Текст книги "Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945"

Как следует из сказанного ранее, структура SOE была довольно сложна, но, тем не менее, организация оказалась вполне управляемой и достигнутые ею результаты не могли не впечатлять.

Эта организация в целом, так же как и каждый ее агент в отдельности, представляла собой удивительно удачную комбинацию профессионализма и любительства. Людей специально не учили выполнять подобную работу, но, тем не менее, каждый сумел внести свой собственный весомый вклад в общее дело. Иногда это были глубокие знания какой-то отдельной проблемы, но чаще – энтузиазм, увлеченность, трудолюбие.

SOE создавалось в стране, жители которой не обладали военным менталитетом. Такие никогда не выигрывают первых сражений, они учатся главным образом на собственных ошибках. Школьные учителя и бухгалтеры становились диверсантами и создателями тайных армий. Они были первыми, поэтому сталкивались с множеством трудностей и более или менее успешно их преодолевали. Все это учитывалось в дальнейшей работе. Так у SOE появлялся опыт.

Глава 3
ПЕРВЫЕ АГЕНТЫ ЗА ЛА-МАНШЕМ

В полдень 17 июня 1940 года в маленьком ресторанчике неподалеку от Шербурского железнодорожного вокзала сидела группа французских офицеров. Они получили приказ, прикомандировывающий их к новой резиденции французского правительства в Бордо. За бутылкой вина они обсуждали последние новости. Во всяком случае, те новости, которые они считали последними.

Эти люди стали свидетелями развала французской армии. Немцы вошли в Париж 14 июня. 10, 7, 6, 4, 2, 3 и 5-я французские армии, развернувшиеся от Гавра до «линии Мажино» и шведской границы, сдались. Почти все британские экспедиционные силы были выведены из Дюнкерка двумя неделями раньше. За последние четыре дня немцы сумели добраться до Орлеана и Луары.

Но офицеры, сидящие в шербурском ресторанчике, не признавали тот очевидный факт, что Франция потерпела поражение. Они оживленно обсуждали дошедшие до них слухи, что несколько французских армейских корпусов на севере перегруппируются, что 8-я британская дивизия, уцелевшая в Дюнкерке, как раз находится на пути из Англии в Нормандию, что французский флот уже идет из Тулона в порты Ла-Манша.

Они не знали, что накануне вечером, 16 июня, Уинстон Черчилль в сопровождении Клемента Этли и сэра Арчибальда Синклера, а также представителей военного командования прибыл на вокзал Ватерлоо. Они должны были успеть на поезд до Саутхемптона, там подняться на борт английского крейсера, который доставит их в Конкарно, небольшое курортное местечко возле Кемпера, в Бретани.

Именно там была назначена встреча с французским премьером Полем Рейно, который после падения Парижа обосновался со своим кабинетом в Бордо. Черчилль вез с собой проект «Прокламации об объединении Великобритании и Франции». Она начиналась следующей фразой: «В этот судьбоносный момент современной истории правительства Объединенного Королевства и Французской Республики объявляют о своем нерушимом единстве и о твердой решимости совместно выступить на защиту свободы и справедливости против системы, которая низводит людей до уровня рабов и роботов».

В соответствии с планом французский флот и авиация должны были перебазироваться в порты и на аэродромы Великобритании и Северной Африки, туда же планировалось вывести находящиеся во Франции французские, бельгийские, польские и чешские войска. В союзе с Великобританией Франция должна была продолжить войну с Гитлером, но теперь уже с плацдармов Северной Африки.

Черчилль и сопровождающие его лица даже не успели расположиться в вагоне специального поезда, когда на вокзале Ватерлоо появился запыхавшийся порученец с Даунинг-стрит и передал премьеру срочный пакет. В нем оказалась телеграмма от сэра Рональда Кэмпбелла, британского посла в Бордо. Он сообщал, что Рейно был смещен собственным кабинетом, которому он представил свой план объединения с Великобританией и вывода войск в Северную Африку. В итоге он был вынужден подать в отставку, а его место занял маршал Петен, принявший решение просить Гитлера о «почетном перемирии».

Черчилль и его коллеги покинули поезд и вернулись на Даунинг-стрит. От еще недавно свободной Франции осталась лишь горстка солдат, которые прибыли в Великобританию после Дюнкерка.

Французские офицеры, пьющие вино в шербурском ресторане, нетерпеливо поглядывали на радиоприемник. Они ждали новый выпуск новостей. Вместо этого все утро по радио передавали записи классической музыки. И вдруг очередная мелодия стихла и раздался голос диктора: «Внимание, внимание! Сейчас прозвучит важное обращение главы французского правительства маршала Петена…»

И в воздухе зазвучал торжественный голос старого и теперь уже беззубого «верденского льва», который сообщал народу, что направил эмиссаров к верховному командованию Германии с просьбой о перемирии.

