Текст книги "Шалый малый"

– Да, действительно. Но где это помещение?

– На Мойке. Совсем рядом с Невским.

– Боже!

– То есть, вы согласны?

– Господи, это же мечта… Но надо выработать какой-то принцип. Сезонный, например.

– А мне кажется, не нужно никакой конкретной привязки. Вот что вам вздумается, то и делайте!

– А что, так и вправду лучше! – безмерно воодушевилась я. – Во-первых, буду исходить из реальных возможностей на определенный момент, ну и вообще… что в голову взбредет. Господи, я и не мечтала о таком…

– Вот и чудесно! Теперь вы не станете спрашивать, зачем за вас пить?

– Не стану!

– Ох, как у вас глаза горят… С ума сойти можно. А теперь поговорим о конкретике. Помещение готово. Когда вы сможете поехать в Питер?

– Послезавтра.

– Вот и езжайте. Билет вам доставят в офис и в Питере вас встретят. Сколько вы сможете там пробыть?

– Думаю, двух дней хватит, чтобы понять…

– Отлично. Вам забронируют гостиницу. В вашем распоряжении будет машина с водителем.

– А когда вы планируете открыться? И что все-таки это будет? Бар? Кафе? Ресторан?

– Пожалуй, кафе. Чтобы там можно было хоть что-то съесть, выпить кофе… В Пальме это заведение открывается в восемь вечера, а в Питере с его климатом это было бы неправильно. И вообще, туда должны ходить мамы с детьми.

– Да, я как раз хотела сказать… это не должно быть местом для очень богатых, избранных…

– Так я и задумал. А может быть, Настенька возьмется наладить там кондитерский цех? Чтобы наше заведение славилось еще и своими пирожными, как когда-то «Норд»? Помню, мы с моей девушкой мотались из Москвы в Ленинград поесть в «Норде» профитролей…

– Ну, я про это только слышала от деда. Но, думаю, Настя с удовольствием.

– Чудесно, девушки! У вас останется время и на свой бизнес. Насте достаточно будет, допустим, раз в два месяца проводить, так сказать, мастер-класс!

– Юлиан Григорьевич, нужна реклама!

– Об этом не беспокойтесь! Весь Питер будет увешан рекламой.

Его водитель действительно отвез меня домой. Я пребывала в совершеннейшей эйфории. Строила воздушные замки. Даже спать не могла, все придумывала, что бы такое сделать для начала? Как поразить питерцев? Чем? Летом среди зимы или какой-то сумасшедшей экзотикой? А вот летом, если будет жара, надо устроить что-то зимнее, чтобы душа отдыхала… Словом, я фонтанировала идеями и вдруг, уже под утро, потеряв надежду уснуть, я подумала: а ведь судьба опять меня толкает к Макару! Я буду регулярно бывать в Питере, и он наверняка об этом узнает. Ну и что? Есть ведь еще Карина Новикова, и что прикажете с этим делать?

– Ну, чего от тебя хотел Бекетов? – встретила меня Настя.

– Настька, ты даже вообразить не можешь! Он мне такое предложил!

И я пересказала подруге свой разговор с Бекетовым.

– Ну ни фига себе! – поразилась Настя. – А я, кстати, знаю в Питере одного гениального парня, мы с ним вместе в Вене учились…

– Настька, а может, потом мы и в Москве что-то подобное откроем, а?

– Кто знает! Вчера ты и подумать о таком не могла, а сегодня…

Ровно в двенадцать мне привезли билет на «Сапсан», который отходит около четырех. Отлично. Вечером буду в Питере, а утром… начнется новый жизненный этап. Я позвонила мужу. Голос у него был кислый.

– Поляш, я соскучился!

– Ты чего такой невеселый?

– Да тут хрень такая… Не разгрести. Наши так накосячили…

– Вадь, откуда блатной жаргон? От кого набрался?

– Поляш, не придирайся к словам. Скажи лучше, как ты?

Я хотела рассказать ему о предложении его шефа, а потом решила – рано. Вот смотаюсь в Питер, тогда и буду говорить. А пока – молчок!

– Поль, а билет-то в первый класс, – сообщила внимательная Настя, когда я отключила телефон. – Бешеных денег стоит, говорят там кормят, как в ресторане… Интересно, в какую гостиницу тебя поселят?

– Да ладно, в какую бы ни поселили, меня это не колышет!

– Полька, а ты Макару будешь звонить?

