Текст книги "Шалый малый"

– Значит так, Поля. Раз и навсегда запомните – вы ничего об этих людях не знаете, никогда их не видели, не слышали. И ни одна живая душа на свете не должна обо всем этом знать. Или уже знает? – Он посмотрел на меня совершенно трезвым испытующим взглядом.

– Да нет. Я не из болтливых.

– А с Настей вы не делились впечатлениями?

– Нет.

– А с Вадимом?

– Нет.

– Короче, держите язык за зубами, и все будет хорошо. И помните – я не дам вас в обиду!

– Да кому надо меня обижать? Если вы тому уроду не скажете, что, мол, девушке твоя харя не понравилась…

– Поля… Ладно, что-то мы с вами, кажется, перебрали. Пора по домам! А когда к тетушке?

– Завтра. И знаете, не нужно меня отвозить. Я возьму такси. А ваш водитель пусть лучше пригонит мою машину к офису завтра утром.

– Желание дамы – закон.

В такси я вдруг поняла, что не смогу быть дома одна и, позвонила Адочке.

– Полюшка! Детка! Как твои дела?

– Можно мне сейчас приехать?

– Разумеется, можно. У тебя что-то случилось?

– Приеду, расскажу!

– Поля, ты, по-моему, выпила?

– Да, не волнуйся, я на такси.

При виде меня тетушка всплеснула руками.

– Боже, Поля, да ты пьяна вдрызг!

– Ну, где-то как-то…

– Что-то с Вадимом?

– Не что-то, а кто-то!

– То есть?

– Вадим в Дании, а в датском королевстве, сама знаешь, какая-то гниль…

– Детка, начнем с того, что ты путаешь два перевода «Гамлета». «Какая-то в державе датской гниль» – это Пастернак… Хотя, постой, так кто там с Вадимом?

– Карина Новикова!

– Это еще кто?

– Умница, красавица. Да ладно, Адочка, хрен с ней, это ерунда… Не бери в голову, а лучше посмотри, что я тебе привезла!

– Поля, что это?

– Ты взгляни, взгляни!

Адочка осторожно заглянула в пакет.

– Какой-то мех… И как бы не соболь…

– Точно, соболь! Это тебе!

– Поля, ты сошла с ума? С какой стати?

– Это не от меня!

– А от кого же?

– Это, знаешь ли, взамен вишневой канадской дубленки! С процентами!

– Поля! Что за идиотские шутки!

– Адочка, родная, это не шутки! Бекетов молит принять эту вещь и отпустить ему этот грех!

– Но каким образом… Я ничего не понимаю… Он же меня не узнал… Это ты ему сказала?

– Да. Я. Мы с ним здорово подружились, он, Адочка, золотой мужик, хоть и матерый преступник, вот такие пироги! Но он раскаялся… Ты примерь, примерь…

– О, какая роскошь! С ума сойти! Вот не думала что на старости лет сподоблюсь носить соболя!

– Только, Адочка, он просил никому не говорить.

– Ну еще бы! А то, наверное, пол-Москвы к нему за соболями выстроится! Нет, детка, я буду помалкивать и с многозначительным видом рассказывать подругам про подарок от былого возлюбленного!

Как хорошо я все-таки знаю свою двоюродную бабку!

Она долго вертелась перед зеркалом, так и эдак прикладывая к себе роскошный мех. При этом она так похорошела и помолодела, что любо-дорого было смотреть. Вот что значит женщина до мозга костей! Наконец, она сняла мех, аккуратно положила его в стенной шкаф и вдруг спросила:

– И все-таки, что там с этой Кариной? У Вадика роман с ней?

– Возможно!

– И ты так спокойно об этом говоришь? Да, кстати, а что тот молодой человек?

– Какой? – искренне не поняла я.

– Синеглазый такой, стишки талантливые декламировал, песенки пел?

– А что с ним?

– Нет, это я спросила! Он же в тебя влюблен до одури! Откуда он вообще взялся?

– Из лесу вестимо!

– Поля, я серьезно!

– Да ну… не о чем говорить.

– Ничего себе! Смылась с парнем в новогоднюю ночь, что называется, от живого мужа, и – не о чем говорить?

Мне так не хотелось опять рассказывать эту идиотскую историю вызволения Насти, что я только рукой махнула.

– Совершенно не о чем говорить!

– Ты с ним переспала?

– Нет, даже не думала. Просто погуляли по ночной Москве.

– Ой, врешь! Чтобы с таким парнем, да просто гулять… Или ты дура, или… Любишь Вадима?

