Текст книги "Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь"

Часть третья
Спастись и выжить

Возвращение в Наминайскую империю было столь поспешным, что Дамон даже не успела вернуть Брунфо его семейную книгу. Подруга честно пыталась добиться встречи с комендантом человеческой фермы, но ей неизменно отвечали отказом. А спустя сутки, как только Карай смог самостоятельно дышать, нас незамедлительно отправили восвояси. Но мы и не протестовали, всем не терпелось вернуться домой и обнять родных, успокоить их и заверить, что больше мы никогда не расстанемся. И лишь Мона грустила, сознавая, что больше ей не удастся повстречаться с заносчивым блондином и продолжить его воспитание.

– Да не переживай ты так! На твой век хватит еще высокомерных идиотов в Возрении, – успокаивала ее Касиян, пока мы ожидали открытия портала из намийского зала перехода в Возренийский дворец.

– Ты ничего не понимаешь. Он особенный, и я уже настроилась на его перевоспитание, – проворчала Мона.

Переход открылся, и мы уже были готовы шагнуть в арку, ведущую к дому, кода неожиданно пространство подернулось пеленой, и перед нами предстал изрядно потрепанный и избитый Рафэ.

– Чего встали, поторопитесь! – нервно произнес он и первым шагнул в портал.

– По тебе соскучился? – встревоженно предположила Ян, обратившись к Дамон.

– Вряд ли. Сейчас узнаем, – ответила фрейлина и шагнула в туннель перехода. Мы последовали за ней.

Рафэ метался по тронному залу и что-то бормотал себе под нос. С ним осталась Дамон, а мы с Караем поспешили к сыну, которого он не видел больше года. Да и я соскучилась по малышу.

Но вдоволь наиграться с Карвином нам не позволили. Уже спустя пятнадцать минут за нами прислали секретаря. И пришел не обычный посыльный, а личный секретарь Мордока, что свидетельствовало о серьезности вопроса.

– Останься с сыном, я постараюсь вернуться как можно быстрее, – проговорила, ласково проведя пальцами по щеке мужа.

– Нет, требуется присутствие и консорта Туманного, – затравленно произнес секретарь.

Карай с явным сожалением еще раз крепко обнял сына и встал.

– Идем, пока я не передумал, – холодно проговорил он, и мы поспешили в тронный зал.

– Он несет какую-то околесицу, – встретила нас Мона. – Утверждает, что кошмар бездны вырвался и идет за нами. Я не могу добиться от него связных объяснений. Единственное, что я поняла, так это то, что ему срочно нужно переговорить с вами.

Рафэ действительно метался по помещению как безумный и твердил: «Она идет, она всех нас убьет!»

– Что ты сделал? – спросил Карай, поймав доминанта и схватив его за грудки.

– Я только хотел изучить ее силу, узнать, на что она способна, – простонал доминарий и оттолкнул Карая. – Почему ты не предупредил о поглощающем составе ее энергии? Если бы ты сразу сказал, что она питается антитуманом, то я предпринял бы меры! – воскликнул Рафэ, запустив руку в спутавшиеся белые локоны.

– Тихо-тихо, успокойся, милый, – проворковала Мона, оттаскивая его от Карая. – Идем, я уложу тебя, тебе нужно поспать.

Доминарий послушно последовал за фрейлиной, продолжая бормотать о грядущем конце света.

– Она здесь, – как приговор, произнес Карай. – Эмани пришла в наш мир.

– Не спеши с выводами, возможно, Рафэ слегка преувеличил угрозу из-за шока и это Немии удалось просочиться в Доминанию вслед за нами, – сказала уверенно, хотя в действительности и сама не верила своим словам.

– Ты считаешь, что доминария первого круга могла испугать до полусмерти обезумевшая носительница туманной магии? – горько усмехнулся Карай. – За гранью Немия была так сильна лишь благодаря поддержке Эмани, здесь же она всего лишь страдающий манией величия и букетом прочих душевных болезней туманный маг, обладающий возможностями чуть выше средних. Не стоило вам приходить за мной. Что кануло в небытие, там и должно оставаться.

