Текст книги "Котовасия. Призраки карнавала"

Мама, я в Венеции

Дорогой мой читатель, хочу дать тебе важный совет. Он, конечно, больше писательский, но всё же. Чтобы прочувствовать, так сказать, атмосферу города, про который рассказываешь, не забывай добавлять немного описаний. Не длинные и заковыристые факты, а что-то интересное и любопытное.

Вот, например, знаете ли вы, что в Венеции совершенно нет автомобилей? Даже на велосипедах разрешается ездить только детям. Всё передвижение только по воде. А водное такси называется вапоретто.

– Меня снова укачивает, – мурлычет Тюлень Стелле.

– Мы на воде, вот и укачивает, – ухмыляется Федька и выглядывает в открытое окно водного трамвайчика. Ветер раздувает его шёрстку, брызги воды летят в морду. Но Федьке, кажется, нравится, он прищуривается и урчит от удовольствия.

– Вечером вас ждёт культурная программе, – бормочет Белка. Интересно, почему она чёрная? Надо будет спросить. – Встречаемся на площади Сан-Марко. И не забудьте купить маски для карнавало.

– Так карнавал же только послезавтра? – уточняет Ангора. – Точнее, его главное событие – Полёт Ангела.

Это, дорогие мои, культовый момент фестиваля, когда прямо с неба (а точнее с главной колокольни) спускается Мария – самая красивая девушка Венеции. Она медленно парит над площадью, рассыпая разноцветные лепестки роз, а все вокруг ликуют и любуются ею.

– Это да, – ответила Белка. – Вечером мы с вами познакомимся с Ромио и Ромео. И попробуем самую вкусную пиццо в Италио.

– О, пиццу я люблю, – встрепенулся Тюлень. Ещё бы, тема еды – его излюбленная. Вот и Стелла не удержалась и толкнула его в бок:

– Ты ещё от самолёта не отошёл, а уже про еду думаешь.

Но я-то знаю, это она так, любя.

Дядька из телевизора (надо бы его как-то назвать, он-то уже не в телевизоре, но имя его все никак не запоминается, то ли Сольфеджио, то ли Караваджо) увлечённо объяснял нашим про венецианские улочки и названия домов. С нами, кстати, и папа Светочки-Маринки полетел. Так что романтический ужин предвкушал не только я с Ангорой, но и маман с мужем. Это я случайно услышал, вы не подумайте.

– Никогда не спрашивайте в Венеции название улицы, оно вас только запутает, – говорит дядька.

– А как же найти нужный адрес? – удивляется маман.

– По навигатору, – бормочет Маринка.

– Но-но, ой, простите, нет-нет, – поспешно перебивает её Сольфеджио-Караваджо. – Вам нужно знать название района. Их всего шесть: три района по одну сторону Большого канала, три – по другую. И каждый район имеет свою нумерацию, которая начинается с цифры 1. Только учтите, что пронумерованы тут не дома, а подъезды.

– Ой, так это надо и номер подъезда знать, и название района… – озадаченно говорит маман.

– И название дома! Си-си, ой, простите, да-да, у каждого дома есть ещё и своё имя.

Маринка прищурилась и уже громче произнесла:

– Я ж говорю, проще по навигатору.

– Ох, молодёжь, – закивал Караваджо-Сольфеджио и завёл нас в узкий переулок.

Улицы тут, надо признать, действительно похожи на лабиринты. Заблудиться ничего не стоит. Ой, чуть не споткнулся о Федьку, который стоит на пути, да ещё и голову задрал.

– Смотри, Тигр, как паруса, – улыбается наш внезапно замечтавшийся друг, разглядывая бельё, которое сушится на верёвках.

– Как они его так высоко подвесили? – всматривается Багет.

– Друзья, мы что, так и будем рассматривать чужие панталони? Поверьте, в Венецио есть другие, более интересные дела, – захихикала Белка.

Мы наконец-то добрались до квартиры. Да-да, мой юный читатель, надеюсь, ты ещё и спортсмен, потому что лифтов в домах тут нет. Пришлось нам карабкаться по узкой лестнице на пятый (или шестой?) этаж.

– Как тут прохладно, – отметила маман.

