Текст книги "Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945"
Автор книги: Эдвард Кукридж
Жанр: Зарубежная образовательная литература, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
Эдвард Кукридж
Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945
Предисловие
Один шпион в нужном месте стоит двадцати тысяч солдат на поле боя.
Наполеон Бонапарт
Война привлекательна для тех, кто ее не знает.
Эразм Роттердамский
Несколько лет назад я передал план этой книги спецслужбам Великобритании. Мне было сказано, что она никогда не увидит свет. При этом меня уведомили, что сведения, не подлежащие разглашению, защищены соответствующими законами. Несанкционированная публикация повлечет за собой серьезное наказание, вплоть до тюремного заключения, причем не только для автора, но и для лиц, предоставивших ему информацию и оказавших любое другое содействие. Мои друзья и коллеги по Управлению специальных операций (Special Operation Executive – SOE), так же как и я, во время войны давали подписку о неразглашении секретных сведений. Таким образом, проигнорировав это предупреждение, мы все, включая издателей и типографских работников, оказывались под нешуточной угрозой.
История SOE, прообраза американского бюро спецопераций (Office of Strategic Services – OSS), является неотъемлемой частью истории деятельности спецслужб в период Второй мировой войны. История OSS и его основателя и главы генерала Донована многократно и весьма подробно описана в литературе. А вот британские власти почему-то считают, что секреты 25-летней давности, касающиеся собственного Управления спецопераций, следует тщательно охранять от своего же народа, хотя любой потенциальный противник может при желании легко разыскать все нужные ему сведения в официальных зарубежных архивах.
Несмотря на все сложности, мне очень хотелось опубликовать эту книгу, поэтому я упорно продолжал изыскания. Они длились почти шесть лет. За это время я объездил семь европейских стран, взял интервью у шестисот человек, которые так или иначе были задействованы в секретных операциях SOE. Я делал магнитофонные записи и брал подписанные свидетельства, в том числе у бывших офицеров абвера и гестапо.
Прошло время. После изнурительных переговоров, завершившихся вмешательством некоторых высокопоставленных лиц, британские спецслужбы дали согласие на публикацию, но обязали меня произвести ряд сокращений. Я должен был исключить часть текста, где описывались грубейшие ошибки Британской секретной службы и назывались имена ответственных за это особ.
В американском издании книга вышла без сокращений, она – это неприукрашенная история трех лет. Можно сказать и об изданиях, переведенных на иностранные языки и опубликованных в 1967 году в Париже, Гааге, Мюнхене и Риме. Учитывая нежелание британских властей оказывать мне содействие, я вел активный поиск требующихся мне материалов в архивах других стран. Что любопытно, именно там обнаружились наиболее полные и достоверные документы о SOE. Генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр, верховный главнокомандующий войсками союзников, в конце войны распорядился, чтобы большинство докладов SOE и OSS в SHAEF[1]1
SHAEF – объединенный штаб экспедиционных войск союзников. (Примеч. пер.)
[Закрыть] были переданы в Центр исторических документов (Historical Records Center) и другие архивы Пентагона. Именно там, а также в архивах ряда европейских столиц я нашел нужные материалы.
Я не получил помощи от британских властей, но, тем не менее, сумел собрать официальные британские материалы, причем я их получил совершенно законным путем за границей. Таким образом, я проверил и подтвердил или опроверг многочисленные свидетельства уцелевших лидеров SOE, секретных агентов и участников Сопротивления. В Париже я получил доступ ко всем официальным источникам. Правительственные организации в Голландии, Дании, Норвегии и Германии также оказали мне содействие.
Памятуя о риске навлечь неприятности на своих друзей в Великобритании, я долгое время сомневался, стоит ли прибегать к их помощи. Однако друзья заверили меня, что реакция официальных властей их ничуть не пугает. И я получил возможность дополнить свой рассказ копиями некоторых сообщений, которыми они обменивались со штабом SOE, а также рядом докладов и инструкций, ранее не публиковавшихся. Поэтому я имею все основания утверждать, что все материалы, приведенные в настоящей книге, подлинные.
