Текст книги "Морган: человек с тысячей лиц"

Настроившись решительно, я просто вложила маленькую вещицу в обессилено повисшую ладонь друга, который только что чуть не натворил серьезных дел, разбудив весь лагерь паническим воплем.

Коннор сначала задумался и просто глазел на зажигалку, непонимающе моргая, но потом в нем постепенно стал просыпаться неподдельный интерес к непонятной вещице, и он начал досконально осматривать новый для себя предмет, перекидывая его из руки в руку и пробуя на вкус и запах. Я чуть в голос не засмеялась, когда он попытался раскусить железный корпус зажигалки пополам, громко клацая по нему зубами.

– Это невероятно! – с восторгом заявил юноша, подняв предмет над головой. – Так вот почему ты не сказала им правду! Они бы повели себя так же, как и я!

Парень возбужденно то зажигал огонь, то гасил, отпуская кнопку. Совсем как малое дитя.

– Так откуда ты?! Как ты оказалась в наших краях? Ты с юга или севера? С далекого Ирлоса или с самого Ре-Тевира? Такое изобретение уму непостижимо!

Слова полились сами собой в потоке захлестнувших меня эмоций:

– Да откуда я знаю, как здесь оказалась?! Я вообще не из этого мира, как ты не понимаешь, Коннор! Какие-то империи, королевства – это все не мое! Посмотри на меня, – я раскинула руки стороны. – Похоже, что я из ваших мест?

– Невероятно, – глухо повторил парень, не мигая, разглядывая маленький дергающийся огонек. – Вот почему ты не знала ни про войну, ни про мага Аластора при нашей встрече. Как такое может быть? Неужели ты из будущего?

Странно, но он говорил об этом совершенно спокойно, хоть и выглядел немного ошарашенным. Коннор перевел сосредоточенный взгляд на меня, будто оценивая, и я растерянно опустила голову:

– Ваш мир похож на очень далекое прошлое. Но я сильно сомневаюсь, что это было в нашей древней истории.

– Даже не знаю, что бы я делал на твоем месте, – юноша вновь ненадолго зажег огонь и отпустил его, раздражая слух громким щелчком нажимного механизма.

– Вот именно, – я примостилась около друга на соседний ящик, и устало уперлась лбом в сложенные ладони.

Все обошлось – он больше меня не боялся, и все же я почувствовала, как моя голова наливается свинцом. Своими разговорами парень напомнил мне, что все было не так уж радужно, как бы хотелось. Хоть здесь и бегали эльфы с рыцарями в блестящих доспехах, это далеко не походило на сказку.

Что это – бред, сон, параллельная реальность? Как понять?

Коннор тяжело вздохнул, и вернул мне обратно маленькую неприметную вещь. Несмотря на полуночную темноту, когда он развернулся, я разглядела в бледном лунном свете и отблесках тлеющего факела его грустные, сочувствующие глаза. Наконец он стал таким, как прежде.

– Хочешь домой? – спросил Коннор прежним радующим слух тоном.

– Честно?

– Да.

– Не очень, – без каких-либо колебаний произнесла я.

– Как?! – собеседник даже растерялся от такого ответа.

Я устало прикрыла глаза, ощущая возвращение ночной прохлады:

– Там все однообразно, в черно-белых тонах. До людей достучаться просто невозможно – у каждого свои цели, проблемы, интересы. Они ходят по улицам, словно ничего не замечая. Цветные экраны, музыка в наушниках, всякие новомодные приборы заменяют жизнь. Знаешь, они будто и не живут. В основном, почти все сидят перед мерцающими мониторами, забывая напрочь о родных и близких, а остальные прожигают свою молодость в клубах, отравляя организм наркотой. Там нет счастья, есть только его иллюзия, а здесь же все по-другому, не смотря на войну и прочие напасти. Вчера я хотела вернуться домой – сегодня уже нет.

– Я не уловил смысла и половины того, что ты только что сказала, – грустно прошептал юноша. – Но судя по всему, там плохо.

