город находится практически в кольце вражеских армий, форум был постоянно заполнен толпой, а сенаторы не покидали здания сената. Время от времени в толпе ходили ужасные слухи о том, что «новый Ганнибал» устроил Риму новые Канны. Наконец пришли первые капли информации с поля сражения, но потерявший надежду народ им не верил. Храмы были полны дрожащими женщинами, которые умоляли небеса защитить их от жестоких галлов и диких ливийцев. Постепенно вести о победе обретали явь. Говорили, что два всадника из Нарнии прибыли в лагерь римской армии в Умбрии с известием о полном поражении врага. Эта новость казалась слишком радостной, чтобы быть правдой. Люди терзали соседей и самих себя, оспаривая известие и доказывая невозможность того, что произошло. Но вскоре пришло письмо от командующего войсками в Умбрии, который подтверждал слова всадников. Письмо было зачитано сначала в сенате, а затем и перед собравшимся на площади народом. Радостное оживление римлян постепенно нарастало. Письмо перечитывалось тысячи раз. Оно подтверждало правдивость последних слухов. Но даже этого было недостаточно, чтобы погасить огонь тревоги, бушевавший в груди каждого гражданина Рима. Письмо могло быть подделкой, а вестники – предателями или мошенниками. «Мы должны увидеть командиров армии или самих консулов» – таково было общее мнение, хотя некоторые оптимистичные натуры уже находились в состоянии предчувствия общего торжества. Наконец сообщили, что командиры, участвовавшие в сражении, уже приближаются к городу. После этого все население Рима направилось им навстречу; каждый хотел собственными глазами увидеть свидетелей и участников событий и получить информацию из первых рук. Толпа людей заполнила дорогу от Рима до моста Милвиана. Три командира – Луций Ветурий Поллий, Публий Лициний Вар и Квинтий Цецилий Метелл медленно двигались в окружавшем их человеческом море. Их путь сопровождали торжествующие крики людей, воочию убедившихся в победе Рима. «Мы уничтожили Гасдрубала и его армию, наши легионы целы, а консулы здоровы». (Римляне потеряли 8 тыс., войско Гасдрубала было уничтожено, 5400 его воинов пленены. – Ред.) Каждый счастливец, услышавший эти слова из уст римских военных, спешил поделиться своей радостью с соседями и сам становился центром внимания группы людей, жадно задававших ему вопросы. Когда с большим трудом офицеры достигли здания сената, а толпа людей с еще большим трудом была оттеснена от него, сенаторам были вручены и зачитаны депеши от Ливия и Нерона. Из сената офицеры направились в народную ассамблею, где снова зачитали депеши командующих армиями. Затем старший их воинов Луций Ветурий подробно рассказал о том, как проходило сражение. Когда он закончил речь, воздух огласился восторженными криками всех присутствующих. Затем находившиеся в здании ассамблеи разделились: часть из них сразу же отправилась в храмы, чтобы дать там волю охватившим их сердца чувствам. Другие поспешили по домам, чтобы поделиться радостью с женами и детьми и увидеть ту же радость в глазах самых близких, которые теперь были в безопасности. В связи с великим событием, которое снизошло на Рим, сенат объявил три дня благодарственных молебнов. Все эти дни храмы были заполнены ликующими прихожанами. Мужчины приходили со своими матронами и детьми, одетыми в самые лучшие одежды. Радостные голоса возносили благодарственные молитвы бессмертным богам, как будто все зло было уже искоренено и война окончена.

С радостью пришло и оживление в поездках, торговле и во всей деловой активности города. Ледяной страх отступил от сердец людей, они стали больше продавать и покупать, более смело строить планы на будущее, чем это было до прихода в Италию свирепых карфагенян. Конечно, на римской земле все еще оставалась армия Ганнибала, но все понимали, что ее разрушительная мощь сломлена, что самый опасный момент в войне миновал. Битва при Метавре на самом деле не только определила судьбу противостояния Рима и Карфагена, но и подарила Риму еще почти два века почти постоянных побед. Проявляя нечеловеческий талант, Ганнибал еще несколько лет продолжал контролировать юг Италии, но его армия уже не могла угрожать столице империи и ее союзникам. А после падения Ганнибала величайшая военная республика Античности не встречалась с равным ему противником. Байрон назвал переход войск Нерона «не имеющим себе равных» в величии последовавших за ним событий.

