Текст книги "Западня"

– Отдай мне то, что взяла, – произнес очень тихо и настойчиво бархатный голос.

У меня опять упало сердце. Ничего не изменилось, опять обвинения грозили отравить жизнь. Я инстинктивно шагнула и уткнулась ему в грудь.

– У меня ничего нет, правда, – тихо-тихо произнесла я.

Он замешкался ненадолго, затем руки оторвали меня от его груди и потащили вон с палубы. Спустя минут десять мы стояли на земле – прогулка была окончена, о дальнейших планах я не знала. Мне изрядно все надоело: полдня скитаний по Парижу, никакой информации, Илья злится.

Пешая прогулка началась снова. Прочесав как минимум еще километров пять, уже не знаю, то ли это были пытки, то ли ему так лучше думалось, но мы дошли до очередной улочки. Илья зашагал быстрее и приземлился секунд через двадцать на плетеный стул. Я вздохнула и также присела за столик кафе. Здесь практически никого не было, официант подошел очень быстро, принял заказ и удалился. Илья в ожидании стал отбивать дробь, я дышала воздухом, за столико вдалеке сидела влюбленная парочка, разговаривая о чем-то о своем. Затем официант появился снова, поставил чашки на стол, на кайме которых тут же заиграли солнечные лучи. Илья только хмурил брови и даже не взглянул на заказ. Молчание продлилось еще минут на десять, вплоть до того момента, когда зазвонил мобильный. Его рука потянулась к карману, вытащила телефон. Илья уставился на панель, сомкнув брови на переносице еще сильнее. Я мешала ложкой жидкость в чашке безо всякого желания пить, исподтишка смотрела на мужскую руку с телефоном, который продолжал звонить. Брови над карими глазами продолжали быть сомкнутыми – отвечать на звонок мужчине явно было не с руки. Он потер рот пальцами и неожиданно глянул на меня. Глаза встретились, и я поспешила опустить свои обратно на чашку. Илья вперился в меня под звуки неутихающего мобильника и окончательно решил не поднимать трубку. Он смотрел невыносимо пристально. Звонок стих, и мне пришлось поднять глаза. В его голове были мысли, которые мне интуитивно не нравились.

– Ты закончила? – спросил он, посмотрев на чашку, в которой стоял остывший кофе.

Мне взгрустнулось.

– И долго мы так бесцельно будем бродить по Парижу? – не выдержала я, начав язвить.

Он пристальнее стал смотреть на меня.

– Мне, конечно, все нравится: чудный город, прекрасная кампания. Но все-таки? – язвила я.

Он пристально смотрел и кольнул побольнее.

– А ты представь, что это – твой медовый месяц. Вы ведь сюда собирались?

Задел он больно и был весьма доволен произведенным эффектом, тоже стал смотреть вдаль.

– Тогда может мне тебя Лешей называть, ночью? – съязвила я.

Он впритык смотрел, не меняя выражения лица, и через секунду произнес.

– Попробуй.

Было не понятно, то ли это – издевка, то ли – угроза, – но я отвернула голову и стала смотреть на улицу.

– Я хочу в Сент-Шапель.

– Что? – сбила я его стоку.

– У меня медовый месяц, пусть и до свадьбы и с отсутствием жениха. Провожу его, как хочу, – произнесла я и направилась в сторону автобусной остановки.

– Ты что, серьезно собралась смотреть церкви? – спросил он, подойдя.

– Сменим обстановку. Думаю, целый день лицезреть мою физиономию, у тебя тоже глаза устали.

– Судишь по себе?

– По твоему хмурому лицу, – язвила просто из упрямства. – Так что посмотришь на прекрасное и вечное, приближающее к Богу. А я желание загадаю, может исполнится!

– Какое? – карие глаза впивали с остервенелой настойчивостью, как будто противника не интересовал город вокруг.

– Поскорее выйти замуж и остаться в Париже, – яд лился из меня рекой щедро.

– Чтобы спать с мужем и гулять с ним по парижским улочкам? – одна из его родинок убежала к уху, изображая ухмылку, но уловка ему не удалась – ему было не смешно, его задевали слова противника. – Ночью ты не жаловалась, тебе явно нравилось.

