Текст книги "Путь над бездной"

Локация 14
Черная Башня

Где-то вдалеке капала вода. Это было первое, что услышал Ириус, вынырнув из забытья. Кап, кап, кап… звук гулким эхом отзывался в голове. Шурх, шурх… это уже крысы. Не открывая глаз, он брезгливо дернулся, но понял, что не может пошевелиться. Судя по боли, моментально пронзившей тело, он был связан по рукам и ногам.

Инквизитор с трудом открыл глаза. Темнота. Он был в тюремной камере. То, что это была тюремная камера, он не сомневался: узкая полоска света, просачивающаяся под дверью, отражалась в ледяном камне – им были облицованы стены. Камень, словно зеркало, отражал магию, не позволяя применить заклинание. Не надо было быть гением, чтобы понять, что стены тоже облицованы этим камнем. Он знал только одно место, где строились такие камеры. Башня инквизиторов. Похоже, они опять были в Бжегоже.

Время тянулось невыносимо медленно. Иногда инквизитору казалось, что его глаза привыкли в темноте, и он различает очертания своей камеры, но в следующий момент он понимал, что это не так.

Крысы все шебуршились в соломе, и эти звуки постоянно возвращали его к реальности, заставляя вздрагивать всем телом.

Оставалось надеяться, что его спутники находятся в соседних камерах. Инквизитор запретил себе думать о том, что они могли погибнуть или ранеными остаться в горящем лесу. Во всяком случае, те, кто устроил ловушку, наверняка прекрасно были осведомлены о его спутнице. Более того, если его предположения были верны, а Ириус почти не сомневался в своей правоте, заговорщики знали, с кем имеют дело.

Мысль о том, что Дарина вновь заперта в Башне по его вине, заставляла инквизитора скрежетать зубами от своего бессилия. Те, кто захватил их, не будут склонны к милосердию, а уж тем более с ведьмой. Ириус давно понял, кто возглавил заговор: слишком уж легко их нашли, да и карта, которую держал в руках Гжесь, была привязана к его крови, крови Тавишей. Инквизитор жалел только о том, что так долго не обращал внимания на то, что творилось у него под носом. Но тогда… тогда он не нашел бы Дарину…

Ириус не знал, сколько времени он провел так, в темном подземелье. Неестественно вывернутые плечи сначала болели, затем боль прошла, что означало, что руки окончательно потеряли чувствительность.

Похоже, он впал в какое-то состояние, близкое к трансу, потому что скрип двери и шаги застали его врасплох. Свет от факела показался очень ярким. Инквизитор захлопал глазами, точно сова.

– Эй ты, вставай! – ощутимый пинок носка сапога под ребра заставил привычно закусить губу, сдерживая невольный стон. Солоноватый вкус собственной крови показался почти привычным. Пока он судорожно хватал ртом воздух, один из стражников грубо поднял его и поставил на ноги. Вновь пинок, на этот раз рукой в спину.

– Иди!

– Воды дай, – попросил Ириус и поморщился: в горле пересохло, и голос звучал хрипло. Стражники переглянулись.

– Держи, – тот из охранников, кто постарше, зачерпнул воду из бочки, стоявшей в углу, и поднес к губам пленника ковшик. Вода была мутной и отдавала плесенью, но Ириус жадно глотал ее, чувствуя, как в голове потихоньку проясняется.

Через ресницы он бросил быстрый взгляд на тюремщиков. Двое. Один помогал напиться, второй стоял в дверях с тем, чтобы при малейшей попытке пленника вырваться успеть выскочить и захлопнуть дверь.

Обычные, ничем не примечательные люди, у которых наверняка есть семьи и дети. Это настораживало его больше, чем если бы инквизитор увидел вооруженных наемников. Слишком уж они были спокойны, как бывают спокойны добропорядочные граждане королевства. К тому же на них была униформа.

– Ну что, идем? – стражник, стоявший рядом, наклонился и почти тупым кинжалом долго пилил веревки. Затем выпрямился и второй раз толкнул инквизитора в спину. – Пошевеливайся!