– Ага. Люблю. И мне плевать на Карину Новикову, я так по нему скучаю, Адочка, даже не думала. Он такой… теплый… родной… может, немного недалекий… Но мне и не надо. Понимаешь, он – мой… а тот, Макар, он не мой… Его Анфиса знаешь, как прозвала? Шалый малый!

– Шалый малый? Да, забавно… Но будь я на твоем месте, я бы, наверное, выбрала как раз шалого малого. Мне всегда нравился твой Вадим, он такой фактурный, рост, плечи. Но в том есть что-то мятежное, опасное даже…

– Оно мне надо? Опасное? Я, видно, не такая романтичная особа, как ты!

– К сожалению! – рассмеялась Адочка. – Как показывает доигрывание, я в семьдесят лет вдруг появляюсь в соболях с загадочным видом, и никто не усомнится, что это какой-то привет из моего бурного прошлого… А что у тебя будет в моем возрасте?

– Надеюсь, что в твоем возрасте у меня будет старый фактурный муж и мне придется тщательно скрывать от него свои соболя, – рассмеялась я. И вдруг почувствовала, что безумно, нечеловечески устала.

– Адочка, можно я у тебя переночую?

– Конечно, детка! Ты что-то совсем спеклась.

Утром я сразу вспомнила вчерашний разговор с Бекетовым и подумала: он, скорее всего, смертельно болен и потому думает о душе… Он ведь еще не такой старый. А впрочем, какое мне дело до его души? Один грех я помогла с нее снять, и ладно, хотя, если он и вправду болен, мне его жалко. Он, кажется, очень одинокий человек. Но я не собираюсь скрашивать его одиночество. У меня своих забот хватает.

– Ну, чего от тебя хотел Бекетов? – встретила меня Настя.

– Предлагал создать целую сеть кафе и чтобы я ее возглавила.

– Ух ты! Ты согласилась?

– Еще чего! Не хочу! Откроем еще такое же кафе в Москве, и пока хватит. А там будет видно, но это все не интересно, а вот там в ресторане была Туманова…

И я в красках поведала подруге о вчерашнем инциденте.

– Ох, Полька, какая ты крутая, обалдеть!

– Да ладно, что у нас нового?

– Вчера, когда ты уехала, приходила одна девушка.

– Чего хотела?

– Заказала свадебный торт и букет.

– Отлично. Какие-нибудь пожелания были?

– Просила с ней связаться по поводу букета. А про торт мы уже поговорили. Хочет, чтобы он был шоколадно-сливочный.

– И что тут такого?

– Понимаешь, она за негра выходит.

– Так! И что, вместо фигурки жениха нужен шоколадный заяц, ласковый мерзавец, что ли?

– Да нет, просто хочет, чтобы одна половинка была шоколадная, а вторая белая.

– Не пойму, тебя что-то смущает?

– Уж больно безвкусная идея. Что это будет? Не торт, а какой-то апартеид…

– Ну, Настька, ты даешь, – расхохоталась я.

– Нет, ну правда…

– Она очень упертая?

– Да нет, вроде нормальная.

– Так переубеди ее, скажи про апартеид. Слушай, а помнишь, ты делала торт для какого-то спартаковца, красно-белый? Там у тебя еще переплетались такие подобия спартаковских шарфов…

– Полька, гениально! Я сейчас же ей позвоню! И ты заодно обговоришь с ней букет.

При слове «апартеид» девушка так всполошилась, что немедленно приняла Настино предложение. Никаких невероятных требований к букету не было, она только просила, чтобы он был совсем небольшим и не снежно-белым, а скорее цвета сливок. Так что в течение десяти минут все было улажено.

