Текст книги "Цвет моих крыльев"

Бомж на мою последнюю реплику ответил сочувственным кивком и поспешно уполз обратно. Ну и правильно – чего с идиоткой связываться! Мало ли, вдруг шизофрения – вещь заразная! А я только философски усмехнулась. Не объяснять же ему всю концепцию ролевых игр, начиная с ХИшек и заканчивая страйкболом.

Оставшиеся до дома полкилометра я тащила рюкзак на одном плече, периодически оскальзываясь в лужи и оглашая спальный (и спящий) район воплями весьма нецензурного содержания. В том смысле, что ругаться мне быстро надоело, поэтому я начала петь. А поющая я – это страшное зрелище. Особенно ночью под дождем и с недосыпу.

Но стоило мне добрести до родного подъезда, как пение резко оборвалось.

– Опя-а-ать, – жалобно проскулила я, буравя глазами дверь. – И какой идиот в этот раз? Покажите мне его немедленно!

Естественно, на мои причитания никто не отреагировал. В том числе и тот нехороший человек, который вечером (или уже ночью?) захлопнул металлическую дверь с кодовым замком. Хм, поправка: с заедающим кодовым замком!

Прижав растопыренными пальцами три тугие кнопки, я дернула ручку на себя.

Ага, щас! Дверь даже не дрогнула.

Следующие пять минут я сосредоточенно хлопала мокрыми замерзшими руками по кнопкам и дергала, дергала, дергала… Небо тщательно скрывало раскатистый хохот за громом, а я – нарастающую панику за злостью. Меньше всего мне бы хотелось провести остаток ночи скорчившись под дождем на колченогой лавочке у подъезда.

Палатку, что ли, поставить?

Или маме позвонить?

Я истерически расхохоталась, вспомнив, что изнутри дверь открывается без проблем. И полезла в глубь рюкзака за телефоном. Нащупала наконец-то вожделенную «мобилку», вытащила наружу, прикрывая полой куртки от крупных дождевых капель…

«Батарея разряжена», – злорадно возвестил мне экран, прежде чем потухнуть.

У меня от обиды весь словарный запас из головы улетучился. Осталось только одно многофункциональное «ня».

– Ня? – вопросила я у телефона, а затем и у двери. Ответа конечно же не получила и разозлилась окончательно. – Ня! И вообще, что это за кретинизм такой, а? Я устала, я промокла, я не выспалась! Я хочу домой! Понятно? И мне плевать, что какой-то идиотский замок снова не хочет меня впускать! И если я сейчас же не войду в подъезд, то полезу по балконам. Или по деревьям. В любом случае лазать я не умею, балконы аварийные, деревья хрупкие… И если я сорвусь, то это будет на вашей совести!!!

Честно говоря, я сама не знала, к кому именно обращаюсь. Я частенько разговаривала сама с собой (а еще чаще ругалась) или обвиняла во всех грехах кого-то неизвестного. Ему, неизвестному этому, без разницы, а мне хоть какое-то утешение в трудную минуту.

Но сейчас, выговорившись в пространство, я никакого облегчения не почувствовала. Наоборот, накрутила себя до такой степени, что действительно была готова лезть на пятый этаж по соседским балконам. И даже схватилась руками за ограждение ближайшего из них. Вздохнула, подтянулась…

Не успели мои ноги оторваться от земли, как раздался треск разрываемых ниток, практически неслышный за громовым раскатом. Рюкзак стремительно рухнул в лужу: вторая лямка не выдержала.

Молния, наискось перечеркнувшая небо, высветила распахнувшуюся дверь.

Изнутри при этом никто не появился. Сама по себе она открылась, что ли? Мистика какая-то! Ну и ладно. Лишь бы под дождем не торчать!

Старательно не обращая внимания на странности (ладно бы только дверь, но ведь если я ничего не путаю, то молния должна быть раньше грома), я схватила мокрый рюкзак в охапку и одним духом взлетела по ступенькам на последний этаж.

И, не рискуя разжать руки, надавила на кнопку звонка лбом. А потом еще раз… И еще… Открывать мне явно не спешили. Ну, если еще и дома никого нет…

Чертыхаясь сквозь зубы, я полезла за ключом. Нашла его в одном из многочисленных карманов рюкзака, рывком вставила в замочную скважину, провернула… И ввалилась наконец-то в квартиру, усилием воли водворяя на место крышу, готовую сорваться в неистовый полет.

