Текст книги "Возвращение живых мертвецов"

– Сколько нам еще ехать? – спросила я.

– Порядочно, – ответил Васик и снова посмотрел на часы, – а времени уже не так много осталось – сорок две минуты.

– Стрелка на стадионе, – вспомнила я, – заброшенный стадион… Вполне за сорок минут успеем.

– Угу, – мрачно высказался Васик.

«А мне за сорок минут нужно обдумать план моих дальнейших действий, – добавила я про себя, – та-ак… На стадион вместе с Васиком мне соваться лучше не стоит. Условия кавказцы поставили – чтобы он один приехал. Если еще и я буду в машине сидеть – лишние проблемы появятся. А лишние проблемы нам не нужны. Нам достаточно тех, которые имеются…»

Васик снова взглянул на часы и снова что-то промычал себе под нос.

«Так-так-так, – продолжала размышлять я, – находиться рядом с Васиком я не могу – физически, но вполне могу – виртуально. Для этого мне достаточно выбрать какой-нибудь уголок поблизости поукромнее и погрузиться в транс. В таком случае – мое астральное тело будет рядом с Васиком, и я в случае чего могу ему помочь. Но основное должен сделать он сам».

– Васик, – позвала я, – слушай.

– Слушаю, – покорно склонил он патлатую голову.

– На стадион ты поедешь один, – сказала я, а когда Васик вскинул на меня полные тоски глаза, быстро добавила, – но тем не менее я буду с тобой рядом. Буду наблюдать за тобой. Понял?

– Не совсем, – проговорил он, – как ты будешь рядом со мной, если тебя со мной рядом не будет.

– Ладно, – поморщилась я, – долго объяснять. Понимаешь, астральное тело…

– А-а… – догадался Васик, – опять твои экстрасенсорные штучки. Ладно, проехали. Нет времени на объяснения. Мне-то что делать? Ведь бабки я с собой не привез.

– Тебе сделать нужно вот что, – сказала я, – попытайся перебить стрелку… на неделю позже, хотя бы. Тогда я придумаю такой план, такой… по осуществлении которого к тебе больше ни один бандит на пушечный выстрел не подойдет. Понял?

– Ага, – Васик даже слегка улыбнулся – настолько радужной ему показалась перспектива пожизненной отмазки от поползновений на его кошелек.

– Ну и прекрасно, – произнесла я, – поблизости от стадиона есть какое-нибудь укромное место?

– Что значит – укромное… А, кстати, что мне делать, если бандиты не пойдет на то, чтобы стрелку перебить?

– Денег пообещай, – предложила я, – много.

– Куда уж больше, – проворчал Васик, – они с меня и так требуют – выше крыши.

– Пускай требуют, – сказала я, – это не важно. Все равно ничего не получат. Главное для тебя сейчас – перебить стрелку до того времени, когда я полностью обрету свою былую форму и… полный контроль над своими экстрасенсорными способностями, порядком расшалившимися после моего сотрясения мозга, – хотела еще прибавить я и не прибавила, – понял, что к чему?

– Понял, – вздохнул Васик и в очередной раз посмотрел на часы.

– Я тебя спрашивала об укромном месте, – напомнила я.

– Како… Ах, да. Там кинотеатр есть небольшой, – сказал Васик, – а более укромного места, чем темный кинозал, я не знаю… Когда я еще студентом был, мы туда девочек водили… На задние ряды. А зачем тебе укромное место.

Я промолчала. Я же говорю – объяснять долго.

– Ну ладно, – сказал Васик, – не хочешь не говори…

Несколько минут мы ехали молча. Скоро из-за поворота показалось одноэтажное здание кинотеатра.

– Вот, – сказал Васик, – остановить?

– А как же? Что же мне – на ходу выпрыгивать?

Васик остановил машину у входа.

– Ну, – проговорила я, выбираясь наружу, – ни пуха ни пера. Не волнуйся, никто убивать тебя не станет.

– Это ты так думаешь, – высказался Васик.