Макар не находил себе места. В первый момент эсэмэска Полины с сообщением о том, что убийца живет в Питере, его взволновала, даже, пожалуй, напугала, но с другой стороны… Можно всю жизнь жить в одном городе и никогда не встретиться. Тем паче, что я не так уж много времени провожу в Питере. Но на душе помимо воли стало тепло. Она все-таки беспокоится за меня, своего спасёныша… Тьфу! Неправильно это! Не женщина должна спасать мужика, а наоборот! Вот если бы я ее спас, она, наверное, влюбилась бы в меня, а так… Я для нее спасёныш… Детёныш… Черт знает что! Какой я, на хрен, детёныш? Разве что для мамы. А зачем мне еще одна мама? И зачем я связался с этим сценарием? По глупости, по дилетантству… Я так красиво себе представил, как мы с Ляминым пишем сценарий, литературные споры, творческие озарения, завихрения… Но он смотрит на меня сверху вниз, он же такой матерый профи, а я начинающий… Да, мне поначалу это казалось интересным, и я готов был терпеть снисходительный тон Лямина, но уж общение с продюсерами… Извините, это не по мне! Во все лезут, ни хрена не понимают, хотя и считают, что во всем лучше всех разбираются. «Я всегда сам работаю со сценаристами!» – заявил им генеральный продюсер. Ладно бы еще дело касалось только киномоментов, так нет, во все лезет, скотина! Жорка придумал, что герой бомжует на Филиппинах, поет мои песни, так этот хмырь заявляет: это, мол, слишком неправдоподобно, чтобы русский бомжевал на таких далеких островах, да еще песни пел! Много он знает! А когда я сказал, что именно так все и было, он мне говорит: «Правда жизни отличается от киноправды!» Блин горелый! Я бы бросил все на фиг, но не могу подвести Жорку, однако, с киношниками связался в первый и последний раз. Слишком я ценю свободу… И вот попал в зависимость… И ведь не только от киношников, но и от Полины. Она мне снится… Спасёныш… Гадость какая! И еще мне все время за нее страшно. Она связалась с этим Бекетовым, а он такой опасный тип… Недаром же про баб говорят: волос долог, да ум короток! Ох, окаянство какое! Это мне за мое высокомерное отношение к бабам, за то, что как колобок всегда от них уходил, даже от самых лучших, я от Машеньки ушел, я от Берточки ушел… А вот от Полечки не ушел бы… Но она даже не та лиса, что Колобка слопала, не желает она меня лопать… А может, я и от нее бы ушел, будь она со мной? Кто знает? Себя ведь не переделаешь… Ну, предположим, она бы в меня тоже влюбилась, ушла бы от своего мгимошника… А я бы потом затосковал по морю и уплыл бы от нее, и она осталась у разбитого корыта? У меня ведь даже песенка об этом есть «У разбитого корыта артишоки не закажешь, все такие фигли-мигли не кончаются добром»… Вот именно! Тогда зачем? Пусть она будет моей Прекрасной Дамой, как у Блока. Надо сочинить о ней песенку, такую стебную, в моем обычном духе, и, наверное, станет легче… Даже наверняка! Он вдруг почувствовал, что сейчас что-то может получиться, схватил блокнот и начал писать.

Сегодня должен вернуться Вадим. Даже не могла предположить, что так соскучусь по нему. И мне плевать на Карину Новикову. Кстати, возможно, я сегодня ее увижу, они же могут вернуться одновременно. Обязательно поеду его встречать!

– Насть, я сегодня встречаю Вадьку, так что все на тебе.

– Нет проблем! Когда он прилетает?

– В восемь вечера. В Шереметьево.

– Труба! Слушай, не езди на машине. Лучше аэроэкспрессом, полчаса туда, полчаса обратно.

– О, ты права! А я так привыкла быть на колесах. Но в это время в этом месте и вправду труба! Столько времени потеряешь… Лучше я в салон красоты зайду.

– Правильно! И до Белорусской тоже на метро езжай.

– Конечно, а то там ни фига не припаркуешься. Спасибо за мудрый совет, подруга! Да, кстати, не забудь утром купить журнальчик, там про тебя заметка будет! – напомнила я.

– Неужто правда?

– Ну, Бекетов обещал. Он нас еще ни разу не обманывал.

– Ох, Полька, не надо о нем, я как вспомню ту ночь в бане…

– Сама виновата! Нечего так маниакально искать мужика. Твое от тебя наверняка не уйдет!

– Твоими бы устами… А то где оно, это мое?

– Может, за углом. А может, завтра придет само в офис…

– Ох, не знаю… А как же «под лежачий камень вода не течет»?

– Я же не говорю, что надо быть лежачим камнем, но и суетиться без толку тоже нельзя. О, ты уже открыла рот, чтобы сказать: «Хорошо тебе, Полька, говорить, ты замужем!» Я не права?

– Черт бы тебя взял, Полька, ты почти всегда права!

– Где-то я на днях слыхала такую дивную фразочку: «Как сказала Аня Керн Саше Пушкину, отнюдь!»

– Супер! – фыркнула Настя.

Квартира у меня сверкала чистотой, всюду стояли цветы, был приготовлен ужин из самых любимых Вадькой блюд, я успела слегка подстричься и сделать скромный, но удачный макияж в салоне красоты. Так что мы еще посмотрим, кто лучше, я или Карина Новикова?