Краткий обзор событий между битвой при Метавре (207 г. до н. э.) и победой Арминия над римскими легионами Вара (9 г. н. э.)

214—205 гг. до н. э. Первая Македонская война.

205—201 гг. до н. э. Сципион становится консулом и в 204 г. до н. э. переносит войну на территорию Африки. Он одерживает ряд побед, после чего Ганнибала отзывают из Италии для борьбы с ним. В 201 г. до н. э. состоялась битва при Заме. Ганнибал был разгромлен, и Карфаген запросил мира. Конец Второй Пунической войны. Рим подтвердил свое господство в Италии, на Сицилии, Сардинии и Корсике, а также завоевал большую часть Испании и фактически стал хозяином и на побережье Северо-Западной Африки.

200—197 гг. до н. э. Вторая война Рима против царя Македонии Филиппа V. В 197 г. до н. э. консул Фламиний разгромил армию Филиппа при Киноскефалах, после чего македоняне запросили мира. Македонское владычество в Греции сменяется римским, несмотря на то что номинально Рим признает независимость греческих полисов.

192 г. до н. э. Рим объявляет войну царю государства Селевкидов Антиоху III, войска которого были полностью разгромлены в битве при Магнесии в 190 г. до н. э. Государство Селевкидов в 188 г. до н. э. заключает мир и признает зависимость от Рима.

200—190 гг. до н. э. «Так за короткие десять лет был заложен фундамент господства Рима на Востоке, и изменились отношения между государствами. Если Рим еще не был владыкой, то стал по меньшей мере арбитром в мире от Атлантики до Евфрата. Силы трех других крупнейших государств были настолько подорваны, что они не осмеливались без разрешения Рима даже начинать войны. Четвертая страна, Египет, еще в 201 г. до н. э. объявила себя вассалом Рима. Менее значительные державы почитали за честь называться союзниками Рима. Они предпочли обрести безопасность, отдав себя под римское ярмо. Новая политическая система, построенная Римом, отчасти держалась на натравливании более слабых стран на более сильные, невзирая на то, кто из них прав, отчасти – на раздувании раздоров между правящими элитами каждого государства, даже самого маленького» (Херен).

171—168 гг. до н. э. Новая, третья война между Македонией и Римом. Решающее поражение македонского царя Персея в сражении при Пидне от Павла Эмилия в 168 г. до н. э. Конец македонского царства.

149 г. до н. э. Рим выступает против Карфагена, прежде чем карфагеняне смогли восстановить свою армию. Начало Третьей Пунической войны. В 146 г. до н. э. Карфаген взят штурмом и разрушен Сципионом Эмилианом. Его территория становится римской провинцией.

146 г. до н. э. В год падения Карфагена римская армия под командованием Муммия разрушила до основания Коринф, центр сопротивления Ахейского союза, выступившего против Рима. Большая часть Южной Греции становится римской провинцией под названием Ахайя.

133 г. до н. э. Разрушение Нуманции (где римляне потерпели поражение в 137 г. до н. э.) армией Сципиона Эмилиана. «Война против испанцев, которые дольше, чем другие страны, боролись за свою независимость, началась в 200 г. до н. э., через шесть лет после полного изгнания с ее территории карфагенян в 206 г. до н. э. Борьба была крайне упорной, отчасти из-за характера местности этой густонаселенной страны, где любую точку можно было превратить в крепость, отчасти благодаря храбрости ее населения, но главным образом из-за политики Рима привлекать союзников для завоевания новых земель среди местного населения. Война продолжалась практически без перерыва с 200 по 133 г. до н. э. В основном боевые действия велись против кельтов и кельтиберов, населявших Ближнюю Испанию, и лузитанцев, жителей Дальней Испании. Своего пика война достигла к 195 г. до н. э. при Катоне, который сумел принудить кельтов к миру в 185–179 гг. до н. э., после того как кельты были атакованы на собственных землях. В 155–150 гг. до н. э. римляне так часто терпели поражение в обеих испанских провинциях, что для солдат метрополии не было ничего страшнее, чем быть отправленными в Испанию. Вымогательства и измены Сервия Гальбы привели к тому, что в 146 г. до н. э. во главе Лузитании оказался Вириат. В 143 г. до н. э. война переметнулась на территорию Ближней Испании, многие народы которой, в основном нумантины (кельтиберы), поднимали вооруженные восстания против Рима. Вириат вел войну с переменным успехом. Своими победами он был обязан знанию местности и поддержке со стороны населения. После его смерти в 140 г. до н. э. из-за предательства Сепиона Лузитания подчинилась Риму. Но война с нумантинами продолжалась до 137 г. до н. э., когда им удалось вынудить консула Манция подписать невыгодный для Рима мир. В 133 г. до н. э. Сципиону удалось в основном подчинить Испанию. Свободной оставалась северная часть страны, которую римляне называли Галисией, хотя они пытались подчинить и ее» (Херен).

