Текст книги "Секрет пустой квартиры"

– А как с ремонтом? – спросила Оля.

– Ремонт надо довести до конца во что бы то ни стало. Полдня на ремонт, полдня на следствие. Это – что касается нас троих. Остальных будем подключать к следствию только в крайнем случае.

– А завтра с чего начнем? – поинтересовалась Даша.

– Ну, поскольку в «Юриллу» нам соваться рано – там милиция действует, Лавря с утра займется Эльгой, а я – мужем…

– Как это ты им займешься? – усмехнулась Даша.

– У меня есть его телефон. Я позвоню. Если он снимет трубку, я к нему под каким-нибудь благовидным предлогом подкачусь, а если нет – поеду на Фрунзенскую.

– А мне что делать? – спросила Оля.

– А ты постарайся узнать адрес Норочкиной матери.

– Это еще зачем? Понаблюдать, как женщина горюет? – возмутилась Даша.

– Дура ты, Лавря! Если мужа нет дома, он вполне может быть у тещи! А вообще мне еще надо как следует обдумать план расследования. Поэтому до утра ничего не предпринимаем, а утречком я позвоню!

– А ты что, сам себя назначил главным следователем? – хмыкнула Даша.

– Ты хочешь быть главной? Пожалуйста, я могу вообще устраниться. Ты ж говорила, что это дело – не мужское!

– Неправда, это ты сам говорил!

– Короче, в группе должен кто-то быть главным! И, по-моему, учитывая мой богатый опыт…

– Правильно, Петька! Не лезь в бутылку! – сказала Оля.

И Даша с ней согласилась. На этом они расстались до утра.

Глава XIII
Трудное решение

Когда Даша вернулась, Стас был уже дома.

– Стасик, как ремонт?

– Думаю, послезавтра все будет готово!

– Уже?

– Да, мы сегодня так рванули! Осталось только оклеить две комнаты и покрасить одно окно и одну дверь!

– Потрясающе! Надо будет продумать, под каким предлогом мы отвезем в отремонтированную квартиру наших шнурков!

– Это еще успеется, а вот как твои дела?

– По-моему, родители Инкины отпадают, но тут мы такое узнали…

И Даша рассказала Стасу о встрече с Эльгой.

– Обалдеть! Никогда бы не подумал! Эльга – воровка? Немыслимо!

– Вот и я о том же! Я столько лет ее знаю… И мама!

– Ну, может быть, она не воровка вообще, а просто мы не знаем каких-то обстоятельств; не знаем, какие у них с Норочкой были дела… А уж предполагать, что она убийца, – это вообще черт знает что!

– И я так считаю. Надо будет мне завтра с ней пообщаться… Стас, а где тетя Витя?

– Она сегодня очень устала и рано завалилась спать.

– Но она не заболела? – испугалась Даша.

– Нет, по-моему, у нее просто был усталый вид. Не молоденькая все-таки.

Они выпили вместе чаю и разошлись по своим комнатам.

* * *

Утром, открыв дверь, Даша сразу же услышала из кухни: «Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом».

– Тетя Витя, с добрым утром!

– С добрым, с добрым, Данечка! Завтракать будешь?

– Буду! А Стасик где?

– Стасик поехал докупать обойный клей. Им не хватило! Из магазина поедет прямо на Фрунзенскую. И тебе велел!

– Понятно. А как вы себя чувствуете?

– Нормально. Просто в такую погоду я быстрее устаю. Ненавижу это время года. Ноябрь – самый противный месяц! Между прочим, Данечка, сегодня здорово похолодало, так что не вздумай выйти из дома без шапки!

– Тетя Витя!

– Ничего не тетя Витя! Я не хочу, чтобы ты к маминому приезду ходила вся в соплях!

– Ой, ну за ней же надо еще на антресоли лезть. Там сумка с вязаными вещами!

– Ну и слазаешь – большое дело. Я вон вчера лазила и не умерла, как видишь!

– Ладно, – с грустью сказала Даша. Она не любила носить шапку, но спорить с тетей Витей не хотелось. В конце концов, на улице шапку можно будет снять.

Она поставила стремянку, влезла на нее и открыла антресоль. Первое, что она увидела, был пластиковый мешок, тот самый, что вчера Эльга Имантовна вынесла из квартиры покойной Элеоноры. Даша не поверила своим глазам. Наверное, просто мешок такой же! Она достала сумку с вязаными вещами, вытащила оттуда свою шапку и шарф, то и дело поглядывая на Эльгин мешок. Нет, этот мешок казался значительно больше того. Вернее, был куда плотнее набит. Ну, конечно, тетя Витя ведь сказала, что лазила на антресоли, это скорее всего ее вещи.