– Ты просил притвориться, что ты – это он.

Это был шах и мат. Илья был готов выматериться от злости. Это позволило мне стать и спокойно пойти к остановке автобуса, определяя самостоятельно дальнейший маршрут своего передвижения по Парижу. Я дождалась нужного номера, вошла и села у окна. Илья поджимал губы от злости, наблюдая за мной, но зашел следом в автобус, недовольно плюхнувшись рядом на сидение. Автобус тронулся, в окне побежали картинки Парижа, на которые я усиленно смотрела, избегая его взгляда. Напротив нас сидели молодая и пожилая женщины, обе бегали по нам глазами, молодая смотрела исподтишка, скорее всего, пытаясь угадать, кто мы друг другу, пожилая же бегала довольно беззастенчиво, пытаясь определить, почему у обоих такие кислые физиономии. Очередной скандал при них мне устраивать не хотелось, зато в голову пришла другая мысль: как потрепать Илье нервы.

На острове Сите, напротив знаменитого собора Нотр-Дам-де-Пари, среди множества уникальный, ценнейших зданий – молчаливых свидетелей шокирующих событий французской истории, возле Дворца правосудия и Консьержи – королевского дворца и тюрьмы XIV века, рядом со зданиями Суда, Городского суда, Окружного судьи, с 1248 года стоит часовня Сен-Шапель. Ее крыша с 33 метровым шпилем из кедра, с башенками и готической ажурной лепниной из камня на крыше, служат ориентиром, который быстро выхватывает глаз из общего архитектурного пространства. Приближаясь к зданию, ты обнаруживаешь массивный фундамент и невероятную легкость верхней части благодаря декору скульптурной группы в готическом стиле. Вход, обрамленный резным камнем вокруг, через бордовые двери, украшенные черными маленькими крестами, открывает двери в сокровищницу искусного человеческого труда. Пол нижнего яруса цвета слоновой кости, с узором в виде креста имитирует изумительный ковер. По бокам тонкие колонны поддерживают кружево из готических крестов и трилистников, обрамляющих лики святых и медальонов. Изящные центральные колонны делят нижний ярус на центральную часть, две боковые, чтобы все придворные, охрана короля и прислуга находились здесь во время богослужения. Впечатление бесконечного пространства, легкости, воздушности. Вверх насыщенным цветом взмывают огромные готические витражные окна, напоминающие кричащий изысканной роскошью узор кафтана из сундуков индийских махарадж, из гаремов арабских султанов, из шатров ордынских ханов.

Маленькая по размерам церковь внутри казалась больше, благодаря хитрости архитектора. Я пыталась угадать, какой из пролетов короче остальных на 35 сантиметров, благодаря чему неф кажется намного длиннее, а окна на западной стороне – крупнее. Солнечный свет проступал октябрьским утром через витражные окна, создавая ощущение, что ты оказался внутри волшебного ларца с сокровищами. Естественному свету в помощь горело золотом множество люстр. Центральная часть с изображением Христа горела золотом с вкраплениями ярко-красного и лазурно-голубого, напоминая драгоценные камни на золотой ткани с манжетов и воротников византийских императоров, с окладов православных икон. Иисус с апостолами и ангелами подпирал небо с витражной розой. Исходящие из самого сердца розы лепестки, похожие на картежные пики, содержали разнообразные библейские сцены. Она не могла оставить равнодушной никого, вонзаясь красотой в самое сердце. Созданная из лепестков, напоминающих картежные пики. Сверху над нами нависал потолок темно-синего цвета с желтыми лилиями, имитирующими ночное звездное небо. Я поднялась выше, на второй ярус, чтобы приблизиться к небесам, завороженная гипнотической красотой пространства от света, льющегося сквозь витражи, жаждала увидеть часть, предназначенную для королевской четы. Она протянулась высоким плинтусом как изящное плетение, украшенное мраморными аркадами.

Cтатуя Святого Людовика окружалась колоннами, синими, украшенными золотыми геральдическими лилиями, красными, с орнаментом из золотых крепостей, которые поддерживали роскошный пестрый потолок.