133 г. до н. э. Начало столетия переворотов в Риме. Они начались попытками реформ Гракхов и завершились морским сражением при Акции (31 г. до н. э.), когда единственным хозяином всего римского мира стал Октавиан Август. Весь этот период Рим вел и важные внешние войны, в результате большинства из которых ему удалось значительно расширить свою территорию.

111—105 гг. до н. э. Поражение Нумидии (которая в 46 г. до н. э. стала римской провинцией).

113—101 гг. до н. э. Жестокая и изнурительная война кимвров и тевтонов против Рима. Эти воинственные северные народы разбили несколько римских армий в Галлии, а в 102 г. до н. э. попытались вторгнуться в Италию. Военный гений Мария спас страну. Ему в 102 г. до н. э. удалось нанести поражение тевтонам в Провансе. На следующий год он разгромил армию кимвров, которые перешли через Альпы, при Верцеллах.

90—88 гг. до н. э. Война италийских союзников против Рима. Ее причиной послужил отказ Рима предоставить им права римских граждан. После нескольких лет изнурительной борьбы Рим постепенно берет верх.

89—84 гг. до н. э. Первая война Рима против понтийского царя Митридата VII, завоевавшего Малую Азию, Македонию и Грецию. Сулла нанес поражение его армиям и вынудил отвести войска из Европы. Затем Сулла возвращается в Рим, где ведет гражданскую войну против сына Мария и его сторонников. Сулла становится диктатором.

74—63 гг. до н. э. Последняя, третья, война с Митридатом VI Евпатором. Ее ведет Лукулл, а затем Помпей. Понтийский царь отравился (по другим данным, бросился на меч, когда яд не подействовал, – в г. Пантикапей (совр. Керчь) на горе Митридат. – Ред.), после измены собственного сына и войска, с которым он хотел поднять на борьбу с Римом воинственные племена, проживавшие на Дунае, и вторгнуться в Италию с северо-востока. Великие азиатские походы римлян. Пергам, Вифиния, Пафлагония и Понт становятся римскими провинциями. На южном побережье Киликия, Памфилия и Писидия, Финикия и Сирия также становятся провинциями. Тигран получает под свое правление Великую Армению, Ариобарзан – Каппадокию, Фарнас – Босфор, Гиркан – Иудею. Некоторые другие мелкие территории также отданы во власть местных правителей, все они находятся в зависимости от Рима.

58—51 гг. до н. э. Цезарь завоевывает Галлию.

54—53 гг. до н. э. Красс с римской армией совершает два похода на Парфию, но в ходе второго терпит поражение и погибает при Каррах, на севере Месопотамии. Его помощник Кассий с остатками армии не допускает захвата Парфией Сирии.

49—45 гг. до н. э. Гражданская война между сторонниками Цезаря и Помпея. Цезарь удаляет Помпея из Италии, делает своими союзниками его сторонников в Испании и направляется в Грецию, где Помпей и другие противостоящие Цезарю вожди собрали большую армию. Цезарь дает им решающее сражение при Фарсале (48 г. до н. э.), в котором одерживает верх. Помпей бежит в Александрию, где его убивают. Цезарь, который отправился туда же, принимает участие и побеждает в войне в Египте. Царицей Египта становится Клеопатра. Затем Цезарь отправляется в Понт и наносит поражение сыну Митридата, который принимал участие в войне против Цезаря. Далее армия Цезаря следует в римские провинции Африки, где закрепились некоторые сторонники Помпея при поддержке нумидийского царя Юбы. Цезарь громит их при Тапсе (46 г. до н. э.). После победы он вынужден вернуться в Испанию, где против него собрали остатки армии Помпея его сыновья. Войска Цезаря разгромили последнего противника в битве при Мунде (45 г. до н. э.). Получив бессрочную диктатуру и пожизненно став трибуном, Цезарь становится единоличным хозяином Рима.