– Еще чего!

– А как же синие глаза?

– А что синие глаза? Пусть себе синеют.

– Ох, Полька… Ты такая цельная натура! Такая храбрая, я просто перед тобой преклоняюсь.

– Еще не хватало! Преклоняется она, дура набитая.

– И не обижаюсь на тебя.

– Насть, ты хочешь сообщить мне какую-то пакость и поэтому несешь всякую чушь? Ох, по глазам вижу, что права. В чем дело-то?

– Поль, тут на почту сообщение пришло… тебе…

– Неужто про Карину Новикову?

– А ты уже знаешь? – ахнула Настя.

– Конечно, меня еще вчера поспешили порадовать.

– И что?

– А что? Ничего. Бывает.

– Что бывает?

– Все. И измены мужа тоже бывают.

– То есть ты сейчас говорила с Вадькой, уже зная про эту Карину?

– Конечно.

– Ну ты даешь! Я бы так не могла…

– Насть, а какой смысл скандалить или убиваться? Только семью разрушать. Мне говорили, что у поздно женящихся мужиков сохраняется инерция…

– Какая инерция?

– Вольной жизни. Охоты на баб. Пройдет.

– Поль, так нельзя! Уведут же!

– Ну, если уведут, то я сама буду в этом виновата. И вообще, может быть, это еще и вранье, может, эта Карина просто расчищает себе дорогу. А Вадька и знать про это не знает.

– Но когда он приедет, ты у него спросишь?

– Да боже упаси! Зачем? Я и так пойму.

– А если поймешь, что он…

– Промолчу. Но зато у меня будет козырь в рукаве.

– Нет, я не понимаю… Ты, видимо, совсем его не любишь. Ты просто дала себе установку – быть хорошей женой, сохранять брак. А если бы ты его по-настоящему любила… Но тогда я не понимаю, почему ты не хочешь встречаться с Макаром?

– Насть, тебе что, думать больше не о чем?

– Да, ты права, извини!

– Пойми, чудачка, у меня сейчас все мысли в Питере не из-за синих глаз Макара, а из-за этого кафе.

– Ох, я бы так не могла…

В первом классе «Сапсана» помимо всего прочего выдавали еще и тапочки. Я с наслаждением сняла сапоги. Обычно в поезде или в самолете я сразу засыпаю, но тут сна не было ни в одном глазу. Я была так захвачена новым проектом, что все остальное отступало на второй план. У меня уже созрело несколько идей для открытия, но остановиться на чем-то не получалось. Я то и дело возвращалась мыслями к бару в Пальме, я была там с Аркадием. Стоял сентябрь, и основной темой декора были плоды. Овощи, фрукты, ну и осенние цветы тоже… Я была в полном восторге, но разве могло мне в голову прийти, что я сама буду делать что-то подобное и где? В Питере! Поневоле голова шла кругом. Ах, какой же молодец этот Бекетов! И как мы с ним поняли друг друга… Да, он не просто богатый бизнесмен, он творческая натура. И елки мои он оценил. Да, мне повезло, мне сказочно повезло, более интересной задачи и не придумаешь… И ведь надо все время быть в тонусе, все время что-то придумывать… Это просто счастье!

Вот в таком радужном настроении я сошла на перрон.

– Полина? – окликнул меня молодой человек удивительно неприметной наружности. Такого через пять минут встретишь и уже не узнаешь.

– Да. Это я.

– Здравствуйте, я Варламов и сейчас отвезу вас в гостиницу.

– Спасибо.

Он взял у меня дорожную сумку и повел на стоянку. Было здорово холодно. Похоже, я как-то легкомысленно оделась. Ну да не страшно, в моем распоряжении будет машина.

Мы подъехали к «Астории». Ни фига себе!

Номер был супер шикарный, двухкомнатный, окна выходили на площадь. По-моему, Бекетов перестарался. Зачем такая роскошь? Мне вдруг стало как-то неуютно. Ну ладно, билет первого класса, но люкс в «Астории», это уже перебор.

– Полина, вас все устраивает? – спросил неприметный.

– Более чем, спасибо.

– Завтра в десять я за вами заеду.

– Отлично. До завтра.