– Скажи это нашему сыну, который каждый вечер на протяжении года спрашивал у меня, когда же вернется его папа, – ответила, приобняв мужа и положив голову ему на плечо. – Ты не должен был оказаться там, и мы исправили эту ошибку. Если Эмани действительно вырвалась из бездны, то причиной этому послужило не твое возвращение. И мы узнаем, как ей это удалось и каким образом вернуть ее обратно.

– Но сначала нужно узнать, как обстоят дела в Доминании. И сделать это могу только я, – прижимая меня к груди, с грустью проговорил Карай.

– Чем же мы так прогневили богиню, что она посылает нам все новые и новые несчастья? – прошептала, стараясь сдержать слезы.

– Все закономерно, – улыбнулся муж. – Мы целых шесть лет были счастливы, живя в процветающем, развивающемся королевстве и пожиная плоды сотворенного тобою чуда освобождения магии. Настала пора платить по счетам, мироздание не терпит перевеса одной стороны, во всем должно быть равновесие.

– Меня такое равновесие не устраивает, – пожаловалась, как ребенок, позволив себе впервые за год расслабиться на мгновение, зная, что лишь рядом с любимым имею право быть слабой, а он вскоре опять покинет меня… так скоро.

– Так измени законы мироздания, – посмеиваясь, ответил муж. – Иногда мне кажется, что тебе и это под силу.

– А знаешь, ты прав! – воскликнула воодушевленно.

– Я всегда говорил тебе, что стоит больше верить в свои силы, милая, но сейчас ты, по-моему, слегка преувеличиваешь, – покачал головой Карай.

– Нисколько, лорд, – сделав реверанс, заверила я его. – Отправляйся в Доминанию и возвращайся поскорее, а я подготовлюсь к встрече врага, кем бы он ни был.

– И какой же гениальный план созрел в твоей прекрасной светлой голове? – сощурившись, поинтересовался муж.

– Я бы не рискнула утверждать, что он гениальный, да и не план это пока, а только предположение, – игриво улыбаясь в ответ, произнесла я. – Но ты абсолютно прав – мироздание не терпит неравновесия. И это нам поможет.

– Что бы ты ни задумала, верю, что у тебя все получится, – кивнул Карай, поцеловал меня на прощанье и поспешил собираться в туманный мир доминантов.

Он всегда верил в меня больше, чем я сама. Оставалось только надеяться, что интуиция моего туманного мага окажется, как и всегда, на высоте. Ведь он даже перед тем, как рискнуть связаться с Немией, чтобы выведать у нее, что же она сотворила со своей последней внучкой, моей названой сестрой и истинной наследницей трона Возрении, принцессой Никеллой, прощался со мной особенно долго и нежно. Если бы тогда я знала, что он задумал, ни за что не отпустила бы! Но Карай обманул меня, сказал, что отправляется в столицу Наминайской империи, чтобы обсудить текущие дела с императором и его советом. Когда же спустя два дня я связалась с Анторином и он признался, что Карай прибыл для частной встречи с Рондаем Нарсийским, и даже его – своего друга, не посвятил в содержание этого разговора, я заподозрила неладное. Рони долго не хотел признаваться и сдался лишь после того, как я пообещала лишить его магии. Мне никогда не забыть тех чувств, которые я испытала, узнав, что муж вынудил Рондая создать максимально идентичную сферу перемещения и отправить его к Немии. Рони клялся, что сделал все правильно и сфера должна была вернуть Карая спустя двадцать часов, но по истечении назначенного срока артефакт повел себя не так, как рассчитывал его создатель, – взорвался и разлетелся на тысячи мельчайших осколков, собрать которые не представлялось возможным даже при помощи магии. И вместе с артефактом разбилась вдребезги моя счастливая семейная жизнь. Тогда, в приступе отчаяния, поняв, что потеряла единственную в своей жизни любовь, я едва не убила Рондая. Остановила меня принцесса Лелиан, именно она напомнила мне о том, что сдаваться нельзя никогда и если уж я пережила столько всего, то выдержу и это. Возможно, Леля имела в виду что-то другое, но после ее воодушевляющей речи я приняла решение во что бы то ни стало вернуть своего мужа. Шли месяцы, и маленькая Никелла все реже страдала от неконтролируемых выбросов магической энергии, подвергающих ее саму и окружающих опасности. То, что мы с Караем считали последствием экспериментов безумной королевы, оказалось лишь очередным этапом роста особенной девочки. И это приносило еще больше горечи и боли, ведь любимый подверг себя смертельной опасности, а возможно, и умер не ради спасения ребенка, а по причине нелепой ошибки.