44 г. до н. э. Убийство Цезаря на заседании сената. Начало новой гражданской войны. Во главе партии республиканцев стоят Брут и Кассий, партию Цезаря возглавляют Марк Антоний и Октавиан (внучатый племянник Цезаря, усыновленный им), впоследствии – император Август.

42 г. до н. э. Разгром и гибель Брута и Кассия в сражении при Филиппах. Вскоре начались раздоры между Октавианом и Антонием.

31 г. до н. э. Полное поражение Антония в сражении против Октавиана при Акции. Антоний с Клеопатрой бегут в Египет. Октавиан их преследует. Антоний и Клеопатра совершают самоубийство. Египет становится римской провинцией, а Октавиан – единственным хозяином Рима и всей Римской державы, теперь империи. 44-й год правления Августа и первый год 195-й Олимпиады становится датой «Рождения нашего Владыки». Американский историк Элиот отмечает эти слова преклонения перед божеством, заключая свои исследования расцвета и падения Римской республики следующей ремаркой: «Таким образом, покорность людей стала необходимым шагом, предшествовавшим истинной свободе, которой никогда не знало язычество. Рим был ужасен, но все еще велик. Новый порядок не способствовал объединению, дисциплине и гуманности. Он лишал мужества, разобщал, заставлял растрачивать силы. Люди, привыкшие завоевывать земли, сами оказались глубоко униженными. Все их достижения были напрасны, а все их неудачи мы привыкли оценивать как шаг навстречу концу этой империи зла. В то же время все их достижения, временные или долгосрочные, являются шагом навстречу добру, навстречу тому миру, которого так долго ждали и за который молились, который пытались постичь. Во всех достоинствах и недостатках мира Античности хорошо просматривается путь к его крушению»[53]53
  «Христианские откровения», по словам Лиланда, приведенные в его действительно достойном восхищения труде на эту тему, «пришли в мир тогда, когда они были более всего необходимы, когда темнота и разложение человечества достигли апогея… Если бы гораздо раньше было опубликовано все то, что можно было ожидать от человеческой мудрости в философии, великие и необходимые люди, которым принадлежит заслуга в распространении этих божественных взглядов, не были бы столь очевидно необходимыми».


[Закрыть]. С другой стороны, готовность римлян и всего человечества к подчинению была обусловлена не только их ошибками, но и тем тяжелым трудом, которым, как мы знаем, должны были заниматься наши предки.

Глава 5
Победа Арминия над римскими легионами Вара
в Тевтобургском лесу (9 г. н. э.)

Самые убедительные и глубокие исследования о том важном влиянии, которое германский мир оказал на развитие европейской культуры, о том, как многим человеческая цивилизация обязана этим храбрым воинам, которые долгое время были непримиримыми противниками Римской империи, пока, наконец, не завоевали ее (только Западную. – Ред.), принадлежат блестящему перу француза. Неудачная деятельность этого человека на посту министра не заслоняет его достижений на ниве писательства.

Прошло двадцать три наполненных событиями года с тех пор, как М. Гизо подготовил для Парижского общества современной истории курс лекций по истории европейской цивилизации. За эти годы человечество стало все более активно проявлять интерес к предпосылкам появления современных государственных институтов и их развитию, и работы М. Гизо с каждым днем все больше завоевывали заслуженное признание. Блестяще проделанный им комплексный анализ политических и общественных организаций, из которых вырос нынешний цивилизованный мир, заставил каждого с искренним интересом наблюдать за переломными моментами прошлого, благодаря которым современный мир стал таким, какой он есть. История об одном из таких событий относится к 9 г. н. э., когда германский мир взялся за оружие в борьбе за независимость против вторжения римлян и заслуживает особого внимания. Ведь это часть и нашей национальной истории. Если бы Арминий вел себя пассивно или потерпел поражение, наши германские предки были бы порабощены или истреблены в местах их традиционного проживания вдоль рек Одер и Эльба. Наши острова никогда не получили бы названия «Англия», а сами мы, «великая английская нация, язык и народ которой живут по всей земле, от края до края», никогда не стали бы тем, чем нам удалось стать[54]54
  Арнольд. Лекции по современной истории.