Несколько секунд офицеры сидели молча, стараясь осознать услышанное. Первым заговорил капитан Пьер де Вомекур.

«Я не могу смириться с нашим позором, – заявил он. – Поэтому я отправляюсь в Англию. Не сомневаюсь, что Великобритания будет продолжать войну, и я ей помогу освободить Францию».

Остальные офицеры проявили значительно меньше решимости. Они думали о своих семьях, о неопределенном будущем в Англии, которая сама находится под угрозой вторжения. После долгого и бурного обсуждения большинство из них решило подчиниться приказу и ехать в Бордо.

Пьер де Вомекур происходил из старого и гордого французского рода, в котором мужчины на протяжении многих поколений верой и правдой служили своей стране. Во время войны 1870 года его дедушка был убит прусскими захватчиками, в 1914 году его отец, которому уже исполнилось сорок пять, ушел на фронт добровольцем и погиб в первом же сражении. В 1917 году его старший брат Жан, тогда учившийся в одной из британских школ, исправил в своих документах дату рождения и поступил в ВВС. Его самолет был сбит, а сам летчик получил серьезное ранение. Вскоре после этого он получил свое первое офицерское звание (британское). Второй брат, Филипп, был еще слишком юн, чтобы сражаться. Но в 1918 году он закончил обучение в знаменитой Римской католической школе, в программу которой входила военная подготовка, и тоже стал военным.

Вечером 17 июня Пьер де Вомекур, французский офицер связи при одном из британских экспедиционных корпусов, сделал свой выбор и отплыл на британском военном корабле из Шербура в Англию. На этом же корабле находились солдаты 157-й английской бригады, которым после развала линии фронта с большим трудом удалось достичь Шербура. Военнослужащие из других подразделений британской армии, французские солдаты, а также почти 20 тыс. поляков, которые отказались сдаться, тоже были взяты на борт английскими кораблями в Шербуре, Бресте, Сен-Мало и Сен-Назере.

Обычно путешествие из Бретани в Англию занимает несколько часов. На этот раз оно длилось два дня. На транспортах не хватало топлива даже для такого короткого рейса. На пароходе «Мекнес», который 18 июня покидал Брест последним, солдатам приходилось в течение всего рейса разбирать деревянные части надстройки и рубить их на дрова. Среди уезжающих французов была еще одна замечательная личность – капитан Андре Девеврэн, впоследствии ставший полковником Пасси, руководителем секретной службы генерала де Голля и во многих случаях яростным противником SOE.

По прибытии в Саутхемптон Пьер де Вомекур вместе с другими иностранными солдатами был препровожден в Трентам-парк, откуда британская военная полиция отправила всех в наспех возведенный лагерь. Там Вомекур встретил старых товарищей, служивших в 6-м и 12-м стрелковых батальонах, которые, как и он, прибыли сюда сражаться. Но поначалу с ними обращались не лучше, чем с военнопленными.

Военное министерство совершенно не обрадовало появление такого количества иностранных солдат. Незадолго до этого в Великобританию уже прибыло из Дюнкерка более 100 тыс. французских и польских военнослужащих, большая часть которых была отправлена в Шотландию. Понятно, что к новой партии отнеслись весьма подозрительно. Британская военная разведка слишком хорошо помнила уроки норвежской кампании, когда среди одетых в норвежскую форму солдат находились и немцы. У разведчиков имелись основания считать, что в последней группе иностранцев могут оказаться немецкие шпионы.

После заключения перемирия маршал Петен приказал всем французским войскам в Великобритании передислоцироваться в Северную Африку. Гитлер позволил ему иметь небольшую армию и строго ограниченное вооружение в Алжире и неоккупированной зоне Виши Франции. Многие офицеры и солдаты впоследствии приняли предложение англичан сесть на французские суда в Бэрри-Докс и отправиться в Касабланку. Они решили, что для них война окончена.

А Пьер де Вомекур, напротив, рассудил, что для него война только начинается.

В тот же вечер, когда Вомекур поднялся на борт английского корабля в Шербуре, еще один французский офицер отправился в Англию из Бордо. Это был генерал-майор Шарль де Голль, заместитель министра национальной обороны в павшем кабинете Рейно. Он прилетел самолетом и привез с собой, как позже сказал Черчилль, честь Франции.

