Текст книги "Котовасия. Призраки карнавала"

Таинственное проникновение

В гостях, как говорится, хорошо, а дома сметанка вкуснее. Это я про городскую Котовасию. Привык я тут, что поделаешь. Приехали и Багет с Багетиком.

– Чую я тут запах странный, – засуетился Багет.

– Так то, наверное, Тюлень с Федькой снова забыли холодильник прикрыть, – ответил я.

У них это частенько бывает. Наберут полхолодильника провизии, завалятся на диван, телек включат – и всё. Нет их. А холодильник пищит-кричит: закрой меня! Только кто его услышит? А потом такая вонь стоит, что маман готова весь холодильник выбросить:

– Проще на помойку, чем отмывать!

Тогда Тюлень с Федькой поднапряглись, думали, что их на помойку выбросить собираются. Может, это и правильно. Неужели так сложно соблюдать порядок и чистоту?

– Да нет же, – прервал мои воспоминания Багет, – запах живности чую.

И крадучись пошёл на второй этаж.

Может, мыши завелись? Это, конечно, будет полный парадокс, то есть нелепица: в доме, где полно котов, завелись мыши. Вот где можно статью в газету написать или даже целую историю сочинить. Кстати, мой читающий друг, иногда из таких абсурдных новостей и рождаются идеи для книги. Ты слушай и на ус наматывай.

– Ага, попалась! – слышу крик сверху. – Совсем страх потеряла, к котам в дом припёрлась! Крыса бессовестная!

Крыса. Да уж, мыши, помню, были, а вот крысы… Откуда только?

– Я важную весть пришла рассказать! – пропищало знакомым голосом существо на втором этаже.

– Стойте! – крикнул я и поспешил наверх.

А там, в самом углу комнаты, вжавшись в стену и сгорбившись, стоит наша музейная Клавдия Васильевна. Я-то совсем позабыл, что она тоже крыса.

– О, Тигр, родненький, – обрадовалась Клава и бросилась навстречу.

– Это что ещё за крысиные нежности? – фыркнул Багет.

– Эх, хищники вы дикие! – обиженно пропищала крыса. – Вы же цивилизованные коты, в городе живёте, сколько можно охотиться на нас? Давайте становиться культурными!

– Вы нас перевоспитывать пришли? – зашипел Багет на крысу и посмотрел на меня.

Ох, я хотел было как-то примирить их, но Клава волнительно заговорила:

– Беда, Тигр, в музее происходит что-то нехорошее. Усами чувствую! У нас не то что картины поддельные завелись…

– Ага, у вас ещё и крысы завелись! – фыркнул Багет.

Клава прищурилась и отвернулась от кота.

– У нас исчезли маски, – продолжила она шёпотом.

– Какие маски? – не понял я.

– Карнавальные! – взвизгнула Клавдия.

И тут я вспомнил, с каким воодушевлением рассказывала крыса на прошлой неделе, что скоро состоится открытие экспозиции, приуроченной к Венецианскому карнавалу. Это праздник, который ежегодно проводится в этом городе на воде. Толпы туристов со всего мира прилетают туда, чтобы на несколько дней окунуться в атмосферу невероятного костюмированного карнавала, примерить на себя маски и танцевать, гулять, радоваться жизни.

– Да только нам сейчас не до радости, – снова простонала Клава. – Мы-то не можем сгонять в Венецию за новыми масками. А что мы станем показывать посетителям музея, если всё, что должно рассказать о городе, просто исчезает?!

– Так и сам город скоро исчезнет, – входя в комнату, заявил Федька. – Говорят же, Венеция – город призраков!

И он устрашающе выпустил когти. Клавдия забилась под кресло. Вот ведь артист, зачем напугал мышь?! То есть не мышь.

– Клав, ты чего? – виновато спросил Федька. – Я шучу.

– Не понимаю я ваших кошачьих шуточек, – послышался гулкий голос из-под дивана. – Я к вам за помощью, а вы…

Долго мы ещё просидели, ожидая, пока Клава выползет.

– Я сам сейчас поседею, – сказал Тюлень.