Коннор устало потянулся и взглянул на небо:

– Ты действительно не хочешь туда возвращаться? А чем же здесь лучше? У нас все-таки война, как ты сказала, и каждый день в этом мире может стать для всех последним.

Он заставил меня задуматься:

– За последние два дня я почувствовала такое, чего никогда не испытывала.

– И что же?

– Очень сильный страх, от которого сердце уходит в пятки, яркую радость, от которой хочется летать. Такого никогда не было. Я будто проснулась от долгого кошмара длинною в жизнь. Там у меня вроде было все – а сейчас я смотрю на это с другой стороны и понимаю, что это была всего лишь иллюзия выбора и свободы. Я бы так и сидела в четырех стенах своей комнаты, ничего и не познав. Ты можешь меня понять?

– Не совсем, но я подумаю над твоими словами, – парень ободряюще похлопал меня по плечу, и я тут же выпрямила сгорбившую спину. – Лучше бы я жил в мире, где люди ничего не замечают и живут в достатке, чем в мире, где постоянно надо драться за кусок хлеба и убегать от Охотников.

– Там ты потеряешь себя, – без упрека ответила я, и тут же замолкла, так как над наставленными ящиками перед дорогой пролетело красное пламя – караульный страж, гремя стальными пластинами, огибал очередной круг, тем самым оборвав наш личный разговор.

Не теряя времени Коннор сменил тему, пытаясь хоть чуточку взбодриться:

– Я же тебе одежду нашел, надеюсь, она подойдет, – он вложил мне в руки тряпичный сверток, вновь улыбаясь милой, дружелюбной улыбкой. – Здесь недалеко от лагеря есть родник. Смой с себя грязь, чтобы Мелани тебя впустила.

Парень встал с места, сонно зевая. Мысль о том, что мне нужно покинуть стены безопасного пристанища, повергла меня в ужас.

– Ты издеваешься?! – я изумленно окликнула юношу, который уже на полпути был к палаткам беженцев.

– Да тут недалеко! – деловито заверил он меня.

– Ты хочешь, чтобы я пошла туда в одиночку? Заблудилась в вашем темном лесу и споткнулась о парочку Охотников?

– Уговорила! – Коннор застыл и обернулся через плечо. – Пойду, найду лишний факел и провожу тебя к роднику, но обратно пойдешь сама. На входе в лагерь стоят стражники с огнем в руках – их видно издалека.

– Как же вас Охотники еще не засекли? – удивилась я.

– Каждые пять-шесть дней мы меняем место обитания.

– Такую крепость вы выстраиваете за несколько дней?! Я думала, вы тут больше двух недель! – я сорвалась с места и остановилась возле собеседника, который был всего лишь на полголовы выше меня.

– Люди Эрики выстраивают такое за день, – как будто хвастаясь, ухмыльнулся юноша, и у меня от удивления приоткрылся рот.

– Да такого быть не может. Уходя, вы оставляете за собой множество следов, по которым вас найти – как плюнуть!

– Я тоже так думал, – юноша, задумчиво вглядываясь вдаль, попытался поправить свои взъерошенные волосы. – Но Охотники либо боятся к нам близко подходить, либо что-то замышляют. Полагаю, они еще не имеют достаточно мощи в этих краях, чтобы атаковать сразу более двухсот человек, и готовятся к этому, между делом отлавливая людей-одиночек. В этой ситуации мне очень жалко банды наемников и головорезов – боюсь, их практически не осталось в Империи.

Коннор вышел на дорогу и настороженно огляделся по сторонам:

– Ты идешь или как? Мне еще выспаться хочется.

– Иду, – я подавила накатившую зевоту и требовательно схватила друга за запястье. – Только прошу, не рассказывай никому о том, что ты узнал. Это должно остаться между нами. Мне некому здесь больше доверять кроме тебя.

* * *

Посвежевшая, чистая и довольная, я быстро шагала в сторону палатки Мелани. Милый юноша проводил меня до родника, по дороге рассказав, где найти эльфийку и ее палатку, украшенную перьями с оберегами, оставил факел, и, распрощавшись со мной, двинулся спать, что мне бы тоже не помешало. Я не знала, во сколько лагерь начинает оживать ото сна, но искренне надеялась, что не скоро – тело так и ломило от усталости.