– Тетя Витя! – крикнула она, не слезая с лестницы. – Тетя Витя, это ваш мешок? Что-то я такого не помню!

– Этот? Нет, это Эльгин мешок!

– Эльгин? А почему он тут?

– Она вчера уехала и просила спрятать ценные вещи, не хотела оставлять их в пустой квартире. А у нас почти всегда кто-то дома.

– А, понятно! А куда она уехала?

– Сказала, что в Турцию – отдыхать.

Больше всего на свете Даше хотелось узнать, что там, в этом мешке. Но сделать это при тете Вите невозможно. Она закрыла антресоль и слезла со стремянки.

– Тетя Витя, а какие у вас сегодня планы?

– Да никаких особенных планов нет, если прояснится, может, пойду погуляю. А ты почему спрашиваешь?

– Да нет, я просто так. Я сейчас созвонюсь с ребятами, и поедем на Фрунзенскую.

Даша взяла трубку радиотелефона к себе в комнату, прикрыла поплотнее дверь и позвонила Оле. Та, услыхав про пакет, загорелась любопытством.

– Дашка, надо тетю Витю как-то отвлечь!

– Интересно как?

– Знаю! – воскликнула Оля. – Помнишь, она говорила, что мечтает посмотреть «Унесенные ветром»?

– Нет, не помню!

– А я помню! Она еще говорила: хорошо бы как-нибудь в пасмурный денек, когда никого нет, засесть перед телевизором и без помех посмотреть весь фильм!

– Так, так, интересно! У тебя есть «Унесенные ветром»?

– Нету! Но если постараться, его не так уж сложно раздобыть!

– Хорошо, но она же сказала, что мечтает смотреть фильм в одиночестве!

– Не страшно! Ты дашь ей кассету и скажешь, что уйдешь через пятнадцать минут, и пусть она смотрит себе спокойно!

– Нет, не выйдет, тут надо что-то другое…

– Тогда так сделаем. Мы с Петькой за тобой зайдем и отвлечем ее, а ты тем временем полезешь на антресоли и запихнешь в Эльгин мешок какое-нибудь барахло, а содержимое ее мешка положишь в другой…

– И что?

– И вынесешь его из квартиры. А мы смотаемся к Петьке, у него днем никого не бывает…

– А если Эльга там что-то придумала для проверки, лазил туда кто-нибудь или нет, – тогда как?

– Тогда я не знаю!

– Вот то-то и оно! Знаешь, я сейчас звякну Петьке, он что-нибудь придумает!

Петька просто завопил от восторга.

– Надо же, какая удача! И, кстати, Лавря, ее отъезд более чем подозрителен! Более чем!

– Вообще-то да!

– Ты понимаешь, она опасается обыска! Официального или, скорее даже, от своих же подельников!

– Какие у нее подельники? – удивилась Даша.

– Ну, не подельники, это я погорячился… Но муж Элеоноры, к примеру, может обнаружить пропажу и догадается, кто тут мог побывать. Или же Норочкины подруги, или ее матушка… Одним словом, картина преступления налицо – кража, сокрытие краденого у ничего не подозревающих соседей… Поспешный отъезд. Кстати, Лавря, попробуй узнать у тети Вити, не говорила ли ей Эльга раньше, что она отдыхать собирается.

– Хорошо, спрошу. Но как быть с вещами-то? Надо же туда заглянуть. А вдруг там всего лишь какие-то любовные письма?

– Любовные письма? – опешил Петька.

– Ну да. А что, может быть. Представь себе, что Норочка сказала ей, что у нее где-то спрятаны любовные письма и она не хочет, чтобы муж их нашел, даже после ее смерти. Может такое быть? И вот Эльга их выкрала и унесла.

– Тебе бы, Лавря, любовные романы писать! На фиг ей тогда их у вас прятать. Ведь если муж о них не знал, он никогда в жизни их не хватится. Нет, Лавря, это негодная версия. Не думаю, что там письма. Лавря, я придумал… Мы сделаем так… Я тебе сейчас позвоню, ты сама возьми трубку и говори со мной, как со Стасом, а тете Вите скажи, что он просил привезти ему теплый шарф или шапку…

– Поняла!

