Текст книги "Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая"

– Намного, – признал Серёга, не отрывая от губ стакана с чаем, – Я когда на «Пасгедас» попал, сразу понял, как хорошо кормят военных.

– Слышали? – спросил Висдеш, – Истина познаётся в сравнении!

– Заканчиваем! – сказал Пинтро, – Подносы с едой оставляем на столиках, выходим строиться!

– Не дай Творец познать такое сравнение… – пробурчал Укланес, поднимаясь следом за остальными. Серёга в два глотка прикончил стакан.

Встав, он встретился лицом лицу Ксинбро. Тот с довольным видом вытирал уголки рта.

– Неплохо кормят, да, Серёга? – спросил он.

– Неплохо, – искренне согласился Дементьев и двинулся к выходу.

– Сразу видно: деревенский парень, – хмыкнул Каринеш, – Ферул, да ты нигде не пропадёшь!

– Не то, что вы, городские, – согласился Ксинбро.

– Куда уж нам, – не стал спорить Дерас.

У выхода они встали в уже знакомом порядке, И Пинтро повёл их за собой.

– Хочу показать вам кое-что, – сказал он, когда они свернули мимо жилого корпуса в проход между зданиями. Недоумевающие новобранцы, шедшие даже не строем ещё, а толпой, переглянулись. Правда, их любопытство довольно скоро оказалось удовлетворено – командир вывел их на посадочную площадку и повёл дальше, туда, где позади птицелётов виднелись вертикально стоящие рули горизонтали боевых птицелётов. Их было двадцать четыре, по три каждой модели. Они стояли в ряд по двенадцать с боков площадки. Взлётной полосы не было – да Серёга и без того знал, что она им не нужна – все авиалёты были оборудованы системой вертикального взлёта-посадки и поднимались в воздух прямо с того места, на котором стояли.

– Это то, на чём вам предстоит летать, – сказал Пинтро, – Сначала, конечно, вон на тех, учебных, – он указал рукой вдаль, где в конце правого ряда стояли короткие ширококрылые машины. Серёге показалось, что все стоящие не площадке машины намного меньше земных самолётов. Вправду это было или нет, судить было трудно – ведь земные боевые машины ему вживую видеть ни разу не доводилось. Но всё же эти были явно ниже, короче, да и крылья очевидно уступали в размахе.

Все эти машины имели два крыла – одно сверху, другое – снизу, но располагались они при этом на манер земных – позади воздухозаборников турбин, были скошены назад и сужались от основания к кончикам.

– Здесь представлены все находящиеся на вооружении образцы боевых авиалётов, – сказал Пинтро, – Авиалёты классифицируются по трём направлениям. Первое – это его основное предназначение, то есть класс. Те машины, что предназначены для уничтожения наземных объектов или крупногабаритных летающих аппаратов – называются «штурмовики». Те, что предназначены для уничтожения быстролетящих воздушных целей называются «перехватчики». Ну а те, что могут работать и с наземными целями, и с воздушными – это уже истребители. Второе направление – это область применения. Авиалёты бывают многоцелевые и универсальные. Например, на универсальный перехватчик можно повесить пару бомб и пустить его, чтоб он их сбросил в указанном месте и потом занялся перехватом. А на многоцелевой уже нельзя, если к бомбам повесить ещё и ракеты, то крылья обломятся от такого веса. Аналогично с истребителями – многоцелевой истребитель беззащитен перед вражеским перехватчиком, а универсальный сможет хоть и не особо успешно, но противостоять ему. В случае же со штурмовиками ещё проще – многоцелевой даже против истребителя бесполезен, даже другой штурмовик сбить не сможет, а универсальный на это способен. Зато у многоцелевых есть одно преимущество – они лучше подходят для выполнения своего основного предназначения. В схватке универсального и многоцелевого перехватчиков преимущество будет у многоцелевого…