[Закрыть].

Арнольд, возможно, зашел слишком далеко в своем предположении, что англичане никак не связаны в расовом отношении с римлянами и бриттами, населявшими нашу страну до прихода саксов (а также англов, ютов и др.). Он полагает, что «в масштабах нации история завоеваний Цезаря относится к нам не более чем естественный отбор среди животных, населявших когда-то здешние леса». Существует очень много доказательств материального влияния на нашу нацию романизированных кельтов, с которыми столкнулись здесь, в Британии, наши германские предки. Но основной народообразующий поток нашей нации был и есть германский. Один лишь наш язык является достаточным доказательством этого. Арминий заслужил больше права считаться нашим национальным героем, чем, например, Карактак (кельтский вождь, боровшийся с римлянами. – Ред.). И восемнадцать веков назад храбрый германец спас в схватке с римскими легионами на заболоченных равнинах между реками Липпе и Эмс нашу далекую прародину.

Даже для героических сердец будущее Германии казалось зыбким и мрачным в момент, когда Арминий замыслил поднять всех своих соотечественников на борьбу с Римом. Половина земель Германии была покорена, и на них стояли римские гарнизоны, и, что было еще хуже, многие германские вожди, похоже, смирились с этой зависимостью. Более храбрые, те, на которых можно было положиться, были недисциплинированны и плохо вооружены. А вражеские войска состояли из ветеранов, были прекрасно подготовлены и оснащены. Им был хорошо знаком вкус победы, и командовали ими офицеры, не раз доказавшие на поле боя свою храбрость и мастерство. Ресурсы Рима казались неисчерпаемыми, он с таким упорством двигался к намеченной цели, что казалось, его невозможно было остановить. Не было надежды и на помощь союзников извне. «Самостоятельные государства Древнего мира одно за другим склонялись перед растущей мощью Рима и прекращали свое существование. Казалось, на земле не остается места для независимых народов»[55]55
  Ранке. История реформации в Германии.


[Закрыть].

Германский вождь хорошо представлял себе гигантскую мощь агрессора. Арминий не был грубым дикарем, сражавшимся просто из дикого животного инстинкта и не обращающим внимания на силу противника. Он знал язык и обычаи римлян. Когда-то он служил в римской армии, заработал римское гражданство и титул всадника. Осыпать наградами и привилегиями представителей молодежи из аристократических фамилий народов, которые должны были быть порабощены, было обычной практикой и частью утонченно коварной политики Рима. Стоящие во главе одного из сильнейших кланов племени херусков Арминий и его брат были выбраны для того, чтобы стать объектами этой системы. Римские награды и почести привели к тому, что брат Арминия полностью порвал со своим народом, принял римское имя Флавий и всю жизнь преданно прослужил империи в войнах против собственного народа. Арминий остался неподкупным, он равнодушно относился к почестям и богатству, лести и роскоши. А от врагов он получил высочайшую оценку, которая никогда не была бы ему дана, находись Арминий в рядах сторонников империи. В своих трудах великий римский историк называет имя Арминия с приставкой «освободитель Германии»[56]56
  Тацит. Анналы. Т. 2. Гл. 88.


[Закрыть].