– Зачётно, – улыбнулась Маринка и принялась снимать рум-тур.

Это когда ты показываешь своим подписчикам, в каком доме будешь жить: спать, есть и, простите, даже ходить в туалет. А ещё надо найти время, чтобы такой ролик отснять – без бардака и болтающихся под ногами котов. Непростая работка!

Светочка начала включать и выключать светильники, радостно бегать по комнатам и смотреть, что интересного есть в шкафах и холодильнике. К ней присоединился и Тюлень. А мы с Ангорой зашли на балкон.

– Какой вид, какой воздух, – замурлыкала кошка. – Поверить не могу, что мы тут! Жаль, что котятки не полетели. Надеюсь, им в деревне в Котовасии будет не слишком скучно.

– Я думаю, Барбос со щенками поднимут настроение Багетику и Тигрику, – ответил я.

Но тут из другой комнаты послышались возня и визги. Я хотел было ринуться узнавать, что и как, но Ангора меня остановила:

– Это, наверное, Тюлень и Федька делят комнаты. Не суетись. Наслаждайся моментом.

И я согласился. Просто прищурился, прижался к Ангоре и замурлыкал. Поверить не могу, что я тут! Поверила бы моя мама, что я из деревенского обычного всеми брошенного кота превращусь в путешественника, у которого столько приключений? Ох, мама-мама, я тебя совсем не помню, но почему-то сейчас мне захотелось прокричать на весь балкон, на всю улицу, на весь мир:

– Мама, я в Венеции!

– Чего орёшь, рыжий? – буркнула Маринка за спиной. – Голодный опять?

Вот вечно так: только расслабишься, а люди всё портят. Ладно, простим им эту оплошность. Лишь бы кормили и гладили. Вот я заговорил про еду и понял, что проголодался. Несите ваши пиццу, пасту и тирамису. Кот Тигр готов дегустировать!

Страшная тайна Сан-Марко

К вечеру на улице стало прохладнее. Чувствовался лёгкий бриз, не путать с бри: это сыр такой, как-то соседка угощала им нашу маман.

– Прямо из Франции, высшего качества, – так лепетала соседка про сыр.

А маман попробовала и нам отдала, сказав:

– Что-то мне этот французский аромат не нравится. Не моё. Попробуйте, котики, может, вы ощутите «всю палитру вкуса».

Мы-то попробовали, но палитра у нас получилась не очень: Тюленя замутило, Багет сразу выплюнул, а я, как самый воспитанный, проглотил кусочек, но потом долго его вспоминал. Так что не нужно мне изысканных сыров, лучше бы домашней колбаски положили.

– К таким деликатесам привыкать надо, – смеялась потом Стелла, кошка, привыкшая к высшей кухне. Или высокой? Всё время путаю. – Это вначале кажется, что невкусно. Но не будешь же ты изображать, что ваши склизкие устрицы на вкус как улитки. Подумают, что деревенщина. Вот и делаешь вид, будто вкусно. А потом как-то само собой входит в привычку.

– Угу, – говорил в мою защиту Тюлень. – Вот к чему привык живот – к родной еде, то и надо есть. А то от ваших французских изысков, простите, только газики и колики.

Впрочем, я отвлёкся. Сейчас можно и попробовать что-то итальянское. Кухня эта понятная. Пасту, то есть по-нашему макароны, мы пробовали. Пиццу тоже знаем.

– О, дорогие мои котовасио, – встречала нас Белка, забавно поправляя маленькую чёрную шляпку на голове. – Сейчас у вас будет гастрономическое удивление.

– Главное, чтобы не отравление, – хихикнул Федька. Белка фыркнула и продолжила:

– Там, откуда я родом, это считалось изысканным блюдом. – Белка на мгновение показалась мне грустной.

– А откуда вы родом? – спросила Стелла.

– О, мы, чёрные белки, обитаем исключительно на юге Апеннинского полуострова.

– Чего-чего? – спросил Федька, рассматривая огромную площадь, на которой собрались, казалось, все туристы Венеции.

– Это, друг мой, почти середина сапога, если смотреть на карту Италии.

Федька задумчиво почесался. Пришлось объяснять ему, что Италия имеет вид сапога. Если не верите, посмотрите на карту мира. Венеция находится севернее, а Апеннинские горы, где проживают чёрные белки, южнее.