Я решила сегодня уже никуда не ходить. Есть не хотелось. Я приняла душ, надела белый махровый халат и решила включить телевизор. Побегала по каналам и вдруг наткнулась на какой-то очень старый советский фильм. Гражданская война, пустыня… И тут же началась реклама. Я заглянула в минибар. Нашла маленькую бутылку белого вина и пакетик соленого миндаля. Ах, хорошо! То, что надо! И тут реклама кончилась. И на экране возник титр: «Сорок первый». Никогда не видела этот фильм, только слышала о нем. Вот и посмотрю. Меня увлекла эта история. Но вдруг героиня кричит герою: «Синеглазенький!» И хотя Макар ни чуточки не напоминал Олега Стриженова, почему-то тревожно екнуло сердце. И отчетливо вспомнились его слова: «Держись подальше от Бекетова!» Я выключила телевизор. Не хочу я думать о Макаре, о его предостережениях. «Держитесь подальше от торфяных болот!» Тоже мне… Но непрошеные мысли уже лезли в голову. Вспомнился подслушанный новогодней ночью разговор с Русланчиком. Ну и что? Сейчас у Бекетова очень крупный и вполне легальный бизнес, мало ли что там было в прошлом. Да у нас какого крупного бизнесмена ни возьми, через одного люди с криминальным прошлым. Ну что делать, такова специфика страны и определенного исторического периода. Я лично пока от Бекетова ничего плохого не видела. Да и Вадька тоже. К тому же… Да, но я своими ушами слышала, как Бекетов упрекнул Руслана в том, что он упустил невольного свидетеля. Свидетеля чего? Конечно же, преступления… И что же мне делать? Просто забыть об этом разговоре? Мало ли что говорят люди на пьяную голову… И недаром подслушивать чужие разговоры считается как минимум дурным тоном. Но я ведь не собиралась ничего подслушивать… Запищал мобильник. «Вадим спит с Кариной». А может, и вправду? Стало как-то тоскливо. Ну что за радость слать такие эсэмэски? Кому это надо? Я стерла эту пакость, заодно почистила и другие сообщения. И вдруг, сама того не желая, набрала номер Макара. Он откликнулся сразу.

– Полина! Это ты?

– Я. Привет.

– У тебя что-то случилось? – у него был такой теплый голос… – Скажи, я могу помочь?

– Нет, Макар, ничего у меня не случилось, наоборот, у меня все хорошо, даже прекрасно. Я в Питере.

– В Питере? – задохнулся он. – Не может быть! Ты в Питере и ты мне позвонила! Где ты?

– В «Астории».

– Ишь ты! Круто! А что ты там делаешь? Хотя нет, я сейчас приеду!

– Нет, Макар, ни в коем случае.

– Ты не одна?

– Я одна. Но я здесь по делу и…

– Я понял, ты не хочешь, чтобы меня видели в отеле. Тогда давай встретимся и немножко погуляем по Питеру или посидим где-то… Я так смертельно хочу тебя видеть… Время детское, половина одиннадцатого всего. Поля, умоляю тебя!

– Ладно, не умоляй! Через сколько ты сможешь добраться?

– Через полчаса.

– Хорошо, через полчаса я спущусь.

– Я позвоню, как подъеду. Господи, какое счастье!

Вот и прекрасно! Я сразу обозначила границу, переступить которую мы не должны, встретимся на нейтральной территории, поболтаем, я не буду чувствовать этой подступившей к горлу тошноты. Карина Новикова! Пусть! Выставляем на кон против Карины Новиковой в постели Макара Плетнева всего лишь в баре!

Я быстро оделась, подкрасила немножко глаза и губы и спустилась в холл. Села в кресло, и почти тут же позвонил Макар. Я вылетела на улицу.

– Поля, милая моя, как я счастлив!

– Привет, Макар! Ох, какой ветрище с Невы!

– Садись скорее в машину!

Когда он сел рядом, лицо у него было взволнованное и счастливое.

– Полечка моя, надо же, позвонила… – он погладил меня по щеке. – Что тебя привело в наши края?

– Дело!

– Очередная свадьба?

– Нет, куда интереснее! – И я рассказала ему о поступившем мне предложении, ни словом не упомянув о Бекетове. Зачем? Мухи отдельно, котлеты отдельно.

– И ты будешь регулярно бывать в Питере?

– Ну, если все сладится, да.

– Невероятно…

– Макар, а ты вообще когда-нибудь бываешь в плавании?

– Бываю, но лишь тогда, когда сам этого хочу.

– А разве так можно?

– Можно. Я ж не служу на флоте. Я вольный казак с голландским дипломом. Что хочу, то и делаю.