Прекрасно понимая, что упрямиться глупо, Ириус, нарочито прихрамывая, зашагал за одним из тюремщиков, второй замыкал шествие, иногда болезненными тычками поторапливая пленника

Полустертые ступени винтовой лестницы скользили под ногами. От стен веяло холодом и сыростью. Постепенно темнота подземелья рассеивалась, и инквизитор вдруг понял, что снаружи светит по-летнему яркое солнце.

Они прошли по залитой солнцем лестничной площадке, вступили в полутьму коридора и остановились у массивных дверей. Легкий стук, и створки распахнулись. Ириус смело шагнул и ослепительно улыбнулся:

– Ну, здравствуй, кузен!

Торсен стоял у окна Башни инквизиторов и лениво смотрел на главную площадь Бжегожа, где вовсю разворачивались ярмарочные гуляния. Комната, в которой он находился, была весьма аскетичной, как и положено было быть кабинету городского инквизитора: стол, стулья, несколько полок с папками. Стены были покрашены столь давно, что краска выцвела, а в углах еще и облупилась, по потолку ползла трещина. Маг медленно обернулся и внимательно посмотрел на пленника.

– Ириус, какая встреча! – процедил он сквозь зубы.

– О, вижу, ты рад! Извини, не могу обнять – руки связаны!

– Обойдемся без этого! – Торсен брезгливо поморщился, рассматривая оборванного и грязного кузена. – Боги, во что ты превратился!

– Не всем так везет, как тебе. Торсен, что привело тебя в Бжегож? – Ириус подошел к стулу и сел, вольготно закинув ногу на ногу.

– Обстоятельства, – его кузен нахмурился, – и я не давал тебе позволения садиться!

Инквизитор лишь хмыкнул в ответ. Это разозлило Торсена. Он подскочил и с силой пнул стул, намереваясь выбить его из-под сидящего.

– Встать!

Стул оказался очень крепкий, а Ириус – достаточно тяжелый, и Торсен, шипя под нос ругательства, заскакал на одной ноге.

Инквизитор снисходительно наблюдал за ним, откинувшись, насколько позволяли связанные за спиной руки, на спинку стула.

– Когда закончишь изображать шута, можешь сказать, что тебе надо, – лениво обронил он, вызвав новый поток ругательств.

Сознательно дразня кузена, Ириус прекрасно понимал, что рискует, но, зная несдержанность мага, надеялся, что тот, разозлившись и пытаясь доказать свое превосходство, обязательно расскажет все, что знает.

Тем временем охваченный яростью Торсен подскочил к кузену и размахнулся, намереваясь ударить.

– Ты все так же несдержан, Тавиш! – раздался хриплый, каркающий голос, от которого по спине Ириуса побежали мурашки. Послышался слишком знакомый звук шагов по полу, словно идущий слегка подволакивал ногу. Впрочем, так оно и было. Инквизитор повернул голову и с ужасом посмотрел на того, кто до сих пор являлся ему в кошмарах.

– Магистр Ровен! – Торсен коротко поклонился и отошел, позволяя старику приблизиться к пленнику.

– Ириус Тавиш! – старик зло усмехнулся, напомнив оскалившегося волка, – какая дивная встреча!

– Ровен! Не ожидал вас здесь встретить! – он постарался, чтобы голос звучал как можно более спокойно, – я полагал, вы покоитесь в земле…

– Это было бы так удобно для вас и этого мальчишки, нынешнего короля! – прокаркал Ровен, подходя совсем близко. При столь знакомом звуке шагов Ириус невольно задрожал всем телом, это не укрылось от старика, и он довольно хмыкнул. Его насмешка задела инквизитора, и он взял себя в руки.

– Признаться, мы несколько рассчитывали на то, что вы упокоились. Но как вам удалось так провести всех?

– Все очень просто: тело везли из южных провинций, на нем было магическое заклятье, препятствующее разрушению плоти, и мне ничего не стоило вплести туда еще и маскировку внешности, никто из вас даже не удосужился проверить… – он наигранно вздохнул. – Вы всегда были небрежны, друг мой…

Он этого обращения инквизитора передернуло. Старик с задумчивой улыбкой наблюдал за ним, словно ученый за каким-то насекомым. Ириус вздернул голову и дерзко усмехнулся:

– Радость от вашего упокоения была слишком сильной!

Ровен с добродушной усмешкой покачал головой:

– Тавиш, я не рекомендую вам дерзить!