И теперь, после столь долгожданного и выстраданного воссоединения, над нами опять нависла угроза, и он опять покидает меня. Богиня, за что же ты посылаешь мне такие испытания?

Моя задумка была проста и логична: если из межпространства вырвалась Немия, то мы больше не будем осторожничать. Я дам безумной королеве выбор – покориться или быть уничтоженной посредством лишения ее всех магических сил. Никогда раньше я еще не заходила так далеко, лишая магии лишь преступников, но была уверена, что способна отобрать и жизнь, если не остановлюсь вовремя. И я была готова к подобному шагу, по крайней мере, думала, что готова. Если же к нам пришла Эмани (да поможет нам богиня), то здесь правят законы нашего мироздания, а не бездны. Это должно ослабить ее и помочь нам. Иначе у нашего мира нет законов, и гипотеза Карая о равновесии ошибочна.

Постаралась побороть суеверный страх, убедить себя в том, что муж обязательно вернется и больше не оставит меня, посидела немного в тишине на троне и отправилась собирать советников. Нам предстояло сделать то, чего не удавалось на протяжении семи лет, – собрать сильнейших магов всех видов магии под одной крышей. Я понимала, что это весьма рискованно и, безусловно, привлечет внимание общественности, но в сложившейся ситуации мнительность лишней не будет. Люди поймут, что над королевством нависла угроза, но за последние годы они научились доверять мне и воспримут мобилизацию магов как предостережение, а не повод для беспорядков. И я тоже научилась верить в своих подданных, мы встретим врага во всеоружии и одержим победу, только если будем сплочены. Именно отсутствие сплоченности делает Доминанию ненадежным рубежом, и Немия, и уж тем более Эмани, без труда преодолеет это препятствие.

– Я не позволю допрашивать его, – категорически заявила Дамон, преградив мне путь. – Рафэ сейчас слишком уязвим.

– Отойди, – холодно приказала я, и фрейлина повиновалась, склонив голову.

Доминарий стоял у окна и задумчиво смотрел в сгущающиеся сумерки над дворцовым садом.

Я подошла и встала рядом с ним, махнув рукой Моне, чтобы она оставила нас одних. Казалось, Рафэ где-то далеко, но как только за Дамон закрылась дверь, он усмехнулся и язвительно проговорил:

– Твоя подруга может быть очень убедительна.

– И в чем же она тебя убедила? – спросила, глядя вдаль.

– В том, что ты разрешишь любую проблему. Они верят тебе так, как никогда не верили нам наши подданные, – недовольно ответил доминант.

– Возможно, проблема в том, что вы никогда не давали им шанса поверить, – произнесла тихо.

– Возможно, – коротко ответил Рафэ. – Но ты пришла не о тяготах правления поговорить. Спрашивай.

– Ты знаешь, что я хочу знать, – проговорила, переведя взгляд на него.

Он по-прежнему смотрел в окно, но мне не составило труда отметить, как напряжены его скулы, а руки сжаты в кулаки. Рафэ боролся с собой, и эта внутренняя борьба доказывала, что мое предположение верно – он чувствует свою вину.

– Это ты впустил ее? – спросила едва слышно.

– Я только хотел изучить совершенно новую энергию. Это могло бы перевернуть все представления о магии! – словно оправдываясь, воскликнул доминарий.

– Расскажи. Все, до мельчайших подробностей! – потребовала я.