Одежда, подаренная Коннором села почти по фигуре. Широкие рукава с вышивкой и непривычный фасон добавляли какой-то античности моему виду, и я умилялась, думая, что в такой одежде можно не бояться сыграть в дорогом спектакле на историческую тематику. Смена образа для меня была неожиданна и нова, что немного вселяло уверенность и бодрило дух.

Подгоняемая к Мелани за пятки кусачим холодом, я повстречала по пути около четырех стражников, которым мне слезно приходилось доказывать, что я не магическое дьявольское отродье, несущее тьму на эту землю, а простой человек.

Кто же мне сказал, что по наступлению полной темноты в лагере вводится комендантский час? Коннор что-то упустил, не рассказав мне об этом, и из-за его оплошности я поплатилась хорошим испугом, после чего при виде идущего человека с факелом и в латах мне пришлось прятаться, замирая за ближайшими палатками в надежде, что меня не найдут. Мне не хотелось вновь чувствовать на себе наставленное оружие и отвечать на грубые вопросы озлобленных стражников.

Мою историю появления в Империи юноша пообещал оставить в тайне, чтобы не привлекать излишнего внимания к нашим персонам – собственно, как я его и попросила. «Пускай все думают, что я из Вольтерна, чем из какого-то другого мирка – спать будут спокойнее», – говорила я Коннору. – «Я просто чужеземка, которая не знает местных обычаев и законов. Что может быть лучше? Есть, как оправдаться, если что-то натворю».

В тени небольшого навеса я уловила резкое движение, что заставило меня остановиться на месте и испуганно вслушаться в ночную тишину. Тишина – ни звука, но я знала, что все обстояло иначе.

Существо, прятавшееся в засаде за пеленой темноты, пожирало меня глазами, отчего по спине забегали мурашки тревоги и страха. Я чувствовала на себе его пристальный взор и уже могла сказать точно, что это был не стражник – звона лат не было слышно, так же как и вопросов, что я делаю посреди улицы в столь поздний час.

Я сжала в кулак свободную от грязной одежды руку и выпрямила спину, как подобает настоящему воину. Я прекрасно знала, что в такой ситуации лучшая защита – это нападение, и медлить было нельзя.

– Выходи, – негромко проговорила я, вызывая засевшую в темноте злую тварь на разговор, и за моей спиной сразу послышалось шевеление.

Неприятель не заставил себя долго ждать.

Я обернулась и увидела, как из-под повешенного тряпья на натянутой бельевой веревке неслышными шагами, словно призрак, вынырнуло нечто с капюшоном на голове. Темный силуэт я узнала мгновенно, и тут же сделала шагов назад от незваного гостя, мысленно молясь, чтобы все прошло как надо. Я ожидала увидеть любого – от беженца, страдавшего бессонницей, до бритоголового Охотника… Но то, что я увидела, действительно заставило меня содрогнуться.

Старший брат Коннора, кажется, поджидал здесь именно меня. Я нервно сглотнула, подготавливаясь к неприятной беседе (или к тому, к чему та может привести).

Клауд с решительным видом подошел ко мне чуть ли не вплотную, отрезав все пути к отступлению, и дерзко кинул фразой в лицо:

– Я знаю, что ты врешь.

Еще один!

Я поперхнулась, но не отступила, хоть паника и начала брать свое – у меня затряслись руки, и я вдруг ощутила себя маленькой и никчемной по сравнению с этим мужчиной. Его энергетика буквально лишала меня каких-либо душевных сил.

Я ничего ему не ответила, смиренно ожидая разъяснений.

– В том месте, где лежал Охотник, я видел следы, – продолжил он, смерив меня уничижительным ледяным взглядом.

– И что? – слова прозвучали грозно, но внутри от страха уже все скрутилось в трубочку.