– Почему? – тот вновь откинулся на спинку стула, – мне уже нечего терять. Вряд ли вы отпустите меня живым…

– Да, но умереть можно по-разному… – вкрадчивый взгляд старика был слишком мягким. Ириус внутренне содрогнулся, прекрасно понимая его значение. Легкая усмешка тронула губы старого магистра. Он хорошо знал, что чувствует его пленник, и наслаждался этим. Торсен не вмешивался. Кузен отошел к окну, вновь наблюдая за площадью. Судя по звукам, долетавшим оттуда, плотники строили новый помост для казней.

– Итак, Ириус, – вкрадчивый голос бывшего Великого инквизитора звучал весьма проникновенно, – признаюсь, мы должны быть вам даже благодарны: вы убили городского инквизитора, этого глупца Доменика, тем самым расчистив для нас с вашим родственником путь сюда.

– Рад оказать услугу, – отозвался Ириус, желая лишь одного – уязвить противника как можно больше. Зная Ровена, он прекрасно понимал, что ему не на что надеяться. Старик наклонился, всматриваясь в безмятежное лицо своего противника, затем выпрямился и отошел в сторону, словно борясь с искушением.

– Кровавая луна будет через два дня… Пентаграмму необходимо закончить…

Торсен повел плечами:

– Делайте так, как сочтете нужным…

– Тавиши… – в голосе Ровена сквозило презрение, – вы все одинаковы…

– Зачем вам это? – вдруг спросил Ириус. – Ровен, у вас было все!

– Было, – тот задумчиво посмотрел на пленника, затем его лицо исказилось яростью, – пока не пришли вы с этим вашим Ланселотом. Он решил искоренить скверну! О, с каким удовольствием он это делал!

– Почти с таким же, с каким вы уничтожали магов.

Ровен вспыхнул и подошел почти вплотную, склонившись над Великим инквизитором. От него несло потом и болезнью, Ириус невольно поморщился и попытался отвернуться, но старик схватил его за волосы, вынуждая смотреть прямо в глаза.

– Я уничтожал магов, потому что маги – это скверна. Недаром Истинный бог, которого вы называете кровавым, создал инквизицию для борьбы с этой ересью. Род Лоуи предал все, желая повелевать миром, он предал всех и обратился к брату Истинного бога!

– Может быть, потому, что любил жизнь, а не кровавые ритуалы? – Ириус понимал, что злит старика, но выбора не было. Он должен узнать все, а затем попытаться… В этом и был его отчаянный план: обезглавить противника и затем уже уничтожить последователей, но он не рассчитывал на то, что захватят их всех. Любой ценой необходимо было прервать все это. Инквизитор понимал, что на этом для него все закончится, он не хотел умирать, но Ланс, перед которым он был в долгу, должен остаться в живых и продолжить все, а ведь была еще и Дарина, зеленоглазая ведьма…

Отвлекшись на воспоминания, Ириус пропустил первый удар огненной плети Ровена. Оружие инквизиторов, но не магов. Его так редко применяли, что Ириус сам почти забыл об этом страшном орудии пыток. Ровен напомнил. Боль заставила инквизитора выгнуться дугой. Едва сдерживая стон, он рухнул на пол.

– И это Великий инквизитор? Ты жалок, Тавиш! – огненная плеть вновь взвилась, намереваясь хлестнуть пленника по лицу. Он успел поставить щит и все равно застонал, чувствуя, как плеть пропарывает его магию, рвет плоть и ломает кости.

– Никто не может устоять перед жалом самого Кровавого бога! – вкрадчивый голос в голове отзывался гулким эхом. Удар, еще удар. Солоноватый привкус крови на языке. Видимо, Ириус привычно закусил губы, сдерживая стоны. Боль. Она пронзает тело, заставляет выгибаться и стонать. Магия бесполезна против этой плети, она рвет плоть, отсекая мага от источника стихии.

Совсем скоро Ириус потерял счет ударам, надеясь лишь на то, что скоро это все закончится. Закончится навсегда…

Он очнулся в камере. Снова где-то капала вода. На этот раз звук был ближе, словно это происходило за стеной. Ириус пошевелился и тут же застонал от боли, пронзившей все его тело.

