Текст книги "Охота на Тени"

Глава 6

Девушка что-то говорила, но Бран не слушал слов. Ее голос был мягким и успокаивающим. Поддерживая его за плечи, она помогла ему подняться и вывела из храма. Ноги почти не слушались Брана. Он был обессилен страхами, горем и бессонной ночью на каменном полу.

Приход теперь представлял жалкое зрелище. Склад полностью сгорел, в жилых помещениях частично обвалилась крыша. В заборе то тут, то там зияли проломы. Огород был вытоптан, словно по нему промчалось обезумевшее стадо. Про сам храм и говорить не приходилось.

И все же солнечный свет, наступивший день, в который уже не верилось, придавал сил. Девушка вела Брана куда-то прочь от всего этого безумия, и он безвольно подчинялся. Слова, которые она говорила, не задерживались в его сознании.

Они прошли сквозь дыру в заборе и начали спускаться с холма. Внизу безмятежно несла свои воды река. Ей не было никакого дела до приключившихся в деревне ужасов. Всего пару дней назад Бран смотрел, как в этом месте купались мальчишки. Жара и дьякон Швабриил – вот единственное, что тогда доставляло ему беспокойство. Теперь он спускался к этой реке с незнакомой девушкой из разрушенного прихода. Пресвитер Никониил погиб, а, куда девался дьякон, вообще оставалось неизвестным. Да и сам послушник еще до конца не верил в то, что спасся.

Они спустились к самой кромке воды, и девушка усадила Брана на песок. Снова стояла жара, но мальчика трясло как в лихорадке. Незнакомка набрала в пригоршню воды и побрызгала послушнику в лицо. Бран несколько раз моргнул, и взгляд его прояснился. Теплая даже на рассвете вода совсем не освежала, но наконец вывела мальчика из оцепенения. Тогда девушка заставила его войти в реку по колено прямо в обуви и помогла хорошенько умыться и намочить голову. Тяжесть ушла, и мысли стали более осознанными.

Убедившись, что мальчик пришел в себя, девушка занялась собой. Скинула длинный плащ, весь заляпанный черной кровью чудовищ, как и остальная ее одежда.

– Вот гады! – в сердцах воскликнула она, разглядывая длинную рваную прорезь в плаще, очевидно оставленную когтями тварей. – Хорошую вещь испортили.

Бран поднял взгляд на девушку. Теперь, когда на ее лицо не падала тень от капюшона, он мог рассмотреть свою спасительницу. Ей было не больше двадцати пяти лет. Ее лицо нельзя было назвать красивым, но оно было приятным. Мягкие черты и сосредоточенные, немного грустные серые глаза, в которых отражалось что-то, что Бран пока не мог постичь. Длинные темные волосы незнакомки были собраны сзади в толстую косу. Одна прядь, шедшая от самого лба, была светлой.

– Так ты ведьма?! – ахнул Бран. Все знали, что одна прядь волос другого цвета – отличительная черта ведьм.

– Ведьма? – переспросила девушка, нахмурив брови. Но в ее глазах блеснули задорные искорки. Она рассмеялась. – Я что же, по-твоему, похожа на старую беззубую каргу с длинным носом до земли и горбом за спиной, которая колдует над зельем из мозгов лягушек и крысиных хвостов в своем доме на лысой горе? – Она уперла маленькие кулачки в бока и требовательно уставилась на мальчика.

От такого ответа Бран опешил.

– Нет, – промямлил он.

– Тогда будет тебе известно, что я из Ордена Гестионар Овир. Мы не ведьмы. Мы – ведуньи. Мое имя Лигия. А как зовут тебя?

– Бран. То есть… – Мальчик осекся, зажав рот руками. Что он наделал! Все знают, что нельзя называть ведьмам свое имя. Монашество отрицало само существование Ордена Гестионар Овир, как и самих ведуний. А людская молва разносила разное.

Лигия сделала вид, что не заметила движения Брана.

– Ты послушник этого прихода? – спросила она.

– Да. – Бран едва не хлопнул себя по лбу от досады. Зачем он сказал ей это? Наверно, она зачаровывает его, заставляет отвечать на вопросы.

Тем временем девушка сама вошла в воду и принялась умываться, смывать с одежды черную кровь чудовищ. На ней были сапоги выше колен, для походов и езды верхом, не позволявшие ей вымочить ноги. Штаны и рубашка не стесняли движений, но и не были слишком свободными. Довершали облик кожаный жилет на шнуровке со множеством мелких карманов и широкий пояс с ножнами для кинжала на левом боку.