Я не удержалась и провела пальцем по золотой крепости, состоявшей из трех башен, когда мы проходили мимо, а когда стояли на втором этаже смогла дотянуться до витражей. Илья расплылся в улыбке, наблюдая, как я тянусь пальцем к витражу. Обе родинки убежали почти к самым ушам, придав его лицу мягкости, а взгляду веселости.

– Все ломятся в Нотр-Дам, а ты – в маленькую церковь, – произнес Илья фразу, которая звучала более как вопрос, только неизвестно, заданный мне или самому себе.

– Это – часовня, – поправила я.

– Какая разница? – его глаза продолжали излучать веселье и впиваться в меня, вместе с тем.

– Церковь предполагает наличие алтаря – отгороженной части для священнослужителей, и престола – стола в середине алтаря для совершения таинств Евхаристии. В часовне совершаются общие молитвы. В этой часовне проходили молитвы по требованию короля Франции. Она очень красивая, уютная, благодаря небольшим размерам, и утонченно роскошная, благодаря тому, что выполнена в стиле лучистой готики по проекту Пьера де Монтрёй. Собор Нотр-Дам-де-Пари начали строить в 1163 году, а закончили только в 1345 году. Эту церковь, как реликварий, построили всего за шесть лет, к 1248 году она была готова чтобы принять бесценные реликвии.

– Реликварий? – переспросил Илья, услышав странное слово.

– Во время крестовых походов крестоносцы разграбили не только Константинополь, много византийских городов было разграблено, – начала я объяснение. – Огромное количество святых реликвий, мощей, предметов культа хлынуло в Европу. При правлении Людовика IX Святого было построено огромное количество зданий по всей Франции для хранения святых реликвий, чтобы верующие могли приходить и просить о чуде, принося деньги. Венецианские купцы разбогатели еще и тем, что много реликвий, вывезенных ими из разоренных войной византийских городов, перепродавали королю Франции, другим монархам Европы. Любые реликвии были также ценны, как нефть или газ сегодня. Здесь хранились терновый венец, копье Лонгина, части креста Господня.

– Прямо как в сказке, – усмехнулся Илья.

– Готическая архитектура – сказочная. Кружево из камня украшает фасады, страшные гаргульи стерегут вход в здание, чтобы никакое зло не проскользнуло в церковь, где осуществляются таинства: крещение, венчание, причастие, отпевание, исповедь. Венчающие крыши, где сидят гаргульи или святые, острые шпили и башенки намного изящнее и легче, чем башни средневековых замков или монастырей, потому что их функциональность не предполагала защиту при осаде противника.

– Любишь сказки? – усмехнулся Илья, разглядывая меня с жадность.

– О смелых рыцарях, прекрасных принцессах и драконах, которые стерегут сокровища и воруют скот и девушек? – неожиданно для себя, я начала улыбаться, внимательно разглядывая витражи. – Сказки помогают создавать шедевры, которые восхищают людей столетиями, как любовь. Все библейские легенды от сотворения мира до восшествия Христа на голгофу, которые отображены в этих витражах, учат в форме сказочного рассказа христианским правилам поведения и ценностям: любви к ближнему, к прощению врагов. Все библейские сюжеты – это приукрашенная быль, иногда – ложь, которая в реальности не возможна, но в нее предпочитают верить.

Илью забавляли мои рассуждения, его родинки бегали по лицу в разные стороны, глаза цепко смотрели на меня. Внезапно зазвонил его телефон. Я отвернулась от мужчины, чтобы продолжить разглядывать витражи, подошла к перилам поближе, чтобы лучше рассмотреть причудливые яркие картинки. Глаза упали на первый этаж, и я замерла от шока. Внизу стоял Поль и улыбался мне своей улыбкой. Я отступила от перил, чтобы закрыть себя от его глаз, повернула голову и выдохнула. Илья отошел от меня подальше, чтобы я не услышала разговор, абсолютно не интересовался моей персоной, тихо что-то произносил, хмурился, был абсолютно поглощен важной для него темой. Я отступила к лестнице, почти на цыпочках, сделала шаг, потом другой. Меня никто не остановил. Я еле слышно спустилась на первый этаж.