– Твои следы, – неожиданно рявкнул Клауд, и я даже заметить не успела, как тот молниеносно схватил меня за запястье, больно сжав руку, и притянул к себе. Я постаралась треснуть ему по голове второй рукой, в которой держала одежду, но он с легкостью скрутил меня – этот гад был в несколько раз сильней. Уняв мои попытки к высвобождению, он шепотом продолжил, остановившись прямо над моим ухом:

– Если я выясню, что ты имеешь хоть какое-то отношение к этим желтоглазым тварям, то больше можешь не беспокоиться о своей судьбе – она моментально оборвется.

Я захотела закричать, позвать на помощь, но не успела, так как следопыт с силой отшвырнул меня на землю, и, отряхнув руки, быстрым шагом удалился прочь в темноту. Я потеряла дар речи и продолжала сидеть на стылой земле, смотря вслед уходящему обидчику. И так бы просидела до утра, если бы не Мелани, что нашла меня посреди дороги, разогнав ночную темень тусклым светом зажженной лампады.

Глава 3

И что бы там ни говорили, молодая эльфийка была очень славным созданием: приветливым, понимающим и не опасным. Оказалось, она лишь недавно живет среди людей и еще не привыкла к чужому языку и правилам поведения. Один раз, когда какой-то солдат, мило улыбаясь, прогорланил тост в ее честь во время ужина за кружкой браги, она набросилась на него со столовыми приборами, сметая все, что видела перед собой, сочтя этот жест полным неуважением к собственной персоне. Словом, мужчина чудом остался жив – два бугая еле сумели приструнить миниатюрную Мелани. Я еще тогда удивилась: сколько в этом эльфе было выносливости и упрямства.

Если ей было нужно, одна двигалась молниеносно и ловко, практически бесшумно, будто сливаясь с природой, и именно из-за этого врожденного таланта ее многие звали с собой на охоту. Но она отказывалась от всех предложений, открещиваясь тем, что всегда будет охотиться только одна. Так и происходило, но зато какой был успех! Если группы охотничьих отрядов всегда возвращались со скудным уловом, то Мелани всегда могла порадовать беженцев свежей крольчатиной и тушками подбитых из лука птиц.

После того неприятного инцидента в столовой я взялась пояснять девушке те или иные причуды человеческого общества: что считать комплиментом, а что неуважением (не без помощи Коннора, конечно, который все свободное время проводил с нами). За две недели проведенных в обществе мятежников мы здорово сдружились, и Мелани разрешила поселиться у нее насовсем, объяснив это тем, что жить с кем-то ей намного спокойнее и проще, пускай даже и с человеком.

На мои вопросы, почему здесь нет ее родни, она долго не отвечала, притворяясь сразу же ужасно занятой, но потом как-то вечером перед сном девушка поведала мне свою жуткую историю появления в лагере Сопротивления.

Несколько Охотников посреди ночи набросились на ее клан у подножья Змеиных гор. По ее словам, эльфы уже несколько столетий не контактировали с людьми без причины, прячась в равнинных лесах или в холодных каменных горах. Самое молодое поколение остроухих существ даже не знало, как они выглядят, думая, что «люди» – это сказочные существа из ночных страшилок для маленьких несмышленых детей. Внезапное ночное появление высоких желтоглазых чудищ с непривычными на вид ушами сразу породило панику в их рядах, сменяясь леденящим ужасом, от которого хотелось только бежать и спасаться. Эльфы проиграли еще до начала сражения, стоило Охотникам ступить на их землю. Про магию, кстати, в ее клане все тоже давно забыли, и старейшины ежедневно уверяли лесной народ, что она навсегда покинула эти края, но, увидев, как агрессивно настроенные чужаки стали кидаться огнем и молниями – даже самые смелые войны бросились бежать прочь, не веря собственным глазам.