– Тот человек, что погиб, – она сделала паузу, смывая с лица и рук остатки черной крови, – был настоятель прихода?

Она говорила так спокойно и естественно, словно не замечала внутреннего смятения Брана. Из-за этого было гораздо сложнее заставить себя молчать. Однако мальчик был решительно намерен больше не вести никаких переговоров с ведьмой. Он уже собирался набраться храбрости и сообщить ей о своем решении, как вдруг откуда-то сверху раздался знакомый бас:

– Госпожа Лигия! Госпожа Лигия!

Деревенский кузнец Форс – мужчина внушительного роста и могучей силы – почти бегом спускался с холма к реке. Его короткая, но густая, сплошь в подпалинах борода трепыхалась от быстрого шага. Это был первый раз, когда Бран видел кузнеца без его всегдашнего рабочего фартука и молота в руке или за поясом. Форс не расставался с ними, даже входя в храм.

– Госпожа Лигия, слава Отцу Небесному, вы живы! – выпалил Форс, останавливаясь на берегу и тяжело дыша от бега. – Дюже много этих тварей было. Мы в деревне страх как за вас перепугались.

– Все в порядке, Форс, не беспокойтесь, – улыбнулась Лигия, выходя на берег. Вся ее одежда была мокрой, но зато пятен черной крови больше не было. А при такой жаре одежда высохнет очень быстро. – Помощью Отца Небесного, эти твари больше не угрожают миру живых.

– Ох, Бран! И ты тут! Ты спасся! – Кузнец обратил внимание на мальчишку. – Мы ужо с мужиками думали, вы все погибли. Это госпожа Лигия тебя спасла?

– Да, – ответил Бран, потупив взор. Негоже было послушнику признавать, что его спасла ведьма. Однако и соврать мальчик не мог.

– А пресвитер Никониил? – с надеждой спросил Форс. – Он тоже живой?

– Пресвитер Ник… – Бран не смог закончить фразу. Слова застряли в горле. Вместо него ответила Лигия.

– Он погиб. – Ее голос был печальным и серьезным. – Я видела его останки. Это слуги Нечистого убили его. Однако ваш пресвитер смог изгнать одну из тварей, и перед смертью, похоже, ему удалось каким-то образом запечатать храм. Поэтому твари не могли выбраться оттуда. Это пресвитер Никониил спас вашу деревню, Форс. Он отдал свою жизнь за вас.

– Вот ведь горе-то… – пробасил кузнец с неподдельным сожалением, потупив голову и почесывая затылок.

Бран пораженно уставился на Лигию. Он никак не ожидал от ведьмы таких слов.

– Все так и было, Бран? Это ведь он научил тебя укрыться в круге? – спросила она, и мальчик увидел в ее глазах сочувствие. И усталость. Похоже, и для нее эта ночь и утро не были простыми.

– Да, – подтвердил он. Сказать больше у него не хватало сил.

Лигия нагнулась к своему испорченному плащу и достала из внутреннего кармана книгу. Ту самую, которой защищалась в храме от тварей как щитом. Бран с крайним удивлением разглядел на обложке крест. Святое Писание? У ведьмы?

– Скажите, Форс, может ли кто-нибудь в деревне починить мой плащ? – спросила девушка. – Только я тороплюсь, и уже сегодня должна буду покинуть вас. Я заплачу, сколько нужно, – добавила она.

– Отчего ж не сделать-то? Сделаем, госпожа Лигия. – Форс с неописуемой радостью принял у нее плащ. – Моя женушка за час-другой управится. Будет лучше нового. А платы не нужно, – с довольной улыбкой добавил он.

Бран пораженно уставился на кузнеца. Его жена слыла лучшей портнихой во всех окрестных деревнях. Она была очень хозяйственна, если не сказать жадновата. И послушник никогда не слышал, чтобы она не брала платы за работу. А делать что-то бесплатно для первой встречной девушки – это было совсем немыслимо! И почему кузнец зовет ее «госпожа Лигия»? Наверное, все это ведьминские штучки.

– Спасибо, Форс. – Девушка склонила голову в знак признательности. – Но у меня будет к вам еще одна просьба. Пожалуйста, помогите похоронить вашего пресвитера. Такой человек не должен оставаться без погребения.

Бран в очередной раз бросил удивленный взгляд на ведьму.

Глава 7

Кузнец побежал в деревню отнести плащ на починку, а Лигия попросила Брана пойти с ней поискать какие-нибудь вещи пресвитера Никониила для похорон. Они вновь поднялись на холм. Оставаться одному с ведьмой было не слишком комфортно, но и выпускать ее из виду Бран не хотел. В конце концов, если бы она хотела причинить ему какой-то вред, могла сделать это уже тысячу раз.