– Погоди! Как полезешь опять на антресоль, урони Эльгин мешок да еще постарайся как-нибудь его порвать. Позови тетю Витю, чтобы она видела, как ты уронила мешок… А потом…

– А потом я сама придумаю!

– Нет, погоди! У тебя найдутся два достаточно больших мешка?

– Не знаю, надо посмотреть… Ага, есть!

– Дальше ты уже догадалась? Надо набить второй мешок и подменить.

– Это я скумекала, сделаю! А дальше?

– Лавря, вот что! Не делай ничего, пока мы не придем!

– Интересное кино! Ты же должен позвонить!

– Правда, я дурак! Тогда так: сейчас к тебе придет Ольга. Дождись моего звонка и сразу лезь на антресоль. Вдвоем вы точно управитесь.

– Договорились.

Даша вернулась на кухню к тете Вите.

– Данечка, а ты почему не едешь на Фрунзенскую? – поинтересовалась та.

– А я ребят жду! Ольку, Петьку, и Крузик, наверное, с нами поедет!

– Ой, я забыла сказать! Стасик поехал за клеем вместе с Игорем!

– А, понятно!

Вскоре явилась Оля.

– А Петьки еще нет? Странно, я за ним заходила, а его не было! – сказала Оля, незаметно подмигнув Даше.

– В магазин пошел! – якобы догадалась Даша. – Его мама в каникулы часто посылает в магазины.

И тут зазвонил телефон. Даша схватила трубку. Это был Петька.

– Да, я! Ты где? Что? Замерз, бедолага? Да, сейчас собираемся. Ну все, пока!

– Кто звонил? – полюбопытствовала тетя Витя.

– Стас! Он замерз, просит привезти ему теплый шарф!

– Да? – с некоторым удивлением спросила тетя Витя. – Ну что ж, ты знаешь, где этот шарф?

– Конечно! Я сама весной его убирала вместе со своими вещами! – лихо соврала Даша, потому что весной еще и речи не было ни о какой совместной жизни и тем более о браке между родителями. Но Даше так не терпелось заглянуть в мешок Эльги Имантовны, что она забыла об осторожности. Она опять поставила стремянку в коридоре и полезла наверх. Открыла дверцу антресоли и через Эльгин мешок потянулась к сумке с теплыми вещами, решив, что достоверности ради извлечет оттуда мамин вязаный серый шарф, который вполне сойдет за мужской. Зажатым в правой руке маленьким ножиком она между делом вспорола Эльгин мешок и будто бы случайно столкнула его на пол.

– Ой, Олька, будь добра, подай мне его!

Оля нагнулась за мешком и вскрикнула:

– Даш, он порвался! Надо бы переложить в другой!

Тетя Витя, наблюдавшая эту сцену, вдруг заявила:

– Ну вот что, мои милые! Выкладывайте, в чем дело?

– Вы о чем? – с невинной миной спросила Даша.

– Зачем вам понадобился Эльгин мешок? Что за художества?

– Тетя Витя, вы о чем?

– А ну слезай! И посмотри мне в глаза! Конспираторы из вас никудышные! Зачем все это изобразили? И кто звонил за Стаса? Петька небось? Думаете, я вас не разгадала? Стас сегодня в свою квартиру ходил, взял оттуда теплый шарф! Так что прокололись вы, горе-сыщики!

Даша с Олей растерянно переглянулись. Да, это был грандиозный провал!

– Не думайте, что я вас отпущу, пока вы мне все не скажете!

– Тетя Витя, не сердитесь на нас! – взмолилась Оля. – Но нам позарез надо заглянуть в этот мешок!

– Зачем?

– Дело в том, что он… краденый!

– Что за глупости?

– Никакие не глупости! – подала голос Даша. – Мы вчера своими глазами видели, как Эльга залезла в квартиру Элеоноры и вышла оттуда с этим мешком, то и дело озираясь, как будто боялась, что ее кто-то заметит!

Тут в дверь позвонили. Явился Петька. Открыла ему тетя Витя.

– Заходи, заходи! Девицы уже дают показания!

– Какие показания? – испугался Петька.

– Я их разоблачила!

– Петь, тетя Витя нас раскрыла! – крикнула Даша.

И втроем они рассказали тете Вите все до конца.

– Теперь вы понимаете, что нам необходимо заглянуть в этот мешок? – спросил Петька.