– А чего тут думать? Кто же убивает курицу, несущую золотые яйца?

Васик ничего не сказал, но отлично было заметно, что сравнение с курицей ему не очень понравилось.

– Пообещай им много денег, – снова сказала я, – соглашайся на все их условия. Упирай на то, что пока денег не достал, но в скором времени достанешь обязательно. Можешь даже упомянуть про папу… Впрочем, про папу не надо… Впрочем, они, наверное, и так уже в курсе, кто твои родственники. Если что – я всегда рядом. Прикинься напуганным до полусмерти – им так спокойнее будет. Все уяснил?

– Все, – сказал Васик и добавил сквозь зубы, – я и так напуганный…

– Ну, давай, – сказала я, – все у нас получится. Невелика, кстати, и беда – какие-то бандюганы. Мы раньше и не с такими ситуациями сталкивались. Эх, жаль я не в форме… А то бы эта проблема давно уже не была проблемой…

– Жаль, – эхом повторил Васик.

– Посмотри-ка, – сказала я, глянув на афишу, – начало первого сеанса через несколько минут. Вполне успею приобрести билет.

– Да-да… – проговорил Васик.

Я направилась к кинотеатру, а Васик развернул машину и поехал находящемуся неподалеку стадиону.

* * *

Зал кинотеатра был почти пуст и правда – очень темен. Тысячу лет уже не была в кинотеатрах. А зачем, если и по телевизору сто каналов, и кабельное телевидение, и видеомагнитофон?

Усевшись на задний ряд, я закрыла глаза, стараясь, как можно быстрее войти в транс. Конечно, опасное это занятие для меня сейчас – использовать свои экстрасенсорные способности, когда я толком не знаю, чем все это может закончиться, но…

Но другого выбора у меня не было.

Мрачная музыка полилась в зал, и я поняла, что фильм начался. Диктор принялся перечислять имена американских актеров – я не знала ни одного имени. Оно и понятно – на утренние сеансы мало кто ходит, так что кассовые фильмы показывать утром не будут.

Я мотнула головой, чтобы сосредоточиться на содержании собственного подсознания.

– Последний день Помпеи! – помпезно выговорил диктор на звание фильма, – и больше ничего я не слышала.

Я полностью погрузилась в транс.

Глава 6

Президент фирмы «Спешл-авто» Михаил Саулович Гольдман проснулся в своей квартире, и первой его мыслью была мысль о том, что на сегодня никаких дел у него не осталось, кроме, пожалуй, одного… Только делом-то это трудно назвать, это, скорее… приятное мероприятие.

Отметив сладкозвучие этого не совсем обычного словосочетания, Михаил Саулович вскочил с постели и побежал в ванную, по дороге глянув на большие напольные часы.

– Через два часа она придет, – пробормотал он, – ласточка моя…

От того, что до прихода его невесты осталось всего-навсего два часа, Михаил Саулович пришел в такое великолепное расположение, что, закрывшись в душевой кабине и включив воду, затянул песню, слова для которой он подбирал сходу и совершенно не думая:

– А-а… на сегодня не осталось дел никаких… – мурлыкал Михаил Саулович, – а-а… потому что я жених, я жених… А-а, скоро Светочка придет, ой, придет… А-а… тра-ля-ля-ля-ля…

Минут через десять, расчесываясь перед большим зеркалом, он вдруг вспомнил о девушке – рекламном агенте, что приходила к нему вчера в самом конце рабочего дня. Очень даже ничего девушка, можно было немного за ней того… приударить, но… но… Нет, это все ерунда. А вот то, что скоро придет Светочка – это вовсе даже…

Завершив процедуры утреннего туалета, Михаил Саулович вприпрыжку, словно десятилетка, помчался на кухню и принялся готовить себе кофе.

– А выспался в прекрасно, – сказал он сам себе, – и это есть хорошо… Правда, не очень хорошо, что отменил последнюю деловую встречу – сразу после разговора с той девушкой-агентом поехал домой, но… Зато хорошо выспался. А это главное.