Доминант вздрогнул и посмотрел на меня с нескрываемым страхом.

– Я оставил открытым разрыв в материи, в надежде, что Немия последует за нами. И она пришла, – начал он говорить, прикрыв глаза. – Но, вопреки моим ожиданиям, ее не задержали ни туманные барьеры, ни антитуман. Она уничтожила все преграды, поглотив их, как ты поглощаешь магическую энергию. Только в сотни раз быстрее. И вышла из лаборатории, оставляя за собой лишь пустые оболочки моих сородичей. Она высасывала из них весь туман, их жизни и даже знания. Уже спустя час после вашего отбытия в Наминай она опустошила обоих моих учителей – доминариев первого круга, и заняла место на троне. Меня она пощадила лишь потому, что именно я впустил ее. Она сама провозгласила себя новым доминарием и заявила, что теперь вся Доминания принадлежит ей. Мне удалось собрать всех своих помощников, которые знали о новом пути в ваш мир, и увести их. Теперь они в Туманной долине, охраняют выход. А сам я поспешил к вам, чтобы предупредить. Но Анторин сказал, что вы уже отбываете, и мне пришлось присоединиться к вам. Это все, что я знаю.

– Не все, – отрицательно покачала я головой. – Ты так и не сказал, кто это был. Немия?

Произнося ненавистное имя, я уже знала ответ, но все же надеялась, что Рафэ опровергнет мои страхи.

– Ты и сама знаешь кто, – горько усмехнулся доминант. – Возможно, физическая оболочка и принадлежит Немии, но это была не она. С безумной представительницей туманной магии мы бы справились без труда, будь она хоть трижды изменена межпространством. Тело вашей королевы-злодейки заняло нечто неуправляемое и всесильное.

– Эмани, – прошептала я, утратив последнюю надежду на бескровное решение этой проблемы. – Мы должны поторопиться, пока она не поглотила весь твой народ.

– Ты переживаешь о доминантах? Лучше подумай о том, что будет, когда она придет сюда, – нахмурился Рафэ, словно ему была неприятна моя забота о его мире.

– Если она поглощает магию и знания доминантов, то и их силы – тоже. Следовательно, становится сильнее. Нужно остановить ее как можно быстрее. Не льсти мне, я забочусь, прежде всего, о своих подданных. А они будут в безопасности, только если мы успеем остановить Эмани до прихода в наш мир, – ответила холодно. – Соберись, твой народ нуждается в тебе. Через час в зале совета соберутся все сильнейшие маги Возрении, Дамон проводит тебя.

И я ушла, оставив последнего доминария первого круга в одиночку бороться со своими демонами и слабостями. Он должен сам осознать, к чему привела его бездумная жажда познания, и принять тот факт, что избежать решения этой проблемы ему не удастся. Но я понимала, что, находясь вдали от источника тумана, Рафэ слишком уязвим и мне придется отправить его к Анторину. Там, вблизи Туманной долины, доминант будет сильнее и принесет больше пользы. Сейчас же мне предстояло принять нелегкое решение, и я не желала принимать его в одиночку. Если подданные воспротивятся, я не пойду против них, но и покорно смотреть, как бездна поглощает мой мир, я не могла. А значит, мне потребуются все мои умения и красноречие, чтобы убедить их в необходимости подобного риска.

Но, даже если совет магов согласится, получить такую же поддержку от обладателей туманной магии, населяющих Наминайскую империю, я вряд ли смогу. И здесь мне не обойтись без поддержки Анторина и Лелиан, которым жители Наминая доверяют как представителям правящей уже не один век династии. Мне не нужно было официальное одобрение наминайского совета, в сложившейся ситуации политика отошла на второй план, мне было необходимо доверие и добровольная жертва всех обладающих магическими силами жителей империи.

И даже если удастся объединить тысячи столь разных и расходящихся в своем мировоззрении людей, то оставался еще один вопрос: будет ли мне по силам объединить всю их энергию и не убьет ли это меня? А что, если я не выдержу и, погибнув, лишу их последнего шанса на противостояние, рассеяв их силы? Как же я сейчас нуждалась в поддержке мужа, но его не было рядом, он опять был в опасности, на грани гибели и далеко от меня.