Третье направление классификации – это общий вес машины. То есть они бывают как лёгкие, так и средние либо тяжёлые. Для пилотирования тяжёлых необходимо два человека – это общее правило, иначе просто не управишься с инерцией тяжёлой машины. Подробнее вам об этом расскажет инструктор Валенсес, я просто хочу дать понять, что вам предстоит изучать. Естественно, не думайте, что выбирать на чём вам летать, предстоит вам. Вас просто подготовят к управлению всеми существующими машинами одного класса. Того класса, для управления которым вы наиболее подходите. Это будет видно после первых же полётов на учебных машинах. А там уж инструкторы решат, на какой машине вам летать… Вот эта, например – он указал на небольшой авиалёт с одной турбиной, расположенной снизу фюзеляжа, с короткими широкими крыльями – это «Ликитаро-8» – лёгкий многоцелевой штурмовик. А вот это уже более его поздняя модификация, «Ликитаро-10» – средний универсальный… Завод «Ликитаро» специализируется на штурмовиках, – с этими словами инструктор указал на другую машину, у которых турбин было уже две по бокам, а вот руль горизонтали был так же один, как и на предыдущей. Машина была больше, тяжелее – но крылья были короткими и широкими, по-видимому, это было отличительной чертой всех штурмовиков, которым не требовалась маневренность – для них, пожалуй, была важнее подъёмная сила, необходимая для того, чтобы нести много оружия.

– А вот это, – он указал на другой авиалёт с двумя наклоненными под небольшим от вертикали рулями горизонта и крыльями средней длины, которые были приподняты под небольшим углом к горизонтальной плоскости. Располагались они позади двух турбин с округлыми отверстиями воздухозаборников, – Это средний многоцелевой истребитель «Стемро-5». Сразу за ним – лёгкий универсальный «Стемро-4». Завод «Стемро» вначале пробовал разрабатывать машины разных классов, но по-настоящему ему удалась только четвёртая модель, которая и пошла в серию, а на её основе была уже разработана и пятая. Вообще, понятие универсальности для истребителей весьма и весьма относительно, ведь истребитель сам по себе предназначен для борьбы как с наземными, так и с воздушными целями. Но тем не менее универсальные создавались как орудие для уничтожения абсолютно любых целей, а многоцелевые – для борьбы с птицелётами, неподвижными наземными объектами, с катерами – то есть для всего того, для чего как штурмовики, так и перехватчики приспособлены плохо. Других истребителей марки «Стемро» вы не встретите – шестую модель ещё не выпустили, третью очень быстро сняли с вооружения – сразу же, как появилась «четвёрка».

Серёга в задумчивости оглядывал авиалёты. Их вид по-настоящему зачаровывал – рождённые для неба и боя, они явно скучали здесь, на площадке. Хмуро загнутый книзу тупой нос «Ликитаро» с дающей хороший обзор вперёд и вниз, сдвинутой к носу кабиной, словно с презрением и ненавистью смотрел на площадку. У «Стемро» нос был чуть изогнут – острый, средней длины. Кабина расположена прямо на том месте, где нос изгибался, вливаясь в фюзеляж, с неё можно было смотреть и вниз – вперёд, но, конечно, не так хорошо, как у «Ликитаро». Зато обзор прямо по курсу был не в пример лучше, кабина не высокая, как у штурмовика, а сплюснутая и широкая. «Стемро» всем своим видом показывал, что ему всё нипочём – откуда по нему не стреляй, а он увидит и ответит. Ответит беспощадно.