Я дома! Неужели я все-таки дома?!

Мокрая куртка полетела на пол вслед за рюкзаком. Пару минут спустя в эту же кучу рухнули и берцы.

Спа-а-ать…

Но несмотря на общее состояние глубокого пофигизма, подойдя вплотную к входу в собственную комнату, я заметила что-то неладное. Изумленно поглазела на полоску света под дверью. Принюхалась… в мозг стремительно ворвался аромат корицы. Запах тайны и неизвестности. Впервые за… почти за три года.

Я задумчиво колупнула ногтем заплатку на джинсах.

Что, опять?

Глава 15
Прошлая жизнь сестры Анеллы

– Что? Опять? – В комнату ворвалась ее хозяйка. Девушка совершенно не изменилась – все те же растрепанные рыжие волосы, чуть прищуренные глаза и… непредсказуемая реакция на мое появление. В прошлый раз она пыталась меня накормить, а сейчас решила начать с претензий. – Какого черта ты тут забыла? Я тебя звала? Нет? Вот и убирайся обратно в свои порталы!

– Кошмар! Мой собственный сон на меня ругается, – усмехнулась я.

– Это еще вопрос, кто чей сон. И сон ли вообще, – нахмурилась девушка. – Я после твоего последнего посещения полдня ковер чистила, какие уж тут сны! Хоть бы разувалась предварительно, что ли!

Я мельком глянула под ноги и присвистнула. Грязи с меня действительно натекло изрядно.

– Слушай, я не хочу с тобой ругаться. И исчезнуть никуда самостоятельно не могу, перемещение от моих желаний не зависит. И вообще, мне помощь твоя нужна.

– Торта больше нет! – отрезала рыжая. – Пирогов тоже. Навязалась тут на мою голову, Карлсон недокормленный.

– Да не в пирогах счастье! Просто… можешь подержать у себя некоторое время? – Я вытащила из сумки стопку бумаги.

Злость во взгляде девушки живо сменилась недоверием, а затем и любопытством. Ярко-зеленая радужка посветлела, став ровного серо-стального цвета.

– Что это?

– Просто записи. Сжигать жалко, а если они попадут в чужие руки, будут большие неприятности.

– У тебя?

– Не только. У многих хороших людей. Возьмешь?

– Спорами сибирской язвы странички не пересыпаны, нет? – хмыкнула девушка, уже протягивая руки к бумагам. – Читать можно?

– Ну-у, если поймешь там что-нибудь… – Я пожала плечами. В конце концов, почему бы и нет? Пусть читает.

– А они не исчезнут вместе с тобой? В смысле, если ты испаришься, как в прошлый раз…

– Не должны, – после секундного размышления решила я. – Грязь же с ковра не испарилась.

– К сожалению. Ой, это мне все опять чистить… Ну ешкин кот! Почему от приключений всегда так много проблем? Хоть бы помогла, что ли… Эй! Ты куда?

Если бы не этот вопрос, я бы и не догадалась сразу, что происходит. Комната стала плоской, двухмерной. Пол с потолком поменялись местами и начали стремительно таять. Я еще успела заметить, как рыжая обеими руками вцепилась в бумаги и прижала их к себе, а потом этот мир окончательно вышвырнул меня наружу.

И почти сразу же я почувствовала, что сижу на холодном влажном полу, привалившись спиной к камню. Неужели удалось? Я немедленно запустила руку в сумку и довольно улыбнулась, обнаружив отсутствие записей. Интересно, получится ли потом забрать их обратно? И не попаду ли я снова к этой ведьмочке, если сейчас усну повторно? Кстати, а почему я проснулась? В прошлый раз разбудили, а сейчас? Может, время вышло?

Хм… попробовать заново, что ли?

Я устроилась поудобнее, прикрыла глаза. И вдруг услышала шаги, доносящиеся сквозь стену ливня.

– А, чтоб вас всех на колбасу! Я же так все ноги переломаю!

– Ноги в жизни не главное. Была бы… а-а-апчхи!.. голова на плечах.