Кое-что я почерпнул из собственного опыта, главным образом это касается отношений с гестапо. Я был узником Дахау и Бухенвальда и знаю, какие ужасы там творились, не понаслышке. Я несу полную ответственность за каждую написанную мною строку. В книге приведены только мои личные комментарии (за исключением отмеченных особо). Я выражаю искреннюю признательность за помощь моим друзьям из SOE. Они знают, как глубоко я им благодарен. Здесь, в предисловии, я хочу отметить некоторых из них, не пожалевших своего времени и сил и снабдивших меня воистину бесценной информацией. Это полковник Морис Дж. Букмастер, Вера Аткинс, профессор Х.А. Рэ и многие другие.
За помощь в получении французских материалов я в неоплатном долгу перед профессором историком Генри Мишелем, а также мсье Константеном Мельником, бывшим советником по вопросам безопасности и разведки французского премьера.
Также я не могу не упомянуть доктора Луиса де Джонга, директора Голландского государственного института военных документов, который открыл мне доступ к важнейшим материалам. Я очень ценю помощь многих официальных лиц, работников архивов, офицеров разведки разных стран, которые провели со мной немало времени и благодаря которым я стал обладателем бесценной информации.
Я хочу также поблагодарить капитана Питера Черчилля, кавалера ордена «За боевые заслуги», доктора Джорджа Хейструпа, майора Питера Кемпа… Имена можно перечислять бесконечно.
И конечно, я обязан воздать должное Морланду Ли, который постоянно помогал мне в работе, особенно на ранних стадиях, был переводчиком датских, голландских и норвежских документов, а также моим другом и секретарем.
Напоследок я должен упомянуть о моей жене Фине, которая на протяжении долгих лет безропотно терпела мою озабоченность исключительно делами SOE. Без ее любви и постоянной поддержки я бы наверняка не выдержал и уступил периодически одолевавшему меня желанию бросить все и молчать, как и положено хорошему секретному агенту.
И.Х. К
Глава 1
ВОЙНА – НЕ ДЕЛО ДЖЕНТЛЬМЕНОВ
Идея создания организации, названной Управлением специальных операций, родилась 19 июля 1940 года. Именно в этот день Уинстон Черчилль представил своему военному кабинету краткую пояснительную записку по этому вопросу. Несколько росчерков его пера создали организацию, задачей которой являлась «координация всех действий по ведению диверсионной деятельности и саботажа против врага за границей».
В этот же день Гитлер в Берлине обратился к рейхстагу. Он заявил, что час сокрушительного поражения Великобритании близок и что в самом ближайшем будущем Черчиллю придется искать убежище в Канаде. Франция, Бельгия, Голландия, Дания и Норвегия пали. Причем их завоевание прошло очень легко. На следующий день фюрер «тысячелетнего» Третьего рейха воспользовался дипломатическими каналами Швеции, США и Ватикана и предложил покончить с враждой. Гитлер сказал, что делает это предложение «как победитель, считающий такое решение целесообразным».
22 июля британский военный кабинет принял решение не соглашаться на мировую с противником. Вечером того же дня министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс в своем радиообращении к народу заявил, что англичане с негодованием «отвергают ультиматум Гитлера, требующий подчиниться его воле». Сравнив нынешнюю обстановку в Европе, стонущей под гнетом нацизма, с той свободной Европой будущего, за которую борется Британия, он сказал: «Мы не прекратим сражаться, пока не будет установлен мир».
Тем же утром на собрании военного кабинета была одобрена пояснительная записка премьер-министра и утверждено создание Управления специальных операций, ответственность за работу которого возложили на военно-экономического министра доктора Хью Далтона.
В течение всей своей жизни Уинстон Черчилль постоянно интересовался нетрадиционными методами ведения военных действий. Еще в свою бытность первым лордом адмиралтейства в кабинете Чемберлена, он выдвинул идею создания ударных боевых групп, которые позже успешно действовали во время норвежской военной кампании и совершили немало дерзких вылазок. Летом 1940 года, когда Британия попала в весьма затруднительное положение, «оказавшись один на один с врагом», Черчилль был уверен, что наступательные операции возможны только в виде бомбардировок с воздуха, проведения регулярных рейдов в береговых зонах оккупированных стран, а также в организации диверсионной деятельности и саботажа в Европе. На протяжении длительного времени первый из названных вариантов был недоступен Британии, поскольку она располагала малым числом самолетов, которых явно было недостаточно даже для организации эффективной защиты острова. Поэтому идея высадки на побережье Европы небольших ударных групп, а также отправок десантников-парашютистов в тыл врага, где секретные агенты организовывали бы диверсии и оказывали помощь в создании партизанских отрядов, возникла у Черчилля еще в самом начале войны.