– Вот ведь балда! – осенило Федьку.

– Сам ты балда! – огрызнулся Тюлень.

– Да не ты.

– А кто? – медленно уточнил Багет.

– Да все мы! Под этим креслом дырка в полу. Клава уже давно ушла, наверное! А мы ждём, как олухи…

– Точно, олухи, да к тому же лопухи, – пропищала Клава, выползая из-под кресла. – Заснула я что-то от волнения. Ну да ладно. Пойду на работу, в музей то есть.

– Постой, – крикнул я крысе, – а как мы можем помочь?

Клава подмигнула мне и мотнула головой. Я последовал за ней к выходу. Там она тихонько мне прошептала:

– Я думаю, ты самый понимающий. – Она права, конечно, Тигр такой. – Так вот! Скорее всего, что-то происходит в самой Венеции, точнее в галерее, откуда нам должны доставлять экспонаты. Это мне моя коллега Белка рассказала. И самый верный способ узнать – отправиться туда.

Подумаешь, котам отправиться за тысячи километров в музей. Подумаешь, какая-то белка рассказала. Конечно, мой умный читатель обратил на это внимание, но только не я. Признаюсь, любопытное путешествие вскружило мне голову. К тому же с такой культурной целью – узнать тайну исчезновения всяких предметов искусства. Я даже не подумал, что здесь что-то нечисто и можем ли мы доверять Клаве. Я просто загорелся этой идеей, стал ею одержим.

– Мы должны туда попасть! – промяучил я на весь дом после ухода крысы.

Но меня, дело ясное, никто не услышал, потому что Багет, Тюлень и Федька были наверху, остальные где-то гуляли. Но с этой минуты я твёрдо решил, что должен уговорить своих друзей отправиться в это удивительное, возможно, полное опасностей путешествие. Пора размять свои косточки и побывать на всемирно известном, загадочном и красивом карнавале в самом сердце Италии! Ну, может, и не сердце. Но звучит интригующе, согласитесь. Всё, я завязываю с завязкой и перехожу к самой долгой, но важной части истории – срединной составляющей с кульминацией.

Самый ценный зверь

– Допустим, попадём мы туда, – засомневался Федька после моего эмоционального рассказа про Венецию. – А дальше что? Эта самая Белка будет встречать нас прямо в аэропорту с табличкой «Добро пожаловать, Котовасия»?

– О, это было бы прикольно, – улыбнулся Тигрик.

– Я вам ещё ничего не обещала! – взъерошилась Стелла. – То, что моя хозяйка может организовать любое путешествие с животными, ещё не означает, что она согласится. Или что я соглашусь!

Тюлень посмотрел на Стеллочку милыми глазами, как у кота из мультфильма «Кот в сапогах». Как он только это делает? Она часто заморгала в ответ.

– Ладно-ладно, я спрошу, – сдалась Стелла.

Хорошо, что первым делом я рассказал обо всём Тюленю, щедро угостив его при этом котлетками. И немного приукрасив, что в городе нас ждут кулинарные экскурсии в лучшие рестораны.

А у нашей Стеллы новейшая модель котофона, которая переводит кошачий язык на человеческий. Такие вот чудеса научного прогресса достались её хозяйке от одного нехорошего учёного. Но сейчас эту историю я вам рассказывать не стану, кому интересно, прочитает в третьей книге. Добавлю лишь, что этот котофон распознает только голос Стеллы.

Осталось лишь достучаться до наших хозяев. А вот и они, кстати.

В дом приехали маман с Маринкой и Светочкой. Деточки наши такие радостные, только что-то Светик приуныла. Подхожу к ней, спрашиваю:

– Чего грустишь?

А на человеческом – трусь о ноги. Но она девочка сообразительная, по голове меня потрепала и отвечает:

– Ох, котя, непросто в школе учиться!

– А я говорила, – ухмыляется Маринка и в телефоне зависает.

– Марина! Надо бы подбодрить сестричку, а ты… – фыркает маман.

А она что? Я с Маринкой согласен. Не в том, что учиться – плохо, скучно, нет, конечно. А в том, что она имеет право на своё мнение.