– Тогда шею сверну!

– А святая ланья тебя воскресит. А-а-апчхи! И меня заодно, если помру от простуды.

От двух голосов, басовитого и гнусавого, меня бросило в пот. Прошлое не только всплыло в памяти, оно буквально выскочило из каких-то туманных глубин подсознания и предстало передо мной во всей своей непознанной красе. И разрозненные обрывки воспоминаний вдруг начали складываться в одну целую картину.

Итак, это все-таки они, и они здесь! Та самая парочка, некогда промышлявшая киднеппингом. Это именно они в свое время похищали и меня, и Тьяру. Меня – по ошибке, приняв за мулленовскую дочку. Потому что как ни крути, а похожи. А ее – просто чтоб показать некой женщине. Магичке, которая потом наложила на мою «кузину» заклятие забвения. Вроде бы все было именно так. Потом здесь, в Пещере, заклятие развеялось…

Что же за магия-то в этом месте сосредоточена, ё-мое? И откуда она здесь взялась в таком количестве и качестве?

– Глянь-ка, лошадь. Значит, и девчонка где-то тут. Ланья, вы идете?

– Иду…

Хрипловатый женский голос развеял мои сомнения окончательно. Потому что его я тоже узнала.

Здравствуйте, сестра Анелла. Значит, вы и есть хозяйка этих отморозков. И, значит, я действительно видела одного из ваших слуг в академии. Приятно, что не ошиблась. Но что вы здесь делаете?

– Я вход нашел. А-а-апчхи! Острожно, ланья, здесь скользко. И темно.

– Ничего, я пройду.

– Сейчас я… а-а-апчхи!.. факел запалю.

Я поскорее спряталась за камень. Вот ведь попала! Как же они меня нашли? Да и вообще, на кой им сдалось гнаться за мной всю ночь напролет? Из-за дневника? Или думают, что я знаю нечто секретное. Например, кто такая на самом деле госпожа инквизитор. Допустим, теперь знаю, и что?

А убьют меня, чтоб не совала свои длинные уши куда не следует, вот что!

Факел наконец-то загорелся, по стенам заплясали алые отблески. Я в своем дальнем углу по-прежнему оставалась в тени и наблюдала. Колеблющееся пламя высветило невысокую женщину в капюшоне и двух мужчин: крепкого, быкообразного и худого, зябко кутающегося в плащ. А где же Глюк? Вылетел проветриться? Или так и спит, слившись с какой-нибудь тенью?

– Кажется, тут никого нет. – Сестра Анелла подняла источник света повыше. – Неужели мы опоздали?

– Лошадь-то здесь. Значит, и девчонка где-то бродит, – рассудительно прогундосил простуженный. – Подождем немного, сама придет.

– Да, наверное, – кивнула монахиня-магичка и сунула факел амбалу: – Подержи-ка.

Быкообразный тип торжественно принял источник света, а женщина тем временем направилась прямиком к моему укрытию. Я не придумала ничего лучше, чем вжаться в пол и начать тихонечко отползать назад. И ползла до тех пор, пока не уперлась в озеро. А женщина как назло подходила все ближе и ближе. Ну чего она здесь забыла, а?

Дальше мне деваться было некуда, разве что нырять. Эх, а ведь одежда только-только начала подсыхать…

Впрочем, лучше умереть от воспаления легких, но потом, чем от чего-нибудь другого, но прямо сейчас. Я все-таки решилась и осторожно, чтоб не выдать себя плеском, погрузилась в воду. Ледяную! Тысячи маленьких иголочек одновременно впились в кожу. Интересно, что хуже: мерзнуть в подземном озере или висеть на дыбе где-нибудь в пыточных подвалах инквизиции? Спорный вопрос на самом деле.

Женщина все приближалась. Магнитом ее тянет, что ли?

За мгновение до того, как она присела на корточки и зачерпнула в ладонь воды, я зажмурилась и окунулась в озеро с головой. Дыхание моментально перехватило, уши свело. Из мозгов вылетели все мысли, за исключением одной: «Вынырнуть!» Но я, пересилив себя, опустилась еще глубже, уцепилась там за какой-то выступ и только после этого осторожно открыла глаза.