Тюремщики не стали даже связывать пленника, впрочем, это было и не нужно, он все равно не мог пошевелиться. Судя по тому, что правый глаз почти не открывался, а щека онемела, огненная плеть задела лицо. Ровен выплеснул свою ярость, но не стал убивать, наверняка ожидая кровавого полнолуния. Перед глазами вновь замелькали разноцветные огоньки. Инквизитор попытался сосредоточиться, но безуспешно, боль была сильнее, и Ириус покорно скользнул за ней в небытие.

Он вновь очнулся и с досадой посмотрел в темноту камеры, на невидимые стены, отсекавшие источники магической энергии. Инквизитор обреченно прикрыл глаза. Он не знал, сколько он пролежал вот так, то и дело проваливаясь в спасительное забытье.

Скрип дверных петель неприятно отозвался в голове, Ириус с трудом открыл здоровый глаз. Свет факела был очень ярким, инквизитор поморщился и тут же понял, что правая часть лица окончательно онемела. Тихое «ах» прозвучало в ответ его невольному стону. Голос был до боли знакомым, но у инквизитора не хватало сил узнать его.

– Похоже, Ровен слегка перестарался, – поспешно произнес Торсен. Ириус скривился. Ненавистный кузен, вновь одержал верх над хилым и болезненным родственником. Интересно, зачем он пришел, добить проигравшего?

– Слегка?

Теперь инквизитор узнал и этот голос. Дарина… Ириус попытался приподняться.

– Он не шевелится, – в голосе ведьмы послышалась тревога, – он жив?

«Конечно, жив!» – хотелось сказать инквизитору, но во рту пересохло, слова застряли в горле. Факел поднесли близко к лицу, и он вообще ничего не видел, кроме яркого оранжево-желтого огня.

– Думаю, да. Магистр прекрасно знал, что делает! – Торсен говорил глухо, словно держал у рта платок. Впрочем, скорее всего так оно и было: он всегда отличался повышенной брезгливостью.

– Сомневаюсь, – недовольно ответила ведьма, – он едва дышит!

– Хорошо, что дышит. Еле успел остановить Ровена. Давно не видел старика в такой ярости…

– Да, но ты обещал Ириуса Тавиша мне! – в голосе девушки послышались капризные нотки, она небрежно ткнула пленника носком туфли в бок, ответом ей был тихий стон. – Вы что, переломали ему все кости?

– Откуда я знаю? Я его не осматривал и целителя к нему не вызывал! – огрызнулся Торсен. – Если тебя что-то не устраивает, можешь сама все высказать Ровену!

– Меня не устраивает лишь то, что я не могу отомстить сама, ты же знаешь, – ведьма говорила это с явной долей кокетства, словно набивала себе цену.

Ириусу стало противно. Как Дарина могла так вести себя с Торсеном, неужели она не поняла, кто тогда сдал ее Ровену, или… сердце вдруг забилось сильнее, или это была часть плана…

Охваченный яростью, инквизитор сделал над собой усилие и открыл оба глаза. Дарина внимательно всматривалась в его лицо, склонившись над ним. Тщательно уложенные ореховые локоны падали на обнаженные плечи, шелк эльфийского платья легко, словно летний ветер, касался его кожи. Поймав все еще затуманенный болью взгляд Ириуса, девушка едва заметно выдохнула, на секунду прикрыла глаза, а затем вновь ослепительно улыбнулась, обернувшись к своему спутнику:

– Смотри-ка, еще жив!

– Он всегда отличался повышенной живучестью, – небрежно бросил Торсен, на секунду убирая от лица надушенный платок. – Все? Ты посмотрела?

– Ну… – задумчиво протянула ведьма. – Как ты думаешь, он понимает, что происходит вокруг?

– Откуда я знаю? Впрочем… – Торсен склонился, внимательно изучая заплывшее лицо кузена, – полагаю, что да. А что, хочешь сказать ему пару ласковых?

– Не без этого, – Дарина слегка наклонила голову, призывно смотря на мага из-под опущенных ресниц. – Может… нет, наверное, это лишнее?

– Что лишнее?

Сквозь пелену, затуманивающую взор, Ириус видел, как Торсен игриво приобнял девушку за талию, она улыбнулась в ответ, встала на цыпочки и положила руки на плечи, чуть привлекая к себе.