Выпив кофе, Михаил Саулович открыл холодильник и принялся выгружать на обеденный стол пакеты с провизией, бутылки с соком и с вином.

Даже учитывая то, что практически все продукты являлись полуфабрикатами – между прочим, очень и очень дорогими – приготовить такую бездну еды и еще успеть сервировать стол за оставшиеся полтора часа было совсем не легко, но, тем не менее, Михаил Саулович вполне справился – и за десять минут до означенного времени, уже стоял перед большим зеркалом в прихожей и тщательно завязывал новый галстук.

А через десять минут в дверь позвонили.

* * *

– Здравствуй, ласточка, – проговорил Михаил Саулович, ответив на приветственную улыбку Светы и, взяв ее под руку, проводил в гостиную, – плащ… Вот сюда на стул… В прихожую? Ага, отнесу.

Напевая под нос себе, Михаил Саулович, отнес плащ в прихожую, а когда вернулся в гостиную Светы там уже не было.

– Ласточка! – позвал он ее, и она откликнулась из кухни.

– Вот это да! – проговорила она, оглядывая великолепие на сервированном с несомненным вкусом столе. – Ты все это сам приготовил.

– Сам, – ответил Михаил Саулович, – правда… Ну, сама понимаешь, я же холостяк – это полуфабрикаты.

– Совсем незаметно, что полуфабрикаты, – улыбнулась Света, – а насчет холостяка…

– Да, – сказал Михаил Саулович и они рассмеялись.

– Садись…

– Ну что же… – проговорил Михаил Саулович, разливая вино по фужерам, – за встречу?

* * *

Часа через полтора, Михаил Саулович пересел поближе к своей невесте и взял ее за руку.

– Я тебе… – немного волнуясь, выговорил он, – небольшой подарок приготовил. В спальне. Пойдем?

Они прошли в спальню. Михаил Саулович остановился в дверях, а Света подошла к застеленной постели и подняла с нее небольшую коробочку. Открыла ее и рассмеялась.

– Спасибо, солнышко…

Золотое колечко на ее тонкой ладони казалось драгоценным камнем в удачно подобранной оправе. Михаил Саулович включил свет и колечко заиграло солнечными огнями, отражая прозрачные электрические лучи.

– Наверное, дорогая… – проговорила Света, о чем-то вдруг задумавшись.

Михаил Саулович что-то хотел сказать, но не успел.

– Проба… – снова заговорила Света, – фирма производитель… – она уверенно назвала фирму-производитель.

– Вот уж не думал, что ты так хорошо разбираешься в драгоценностях, – немного удивленно проговорил Михаил Саулович.

Девушка снова рассмеялась.

– Я много знаю, – сказала она, – того, о чем ты даже и не догадываешься…

– Например, что? – спросил Михаил Саулович, развязывая свой галстук, недавно с такой тщательностью и со старанием таким завязанный.

– Догадайся, – улыбнулась девушка, присаживаясь на постель.

Она все еще держала на своей ладони колечко, любуясь волшебной игрой света.

– Ни о чем не хочу догадываться, – промычал Михаил Саулович, расстегивая рубашку.

Света продела палец в кольцо и вытянула руку. Она все еще не могла отвести взгляд от своего подарка.

Михаил Саулович взялся уже за ремень на своих брюках, когда девушка подняла на него глаза.

– Что ты? – спросила вдруг она.

– А что? – застыл Михаил Саулович.

Мгновенная перемена, как тень упала на лицо девушки, но через сотую долю секунды, она уже улыбалась.

– Знаешь, чего я сейчас хочу?

Михаил Саулович с трудом подавил облегченный вздох и одним движением выдернул ремень из брюк, которые немедленно свалились к его ногам.

– Конечно, знаю, – сказал он.

– Правильно… – потупилась девушка, бросив, впрочем, еще один мимолетный взгляд на переливающееся на ее пальце кольцо, – только не здесь.

– А где? – поинтересовался Михаил Саулович, освобождаясь от последней детали своей одежды.