Вода в озере была совершенно прозрачная. Не знаю, как монахиня не увидела меня в глубине. Потому что я, даже несмотря на темноту, разглядела, как она долго и тщательно умывается и с наслаждением пьет. Только само лицо разобрать не удалось. Ну и ладно. Меня в тот момент гораздо больше беспокоило другое: как же медленно она все делает! Еще пара таких глотков, и меня просто разорвет от нехватки кислорода. Перед глазами уже поплыли какие-то цветные пятна, сердце заколотилось как бешеное…

Нет уж, тонуть в ледяной воде, изображая из себя внеплановую жертву «Титаника» я не собиралась. Поэтому разжала руки и замолотила ногами, всплывая. Вынырнула как раз в тот момент, когда инквизиротша в очередной раз наклонилась над озером. И конечно же по закону мирового свинства врезалась прямо в нее.

Видимо, за время пребывания под водой, мозги я успела отморозить напрочь, иначе объяснить то, что произошло потом, я не могу. Вместо того чтобы бодренько отплыть подальше, выбраться на берег и попытаться сбежать, я вцепилась в женщину и повисла на ней. А теперь представьте лицо монахини, которую неожиданно сграбастало непонятное, выпрыгнувшее из воды существо. Нет, к ее чести, она не завизжала. Гораздо хуже – она шарахнула по мне заклинанием. Чем именно она меня «приласкала», я так и не поняла, но руки разжала как миленькая. Однако, рухнув обратно в озеро, я почему-то не успокоилась и предприняла еще одну попытку выкарабкаться на сушу, используя инквизиторшу в качестве лесенки. В этот раз женщина среагировать не успела. Кажется, она вообще не была готова к тому, что я после ее магии продолжу трепыхаться. Поэтому, когда я снова за нее ухватилась, монахиня растерялась, попыталась вырваться, не удержалась… и тоже рухнула в воду.

Плотный плащ и тяжелое платье моментально напитались водой и потянули женщину вниз. И теперь уже она вцепилась в меня, надеясь на поддержку. Правда, толку от меня в благом деле спасения утопающих было немного: я и сама уже окоченела настолько, что еле двигалась. Так что на дно мы пошли обнявшись, как лучшие подруги после долгой разлуки.

Все произошло так быстро, что ее слуги-охранники даже не успели подбежать к озеру. Точнее, они попытались. Только в темноте не посмотрели под ноги и в итоге пробежались прямо по бесстыдно дрыхнущему Глюку. По Пещере разнесся гневный вопль. Судя по бодрости карканья, ничего жизненно важного ворону не отдавили, но он все равно бросился защищать свою поруганную честь.

Клевался он метко, а двигался быстро, поэтому отделаться от него смогли далеко не сразу. Подробностей борьбы двуногих с крылатым описать не могу, но в итоге Глюка замотали в куртку и отбросили в угол. Не добили только потому, что вспомнили, куда они, собственно, спешили. А когда подоспели, то долго не могли понять, какое из двух сцепившихся тел им нужно и как его достать. Наконец быкообразный все-таки прыгнул в воду к нам на помощь. Вместе с факелом, который тут же и утопил. Зато нас вытащил, обеих сразу.

Сам процесс вытаскивания я уже не помнила. А когда пришла в себя, то с удивлением обнаружила, что сижу на берегу. Причем по-прежнему в обнимку с инквизиторшей. Она этот факт осознала примерно в тот же самый момент, но в сторону не шарахнулась и рук не разжала. Напротив, обняла меня посильнее и как-то странно закашлялась. Воды нахлебалась, что ли?

Отстраняться я не стала, сил не было. Спросить, чего она на мне повисла, тоже не получилось: зубы стучали так, что слышно было, наверное, на другом конце леса. Утешало только то, что убивать меня пока что не спешили. Наоборот, простуженный тип вслух посетовал на то, что у них нет ни сухого одеяла, ни плаща, ни вообще хоть какой-нибудь запасной одежды. Впрочем, при чем тут я? Это он, наверное, о госпоже своей беспокоился…

– Костер бы развести, – задумчиво пробормотал быкообразный, приплясывая, чтоб согреться.

– Вот сам и разводи! А-а-апчхи! Тут сейчас на всю округу ни одной сухой ветки.