– Так каким ветром тебя сюда принесло? – спросил Тюлень у Белки.

– Морским! – обиделась та. Но потом собралась и улыбчиво продолжила: – А сейчас, сеньоры, пройдёмте на главную площадь города.

На площади Сан-Марко играла музыка, некоторые туристы были одеты по-праздничному, кто-то танцевал. Маман с мужем, Маринка и Светочка тоже подготовились к вечернему променаду. Они были очень нарядные, красивые, хоть и не в карнавальных костюмах. «Мы их ещё не успели купить, – так говорила маман. – Но завтра успеем». Конечно, мы всё успеем. В ресторане было много людей, и официанты сразу указали на дверь, заметив нас, котов. Что поделать, мы решили выбрать столик на улице. Тем более что тут открывался чудесный вид на Дворец дожей – одну из главных достопримечательностей города.

– А зачем тут посреди площади колодец? – спросил Федька, высматривая в середине площади позеленевшее от старости сооружение, действительно похожее на колодец.

– А-а-а, там? – вздохнула Белка. – Там призрак Белой дамы живёт. Когда вода в колодцах пересыхала, это означало, что туда пора капнуть немного крови, чтобы призрак вернул воду.

Федька, не ожидая такого ответа, открыл рот… и тут как взвизгнет. Это наш Багет незаметно подкрался и резко дотронулся до него:

– А я говорил, рот так открывать надо было в самолёте!

Белка нервно захихикала:

– Да шучу я! Вот уморо. Хо-хо-хо. Здесь, кроме призрака кошки, никто не обитает.

Стелла и Ангора переглянулись. Но в этот момент принесли огромную пиццу! Даже две. Одну для людей, вторую для нас. Представляете, нам даже отдельный небольшой столик, то есть ящик, выделили, чтобы мы почувствовали себя уютно.

– Буан аппетите! – произнесла официантка и мило улыбнулась нам. Она ещё что-то добавила, но мы, естественно, не поняли.

Музыка заиграла громче. Тюлень после наслаждения пиццей так расслабился, что решил спеть песню. Ох, дорогие мои, не советую повторять его подвиг, если не знаешь языка. Так у него получилось примерно следующее:

– Лошары вы которые… Сонные, итальянные…

Мы все покатились со смеху. Хорошо, люди не слышали этого позора. Потому как в известной итальянской песне слова были совсем другие. Да-да, речь там шла про итальянцев, но совсем не сонных. Напротив, вполне себе бодрых и готовых пожелать вам доброго утра. Хоть сейчас и вечер.

Нам было очень вкусно. Кажется, даже Белка расслабилась и пообещала завтра показать галерею, в которой работает. А ещё рассказала, как попала в Венецию. Они с Клавой почти как сёстры, с детства мечтали о дальних путешествиях. Судьба завела её в Венецию, а Клаву – к нам в город.

Тюлень отстал от нас, разглядывая высокую колокольню на площади Сан-Марко.

– Надеюсь, ты не собираешься на неё взбираться? – захохотала Стелла.

Мы тоже не могли сдержать улыбок. Тюлень пристально смотрел на башню, не обращая на нас внимания.

– Много-много лет назад эта колокольня рухнула, – тихо сказала Белка и внимательно посмотрела на Тюленя. – При её обрушении погиб один кот. Говорят, его призрак до сих пор бродит по городу. И увидеть его может не каждый, а только избранный кот…

– Тюлень! – прокричал Федька. – Ты там, часом, не призраков высматриваешь?

Тюлень поспешил за нами. Он потряс головой и что-то серьёзно пробурчал. Только Багет услышал, что именно. Но тогда он нам об этом не сказал…

Нет повести печальнее на свете…

– О, а вот и наши друзья, – у радостно крикнула Белка и помчалась через всю площадь к двум котам.

Они медленно приближались к нам. Клянусь, было в них что-то неоднозначное.

– Дорогие котовасио, знакомьтесь, это Ромио, – представила нам Белка длинного короткошерстного белого кота.