Поль стоял посередине зала и улыбался мне. Его глаза сияли светло-голубым светом как у рыцаря на витражах. Он махнул головой, обрамленной красивыми волосами, и начал подходить. Я отошла в укромное место, где Илья не смог бы меня увидеть и ждала приближения Поля. Его улыбка засияла около меня. Я снова улыбнулась, но стояла на ватных ногах. Мужчина попытался запечатлеть на моих губах поцелуй, но я зажала ему рот. Он замычала, пытаясь освободить свой рот.

– Что ты здесь делаешь? – еле слышно произнесла я.

– Что ты здесь делаешь? – подчеркнул Поль местоимение в вопросе. – Только не говори, что решила заделаться в монашки.

– Решила помолиться.

– Помолиться? – улыбнулся мужчина.

– Учитывая положение моих дел, и то, что меня ищут все кому не лень, сейчас самое время.

– И как, молитвы помогают?

– Ну, ангел-хранитель со мной, – я улыбнулась, что повлекло ответную улыбку мужчины.

Он улыбался, потом его взгляд сменился, и приблизившись, он дотронулся носом до моей кожи, а затем губами до кожи. Мужчина закрыл меня своим телом как раз в то время, как мой спутник спустился на первый этаж. Он быстрой походкой прошел мимо, не обратив внимания на спину мужчины с красивой копной волос на голове, сам поворачивал голову то в одну сторону, то в другую в поисках жертвы, сделал еще пару шагов и направился к выходу. Мне было сложно сосредоточиться на обоих, неожиданно Поль сам заставил меня обратить на себя внимание, он коснулся моих губ. У меня моментально закружилась голова от пьянительных поцелуев, он тоже упивался ими и не собирался останавливаться, не смотря на место, где это происходило. Будь это фильм, то можно было снимать финальную сцену: поцелуй на фоне прекрасного интерьера с яркими витражами.

– Поль, – кое-как отстраняясь, со сбитым дыханием произнесла я. – Что происходит?

– Я ее нашел, – тихо прозвучал ответ из его уст.

– Кого? – непоняла я.

– Татьяну, – пояснил Поль.

– Где? – оживилась я.

– Она сейчас в доме Валери Эрво, замешана в краже картины, которую пытаются найти у тебя. И это не первая ее кража. Картину хотя сбыть, уверен. Но главное, она ее еще не продала.

Я оледенела, перестала дышать, присутствие Поля не успокаивало.

– Жан им помогал, я нашел тому подтверждения, – произнес Поль еще одну неприятную новость.

– Но, почему она хочет, чтобы все думали, будто картину украла я?

– Ей это выгодно, просто удача! Странно другое, что она делала в доме, где ты остановилась? Она там не живет.

Я смотрела на Поля и ждала ответа от него.

– Сомневаюсь, что пришла в гости к знакомым, – продолжал он.

– Сказала, что ей разрешил пожить в квартире на первом этаже ее знакомый.

– Вранье! – помотал Поль головой. – Как точно вы познакомились?

– Столкнулись в коридоре, – пожала я плечами.

– Вуаля! Я уверен, что она специально познакомилась с тобой. Может быть так, что она знает владельца квартиры, где ты живешь?

– Ты хочешь, чтобы я его об этом спросила? Как я объясню свой интерес?

– Придумай, – настаивал Поль.

Я замолчала, думая, как смогу что-то спросить у Ильи, знает ли он соседку с первого этажа. Что он мне ответит? Будет спрашивать о флешке? И настаивать на своем. Мысли перенесли к событиям ночи, я вздрогнула, почувствовав нежданное чувство возбуждающей нежности.

– Ты боишься? – спросил Поль, неправильно поняв мою дрожь. – Пойдем, погуляем, – предложил он с улыбкой.