– Я хочу, чтобы он узнал, что все планы провалились, и завтра именно его принесут в жертву Кровавому богу и замкнут рисунок! – рассмеялась Дарина. Маг усмехнулся и провел пальцами по полураскрытым губам девушки.

– Не отказывай себе в этом удовольствии, моя дорогая…

Он страстно поцеловал ее, затем с сожалением выпустил из объятий.

– Мне надо идти. Старик и так зол, как стадо демонов. Ты идешь со мной?

– Дай мне еще несколько минут, я так долго ждала этого! – проворковала Дарина, на этот раз сама целуя мага. Ириус почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Он закрыл глаза.

Звук шагов, негромкий приказ стражникам, скрип петель, лязг засова, вновь тишина и темнота. Боль притупилась, и он смог задремать. В душе была пустота.

Его разбудил скрип двери. С трудом приподняв голову, Ириус увидел, как в камеру вошел стражник с факелом, за ним следовала Дарина. На этот раз одна. Аккуратно придерживая подол своего платья, ведьма взмахнула рукой, приказывая стражнику оставить ее наедине с пленником.

– Но, госпожа… – хрипло запротестовал тот, ведьма смерила его надменным взглядом:

– Смеешь мне перечить?

– Простите, – стражник закрепил факел в стене и вышел. Дарина плавно прошлась по камере, рассматривая блики огня на полированных до блеска стенах, затем повернулась и присела около пленника.

– Надеюсь, что ты меня слышишь, Ириус, – прошептала она, – ты проиграл, вы все проиграли. Полнолуние уже завтра, при всем желании ты не успеешь остановить последнее жертвоприношение.

Он вновь открыл глаза и встретился взглядом с изумрудно-зелеными глазами, в который светилась тревога. Кажется, Дарина еще что-то говорила о ненависти, почти незаметно поглаживая рубец от удара на щеке. Ириус вдруг понял, что боль стихла, а тело окутывает приятная прохлада магии исцеления. Он недоверчиво посмотрел на ведьму. Та склонилась к нему и быстро прошептала:

– Твои друзья пока живы, заперты в Башне, а отряд Фениксов бродит по Приграничью совсем рядом с Бжегожем. Последний раз их видели на востоке.

Инквизитор прикрыл глаза, давая понять, что понял, Дарина ослепительно улыбнулась.

– Вспомни, что я говорила тебе в лесу, Ириус! Кровавый бог уничтожит магию, и вы все обречены… – девушка медленно поднялась и направилась к выходу, даже не обернувшись. Громыхнул засов.

Ириус еще долго лежал на холодном полу, боясь пошевелиться, чтобы ненароком не выдать себя. Затем беззвучно поднялся, его все еще шатало от слабости, безумно хотелось есть, но все кости были целы. Темнота казалась непроглядной, но из-под двери пробивалась едва заметная полоска света, наверняка в коридоре горел факел.

Инквизитор подошел к двери. Железная на ощупь, она, судя по всему, закрывалась на засов с наружной стороны. Если бы он мог использовать магию, поднять засов не составило бы никакого труда, но стены камеры подавляли все магические импульсы извне, а своих сил у него не хватит даже на то, чтобы зажечь огонек. Но ведь Дарина смогла использовать магию даже здесь.

Ириус невольно провел рукой по щеке, где раньше касались ее пальцы.

Он вдруг вспомнил, как они сидели вечерами у костра, разговаривая о пустяках или слушая байки охотников… А еще они говорили о магии…

«Магия везде, Ириус, попробуй!» – вдруг раздался в голове насмешливый голос ведьмы. Инквизитор потрясенно замер, вдруг поняв то, на что намекала девушка. Магия везде… он постарался сосредоточиться, затем открыть глаза и всмотреться в темноту до боли в глазах.

Они возникали одна за другой. Тонкие, невесомые, переливающиеся радугой, словно паутина на солнце после дождя. Ириус вдруг ощутил, как воздух в камере просто пронизан магией, и стоит только протянуть руку, как тогда, в лесу, у костра.

Затаив дыхание, он мысленно потянул за одну из нитей, она натянулась, задрожала, грозя порваться, и инквизитор сразу же выпустил ее.