– Ага, вот не понимаю я эти загадки! – бормочет Светочка. – А ещё эти признаки живой и неживой природы… Вот скажите мне, котики, камень – это что?

– Это Тюлень, когда дрыхнет, – сказал Федька. – Его пушкой не разбудишь. Он не то что камень – кремень!

Тюлень вздыбился и зашипел на Федьку. А Светочка лишь вздохнула:

– Я вот сказала, что камни живые. Под ними столько жизни: и букашечки, и росточки растений пробиваются. А камни ведь даже растут!

– Как наш Тюлень, – не угомонился Федька, – смотри, он ещё и дышит, и глаза выпучивает.

Тюлень не выдержал и погнался за Федькой. Ох уж эти шутники!

– Вот, даже вы не выдерживаете такие вопросы! – грустно сказала Светочка. – А камни – неживые! Как и воздух, и солнце, и даже вода. Я всегда разговариваю с водичкой, мне кажется, она мне отвечает. То спокойно, понимающе колышется, то темнеет и возмущается.

– Не пугай котиков, наша говорящая с водой, – встряла Маринка. – А то подумают, что это ты так с водой из-под крана говоришь.

– Ай, Марина, – нахмурилась Светочка, – это в речушке нашей вода такая, словно живая. Но, оказалось, неживая.

Светочка растерянно посмотрела в окно, а маман подошла и приобняла её. Вот ведь чудеса: я и сам думал, что вода всё чувствует. Слышал даже как-то, что у неё есть память. Да-да, она может нести свои воды много лет, сохраняя в памяти события, которым была свидетелем. Я думал, это что-то из мистики, но даже учёные о таком говорили.

– Ав каналах Венеции, знаете, сколько воды и откуда она там берётся? – неожиданно спросил Багетик. – Вот и я не знаю. Сейчас по телеку передача будет про это, скорее включайте.

Багетик засуетился и начал клацать по пульту. Маман вопросительно на него посмотрела, а потом на экране показался дядька в очках, который увлечённо что-то рассказывал, а за его спиной медленно проплывали гондолы.

– Ничего не слышно! – возмутилась Маринка и выхватила пульт у Багетика. Тот лишь недовольно фыркнул, что означало: «Я и сам могу звук включить».

Но Маринка его опередила.

– Город состоит из более чем 100 островов и островков, разделённых между собой сетью каналов. Таким образом, все строения в городе располагаются на небольших участках суши. Сами острова погружены в морские воды, а проливы между ними превратились в каналы, глубина которых составляет не более двух с половиной метров. Именно по этим каналам сегодня гондольеры катают туристов.

Маман засмотрелась на экран, умилённо вздыхая.

– Ох, как я мечтаю покататься по этим каналам, попасть на настоящий карнавал… Он, кажется, скоро будет?

А ведущий, радостно размахивая одной рукой – вторая-то занята микрофоном, – продолжил свой вдохновенный рассказ:

– В этом году ежегодный Венецианский карнавал начнётся уже в конце января…

– Ого, так это же на следующей неделе. Прикольно, – вслушалась Маринка.

– История карнавала уходит своими корнями в праздники Древнего Рима… – продолжал ведущий.

– А я своими корнями сейчас пойду на кухню, – вернулся Тюлень.

– Т-с-с, – шикнули на него маман и Маринка.

– Использование масок и символических изображений во время карнавала – давняя традиция. В эти дни все становились равными: бедные и богатые, знатные и простолюдины. Под маской человека было не узнать. Праздник проходит по всему городу: в театрах и музеях, кафе и дворцах, на улице и в окрестностях. Сопровождается карнавал выступлениями музыкантов, танцоров и жонглёров. На целую неделю все забывают про повседневные дела и заботы и погружаются в атмосферу веселья и загадочности.

Светочка внимательно слушала ведущего.

– Вот и тут загадки, – нахмурилась наша деточка.

А дядька на экране, договорив пламенную речь про карнавал, резко встрепенулся, развернулся в сторону и начал показывать в экран какие-то разноцветные бумажки.

