Текст книги "Девочка из стаи"

До озера оказалось куда дальше, чем Олег думал. Бегать он давно отвык – сидение в четырех стенах не располагало к таким умениям. Но сейчас несся так, как, наверное, никогда в своей жизни. Он слышал, как по пятам за ним мчится, тяжело стуча лапами по земле, матерый вожак. Остальных тоже слышал, но они словно намеренно держали дистанцию. Словно с ним хотел покончить именно лидер… погоня могла прекратиться давно, Олег выбивался из сил, но твари словно измывались, рычали в спину, двое обошли и бежали в стороне. Изматывали…

Заметив озеро, Олег, сам от себя не ожидав, припустил еще быстрее. Он словно бы оторвался, и ликовал. Съели? Не возьмете! Подбегая к кромке воды, он с разбега, разбрызгивая ее во все стороны, кинулся сразу вплавь. Вода была холодной, говорили, тут бил на дне из-под земли холодный источник. Плавать Олег умел и быстро оказался на расстоянии от берега и обернулся, балансируя на поверхности воды.

Сердце у него ухнуло куда-то на дно озера, когда он увидел целую стаю, в ряд выстроившуюся на берегу. В этот момент он понял – не спасся. Эти будут ждать.

Так и вышло.

Несколько раз пытался он обогнуть стаю и проплыть к другому краю, но кто-то непременно прослеживал его путь, труся по берегу вслед. Олег устал, ноги начинало сводить от холода. Нелепая мысль, что их станут искать, была гиблой надеждой. Но выходить к ним он не станет, ни за что…

Шрам, Рыжая, Хромая, Лапка, Малыш, Луна, Охотник и Лютик стояли на берегу. Они ошиблись. Много месяцев прочесывая лес в поисках своей дочери и сестры Найды, они нашли ее запах, но видимо, здесь она не бывала или бывала давно и не в этой своей лучшей жизни. А люди, что спалили огнем ее запах, поплатились за это.

Если бы знали собаки, кого загнали в озеро, не дали бы ему шанса сюда добежать. Глядя, как человек барахтается, как становятся судорожными его движения и, с гортанным хрипом несколько раз проваливаясь под гладь воды, он наконец исчезает, оставляя за собой только круги на черной поверхности озера, Шрам ничего не чувствовал. Он не нашел свою дочь. Но он будет искать. И непременно найдет ее когда-нибудь.

Найдет, чтобы понять, что у нее все хорошо, что человеку стоит жить среди людей. И чтобы навсегда запомнить ее – и отпустить.

Эпилог

Сергей Ильич приехал на работу раньше обычного, взволнованный, с каким-то запечатанным пакетом в руках, и сразу велел найти Лену. Дежурная медсестра сообщила, что Лену подменила рано утром – у той дома начала рожать кошка, и Лена по звонку мамы стремглав бросилась отпрашиваться принимать роды. Сергей Ильич несколько секунд вдумывался в сказанное, а потом вдруг захохотал. Громко, радостно, как ребенок.

– Сергей Ильич, ну вы чего, – в шутку обиделась молоденькая медсестра, совсем недавно поступившая к ним на работу. – Ну кошка же тоже живое существо! Тяжелых у нас нет, если что – она сказала звонить…

– Кошка, – сдавленным от смеха голосом повторил главврач. – Нет, кошка это… да, я понимаю. Сколько там у нас кошки рожают? Приняла она уже, как думаешь?

– Не знаю… А что-то случилось?

– Ты ей позвони через часок. – Доктор перестал смеяться, но светлая улыбка не сходила с его губ. – Скажи, я узнал, кто такая наша Найда.

Девочка сидела в своей палате, которую уже давно не запирали на ключ, и переодевала свою куклу. Иголки с нитками выдавали им только вместе с Леной, которая в свободные минутки забегала и помогала разнообразить гардероб Вероники – так выбрала назвать куклу девочка. Имя куклы, Лены, свое и даже «дядя Сережа» она произносила уже без запинки. Сергей Ильич вошел и прикрыл дверь. Девочка обернулась, улыбнулась ему и вернулась к платью. Она уже не кидалась ластиться, а чаще спокойно заканчивала дела и приходила сама к присаживавшемуся на край ее кровати посетителю.