– Понимать-то я понимаю, но… Но позволить не могу. Непорядочно это! Человек оставил мне на хранение вещи, как я могу в них рыться?

– А вы в них и не будете рыться! Мы сами…

– Нет! Да и что вам это даст? Ну, найдете вы там какие-то ценности? О чем это будет свидетельствовать?

– Вы правы, – подала голос Оля, – ни о чем. Но… Но если там просто какая-то ерунда, ничего не стоящая, то это автоматически снимет подозрения с Эльги Имантовны.

– А если ценности ни о чем не говорят… – начала тетя Витя.

– Почему? Ценности неумолимо свидетельствуют о том, что Эльга Имантовна – воровка. Как минимум! – вдруг жестко заявил Петька. – А, кстати, это очень даже невредно знать, что человек, который у вас бывает, – вор!

– Вон ты как ставишь вопрос! – засомневалась вдруг в своих выводах тетя Витя. – И все-таки совестно…

– Тетя Витя! – воскликнула Даша.

– Хорошо, смотрите! Но без меня!

– Нет, Виталия Андреевна! – возразил Петька. – Вы как раз должны присутствовать и быть свидетелем, что мы отсюда не взяли ни пылинки! А то мало ли что ваша любимая Эльга скажет!

– Да, да, именно! – закричала Дашка. – Мы же порвали пакет, и придется ей что-то сказать! Что он упал и порвался, к примеру!

– Господи, во что вы меня втягиваете, ироды! Ладно, приступайте!

Петька очень бережно взял в руки мешок и заглянул туда. Потом осторожно достал оттуда другой мешок, из него – третий.

– Там что-то мягкое, похоже на мех, – внезапно охрипшим голосом проговорил он.

Действительно, из третьего пакета он извлек что-то, завернутое в синюю ткань.

– Кажется, действительно мех, – пролепетала тетя Витя. – Мех хранят в синей ткани… Светлый мех…

Петька осторожно расстегнул две английские булавки, которыми была сколота ткань.

– Правда, мех. Белый!

– Норка! – определила Оля.

– Постойте! Тут еще что-то! – закричал Петька. Все подбежали к нему. Мех оказался роскошным норковым жакетом, а в него был завернут большой кожаный кошелек, похожий на косметичку.

– Открывай! – недрогнувшим голосом распорядилась тетя Витя.

Петька открыл кошелек и ахнул.

– Ну, ни фига себе!

В кошельке лежала толстая пачка стодолларовых купюр и какие-то драгоценности. Петька вытащил их и разложил на столе. Жемчужное ожерелье, бриллиантовый браслет, брошка с крупным рубином и четыре кольца – с сапфиром в окружении бриллиантов, с двумя изумрудами, с большим бриллиантом на агате и с серой жемчужиной. А еще гранатовый браслет и золотая зажигалка.

– Какой ужас! – вскричала тетя Витя.

– Это она убила! – мрачно проговорила Оля. – Тут же целое состояние!

– Да, дела! – растерянно протянула Даша. – Как же нам теперь быть?

– Позвонить Крашенинникову и пустить ментов по ее следу! – ответил Петька.

– Но если она все-таки не убивала? А только украла? Тогда по нашей наводке ее поймают и повесят на нее убийство? Ведь обязательно повесят! Как пить дать! И придется ей отвечать за то, чего она не совершала. Согласитесь, кража и убийство – вещи разные! Несопоставимые! Она ведь не отмоется! Если ее схватят, настоящего убийцу уж никто искать не станет, – страстно заговорила тетя Витя. – Она же немолодая женщина.

– Да, тетя Витя, вы правы, – сказала Даша. – Тем более вполне может оказаться, что убил Элеонору случайный бандит.

– Да, история! – почесал в затылке Петька. – А может, нам надо просто вернуть вещи владельцу?

– На тот свет? – поинтересовалась Даша.

– Не дури, Лавря! Вернуть все ее мужу! Он же, наверное, ее наследник?

– Этого мы не знаем! Может, у нее есть дети! – предположила Оля.

– Нет, ребята, никуда соваться не нужно! Пусть все идет, как идет, – заключила тетя Витя. – Сейчас мы все завернем, как было, и положим на антресоли. И забудем об этом!

– Легко сказать! – вздохнула Даша.

– И мой вам совет – не посвящайте в это больше никого.

– Даже Стаса?