– Эй, коты, потише, – крикнула Маринка. – Сейчас розыгрыш вроде состоится.

Все прильнули к экрану. И ведущий заговорил:

– Вы имеете уникальную возможность попасть на карнавал. Абсолютно бесплатно! Вам нужно только разгадать загадку!

Светочка беспомощно вздохнула, понимаю её. Прямо напасть какая-то, кругом одни загадки.

– Итак, барабанная дробь! – взвизгнул ведущий и сделал вид, что стучит по невидимому барабану. – Загадка: какое животное больше всего любят и ценят в Венеции ещё с древних времен? Скорее звоните по этому номеру, если знаете ответ!

– Это лёгкая загадка, конечно, котиков, – улыбнулась Светочка. А Маринка, выпучив глаза, мигом схватила телефон и набрала заветные цифры.

– О, к нам кто-то дозвонился, – сияя улыбкой, ответил дядька на экране. Маринка выбежала на кухню. И мы услышали в прямом эфире её голос!

– Э, здравствуйте!

– Приветствую вас! Как вас зовут?

– Котики! Коты, котяры! – выпалила Маринка, видимо, не расслышав вопрос ведущего.

– Так-так-так. К нам дозвонились котики? – засмеялся противным голосом ведущий.

В это время на кухне Тюлень доедал сосиски и настороженно посмотрел на Маринку:

– Чего орёшь?

– О, мы слышим, что к нам действительно дозвонились котики!

И мы тоже услышали голос Тюленя. Стыдно, конечно, что в прямом эфире он задаёт такие вопросы: «Чего орёшь?» Но хорошо, что люди не понимают наш язык. Для них получилось просто «мяу-у-у-у».

– Поздравляю вас! – снова обрадованно закричал ведущий. – Вы ответили правильно, наш загадочный герой! И теперь вы получаете сертификат, который позволит вам и ещё трем вашим друзьям приехать на карнавал в Венецию! Ура!

Он всё говорил и говорил, а маман обескураженно побежала на кухню, забрала телефон у потерявшей дар речи Маринки и долго обсуждала подробности с дядькой из телевизора. Светочка вопросительно на всех смотрела, а потом улыбнулась и заговорила. С нами. Мне кажется, она одна из немногих, кто нас всё-таки понимает:

– Вот ведь чудно, котики, правда? Хорошо, что я внимательно слушала, что говорили в музее, когда демонстрировали всякие картины. Я оттуда и запомнила, что в этом городе всегда было много мышей, поэтому сюда привозили котов, чтобы они помогали справиться с вредными грызунами.

Маман и Маринка вышли из кухни, словно окутанные туманом.

Еле дошли до дивана. Маман посмотрела на нас любящими глазами и чуть слышно проговорила:

– Вот чудеса мохнатые! Кажется, у нас будут итальянские каникулы!

– Ура! – громче всех обрадовались Тигрик и Багетик.

– Я снова что-то пропустил? – явился Федька.

– Это точно, – ответил я. – Пропустил звонок Тюленя на телепередачу в прямом эфире.

2. Карнавальные приключения

Пропустите, я в Италию

Давайте тянуть жребий! – предложил я решение нашего спора.

А если и вам интересно узнать, что у нас тут за шум и гам с утра пораньше, то читайте внимательно. После того как наша Маринка выиграла билетики на итальянское путешествие, мы стали тоже напрашиваться на поездку. А что, мы коты бывалые: бывали и в Дубае, и в Антарктиде. Тем более что совестно мне перед Клавой, такая возможность помочь искусству, так сказать, представляется, поэтому я так и сообщил нашим:

– В первую очередь, поеду я!

– И я, – сказала Ангора, – а то без меня опять дел наворотите. Глаз да глаз за вами нужен.

Я спорить не стал, предвкушая романтический вечер в городе на воде со своей Ангорой.

– И я хочу! – завопил Тигрик.

– И я, – добавил Багет.

Ангора вздохнула и снова медленно промурлыкала:

– Вам же ясно сказали: пять котов максимум!

– Да, – улыбнулся Тюлень, – мы одной ногой туда, другой обратно.