В конце мая 1940 года, то есть через две недели после нападения Германии на страны Бенилюкса, в тот самый период, когда ситуацию во Франции смело можно было назвать критической, Черчилль провел памятную встречу с верхушкой военного руководства. Он поставил перед ними вопрос прямо: каковы, по их мнению, перспективы Великобритании, если она будет продолжать вести войну в одиночестве? 27 мая премьер-министру был представлен объединенный меморандум. Он включал тринадцать пунктов, в которых, главным образом, говорилось об обеспечении превосходства в воздухе, а также о возможности оказания давления на военный потенциал Гитлера. В частности, там говорилось: «Кроме того, способствовать поражению Германии можно путем стимулирования повстанческих настроений, которые непременно присутствуют на завоеванных территориях. Оккупированные страны, весьма вероятно, станут плодотворной почвой для проведения таких операций, особенно при условии ухудшения экономической ситуации. При подобных обстоятельствах мы считаем эту форму деятельности исключительно важной».
На следующей встрече было принято решение о создании специальной организации, которая будет заниматься ведением эффективной подрывной деятельности на оккупированных территориях, а также о необходимости обучения специальных агентов.
Еще перед войной в Британской секретной службе и военной разведке существовали подразделения, в чьи функции входило планирование всех видов диверсионной деятельности. Но у Черчилля, очевидно, имелись большие сомнения в их действенности.
4 июля он написал генералу Гастингсу Лайонелу Исмэю: «Оборонительный склад ума уже погубил Францию, нельзя допустить, чтобы он свел на нет все наши полезные инициативы… Было бы прекрасно, если бы немцы, вместо того чтобы заставлять нас возводить защитные стены и крышу вокруг нашего острова, вынуждены были гадать, с какой стороны будет нанесен следующий удар».
6 июля он снова написал короткое послание Исмэю, в котором настойчиво спрашивал: «Что делается в части подготовки хороших агентов для Дании, Голландии, Бельгии и прибрежных районов Франции?» Он требовал организации «агентурной разведывательной сети на всем побережье», желал видеть «группы специально подготовленных людей, занимающихся террористическими актами… чтобы жизнь немецких солдат в оккупированной Европе стала ежедневной и ежечасной пыткой».
В своем майском меморандуме военное руководство подчеркивало исключительную важность ведения подрывной деятельности в оккупированной врагом Европе. Однако в последующие несколько недель не было предпринято никаких мер.
1 июля прошло заседание под председательством лорда Галифакса с приглашением ряда министров. На нем была выработана структура новой организации – Управления специальных операций (далее – SOE), призванного координировать саботаж и диверсионную деятельность против врага.
Сразу же после создания SOE разгорелся ожесточенный спор, какому из правительственных департаментов должна подчиняться новая служба. Военное министерство настаивало на своем праве осуществлять руководство, того же требовало и министерство иностранных дел. В то же время глава секретной службы (Secret Intelligence Service – далее – SIS) полковник Стюарт Мензис имел все основания полагать, что новая организация будет в той или иной форме подчиняться именно ему. В его департаменте (в дальнейшем я буду называть его департаментом Д) были отделы, уже выполнявшие функции, возложенные на SOE.
Штабисты предложили премьер-министру, чтобы SOE управлял комитет, куда входили бы представители военных департаментов, разведки, министерства иностранных дел, министерства информации и военно-экономического министерства. Такой комитет будет иметь преимущества перед любым из ведомств в отдельности.
Вопрос поставили перед кабинетом. Доктор Хью Далтон, глава военно-экономического министерства, предложил на должность руководителя SOE кандидатуру вице-премьера Клемента Этли, бывшего тогда лордом – хранителем печати, сам же планировал стать у Этли начальником штаба. Таким образом SOE попадала в административное подчинение военно-экономического министерства.