– Поискать можно, вдруг найдется.

– Ищи! – великодушно разрешил простуженный. – Раз факел утопил.

– Так я же не специально, я ланью спасал.

– Хватит спорить. Несите хоть что-нибудь, а то я вас самих спалю, – перебила их монахиня.

Ее тоже трясло от холода, но по сравнению со мной не так сильно. По-крайней мере, она все-таки отпустила меня и попыталась дрожащими руками распутать завязки плаща. Узел разбух от воды и никак не хотел поддаваться, женщина злилась и шипела сквозь зубы слова, равно далекие как от молитв, так и от заклинаний. Эльфийские и местные ругательства я разобрала, но неопознанных осталось еще много. Полиглотка, однако!

В свою очередь, Глюк выбрался из куртки, в которую его упаковали, и поковылял к нам. Кажется, крыло ему все-таки помяли, потому что он его как-то странно приволакивал. Я с трудом подняла руку, чтоб ободряюще потрепать ворона по голове, но он неожиданно ловко увернулся и скакнул в сторону монахини.

– Кар! Кар-ралева!

– Гил? Гил, неужели это ты? – Женщина оставила в покое плащ и подхватила птицу. – Извини, не узнала. Как же ты изменился! Когда я тебя в последний раз видела, ты был собакой. Слушай, как же он дошел до жизни такой?

Вопрос был адресован мне и требовал ответа. Еще бы я понимала, о чем речь… и что, собственно, здесь происходит.

– Т-так в-вышло, – кое-как выговорила я, отчаянно пытаясь сдержать дрожь. Меня уже не просто трясло, а прямо-таки колотило, и все происходящее воспринималось словно через какую-то ледяную призму. Лицо инквизиторши то расплывалось, то преломлялось под причудливыми углами, стены Пещеры складывались гармошкой, как ширма, а в ушах не прекращался хрустальный звон. И такое состояние мне совсем не нравилось!

Сколько еще эти два идиота могут искать дрова? И неужели нельзя обойтись без них? В конце концов, горел же здесь раньше этот непонятный костер. Ну да, как раз вон на той каменной плите и горел.

Плита, словно услышав эту мысль, немедленно подползла поближе и потерлась о мои ноги. Она была мокрой и холодной, как и все вокруг.

– Кар!

Нет, я ошиблась. Это не плита, а Глюк. Подлизывается… А ползучая плита – это бред какой-то. Надо же такое придумать! Где она, кстати? А, вижу, вон летит! Низенько так. Наверное, к дождю. Как бы на голову не упала…

– Кар!

– Марго, что с тобой?

А голос такой заботливый-заботливый. С чего бы это? Видимо, жалеет, что если меня этой плитой зашибет, то сама она меня убить не сможет… Зря страдает, я живучая, меня такими глупостями не свалить. Согреться бы только немного…

Я поймала пробегающую мимо плиту за хвост и повела над ней рукой, отыскивая магическую жилу. Ведь должна же она здесь быть, что-то же тот костер питало. Ага, нашла! Тоненькая какая, как фитилек. Вот я сейчас этот фитилек подожгу – и сразу станет тепло. Всем-всем тепло станет.

Пылающая искра сорвалась с дрожащих пальцев так легко, будто только этого и ждала. Магическая жила запульсировала, делясь с разгорающимся огнем своей силой. Холод отступил, по телу разлилась непривычная легкость.

– Марго, ты что творишь? Прекрати, дура! Прекрати, сгоришь же!

И чего она так кричит? Разве не чувствует, как стало хорошо, тепло. Даже жарко. Куртку бы снять…

Я потянулась к верхней застежке, но внезапно обнаружила, что руку что-то удерживает. Какой-то странный золотистый шнурок крепко обвивал запястье, поднимался по предплечью и окончательно скрывался в недрах рукава. Откуда он взялся? Да еще крепкий такой?! Я ухватила шнурок свободной рукой и попыталась сообразить, к чему он ведет. И с удивлением обнаружила, что это и не шнурок вовсе, а тот самый фитиль! На одном конце его – огонь, на другом – я. Упс! Так это, значит, не магическая жила, а мой собственный энергетический канал. И я сама себя только что подожгла! Нет, так мы не договаривались. А ну погасни, зараза!