– Нет, Стасу нужно сказать, а то мало ли: вдруг он полезет за чем-нибудь на антресоли…

– Хорошо, скажем Стасу… – задумчиво проговорила Даша. – Оль, а ты сегодня пообщайся с Инкой, хотя бы по телефону, интересно, родня уже знает о краже?

– Может, мне ей прямо сейчас позвонить? – всполошилась Оля.

– Нет, не стоит, – покачал головой Петька, – сегодня рано, муж запросто мог еще не вернуться в квартиру… тут надо выждать.

– А что мы сейчас будем делать? – спросила Оля.

– Ремонт! – вздохнул Петька.

– А может, все-таки попробовать познакомиться с мужем? – сказала Даша. – Давайте сейчас позвоним. Если он возьмет трубку…

– Попытка – не пытка! – пожал плечами Петька.

Даша набрала номер. Трубку долго никто не брал. Даша уже решила, что там никого нет, как вдруг услышала мужской голос:

– Алло! Алло!

Даша тихонько нажала на рычажок.

– Дома! – возвестила она.

Все трое переглянулись.

– Что это вы задумали? – спросила тетя Витя, ненадолго выходившая из комнаты.

– Пока ничего, – ответила Даша. – Мы сейчас едем на Фрунзенскую.

– Ну и слава богу! Хоть полезным делом займетесь. А то скоро уж родители вернутся.

Они быстренько собрались и выскочили из квартиры. Уже в лифте Оля спросила:

– На Шаболовскую?

– Ясное дело! – ответила Даша.

– Но что мы там делать будем?

– Сообразим на месте.

Всю дорогу Петька пребывал в глубокой задумчивости. Девочки его не трогали. И лишь когда они уже подходили к дому, он сказал:

– Вот что, девчонки, я пойду к нему один!

– Почему?

– Потому что один человек вызывает меньше подозрений, чем компания. К тому же не надо ему всех нас знать в лицо – мало ли что еще может понадобиться…

– Верно! – согласилась Даша. – Но под каким предлогом ты к нему явишься?

– Под наипростейшим! Вот! – И Петька вынул из кармана десятирублевую бумажку.

Девочки смотрели на него с недоумением.

– Я верну долг!

– Какой долг?

– Покойная Элеонора Сергеевна дала мне в долг десять рублей…

– Нет, Петька, это не годится! – решительно возразила Даша. – Сам посуди, мы же совсем не знаем Элеонору, а вдруг она была редкая жмотина и просто по определению не могла дать в долг какому-то мальчишке даже десятку. Тогда он сразу почувствует недоверие. Надо сделать иначе.

– Как?

– Ты эти деньги найдешь у его двери! Предположишь, что он выронил их!

– Гениально, Лавря! Простенько и со вкусом.

– Да, Дашка, ты молодец! – подтвердила Оля.

– А что, если он просто возьмет деньги и захлопнет дверь перед моим носом? – нахмурился Петька. – Да скорее всего так и будет!

– Долг он тоже может взять и захлопнуть дверь. Запросто! Но если мы втроем ничего умнее не придумали, то придется действовать именно так… – сказала Даша.

– Ладно, попробую! А вы ждите меня, но только не во дворе.

– Хорошо, мы тут побродим, а через минут двадцать ждем тебя возле того магазина.

– Ну все, я пошел!

Петька свернул во двор, поднялся на лифте и тут же услыхал громкие голоса, мужской и женский, доносившиеся из-за двери Элеонориной квартиры. Там явно шел скандал. Петька прижался ухом к двери, но разобрать ничего не мог. Тогда он нажал на кнопку звонка. Голоса смолкли.

– Кто там? – донеслось из-за двери.

– Извините, пожалуйста! Это не вы тут деньги обронили?

Дверь моментально открылась. На пороге стояла пожилая женщина с перекошенным от злости лицом и мужчина с всклокоченными волосами, явно в подпитии.

– Чего надо? Какие деньги? – грубо осведомилась женщина.

– Вот! У вашей двери валяются! – Петька протянул смятую купюру. – Я думал: ваши!

– А ты кто такой? – глядя на него с подозрением, поинтересовалась женщина.

– Никто, просто спускался, гляжу, деньги валяются! Но если это не ваши…

– Это мои! – выдвинулся на первый план мужчина. – Мои! Я обронил. У меня карман дырявый. Зашить некому. – И он протянул руку за деньгами.

Но женщина опередила его и выхватила их у Петьки из рук.