Я обратила внимание, что мы так и остались одни. Илья не вернулся. Я вышла из-за спины Поля, прошла по первому этаже, не обнаружив ни одного знакомого лица, подошла ко входу. Дверь была приоткрыта, свет сочился и приглашал выйти на улицу. Я поддалась желанию. Ильи не было нигде. Я вздохнула и выдохнула с облегчением. Поль стал за спиной. Я согласилась, не подозревая, что может произойти что-то плохое.

Глава 5

Мужчина шел быстрой походкой к зданию, которого никогда не видел. Он внимательно рассматривал номера на голубых табличках османских домов по ходу движения своими карими глазами, нужный был далеко. Он злился и ускорял шаг, его рвало на части, одна из которых должна была найти исчезнувшую женщину, срочно, безотлагательно, из страха, что она исчезнет, вторая – попасть в квартиру, где могли быть улики по словам его подельников, которые необходимо было скрыть. В висках било, в голове крутилась фраза, сказанная его компаньонами по телефону.

– Мы ее нашли. Она здесь, и мы ждем, что она появится.

Сердце мужчины бешено стучало. Только бы ее там не было. Где угодно находись, гуляй по Парижу сколько вздумается, только не приходи в ту квартиру. За прогулки без меня и исчезновение я разберусь с тобой после.

Наконец, дом замаячил. Мужчина расслабился, подошел к входной двери, вздохнул и пошел судьбе на встречу. Его ожидания были самыми наихудшими. Он поднялся по узкой лестнице, подошел к двери и позвонил. Дверь открылась. На пороге стоял его знакомый.

– Заходи, – кивнул он.

Мужчина вошел в квартиру, сердце предательски екнуло. Он был готов увидеть ее. Сделав еще пару шагов, уткнулся носом в маленькую белую кухню, занимавшую половину гостиной. Места в ней осталось только на столик и маленький диван, на котором сидел второй мужчина. Повернув голову в сторону, мужчина поймал взглядом в проеме кровать. Его перекосило. Квартира была маленькой, в ней едва помещались две маленькие комнаты и три крупных предмета мебели. В гостиной могло разместиться только двое человек, потому трое мужчин чувствовали себя как в капкане. Илья вынуждено вошел в спальню и с искривленным от отвращения лицом сел на кровать.

– Думаю, здесь никого не было. Все пусто: ванна сухая, кухня пуста. Ничего нет, только телефон разрывается без конца. Мы уже на стену лезем от звона.

– И долго вы намерены здесь сидеть?

– Она должна появиться, – настаивал мужчина. – Это ее квартира.

– Откуда ты знаешь? – сомкнул брови Илья.

– Калеб отдал нам ключи от этой квартиры и сказал, чтобы мы ждали ее здесь.

– Калеб дал вам ключи? – переспросил Илья. – Он вас подставляет!

– Нет, – покачал головой один из мужчина. – Он сказал правду. Звонил ее жених, искал ее.

Сердце Ильи сначала оборвалось, потерявшись неизвестно где в теле, а потом забилось бешено.

– А если она не в Париже? – произнес бархатный голос.

– В Париже, – кивнул головой мужчина. – Она ничего не подозревает, приехала и будет здесь целых три месяца. Ее жених тоже будет здесь.

– То есть? – карие глаза впились в мужчину и требовали ответа.

– Павел снял трубку, озверев от звонков. Оказывается, это звонил ее жених, удивился мужскому голосу, потом разозлился, и намерен приехать как можно скорее, – пояснил второй мужчина.

– Для чего? – сердце Ильи выпрыгивало из груди.

– Приревновал, скорее всего. Голос мужской услышал, хотел женский, и приревновал. Сказал, что вылетит и разберется, что происходит.

Мужчина стал тереть лицо, свои темно-карие глаза, чтобы соображать лучше.

– Он представился?

– Нет, но это не важно. Главное, что мы говорили по-русски, и он понял, что его невеста в большой опасности. Павел его сильно напугал.

– И вы рассчитываете получить от него помощь? – мужчина нервничал от плохих новостей сильнее.

– Мы рассчитываем, что с его помощью невесту будет проще найти. Бегать за худенькой блондинкой по Парижу – пустая трата времени, здесь таких полно! Лучше устроить западню.

– Сколько будете здесь находиться?