Должно быть, в своих мыслях молодой вождь, имя которого впоследствии было обессмерчено этим гордым прозвищем, часто вспоминал судьбы многих других великих людей, потерпевших крушение в попытке совершить то, что собирался сделать он, – преградить путь победным колесницам римских триумфаторов. Мог ли он надеяться победить тех, кто нанес поражение Ганнибалу и Митридату? А какой была судьба Вириата? (Год рождения неизвестен – убит в 139 г. до н. э. Лузитанский пастух в 150 г. до н. э., возглавивший начавшееся в 154 г. до н. э. восстание лузитан на территории совр. Португалии. Не сумев победить Вириата в войне, римляне подкупили его приближенных, которые ночью закололи Вириата в его палатке. – Ред.) И разве не красноречивым был пример безлюдной и разоренной, а когда-то цветущей Нуманции? Было много и других примеров из более близких времен и стран. Галлы восемь лет вели безнадежную войну против Цезаря. Храбрый Верцингеториг, в последний год войны поднявший на восстание против Рима всех соотечественников, отбросивший римскую армию и поставивший самого Цезаря в трудное положение в ходе осады римлянами Алезии, в конце концов тоже проиграл и оказался в толпе пленников, следовавших за колесницей Цезаря в его триумфальном вхождении в Рим, а затем был хладнокровно умерщвлен в римской тюрьме.

Было правдой, что Рим перестал быть великой военной республикой, в течение веков потрясавшей основы царств. Система правления изменилась. После столетия революций и гражданских войн он стал оплотом деспотизма одного монарха. Но дисциплина его войск еще не была поколеблена, воинственный дух граждан не был сломлен. Первые годы империи были ознаменованы величайшими походами и дали ничуть не меньший рост территории страны, чем при республике. Было бы величайшим заблуждением, вероятно внушаемым римскими властями, считать, что при Августе внешняя политика этой страны стала миролюбивой. Но сам он, до тех пор пока Арминию не удалось разгромить три римских легиона, придерживался совсем другого политического курса. Кроме войн в Испании, полководцам Августа в результате серии агрессивных войн удалось расширить границы империи от Альп до Дуная. Владениями Рима стали территории современной Австрии (южнее Дуная), восточной части Швейцарии, Нижнего Вюртемберга, Баварии, Вальтеллины и Тироля. Продолжая осуществлять агрессию против Германии с юга, имперские легионы еще более активно наступали с запада. Продвигаясь из Галлии, они построили ряд крепостей по обоим берегам Рейна и после серии победоносных походов водрузили римских орлов на Эльбе. Теперь и эту реку можно было упоминать наряду с Нилом, Рейном, Роной, Дунаем, Тахо и многими другими, служившими подтверждением мощи державы, основанной на берегах Тибра. Римские эскадры выходили из портов Галлии, совершали плавания к устьям германских рек и вдоль их берегов, взаимодействуя с сухопутными армиями. Римский флот, казалось, еще более решительно, чем римские легионы, демонстрировал подавляющее превосходство империи над дикими германскими племенами. На всей завоеванной территории римляне с обычным для них военным мастерством устанавливали свои укрепленные пункты, а мощная армия находилась в постоянной готовности немедленно отправиться в любой район, где создавалась угроза восстания населения покоренных областей.

Но какими бы непобедимыми и прекрасно организованными ни казались средства укрепления мощи державы на ее границах и окраинах, ее ядро уже начинало демонстрировать свою слабость. В ряде бесконечных войн против своих соседей и, что еще более важно, в непрекращающихся опустошительных внутренних распрях свободный средний класс Италии практически полностью исчез. Представители олигархии были озабочены лишь защитой собственных интересов. А снизу происходило постоянное брожение обедневшего и продолжающего нищать народа. Рабы, авантюристы из всех завоеванных стран, толпы выходцев из Африки, с Сицилии и Сардинии, из Передней Азии, Иллирии и т. д. составляли все большую часть населения Италии. Во всех слоях населения царили разврат и падение нравов. Народ, уставший от революций и гражданских войн, лишенный самоуправления, оказался под абсолютной властью Августа. Сенат изощрялся в лести и низкопоклонстве. Дарования гениев и достижения искусства служили созданию подобострастных панегириков императору и его приближенным. С каким же горьким негодованием должен был наблюдать все это германский вождь. Он сравнивал это с грубой прямотой собственных соотечественников, их храбростью, умением держать слово, независимостью, приверженностью собственным святыням, презрением к подлости и грязи. Кроме того, он, наверное, думал и о свойственной германцам добродетельности в семье, целомудрии девушек и верности женщин (при их отсутствии нарушительниц по старому германскому обычаю сжигали или топили в болоте. – Ред.), умении отвечать на добро самой горячей привязанностью. Его душа должна была гореть при одной мысли о том, что такой народ должен был попасть под власть распутных итальянцев. (Несмотря на принятые законы, укрепляющие семью и нравы (всем римским гражданам предписывалось вступать в брак; лица, имеющие трех и более детей, получали привилегии и государственные пособия; отцу давалось право убить на месте пойманных на блуде дочь и ее любовника; муж, которому наставили рога, был обязан подать в суд на неверную жену и ее «друга», и те высылались на пустынные острова Средиземного моря и т. д.), подавить распутство Августу не удавалось – его дочь и младшая внучка были осуждены и изгнаны из Италии за вопиющий разврат. – Ред.)