– Мамаша, как же вам не стыдно? – взвыл мужчина. – Посовестились бы!

– Я нынче полсотни заплатила за машину, чтобы тебя, пьяную рожу, сюда привезти! Так хоть часть убытка себе возмещу!

– Отдайте, мамаша! – закричал мужчина и попытался выхватить деньги у нее из рук, но она увернулась и вытолкнула его из квартиры. Дверь захлопнулась. Мужчина остался на лестнице.

– Ах ты стерва! – закричал он и принялся барабанить кулаками в дверь. – Нет, ты видел? Из моей собственной квартиры меня выперла! Открой, негодная! – каким-то странно-театральным тоном потребовал он.

– Вы меня, конечно, извините, – заметил Петька, – но у вас тактика неправильная.

– Что? – вдруг обернулся мужчина. – Какая тактика?

– Если вы будете все время барабанить в дверь, она вам не откроет. Она, можно сказать, наслаждаться будет вашими криками.

– А что ты предлагаешь?

– Замолчать. Подняться на один пролет и посидеть, к примеру, на подоконнике. Ее это удивит, и минут через десять она сама дверь откроет – поглядеть, куда вы девались.

Мужчина уставился на Петьку.

– Ты откуда такой умный взялся, а? Психолог! И ты абсолютно, понимаешь, аб-со-лют-но прав!

Он стал подниматься по ступенькам. Его пошатывало, и Петька ему помог.

– Эх, покурить бы! – простонал мужчина. – Слышь, парень, посиди со мной, а? – проговорил он вдруг жалобно.

– Хорошо, – согласился Петька, ликуя в душе. – А это ваша мама?

– Мама? Да разве ж моя мама выгнала бы меня на лестницу? Это, черт бы ее побрал, моя теща! А жену мою, парень, убили!

– Как убили?

– Вот так, убили. В темном переулке. Тяжелым предметом. Позавчера похоронили, – мужчина всхлипнул.

– А убийцу нашли?

– Да где там! И не найдут! А она, между прочим, многим дорожку перебежала! Я тебе, парень, по секрету скажу: она плохой человек была! Никудышный! Только не убивать же ее за это? Правда?

– Правда! – подтвердил Петька.

– Она, понимаешь ли, никого не жалела. И спуску никому не давала. Мстительная была. Иной раз такое удумает…

– А зачем вы с ней жили?

– Любовь зла… Я ее раньше любил, а она… Делала гадости, а потом все мне рассказывала… Вот недавно приходит и говорит: Паша – это я Паша; ну, Паша, говорит, сегодня я с Любкой расквиталась, а Любка – ее сестра двоюродная, когда-то, много лет назад, парня у нее увела…

Петька буквально затаил дыхание.

– Да, так вот, эта Любка у нее в юности парня отбила. Так она теперь, через столько лет, знаешь, что удумала: Любка эта замуж вышла за человека с маленькой дочуркой, вдового – мать девочки родами умерла, – так она теперь разыскала эту девчонку и ей сообщила, что мать у нее – неродная! Ну не стерва? Вся в мамочку свою!

В этот момент дверь квартиры распахнулась, Пашина теща выглянула на площадку.

– Ты где, чертов сын? Ты мою доченьку вчистую ограбил! Куда все добро девал?

И она, как разъяренная тигрица, одним махом оказалась на площадке у окна. Отпихнув Петьку, она вцепилась в зятя и начала его трясти с криком:

– Ты куда все добро девал? Припрятал? Думаешь, разживешься? Да я с тебя живого не слезу, пока все не вытрясу! Ты со мной лучше не вяжись!

Паша совсем обалдел.

– Мамаша, вы чего? Мамаша, пустите!

– Да я тебя пущу! Убирайся на все четыре стороны, но мое отдай!

– Да что вам отдать, мамаша? Вы того, сдурели с горя?

– Ты куда, чертов сын, драгоценности девал? А жакет норковый!

Петька замер.

– Мамаша, вы о чем? Постыдились бы, мальчик тут…

– Плевать мне на мальчиков! – вопила она.

Петька только диву давался, как еще не сбежались на эти вопли соседи.

– А ну отвечай, где норка?

– Да в шкафу висит! Вы что, мамаша, ослепли небось! И не стыдно вам? Только дочь похоронили… Эх вы, жлобина бессовестная!

– Ах ты гад! Не успела жена умереть, а ты уж ее вещички припрятал!