За полчаса доехав из центра Москвы до Шереметьева, я сказала себе: все, теперь только аэроэкспресс! У меня было еще время спокойно выпить кофе. Кофе, кстати, оказался просто превосходным. Я волновалась, нешуточно волновалась. Первый взгляд после разлуки бывает таким беспощадным… Я сбегала в туалет, подправила прическу и макияж. Нет, я на высоте!

Я заметила мужа сразу, а он явно искал меня глазами, но я не спешила окликать его. Рядом с ним шла какая-то сушеная вобла лет пятидесяти и что-то ему втолковывала. Никаких красоток не наблюдалось.

– Вадим!

– О! Поляша! – расплылся он в счастливой улыбке. – Вот, Карина Ашотовна, познакомьтесь, это моя жена! Полина, а это наша Карина Ашотовна, ум, честь и совесть фирмы!

Вобла посмотрела на меня сквозь очки, сунула мне сухую ладошку и буркнула:

– Новикова, очень приятно!

У меня от хохота чуть истерика не сделалась, но я сумела сдержаться.

– Мне чрезвычайно приятно с вами познакомиться! Я столько лестных слов о вас слышала!

Но тут к ней подбежал какой-то юноша, видимо сын, и они быстро ушли.

– Полька, до чего ж я соскучился, ты даже вообразить себе не можешь! А ты чего это ржешь?

– Да нет, ерунда, потом расскажу!

– Где твоя машина?

– Дома. Я на электричке.

– Умница моя! Мы через полтора часа, самое большее, будем дома. Дай я на тебя посмотрю, выглядишь прекрасно…

– Вадюш, поезд ушел пять минут назад, придется подождать.

– Не страшно, я уже, считай, дома… Знаешь, я так рад, что ты смогла меня встретить… Так хочу домой, лечь с тобой в постель… Я люблю тебя, Поляшка! И так привык за эти полгода, мне никогда так хорошо не было… Моя жена, мой дом…

– Выходит, нагулялся?

– Ох, не говори!

– А знаешь, мне тут частенько присылали эсэмэски…

– Что я сплю с Кариной Ашотовной?

– А ты почем знаешь?

– А это у нас Сашка Жемчужников так развлекается! Вот идиотина! А ты поверила?

– Но зачем ему это?

– О, у него на сей счет целая теория есть. Говорит, что делает это, чтобы ревнивые бабы поняли истинную цену таких сообщений!

– Передай ему, что я поняла! Хотя мне это немалых нервов стоило. А сама Карина в курсе?

– Да не знаю…

– Надо надеяться, что нет. Это же жутко обидно.

– Ничего, она в свое время здорово подгадила Сашке, так что это еще и месть.

– Да, как у вас все в фирме все сложно.

– Это правда, у нас все непросто, особенно в последнее время. Но это все чепуха, когда рядом ты…

Я чувствовала себя такой счастливой!

И вдруг заметила, что у него совершенно другой чемодан.

– Вадька, а где мой Луи Виттон? Неужто сперли?

– Сперли, Поляшка, сперли! Со всеми вещами. Пришлось все покупать… Ты прости меня, подарил вещь и… Мне, правда, обещали все найти и вернуть, но пока что не вернули, как видишь. Получу какую-то компенсацию, но сама понимаешь. Но зато новый чемодан удивительно легкий! А это большой плюс.

– И где ж его украли? В Копенгагене?

– Откуда мне знать? Но, скорее всего, еще в Москве. Я дурак, да?

– Ну, от ошибок никто не застрахован… Только впредь ты лучше меня спроси, что мне подарить, меньше проблем будет.

– Но ведь хочется сделать сюрприз любимой женщине.

– А я тебя научу. Посетит тебя такое желание, ты скажи: «Поляша, хочу сделать тебе сюрприз!» А я скажу: «Чудесно, Вадик! Завтра поедем и что-нибудь купим вместе!» Вот и сюрприз.

– Полька, ты меня совсем лишаешь инициативы… Что тебе дарить, ведь тебя даже цветами нельзя порадовать, обязательно проколешься…

– А помнишь, ты на свадьбе мне босоножки подарил, это было классно и так вовремя!