В день прибытия в Англию де Голль обратился по радио к французскому народу. Он заявил, что Франция не одинока, поскольку за ней стоит большая и мощная империя. Она может объединиться с Британской империей, которая царит на море и продолжает сражаться.

В течение нескольких дней генерал де Голль сформировал в Лондоне патриотическое движение «Свободная Франция». Вместе со своими сподвижниками генерал обосновался в Сен-Стефан-Хаус в Лондоне. Пьер де Вомекур незамедлительно принял решение предложить свои услуги лидеру «Свободной Франции». Ему пришлось затратить достаточно много усилий, чтобы попасть на прием к генералу, а когда это ему все же удалось, де Голль принял молодого офицера весьма холодно.

Генерал де Голль, как и высшие офицеры из его ближайшего окружения, был выходцем из академии Сен-Сир, французского Вест-Пойнта. К офицеру, получившему образование в Англии, они не испытывали ничего, кроме презрения.

Когда капитан де Вомекур представил на рассмотрение разработанный им план организации нелегального сопротивления и подрывной деятельности во Франции и вызвался вернуться на родину и заняться организацией всего перечисленного лично, де Голль сказал, что подобные действия могут вызвать только усиление репрессий со стороны немцев, а значит, принести вред. Де Голль пояснил при этом, что уже создал секретную службу, которая занимается сбором разведывательной информации, в этой работе участвуют исключительно грамотные эксперты и в любителях нет нужды.

Получивший отпор Вомекур обратился к англичанам. Но в военном министерстве его встретили еще холоднее. Ему сказали, что они не занимаются отправкой секретных агентов и диверсантов во Францию. В качестве альтернативы ему было предложено поступить рядовым в британскую армию. Со временем он сможет получить офицерское звание. Конечно, если очень постарается.

На протяжении нескольких месяцев Вомекур обивал пороги всевозможных учреждений в Лондоне. В конце концов он узнал, что англичане создают секретную организацию, причем как раз для осуществления тех целей, которые он в свое время предлагал генералу де Голлю. В результате своих многочисленных визитов в военное министерство Вомекур познакомился с генерал-лейтенантом Темплером, который отнесся к молодому французу со вниманием и впоследствии представил его бригадиру Габбинсу, только что назначенному руководителем SOE.

Так французский капитан Пьер де Вомекур стал Люка, первым секретным агентом в отделении Ф.

ФРАНЦУЗСКИЙ ОТДЕЛ

Офисы французского отделения SOE располагались на Бейкер-стрит в доме № 64, точнее, № 62–64, хотя вход в № 62 был постоянно заперт. Этого дома уже нет. Те, кто бывал в этом сером пятиэтажном здании с мрачным узким холлом, комнатой для совещаний, учебными помещениями с расставленными повсюду скамьями, досками и картами на стенах, те, кто поднимался в медленно тянущемся лифте (который всегда словно сомневался, стоит ли ехать дальше) в маленькие и скромные офисы, вспоминают о нем с грустью и ностальгией.

История французского отделения, или, вернее, французских отделений, хорошо известна. В департаменте Д существовал отдел, занимающийся Францией. Его парижский офис возглавлял профессиональный офицер-разведчик, майор Лесли Хемфри, который уехал из Бордо в июне 1940 года. Когда создали SOE, Хемфри, полковник Гранд и еще несколько офицеров из департамента Д перешли в новую структуру и основали французское отделение, впоследствии названное отделением ДФ. Его первоначальной задачей была организация побегов британских агентов и офицеров, по разным причинам оказавшихся во Франции в затруднительном положении, помощь высокопоставленным лицам, желавшим перебраться в Англию, а также осуществление мелких рейдов на острова и французское побережье.

Следует отметить ряд весьма рискованных предприятий, таких, как высадка волонтеров-голлистов (включая упрямого бретонца Марселя Клеша, который впоследствии стал одним из лучших радистов SOE) с маленьких шлюпок на побережье или отправка диверсантов с заданием взорвать доки в Бресте или Шербуре. Но даже не предпринималось попыток вступить в контакт с группами движения Сопротивления, которые возникали повсеместно, как грибы после дождя. Их действия не были организованы и являлись не более чем булавочными уколами, которых немцы даже не замечали. Отделение ДФ со временем стало достаточно полезной организацией, обеспечивающей пути отхода из Франции. Один из его агентов, Виктор Жерсон, при поддержке своих многочисленных друзей создал первый и в течение долгого времени самый эффективный маршрут отхода. Позже агентами ДФ стали капитан Ян Гарофф, Вирджиния Холл, а также ставший знаменитым Пат, он же доктор Альбер Герисс, более известный как лейтенант-коммандер Пат О'Лири.