Но разгоревшийся огонь гаснуть не собирался. Он весело полыхал, используя для своей подпитки самое доступное топливо – меня.

– Отсеки его! Слышишь?

Кажется, меня начали трясти за плечи. Но никакой пользы, окромя вреда, от этого не получилось. Только ледяные зеркала, в которых отражалась реальность, окончательно потрескались и разлетелись мелкими осколками. А потом один из них вонзился мне под ребра, разом выбив из легких весь воздух. Больно…

– Дыши сейчас же! Дыши, дура!

Нет, я, конечно, особым умом не блещу, но зачем обзываться-то? Дышать ей надо, видите ли. Сама бы попробовала вдохнуть, когда на тебе лежит каменная плита. Да, та самая. А на ней – костер. Горит. И плита от этого костра раскаляется. И вот она уже такая горячая, что не выдерживает температуры и начинает плавиться. Края оплывают, обнимая меня, и душат. Жарко. Интересно, а эльфы, печенные в собственном соку, – это вкусно? Хотя откуда во мне соки?

– Карэсто ано! Дыши, бесы тебя дери!

Плита исчезла, и на меня посыпались тончайшие лезвия, каждое из которых пробивало насквозь. Я уже не чувствовала боли, просто знала, что она есть. Одно из лезвий перерезало горящий фитиль у самого основания, но слишком поздно. Огонь уже перекинулся на меня и теперь пьет силы напрямую. Да и сколько их там осталось, этих сил… Я горю вся, целиком. Я сама – ревущее пламя. Я огненными лепестками взмываю ввысь, рассыпаюсь искрами по черному небосводу, колеблюсь на ветру и горю, горю, горю. У огня нет глаз, и я ничего не вижу, да это и не обязательно. Вокруг ничего нет, только раскаленный воздух и тьма. А огонь не светит, он только горит. Горит все слабее, значит, терпеть осталось совсем недолго. Интересно, я после смерти Флая увижу? Или у нас, как у представителей разных миров и религий, загробная жизнь тоже будет разная?

– Открой рот! Так, хорошо. Терпи, детка, недолго осталось. Сейчас все кончится. Терпи, маленькая. Вот так, вот и умница…

Нет, ну она бы уже определилась, дура я или умница. А то двусмысленно как-то получается.

В рот мне тем временем тоже посыпались лезвия. Они резали язык, гортань… Есть ли у пламени гортань?

– Глотай. Ну пожалуйста, проглоти хоть немножко!

Ладно, если вы так просите… Все равно умирать, так что мне несложно. Знать бы еще, как это сделать. Ведь мышц у пламени тоже нет. Ну и не надо, без них обойдусь…

…Ох, а я ведь думала, что больнее уже не будет! Однако меня так тряхнуло, что из глаз брызнули слезы.

Стоп, так у меня все-таки есть глаза? Это радует. Точнее, радовало бы, не будь я так занята попытками пережить эту дикую боль и не заорать.

– Терпи, маленькая, терпи… Продержись еще немножко. Ну пожалуйста, солнышко мое.

О, теперь еще и солнышко! Я уже начала сомневаться, кто из нас бредит, я или эта непонятная женщина.

– Маленькая моя…

А это еще что? Она что, ревет, что ли? Из-за меня? И бормочет опять на каком-то своем языке. Поди пойми, к чему это все.

– Девочка моя, не умирай!

– Да не орите вы, и без того голова трещит! – И как я умудрилась выговорить такую длинную фразу? Как я вообще смогла выдавить из себя хоть что-то членораздельное? Наверное, это то самое временное просветление, после которого дороги назад уже нет. Или продолжение бреда. Разве можно говорить со сгоревшими легкими?

Нет, похоже, не бред. Иначе с чего бы она тогда опять начала трясти меня за плечи. Уй, как же больно-то…

– Ты пришла в себя!

– И не уходила.

Кажется, я заявила это слишком самоуверенно.

И тут же ушла. Из себя. Ненадолго.