Когда лорд Галифакс заявил о правах министерства иностранных дел, лорд Ллойд, министр по делам колоний, сказал: «С вами никогда не будут советоваться, потому что вы никогда и ни с чем не соглашаетесь». А когда один из членов кабинета заметил, что претензии военного министерства самые обоснованные, в противном случае SOE имеет смысл подчинить полковнику Мензису, доктор Далтон категорически возразил, подчеркнув, что у военного министерства забот хватает и что щупальца военной разведки уже и так проникли всюду. Опираясь на поддержку министров-лейбористов, он настаивал на том, что у создаваемой организации задачи будут отнюдь не военные. «Саботаж и подрывная деятельность в Европе затронут интересы профсоюзного и социалистического движения на вражеских, а также на оккупированных врагом территориях. Речь идет о создании пятой колонны, диверсиях, хаосе и прочей революционной деятельности».
Далтон подробно изложил свои идеи Черчиллю, который впоследствии написал лорду Галифаксу, зная, что последний имеет большое влияние на министров-консерваторов, следующее: «Мы должны организовать на оккупированных территориях движения, сравнимые с шинфейнерами в Ирландии, китайскими партизанами, борющимися против Японии, испанскими повстанцами… в период кампании Веллингтона или, и это следует признать, нацистскими организациями, созданными почти во всех странах. Мы должны использовать самые разнообразные методы, включая военный и промышленный саботаж, волнения и забастовки среди рабочих, постоянную пропаганду, террористические акты, направленные против предателей и немецких лидеров, бойкоты и бунты».
Военно-экономическое министерство на деле было значительно лучше приспособлено для такой работы, чем можно было предполагать, исходя из его названия. Сам Черчилль называл его министерством «неджентльменских» военных действий. Созданное по образу и подобию блокадного министерства, действовавшего во время Первой мировой войны, военно-экономическое министерство было организовано на более широкой основе. Оно имело в своем составе разведывательное управление и вовсю занималось пропагандой и различными видами подрывной деятельности. Некоторые его операции, например разработанный осенью 1939 года план подрывной кампании в шведском порту Оксельзунд, направленный на срыв поставки железной руды в Германию, были известны только очень узкому кругу лиц. В их число входил, разумеется, сам Черчилль, а также его ближайший друг майор (теперь сэр Десмонд) Мортон, бывший глава центра промышленного шпионажа, ставший одним из руководителей военно-экономического министерства.
После прошедшей 1 июля знаменательной встречи, на которой было принято решение о создании SOE, Черчилль поручил Далтону руководство новой организацией. Далтон занимал этот пост вплоть до февраля 1942 года, когда стал президентом Торговой палаты. В SOE его сменил лорд Вольмер, а позже – лорд Сэлбурн.
Черчилль так никогда и не признался, почему не отдал прямое управление SOE в жадно протянутые руки многочисленных представителей руководящей верхушки. Но в ряде его записок, в том числе обращенных к его помощнику, генералу Исмэю, можно найти высказывания, отчасти проливающие свет на причины этого решения. Летом 1940 года премьер-министр писал: «Я не удовлетворен количеством и качеством получаемой информации. Мы продолжаем оставаться отрезанными от этих территорий, так же как и от Германии. Я жду предложений относительно быстрого улучшения нашей работы во Франции. Нам жизненно необходима информация, а значит, нужен постоянный поток агентов, движущихся в обоих направлениях. Что же касается правительства Виши, нам не делает чести то, что мы располагаем таким незначительным объемом информации. А в какой степени используется наша агентура в Америке, Швеции и Испании?»[2]2
Черчилль У. Указ. соч. (Примеч. авт.)
[Закрыть]
Генерал Исмэй, в свою очередь, оценил ситуацию следующим образом: «В военном министерстве, по моему мнению, собрались люди крайне ограниченные и с полным отсутствием воображения… к тому же их там слишком много».