В то время как сородичей Мелани Охотники бесцеремонно заталкивали в повозки с железными решетками, как беспомощных младенцев, они с братом прятались неподалеку от места битвы чуть выше по склону горы. Точнее – родной сердцу эльф сдерживал девушку, чтобы та бездумно не бросилась на помощь к родне и друзьям. Он говорил ей, что надо бежать, пока их не обнаружили, и что другим уже ничем не помочь, как вдруг по голове ему дали раскаленной железной цепью, и он, оглушенный, рухнул на сухую листву, привалив собой младшую сестру. Нашедший их Охотник был настолько невнимателен и неуклюж, что не заметил под поваленным противником еще одного эльфа. Тогда озлобленная девушка нанесла один единственный смертельный удар кинжалом в спину, который не только не свалил толстого мага на землю, а наоборот придал желтоглазому уроду азарта, отчего тот с хитрой ухмылкой ринулся в бой на оцепеневшую от страха девушку. Опешив, она кинулась прочь, одержимая сковывающим страхом. Охотник пытался догнать ее, запуская в беглянку стальные стрелы и светящиеся шары энергии, целясь на ходу, но всегда промахивался – Мелани ловкости было не занимать: она с легкостью отскакивала от летящих в нее снарядов в самый последний момент. Ну а дальше, когда все закончилось, и Охотник отстал, несколько дней девушка плутала в одиночку по неизвестным ранее местам. Потом ее, так же как и меня, обнаружил Коннор, заставив слезть с дерева и кое-как уговорив пойти в лагерь Сопротивления. Так и завязалось ее первое знакомство с обычными не-магическими людьми, которые смотрели на нее, как на нечто возвышенное, прекрасное, мистическое и совершенно иное, что было ей совершенно в новинку.

Что же стало с остальными эльфами из ее клана – неизвестно смог ли еще спастись хоть кто-то. Мелани до сих пор молчаливо корила себя за то, что бездумно кинула брата в лапы Охотников, как и других собратьев. Я видела ее постоянные душевные терзания, но не знала, как помочь бедняжке, и лишь ободряюще прижимала ее к себе в минуты слабости.

Еще у Мелани была одна забавная особенность: она никак не воспринимала имена на чужом наречии и всех называла как-то по-своему. К каждому имени нового знакомого девушка присоединяла слова из эльфийского языка, никому не объясняя их значения. Что же до ее собственного имени – Мелани, – то так эльфийку прозвали уже в лагере, так как она, тянув до последнего, не говорила своего настоящего, явно чего-то опасаясь. Поначалу она никому не доверяла и держалась особняком, но когда улыбчивый юноша научил ее не бояться людей, и она более-менее привыкла к жизни мятежника – все встало на свои места.

С восходом солнца, на следующее утро после моего появления в рядах беженцев Эрика прочитала наставительную речь перед собравшимся народом о том, что нам предстоит сделать, и чего мы добьемся после всех мучений и стараний. Все слушатели как завороженные смотрели на нее, не смея произнести и звука. Я не сомневалась, что в моем мире эта женщина могла бы стать потрясающим политиком, родившись в другое время и в другом месте. По ее характеру и дару красноречия можно было сказать, что в будущем она совершит еще немало подвигов и добрых дел. Эрика была подобна проснувшемуся вулкану – столь же могущественна и непредсказуема во всех отношениях, и так же внушала трепет.

Когда настало время разделяться на два лагеря, и люди стали собираться в путь, Коннор предложил мне отправиться с беженцами в Доргал, но я решительно отказалась от этой затеи, так как мне больше хотелось помогать объединению мятежников, внося вклад в общее дело, чем бежать и прятаться. Ведь если остановиться и подумать минутку: что мне делать за пределами Согхата? Куда идти? За морями меня никто не ждал, а здесь, в кругу рыцарей-защитников Империи, мечтающих о справедливости, у меня были Коннор и Мелани, на которых я могла положиться.

Я просто чувствовала, что должна остаться – не могла отказаться от приключения, которое ожидало впереди, но при этом, скрепя сердце, осознавала весь риск своей безумной затеи. Где-то в глубине души я свято верила, что оказалась в гуще событий не случайно и хотела в этом разобраться, узнав, чем все-таки закончится война. Собственно, как и Мелани, которая тоже осталась с имперским войском, и, тут гадать не приходилось – только из своих личных побуждений. Сколько бы Коннор не уговаривал ее уйти из этих мест, последнее слово осталось за ней, и юноша мог только согласиться, позволив девушке идти своим путем. Я не знала, мечтала ли эльфийка отомстить за падение своего клана или грезила о том, чтобы найти родных, но я была рада, что она останется с нами.