– Из всех производителей только марка «Корнод» смогла одинаково хорошо производить машины разных классов. Большая часть производимых ею моделей идёт на экспорт, однако некоторые приняты на вооружение и у нас. Особенно ей удались машины тяжёлые, такие, как универсальный истребитель «Корнод – м 2». Вот он, красавец. Быстрый, как перехватчик, вооружённый, как штурмовик, он прекрасно подходит для выполнения абсолютно любых задач. Или вот рядом их совсем новая, только поступившая на вооружение разработка «Корнод – с1» – тяжёлый многоцелевой перехватчик, почти повсеместно использующийся в авиации наземного базирования как средство для отражения внезапной атаки авиалётов врага. Модель «м2», наоборот, особое распространение получила в авиации палубной – лучшей машины, способной пробиться сквозь оборону перехватчиков противника и нанести удар по кораблю просто не существует в мире. Я слышал, что по классификации вооружённых сил наших соседей он рассматривается как лёгкий бомбардировщик, хотя изначально он создавался как именно истребитель. А вот штурмовик производства «Корнод» создавался как универсальный – но не удался, на вооружение его приняли опять же в наземном базировании как средство уничтожения крупных групп наземной техники противника. Поэтому на его основе создали модификацию «в 4» – куда более распространённую как машину, способную уничтожать противовоздушную оборону врага на приличном расстоянии независимо от того, наземная это оборона или подразделение истребителей в воздухе. Впрочем, зачастую «Корнод» с обороной не возится особо – он просто прорывается через неё со скоростью, свойственной не столько штурмовику, сколько перехватчику, делает своё дело и спокойно уходит.

Серёга с любопытством разглядывал «Корнод» – во всём виде машины просматривалась неудержимая мощь. Широкие, но при этом отнюдь не короткие крылья, такие же рули горизонтали, Мощные турбины с прямоугольными, чуть скошенными назад внизу отверстиями воздухозаборников и кабина, тянущаяся от середины загнутого вниз носа до того места, где нос переходил в прямой фюзеляж, и слегка заступающая за него. По-видимому, изначально было так задумано, чтоб с неё хорошо просматривалось всё в любом направлении. «Корнод» был явно больше предыдущих марок авиалётов – впрочем, неудивительно, это всё-таки была тяжёлая машина.

– Ну и последнее… – сказал Пинтро, указав в левый конец площадки, где стояли авиалёты с длинными и узкими, сдвинутыми назад крыльями. Серёге сразу бросилось в глаза, что носы у этих машин острые и прямые, а не загнутые книзу, как у штурмовиков или истребителей, кабины сдвинуты от носа назад, хвостовое оперение тоже прямое, рули высокие и узкие, а не широкие и низкие, как у тех же «Корнодов». Турбины тоже словно сплющены к корпусу, воздухозаборники книзу сужаются и уходят назад, кабина узкая и утопленная в корпус – вниз из такой не посмотришь, только вперёд либо вверх и в стороны. Впрочем, перехватчику и не требовался обзор вниз – это была машина для уничтожения себе подобных. Не требовалось ему и большой подъёмной силы крыльев – перехватчик не должен был стирать с лица планеты вражеские колонны бронетехники. Это была машина, предназначенная встретиться с врагом и уничтожить его одним ударом. Чётко, быстро и не промахиваясь.

– Это перехватчики производства завода «Солокс», модели семь и девять. Есть ещё восьмая, но на ней вам летать вряд ли доведётся. Она просто не удалась и была продана на экспорт. «Семёрка» – это, пожалуй, самая распространённая модель. Лёгкий многоцелевой перехватчик, быстрый и маневренный, прекрасно зарекомендовал себя во всех воздушных стычках последних лет. В воздухе способен развернуться практически на месте, в отличие от «девятки» – среднего универсального, который хоть и несёт больше оружия, такими замечательными полётными характеристиками не обладает. Ну, дальность полёта у него больше – так перехватчику она нужна редко, глубоких рейдов авиации в тыл противника не было давно. Да и то для прикрытия в таких рейдах гораздо лучше подходят тяжёлые перехватчики «Корнод – с 1». В общем, девятая модель особого распространения не получила, несмотря на своё очевидное достоинство – если на неё навесить пару бомб, она сможет нести и пару блоков ракет, в то время как седьмая модель выдержит только четыре ракеты на кончиках крыльев…

Вы обязаны уметь летать на всех моделях того класса, на который вас направят. Поэтому теперь, когда вы прониклись авиалётной тематикой, пойдём получать снаряжение. Вам, как военным, полагается иметь форму – а то похожи на экскурсию какую-то, один Дементьев более-менее вписывается в окружающую обстановку, да и то без знаков различия выглядит донельзя нелепо…

Пинтро заметил, что арсиан не обращает на него ни малейшего внимания, поглощённый созерцанием авиалётов, и сказал уже громче:

– Насмотритесь ещё! За мной!