– А вот твои ноги надо бы оставить дома, – посмотрел на него Федька. – А то опять начудишь.

Представляю, как со стороны выглядела наша беседа: «Мяу, мур, р-р-р, мур-мяу-у-у». Поэтому я и решил предложить самое простое – тянуть жребий.

Днём к нам снова зашла маман, мы все выстроились в очередь, каждый со своим листком бумаги. Она слегка опешила, а после вспомнила, что и сама на радостях предложила взять с собой парочку котиков. А что, сейчас даже в самолётах все стали «энималс френдли».

– Это что же, – погладила она меня, – вы хотите, чтобы я на листках ваши имена записала?

– Мяу, – ответили мы хором. Неидеальным, конечно, кто в лес, кто по дрова.

– А потом жребий тянуть будем? – засмеялась маман, но мы все очень серьёзно и уже стройным кошачьим хором подтвердили её догадку. – Какие вы мудрые, мои котики.

А мне даже приятно стало, что она нас так называет. Я аж прищурился и заурчал.

– Ну всё, Сфинкс, твоё имя я записала, – сказала маман и сложила листочек пополам, чтобы не было видно. – Давай во-о-от в эту широкую вазочку бросай.

Я взял листок, недоверчиво покрутил его. На самом деле хотел убедиться, что имя моё верно написано. А что вы думаете, обозвали меня однажды Свинксом, так и записали. А я свинья разве? Поэтому впредь своё имя везде проверяю.

Так каждый и подходил к маман за своим именем. Мы-то тут друг друга все знаем, а люди нам другие клички придумывали. Вы только не упадите со стула, сейчас вам всё расскажу. Значит, Тигрик мой – это просто Рыжик. Ангору её настоящая хозяйка ещё Пушиночкой назвала. Тюлень – это Пельмень. Только вслух ему никогда не говорите, а то поцарапает. Это Маринка однажды его так прозвала за то, что он её пельмени слопал, пока она в телефоне зависала. Федька – это Барсик.

– За что мне такая кличка? – всё время вздыхает он, когда слышит, как его зовут люди.

А Багеты – просто Черныши. Черныш первый и второй. Вот такая у нас тут путаница с именами.

– Мама, мама, – вбежала Светочка в дом. – А что вы тут делаете? Ой, сколько бумажек!

Маман объяснила, что мы тут выбираем, кто в путешествие отправится. Вот Светочка сейчас и выберет. Давай, милая, не подведи! Я в тебя (и в себя) верю.

– Так, – Светочка радостно перемешала бумажки и закрыла глаза. – Первым с нами поедет…

– Не чешись! – толкнул в бок Тюленя Федька.

– А ты не прижимайся ко мне! – ответил тот.

– Это не я! – воскликнул Федька и посмотрел на Багетика. Тот ойкнул и отодвинулся от Тюленя.

– …Пушиночка! – сообщила Светочка и погладила кошку. – Так, второй будет…

У меня даже усы задёргались, так я разволновался и на всякий случай стал продумывать план Б: как попасть в Венецию, если моё имя не вытянут.

– Черныш первый! – воскликнула Светочка и посмотрела на Багета, он же Чёрная Пантера. Многоименный кот лениво зевнул и сказал:

– Ну что же, значит, пора косточки размять. Давно никуда не выезжал.

– Угу, ты хочешь сказать, что вообще никуда не выезжал, – хихикнул Федька, но взгляд Багета заставил его замолчать.

– Так, третий будет Барсик.

Федька принялся танцевать победный танец и нечаянно, а может, и специально, наступил на хвост Тюленю.

– Котики, не ссорьтесь, – сказала Светочка и достала ещё одну заветную бумажку: – Четвёртый будет Пельмень!

Тут уж и Тюлень заплясал в такт Федьке. Тоже мне танцующий Пельмень-Тюлень. Ну да ладно, подумаешь, проберусь как-нибудь в вашу Италию по старинке – котобандой, то есть контрабандой.

– И пятый с нами отправляется в путь Сфинксик!