И единственной моей проблемой оставался лишь Клауд.

Когда мы разбили лагерь после нескольких дней блужданий по лесным массивам, этот тип постоянно находился где-то рядом. Он следил, наблюдал, слушал – мужчина практически всегда маячил за спиной, что бы я ни делала и куда бы ни пошла. Белобрысый следопыт, видимо, всерьез думал, что я засланный шпион Аластора и должна неведомым образом раскрывать врагу все наши тайны, и сколько бы Коннор ни пытался его переубедить в этом, Клауд холодно отвечал своим коронным «не твое дело».

Но Эрика, в отличие от него ерундой не занималась – она уже заранее знала, где ставить новый лагерь, и мы с ополченцами шагали по строго заданному пути, петляя по лесу «змеей» на случай, если по нашим следам уже крался вражеский «хвост». Рыцарь-командор сказала поместить палатки и оборонительные укрепления рядом с пресным водоемом у края крутого обрыва, с которого вдали за разросшимся лесом виднелась полоска синего моря и небольшой портовый городок, где через несколько недель должны были причалить союзники. Нас не было видно с земли, но зато мы отлично видели засевших в городе врагов. По ночам Охотники буйствовали в Даултане, да так, что по коже пробегали мурашки. Над крышами каменных домов с оглушающим шумом, как от взрыва бензоколонки, мог вознестись огромный огненный столп, но через несколько секунд он так же внезапно пропадал, развеявшись над городом рябью. Кто-то из новоиспеченных солдат думал, что маги так практикуют темные искусства, но Эрика была уверенна, что они сжигают нужные для людей припасы и оставшиеся в порту корабли. Второстепенной задачей Охотников при захвате нового поселения было разнести все в щепки – то есть уничтожить все, что может пригодиться людям, сбежавшим от их «праведного гнева».

За несколько дней пути до места назначения нам не встретился ни один вражеский отряд, и я все думала – удача это или же сокрытый замысел Аластора? Ловушка? Отсутствие Охотников порождало сильную тревогу в сердцах беженцев-новобранцев, имперских солдат и даже самой «железной девы».

Новый лагерь оказался в несколько раз меньше предыдущего и намного практичнее: теперь шатры и палатки располагались широким овалом, внутри которого образовывалась поляна для общих собраний и несколько отдельных внутренних дорожек, расходящихся в разные стороны от «командного центра». Исчез надоедливый гул базара, а также пропали снующие туда-сюда маленькие дети и без умолку болтающие старики. Имперцы всерьез занялись военной подготовкой новобранцев, пока на то оставалось свободное время. Ведь многие оставшиеся с нами беженцы раньше только траву косили да занимались скотом. Каждый божий день рыцари устраивали тренировки, показательные бои, учили правильно обращаться с оружием и закаляли выносливость. Одному разведывательному отряду даже повезло наткнуться на брошенный торговый караван с заморским снаряжением, которое так и не нашло места на прилавках. Поэтому каждому новобранцу что-нибудь да досталось из брони и оружия.

Коннор, немного освоившись на новом месте, лично взялся меня тренировать, пытаясь научить хотя бы тому, что умел сам. Мы уходили подальше от людей, за вновь поставленные деревянные ограждения, и он заставлял меня до изнеможения избивать деревья или же отрабатывать оборонительные стойки со старыми давно не точеными кинжалами. Мы уходили по утрам и возвращались уже на закате с ощущением, что время не было потеряно зря. С каждым днем мои навыки самозащиты становились лучше, а уровень владения оружием все выше: я теперь знала, в какие места врагу нужно бить, а в какие без толку. Но все это лишь в теории, так как на практике (которой мне не очень-то хотелось) с Охотниками все могло быть совершенно по-другому.