– А я – Ромео! – поспешил самостоятельно представиться такой же длинный короткошерстный и, представьте себе, рыжий кот. Он улыбнулся ослепительной улыбкой. Кажется, даже я был очарован. Но потом зажмурился и потряс головой.

Кошки захихикали, а Тюлень нахмурился.

– Мы стражи этого города, – почти хором произнесли коты. – И мы будем сопровождать вас на наш главный карнавал!

– Мы и сами можем, без сопровождающих, – проворчал Федька.

– Но-но, – залепетала Белка, – вы не представляете, какая тут будет толкотня послезавтра! Сейчас вам кажется, что тут много людей, но, по сравнению с карнавалом, это просто пара человек.

– Всё начнётся с самого утра! – проговорил Ромио. – Будет праздничное шествие в костюмах.

– Потом, днём, – подхватил разговор Ромео, – с высокой колокольни спустится Ангел. Это будет ослепительно.

И тут, честное слово, он даже подмигнул Стелле и Ангоре! Вот Ромео! Надо было его, что ли, Казановой назвать.

– А вот то, что случится в полночь… – прошептала Белка и оглянулась по сторонам, – будет очень-очень волнительным и важным для нашего города.

И она поведала нам печальную историю. Что в ней правда, а что нет, решайте сами. Но с давних пор Венеция славится мистическими тайнами.

– Известный мореплаватель Марко Поло, – начала рассказ Белка, – привёз из Китая свою будущую жену.

– О, у нас тоже есть свои Марко и Поло, – добавил Федька, вспоминая Барбосовых щенков. Вот ведь совпадение.

Белка закатила глаза и медленно продолжила:

– История наша печальна. Потому как однажды этой жены не стало. Она получила ложные вести о гибели своего мужа и не выдержала горя. Говорят, во всём виноват кот, который принёс ей эти сведения. Тот самый, который потом погиб тут, под упавшей колокольней.

И после этого случая в городе стали просыпаться призраки.

То в театре Малибран говорили, что видели призрак жены Марко Поло. То туристы периодически слышали голоса, которые произносили их имена, и с ужасом бежали из города. А есть у нас один дом – Палаццо Дарио, который и вовсе называют Домом призраков!

И именно в карнавальную ночь, раз в 12 лет, ровно в полночь, просыпаются все призраки в городе. И есть одна легенда…

Белка замолчала и пристально посмотрела на Ромио и Ромео. Те уверенно кивнули, как бы разрешая раскрыть перед нами все секреты и тайны.

– Одна легенда гласит, что только избранные коты ровно в полночь способны увидеть призрак погибшего кота. Возможно, даже поговорить с ним. В той истории много тёмных пятен… И тогда в Венеции все призраки обретут покой и не станут пугать местных жителей и туристов.

– Вот и приехали отдохнуть, – опешил Тюлень.

Я тоже дар речи потерял. В голове крутился миллион вопросов: и про Клаву, и про наш «случайный» выигрыш путевки сюда, и даже про то, как именно мы можем что-то там услышать от призрака?! И при чём здесь пропажа картин и масок из нашего музея? А может, это был лишь предлог, повод заманить нас сюда? Но почему тогда именно мы? В Венеции ведь полно котов.

– Да ну, бред какой-то, – сказал Федька и засмеялся. – Это вы нас так напугать решили, да?

Белка, Ромио и Ромео захохотали. И все остальные тоже.

– Вы бы видели свои лица! – сказал Ромио.

– Ведь поверили, да? – спросил Ромео.

Мы поспешили домой, вечер был долгим и утомительным. Пицца, все эти истории, призраки… Всё кружилось в голове. Но коты оказались на самом деле приятными собеседниками. Мы прошлись по улицам города, посмотрели на мосты. Даже мост Риальто увидели.

– Это самый первый и самый древний мост через канал, – важно сообщала Белка.

– О, какие могучие львы! – восхищалась Стелла каменными статуями разных размеров возле Венецианского Арсенала. Это, мой читающий друг, военное учреждение.

– О, уважаемая синьорина, – отвечал ей Ромио, – не поверите, говорят, что эти львы оживают в грозовые ночи. И готовы растерзать всех, кто попадается на их пути.

Стелла нервно захихикала, а Тюлень ехидно прошипел:

– А ещё говорят, что кошка – близкий родственник льва, которого можно погладить. Но лучше этого не делать без спроса.