Вступать в разрушенный приход даже при свете дня было страшно и тяжело. Бран вновь чувствовал себя беспомощным, ноги отказывались идти. Но Лигия крепко держала его за локоть и все время задавала какие-то странные и нелепые в данной обстановке вопросы, сбивавшие мальчика с толку и не дававшие полностью погрузиться в тяжелые мысли. Например, читал ли он житие святого Поликарпиила? Что он думает по поводу решения Поликарпиила взять в руки меч и отправиться защищать родину с оружием в руках, как простому мирянину? Каков, по мнению Брана, лучший способ спасения картофеля от колорадского жука? Как правильно сохранить запасы на зиму? И тому подобное.

Как выяснилось, крыша в жилых помещениях обвалилась только над крайней пустующей кельей и кельей дьякона Швабриила. Поэтому Лигия и Бран смогли почти беспрепятственно попасть в комнату настоятеля. Удивительно, но за все время своего пребывания в приходе – то есть почти всю свою жизнь – послушник ни разу не был в келье пресвитера Никониила. Просто не было повода. Старик никогда не болел, вставал раньше всех и ложился в одно время с остальными. Неуместное сейчас любопытство зашевелилось в груди Брана, но тотчас исчезло, едва они подошли к двери кельи. Тяжело было осознать, что пресвитер Никониил больше не войдет туда и не выйдет оттуда.

Закашлявшись от заполнившей коридор пыли и каменной крошки, Лигия с трудом открыла покосившуюся из-за обрушения дверь. Келья пресвитера Никониила оказалась совершенно обыкновенной, ничем не отличавшейся от той, в которой жил Бран. Простая кровать, комод под окном, служивший также и столом, маленький Образ, висящий в углу. На комоде лежало Святое Писание.

Лигия вошла внутрь и выдвинула ящики комода. В одном одиноко лежали сменный подрясник, ряса и белье, в другом – традиционное облачение для совершения священных обрядов. В третьем – бумаги и письменные принадлежности.

– Небогато, – тихо констатировала Лигия. – На что же уходили все ваши деньги от пожертвований прихожан?

– Как на что? – изумился Бран. Пресвитер Никониил часто показывал ему, как вести книгу расходов, и учил, как распределять средства. Поэтому мальчик досконально знал, на что пошла каждая монета в приходе. – На благоустройство храма и территории, на покупку того, что мы не можем вырастить сами, на ремонт того, что не можем отремонтировать своими силами, и на материалы и инструменты. – Бран принялся уверенно загибать пальцы. – На приобретение свечей, чернил, бумаги и перьев для ведения приходского журнала регистрации и прочих документов. На книги для библиотеки. На лечение больных, которые приходят к нам зимой.

Лигия выслушала с неподдельным интересом и серьезно кивнула:

– Твой пресвитер и в самом деле был святым человеком, – сказала она. – Уж поверь мне.

– Я в этом никогда и не сомневался, – обиделся Бран. Еще он будет верить всяким ведьмам!

Лигия взяла из ящика чистый подрясник, забрала книгу со стола, и они выбрались из кельи в окно, чтобы вновь не проходить через коридор с грозящим обрушиться потолком.

Они обогнули жилые помещения и оказались у входа в храм. Одного взгляда Брану оказалось достаточно, чтобы понять, что ни за что на свете он больше не сможет войти внутрь. Все ужасы ночи вернулись к нему. Мальчику показалось, что он вот-вот потеряет сознание. А тело пресвитера Никониила лежало в самом центре храма.

– Тебе не нужно туда ходить, – мягко сказала Лигия, положив руку на плечо мальчика.

Бран с неудовольствием поймал себя на мысли, что забота девушки была ему приятна.

– Прости меня, – вдруг сказала она с сожалением. Мальчик поднял на нее удивленный взгляд. – Если бы я знала, что ты был там, я бы пришла раньше. Я думала, что в храме никого нет, кроме вашего пресвитера, который уже погиб. Тварей было слишком много. Я бы не смогла одолеть их ночью, поэтому ждала рассвета. Но если бы я знала, что ты там, я бы пришла раньше.

Бран сбросил ее руку со своего плеча, отошел на два шага и остановился спиной к девушке. Слезы жгли ему глаза. Смотреть на Лигию, а тем более отвечать ей не хотелось. Ведьма! Бран постарался вызвать в себе ненависть к девушке, хотя бы неприязнь, но делать это становилось все сложнее.