С третьего раза получилось. Он медленно тянул, чувствуя, как возвращаются силы.

Засов рассыпался ржавой пылью. Скрип петель казался оглушающе громким. Ириус едва успел схватить край двери, чтобы она не распахнулась. Очень медленно он приоткрыл ее, каждый раз замирая от любого звука. Когда полоска света из коридора расширилась настолько, что инквизитор смог проскользнуть, он задумался.

Башни всегда строились одинаково, и Ириус знал, что по обе стороны от входа в камеру висят зажженные факелы, между которыми натягивались сигнальные заклинания. В его случае это могли быть и заклинания на уничтожение. Сняв с себя остатки рубашки, инквизитор зашвырнул их за дверь, яркая вспышка и громкий звон подтвердили его худшие предположения. Послышались встревоженные голоса, топот, лязганье железных доспехов: стража среагировала мгновенно. Ириус захлопнул дверь, судорожно создавая иллюзию засова с наружной стороны. Шаги послышались совсем рядом. Прошептав последние слова заклинания, он прижался к прохладной стене, вытирая пот со лба.

– Что это было? – раздался хриплый, словно осипший, голос.

– Да кто ж его знает? Может, крыса? – ответил ему еще один.

– Они давно уже на свет не выходят, ученые…

– Новенькая?

– Нет, ты лучше засов проверь.

– Да на месте он, не видишь, что ли. И вообще, ты же видел, в каком состоянии арестованного сюда принесли! Как бы не окочурился.

– Может, проверим? – звук шагов совсем близко к двери, Ириус подобрался, готовясь к решающему прыжку.

– Тебе работы мало, еще эту падаль проверять?

– Падаль не падаль, а мертвяк мне в камере не нужо́н, лучше факел дай! – сиплый подошел к двери.

– А разве их со стены снимать можно? – усомнился второй.

– Я что, в потемках рыскать буду? Давай сюда. О, засов, наконец, смазали, легко открывается!

Дверь вновь открылась. На пороге возникла фигура с факелом в руке. Желто-оранжевые сполохи заплясали по стенам. Не торопясь, стражник шагнул внутрь, осветил подстилку из сгнившей соломы и нескольких крыс, которые при виде человека в кирасе поспешили юркнуть в норы.

– Эй, а где… – вопрос оборвался, белые нити, возникнув прямо из воздуха, плавно упали на стражника, связывая его, факел свалился на каменный пол и погас. Шею неприятно сдавили крепкие пальцы.

– Еще слово – и ты труп, – вкрадчиво произнес Ириус, надавливая на артерию на шее. Стражник несколько раз неловко дернулся и затих.

– Ну что, жив? – его товарищ появился в дверях, всматриваясь в темные фигуры в камере. – Чего факел выронил?

– Да поскользнулся, – просипел инквизитор, подражая голосу стражника. – Подойди, глянь, окочурился этот или нет!

– Сам не можешь?

– Не понимаю я, вроде бы нет, но кто знает!

– Ладно, – тюремщик распахнул дверь полностью, чтобы в камеру попадало как можно больше света, и шагнул внутрь, подошел ближе, склонился над лежащим.

– Эй, а…

Договорить он не успел: инквизитор, подобрав погасший факел, со всей силы стукнул его по голове, добавляя в свой удар еще и магию. Стражник упал рядом с товарищем.

Ириус быстро связал его, затем снял одежду и амулеты. Брезгливо морщась, он натянул на себя грязную рубашку, еще хранившую теплоту тела бывшего хозяина, затянул ремни кольчуги, повесил на шею амулеты, позволявшие беспрепятственно проходить ловушки, расставленные Ровеном и Торсеном.

Выйдя из камеры, инквизитор постоял, выжидая, пока глаза привыкнут к свету, затем аккуратно закрыл дверь, вновь создавая иллюзию засова. Добавил парочку заклинаний и недобро ухмыльнулся: теперь того, кто попытается войти внутрь, ждало несколько неприятных сюрпризов.

После чего он спокойно зашагал по коридору. Еще два стражника стояли у решетки, разделявшей коридор на две части. Они даже не успели понять, что происходит – Ириус взмахнул рукой, и они застыли на своих местах, испуганно вращая глазами. Тревогу ни одни из них поднять не успел. Инквизитор не стал их раздевать, лишь забрал амулеты.