– Ага, я понял, надо как-то хитро вызнать, чего тебе хочется, что нравится… Ладно, буду стараться. Знаешь, я в Копенгагене все время вспоминал Новый год у твоего деда, так здорово было, такие талантливые люди, такая атмосфера… А на другой день были у моих, так я чуть с тоски не помер. Все только пили, жрали и сплетничали об артистах. Такой контраст… А помнишь, как мы встретились? Ты пришла с каким-то парнем…

– А ты с очень красивой девушкой.

– Я почему-то сразу тогда подумал: эта Полина какая-то совсем другая, не похожая на всех моих знакомых девушек, независимая какая-то, на все у нее свое мнение… И как я ржал, когда ты вдруг заявила: «Я в Египет, Турцию и Таиланд не езжу, Коэльо и Мураками не читаю, и вообще строем не хожу!» Я просто обалдел!

– Ага, и увел меня с этой вечеринки, бросив свою девушку.

– С той минуты ты стала моей девушкой…

– Не льсти себе, ты меня еще полтора месяца добивался.

– А знаешь, мы уже полгода женаты, а у меня все время такое ощущение, что я тебя все равно еще не добился… Не завоевал по-настоящему… И жутко боюсь тебя потерять… – добавил он совсем тихо.

– Вадька, родной, – задохнулась я.

– Поль, а давай ребеночка родим?

– Давай! Но пока не выходит.

– А ты не предохраняешься?

– Нет.

– Так, может, надо обследоваться? – озабоченно спросил муж.

– Успеем еще. У нас все будет. А начнем бегать по врачам, такие заморочки возникнут… Что мы с тобой живем? Полгода? Это еще не срок.

– Но иногда одного раза достаточно…

– Значит, это не наш случай! Вот Настина мама рассказывала, что забеременела только через четыре года без всяких врачей. Вадька, давай просто жить и радоваться, и нам за это воздастся!

– Полька, ты что-то не по годам мудрая. И я не ошибся тогда, ты и вправду другая, особенная…

– Ох, как хорошо действует на мужчин поездка за границу в компании Карины Ашотовны!

– Я тебя обожаю!

Одним словом, сплошная идиллия!

С самого утра в офис заявилась парочка: красивая, стильная брюнетка лет тридцати и мужчина, лет на семь-восемь постарше, очень интеллигентного вида.

– Извините, мы могли бы заказать у вас оформление дома и сада?

– Конечно. Садитесь. Что именно вы хотите?

– У нас построен новый дом в Хорватии. И мы бы хотели, чтобы вы… ну… навели там красоту. Это возможно?

– Возможно. Но почему вы обратились именно ко мне?

– О, я видела многие ваши работы, и мне бы хотелось чего-то оригинального, чтобы ни у кого такого больше не было. В доме нужен будет еще зимний сад… Мы хотим проводить там как можно больше времени.

– Ну что ж, давайте обсуждать…

Муж брюнетки участия в разговоре не принимал, его, похоже, все это мало интересовало, он скучливо листал каталоги и журналы.

– Привет! – в офис ворвалась Настя. – Поль, извини, троллейбус сломался, черт бы его взял! Ох, здрасьте! Может, хотите кофе?

– Кофе я бы выпил! – заявил брюнеткин муж и явно оживился.

Его жена была целиком погружена в изучение прайс-листов. А я прикидывала, как мне совместить этот безусловно очень интересный и выгодный заказ с питерским кафе. В принципе ничего невозможного в этом нет.

Настя занимала разговором клиента, а мы, наверное, еще часа полтора обсуждали проект. Наконец, брюнетка, которую звали Лианой, заявила:

– Полина, я должна все это еще хорошенько обдумать, еще раз обсчитать и, думаю, в ближайшие дни заеду к вам, и мы подпишем договор.

– Прекрасно. Меня ваше предложение заинтересовало.

– Вот и славно! Костя, пойдем!

– Да, да, дорогая, пошли!

– Поль, кто они такие? – спросила Настя.

– Да черт их знает, но, похоже, вполне платежеспособны и работа интересная…

– А как он тебе?

– Кто?

– Ну, муж…

– Да я не поняла, я же с ней разговаривала. А что?

– Понимаешь, он мне свиданку назначил!

– Как? – ошалела я.

– Ну как свиданки назначают? Предложил встретиться сегодня вечером.

– А ты?

– Я согласилась.

– Насть, ты в своем уме?

– А что такое? Я же в нерабочее время.

– А если клиентка пронюхает? Наш заказ накроется медным тазом.

– Это не наш, это целиком твой заказ, и ты не можешь отвечать за свою напарницу. Мы взрослые люди.