Мои советники восприняли присутствие на закрытом собрании постороннего настороженно. И лишь Мордок был встревожен не присутствием Рафэ, а причиной его появления.

– Моя королева, что происходит? – спросил он шепотом, вопреки этикету встав из-за стола без моего дозволения и подойдя ко мне.

– Произошло то, чего не должно было случиться, и то, о чем мы даже не предполагали, – ответила я громко. – Присядьте, маркизет, мне предстоит открыть слишком много тайн, и посвящать вас в суть вопроса отдельно от всех у меня просто нет времени, – добавила тихо, только для Мордокия.

Начальник тайной канцелярии побледнел и молча вернулся на свое место. Такого повиновения я добилась не сразу, но теперь даже коварный и всезнающий тайный советник верил мне безоговорочно.

Расширенный за счет включения сильнейших представителей различных магических конфессий совет многоголосо обсуждал причину столь спешного и необычного собрания, но, как только я встала, все смолкли, внимательно глядя на меня. Да, сегодня их доверие было нужно мне как никогда.

Могла ли я не посвящать их в подробности, потребовав просто довериться мне? Конечно, могла, и большинство приняло бы все мои решения беспрекословно, но нашлись бы и те, кому веры в меня было бы недостаточно. Появились бы вопросы, сомнения…

И я решила рассказать совету тайны, хранимые веками, чтобы скрыть то, что может поколебать преданность подданных. Пусть они узнают о доминантах, происхождении туманной магии и бездне. Но знать о том, что мой муж был заточен в межпространстве и что причиной надвигающейся на нас опасности является кампания по его спасению и неуемная жажда исследования неизведанного одного из представителей иного мира, им знать не стоит. Это знание стало бы причиной раскола и осуждения, а нам сейчас как никогда необходимы сплоченность и доверие.

Моя речь была короткой и содержательной, и я ожидала града вопросов по ее окончании, но в зале царила тишина. На меня смотрели десятки пар напуганных и настороженных глаз, и никто не решался задать главный вопрос.

– И что же нужно сделать, чтобы предотвратить уничтожение наших миров? – неожиданно спросил Рафэ.

Все присутствующие повернулись к нему, настороженно рассматривая необычайно бледного и высокого беловолосого мужчину. Должно быть, многие только сейчас поняли, что странный гость является представителем неведомой ранее загадочной расы доминантов.

– Требуется то, чего я бы никогда не попросила, если бы был другой выход, – ответила, обводя взглядом всех присутствующих. – Вы должны вверить мне всю магическую энергию, которой обладаете. И речь идет не только о ваших силах, а об энергии всех обладающих магией возренийцев.

Советники явно не поняли, о чем идет речь, и наперебой начали утверждать, что их силы и так со мной, они пойдут за мной куда бы то ни было.

– Да, ты действительно приручила своих людей, – тихо проговорил Рафэ.

– Это вы приручаете, я же добилась их доверия и уважения годами служения на благо королевства, – ответила столь же тихо.

– Возможно, ты и права… по-своему, – неохотно произнес доминарий.

– Тихо! – воскликнула я, и в зале совета воцарилась тишина. – Вы не поняли, о чем я прошу вас. Сейчас я продемонстрирую это. Кто-нибудь желает быть добровольцем и доверить мне свою жизнь?

Первым встал Элодинар Далбор, бывший стеклодув, ставший сильнейшим магом трансформации. О его возможностях преображать любые неживые объекты при дворе ходили легенды, но сам маг не кичился своими новыми способностями и редко демонстрировал их при свидетелях.

– Вы понимаете, Элодинар, что вам придется довериться мне и это будет не обычным человеческим доверием? – спросила у пожилого мужчины.

– Как прикажете, моя королева, – ответил он, склонив голову.

Когда же трансформатор подошел ко мне, я положила руку ему на плечо и прошептала:

– Откройте для меня свою магию и не сопротивляйтесь, когда почувствуете, что она перетекает от вас ко мне. Вы мне верите?