В любом случае Черчилль вовсе не собирался отдавать свое любимое детище в руки других людей. Должно быть, он с самого начала решил не спускать с него глаз, по-отечески внимательно следить за его ростом и развитием. После того как кабинет одобрил создание SOE, Черчилль написал Энтони Идену (теперь лорд Эйвон), бывшему тогда военным министром: «Нам необходимо срочно принять меры по получению наиболее полной информации о немецких вооруженных силах на оккупированных территориях, установить контакты с местным населением, направить туда наших агентов. Думаю, что этим с успехом займется новая организация, созданная под эгидой военно-экономического министерства»[3]3
Там же.
[Закрыть].
Таким образом, британский премьер поставил перед SOE новую задачу, выходящую за рамки первоначально планируемых функций, которые должны были заключаться в подрывной деятельности на оккупированных врагом территориях. Теперь имелось в виду, что агенты SOE должны собирать информацию и передавать ее кабинету, выступая, таким образом, конкурентами секретной службы (SIS) и военной разведки (MI). Но эта идея была с негодованием отвергнута членами кабинета, и в конце концов вопрос замяли. Известный военный историк, профессор Дж. Р.М. Батлер сформулировал свой вывод следующим образом: «В первые месяцы деятельности к SOE было предъявлено много претензий со стороны давно существующих организаций. Положение усугубилось личной неприязнью между их руководителями».
Задачи SOE были сформулированы лишь в общих чертах и должны были быть определены более полно с началом функционирования организации. Из записок Черчилля Идену, а также из последующих приказов штабной верхушки (позже – руководства Штаба верховного главнокомандующего объединенных экспедиционных сил) становится очевидным, что агенты SOE тем не менее занимались сбором разведывательной информации и сыграли определенную роль в сложной политической и идеологической игре, которая велась в рядах движения Сопротивления некоторых европейских стран. Цель SOE – создавать или всемерно поддерживать национальные организации движения Сопротивления в оккупированных нацистами странах – часто оказывалась поставленной в прямую зависимость от проблем политической лояльности. Группы Сопротивления распадались из-за внутренних политических конфликтов и даже элементарной зависти между их лидерами. Так было в Греции и Югославии (противодействие между монархистами и коммунистами), во Франции (разногласия между приверженцами де Голля – голлистами, правыми и коммунистами) и т. д.
Даже первоочередные задачи SOE, как отмечает генерал сэр Колин Габбинс, были по своей природе зачастую противоречивы. Чтобы не привлекать внимание к созданию тайных отрядов, необходимо было избегать любой деятельности, которая могла бы обратить на себя внимание немцев. В то же время неизбежным следствием активной подрывной деятельности явилось пристальное внимание гестапо и СС.
Кроме того, министерства и ведомства, чьи руководители полагали, что имеют право участвовать в управлении SOE, никак не могли договориться между собой об основных направлениях деятельности организации. Фельдмаршал лорд Вильсон, являвшийся начиная с 1943 года командующим средиземноморским штабом SOE, говорил: «Вначале было довольно большое количество «горячих направлений», поскольку слишком много людей было вовлечено в процесс принятия решений и их осуществления. Самыми заинтересованными оказались военно-воздушные силы, поскольку их самолеты отвлекались от обычных действий для выполнения особых заданий. Впрочем, самолетов всегда оказывалось недостаточно. У SOE имелось собственное руководство, у которого на уме было нечто свое. В министерстве иностранных дел тоже хватало идей, которые зачастую противоречили соображениям руководителей SOE. А у верховного главнокомандования имелась генеральная стратегия, которую следовало выполнять. В итоге «горячих направлений», которым требовалось первоочередное выделение горючего, нередко оказывалось слишком много.
Но горючего было мало, в результате «горячие направления» нередко становились «горящими».
Военное министерство, конечно, должно было держать бразды правления в своих руках, потому что персонал SOE главным образом набирался в армии. Но сама концепция тайной организации, находящейся под руководством министра-социалиста, в которую Черчилль также направил бизнесменов, университетских профессоров и журналистов, являлась форменным проклятием для военных. И они при каждом удобном случае вставляли палки в колеса той горстке людей, которая была призвана поставить новую организацию на ноги. В общем-то это было неудивительно: военному министерству предстояло расстаться с одним из своих разведывательных управлений, MI(R), и передать его SOE.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?