– Насть, если тебя опять где-нибудь запрут, и это в лучшем случае, я тебя выручать не поеду, с меня хватит!

– Поедешь, Полька, куда ты денешься? – каким-то пьяным смехом засмеялась Настя.

– Подруга, ты что, влюбилась?

– Кажется, да… Понимаешь, он такой… Она его совсем заколебала, он, как это… замучен тяжелой неволей…

– А ты жаждешь его освободить?

– Ага! Жажду!

– А он-то сам знает, что замучен? Он освобождаться хочет?

– Ну, если свиданку сразу назначил…

– Настя, это дурь! Да, он, вероятно, бегает от нее на сторону, но вряд ли готов все поломать.

– Ну, тогда я сама все поломаю!

– Ты чего, Настюха? Ты его сколько знаешь? От силы час!

– А мне с первого взгляда все стало ясно. Я не умею так, как ты… Все продумать, проанализировать. Я бы на твоем месте уже с ума бы сошла по Макару, а ты…

Этот волнующий разговор был прерван приходом молодой и по виду весьма энергичной девушки.

– Привет! – с порога широко улыбнулась она. – Я к вам!

– Свадьба предстоит? – спросила Настя.

– И не одна, а много!

– У вас? – растерялась я.

– Если поймем друг друга, у нас! Я к вам, бабочки, с деловым предложением! Вы занимаетесь свадьбами, так?

– Не только!

– А я только! Я модельер, специализируюсь по свадебным нарядам. А у вас цветочки, тортики, одним словом, вся эта свадебная хрень, так?

– Ну?

– А возьмите меня в компанию! Я шью эксклюзивные платья! И мой девиз – к черту белых голубиц! Вот, гляньте! – И она бросила на стол папку, которую тут же сама и открыла. Там были фотографии фантастических нарядов, меньше всего похожих на традиционно-свадебные. Зеленые, красные, пестрые… Мы с Настей засмотрелись, это было просто здорово.

– Вот ты, я вижу, уже замужем, а ты? – обратилась она к Насте.

– В разводе.

– Но ведь собираешься опять?

– Ну, в принципе…

– Так посмотри, вот это зеленое, или нет, тебе больше подойдет вот этот наряд… в ориентальном стиле, супер будет.

– А правда, красиво… И необычно…

– Так вот, чтоб не тянуть резину – девки, берите меня в компанию, вместе мы горы свернем!

– Ну, с кондачка такие вещи не делаются, – опомнилась я от ее напора. – Ты вот о нас что-то знаешь, а мы о тебе ничего. Поэтому, извини, мы должны навести справки.

– Ну, вы и темные… Я Агния Муха! Слыхали?

– Про Альфонса Муху слыхали, а вот про Агнию… Извини!

– Порядок! Найдем общий язык! Раз про Альфонса слыхали, уже хорошо.

– А это твой псевдоним, Муха? – полюбопытствовала Настя.

– Ну да, вообще-то я Мухина. Но это не интересно.

– Ну, была еще, к примеру, Вера Мухина, вполне славное имя.

– А это кто?

– «Рабочий и колхозница».

– А… Ну, это к свадебным нарядам отношения не имеет, а вот у Альфонсика я многому научилась.

– Хорошо, Муха, сделаем так, – решила я. – Приходи дней через пять. Наведем о тебе справки, уж извини, втемную не играем. Оставь свои координаты, мы тебе в любом случае позвоним.

– У вас ты главная?

– Нет, просто у Поли характер сильнее, – ответила Настя.

– Ага… И ты захочешь мной командовать?

– Ну, в твои идеи я вмешиваться не буду, а вот что касается стиля поведения с клиентами… тут у меня жесткие требования.

– Можно узнать какие?

– Безусловно! Никакого панибратства и фамильярности, даже с самыми молоденькими девчонками, никакого высокомерия к чего-то не понимающим людям, все предельно вежливо и предупредительно.

Агния смерила меня весьма скептическим взглядом.

– Ну нет, я в казарме не смогу. Как говорится, в неволе не размножаюсь. Нам явно не по пути, а жалко, вы вроде бабы креативные, но испорченные западными стандартами. Все, не трудитесь наводить справки. Вы с Мухой по разным орбитам летаете! Чао-какао!

И она унеслась.

– Слава богу, терпеть не могу это неглиже с отвагой!

– Но платья-то у нее суперские! – вздохнула Настя.

– Вот если отобьешь Костю, закажи себе у нее платье, в чем проблема?

– Ты вот смеешься, а я уже вся дрожу…

– От страсти, что ли? – фыркнула я.