Скользнув за угол, он увидел еще один факел и досадливо поморщился: темнота устраивала его гораздо больше.

Убедившись, что коридор был пуст, Ириус торопливо двинулся вперед, намереваясь пройти освещенное пространство как можно быстрее. Факел висел напротив очередной двери, только – в отличие от ряда других дверей – засов на этой был задвинут. Это заставило инквизитора остановиться. Оглянувшись, он аккуратно отодвинул засов.

– Эй, кто здесь? – шепнул он.

– Ириус? – Рик и Дан воскликнули это хором.

– Тише! – инквизитор зашел внутрь камеры и присмотрелся. Закованные в цепи, друзья сидели на подстилке из гнилой соломы. Оба были бледны, но целы. Ириус выдохнул и щелкнул пальцами, цепи со звоном рухнули на пол.

– Как тебе удается… – начал было Дан, растирая онемевшие запястья, но был остановлен строгим взглядом:

– Где Григ?

– Не знаю. Мы очнулись здесь. Думали, вы все умерли, – выдохнул Кердрик, поднимаясь и делая несколько неуверенных шагов.

– Не дождетесь, – буркнул Ириус, – ладно, пойдем, полагаю, Григ заперт где-то неподалеку. Вот, держите…

Он передал им амулеты, отобранные у стражников. Втроем идти стало труднее: если Энданиэль скользил почти беззвучно, то Кердрик то топал, то шумно вздыхал, то кряхтел.

– Тебя, наверное, на площади слышно! – не выдержал полуэльф, когда гном очередной раз поскользнулся и выругался.

– Тебе легко говорить, – пропыхтел гном.

– Тише, – инквизитор зло посмотрел на них, – иначе я вас придушу, не дожидаясь стражи.

Полуэльф прислушался:

– Похоже, не успеешь: сюда кто-то идет.

Теперь и Ириус различил шаги. Судя по эху, стражников было несколько. Они торопливо шагали по коридору. Знаками Ириус приказал охотникам замереть у стены. Трое выскочили на него из-за поворота. Он еще не успел прошептать заклинание, когда все было закончено: Кердрик ловко подставил подножку одному из стражников, а Энданиэль стукнул головами двух других.

– Хорошая работа, – одобрил инквизитор. Охотники гордо переглянулись. Связав стражников, они возобновили поиски. Странно, но все камеры по пути были пусты, словно, кроме них, пленников не было.

Грига нашли в одной из камер третьего коридора, узнав по ругательствам, доносившимся из-за двери. Дракон, все еще в человеческом обличье, был прикован цепями к стене.

– Наконеццц-то – прошипел он при виде друзей, – я ужжже зажждался! Кстати, Тавишшш! Вашшш план просто великолепен!!!

– Спасибо! – сквозь зубы процедил Ириус, пытаясь разбить кандалы с помощью магии, но безуспешно. Выкованные из специального сплава, они были предназначены для того, чтобы удерживать магов и драконов.

– Отойди! – Кердрик, устав наблюдать за бесцельными попытками, решительно отодвинул Ириуса. – Факел дайте!

Энданиэль послушно принес желаемое. Выхватив факел из рук друга, гном внимательно рассматривал кандалы.

– Я сссскоро сжжжарюсссь, – предупредил дракон, не выдержав. Гном фыркнул в бороду и продолжил изучение сплава. Затем он довольно улыбнулся и со всей силы ударил кулаком по металлу. Раздался звон, и железный браслет рассыпался на мелкие кусочки, словно стекло. Остальные три браслета постигла та же участь. Дракон с глухим стуком упал на пол.

– Все дело в применении силы, – в голосе Кердрика слышалась хвастливая нотка, – этот сплав отражает магию, и, как и у любого зеркала, у него есть слабая точка, попав в которую, можно разбить все.

– Хххоть бы предупредил! – прошипел дракон, потирая ушибы.

– Предупреждать потом будем! – оборвал его Ириус. – Уходим!

Друзья послушно последовали за ним. Странно, но по пути им больше никто не встретился. Ириуса это напрягало, он постоянно ожидал подвоха и выдохнул, лишь когда они достигли дверей зала, служившего караульной. Охранники собрались там, играя в кости. Судя по азартным выкрикам, ставки, обильно сдобренные вином, уже перешли грань благоразумия, и теперь несколько стражников лихорадочно выкидывали на стол кубики под оголтелые крики остальных.