– Постоянно, – пожал плечами мужчина. – Дождемся жениха.

– Откуда у Калеба ключи от этой квартиры? – спросил кареглазый брюнет и мгновенно заметил, как смутился его компаньон. Это был явный знак того, что ему будут врать.

– Так, – махнул рукой мужчина. – Только сказал, что получил их от другого человека.

– От какого человека? – напрягся Илья.

– От женщины.

– Какой женщины? – настаивал Илья.

– Не знаю, просто отдал нам ключи, – соврали ему.

– А если это ошибка, вы ждете другую женщину, к которой приедет жених. Вы ничего от них не добьетесь?

– Калеб уверен, что она придет сюда!

– Хватит глупостей! – рявкнул Илья. – Хватит подставляться. Калебу нельзя доверять!

– Илья, ты не объективен! – крикнул второй мужчина. – Он заинтересован в сделке как и ты!

Мужчина еще раз внимательно посмотрел на собеседника, блеснул глазами и мысленно послал его к черту. Если тот не хочет слышать голоса разумы от жадности, пусть катится в преисподнюю. Он встал и вышел из квартиры. Спускаясь по ступенькам, кареглазый брюнет принял для себя решение, что будет вытаскивать из пропасти только себя. А потом поморщился от мыслей еще об одном человеке. Вздохнул обреченно и задышал как огнедышащий дракон от злости, которая нарастала сильнее из-за мыслей о ней.

– Дрянь! Куда ты делась?! И что мне делать? Все идет не по плану, вкривь и вкось!

Он злился и бестолково терял время, не зная, где ее искать. Вернулся к часовне, где потерял женщину, покрутился вокруг, наблюдая, как часовня закрывает двери, сигнализируя, что время посещения закончено, потом вскочи в автобус, вернувшись тем же маршрутом в кафе, где снова не нашел нужную женщину. Не смотря на злость, ловил себя на мысли, что боится, что «дрянь» попадет в западню, которую ей приготовили. Илья взял такси и стал кружить по округам в надежде увидеть исчезнувшую на улицах. Он думал, что если она пошла смотреть еще какие-нибудь церкви? Их здесь прорва, объезжать и заглядывать во все в поисках пропавшей нет смысла. Он тратил время, тратил деньги, расходовал запас спокойствия, пока на такси объезжал все вокруг и принял решение, что лучше взять на прокат автомобиль. Так будет разумнее и удобнее. Он попросил остановить его у ближайшего проката автомобилей, после чего расплатился с таксистом. И возвращался в квартиру на арендованном автомобиле в темноте парижских улиц. Илья разозлился окончательно, когда поднимался на лифте в квартиру, из-за ужасно проведенного дня: споров и неприятного разговора с напарниками, из-за исчезновения женщины, из-за ее бесполезных поисков.

Было уже за десять, когда двери лифта открылись. Илья вышел на нужный этаж и замер. Дыхание оборвалось. Она стояла напротив, около двери, и смотрела своими большими красивыми глазами на него. Взгляд ее глаз сбивал его с толку, заставляя забывать обо всем. Он не стирался из памяти, как и ее улыбка, а еще ее запах и мягкость кожи. Она опять хлопнула глазами.

Илья подошел ближе, в молчании открыл дверь ключом и впустил ее. Она безропотно вошла внутрь. Илья вошел следом и захлопнул дверь. В квартире раздался шум, пространство ожило. Мужчина прошел в ванную комнату, чтобы умыться и снять стресс, не выдержав напряжения, он полез под душ. Вода потекла по голове, которая взрывалась, по телу, чтобы успокоить сердце. Он тер руками лицо, схватил купленный ей шампунь, намылил голову и снова стал тереть голову и лицо, чтобы успокоиться.

Он солгал ей, лжет сейчас, пытается очаровать, но его не отпускает ощущение, что это она играет с ним. Что она делает? Что за странная выходка? Исчезла и сама же вернулась? Она была в той квартире или нет? Если бы была, то не смогла бы вернуться, там ее поджидают. Но если не была, то где все это время бродила? Ждала его у двери, потому что он не позволил ей взять ключ от квартиры. Ждала… значит не хочет уходить? Ей нравится? Или это обман? Зачем? Из-за чемодана? Неужели она так сильно хочет вернуть свои вещи?