– От волнения!

– Ну-ну!

Признаться честно, от страсти дрожала я. Мы с Вадиком провели такую ночь, какой у нас еще не было.

– Поляш, а давай освободим себе недельку и смотаемся куда-нибудь вдвоем, а? Чтобы только море, солнце и мы?

– Ох, Вадька, хорошо бы, но сейчас не выйдет, заказов много, и еще эта питерская история. Мы хотим уже через две недели открыть кафе. Может, после этого… А что, тебе дома плохо?

– Дома-то хорошо, но утром надо вставать и идти на работу, а у нас там что-то странное творится… Похоже, под Бекетова кто-то здорово роет. Не пойму. А от этого все нервные, злые, подозрительные… Словом, атмосфера уже не та… Противно.

– Вадь, а может, уйдешь из фирмы?

– Было бы куда, ушел бы. Знаешь, мне в Дании предлагали перейти в одну фирму, которая собирается сотрудничать с Россией.

– А ты что?

– Обещал подумать. А ты бы со мной поехала в Данию?

В это утро я готова была ехать за ним на край света, но…

– Вадь, я не знаю, это надо обдумать, обсудить. Я только начала свое дело… И у меня сейчас такие перспективы… А что я буду делать в Дании? Обеды готовить? Да я же через два месяца сбегу… Вадь, а в Москве тебе некуда перейти?

Мне вдруг страшно захотелось, чтобы Вадим ушел от Бекетова. Меня не оставляла мысль о его неизлечимой болезни, из-за которой он теряет власть над своей фирмой, и мало ли что там может случиться… Но говорить о своих догадках даже Вадиму я ни за что не хотела. Я уж знала, если что-то страшное произнести вслух, это может сбыться. А я вовсе не желала Бекетову ничего плохого.

Прошло несколько дней. Настя закрутила роман с мужем брюнетки Лианы. Она ходила как сомнамбула, глаза все время были отсутствующие, и толку от нее, надо сказать, было мало. И заказ этот, как я и предполагала, от нас уплыл. Но счастье близкой подруги важнее, решила я и оставила ее в покое. Мне опять нужно было ехать в Питер. Ни за что не стану звонить Макару. Только опять поссоримся, если он вообще в Питере. Он на мою эсэмэску с предостережением не отозвался, вот и ладно. И вообще, зачем мне Макар, если я без ума влюблена в собственного мужа? Я мужчин не коллекционирую.

В нашем кафе дело двигалось семимильными шагами.

– Варламов, какой вы молодец! Здорово! А главное, климат-контроль!

– И заметьте, Полина, установка самого высшего качества, средств на нее не пожалели!

– Да я уж вижу. Ну, на какое число наметим открытие?

– А если на первое апреля, а?

– Прямо на первое? А что, хорошая мысль! Тогда надо немедленно запускать рекламу!

– Завтра же и запустим. Как считаете, на открытие будем приглашать элиту или же просто так откроем?

– Просто так!

– Почему?

– А кто знает эту вашу элиту? Начнут еще выпендриваться, говорить всякие гадости, как у них водится. Нет, лучше запускать сразу простых питерцев, они методом сарафанного радио оповестят весь город. И потом, открытие с элитой может отпугнуть рядового клиента. Рядовой клиент решит – раз туда гламурные ходят, значит, нам это не по карману.

– Как приятно иметь дело с умной женщиной! Умеет Бекетов находить ценные, вернее, бесценные кадры!

Сделав все необходимые распоряжения, я решила пройтись пешком, благо погода для Питера в это время года была на удивление хорошая, потом где-то перекусить и пошататься по Русскому музею. Люблю его. А вечером сяду в поезд.

Когда я уже вышла из музея, мне вдруг позвонил Варламов. Голос у него был почти безумный.

– Полина, вы телевизор не смотрели?

– Нет, а что? – вдруг жутко испугалась я.

– Покушение на Бекетова!

– Он жив?

– Какое там! Машину взорвали!

– Вы еще в кафе?

– Да!

– Я сейчас буду!

Всю дорогу я пыталась дозвониться Вадиму. Но он был недоступен. Меня всю трясло.

– Ну что там? – ворвалась я в кафе.

– Ну, в новостях передали… Я от ужаса ничего не понял… Звоню на фирму, там почему-то никто вообще не берет трубку!

– Я мужу звоню. Он тоже у Бекетова работает.

– Как фамилия вашего мужа? Зацепин?

У меня душа ушла в пятки.