Налаживая работу отделения ДФ, Хемфри одновременно начал организовывать отделение Д, предназначенное для создания региональных сетей, подпольных радиостанций, обеспечения связи между группами Сопротивления, диверсантами и просто борцами за светлое будущее. Эта работа продвигалась удивительно медленно. И главным препятствием являлась нехватка агентов. Никто не знал, как и чему их следует обучать, а люди, руководившие этим процессом, имели весьма смутное представление о том, что необходимо делать. В аналогичном положении находились и другие отделения SOE, в том числе и скандинавское, к которому проявлял особенный интерес сэр Чарльз Хэмбро.

Секретная служба де Голля отправила своего первого агента во Францию 25 июля 1940 года. В августе за ним последовал Морис Дюкло, впоследствии прославившийся под именем Сен-Жак, а также легендарный полковник Реми, основатель и руководитель Нотрдамского братства. Я искренне считаю Реми непревзойденным секретным агентом и с гордостью называю его своим другом. Ему принадлежит заслуга создания сорока разветвленных подпольных сетей на территории от Нанси до Байонны. Таким образом, он мог по праву считать, что сослужил воистину неоценимую службу союзникам.

Первые сети во Франции были созданы SIS, а не SOE. Самая первая из них была организована несколькими польскими офицерами, которые вскоре после этого вышли на связь с Лондоном. Ее назвали Interallé (межсоюзническая была известна и под названием «Семья»). Эта сеть действовала в высшей степени эффективно вплоть до своего разгрома. Со временем британская разведка установила контроль еще над несколькими подпольными сетями, созданными французскими патриотами, но это стало возможным лишь после достижения джентльменского соглашения генерала де Голля с BCRA. Речь идет об Alliance («Союз»), Marie Madeleine и Gilbert. В дальнейшем Хемфри целиком посвятил себя работе отделения ДФ. В отделении Ф ему на смену пришел майор Гарри Мариотт, отлично знавший Францию, поскольку работал там до войны. Его подчиненные звали его по инициалам – Джи. Эм. Именно при Мариотте в отделении Ф появился капитан Морис Букмастер и занял должность офицера по сбору информации. Позже он сменил Джи. Эм. на должности руководителя отделения.

Очутившись на Бейкер-стрит, Букмастер решил первым делом разобраться, в чем же, собственно говоря, заключаются его обязанности. Этого ему никто не объяснил, впрочем, его оставили в неведении и о задачах организации в целом.

– Правда заключается в том, Букмастер, – вздохнул его непосредственный начальник, – что здесь все находится в зачаточном состоянии.

Когда Букмастер впервые вошел в офис, он не мог не согласиться с этим неоптимистичным утверждением. Все тут казалось пустым и заброшенным. Единственный человек, сидевший в офисе за столом, тоже выглядел смущенным и растерянным. Да и слух о скором уходе со своего поста Мариотта не добавлял энтузиазма.

– Наша основная задача, – пояснил Джи. Эм., – добыть как можно больше информации об оккупированной Франции. Мы должны точно знать, что там происходит, а также какие цели следует в первую очередь атаковать… конечно, когда до этого дойдет.

Выслушав руководителя, Букмастер решил, что тот явно темнит и недоговаривает.

– Какой информацией мы располагаем в настоящий момент? – спросил он.

– Практически никакой, – пожал плечами Джи. Эм. – Мы начинаем на пустом месте.

– А как насчет разведывательных донесений?

– Ну что ты… Мы их не получаем.

Энтузиазм Букмастера быстро исчезал. Не зная, что предпринять, он позвонил знакомому полковнику из разведки и поинтересовался, что все это значит.

– Организация диверсионной деятельности, – сообщил полковник.

– Это я уже понял, сэр, но какой именно?

– Точно не могу сказать. Насколько мне известно, мы должны осуществлять диверсии против размещенных во Франции промышленных предприятий, работающих на врага.

– Но при чем здесь секретная служба? – удивился Букмастер.

– Я отлично понимаю тебя, мой мальчик. Но ведь речь идет о специальных операциях…

Полковнику явно не понравилось предположение о том, что SOE решает те же задачи, что и секретная служба.

Так началась работа Мориса Букмастера в отделении Ф.

Он сел за стол в пустом офисе и уставился на поднос для исходящей почты. Соответствующей емкости для входящей корреспонденции не было вообще. Он решил, что прежде всего следует припомнить все, что ему известно о французской промышленности, о заводах и фабриках, которые он посещал, работая у Форда с 1932-го по 1936 год, и со вздохом придвинул к себе стопку бумаги. В течение трех следующих недель он отчаянно издевался над своими мозгами, пытаясь выжать из них максимальное количество информации о расположении французских заводов, оборудовании, рабочей силе.