– А чем же ты, прости, на жизнь зарабатываешь?

– О, разными вещами. Сейчас вот, например, в соавторстве с одним человеком пишем сценарий сериала о кругосветном плавании. Здорово интересно.

– А песни?

– Что песни?

– Ты их больше не пишешь?

– Давненько не писал.

– Жаль! Ты такой многогранный тип…

– Полечка моя… Разве мог я подумать, что сегодня буду сидеть с тобой в машине? А кстати, чего мы тут сидим? Поехали куда-нибудь?

– Куда?

– А куда хочешь? Скажи вот, чего тебе хочется? Пить, есть, танцевать?

– Нет, просто сидеть и разговаривать… И еще… Я выпила бы чаю.

– Вот, это уже какая-то конкретика, – и он завел мотор. А мне страшно понравилось, что он не стал зазывать меня к себе.

Мы приехали к маленькому симпатичному кафе. Он заказал мне чай с тортом, а себе кофе.

– Поля… Почему ты мне позвонила?

– Просто вспомнила про своего спасёныша.

– Как ты сказала? Спасёныш? – засмеялся он.

– Это Настя придумала.

– Молодец Настя! Поля, знаешь, ты странная…

– Чем это?

– С одной стороны храбрая, даже безрассудная, а с другой такая… на все пуговицы застегнутая…

– Да уж какая есть. А ты, кстати, тоже такой… С одной стороны лихой, прямо-таки рубаха-парень, а с другой…

– И что выходит?

– А что?

– Что мы с тобой одного поля ягоды.

– О, как ты все повернул!

– А мне знаешь, чего хочется?

– И чего же?

Я ожидала услышать все что угодно, но только не то, что он сказал.

– Мне страшно хочется познакомить тебя с моей мамой. Жаль, она так далеко.

– Зачем это?

– Не знаю… Просто хочется. Я еще никогда не знакомил маму с моими девушками.

– Я не твоя девушка, Макар.

– Я так не считаю.

– А…

– Поля, я вот знаком с твоим дедом и от него в полном восторге, знаком с твоей мамой, а кто твой отец?

– Я о нем мало что знаю. Он бросил маму, когда мне было три года. Он был кинооператором, уехал куда-то за границу и сгинул. Так что я, считай, безотцовщина.

– Тебя это гнетет?

– Ни капельки. Дед всегда был рядом. И хотя мы с мамой жили отдельно, но дед меня обожал, баловал, заступался за меня перед мамой, когда я в школе хулиганила. Он и сам тот еще хулиган. Даже на свадьбе предлагал мне сбежать куда-нибудь…

Сказав это, я испугалась. Зачем? Он сейчас уцепится за эту фразу. Но он как-то пропустил ее мимо ушей. Или сделал вид.

– Да, твой дед чудо! И дом его мне страшно нравится. Там ощущается такая патриархальность в укладе… И эта милая женщина, Анфиса Васильевна, она ведь не просто домработница, правда?

– Правда, – засмеялась я. – Она чудный человек. Обожает деда…

– Это чувствуется. И ситуация тоже… что-то из усадебной жизни девятнадцатого века… Прелесть. А при этом Андрей Антонович в высшей степени современный человек. А дача у них есть?

– Нет, дачи нет.

– А разве Анфиса Васильевна не закручивает банки с огурцами? Не варит варенье?

– Закручивает. Варит. Но в городе. Дед ненавидит дачи. Дело в том, что у моего прапрадеда была дача в Подмосковье. Его прапрабабку там и арестовали… когда деду было четыре года… И он остался совершенно один на этой даче. Его через сутки нашла соседка, забрала к себе, а потом передала родителям, когда они вернулись, они геологи оба были. Прапрадед так и сгинул в лагере. А прапрабабка вернулась в начале пятидесятых, но совершенно сумасшедшей…

– Да, история страны на твоей семье отразилась в полной мере.

– Да уж, а прадед воевал, дошел до Вены, даже танцевал вальс на площади… Знаешь, есть такая старая песня?

– Да, мама ее очень любит. У меня в семье тоже все это было: и война, и аресты… и блокада… Фу ты, ну ты, разве об этом надо говорить с любимой женщиной?

– Макар!

– Что Макар? А вот ответь мне на один вопрос, только честно.

– Попробую.

– Ты почему мне позвонила?

– Сама не знаю, – засмеялась я.

– И все-таки?