– Да, сатранд! – вразнобой ответил арсиан.

Пинтро грустно хлопнул себя по щеке и покачал головой, выразив им тем самым своё неудовольствие, а после повёл за собой.

Селлестия, Циллиса,

неделю спустя утром

Лето расцветало по всей стране – от жаркого влажного побережья на востоке до не менее жаркого сухого на западе, на самой границе с Королевством Неолон. Безоблачная и безветренная погода установилась по всему югу материка, и прогнозы метеорологов не радовали – жара обещала стоять ещё долго, и только изредка должны были выпадать кратковременные проливные дожди – настоящие благо для сельскохозяйственного запада страны. В самой Циллисе всё цвело и пахло – город стоял на хороших плодородных землях, на которых брошенное на землю семечко могло вырасти само безо всякого ухода. В Циллисе было относительно прохладно – относительно, потому что на солнце находиться было просто невозможно. Но это будет днём, а сейчас, утром, погода по-настоящему радовала. Белува светила ласково, лучи её поднимали настроение, заряжали энергией – и все, кому не посчастливилось укатить на комфортные пляжи курортов Бьюкенсеса на севере, искупаться в водах Лазурного Моря – все шли на работу с хорошим настроем, в отличном расположении духа.

Позже, когда Белува достигнет зенита, этот настрой сменится на вялый и сонный – жара словно выпивала из людей силы, все мысли о работе у них сменялись мыслями о Глиняной Речке – одной из ближайших к центру города речушек, в которых можно было купаться. Ну или хотя бы о том, чтоб ветер подул с востока – со склонов Срединного Хребта, с ледяных шапок его вершин. Восточный ветер всегда приносил в город прохладу летом и мороз зимой. Циллиса стояла на нескольких холмах в предгорье Хребта, делившего страну ровно посредине, и между холмов спокойно текли на юг три маленькие речушки, бравшие своё начало на северо-востоке, там, где Хребет переходил в пологие холмы. Две из них сливались прямо внутри городской черты, третья впадала в них чуть южнее – здесь брала своё начало река Беферо, образующаяся из слияния рек Глиняная и Бурная, сливающихся прямо в городе.

С точки зрения предков место для города было выбрано идеально: холмы удобно оборонять, реки обеспечивали его водой даже в случае осады, плодородные земли вокруг в изобилии снабжали город продовольствием. Поэтому вначале поселение быстро разрослось до размеров городка, а позже, когда народу силлесов надоели набеги кочевников из-за хребта, он стал опорным военным центром. Ещё позже, когда стало ясно, что воинственных племён не так уж много, расцвела торговля. И вскоре Циллиса превратилась не только в географический центр, но и экономический узел на пути из Селлестии восточной в Селлестию западную. Город стал ещё больше, ещё богаче – и неудивительно, что вскоре тогдашняя власть приняла решение о переезде столицы из Блинкоро в Циллису. Впрочем, хуже от этого никому не стало – Блинкоро по-прежнему остался центром западной Селлестии, вторым по величине городом. Народу так вообще было глубоко наплевать на то, где живут правители – свободолюбивые Селлестийцы на любые посягательства на свои вольности неизменно отвечали таким бунтом, что любой, даже самый сильный правитель, шёл на попятный. Да и куда ему было деваться, если даже войско состояло из тех же вчерашних крестьян, которые не забыли, каково это пахать землю – да ещё когда и это делать спокойно не дают. За всю историю Селлестия ни разу не была полностью завоёвана, за всю историю нога врага не ступила за городские стены сначала Блинкоро, а затем и Циллисы – для силлесов смерть была меньшим позором, чем плен или сдача на милость врага.