– Как ты отнесешься к тому, что мы с тобой поедем на пикник?

– Пикник? – Михаил Саулович был немного озадачен. – Но мы же собирались вечером в ресторан. Ты разве забыла?

– Нет, – ответила девушка, – не забыла… Но рестораны это так… Обыденно. Поедем на пикник. Пожалуйста?

Михаил Саулович растерянно посмотрел на свои спущенные брюки.

– Конечно, можно, но… Я немного выпил, как же я поведу машину, вот если бы… – он не договорил и начал снова, – я, конечно, не против, но…

– Что – но, солнышко мое?

– Ничего, – ответил Михаил Саулович, прочитав в глазах девушки такое, отчего мгновенная буря взметнулась у него в груди, – на пикник, так на пикник. Как ты скажешь, ласточка моя…

* * *

– Приехал? – спросил Армен, подходя к машине, за рулем которой сидел Васик.

– Приехал, – сказал Васик, – разве не видно…

Васик огляделся по сторонам. Ему вдруг показалось, что Армен немного удивлен тому, что он – Васик – все-таки приехал на стрелку.

– Приехал, – повторил Васик, – один, как и договаривались…

Он вышел из машины и снова огляделся по сторонам. На расстоянии нескольких метров стояли трое кавказцев. Курили, то и дело посматривая в его сторону. Вдали – у самого края поля стадиона – стоял тот самый красный джип. Передний бампер у него был уже в порядке и сиял на утреннем солнце, как огромное кольцо из драгоценного металла.

– Починил уже, – перехватив его взгляд, проговорил Армен, – но во сколько мне это вышло – сам понимаешь… Так что… Привез деньги.

Васик сделал глубокий вдох, прежде чем ответить.

– Нет, – сказал он.

Кавказец едва заметно усмехнулся. Видимо, он и не рассчитывал, что Васик привезет всю сумму сразу.

– Так не поступают, братан, – с готовностью начал он, – мы договорились, а ты условия договора не выполнил. Я время потратит, на стрелку с тобой приехал. А мое время стоит дорого. Очень дорого.

– Мое тоже, – пискнул Васик, но Армен не дал ему договорить.

– Так мужчины не делают, – продолжал Армен, – придется нам поступить следующим образом… – Армен нехорошо оскалился, – сам понимаешь, братан, у меня другого выхода нет.

При этих словах Васик затосковал.

«Все, – мелькнула у него в голове шальная мысль, – сейчас положит меня здесь и дело с концом. Они же все поголовно звери – эти чурки. Лежать мне на стадионе с пулей в башке. Или с кинжалом в груди…»

Армен с фальшивым трагизмом вздохнул и сунул руку под пиджак.

«Конец, – немедленно холодея, подумал Васик, – застрелит».

Армен внимательно посмотрел Васику в лицо и довольно улыбнулась, увидев откровенный испуг. И вытащил на свет божий мобильный телефон.

Васик икнул.

Армен набрал номер и сказал в трубку несколько слов на совершенно непонятном Васику языке.

– Итак, – отключая телефон, снова повернулся к Васику Армен, – будем решать теперь по-новому. Долг твой остается долгом. Только теперь я двадцать процентов накину еще за то, что ты вовремя его не отдал. Ну и десять процентов за зря потраченное время.

– Тридцать процентов! – воскликнул Васик.

– А ты как думал? – усмехнулся Армен. – За базар отвечать надо, тебе не пятнадцать лет – уже понимать должен. Я все по понятиям делаю…

Васик прикинул, сколько получается – тридцать процентов от той, суммы, которую он должен был Армену и беззвучно застонал.

«Папаня убьет меня, – подумал он, – таких деньжищ он мне в жизни не даст. Будет в РУБОП звонить, а дальше… Дальше все по сценарию. Придется мне, наверное, валить из города. да подальше. И на очень длительное время. И Дашу с собой брать и Ольгу. Чурки ведь их со мной видели, а если они их встретят где-нибудь… Черт, даже думать об этом не хочется. Вот сука этот кавказец!»