– Не знаю, просто вдруг стало как-то одиноко в этом огромном номере…

– А где твой муж?

– В Дании. Как там у тебя… «тот, кто не видел даже вывески «Бутырки», тому и Дания покажется тюрьмой»?

– Смотри-ка, запомнила…

– Да, я вообще легко запоминаю стихи.

– Я польщен. Знаешь, когда ты позвонила, я собирался просто вульгарно напиться… И вдруг чудо! Поля, я люблю тебя! Я совсем дураком стал… Ты мне снишься… Я все время о тебе думаю… Если хочешь знать, я ввязался в эту историю с сериалом, только чтобы не уезжать из Питера. Со мной такого еще не было, чтобы я менял свои планы из-за женщины. Для меня это нонсенс. Поля, только не надо меня жалеть.

– С чего это ты взял?

– По глазам вижу. Но я этого не хочу… А ты вообще когда-нибудь сходила с ума от любви?

– Макар, давай сменим тему.

– Давай! – на удивление легко согласился он.

А мне вдруг стало даже обидно.

– Но в таком случае скажи мне, кто тебе предложил этот чудо-проект?

– Ну, один бизнесмен…

– Питерский?

– Ну… да! – мне ужасно не хотелось говорить о Бекетове.

– А ведь ты врешь. Это Бекетов?

– А какое это имеет значение?

– Значит, я угадал. Поля, не связывайся с ним! Он очень опасный тип!

– Послушай, это мое личное дело. И я с ним уже связывалась. Я сделала для него большую работу, и все было в порядке. Вадим работает у него на фирме, и тоже все обстоит нормально. Так почему я должна отказаться от работы, о которой могла только мечтать? Потому что он тебе не нравится?

– Ты чего кипятишься, дурочка? Просто я… я за тебя боюсь.

– Боишься именно в связи с Бекетовым? А если б это был кто-то другой?

– Ну, тоже смотря кто…

– Макар, а какое ты имеешь право мне что-то диктовать?

– Я не диктую, я советую. Просто ты многого не знаешь.

– А мне не надо ничего знать. Я всего лишь флорист. Меня его другие дела не интересуют. Я хочу сделать эту работу, и я ее сделаю!

– Но ты же о нем ничего не знаешь!

– А что я знаю о тебе? Какую-то достаточно мутную историю морского волка?

– Но послушай…

– Нет, я не хочу ничего слушать! И вообще, я хочу спать. Отвези меня в гостиницу.

– Как угодно даме.

За всю дорогу он не сказал ни слова. Только уже подъехав к «Астории», вдруг проговорил:

– Знаешь, я никогда не любил, я всегда только хотел женщин. А с тобой все наоборот. Я люблю тебя, но почему-то совершенно не хочу…

Я ахнула. Но сдержалась. Этой фразы я ему никогда не прощу!

– Вот и прекрасно. Люби на здоровье. Всего наилучшего.

Он даже не вышел из машины. И сразу рванул с места. А я осталась стоять с разинутым ртом. Это ж надо придумать! Почему это он меня не хочет? А ведь, наверное, и вправду не хочет. По крайней мере никаких попыток он пока не делал… Более чем странно и до ужаса, просто до слез обидно. Ну и черт с ним! Хорошо, что он это сказал… Хотя чего ж тут хорошего? Или он соврал в отместку за мое равнодушие? Странно, а ведь и я его не хочу… Я закрыла глаза, представила себе, что он меня обнимает… И ничто во мне не шелохнулось. Да, но я ведь его не люблю. А он утверждает, что сходит с ума от любви… Бредятина какая-то. Но все-таки было до жути обидно. Вот с Вадькой все правильно. Мы любим и вечно хотим друг друга. А как же Карина Новикова? Или у него хотелки на многих хватает? Да, без пол-литра не разберешься. Я так до утра и не заснула. Черт бы его побрал, этого морского волка. Ну допустим, он меня не хочет… Но тогда в чем заключается эта его пресловутая любовь? Не похож он на человека, способного просто носить в душе образ Прекрасной Дамы! А ведь, кажется, Блок именно так любил Любовь Дмитриевну Менделееву? Что-то я плохо помню эту историю, надо будет спросить у Адочки. Да, но Макар хоть и пишет стихи, но все-таки отнюдь не Блок… Утром, приняв душ, я придирчиво разглядывала себя в зеркале. Что же во мне не так? Да все в общем-то так… И желающие всегда находятся, а этот мачо, видите ли… О, а может, он просто импотент? Да, это мысль… Скорее всего! И таким образом решил объяснить свое немного странное поведение? А что, очень похоже! Да, да, все именно так и объясняется! Вот сволочь! Впрочем, чему я удивляюсь? Мужики во всем всегда винят женщин. Вот и объяснение! И как же мне раньше в голову не пришло? Стоило всю ночь не спать из-за хитрожопого импотента!