Он с тоской вспоминал «Bottin» – самое полное французское справочное издание, состоящее из нескольких пухлых томов. В нем была собрана подробнейшая информация обо всех промышленных и коммерческих предприятиях Франции. Но, увы, на Бейкер-стрит не было искомого справочника. Не оказалось его и ни в одном из книжных магазинов военного Лондона. Тогда Букмастер обратился в военное министерство. После нескольких бесплодных визитов и множества телефонных звонков Бук-мастеру пришлось обратиться к генералу Темплеру, с помощью которого все-таки удалось обнаружить некоего полковника, имевшего в своем офисе «Bottin». Только вот полковник Денвере никогда не слышал о существовании SOE и наотрез отказался одолжить столь нужный справочник Букмастеру.

– Нам не разрешают выдавать секретные материалы, – твердо ответствовал он.

– Но откуда вы взяли, что «Bottin» является секретным? – удивился Букмастер. – Немцы во Франции имеют этот справочник в неограниченных количествах. Стоит ли так тщательно охранять от своих соотечественников то, что давно известно врагу?

– Знаешь, старик, в конце концов, это не мой каприз, – рассердился полковник. – У меня есть приказ не выпускать «Bottin» из поля зрения.

Потребовался еще один раунд продолжительных и нудных переговоров, чтобы полковник Денвере смягчился и допустил Букмастера к драгоценному изданию. Но вопрос о том, чтобы отвезти его в офис SOE, даже не поднимался.

– Я не могу позволить тебе работать со мной в одной комнате, Букмастер, – сообщил полковник. – Придется тебе посидеть в соседней маленькой комнатке, где моя секретарша хранит свою верхнюю одежду.

Именно в чужой гардеробной, не превышающей размерами платяной шкаф, новый офицер по сбору информации французского отделения SOE долго и трудолюбиво выбирал промышленные объекты, которые должны были стать мишенями для подрывной деятельности отважных секретных агентов, которые еще даже не были набраны.

В мае 1941 года во время очередного ночного дежурства Букмастер встретился с сэром Чарльзом Хэмбро.

– В чем заключаются наши задачи? – осмелился спросить он. – Мне ничего толком не объяснили.

Сэр Чарльз с улыбкой взглянул на молодого офицера и задорно подмигнул.

– Мы должны разжечь в Европе пожар.

– Ясно… А что делается в этом направлении?

– Что я могу сказать, – задумчиво ответил сэр Чарльз, – мы пока находимся в самом начале пути. У нас уже есть небольшой центр для обучения агентов, сейчас заканчивают подготовку десять человек, которые должны отправиться во Францию и оценить, как там дела. Понимаю, сделано еще очень мало, но в таком деле излишняя поспешность может только навредить. Мы не хотим, чтобы наши люди гибли, а немцы усиливали репрессии по отношению к мирному населению, во всяком случае, пока для этого нет достаточных оснований. В настоящее время мы стремимся скоординировать действия, а координация – весьма длительный и нелегкий процесс. Но все равно, чем раньше мы отправим людей во Францию, чтобы они могли, так сказать, измерить в этой стране температуру, тем легче нам будет в дальнейшем планировать свои действия.

– Кто-нибудь там уже есть? – спросил Букмастер.

– Люди пока готовятся.

– Боже мой! – воскликнул Букмастер. – Но ведь прошел уже год с тех пор, как нас выжали из Франции!

– Послушай меня внимательно, – вздохнул сэр Чарльз. – Любая военная операция должна тщательно планироваться и иметь определенную цель. Мы создаем организацию и должны обеспечить ее бесперебойное функционирование, когда в этом возникнет необходимость.

На самом деле Хэмбро несколько приуменьшил свои заслуги. Уже в мае 1941 года первые агенты французского отделения были сброшены во Франции. Это были капитан Пьер де Вомекур, французский офицер Жорж Беге и Роже Коттен.

Их отправку осуществил заместитель Мариотта – Томас Кадетт, бывший парижский корреспондент газеты «Тайме».

Хотя пребывание Кадетта во французском отделении SOE было чрезвычайно коротким – уже в сентябре он оставил должность и перешел на радиостанцию ВВС, – тем не менее, отправка первых агентов – его заслуга. Кадетт, нисколько не колеблясь, нарушил приказ, предписывающий использовать для подобной работы только англичан и жителей содружества. Беге и Вомекур были французами, но справились с заданием как нельзя лучше.