Давным-давно Неолонский Король Рикроф Завоеватель, покоривший почти весь континент кроме одной области Вистийской Империи на севере – Немвала – пошёл войной на Селлестию. Разбив войско, он осадил город-крепость Инарано – последний опорный пункт войск западной Селлестии на пути к Блинкоро, город воинов и оружейников, и стал ждать, когда жители откроют ворота. Но не дождался, и когда после очередного штурма ворота удалось взломать, он нашёл внутри только измождённые голодом тела защитников, среди которых были трупы как стариков, так и мальчишек, едва-едва научившихся хоть немного владеть оружием. Все прочие жители города покинули его стены заблаговременно. Рассчитывавший взять в городе богатую добычу и припасы, Рикроф увидел одно лишь кладбище. Жители, уходя, увели из города весь скот – прочее до крошки было съедено защитниками. Завоеватель в ярости приказал город сжечь и увёл обратно свои войска, потрепанные в многочисленных штурмах, оставшиеся практически без запасов провизии – начавшиеся как назло дожди размыли дороги, сделав практически невозможным движение обозов к войскам – а на застрявшие обозы то и дело налетали ополченцы из числа крестьян, оставшихся на уже захваченной территории. После этого Рикроф не только сам зарёкся ходить войной на Селлестию – но и потомкам своим завещал никогда этого не делать, говоря, что «невозможно покорить народ, который не покоряется».

Селлестийскому народу было чем гордиться – и потому после того, как деревянная Циллиса сгорела одним сухим и жарким летом, всей страной отстраивали новую, из белого, серого и красного камня. И даже собор Творца, в которого не очень-то истово верили, в отличие от набожных до фанатизма Неолонцев или Вистиан, отстроили всем другим столицам на зависть. Высокий и прекрасный, с большой башней наверху, под куполом которой разместили с четырёх сторон света гербы города Циллисы. Главную башню окружили шестью меньшими – по числу самых крупных городов страны – Чигареса, Лангеса, Инарано, Блинкоро, Бьюкенсеса и Тентаро, и их тоже украсили гербами. Получилось как раз семь башен – а семь, как известно, это число Творца…

Время шло, Циллиса росла, бывший Королевский Дворец стал музеем – одним сплошным памятником славной истории страны. Новое Здание Власти вознеслось ввысь венцом современной архитектуры – настоящий дворец из стекла и стали. Из его окон были видны и Семибашенный Собор, и Королевский Дворец, и место слияния Глиняной и Бурной – как постоянное напоминание тем, кто находится в здании, КАКИМ народом, и КАКОЙ страной они руководят. Демократия здесь пришла на смену абсолютизму мягко и плавно, без революций и кровопролитий. Тогдашний король, увидев под окнами толпы вооружённого протестующего народа, собрал всех близких, советников и министров, и торжественно поклялся сдать власть тому, кого народ выберет. К слову сказать, он сам и сделал всё, чтоб выборы прошли без сучка, без задоринки, сам поставил подпись под новой конституцией государства – и, как оказалось впоследствии, поступил донельзя мудро. Своим поступком он вызвал в народе уважение, а не ненависть – за что королевская семья получила пожизненную пенсию от государства и даже часть представительских функций. А спустя два десятка лет на выборах победил его наследник.

Нынешняя Циллиса сохранила все черты Циллисы предыдущей – это по-прежнему был финансовый, политический, культурный и военный центр страны. Город, как и во все времена, жил быстрой, суетливой жизнью. Это, пожалуй, свойственно всем столицам, жители которых вечно заняты и обеспокоены своим продвижением наверх. Тот, кто больше успевает сделать за день, быстрее на этот самый верх и пробивается – а потому с утра до позднего вечера круглый год город жил в бешеном темпе. Исключение, пожалуй, составляли вот такие летние дни – когда уставший от забот и изнемогающий от жары столичный люд сбегал в провинцию – в тот же Бьюкенсес, бывший порт, город рыбаков и мореходов, а теперь – курортный центр страны. Порт и рыболовная отрасль тоже уцелели, но с изменением политической карты мира он оказался вдали от основных торговых путей, и поэтому прибыли от торговли приносил мало.