– Бабки через два дня принесешь, – деловито проговорил Армен, – иначе… Понял?

– Понял… – прошелестел губами Васик, – только через два дня у меня, наверное, не будет еще столько… Я же не миллионер в конце концов…

– Ты-то – нет, – со смехом ответил ему Армен, – а вот твой отец… Да ты не боись, мы уже пробили номера твоей тачки и нашли владельца. То есть – кто есть твой отец, нам известно хорошо. А чего – попроси у него бабок, он не откажет. Ты ведь все-таки единственный сын его.

– Единственный, – с тяжелым вздохом подтвердил Васик, – единственный…

– Ну и прекрасно… – отозвался Армен, – только вот еще что… – тут голос Армена окреп и наполнился такой силой, что Васик невольно попятился, – передай отцу, что если он попытается ментам стукануть или еще кому-нибудь. Мы с тебя голову снимем. Видел по телевизору фильм этого… Невзорова – «Чистилище»? Как чечены башни рубили вашим солдатам? Вот-вот.

– Я понял, – упавшим голосом проговорил Васик, – только через два дня – это как-то… Мне нужно время, чтобы его подготовить…

Армен задумался.

– Ну, это ты правильно говоришь, – заметил он, – это реально. Бабки-то – в натуре – большие. Нормальный человек такие сразу не отдаст. Сразу не решится с ними расстаться. Неделя тебя устроит?

– Устроит, – быстро согласился Васик.

– Значит, договорились, – сказал Армен, – по рукам, – добавил он, но руку Васику почему-то не протянул, – еще один у меня к тебе вопрос…

– Какой? – безо всякого выражения проговорил Васик.

– Что за телки с тобой в тачке ехали?

– Это… это попутчицы случайные, – выдал Васик заранее приготовленный ответ, – ну, я домой ехал и подцепил их. Нормальные телки, да? Хотел вина там купить, водки, шампанского. Ну и… Ну, как обычно.

– Нормальные телки, – проворчал Армен, – нормальные телки таких фокусов не выкидывают. Да и не похожи на блядей они. Сдается мне, ты врешь.

– Я? – удивился Васик. – Да нет. Не вру. А насчет фокусов ихних, так я сам охренел. Потом отойти не мог целый день. Я тогда домой их не повез, высадил на… кольце и поехал один. Кто они, откуда и… вообще – не знаю.

Армен думал еще какое-то время потом махнул рукой.

– Ладно, – проговорил он, – разберемся.

Очевидно, ему очень хотелось устроить Васику допрос с пристрастием, но так кардинально менять методы общения было ему не с руки.

«Пронесло? – спросил сам у себя Васик. – Да хрен там – пронесло. Он мне не поверил насчет Даши и Ольги… Ну, ничего. На первое время я вроде отмазался, а там посмотрим. Ольга выздоровеет и покажет этим уродам – где раком зимуют. Эх, черт, тысячу раз я говорил ей – пристегивай ремень безопасности, а она…»

* * *

«…Эх, черт… тысячу раз я говорил ей – пристегивай ремень безопасности, а она…»

Отстучавшие в моей голове слова, голосом Васика произнесенные, снова накрыла темная пелена, происхождение которой я никак не могла объяснить. То есть, могла, конечно, – все это последствия моей травмы. Но до этого были галлюцинации, внезапно срывавшие меня с картины привычного бытия, а сейчас…

Сейчас я находилась в трансе – первый раз за все время после аварии. Я понимала, что рискую, что очень рискую, входя в транс тогда, когда сама не могу определиться со своим состоянием, но выбора у меня не было.

Меня то и дело подмывало выйти из транса и немного отдохнуть, но я боялась оставить Васика даже на одну минуту. Вокруг отражения в моем сознании образа разговаривавшего с Васиком кавказца колыхалась устойчивая темная аура.

А это могло означать только одно – кавказец что-то задумал и все эти разговоры о деньгах – только прикрытие. Но что задумал кавказец?