Мужчина вышел из ванной комнаты, все еще не разобравшись в происходящем, в своих опасениях и чувствах. Он увидел пустую кровать и темную спальню. Ее не было. Илья пошел по квартире, пытаясь ее найти, и обнаружил в гостиной. Она сидела на диване, подогнув ноги, наблюдая как светится Эйфелева башня в ночи. Ее волосы лежали на плечах локонами, освобожденные из пучка, и блестели в темноте. Илья стоял и смотрел, просто так, разглядывая и не понимая, что в ее голове. О чем она думает? Или о ком? Или о нем? Она обернулась, хлопнула глазами.

Я давно сидела на диване, выжидая. Наконец, раздался шум, и кто-то медленно подошел сзади. Замерев, кто-то смотрел на меня. Я обернулась. Он замер, потом начал медленно приближаться, встал напротив с требование смотреть на него вместо самой красивой достопримечательности Парижа. Он был совсем близко и смотрел в упор с угрозой. Я продолжала сидеть, подогнув ноги, молчать и замирать от страха. Несколько секунд спустя меня сдернули с места, вцепились, подняли с дивана. Я увидела блестевшие в темноте яростью карие глаза. На лбу мужчины выступили от возбуждения вены, и самое страшное, он был не в себе.

– Ты со мной поиграть решила?

– Что? – я играла свою роль и пыталась освободиться.

– Я спрашиваю, что за выкрутасы? – он повысил голос.

– Ты о чем?

– О чем? Какого черта ты от меня сбежала?!

– Я не сбежала, я тебя потеряла.

– Неужели? – кипел он яростью не на шутку.

– Я тебя искала, а потом ушла, – пищала я как мышь.

– Это я тебя как дурак искал пять часов!

– Я подумала, что тебе надоело, и ты ушел.

– Ты издеваешься?

– Ты же сам всю дорогу говорил, что это – самое скучное занятие! Я решила – ты меня бросил.

– Я тебе сейчас как…! – он замахнулся, но сдержался.

– Бросил одну без ключей, чтобы я у двери ждала! – я походила на мышь, которая оказалась в мышеловке и попискивала.

Я упиралась руками в его грудь, пытаясь вырваться, но все было бесполезно. И я уже догадывалась, чем все закончится.

– Где ты была? – он рычал.

– Гуляла, потом вернулась пешком, – я пищала.

– Не ври мне!

– Где еще я могла быть?! На улице, пока не дошла обратно.

– Я сказал, не ври! – он схватил больнее.

– Если бы позвонил, знал бы! Мог бы вернуть мне телефон и звонить в любое время!

И он, не имея ничего противопоставить этому, воспользовался силой. Я получала повреждения поверхностных мягких тканей от его щедрой руки. Злость лилась рекой. Мои попытки его успокоить не увенчались успехом. Я отпихивала его от себя, и чем больше сопротивлялась, тем больше его злила. Этой ночью мне досталось по полной программе, я захлебывалась от боли, а он напивался моими слезами и стонами от боли. Самым страшным было находиться в сознании, понимать, что надо сопротивляться, но не иметь никакой силы, чтобы остановить ад.

Я разлепила глаза и замерла. Солнечный свет заливал комнату. Рядом, прислонившись к спинке кровати, сидел обнаженный мужчина, смотрел на меня, сжимал пальцы до боли в костяшках сцепив кисти в замок и выглядел как сумасшедший. Я повернулась на спину и ощутила боль, неимоверную. Похлопав глазами, чтобы сдержать стон от такой неожиданности, рискнула подняться в очень медленном темпе. Илья все также неотрывно и нервно смотрел на человека рядом с собой, сжимал одну руку другой, шевелил родинками, поджимая губы, пугал молчанием. Дыхание разносилось по комнате, что пугало сильнее. Боль разлилась по телу адская, я не смогла сдержать стоны, хотя старалась, закусив губы. Мужчина наблюдал, сбивчиво и сильно дышал, хранил молчание.