– Мама, – прокричала Светочка, – наши котики нашли себе друзей!

Да уж, тут она слегка преувеличила. Сейчас наш Тюлень совсем не выглядел дружелюбным.

– Вот и хорошо, – улыбнулась маман, – но нам уже пора отдохнуть.

Перед сном Ангора прижалась ко мне и сказала:

– А знаешь, этот Ромео мне совсем не понравился.

Я вздохнул с облегчением. Не то чтобы я в чём-то сомневался. Просто необычно увидеть кого-то, похожего на тебя, но вместе с тем совсем другого. Даже объяснить сложно.

– Но истории про жену мореплавателя, да и про призраков этих кажутся мне очень грустными, – вздохнула Ангора. – Может, это всё выдумки, но как-то немного печально.

Я приобнял её и попросил не беспокоиться. В жизни, конечно, всякое бывает, поэтому так важно радоваться тому, что имеешь здесь и сейчас.

А может, всё это фантазии людей, кто знает. Может, вовсе и не было той повести, печальней всех на свете.

Высокая вода

– Подъём, котовасы! – заорала Маринка ни свет ни заря.

И зачем с утра пораньше так орать, спрашивается?

Я лениво зевнул и перевернулся на другой бок.

Но тут меня со всей дури кто-то толкнул. Вот я ему сейчас задам!

– Не догонишь! – отскочил Федька. – Маринка права, ты что, сюда, в этот город радости и вечных грёз, приехал бока отлёживать? К тому же Багет уже куда-то свалил. Может, он со Светкой и её папой куда-то там поплыли. Они что-то про высокую воду говорили, но я не понял. Тут же везде вода!

Мой дорогой читатель, не успел я глаза раскрыть, как уже всем всё объяснять надо. Есть в Венеции книжный магазин, и чего там только нет! Просто груды книг всевозможных жанров и размеров, заполняющих каждый сантиметр магазина. Я как-то видел по телевизору, что книги там не то что на полках, а в настоящих ваннах и даже лодках расположены! А всё потому, что в этом городе бывает сезон «высокой воды» – аква альта называется. И тогда вода не то что по улицам города не даёт возможности нормально пройти, но даже в рестораны и магазины попадает. Но никто не унывает от пары-тройки намоченных книг, их всего-то поднимают и ставят на полочки повыше.

Эх, я как кот, увлёкшийся писательством, должен был бы вам рассказать (обещал ведь) и про роды литературы. Их, кстати, всего три: драма, лирика и эпос. И про жанры (или, по-другому, виды). Их будет побольше. Вот как думаете, в каком жанре Котовасии написаны? Вот и я не знаю, но предполагаю, что это повесть. Да не простая, а приключенческая. Но местами и сказочная. Это всё из-за того, я думаю, что у нас в книгах люди себя как-то странно ведут. Но мы не станем их осуждать. А лучше наконец-то проснёмся и пойдём, так уж и быть, смотреть на вашу аква альту! Тем более что книги я люблю. Чаще, конечно, лежать на них. Но и слушать не отказываюсь. Откуда ж я столько всего знаю, как вы думаете?

Отправились мы туда только с Маринкой. Маман и наши кошки во главе с Тюленем решили заняться шопингом. А я это дело не очень люблю. Так что мы сегодня присматриваем за подростком, которая, естественно, заранее не узнала адрес магазина, а лишь уставилась в телефон и ведёт нас не пойми куда. Тоже мне Иван Сусанин. Только в болото нас не заведи, милая.

– Поверните налево, – говорит Маринкин телефон. – Вы ушли с маршрута!

– Да чтоб тебя, навигатор… – разозлилась Маринка и зарычала в экран. – Мы уже три раза налево поворачивали!

Ага, только не три, а четыре! Один раз зашли в какой-то тупик – там только лодочки одиноко стояли. Второй раз остановились возле старого дома, там ещё часы в стеклянном футляре висели.

– Вот смешные венецианцы, на что часы в аквариум затолкнули? – ухмыльнулся Федька, когда увидел это.