Для того, чтобы проникнуть в его сознание, мне нужно было собрать все свои силы, а я боялась, что из-за такого напряжения мои экстрасенсорные способности выкинут какой-нибудь очередной фортель.

Вот снова – черная пелена накрыла картинку стадиона. На этот раз я услышала какое-то глухое гудение.

Нет, это не на стадионе. Это…

Что это?

Черная пелена будто начала рваться, а в лохматых разрывах засверкали языки пламени – через несколько секунд я стала различать фигурки людей, суетящихся, падающих…

Крики о помощи… Грохот.

Гудение пламени и плач.

Что там происходит на стадионе, что там?..

Пелена пошла лоскутами и вскоре растворилась совсем. И я смогла увидеть, что картинка, отражающаяся в моем сознании – вовсе не картинка стадиона.

«Последний день Помпеи», – всплыло в моей памяти название фильма, на сеансе которого я находилась.

А потом неведомая сила закрутила меня и потащила куда-то вверх…

* * *

– В-вот интересно… – проговорил Михаил Саулович и тяжело привалился в случившемуся у него за спиной дерево, – я сколько в-выпил и пьяный. А ты, Светочка, вроде нет…

– А ты действительно пьяный, Мишенька, – улыбнулась Света, – я едва сижу… Посмотри, сумерки спускаются… Давай разведем костер?

– С-сумерки? – покачиваясь на корточках, переспросил Михаил Саулович, – какие же сумерки, если… Сейчас три часа дня…

Света засмеялась и захлопала в ладоши.

– Ой, какой ты смешной, Мишка, когда пьяный! – звонко воскликнула она. – Как я люблю, когда ты выпьешь немного!.. Ну, какие же три часа дня! Уже давно вечер, почти ночь!

Михаил Саулович удивленно хмыкнул.

– Н-ночь? – удивленно прогнусил он и икнул так, что едва не упал навзничь. – Слушай, а почему ты говорила, что л-любишь, когда я выпью, если никогда меня пьяным не видела? Я же вообще ничего не пью, кроме слабенького вина… Это меня сейчас что-то развез-зло…

– От усталости, – объяснила девушка, – ты так много работаешь, Мишенька… Так нельзя – подорвешь свое здоровье и все.

– И все, – видимо, машинально повторил Михаил Саулович, – а костер надо развести – это точно. Что-то темно стало как-то… Или это у меня в глазах темнеет.

Он неуклюже встал на колени и, опираясь рукой о дерево, с трудом поднялся.

– Соберу сучья… – пояснил он.

– Я тебе помогу, дорогой, – тут же вскочила на ноги Светочка.

Когда они собрали достаточное количество топлива для костра, Света быстро сложила сучья в центре полянки и уже через несколько минут заполыхал большой костер, с каждой секундой пламя становилось все сильнее и сильнее, словно кто-то раздувал костер.

– Вот так да! – удивленно проговорил Михаил Саулович, тяжело бухаясь рядом с девушкой на траву. – Где ты так научилась разжигать костер.

– В институте, – улыбнувшись, девушка ласково погладила по голове своего жениха, – мы столько раз в походы ходили… Картошку пекли… пели песни Городницкого, Визбора…

Михаил Саулович отодвинулся немного и посмотрел на свою невесту ошалело. А когда она снова улыбнулась ему, вдруг расхохотался так, что стали видны золотые коронки на его коренных зубах.

– В-вот насмешила!.. – с трудом выговорил он, отсмеявшись. – Сегодня, Светочка, ты меня весь день смешишь и удивляешь… Какой институт? Какие турпоходы? Какой Визбор? Ты же в Америке образования получала!

– Шутка, – запоздало сказала девушка и вдруг посерьезнела, – посмотри, – быстро заговорила она, – посмотри, Мишенька… Какое красивое пламя. Правда, языки, словно живые существа?.. Прямо как люди – на мгновение рождаются и… умирают. И дым к небу…

Михаил Саулович взглянул в костер, некоторое время сидел неподвижно, потом снова икнул и уронил голову на грудь, словно совершенно осоловел.