В Бьюкенсесе летом жизнь кипела, а в Циллисе наоборот, словно замирала. Место суетных жителей столицы на улицах занимали неспешно прогуливающиеся приезжие, заглянувшие в город то ли из-за покупок, то ли из-за достопримечательностей – с появлением услуг по перевозке автомобилей паромами по всей стране Циллиса теряла свой статус места, где сходятся все дороги – теперь не надо было делать крюк на машине. Паром мог спокойно доставить и машину, и владельца прямо в нужный город. Летом в Циллисе стихал поток транспорта на улицах, владельцы заправок и сервисов тоже получали заслуженный отдых. Даже Здание Власти летом пустело – правительство ведь это тоже в первую очередь люди, которым как ни крути, а отпуск полагается.

Крупный пожилой мужчина, начинающий лысеть, смотрел в окно. Там вдали виднелся Королевский Дворец, по которому взад – вперёд слонялись пёстро, по-летнему одетые туристы. Но взгляд его устремлён был вовсе не на них, а на своё отражение.

«Старею» – подумал он, глядя на морщины на полных щеках, на веках, на лбу. Карие глаза смотрели с усталостью и какой-то тоской.

«Вот бросить бы сейчас всё, и тоже прочь, в Бьюкенсес куда-нибудь… Или в Лангес – там тоже погодка сейчас радует. Ветер… Не даром тамошнее море прозвали Ветреным…» – подумал он, и тут же сам себя и одёрнул: мол, что ж ты, о чём думаешь – работы невпроворот, а ты об отдыхе размечтался. Он опустил глаза, оглядел свежую, идеально выглаженную белую рубашку, строгие брюки – и понял, что многое бы отдал сейчас за то, чтоб в пёстром летнем наряде побродить по Королевскому Дворцу.

«Пора» – не столько сказал, сколько приказал он сам себе. Глянул на наручные часы – уже пол-лейса, как начался рабочий день, а он ещё и не брался за дела. Он выпрямился и повернулся к вытянувшемуся по струнке в ожидании у двери секретарю:

– Так, что у нас? – спросил он.

– Доклады, – коротко ответил тот, подавая небольшую стопку бумаг. На каждой второй стояла пометка «важно», «срочно» или «совершенно секретно» – эти предстояло рассмотреть в первую очередь.

– Положи на стол, – ответил мужчина и уселся в высокое кресло из дорогой, специально выделанной чёрной кожи. Оно привычно прогнулось под тяжестью тела владельца, который взял первую бумагу из папки. По традиции, сверху всегда лежали бумаги с пометкой «срочно» – в строгом соответствии с порядком их поступления. Та «срочная» бумага, которая поступила раньше остальных, всегда лежала первой. Но сегодня на ней было две пометки: «срочно» и «важно» сразу, а стало быть, такая бумага пропускала очередь, ложась впереди всех остальных «срочных». Её предстояло прочесть немедля, и мужчина тут же углубился в чтение.

С первых строк стало ясно, что пометки на ней стоят не зря.