Мелани помимо охоты на дичь также предпочитала оттачивать свое мастерство подальше от любопытных глаз. Неподалеку от нашего нового пристанища она нашла яблоню, и с большого расстояния стреляла из лука, сбивая зеленые миниатюрные плоды. Сил и времени у эльфийки уходило на это много, но свою меткость за такой короткий срок она натренировала отлично. Мы с Коннором нашли ее укромный уголок совершенно случайно, застав подругу за стрельбой по мишеням, и решили не мешать.

Ну а зачем? Каждый заслуживает личное время.

* * *

– Мы видели нечто, – громкий отчетливый голос заставил очнуться меня от очередного ночного кошмара.

Широко раскрывшимися глазами я уставилась в потолок палатки из крепкой кожи и поняла, что проспала все на свете. Это стало ясно по еле слышным шагам, оживленному гулу, звону стальных мечей и разговору стражников на дороге возле нашей с Мелани обители. В воздухе витал аппетитный запах похлебки от толстяка Арона, а в голове вертелся лишь один вопрос: «Почему меня никто не разбудил?»

Серый дневной свет пробивался через закрытый полог палатки, побуждая к действию. Ведь я должна была проснуться еще затемно, найти Коннора и отправится на место занятий, как мы делали это изо дня в день.

– Докладывайте, – строгий, настороженный женский голос прогнал все остатки сна.

Опять я слышала то, чего по идее слышать не должна. Эрика в последнее время только и делала, что сидела в своем шатре, разглядывая карту империи, и (теперь уже точно) разговаривала сама с собой. Без сэра Алана «железная дева» совсем замкнулась в себе. Хоть она и раздавала приказы как обычно, в ней будто что-то сломалось. Я буквально ощущала, как тревога перебивала все ее чувства и эмоции, развеваясь шлейфом. Женщина была не в себе и нуждалась в отдыхе, передышке. Все это замечали, но никто так и не осмеливался подойти к ней и сказать об этом. Но сегодня почему-то она вышла на улицу, и как мне показалось, я слышала отчетливое, уже такое забытое позвякивание ее тяжелых доспехов.

– Неизвестная фигура на лошади с небольшим отрядом Охотников и Талов двигалась по главному торговому тракту в сторону Элювилена, – продолжил докладывать стражник с неприятной и раздражающей интонацией. – Мы полагаем, что это вновь объявившийся сын Аластора.

– Вот как? – голос Эрики заметно дрогнул, и я с горечью осознала, что еще не знала и одной сотой доли того, что окружало меня в новом мире магии и рыцарей.

За все те несколько недель, что я провела с мятежниками, никто так и не дал мне полного ответа, кто есть на самом деле этот загадочный Аластор. Многие даже не знали, как он выглядел. Кто-то рассказывал, что это молодой могущественный маг ростом свыше двух метров со светящимися пламенем глазами, а кто-то, напротив, заявлял, что это сошедший с ума дряхлый старик, который от непросветного одиночества решил прийти к власти.

В итоге я так никому и не поверила. У кого ни спроси – солдаты не знали, откуда он пришел, откуда родом и каким образом оказался в императорском дворце. Я не понимала: как можно сражаться с человеком, о котором почти ничего не знаешь? Это словно ловить дым руками… А теперь у него внезапно появился сын, про которого вообще раньше никто не заикался.

– Да, мэм. Приметы полностью соответствуют замеченному человеку, – солдат как будто зазубрил слова и выговаривал их быстро и четко, прямо как диктор в вечерних новостях.

Я прислушалась к разговору, затаив дыхание.

– А эскорт ему нужен был для безопасности, я так понимаю, – задумчиво пробормотала Эрика.

– Да, мэм.

– Неужели он боялся нападения?

– Не исключено, мэм.

Женщина тяжело вздохнула:

– Вы свободны, рядовой. Передайте остальным, чтобы были бдительны. Нам не нужны проблемы.