Девушка, оглянувшись по сторонам, хотя никого, кроме молчаливо высящихся деревьев, вокруг не было, быстро достала из кармана джинсов белый бумажный пакетик и швырнула его в костер.

Почти тотчас же к небу повалил зеленый дым, словно высокая башня за мгновение выросла на лесной поляне.

– Порошок… – не размыкая губ, проговорила девушка совершенно чужим голосом – не женским и не мужским – нечеловеческие звуки, похожие на негромкое гудение пламени, довольно складно лепились в узнаваемые слова, – порошок… Одна крупинка в вино – Михаил Саулович пьян вдрызг. И никаких следов наркотических веществ в крови. А теперь – самое главное…

Снова – словно тень легла на ее лицо, но через мгновение она опять улыбнулась и легонько погладила по голове своего жениха.

– Мишенька! – ласково позвала Света. – Что-то ты совсем у меня раскис… Ты что – уснул?

– Н-нет… – с трудом подняв голову и открыв глаза, пробормотал порядочно заплетающимся языком Михаил Саулович, – я н-не уснул.

– Уснул… – Света снова провела пальцем, на котором в языках пламени сверкнуло дорогое золотое кольцо, по волосам Михаила Сауловича, – ты просто уснул…

Михаил Саулович тряхнул головой и снова икнул.

– Что-то мне… что-то мне совсем… Отвези меня, пожалуйста, домой… Све… та…

– Ты не помнишь, о чем мы с тобой разговаривали? – не обратив никакого внимания на просьбу, спросила девушка. – Ой, какой ты пьяный…

– П-помню… – едва выговорил Михаил Саулович, – про… огонь…

– Да, – произнесла Света, – про огонь. Посмотри на пламя – как это красиво!

Михаил Саулович послушно повернулся к огню и замер, что словно что-то накрепко приковало его взгляд. Девушка прильнула к нему, обняв за шею.

Михаил Саулович минуту, не говоря ни слова и не шевелясь, смотрел на становящиеся все выше и выше языки пламени, потом вдруг вздрогнул, будто увидел в рваных огненных лоскутах что-то невообразимо ужасное – попытался вскочить на ноги, но девушка только крепче стиснула объятия и, дернувшись, еще несколько раз, Михаил Саулович затих.

Через несколько минут Света выпустила из своих обмякшее тело, тотчас повалившееся на траву и выпрямилась.

– Готово, – проговорила Света, и лицо ее странным образом исказилось, будто пронзенное мгновенным нервным приступом, – готово. Теперь несколько сеансов и дорогой президент фирмы «Спешл-авто» Гольдман Михаил Саулович – мой.

Ее лицо снова скривила мучительная судорога, изменив его до полной неузнаваемости.

– Готово, – снова повторила Света.

Впрочем, это была уже не Света.

* * *

Тело Светланы Михайловны Крокоткиной было обнаружено ранним утром того же дня у подъезда собственного дома на окраине города. Часа через два патологоанатомы в морге установили, что смерть Светланы Михайловны наступила в результате черепно-мозговой травмы, нанесенной сзади тупым тяжелым предметом. А уже к обеду оперативникам, занимающимся убийством Крокоткиной, поступила информация о том, что участковым в тот же день был задержал сантехник дома, где жила Крокоткина – Баринов Степан Степанович по кличке Барбос – известный всему району пропойца и дебошир, четырежды побывавший на скамье подсудимых за хулиганство и грабеж, а последние три месяца находящийся в состоянии жесточайшего запоя.

Баринова, задержанного за какие-то мелкие пьяные паскудства, привезли в районное отделение, и через три дня врачи следственного изолятора, куда перекочевал Барбос, отрицавший всякую свою причастность к совершенному преступлению, зафиксировали смерть гражданина Степана Степановича Баринова от острой сердечной недостаточности.

То ли организм вышеозначенного гражданина не выдержал длительного воздержания от алкоголя, то ли еще что, но дело об убийстве Светланы Крокоткиной закрыли и передали в архив.