Светочка залепетала и подбежала ко мне, взяла на руки и закружила по комнате. Я даже не сразу сообразил, что произошло, весь был в своих мыслях. Вот она, сила желания – я хотел этого так сильно и получил своё место в поездке. А может, это просто совпадение.

Тут в дом пришла Стелла.

– Ой, мы ведь совсем забыли про нашу Стеллочку, – встрепенулась маман. Хоть у кого-то в этом доме имя и кличка совпадают. – Так, получается несправедливо. Она ведь не участвовала в жеребьёвке.

– Мама, а давай мы и шестого котика возьмём, ну пожалуйста! – посмотрела и Светочка на маман глазами кота из мультфильма «Кот в сапогах». Слушайте, а научите меня так делать? Это что, тренд такой? И как вообще того кота зовут?

Ладно, не буду вас томить, скажу лишь, что и Стелле в нашем путешествии досталось место. Конечно же, рядом с Тюленем.

– А можно мы тоже выйдем, сделаем вид, что нас не было, а потом зайдём в дом… и нас просто так возьмут с собой? – обиделись Тигрик и Багетик.

Но что поделать, поездка дальняя, а мест для животных в самолётах не так много.

В одно прекрасное зимнее утро мы поехали в аэропорт, чтобы отправиться на свои итальянские каникулы.

– Чего смотрите? – важничал Федька в вязаной шапочке, которую заботливо напялила ему Светочка.

– А это что такое? – хохотала Ангора, разглядывая Тюленя в тёмных солнцезащитных очках. – Там же сейчас не так жарко.

Тюлень деловито спустил солнечные очки на нос (где он их только взял?) и голосом с иностранным акцентом добавил:

– Синьорина, я в Италиано. У нас, спасибо, Стеллочка, – и послал кошке воздушный поцелуй, – между прочим, ВИП-проход.

Ангора ещё больше захохотала, но поправила Тюленя:

– Я, между прочим, синьора!

Мурлыкнула мне, а я что? Я ничего, просто промяукал на весь аэропорт:

– Пропустите, мы в Италию!

Перелётные коты

Я получил от нашей музейной крыски спецзадание и прямо почувствовал себя агентом 007. А именно: мне предстояло встретиться с Белкой, чтобы она провела нас в галерею. Не совсем я, правда, понял, что дальше делать. Но Клава обещала, что Белка сама разберётся. Главное, предупредить наших, особенно Багета, чтобы на радостях не съели её. Он от полёта ещё не отошёл. Вы бы его видели в салоне самолёта.

– Я не боюсь, я не боюсь! – бормотал Багет перед взлётом.

– Чего ты там шепчешь, – подбадривал его Федька, – это не страшно. Сначала самолёт разгоняется, словно ты на американских горках, потом тебе слегка закладывает уши, но тут нужно рот открывать или жевать что-нибудь.

– Угу, когда ешь, вообще ничего не закладывает, – подтвердил Тюлень, радостно наворачивая кошачий корм, похожий на чипсы.

Багет широко открыл рот и застыл в немом изумлении. Глаза его, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит.

– Мам, что-то котику плохо, – забеспокоилась Светочка, глядя на Багета.

– Это он просто к полёту готовится, – засмеялась Маринка. – Я вот тоже рот открываю, а то потом в ушах стреляет. Молодца котяра, умный.

И тут самолёт стал набирать скорость.

– Юху-у-у, – кричал Федька, – это же так весело!

– Пристегните ремни и не пляшите на кресле, уважаемые пассажиры, – строго произнесла стюардесса. Мы сидели на первом ряду, поэтому нас было видно всей команде самолёта.

– Меня что-то мутит маленько, – прикрыл рот Тюлень. – Зря коточипсы со вкусом селёдки брали.

Стелла стала быстро кивать в сторону некоего пакетика для тех, кого укачивает или, в случае нашего Тюленчика, кто слегка переел.