– Нет, Кудрявцев.

– Кудрявцев? – смертельно побледнел Варламов.

– Что? Что случилось? Что сказали про Кудрявцева? – вдруг обессилела я.

– Что, по некоторым данным, Бекетов выехал на машине вместе с сотрудником фирмы Кудрявцевым…

– Нет! Нет! – закричала я и потеряла сознание.

Когда я открыла глаза, то сразу увидела искаженное страхом лицо Варламова.

– Полина, что с вами? Вам лучше? «Скорую» вызвать?

– Нет, не надо! Помогите мне встать.

– Ох, слава богу, а то вы упали как подкошенная. Не ушиблись?

– Нет, господи, где мой телефон?

– Вот, тут кто-то звонил, но я не стал…

Я глянула на дисплей. Звонила Настя. И Макар. Что они мне скажут? В один миг моя жизнь стала совсем черной словно обуглилась… Я не видела в ней ни малейшего просвета… Я вообще ничего не видела, да и не хотела видеть… Я только знала, что должна быть в Москве.

– Послушайте, Варламов, мне нужно в Москву! Самолетом! Отвезите меня в аэропорт.

– Да, да, конечно, как скажете! Я сейчас узнаю расписание…

Он открыл свой айпэд. И тут вдруг в кафе ворвался Макар.

– Поля! Я все знаю!

– Уйди!

– Поля, тебе нужна помощь!

– Уйди!

– Я не уйду! Вставай! Поехали!

– Куда?

– В Москву! Я тебя отвезу!

– Нет, я на самолете!

– Это глупо! Пока до аэропорта, пока улетишь, погода, кстати, нелетная…

– Да, Полина, рейсы на Москву задерживаются, – подтвердил Варламов, оторвавшись от айпэда. – На машине будет быстрее.

– Хорошо, тогда погнали!

– Вы только уж не очень гоните, – осторожно вставил Варламов, – а то не ровен час…

– Как-нибудь соображу! – буркнул Макар.

Он вывел меня на набережную.

– Но погода же хорошая…

– В Москве плохая. Хочешь, ляг на заднее сиденье, я дам тебе таблетку, будешь спать…

– Не хочу! А как ты меня нашел?

– Позвонил Насте. Ну, с Богом!

Примерно через час он вдруг нарушил молчание.

– Ты почему не плачешь? Поплачь лучше.

– Я не могу… У меня ком в горле, а плакать не получается… Макар… что же это?

– Это горе, Поля. Настоящее, без дураков. Такого у тебя, видно, еще не было. И я не стану нести всякую чушь, что все равно надо жить, жизнь продолжается… Вернее, это вовсе не чушь, но это понимаешь лишь со временем… А потому ты просто постарайся помнить о людях, которым ты нужна, и, главное, не упивайся горем, это последнее дело… Тогда оно тебя раздавит…

– А ты знаешь, я не чувствую, что он умер… Я в это не верю, Макар! – я вцепилась ему в плечо. – Я не верю, Макар, понимаешь?

Он стряхнул мою руку.

– Да, да, я не верю, это, наверное, ошибка! Он жив, я чувствую, понимаешь? Так бывает!

– Чувствуешь? Это хорошо.

– Я знаю, мне одна старуха рассказывала, что ее мать получила похоронку на сына во время войны, но не поверила, и он действительно вернулся… И Вадим тоже не умер… Я знаю, с каждой минутой все больше верю!

Он, вероятно, думал, что у меня истерика, а я вдруг почувствовала – Вадим жив, а почему – не знаю. Просто в какой-то момент в окружавшей меня черноте появился просвет, и чем дальше, тем больше. Мой телефон звонил, почти не переставая, но я только смотрела на дисплей и сбрасывала звонки. Я не хотела выслушивать соболезнования. К чему? Я же знаю, что он жив, а они все нет.

Но вдруг зазвонил телефон Макара. Он ответил.

– Да, я. Что? А, понял, даю! Хорошо. Она позвонит. Поля, Это Настя… Ты права, Вадим жив. Он в больнице, пока без сознания… Позвони его матери. Она там!

– Что? Он правда жив? Я знала… Алло, Зоя Игоревна! – рыдала я. – Это правда, он жив? Честное слово? Я уже еду в Москву! Что с ним, Зоя Игоревна? Это очень страшно? Нет? Господи, Господи, спасибо тебе! Зоя Игоревна, я… я так люблю его… И я не поверила, что он умер… совсем… я… – меня душили слезы.