Совершенно успокоившись, я с аппетитом позавтракала. В десять села в поданную мне машину и вскоре уже входила в помещение своей мечты. Там было совершенно пусто и чисто, еще ощущался запах недавнего ремонта. Помещение было двухэтажным. Старинная винтовая лестница вела на балкон второго этажа. Неприметный молодой человек по фамилии Варламов неотступно следовал за мной.

– Скажите, здесь нет хотя бы стула? – поинтересовалась я.

– Найдем!

Он скрылся и вскоре выкатил мне обшарпанное креслице на колесиках.

– Вот, нашел! Садитесь!

– Спасибо. А когда я смогу поговорить с хозяином?

– Так хозяин же в Москве.

– Ну да, да, а управляющий какой-нибудь, ну или кто тут всем распоряжается?

– Всем распоряжаюсь я. А мной распоряжаетесь вы.

– Понятно! В таком случае найдите себе тоже какое-нибудь сиденье, разговор будет долгим.

Он сел на подоконник.

– Я вас внимательно слушаю!

Боже, что я наделал! Разве можно говорить женщине такое? Да она же мне в жизни этого не простит, даже если я триста лет ей не нужен. Болван! Вечно ляпну что-нибудь, а потом годами расхлебываю. Это ее-то я не хочу? Да я ни одну бабу в жизни так не хотел. А вот она меня, похоже, не хочет. И с удовольствием поверила. Но, конечно, оскорбилась… Что может быть оскорбительнее для женщины, чем сомнение в ее желанности… Нет, меня удавить мало! А глупость какая – люблю, но не хочу… Это что-то уж точно не для двадцать первого века. Как там у Ильфа и Петрова было? «Может, но не хочет, хочет, но не может, может, но сволочь!» Правда, там речь шла о билетах в Ейск… А тут о любимой женщине. И под какую же категорию в ее глазах я попал теперь? Скорее всего, хочет, но не может… Черт, черт, черт! Что я наделал? Она же решит, что я импотент! И что мне делать? Я сказал ей самую нестерпимую для женщины вещь, а у нее сложилось обо мне самое нестерпимое для мужчины мнение! Кретин собачий! Надо немедленно ехать к ней, падать в ножки и… И доказывать, что я не импотент? Но она уже давно спит крепким сном. Или, оскорбленная, ворочается без сна, рассматривает себя в зеркале, что с ней не так… Да за одни эти сомнения она меня возненавидит. Да, брат Макар, умеешь ты сам себе подгадить. Ох, умеешь!

А может, и к лучшему? Пусть думает, что хочет, а я уеду? Уйду в плавание… Подряжусь в какую-нибудь экспедицию. Врачи всегда нужны, а я ведь не только врачевать умею. На море мне вообще нет цены… А вот на суше цена мне, как говорится, медный грош в базарный день. Это ж надо… А все потому, что никогда еще не любил по-настоящему, вообще считал, что любовь писатели выдумали… А тут такая девушка… И жизнь мне спасла, а я… Тридцать шесть лет мужику, а от любви растерялся. Ни разу ведь даже не осмелился ее поцеловать. Ну и что ей еще обо мне думать? Надо с самого утра явиться к ней и… Фу, стыдобища! Извините, девушка, вы часом не подумали, что я импотент? А то могу сразу доказать, что вы не правы? Бред! Нет, все не так! Надо просто прийти и сказать, Полина, любимая, я хочу тебя больше всего на свете! Умираю от желания. А она скажет: на фиг мне твое желание? Думай, что говоришь, остолоп, и вообще, глаза бы мои на тебя не глядели, козел вонючий. Нет, этого я, наверное, не переживу… И вообще, какая дурь! Нет, надо бежать из России. Не моя это страна, видно. Вот пошел же я все-таки в полицию… Тоже мне, полиция! Взяточник на взяточнике сидит и взяточником погоняет… Рассказал, что видел. А они… даже бровью не повели. Что ж ты, парень, сразу к нам не пришел? А теперь, мол, поздно. Я им – могу показать, где того мужика застреленного закопали. А они – это дело областного управления, а нам и так работы хватает. Иди отсюда подобру-поздорову. Никто никаких заявлений о пропаже человека не подавал… Тьфу на них! Нет, уеду к чертям! Да, но у меня же сценарий… Ну и что? При современных средствах коммуникации это не проблема. Можно с соавтором хоть с Огненной земли связываться. А сколько одиноких, недотраханных баб по миру и по морям скитается в поисках нормальных мужиков… Кому рассказать, не поверят! Да, но мне-то одна Полина нужна. Вот ведь… Не такая уж она красавица, видали и получше… Да даже ее подружка Настя красивее. Ну и что? Разве в красоте дело? Она храбрая, она мне подстать. Наверное, если б любила меня, пошла бы со мной на край света. Но ведь не любит же… А почему? Что во мне-то не так? Мозги у меня не те. Что сморозил, идиот!