– Да, моя королева, – кивнул мужчина и встал передо мной на колено.

В другой ситуации я бы приказала ему подняться, потому что никогда не любила раболепия, но сейчас не была уверена, что мое влияние не подкосит мага, и позволила ему остаться на коленях.

Сначала его энергия показалась мне колючей и прохладной, но по мере того, как я собирала ее вокруг себя, она становилась все теплее и мягче, обволакивая и защищая. Когда же я выбросила накопившиеся силы и превратила потолок над нами в усеянный сталактитами пещерный свод, советники завороженно наблюдали за трансформацией и все еще недоуменно смотрели на меня.

– Я чувствую, что вы взяли часть моей силы, королева, но, если для победы вам понадобится вся моя сила, я отдам ее без колебаний, – склонив голову, произнес Элодинар Далбор.

– Да, я скрывала от вас свои возможности! – провозгласила я, обводя взглядом подданных. – Но раньше в этих моих силах не было нужды, теперь же, когда над нами нависла смертельная угроза, я готова выполнить свой долг и ради спасения Возрении воспользуюсь столь неоднозначным и пагубным оружием. Готовы ли вы предоставить мне такую возможность?

– А нуждаетесь ли вы в нашем одобрении, ваше величество, чтобы забрать у нас наши способности? – спросил Мордок, который не обладал никакой магией, но был блестящим манипулятором.

– Нет, я могла бы сделать это и без вашего одобрения, – ответила я. – Но никогда не прикоснусь к вашим силам без дозволения, потому что это было бы лишением свободы воли и выбора.

Я не смогла сдержать слез, когда все советники встали на колено и поклялись отдать мне все свои силы до крупицы, если это потребуется для спасения королевства.

– Благодарю за доверие и верность, но я собрала вас не только для этого. Ваши силы могущественны, но их недостаточно для спасения от нависшей над нами угрозы. Чтобы противостоять надвигающейся опасности, мне понадобятся силы всех магов Возрении. И я прошу вас подготовить к этой жертве всех ваших последователей.

Моя просьба была воспринята неоднозначно, но так или иначе, все согласились с необходимостью склонить возренийцев к сотрудничеству, во благо королевства и всего нашего мира. Когда же Рафэ выступил с заверением, что доминанты, народ другого мира, тоже готовы доверить свои жизни мне, сомневающихся вообще не осталось.

– Ненавижу тебя, – призналась я доминанту, когда маги разошлись и в зале совета остались только тайный советник Мордок и статс-дама.

– И я уже понимаю это, – кивнул он. – Тоже возненавидел бы тебя за подобное.

– И за твое понимание тоже ненавижу, – чувствуя непривычную злобу, произнесла я.

В широкую двустворчатую дверь постучали, и в зал заглянула Дамон.

– Впрочем, за меня есть кому отомстить, – проговорила, коварно улыбнувшись. – Мона, он твой!

Шли часы, а Карай не возвращался, и я с каждой минутой волновалась все больше, строя предположения о том, что могло с ним случиться. Когда же доложили об открытии портала в тронном зале, я побежала туда, совершенно не обращая внимания на удивленные взгляды придворных, игнорируя их волнение и тот факт, что сегодня вечером в кулуарах будет о чем посудачить.

Но, ворвавшись в тронный зал, замерла, сначала растерявшись, а потом разволновавшись еще больше.

Двое мужчин, облаченных в форму служащих намийского дворца, выносили из портала чей-то скарб. Когда же они закончили перемещение сундуков и сумок, из разрыва в пространстве вышла принцесса Лелиан, ведя за руку наследника империи, сына Анторина и Раниярсы, розовощекого, улыбчивого малыша Антуана.

– Что случилось? – спросила я испуганно вместо приветствия.

– Нас выслали, – надув губки, ответила недовольно Леля. – И даже гувернантку для Анти не предоставили. Просто отправили в гости и ничего толком не объяснили. И во всем виноват твой муж! Явился без приглашения, перепугал Анторина и Рондая, они нас и отправили. Кстати, поздравляю с воссоединением вашей семьи. Но я на него обижена.