«В минувшую ночь неизвестные боевые корабли среднего тоннажа, нарушив нейтралитет Договорной Зоны, обстреляли ракетами дальнего радиуса действия средний крейсер „Дестиеро“. … От полученных повреждений крейсер потерял возможность радиосвязи и был вынужден в спешке уклониться от боя с превосходящими силами противника…. После чего корабли подошли к границе воздушного пространства Селлестийской республики и произвели повторный залп ракетами дальнего радиуса по городу Юнжи Срит… Войска противовоздушной обороны и Восточный Флот были подняты по тревоге. Неизвестные корабли быстро скрылись в направлении Архипелага Жингкон. Преследовавший их фрегат „Дэсино“ доложил, что корабли вошли в Договорную Зону в районе острова Ахже и резко пошли на снижение… Выпущенные кораблями по городу ракеты удалось сбить, но две из них достигли цели… Одна прямым попаданием уничтожила гражданский радар на вершине высоты номер двадцать – девяносто. Дежурная смена персонала из трёх человек погибла на месте. Вторая ракета упала в жилой квартал…. Разрушено два жилых здания…. В одном по счастливой случайности никого не оказалось.… В другом находилась семья из четырёх человек, двое из которых – дети.… На место происшествия в срочном порядке выехали спасатели и эксперты Восточного Флота.… По предварительным исследованиям обломков ракеты это какой-то новый неизвестный тип. Судя по качеству и особенностям конструкции ракета не принадлежит ни к одной из известных в мире моделей, стоящих на производстве либо вооружении какой-либо страны. Эксперты предполагают с большой вероятностью, что ракеты произведены кустарным способом. Целью второй ракеты, по-видимому, был военный радар к югу от жилых кварталов, но из-за конструктивных недостатков ракета самопроизвольно изменила траекторию полёта. Спасателям удалось спасти одного из детей, за жизнь которого продолжают бороться врачи, а мать, отец и второй ребёнок погибли на месте…»

От прочитанного лоб хозяина кабинета покрылся испариной, глаза налились кровью. Застучало в висках – опять поднялось давление, что в его возрасте чревато осложнениями. Радар… Архак с ним, с этим радаром… Семьям погибших служащих из числа персонала радара заплатим компенсацию, радар отстроим заново – экономика как никогда на подъёме, денег хватит… Но дети! Архаковы ублюдки, дети-то при чём? Прочитанное не укладывалось в голове. Корабли среднего тоннажа, из архипелага, осмелились напасть на средний крейсер, а потом обстрелять город? Никогда раньше такого не случалось. До этого Жингкон отваживался только на пиратские вылазки на север, где пролегал оживлённый торговый маршрут – но прямое и явное нарушение нейтралитета Договорной Зоны да ещё и обстрел острова Тихуес? Да кто бы мог подумать о таком? Опять же – Архак с ним, с обстрелом, даже нападение на крейсер это ещё ничего – на то и военный корабль, чтоб нападениям подвергаться… Но упавшая в жилой сектор города ракета и погибшие гражданские? Да ещё и дети?!

Словно во сне он положил бумагу на стол, поднял глаза на секретаря. Он на миг представил себе, что на их месте могли оказаться его внуки – и ему по-настоящему стало не по себе. Секретарь встретился глазами с ним и сразу понял, что дело неладно.

– Что с вами, господин Президент? – всполошился тот, увидев разом покрасневшее лицо и нездоровые, налитые кровью глаза, – Вам плохо?

– Все дела отложить, – хрипло, отрывисто сказл человек в высоком кожаном кресле, – Все, кроме тех, которые имеют отношение к происшествию в Юнжи Срит, понятно? Главнокомандующего геиренес Дифлуин ко мне срочно!

– Он с самого начала рабочего дня дожидается возле вашего кабинета, – сказал секретарь.

– Так почему ты ещё здесь?! – повысил голос Президент, – Слово «срочно» только в бумагах понимаешь?

Секретаря как ветром сдуло.