Всю ночь он промучился, а утром вспомнил, что она приехала оформлять кафе на Мойке. И даже назвала номер дома. Да, точно!

Он вскочил, принял душ, тщательно побрился, выпил большую кружку крепчайшего кофе с солью и выскочил из дому. По дороге, разумеется, попал в пробку. Ему позвонил его соавтор, довольно известный питерский сценарист Георгий Лямин, с которым Макар за последний месяц здорово сдружился.

– Макарка, привет! Не спишь?

– Нет, Жора, а что?

– Понимаешь, есть одна идея…

– Валяй!

– А что, если нам твои песенки в сценарий включить?

– Да? И как?

– Да очень просто! Наша команда где-нибудь на островах наткнется на человека, русского, который то ли отстал от своего судна, ну, помнишь, ты рассказывал, что подрабатывал песенками на Филиппинах или еще где-то? Вот, такой персонаж, да с твоими песенками… такая красочка обалденная была бы… А потом в него влюбилась бы наша Нэнси… А? Как тебе?

– Не знаю, Жор, тебе виднее…

– По-моему, идея роскошная! И петь будешь ты!

– Я?

– А кто лучше тебя споет? А может, ты бы и сыграл этого типа?

– Нет, дружище, играть я не буду. Не мое! Хороших артистов, что ли, мало? Я вам всю обедню испорчу!

– Представляешь, допустим, Нэнси… Хотя нет, Нэнси по-русски не понимает… Таня! Это должна быть Таня! Она идет по острову и вдруг слышит: «Если вырваны копыта, то особо не попляшешь!» Супер! Просто то, что надо! Скажи, Макар?

– Ой, Жор, да не знаю я… Ты профи, тебе виднее!

– Слушай, а ты не мог бы сегодня подъехать к Володьке Куваеву и там спеть несколько песенок? Уверен, он впечатлится! Давай, подваливай к восьми!

– Не знаю пока. У меня тут дело важное есть.

– Макар, не дури! Ты представляешь, какой может быть эффект? Выпустишь диск, народ тащиться будет… Да и вообще…

– Ну, допустим. А если я приеду не один?

– А с кем?

– С девушкой!

– Красивая?

– А тебе не все равно, Жора?

– Но красивая всегда лучше, чем мордоворот.

– Я похож на парня, который ходит в гости с мордоворотом?

– Ну, вообще-то нет, – засмеялся Лямин. – Ладно, думаю, возражений не будет. Адрес я тебе эсэмэской сброшу.

– Заметано!

Макар подъехал к нужному дому. Припарковаться близко не получилось, и он проехал еще большой кусок, пока наконец сумел приткнуться. Вылез и медленно пошел пешком. Интересно, станет она меня слушать? Но тут вдруг он увидел, что из «ауди», припаркованной у будущего кафе, вышел человек с большим пакетом какого-то шикарного магазина в руках и вошел в помещение. При виде его все волоски на теле встали дыбом! Не может быть! Нет, я, видно, обознался!