– Да креста на вас нет, мамаша!

Паша стал медленно спускаться по лестнице, и вскоре они с разъяренной тещей скрылись в квартире.

Ну и ну! И что за люди… Петьке было жалко Пашу, которому предстоят нелегкие дни… «Но только он жену не убивал», – с уверенностью подумал Петька и стал пешком спускаться по лестнице. Девочки ждали его в магазине. Они здорово замерзли.

– Ну что? – спросила Даша.

– Я такое там слышал – зашибись! – он все пересказал подругам.

– Фу, какая мерзость! – брезгливо поморщилась Даша. – Родная мать о шубе беспокоится через день после похорон дочери!

– Но и доченька, надо сказать, хороша! – скривилась Оля. – Столько лет выжидала, чтобы нанести удар своей двоюродной сестре!

– Да уж, наверное, она ненормальная была! – предположила Даша.

– Все может быть! Но я, девочки, убежден – муж ее не убивал! Сами подумайте: стал бы он ее ругать, если бы убил? Нет, он бы плакал, убивался, говорил бы, что она была ангелом небесным…

– Вообще-то да! – согласилась Оля.

– А если он такой тонкий психолог, что именно на это и рассчитывал? – сказала Даша.

– Ага, сейчас! Стал бы такой тонкий психолог в пьяном виде перед каким-то мальцом незнакомым душу наизнанку выворачивать?

– Кажется, ты прав, Квитко! Но что все это нам дало?

– Не так уж мало! – воскликнул Петька. – Во-первых, мы теперь знаем историю с Инной, и, кстати, надо ей поскорее все рассказать, а во-вторых, по-моему, можно с Паши снять подозрения!

– И выходит, что главная подозреваемая – Эльга? Бред какой-то!

– Лавря, ну почему бред? Почему? Такая особа вполне могла подрядить какого-нибудь пьянчужку, чтобы он угрохал Норочку.

– Из-за барахла? – усомнилась Даша. Ей все не верилось, что Эльга Имантовна – убийца. Хотя в то, что она воровка, девочке пришлось поверить волей-неволей. – А я вот что думаю… Судя по тому, что тебе рассказал этот Паша, она и вправду отвратительная баба была… И любила людям гадости делать, а это значит, что у нее было много врагов.

– Верно мыслишь, Лавря! Только как нам об этих врагах разузнать?

– Есть у меня одна мысль… Только не знаю…

– Говори, Лавря, не скромничай!

– Понимаете, мне кажется, надо поговорить с Инкиной мамой!

– Как? – поразилась Оля. – Зачем?

– Затем! Надо ей все рассказать! И спросить, что она знает про Норочкиных врагов!

– Да она запросто может ничего не знать! Они же много лет не встречались! – воскликнула Оля.

– А вот это еще не факт! Она вполне могла сказать Инке, что давно не встречалась с сестрой, но… Откуда, спрашивается, Норочка знала, где учится Инка?

– Ну, это ерунда! Такие вещи ничего не стоит узнать! – возразил Петька.

– А еще я вот что думаю – наверняка, она не просто сделала гадость, она, вполне возможно, чем-то Инкину маму шантажировала. Та не поддалась на шантаж, и Норочка сделала свое черное дело!

– Даш, а ты собираешься говорить про то, что Инка уже все знает? – испуганно осведомилась Оля.

– Мне кажется, надо сказать, а то там такой наворот уже образовался. Инка черт те в чем подозревает родителей… Они от нее все скрывают – это прямо как нарыв, надо, чтобы его прорвало!

– А ты не много на себя берешь, а? – осторожно спросил Петька.

– Вот если бы я Инке сообщила, что ее мама – ей не мама, тогда можно было бы сказать, что я много на себя взяла! – передернула плечами Даша. – А так…

– Кстати, Инке обязательно нужно сказать все про ее родную маму. Что она ее не бросила, а умерла от родов. Какая все-таки гадина была эта Норочка! Инка могла до старости не знать… Да и что тут такого? Женщина умерла, остался крохотный ребенок, а другая ее вырастила как свою! Зачем было лезть, скажите на милость, – страстно произнесла Оля. – Нехорошо так про покойницу говорить, но я ее просто ненавижу… Слушайте, мы с вами все-таки допускали возможность, что Любовь Марковна или Федор Борисович убили… Это глупость, чушь полнейшая! Они же не в курсе, что Инка уже знает. Вы же видели, как они себя вели… Но я не представляю себе, как ты собираешься с ее мамой разговаривать. Я лично не смогла бы…

Даша задумалась.