Сергей Ильич некоторое время смотрел на нее, вертя в руке пакет. Потом открыл его, заглянул внутрь, но пока ничего не достал. Он сам волновался. Но наконец решился:

– Наташа?..

Это имя заставило девочку замереть. Совсем как тогда с Надей – понятно почему, созвучное с Найдой. Но теперь реакция была совсем другая.

Наташа медленно повернулась к нему, внимательно и серьезно посмотрев, словно видя первый раз в жизни. Теперь он знал точно – она Наташа. Наташа Румянцева, у которой не осталось родных, кроме носящих ту же фамилию и живших далеко отсюда, в глухих поселках, людей, что несколько лет назад приняли девочку. Лишь недавно стало известно об этом, когда утонул при загадочных обстоятельствах в лесу… выходит, дядя Наташи.

– Тебя зовут Наташа.

Девочка сидела, немного непонимающе глядя на него. А потом вдруг замотала головой.

– Найда.

Видимо, новое имя, непонятно пока откуда взявшееся, было чем-то болезненно запечатано в ее памяти, так крепко, что она забывала свое. Сергей Ильич поманил девочку к себе, и она, к его облегчению, как и обычно, быстро подошла, заинтересовавшись шуршащим бумажным пакетом в его руках. Доктор погладил малышку по голове, усадив рядом.

– Наташа, – произнес он, глядя на девочку. – Сейчас ты не все помнишь, и, наверное, это тяжелее всего. Пойми сейчас одно, неважно даже, как тебя зовут. Важно другое. Кто ты на самом деле, вот здесь… – Доктор коснулся рукой груди девочки, и она, проводив взглядом его руку, подняла глазки. – В душе. А память вернется. Понимаешь?

Девочка немного подумала и кивнула.

– А это твое. – Сергей Ильич протянул ей пакет.

Медленно взяв его, задумчиво осмотрев, Наташа засунула туда руку и вынула вещицу, похожую на шар со снегом, что стоял на столе в кабинете дяди Сережи, где она часто бывала. При ближайшем рассмотрении это оказался прозрачный шарик с вилкой с одной стороны. Наташа долго вертела его в руках, пытаясь понять, что это. А потом вдруг притихла. Еще какое-то время она смотрела на шарик, а в памяти переливались цвета и горел в темной комнате ее лучик надежды, ее память о дорогой любимой маме. Наташа неуверенно подняла на доктора глазки, блестящие от впервые за все это время подступивших слез.

– Светик… – прошептала девочка.

Из ее комнаты Сергей Ильич выходил, сам пряча слезы. Вспомнила. Как бы ни были тяжелы воспоминания, память – то, что делает человека человеком. Дает ему душу. Ведь что мы без светлой памяти и теплоты, что хранится в нас, переданная от наших близких, пусть покинувших нас, но всегда наблюдающих за нами с небес. И сегодня Наташа вспомнила маму. Самое дорогое.

– Кошка родила, Лена едет, – отрапортовала девушка на посту дежурной.

– Какая кошка? – не понял растерянный доктор. – Ах, кошка…

– Сергей Ильич… вы что? Как там Найда-то? – тут же поняла она его состояние, увидев взгляд.

– Ее Наташа зовут, – улыбнулся Сергей Ильич и направился к своему кабинету. Но потом приостановился и вернулся: – А не найдешь мне телефон попечительской службы? Не срочно, просто до Лены желательно.

– Детского дома? Он у нас на стенде, в рекреации, я перепишу, – кивнула девушка.

– Нет, не детского дома, а именно попечительской службы, – поправил доктор, а сам подумал: «Или кто у нас там по усыновлению-удочерению?..»

– Хорошо, – немного удивленно согласилась та.

– Ну и отлично, – Сергей Ильич развернулся и направился к себе. – Кошка… Ой, Ленок, выдумщица… Кошка рожает!

Сергей Ильич рассмеялся, шагая по коридору, держа в руке пустой бумажный пакет.