Багет превратился в статую с открытым ртом. Кажется, он даже перестал моргать. А самолёт всё разгонялся, разгонялся. Железная птица дребезжала, виляла и будто подпрыгивала. И оп – мы оторвались от земли. Мы летим! Мы ныряем в облака. Какие же они пушистые! Я в детстве думал, что по ним можно прыгать и бегать. Даже воображал, как валяюсь в облаке, будто на пуховой перине, потягиваюсь, а солнечные лучи щекочут меня. Но нет, облака – это пар, мы просто проходим сквозь них и взлетаем так высоко, что они лишь стелются под нами воздушным ковром.

И вот мы в небе, синем-синем небе. Солнце светит так ярко, что невозможно смотреть в окошко.

– Закрой окно, – прикрывая один глаз, говорит Ангора. – Слепит.

Я оглядываюсь: всё хорошо, мы летим. Ан нет. Кажется, Тюленя слегка стошнило: он виновато смотрит на стюардессу, которая сверлит его взглядом. Стелла прикрывает нос лапкой, видимо, так и не успела достать пакетик. А Федька хохочет. И в следующий момент падает с кресла. Ремни безопасности в самолёте, надо признать, не сильно подходят для котов. Маман пытается дотянуться до Федьки, Маринка ржёт и снимает его на телефон, а Светочка кивает головой:

– Что же вы, котики, надо осторожнее.

Во всей этой картине взлёта и падения Багет кажется самым адекватным. Он просто сидит, разинув рот.

Но потом всё пошло как по маслу. Тюлень уснул, Федьку пристегнули дополнительным ремнями, и мы просто наслаждались полётом.

– Мур-р-р, как красиво, – говорю я Ангоре, а она улыбается в ответ.

По прилёте мы долго ждали наш багаж.

– У меня всё ещё не отложило ухо, – чухается Федька.

– Надо было рот открывать, – произнёс наконец-то первую фразу за весь полёт Багет.

Аэропорт был небольшой, но весёлый.

– Чао!

– Бонасера!

– Буон джорно!

– Сальве!

Это слышалось со всех сторон. Итальянцы активно размахивали руками, словно ветряными мельницами. А что, слыхивал я об этих особенностях, словно жестикуляция руками помогает лучше донести мысль. И что одно и то же слово, сказанное с разной интонацией, также распознаётся по-разному.

Вот, к примеру, скажете вы угрюмо и тихо:

– Коме стай?

Что означает «Как дела?», а человек ещё и обидеться может, мол, безразличен он тебе. А если ты улыбаешься, руки в стороны развёл и громко, чётко спросил – тут уж и приятнее другому будет.

– Смотрите, люди в масках, – заметил Федька группу туристов, которые, видимо, уже с самолёта начали готовиться к карнавалу.

– Угу, прикольная маска. Утка, что ли? – спросил Тюлень, рассматривая причудливую маску с клювом.

Пришлось объяснять ему, что эта одна из самых жутких масок – маска Чумного доктора. В Средние века в Европе бушевала страшная смертельная болезнь – бубонная чума. Такие маски придумали для докторов, которые лечили больных. Да, эта носатая маска напоминает клюв птицы, считалось, что она отпугивает болезнь. Но, конечно, больше она защищала доктора от ужасного запаха болезни, а ещё клюв был заполнен специальными лекарственными травами, так сказать, для профилактики.

– О, это, кажется, за нами! – обрадованно произнесла Маринка, указывая на табличку, которую держал тот самый дядька из телевизора.

Мы поспешили туда, и каково же было наше удивление, когда на плече у этого человека обнаружилась белка.

– Это что, белка с табличкой? – удивилась Стелла.

– Гы, это летучая мышь, какая белка? – ухмыльнулся Тюлень.

И действительно. Чудно, но белка была не простая, а чёрная. Тут я вспомнил: Клава меня предупреждала, чтобы я особо не удивлялся.

– Чао, Котовасия! – прочитала Светочка на табличке у Белки.

– Приветствую вас, коты, – важно заявила Белка и спрыгнула с плеча человека. – Это, значится, вас я так долго ждала! Добро пожаловать в Италио!

И это чудо-существо так захихикало, будто кто-то запиликал на скрипке. Ангора и Стелла переглянулись, а Федька и Тюлень снова о чём-то спорили, разглядывая туристов в карнавальных масках. Я же просто поспешил за людьми.