Первое, что я почувствовала, очнувшись, – уютное, почти домашнее тепло. На какое-то мгновение мне даже показалось, что все, начиная с того момента, как я заснула в обнимку с сумкой, было дурным бредом насквозь промерзшего организма. Бред причем получился весьма болезненный: голова до сих пор трещала, а уши горели.

Я с трудом разлепила глаза и огляделась. Все лужи и дождевые потеки уже высохли, и совершенно сухую Пещеру сквозь отверстие входа освещало яркое рассветное солнце. Быстро же здесь все изменилось, всего за пару часов. Или… Я мысленно сориентировалась по сторонам света. Так и есть, солнце-то не рассветное, а закатное. Значит, я целый день провалялась. Кошмар какой!

– Ты лежи, маленькая, лежи… – Стоило пошевелиться, как в поле моего зрения немедленно возникла сестра Анелла. Для разнообразия – без капюшона. Впрочем, свою оплошность она обнаружила довольно быстро и сразу же попыталась прикрыть лицо распущенными волосами. Интересно, она действительно меня дурой считает? Или думает, что так хорошо замаскировалась?

Кстати, Глюк же тоже ее узнал. И она его. И если эта безуспешно шифрующаяся дамочка что-нибудь с ним сделала…

– Где он?

– Кто?

– Мой ворон.

– Гил? Да вон он спит, как всегда. Не волнуйся, все с ним в порядке. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

– Вам-то какая разница?

– Мне… мне… – Густая копна черных волос нерешительно шевельнулась. – Понимаешь, так получилось, что мне это очень важно. Наверное, стоит тебе объяснить, да?

Да, вот мне сейчас с больной головой только объяснения выслушивать! И так уже почти все поняла. И как только раньше не догадалась? Пещера, что ли, на мои мозги так благотворно влияет? Вполне возможно, между прочим. И не только на мои. Кажется, если бы не здешняя магия, то фиг бы я в прошлый раз развела Хозяина на откровенности об убийстве Аллены. Жаль, не видела его лица, когда он обнаружил свою женушку живой и невредимой. Уж его-то этот дурацкий капюшон точно не смутил!

– Рассказывайте, чего уж там. Только с начала.

– Понимаешь, когда Муллен после твоего отъезда нашел записку…

– Я же просила с начала!

– Ладно… – Женщина замялась. – Когда я увидела тебя в академии…

– С самого начала, сестра Анелла. С того момента, как вы умерли, воскресли и начали писать свое имя задом наперед.

– Догадалась? – В вопросе послышалось явное облегчение. А ведь она боялась этого разговора, очень боялась. Хотела рассказать, но не знала, как я отреагирую. А что я? Мне тоже было неловко. Приходилось постоянно напоминать себе, что все происходящее – правда. И если в нее местами сложно поверить, то только потому, что я чего-то не знаю. Чего-то очень важного. – Сама догадалась?

– Кое в чем люди помогли. Слишком часто рассказывали, как я на вас похожа. А нянюшка ваша, которая призрак, уверяла, что вы живы. А еще Тьяра кольцо ваше видела. Сначала на вас, потом на портрете. Зря вы его не сняли, уж больно приметное.

– Не могу я его снять, это же символ! Регалия нашего правящего дома.

– Ладно, тогда начинайте с правящего дома, потому что об этом я тоже не совсем в курсе. Только, если можно, покороче и без лишних лирических отступлений, а то голова раскалывается.

– Очень больно?

На мой лоб легла прохладная ладонь. Как ни странно, стало легче, но я все равно поспешила стряхнуть руку женщины. Еще наколдует что-нибудь, замешенное на тактильном контакте, и забуду я все свои умные мысли. Или даже саму себя забуду.

– Вы разговор-то в сторону не уводите.

– Постараюсь. Значит, с самого начала… Родилась я в Альсоро. Это такой остров чуть севернее эльфийской половины Предонии. Он не очень большой, если сравнивать с другими странами. У нас даже город нормальный всего один – он же столица. И, естественно, именно там живет правящая династия. То есть жила… Сейчас всех ее членов можно по пальцам одной руки пересчитать.