– Да и потом, – продолжала Оля, – откуда ей знать про Норочкиных врагов?

– Петь, а что, если поговорить с мужем? Допустим, завтра, когда не будет тещи? Осторожненько поговорить – сказать, что у нас есть подозрения, что убил кто-то из врагов, а? – спросила Даша.

– Нельзя, Лавря! Я уже там засветился, и этот Паша, а он типичный пентюх, еще на меня кражу может повесить.

– Только этого еще недоставало! – воскликнула Оля.

– И, кстати, он первый на Киселевых укажет! – добавил Петька.

– Значит, у нас один путь – поговорить с Любовью Марковной!

– Почему? Есть еще другой путь – просто забыть обо всем этом, – ухмыльнулся Петька. – Но это ведь не наш путь, правда? Нам же почему-то всегда больше всех надо. Мы – во всякой бочке затычка!

– Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! – рассердилась Даша.

– Так я же не в осуждение! Я просто констатирую – это не наш путь! Верно?

– Верно! – вздохнула Оля.

– А я вот подумала: если Любовь Марковна и не знает ничего про Норочкиных врагов, она запросто сможет свести нас с кем-то, кто знает!

– Если захочет! – усомнился Петька.

– Да, тут вообще сплошные «если»… А вот Инне пока ничего говорить не нужно! Лучше мы сперва поговорим с ее мамой, и пусть она сама ей все скажет!

– Правильно, Лавря! – сразу согласился Петька.

– Наверное, ты права, – подумав, сказала Оля. – Так будет тактичнее. Ну, а какие сейчас планы?

– Давайте позвоним сейчас Киселевым, и если Любовь Марковна сможет нас принять…

– Нас? Нет, Лавря, такой разговор лучше вести с глазу на глаз!

– Тогда, может, лучше Оля это сделает? Они же давно знакомы…

– Нет! – закричала Оля. – Я не смогу! Просто не решусь и буду что-то мямлить… Нет, Дашка, лучше ты…

– Хорошо! – сурово проговорила Даша. – Я сейчас ей позвоню, и если она согласится…

– Тогда ты поедешь к ней, а мы – на Фрунзенскую!

Они нашли жетончик, и Даша набрала номер Киселевых. К телефону подошла Любовь Марковна.

– Добрый день, это говорит Даша Лаврецкая.

– Здравствуй, Дашенька, а Инночки дома нет. Они с папой на дачу поехали, кое-что привезти оттуда. Вернутся только к вечеру!

Задыхаясь от волнения, Даша проговорила:

– Любовь Марковна, мне ужасно нужно с вами поговорить! Наедине! Можно?

– Дашенька, что-то случилось?

– Нет, то есть… да… ну, одним словом, это очень, очень важно!

– Ну хорошо, приезжай!

– Можно прямо сейчас?

– Конечно! Даша, ты хоть в двух словах скажи, в чем дело… А то я волнуюсь! Что-то плохое случилось? С Инной?

– Нет-нет, с ней ничего не случилось, это скорее важно для нас… Для меня…

– Ну, ладно, приезжай быстрее! Я жду!

Даша в полном изнеможении привалилась к стене, на которой висел телефон-автомат.

– Фу! Я как вагон разгрузила!

– То ли еще будет, когда ты с ней говорить начнешь, – с сочувствием поглядел на нее Петька. – Но уж взялась за гуж…

– Да я знаю. Ой, не могу! Надо выпить чего-нибудь холодного!

Даша подбежала к палатке, торговавшей сигаретами и напитками.

– У вас холодильник есть? Тогда дайте банку пепси – похолоднее.

Дрожащими руками Даша вскрыла банку и припала к отверстию.

– Лавря, полегче! Простудишься!

Даша только головой помотала. Залпом выпив банку, она зашвырнула ее в урну и перевела дух.

– Легче стало? – заботливо спросила Оля.

– Угу! – кивнула Даша. – Ну, ладно, я поехала! Я вам позвоню!

– Лавря, если надо будет за тобой заехать, ты только скажи!

– Петечка, я позвоню!

И Даша понеслась к метро. Петя и Оля не спеша направились туда же.

– Ой, Петька, какая она… решительная! Смелая!

– Лавря? Да, она такая! – с гордостью подтвердил Петька. Для него это было не ново.