Лелиан без умолку возмущалась и сетовала на взбалмошных мужчин до тех пор, пока мы не оставили Антуана на попечение Виколлы и гувернанток. Потом на протяжении пары минут умилялась тому, как Карвин и Никелла сразу же нашли общий язык с ее племянником, похвалила мою племянницу Дэзире за умение ладить с малышами, и буквально силой утащила меня из детских комнат.

– Куда? – требовательно спросила она, оказавшись в коридоре.

– Иди за мной, – коротко ответила я, в душе ругая Анторина и Рони за то, что они не посчитали нужным посвятить Лелю в суть происходящего и теперь мне предстоит быть черным вестником.

– Сначала скажи мне, с Караем все в порядке? – потребовала, когда мы уединились в примыкающем к моим покоям личном кабинете, на который было наложено многоступенчатое заклинание от подслушивания и вторжения.

– Да, он вполне бодр и как всегда слегка грубоват, – ответила принцесса. – А теперь, когда мы разобрались с детьми и мужьями, рассказывай все без утайки. И не вздумай меня щадить! Я беременная, а не слабоумная.

– Не злись на них, если вас отправили сюда, то все намного хуже, чем еще сутки назад. Но я расскажу тебе все, что знаю, – заверила я подругу.

Рассказ был коротким и малоинформативным, но лишь потому, что я и сама мало что знала.

– Так это Немия или что-то пострашнее? – уточнила Лелиан, когда я поведала ей все, что знала.

– Не уверена, но Рафэ утверждает, что хоть она и выглядит как королева-мать, в действительности это не обычный туманный маг. А значит, нам придется бороться с чем-то большим, нежели обезумевшая Немия, – ответила я, держа Лелю за руку.

Мы сидели на диване, и принцесса заметно нервничала, постоянно оглядываясь и меняя позу.

– Постарайся успокоиться, думай о ребенке, – попросила я ее.

– И как мне это сделать, если мои муж, брат и все наминайцы сейчас находятся в смертельной опасности? – нервно спросила принцесса. – Ведь если они отправили нас с Антуаном сюда, значит, туманный мир доминантов на грани падения, если уже не пал, и от неведомого врага нас отделяет лишь зыбкая грань между мирами.

И я решилась рассказать подруге о том, что задумала, разумеется опустив подробности.

– Ты не перестаешь удивлять меня, – улыбнулась Лелиан, когда я открыла ей тайну своих новых способностей. – Я еще не встречала такого сильного и отважного человека, как ты.

– Посмотри в зеркало, – улыбнулась я в ответ.

– Это не то. Я не сильнее, быть может, немного напористее и чуточку больше авантюристка, – рассмеялась принцесса, но тут же посерьезнела и заявила: – Возьмешь и мою силу, я все же наполовину доминант и моя энергия не будет лишней.

– Нет. И это не обсуждается! – резко ответила я.

– Но почему? – удивилась подруга.

– Потому что я понятия не имею, как мое вмешательство в твои магические потоки повлияет на еще не рожденного ребенка, – честно ответила я. – Ты готова рискнуть жизнью своего дитя ради призрачной надежды на победу?

– А будет ли будущее у моей дочери, если мы не остановим надвигающееся зло? – с грустью спросила Леля.

– Будет! Потому что мы его остановим, – уверенно ответила я. – А сейчас отдыхай и не думай о плохом. А откуда ты знаешь, что это будет девочка?

– Просто знаю, – пожала плечами принцесса.

В дверь постучали, и после моего дозволения в кабинет ворвалась взволнованная Авройя.

– Моя королева, – поклонилась она, покосилась на принцессу и спросила: – Могу ли я поговорить с вами наедине?

– Говори! – потребовала Лелиан.

Но Авройя молчала, ожидая моего разрешения.

– Извини, Леля, но тебе следует обустроиться в твоих комнатах и отдохнуть. На тебя и так свалилось много волнений. Если будут какие-то новости, я обязательно оповещу, – неохотно произнесла я.