Так сложилось, что на троне Альсоро может сидеть только тот, кто обладает магической силой. Другое дело, что магические способности в нашем роду далеко не редкость, но все же бывают исключения. Из-за этих исключений власть в королевской семье иногда передается не только по прямой, но и совершенно невероятными зигзагами. И когда возникают эти зигзаги, то наибольшее значение имеет не старшинство претендента на престол, не пол, не заслуги перед отечеством, а именно магическая сила. Существует огромный свод правил, который регламентирует все эти вопросы, но я, признаться, никогда им не интересовалась. А, как выяснилось, надо было бы.

Я была племянницей правящего короля и на трон претензий предъявлять не собиралась. Росла себе потихоньку, скучала. Знаешь, когда все королевство можно объехать по периметру за несколько дней, – это ужасно скучно. Ну и вот, после того как я изучила в своем родном Альсоро каждый закуток, захотелось мне посмотреть, как живут в других странах. И отправилась я в Западную Предонию, к эльфам. Отношения с остроухими у нас всегда были хорошие, количество смешанных браков и полукровок превышало все возможные нормы… В общем, поселилась я у одного дальнего родственника, работавшего в посольстве. И надо же было такому случиться, что буквально на следующий день Муллен прибыл в это посольство с какой-то дипломатической миссией. Дальше, думаю, объяснять не надо. Мы оба были молодые, дурные… Влюбились настолько, что готовы были хоть сейчас свадьбу сыграть. Смущало меня только то, что к магии Топи относился крайне отрицательно. И Альсоро тоже называл не иначе как рассадником ереси. Поэтому я ему о своем происхождении рассказывать не стала. Притворилась, будто эльфийка, сирота…

– И он ни о чем не догадался? – не удержалась я после безуспешных попыток представить себе, как Хозяина можно обвести вокруг пальца.

– Ему и в голову не пришло. Это сейчас он бы всю информацию пятьсот раз перепроверил, а тогда наивный был, как и все парни в двадцать лет. А я свою роль хорошо играла. Да там и играть-то ничего особо не надо было. От расспросов о родне уклонялась под предлогом «Все умерли, больно вспоминать», а внешне я всегда была хрупкая. Да и эльфы в моей родословной все-таки наследили. – Женщина откинула назад прядь волос и продемонстрировала заостренное ухо. Не такого внушительного размера, как у меня, но тоже весьма характерное. – Так что спустя пару месяцев я оказалась в Тангаре, где и стала княгиней Алленой айр Муллен.

Осознание того, что я натворила, пришло примерно через год. Я вдруг обнаружила, что у меня нет друзей, из дома я выхожу только на официальные приемы и в сопровождении мужа, магию забросила, о родне позабыла. Потом родилась Тьяра, и все стало еще хуже. Магический дар, хоть и очень слабенький, у девочки был, а я даже Посвящение не могла организовать. Муллен с головой ушел в работу, ночевать и то не всегда приходил. А мне оставалось только вежливо улыбаться при встрече да вышивать цветочки крестиком.

Несколько раз думала о том, чтобы собрать вещи, взять Тьяру и удрать обратно в Альсоро. Но Топи к тому времени уже перестал быть наивным мальчиком, у него были деньги, связи… он поймал бы меня в любом случае. Если бы я была одна, то, возможно, и смогла бы осуществить свой план. Но не рисковать же ребенком!

А потом на одном из приемов я познакомилась с интересным человеком. Точнее, он сам ко мне подошел, представился. Оказалось, что он тоже некромант. Это было так удивительно – встретить в Предонии мага, да еще и моей стихии. Мы начали общаться, встречаться, обмениваться знаниями. Подгадывали время, когда Муллена не было дома, запирались в моей комнате и колдовали. А потом я снова забеременела.

– Доколдовались? – не удержалась я от подколки.

– Что? – Женщина непонимающе уставилась на меня. – Нет, ты неправильно поняла. Между нами действительно ничего не было, кроме общих магических интересов. Я никогда в жизни не изменяла мужу. Хотя слухи, конечно, ходили всякие. А некоторые нехорошие личности были всерьез заинтересованы в том, чтоб Топи в эти слухи поверил. Ну, он и купился. Ворвался однажды в комнату, застал нас вдвоем, начал кричать всякие гадости… А потом и вовсе словно свихнулся – схватил со стола подсвечник, начал им размахивать, ударил меня по голове. Да ты все это, наверное, уже знаешь.