Арминий надеялся объединить германцев, несмотря на зачастую имевшую место межплеменную вражду, против Рима. Но он был вынужден скрывать свои замыслы, пока не настанет решающий час. Ведь ему предстояло вести войну против ветеранов римских легионов, не имея ни одного укрепленного города, запасов оружия, времени на обучение воинов искусству штурмовать крепости, очень сложному виду боя. Наверное, Арминий все же отказался бы от своих замыслов, если бы им не владело еще одно чувство, даже более сильное, чем патриотизм. Среди высокопоставленных представителей знати, которые покорились завоевателям и стали рьяными защитниками интересов Рима, был вождь по имени Сегест. Его дочь Туснельда была одной из самых завидных невест среди херусков. Арминий надеялся жениться на ней, но Сегест, которому, вероятно, не нравилось недовольство молодого вождя властью Рима, не только запретил этот союз, но и сделал все, чтобы молодые люди не могли встречаться. Однако Туснельде был больше по нраву непокорный нрав возлюбленного, чем соглашательская политика ее отца. Никакие меры предосторожности Сегеста не смогли удержать ее, и она сбежала к Арминию. Разъяренный тем, что ему не удалось расстроить этот брак, Сегест обвинил Арминия перед римским наместником в похищении дочери и в вынашивании планов предательства Рима. После этого Арминий, опасаясь, что римские солдаты отнимут у него невесту, больше уже не мог выжидать. Он использовал всю свою энергию и организаторский талант на подготовку массового восстания своих соотечественников, основная масса которых в тот момент вела себя пассивно, угрюмо наблюдая за тем, как все больше попадает под власть захватчиков.

Выбранный момент, с одной стороны, был благоприятным для восставших, так как в провинции как раз сменился ее правитель. Новый представитель Рима был сторонником более жестких мер по отношению к германцам, поэтому оказалось легче поднять население на всеобщее восстание. Тиберий, ставший впоследствии римским императором, был недавно отозван из Германии и направлен на подавление восстания Паннонии, угрожавшего интересам империи. Таким образом, патриоты на какое-то время были избавлены от жесткого контроля одного из самых подозрительных наместников Рима, который к тому же обладал большим военным талантом и имел большой опыт командования войсками. Тиберий сумел хорошо понять страну и нравы народа, который он сам же и подчинил. На место Тиберия Август направил в Германию Публия Квинкцилия (Квинтилия) Вара, который ранее управлял Сирией. Вар был типичным представителем правящих кругов Рима. Он имел хороший литературный вкус, был восприимчив к лести, досконально знал законы своей страны, прошел обучение в школе риторики, любил участвовать или наблюдать за ходом интеллектуальной борьбы во время судебных процессов. Вар сочетал в себе причудливую смесь самых различных человеческих качеств. Но он не сумел смягчить в себе истинно римское жестокое равнодушие к человеческим чувствам и страданиям или, по крайней мере, заглушить в себе беспринципную алчность и амбиции, уживавшиеся с проявлениями распутства и расточительности. Привыкнув править бесправным раздавленным народом Сирии, где уже многие столетия мужчины забыли о храбрости, а женщины о добродетели, Вар полагал, что может так же безнаказанно дать волю своему развращенному нраву, находясь среди гордых сынов и добродетельных дочерей Германии. Если полководец подает такой пример своей армии, вскоре его манеры начинают копировать подчиненные командиры, а затем им в еще большей мере начинает следовать грубая солдатская масса. Римляне стали откровенно попирать священный для германцев жизненный уклад, а такие болезненные оскорбления чести и достоинства приводят к тому, что даже менее храбрый народ, чем наши тевтонские предки, поднимает восстание.