Инстинкт подсказывал – уноси ноги, Макар! Но он стоял как вкопанный. Там же Полина! И зачем сюда явился этот тип? Неужто узнал, что она… Но как? Кто мог навести его? Неужто девчонки проболтались? Или дед Полины что-то где-то ляпнул? Но тут же он сообразил, что Поля там не одна и вообще, не станет же он ее убивать среди бела дня на набережной Мойки! Но, может, он хочет увезти ее? Похитить? Но зачем? Бред! Ясно только одно – я не должен попадаться ему на глаза. Между тем какая-то «волга» отъехала, Макар бегом бросился к своей машине и лихо подкатил задом к освободившемуся месту. Вот теперь наблюдать было удобно. Прошло минут двадцать. То т тип вышел и сел в свою «ауди» все с тем же пакетом. Убедившись, что он уехал, Макар выскочил из машины и осторожно подошел к дверям будущего кафе. Оглядевшись, толкнул дверь. Попал в довольно просторный тамбур. Вторая дверь была неплотно прикрыта, и он сразу услышал сердитый голос Полины. Она говорила по телефону:

– Очень вас прошу! Для меня это неприемлемо! Ничего, не замерзну! Да, у меня такие ветхозаветные принципы! Вполне достаточно люкса в «Астории». Кстати, на будущее, мне такая роскошь не нужна. Ни к чему. Довольно просто приличного номера. Это во избежание недоразумений. Хорошо, согласна. Да, прощаю! – голос ее немного смягчился. – Всего доброго, Юлиан Григорьевич.

Так, сообразил Макар. Похоже, Бекетов прислал ей какой-то подарок, который она не приняла. Молодец, Полина! Он продолжал подслушивать. Она опять говорила с кем-то уже не по телефону.

– Да вы поймите, если в помещении будет слишком жарко, цветы быстро завянут. Нужно будет выдерживать определенную температуру, полагаю, это возможно?

– Да, мы постараемся, отрегулируем.

– Отрегулировать один раз недостаточно. За этим надо постоянно следить. Я буду приезжать не чаще, чем раз в неделю.

– Я, конечно, очень извиняюсь, но к вашему приезду придется на день закрывать заведение?

– Ни в коем случае! Просто раз в неделю будете открываться на два часа позже, предположим в субботу откроетесь не в двенадцать, а в два. Вполне нормально. А я прямо с поезда приеду сюда и все сделаю. Заказывать материал буду сама. Кстати, мне даже не нужно будет снимать номер, все сделаю и сразу уеду. Отлично!

– Я, конечно, очень извиняюсь, но вы сможете отдохнуть и у нас! На втором этаже есть комната, можем устроить для вас кабинет, поставим диванчик, и в любой момент сможете прилечь. Там тихо.

– Неплохая мысль, кстати! Пошли, покажете мне, что там за кабинет! А мне еще нужна будет подсобка для хранения подручного материала.

– Идемте, там есть еще чуланчик… Знаете, в этих старых домах…

И они стали подниматься по лестнице.

Слава богу, сейчас ей никакая опасность вроде бы не грозит.

Макар вышел на набережную, сел в машину и набрал номер Полины. Она сбросила звонок. Обиделась! Капитально обиделась. Или просто слишком занята? Ладно, тогда я ее дождусь.

Он ждал, прошло часа полтора, прежде чем Полина появилась в сопровождении какого-то мужичка вполне неприметной внешности. Макар не слышал, о чем они говорят, но Полина что-то горячо ему внушала, а он только пожимал узкими плечами. Наконец, он сел в машину и уехал. А Полина подняла воротник пальто и пошла вдоль Мойки. За ней никто не шел. Тогда Макар выскочил из машины.

– Поля! – крикнул он.

Явился – не запылился! И что, будет сейчас просить прощения и объяснять, как он меня хочет? Смешно, ей-богу!

– Макар? Что вы тут забыли?

– Забыл сказать, какой я идиот!

– Сказали? Я приняла к сведению! Всего хорошего!

– Нет, Полина, нам необходимо серьезно поговорить!

– Да уж вчера поговорили. И сегодня я приняла к сведению…

– Полина, не до шуток!

У него было странное выражение лица, какое-то встревоженное и очень серьезное. Я сразу смекнула, что дело не во вчерашней истории.

– Хорошо, поговорим, но только я смертельно хочу кофе!

– Отлично, тут рядом есть хорошее кафе, пошли.

Действительно, на другой стороне Мойки было очень милое кафе.

– Тут отличный кофе и неплохие пирожные. Вы ведь, кажется, любите пирожные?

Он говорил мне «вы», и это свидетельствовало о том, что разговор предстоит серьезный.

– Поля, скажите, что делал в вашем кафе человек в коричневой замшевой куртке?

– Какое это имеет значение? Вы что, за мной следили?