Президент скосился на часы – через половину лейса миллионы человек по всей стране будут смотреть утренний выпуск новостей. Они увидят их на экранах домашних телевизоров на кухне, на стенах помещений в офисах, в бытовках в цехах заводов, на панелях на улицах. Через пол-лейса вся страна будет знать о случившемся. А ещё через пол-лейса страна будет уже в нетерпении ждать, что он, Президент, на это скажет. А что ему сказать? Что сожалеет и сочувствует? Так он не для красивых слов тут посажен. Он здесь посажен для действий. Для каких? Загнать весь флот в Договорную Зону, возить туда продукты рефрижераторами и топливо танкерами, но чтобы даже лодка не могла оттуда больше проскочить? И сколько его там держать? Островитяне могут ждать, пока корабли не попадают сами – да ещё и обстреливать их этими самыми ракетами кустарного производства, которые хоть и отклоняются от траекторий, а разрушительной силой обладают неплохой – это судя по фотографиям с места происшествия, которые Президент держал сейчас в руках.

– Президент Ребалтас, – прозвучал сухой, властный голос от дверей. – Геиренес Дифлуин прибыл!

Вошедший был высок и худ, волевое скуластое пересечено морщинами в уголках серых глаз, у губ легла упрямая складка, тянущаяся по идеально выбритым щекам вниз, к сухому, острому подбородку. Несмотря на то, что он на добрый десяток лет был младше Президента, волосы его были совершенно седыми. Говорят, что поседел он ещё будучи командиром эсминца, когда выбирался из отсеков сбитого полыхающего корабля в кромешной темноте, чтобы не упасть вместе с ним в море. Это было… Когда же? Кажется, тогда, когда объединённые флоты Селлестии и Немвала давали решающий бой силам Альянса, бой, впоследствии повернувший ход войны в их пользу.

Насколько знал Ребалтас, Дифлуин до сих пор с грустью вспоминал погибший эсминец. Как он назывался? Впрочем, неважно… Важно то, что Дифлуин после этого пошёл вверх по служебной лестнице. Когда Ребалтас был министром энергетики, Дифлуин командовал Западным Флотом. Так они и шли бок о бок, частенько встречаясь в коридорах власти, а когда Ребалтас получил кресло Президента и стал разбираться в делах военных, которые, к слову сказать, были не ахти, то пост главнокомандующего он без колебаний отдал Дифлуину. Эти двое знали друга давно, а потому излишние фамильярности и официоз были для них ненужной шелухой.

– Садись ты, не стой, – буркнул Ребалтас и подвинул ему фотографии, – Видел?

– Видел даже больше, – сказал геиренес, мельком глянув на них, – В том числе те, которые были сделаны на уничтоженном радаре. Тебе почему-то неполный комплект прислали.

– И что скажешь?

– Скажу, что мне теперь надо в отставку. Это не ракеты даже – это просто ракетные снаряды без всякого управляющего хвостового оперения. Во всём мире давным-давно используется если не самонаведение боеголовки, то дистанционное радионаведение по радару, и ракета в полёте сама корректирует свою траекторию. А у этих даже электроники не было никакой. Просто стабилизаторы и всё. Неподвижные стабилизаторы вместо рулей хвостового оперения. Такие ракеты стояли у нас на вооружении лет сорок назад, правда, тогда не было ещё нынешнего топлива, разгоняющего ракету до таких скоростей. В этих же топливо было самое что ни на есть современное. Взрывчатка – тоже. А ко всему прочему, в боеголовках была шрапнель, чтобы увеличить радиус поражения. Точности у таких ракет ноль – ими только залпом по площади стрелять.

– Как же они тогда попали по радару? – удивился Ребалтас.

– Это не попадание было, – грустно выдохнул Дифлуин, – Это был промах. Просто радар оказался на пути ракеты – он как раз стоял на вершине сопки, на западном склоне которой и стоит город. Ракеты летели с востока. Антенна радара возвышается над сопкой на двадцать тсэров. Ракета случайно задела антенну. Изначальной её целью были жилые кварталы. Эксперты поторопились с выводом, что целью второй ракеты был радар на юге.

– А как же «Дестиеро»? – спросил Ребалтас, – Что, они умудрились повредить крейсер такими вот снарядами?

– Нет, – сделал отрицательный жест геиренес, – «Дестиеро» принёс на себе обломки сразу нескольких ракет, это совершенно другое.