– Фёдор, вы вчера слушали Белку невнимательно. Часы эти, кажется, – и я пристально вгляделся в них, – принадлежали одной ведьме. И после её смерти их решили снять. Однако после этого в доме стали случаться странные происшествия…

Мне стало жутковато. Тем более что Белка потом говорила, что вроде бы и не существует часов этих. Так, всего лишь страшилка для туристов. Но стало немного не по себе. Хорошо, что мы спешили найти книжный магазин и надолго тут не задержались.

В третий раз навигатор завёл нас в магазин шоколада.

– Ух ты! – восклицала Маринка, рассматривая шоколадный мост Риалто, гондолы и всевозможные конфеты.

– Аютати гатти! – улыбчиво приставал к нам продавец магазина.

– Чего он обзывается?! – шипел в ответ Федька.

Маринка захохотала, попробовала одну конфетку и что-то сказала продавцу, а потом и нам:

– Эх вы, коты непонимающие. Вас хотели конфетами угостить. А вы сразу шипеть и царапаться.

А мы что? Мы очень даже понимающие. Нечего нас сразу с порога иностранными словами пугать. Обычно мы все языки понимаем. Но тут иногда чутье подводит. Уж очень эмоционально и резко изъясняется местный народ. Не поймёшь порой, тебя угостить хотят или прогнать взашей.

И вот наконец-то, с четвёртого раза, набрели мы на путь истинный, то есть книжный. Да послышались тут же звуки разные, будто коты дерутся. И что же вы думаете? Только мы к магазину этому подходим, видим, как наш Багет сцепился с каким-то котом: превратились в один мохнатый клубок и давай по всему магазинчику кувыркаться! Продавец бегает за ними, пытается разнять, да только книги с полок задевает – и всё падает. А проход тут узкий, не развернуться! Папа со Светочкой сбоку стоят, дар речи потеряли, ну, или делают вид, что не знают этого чёрного драчливого кота. А Чёрная Пантера, он же Багет, спину выгибает, глазами сверкает, как в свои лучшие годы, и орёт на полосатого кота что есть мочи:

– Не может быть! У нас и свой Казанова получше будет!

Кое-как коты успокоились и разошлись по разным углам. Багет выскочил во внутренний дворик магазина, чуть не свалившись в канал. Я поспешил к нему. Пахло здесь, признаюсь, странновато.

Смесь ароматов книжных страничек, сырости и мутной воды.

– Ты чего? – спросил я вспыльчивого друга, который старательно зализывал свою рану.

Багет остановился на минуту, чихнул и только фыркнул:

– А пусть не зазнаётся, кот этот книжный! Мол, у них в магазине только самые лучшие книги про котиков есть. У нас, знаете ли, и своих котоприключтений хватает!

Вот ведь чудно. Я и не думал, что он такой любитель литературы.

– А я ему всё рассказал! И то, что у нас даже свой Тигр-писатель есть, и даже собственный Казанова.

Это он, конечно, погорячился. Про Казанову. Да, мы так в шутку назвали Барбосова щенка. Но вот про меня было приятно. Мяу. Конечно, какой я писатель? Так, кошачий графоман. Так обычно говорят про тех, кто не имеет ни литературного, ни творческого таланта. Но я не обижаюсь. Я ведь ещё только учусь.

Так вот, мой читающий друг, самое главное в писательстве – это не только идея книги, начало и середина. Важно суметь довести историю до конца! Потому что недописанную книгу никто никогда не увидит. А вот закончить её – самое сложное. Так что не буду вас томить, скажу лишь, что мы успокоили Багета. Точнее, я успокоил, пока Федька с книжной кошкой мурлыкал. Тут их, оказывается, любят. Папа со Светочкой набрали разных книг и блокнотиков, даже я один выпросил.

– Котя, ты тоже хочешь этот скетчбук? – умиленно посмотрела на меня Светочка. А я не сильно понял, что это такое. По мне, так обычный блокнот, только странички без полей, но на всякий случай я радостно муркнул.

А когда вернулись в квартиру, чуть с лестницы не рухнул: на пороге нас встретила таинственная незнакомка в пышном платье, огромном парике и красивой, но одновременно пугающей маске с огненно-рыжими перьями.

– Ух ты, – прошептала Маринка. А я, кажется, почти потерял сознание.