– Госпожа Лигия! – раздался громоподобный бас кузнеца.

Широкими шагами он быстро приближался к храму. Вслед за ним спешил его подмастерье – здоровенный детина, способный запросто завязать узлом кочергу, а при желании – и развязать. Совсем не поспевали за мужчинами две женщины из деревни, несшие белые простыни. Бран знал этих женщин, как, впрочем, и всех жителей в их маленькой деревне. Они частенько заглядывали в приход помочь на кухне, а по праздникам всегда угощали чем-нибудь вкусненьким.

– Бран! Ты жив! Слава Отцу Небесному! – радостно закричали женщины, едва увидев послушника.

– Это госпожа Лигия спасла его. После того как отправила тварей туда, откуда они повылазили, мерзости поганые, – тут же пояснил кузнец Форс с такой гордостью, будто сделал это самолично.

– Я только изгнала тварей. Бран не выжил бы, если бы его прежде не защитил ваш пресвитер, – скромно поправила Лигия.

– Ох, ох! – шумно запричитали женщины хором. – Как же мы теперь будем-то без нашего пресвитера Никониила!

– Скоро вам пришлют нового пресвитера, – невесело ответила Лигия. – Но молитесь, чтобы он был хотя бы вполовину такой, как пресвитер Никониил. К сожалению, я приехала слишком поздно, чтобы успеть узнать его лично. Но то, что я уже увидела и узнала, безоговорочно говорит о том, что это был истинно святой человек. Поверьте мне. Я объехала почти весь материк.

Женщины дружно залились слезами.

Лигия и кузнец с подмастерьем вошли в храм. Бран остался снаружи. Смотреть, как Форс подходит к телу пресвитера, было невыносимо, отвернуться – невозможно, поэтому послушник стал следить за девушкой. Все-таки ведьма в его родном храме!

Пока кузнец и подмастерье занимались настоятелем, она обошла храм по кругу, внимательно осматривая стены и пол. Задержалась у круга, в котором спасся Бран. Присела и провела пальцами по полу, изучая, чем он был начертан. Наконец Лигия остановилась напротив Образа. Так длилось несколько минут. Она то отступала на шаг, окидывая Образ взглядом, то подходила вплотную и принималась рассматривать его, едва не прижимаясь носом к поверхности. Бран вдруг вспомнил, как черный монах-странник провел весь вечер, стоя перед Образом.

Когда кузнец и подмастерье понесли тело пресвитера из храма, Бран не смог сдержать слез. Забыв обо всем, он бросился бежать. Видеть настоятеля было невыносимо больно.

Бран сидел на траве, прислонившись спиной к приходскому забору. Слезы уже не текли, их просто больше не было. Он невидящим взглядом следил за тем, как река гонит свои воды вдаль. Вот если бы и он мог уехать куда-нибудь. Куда-нибудь, где нет и не может быть никаких смертей и ужасных тварей. Есть ли на свете такое место? Почему Отец Небесный допустил, чтобы чудовища объявились в их деревне? Чтобы погиб пресвитер Никониил? Где же тогда и у кого можно найти справедливости?

Простой ответ пришел внезапно. Первосвященник! Кто же еще может защитить простые приходы от чудовищ? Только Первосвященник. Ведь он уже делал это, Бран сам читал в житии. Но почему он не помог? Почему не прислал помощь? Он мог просто не знать! Конечно! Если бы Первосвященник знал о том, что в мир вновь явились слуги Нечистого, здесь бы уже было все святое воинство. Он просто ничего не знает.

Бран с силой сжал кулаки. Пресвитер Никониил мертв, дьякон Швабриил исчез. Теперь он, послушник, – единственный, кто остался в этом приходе. А значит, именно Бран теперь отвечает за все. Нужно отправиться к Первосвященнику и рассказать обо всем, что здесь произошло. Тогда глава монашества сможет принять необходимые меры. Тогда он сможет защитить другие селения от подобной опасности.

Воодушевленный этой мыслью, Бран вскочил на ноги. Теперь, когда у него появился хоть какой-то план действий, он почувствовал облегчение. Он выполнит свой долг послушника, докажет, что не зря был спасен пресвитером Никониилом.

– Бран! – Из ближайшей дыры в заборе показалась лохматая голова кузнеца. – Вот ты где засел, а я хожу-ищу. Все ужо кончилось, можешь вылазить.

Бран кивнул. Сил отвечать у него не было. Однако мальчик сказал другое:

– Мне, наверное, нужно идти к Первосвященнику и рассказать о том, что случилось.