Удаляющийся звон лат дал мне понять, что пора вставать и выяснять ответы на накопившиеся вопросы; также неплохо было бы зайти и подкрепиться. Запах свежей и горячей еды сводил меня с ума – умел же человек почти из ничего приготовить блюдо, достойное королей. Вот что называется кулинарный талант.

Когда я, наконец, пришла в себя и поняла, что Мелани нет в палатке, то даже не удивилась – она всегда вставала чуть ли не посреди ночи и уходила охотиться.

По-быстрому натянув одежду, я вышла наружу и тут же оказалась окружена холодными пронзительными ветрами, дующими с моря. Утреннее небо заволокло свинцовыми тучами, и в любой момент мог начаться дождь. Меня встретило не очень радостное начало дня, но, тем не менее, в лагере все равно бурлила жизнь: имперцы тренировали новобранцев, кто-то сосредоточенно натачивал стрелы и оружие, стражники толпились на посту у входа в лагерь, а добрый дядя Арон, улыбаясь, разливал всем желающим завтрак большим черпаком. Собственно, все было как обычно, кроме того, что Эрика, погруженная с головой в собственные мысли, медленным шагом прогуливалась по крайней тропе, бездумно глядя перед собой, с каменным, будто бы омертвевшим лицом.

Вокруг все занимались своими делами, и, пробегая по вытоптанной земляной дороге, я почти не замечала бездельников, шатающихся без дела: стража запрягала делами всех и каждого, только попадись им на глаза.

Оббежав лагерь по часовой стрелке, я осознала, что мои поиски бесполезны: среди множества мятежников я не увидела знакомых лиц друзей, и мне стало не по себе – тревожно и гадко. Предположения указывали на дозорные и охотничьи отряды, вышедшие из лагеря еще на заре, но я не понимала, почему Коннор не взял меня с собой.

Краем глаза я заметила Клауда, сверкающего оголенным торсом в такой холодный день возле дальних шатров. Его собеседница в кожаной броне, заметно воротившая носом, не радовалась ни его виду, ни тому, что он говорил. Меня так и подмывало подойти к мужчине и задать несколько вопросов насчет его младшего брата, но тут меня остановил нежный, мурлыкающий голос:

– Деточка, подойди ко мне, – из своего шатра у меня за спиной высунулась Джун с дымящейся трубкой в руках, закутанная во что-то мохнатое. Вид у нее был болезненный. Мне сразу подумалось, будто она бодрствовала несколько ночей. Темные круги под её глазами только подтверждали мою теорию.

Как ни странно, эта женщина тоже решила остаться с нами, обосновав это тем, что без ее дара ясновиденья и целебных зелий мы точно пропадем (опять раздутое самомнение). Я была согласна по поводу зелий – синяки и ссадины исчезали вмиг, а вот что касалось ясновиденья, то к нему я относилась скептически.

– Вы плохо выглядите. Вам что-нибудь нужно? – подгоняемая ветром я пошла в ее сторону.

Вдали раздался отчетливый раскат грома. Было понятно, что с моря надвигался яростный шторм, но я все-таки обернулась в сторону темной и бескрайней полосы морских просторов, стараясь рассмотреть черную тучу на горизонте. Она была черна как смола и тяжело подползала к берегам Согхата, подвергая сомнениям «тактически верное» расположение хлипкого палаточного городка.

И тут я задалась вопросом: а во что верят эти люди и насколько их вера отличалась от моей? Ведь за эти несколько недель, проведенных в лагере, никто так ни разу и не обмолвился про религию или про каких-либо божеств. Мне слабо верилось, что меня окружали сплошь атеисты – вера есть везде и всегда, только не все по этому поводу распространяются.

– Да-да, заходи скорее, я все расскажу, – гадалка подтянула меня за запястье своей когтистой рукой с перстнями и провела внутрь, где решительно усадила на стул. Судя по ее выражению лица, разговор предстоял долгий, но я была не против. В ее шатре было теплее, чем снаружи, а ветер не поддувал с разных сторон. Внутри, так же как и всегда горело несколько свечей. Расплавленный воск растекался вокруг них и капал со стола.