– Не ожидала от тебя такого, – обиженно проговорила принцесса и вышла из кабинета.

– Не смейте за мной ходить! – донеслось из-за двери.

Видимо, Леля обиделась настолько, что даже предложившая проводить ее в апартаменты служанка впала в немилость. Но и посвящать принцессу пусть и дружественной, но все же другой империи во все нюансы правления Возренией я не считала возможным. Да, мы были подругами и многое пережили вместе, но интересы королевства были важнее личных дружеских отношений. Тем более в сложившейся ситуации. Пусть это неблагородно и даже низко, но, если для спасения своих подданных мне придется пожертвовать союзом, а возможно, и благополучием Наминайской империи, – да будет так.

Признавать, что я способна на подобное предательство было больно и противно, но я королева, и мой долг перед королевством превыше личных предпочтений и нужд. Пусть я не прощу себе этого никогда, пусть прокляну и возненавижу себя, но, если не будет другого выхода, я сделаю это – оставлю Наминай на растерзание Эмани, чтобы выиграть немного времени для подготовки к нанесению сокрушительного удара. О том, что мой муж сейчас находится в Наминайской империи, я просто старалась не думать, но в глубине души молилась богине, чтобы мне не пришлось принимать столь жестокого решения и жертвовать всем, что мне дорого, во имя блага Возрении.

– Говори, – приказала Авройе, справившись с волнением и повернувшись к номинальной фрейлине, в действительности являющейся моей представительницей в службе, о которой не знал даже Карай, – тайной охране королевского рода.

О том, что я, королева Возрении, являюсь лишь хранительницей трона для истинной наследницы, знали только трое: статс-дама, Авройя и я сама. И если Авройя решилась прервать личную встречу с принцессой Наминайской империи, то это могло говорить лишь об одном: Никелле грозит какая-то опасность.

– Ваше величество, – начала Авройя.

– Опустим формальности, – перебила я ее.

– Хорошо, – кивнула фрейлина. – Полчаса назад было совершено покушение на двойника принцессы Никеллы. Они быстро поняли, что это морок, но нашим ищейкам удалось взять след, и он привел к ложе магов жизни в предместьях Наминайской империи. Перед тем как энергослед нашего следопыта оборвался, он успел передать два слова.

– И каких? – спросила, предчувствуя, что меня ждет очередное потрясение.

– «Раниярса Свободная». Он передал только это имя, – склонив голову, ответила Авройя.

– Оставь меня, – прошептала я дрогнувшим голосом.

– Не вините себя, ваше величество, – произнесла фрейлина. – Позвольте, я разделю с вами скорбь… Не гони меня, я тебе нужна.

– Нужен ли мне кто-либо? Могу ли я кому-то верить? – горько усмехнулась я.

– Ты должна верить хоть кому-то, иначе во всей этой борьбе нет смысла, – ответила Авройя, обнимая меня.

– Ты не понимаешь, – прошептала я, тоже обнимая подругу, которая была со мной с самого начала борьбы и знала обо мне все.

– Так расскажи! Не как подданной и хранительнице родовой тайны, а как другу, – попросила она. – Я знаю, что ты пережила, потеряв любимого, но даже это не сломило тебя. Сейчас же я чувствую твое смятение и хочу помочь. Но не смогу, пока не узнаю, в чем дело.

Как же мне хотелось открыть этой хрупкой внешне, но такой сильной духом девушке все свои переживания и страхи! Но я смогла прошептать лишь одно:

– Скоро я умру, и это спасет всех нас.

И лишь произнеся это вслух, я действительно осознала, что задуманное мною будет успешно, только если я пожертвую своей жизнью. И это не было результатом надуманных страхов или предубеждений. Возможно, богиня ответила на мои мольбы или другие высшие силы дали мне страшное знание, но именно в этот момент я поняла, что избавить мир от Эмани возможно, только пожертвовав моей жизнью и магией всех тех, кто решится поделиться силами со мной.