Я встала с кровати еле-еле, ноги подкосились, боль снова разлилась по телу волной. Закусив губу, вобрав побольше воздуха в грудь, чтобы не начать стонать, перебирая еле-еле ногами, я отправилась в ванную комнату. Ноги путались в простынях, глаза пытались тщетно найти злосчастный серый свитер, я медленно семенила к дверям гардеробной, пытаясь понять, почему так болит все тело.

В ванной комнате, взглянув на себя в зеркало, я обомлела. Единственное, что меня порадовало – он ко мне не полезет. Я бы от себя такой шарахнулась. О прогулках тоже можно забыть. Досталось даже лицу – около подбородка красовался синяк, который было не замазать.

Дверь резко распахнулась, я вздрогнула. В неприглядном виде прямо перед темно-карими глазами я стояла обнаженной у зеркала. Завернуться было не во что, да и от меня этого совсем не ждали. Он приблизился, бегая глазами по телу, украшенному его ночными подарками, дышал глубоко и шумно, как дракон из сказок. Похоже, взглянуть мне в глаза ему не хватало смелости, а может, была другая причина. Остановившись рядом, Илья протянул руки и начал трогать пальцами кожу на моих плечах, где виднелась белая территория, поднял их выше, к шее. Голова приблизилась к его подбородку, потакая желанию мужчины. Странная привычка, которая уже успела возникнуть и запомниться мне, – его нос пытался вобрать побольше запаха, после чего он начинал дышать более учащенно. Глаз Илья так и не поднял.

– Не делай так больше, – тихо произнес голос, приглушенный волосами.

Я взглянула на его отражение в зеркале, попросив взглядом пояснений и объяснений, и только сейчас заметила в его руках свитер. Глаза он не поднял даже тогда, когда стал помогать мне облачиться в серую шерстяную одежду, которая грозила стать моей второй кожей, скрывшую сейчас следы бредовой ночи, сотканной из слез и жуткой боли. Такие ночи точно не забываются!

Но если бы я была оптимистом, то можно было бы радоваться, так как, не смотря ни на что, с балкона меня не скинули, зубы не выбили, нос не разбили, даже под глазами не красовалось ни одного синяка. Челюсть все же болела!

Оставшаяся часть дня была для меня столь же невыносимой. Я с трудом выдерживала его косые взгляды, бросавшиеся с периодичностью в несколько минут, измученно бродила из комнаты в комнату, пытаясь хоть как-то укрыться, закрывала дверь накрепко, но через какое-то время он возникал снова перед глазами и продолжал созерцание своего трофея. К полудню я была готова сбежать куда глаза глядят, меня спас неожиданный звонок, после которого Илья подскочил и унесся в неизвестном направлении.

Проведенные часы в тишине и спокойствии придали сил: я успела проверить все шкафы и полки, полазить под диваном и кроватью в поисках своего чемодана, даже стала готовить, сама не знаю к чему, прибралась в спальне и ванной комнате, и под конец дня примостилась на диване, устремив глаза в голубое небо. Солнце только-только стало клониться к закату, я совсем расслабилась, прибывая в тишине и одиночестве, как по квартире стали раскатываться шаги. Илья загремел ключами. Вошел, походил туда-сюда, поискал меня по комнатам и нашел, мирно сидящую мышкой в гостиной.

Встав напротив, лицом изображая серьезность, он притих и уставился на меня. По его виду не трудно было угадать мысли, и угадав, я встала с дивана и поплелась на кухню, совсем не радуясь жизни. Илья без разговоров и вообще каких-то звуков устроился за столом, непрерывно поедая меня глазами вместо еды. Пришлось ходить туда-сюда, чтобы поставить перед ним тарелку и освободить себя от роли блюда. Однако и после исполнения всех его молчаливых требований, уйти мне не позволили. Следуя молчаливому приказу, я уселась рядом за стол, повернулась к окну и излишне усердно стала изучать ногти, отворачивая глаза от ненавистной физиономии.

– Холодать начинает, – монотонно произнесла я вслух.