– Мы в деревне с мужиками, правду сказать, тоже так думаем, – почесав затылок, согласился Форс. – Надобно тебе к самому идти, к Первосвященнику. Окромя его кто же еще честной народ-то защитит? И бабы про то судачат, что послать кого надо. Да только кто же среди нас-то того… с Первосвященником говорить может? А ты парень смышленый да грамоте обученный, премудростям всяким. Послушник к тому ж. Тебя у Первосвященника вернее примут, чем нас, людей простых да рабочих. Ты теперича один у нас заступник остался… Да вот госпожа Лигия еще, – немного подумав, добавил кузнец. – Тебе с ней вернее всего ехать надо. Ужо она-то тебя куда хошь вывезет да доставит. И кобыла у нее добрая. Вот я ее переподкую сейчас, и вы не что до Первосвященника, до моря доедете!

Бран в ужасе уставился на кузнеца. Ехать с ведьмой?! Ему, послушнику!

– Не могу я с ней ехать, – с трудом сказал мальчик. Думать о ней плохо было куда легче, чем говорить.

– Отчего ж это? – искренне удивился Форс. – Одному тебе да пешком ни за что до Первосвященника не добраться. На дорогах всякой опасности хватает: и люду худого, и зверя голодного да зубастого. Тут попутчик верный нужен, а лучше госпожи Лигии тебе вовек не сыскать.

– Ну как же я могу с ней идти? – с досады от того, что Форс не понимает простых вещей, Бран всплеснул руками. – Да и не по пути ей наверняка!

– Не знаю я, куда она ехать вздумает, но на большак-то тебя точно аккурат вывезет. А уж дальше можно к обозу какому пристать.

– Да ведь она ведьма! – не выдержал Бран.

Кузнец на время замолчал. Потом сел рядом с мальчиком на траву, почесал по обыкновению затылок и тихо заговорил:

– Оно-то, может, так и есть. Может, и ведьма, я в этих вещах не силен больно. Да мне и все равно, что народ болтает. Ведьма она или… Геспи… Гестри… Гестионар Овир, прости, Отец Небесный, язык поломать можно, – кузнец набожно перекрестился, – или ведунья. Только я вот тебе что скажу, Бран. Когда твари ночью на нас налетели, стали дома жечь да над людьми измываться. Они-то ведь, мерзости поганые, не убивали насмерть, а ранили так, чтоб мучился подольше. Я одну молотом-то хорошенько по морде клыкастой приложил, да поналетели тут же… Стали рвать да кусать. Поволокли меня из дому, а кишки мои так за мной по земле и тащатся, и кровища хлещет… Думал все, с жизнью простился. Потом вдруг раз, твари все подскочили и рванули в храм, будто за ними Нечистый гнался. Лежу, ног ужо не чую, звезд не вижу. Пришел конец мне. – Он тяжело вздохнул, неосознанно приложив руку к животу. – И тут она. Не знаю, откудова взялась, госпожа наша Лигия. Не шевелись, говорит. Как будто я на что способен был! И давай надо мной молитвы читать да руками водить. И голос у нее стал… Как будто и она говорит и не она. Будто много людей ей вторит. И стало мне хорошо. И тепло чувствую. Не знаю, сколько так прошло, но потом голос ее обычный стал. Полежите, говорит, еще немного. Вы еще слабы, говорит. А сама едва с ног не валится от усталости. Но идет к следующему. Пастуха нашего с того света, почитай, вернула, Корна-дровосека тоже… Да многих. Больше дюжины спасла. Только Дрона-рыбака спасти не успела. Шею ему перегрызли твари. Да еще пресвитера нашего Никониила. Но он раньше погиб. Тогда она еще не приехала.

Форс достал из кармана грязный большой платок и шумно высморкался.

– Вот так всю ночь. Всех нас к жизни вернула. Сама еле на ногах держалась и бледная, яки смерть, была. Видать не просто это, такие раны залечивать-то. И нет бы отдохнуть, чуть рассвет – она уже в храм. Думал, не сдюжит. Больно уставшая была, а тварей-то много. Смогла. И тебя еще вызволила. И пресвитера нашего похоронить помогла. Вот так, Бран. Так что, ведьма госпожа Лигия али нет, а мы все ей в деревне жизнями обязаны. Кабы не успела она, мы б с тобой не говорили ужо ныне. Так что, поступай, как ведаешь, но лучшего попутчика тебе не сыскать. Попросим ее хоть до большака тебя довезти, а там – как знаешь.