– Их не меньше десссяти, – прошипел дракон, – чшшшто будем делать?

– А есть варианты? – огрызнулся Ириус. – Если применять магию, всплеск могут заметить!

– Ладно, – вздохнул Григ, – тогда не мешшшай!

Он глубоко вздохнул и выплюнул огнем прямо на стол, куда как раз упали кости. Сухое дерево моментально вспыхнуло. Мужчины повскакивали с мест, бестолково суетясь. Кто-то плеснул в огонь пивом из кружки.

– Идиоты! – Ириус моментально вплел заклятие в ярко полыхавшее пламя. С каждым разом первозданная магия Создателя давалась ему все легче, он уже не замечал, как черпает ее отовсюду. Управляя огнем, инквизитор создал заслон, согнав испуганных стражников к стене.

– Идем! – Ириус быстро прошел по залу, пропустил друзей вперед, затем вновь прошептал пару заклятий, после чего догнал остальных. Дракон задумчиво посмотрел на него.

– Надеюсссь, пламя погассснет до того, как эти бравые солдаты изжшшарятся?

– Возможно, – инквизитор был не расположен к разговорам.

– Подождите, а Дарина? – вдруг спросил гном, когда они достигли лестницы, ведущей наверх, – мы что, не будем ее искать?

– Нет, – тихо произнес Ириус. Дракон замер.

– Как это понимать? – спросил он, внимательно посматривая наверх, чтобы ненароком не пропустить звуки шагов тех, кто вдруг может захотеть навестить пленников.

– Вам необходимо как можно быстрее покинуть Башню, – инквизитор спокойно выдержал пристальный взгляд Волленберга. – Это – приказ!

– Вам? – напрягся Энданиэль.

– Да. Времени почти нет. Ровен жив.

Григ поперхнулся дымом:

– Вы уверены?

– Более чем. Я уже имел незабываемое удовольствие, – при этих словах инквизитор скривился, пытаясь изобразить улыбку, – пообщаться с ним. Поэтому придется торопиться. Нужно найти отряд Рыцарей Феникса. Они должны быть где-то неподалеку.

– Интересссно, и как мы их найдем? – фыркнул Григ. Ириус прищурился.

– Мне помнится, драконы легко находят то, что им нужно? Или это очередная легенда?

– Пытаетесь спровоцццировать меня? – выдохнул дракон. – А как жжшше Дарина?

– Она в безопасности, – инквизитор постарался сказать это как можно более равнодушно.

– Шшшто-то подсказззывает мне…

– Волленберг, мы будем стоять здесь и спорить, теряя драгоценное время, или вы все-таки сделаете, как я сказал! – взорвался Ириус, осекся под изумленными взглядами и попытался взять себя в руки. – Она с Торсеном.

– Ты уверен? – выдохнул Григ.

– Да. Я не знаю, что она сказала, но и Торсен, и Ровен уверены, что она перешла на их сторону.

– И что же теперь делать? – ошеломленно прошептал гном.

Ириус молча смотрел на своих друзей. Разум требовал выбраться из города как можно быстрее и объединиться с отрядом Рыцарей Феникса. Так было правильно, так поступил бы Великий инквизитор Ровен. Так должен был поступить и он, Ириус Тавиш. В памяти всплыл темный кабинет, секретарь, подобострастно склоняющийся перед ним, протягивая папку: «Подпишите, Ваша милость!» Он прекрасно знал, что там, в этой затянутой красной кожей папке: приказы о казни… зеленоглазая ведьма, стоящая на коленях… прогнившие насквозь доски помоста…

Ириус тряхнул головой, прогоняя наваждение.

– Я остаюсь, – уверенно сказал он. Григ, слегка прищурившись, смотрел на него.

– Интерешшно, чего вы этим хотите добитьссся?

– Я не могу её оставить здесь одну, – инквизитор не стал лукавить.

Дракон кивнул:

– Похххвально. Чшшто ж… полагаю, мне предссстоит чессть привессти сссюда вашшших сссоратников… Интересссно только, поссслушшаются ли они дракона?