Текст книги "Котовасия. Призраки карнавала"

Домой, пора домой

– О надеемся, что ваше путешествие в Италио было незабываемо, – восклицал Сольфеджио-Караваджо, или дядька из телевизора, радостно жестикулируя.

– Это точно, – смеялась маман. – Карнавал был великолепен. И даже несмотря на то, что мы успели и заблудиться, и потерять друг друга.

– Какая Венеция без этого, – улыбнулся дядька. – Я вот тоже свою Белку не могу найти со вчерашнего дня.

– Да уж, – усмехнулась Маринка, – эти животные такие весёлые. Мне кажется, что у них личная жизнь идёт полным ходом. А мы так, сторонние наблюдатели.

Как мудра наша Маринка. Я всегда говорил: люди иногда проявляют невиданные интеллектуальные способности. Я и в вас, дорогие мои читатели, искренне верю. Поэтому и завершаю эту историю. Как вы уже догадались, это развязка. Мы возвращаемся домой, в нашу уютную и тёплую Котовасию. Конечно, по законам жанра, нас могло бы ждать на обратном пути некое испытание, которое нужно преодолеть. Но даже в самой классической истории бывают исключения. А главное, помните: любая история может закончиться открытым финалом. Это то самое «продолжение следует». Я люблю такие книги. Хотя так чаще делают в фильмах.

– Тигр, ты что, опять свою книгу пишешь? – улыбнулась Ангора.

– Да-да, – откликнулся я. – У меня всё пишется в голове.

Мы посмеялись и пошли в самолёт. Багет открыл рот, предвкушая взлёт, Маринка и Светочка рассматривали тысячу и одну фотографию в телефоне, папа с маман, обнявшись, смотрели в окошко. А Федька, как обычно, ёрзал на сиденье.

– Дамы и господа! – строго сказала стюардесса. – Займите свои места и пристегните ремни.

– О, коточипсы! – обрадовался Тюлень, но Стелла напомнила ему, что не стоит переедать. Тот вздохнул, но послушался.

Когда мы прилетели, ещё долго ждали наш чемодан. Людей даже вызвали куда-то, чтобы уточнить кое-какие моменты.

– Ох, может, зря я не остался там? – вздыхал Федька, вспоминая книжных котов.

– Ничего, – сказал Багет, – я думаю, мы ещё увидимся.

– Ёжики полосатые! – вскричал Тюлень, повернувшись в другую сторону.

Не поверите, к нам бежала, радостно подпрыгивая, Белка. А за ней маман, папа, Светочка и, почти складываясь пополам от смеха, Маринка.

Ну, и ещё несколько работников аэропорта, выкрикивая что-то вроде «не положено!».

– Котовасы! Прикройте меня. Я к Клаве в гости.

Белка проскочила мимо нас, а мы выстроились котоцепочкой навстречу людям. Те остановились и лишь засмеялись.

– Я ж говорю, – хохотала на весь аэропорт Маринка, – у этих зверей свои тайны и приключения похлеще наших! Даже чёрную Белку умудрились протащить в самолёт!

А мы что? Мы ничего. По крайней мере, я и сам не знал, что это Багет помог Белке забраться в чемодан и долететь.

Но это, как говорится, уже совсем другая история.

А наши итальянские каникулы закончились. Но, как говорится, вы не скучайте! Чао, девочки и мальчики! Ариведерчи, мамы и папы!

P.S

– А вы знаете, что после той ночи, когда вы летали над площадью, – рассказала нам после Белка, – картина из галереи исчезла. Та картина, на который были ваши портреты!

– Не наши, а котов, похожих на нас, – назидательно уточнил Багет, лизнул Багетика в нос и даже улыбнулся Маркизе. Соскучились котики.

– Угу, – продолжила Белка, – я вот тоже решила, что моя миссия выполнена. Я вас нашла, призраков из Венеции изгнала, пора бы и к родненькой Клавулечке приехать. Уже сто лет обещаю.

– Ого, вам сто лет? Вы что, тоже призрак? – удивился Тигрик. Ох, как же я по нему соскучился.

А Тюлень на всякий случай присмотрелся, есть ли от Белки тень на стене. Выдохнул с облегчением – тень есть.

– Но лететь так далеко, я думала, что эта миссия будет невыполнима, – взвизгнула Белка. – Спасибо вам, котики, за то, что благополучно добралась.

Скоро мы отправились в музей. Клава радостно обнимала Белку. Они были счастливы. В деревенской Котовасии тоже было весело: Барбосовы щенки подросли так, что совсем не узнать! Как быстро всё-таки растут чужие дети.

– Тяф, – пищал Марко или Поло, я ещё не умею их различать, они похожи как две капли воды. – А какое имя тебе нравится?

– Не знаю, но точно не Казанова… – хмурился щенок.

Это они так имена себе выбирали.

– Шарик! – вбежала в дом Светочка и схватила этого самого не-Казанову.

– А что, – игриво прорычал тот, – мне нравится! Тяф!

Он уткнулся мокрым носом в Светочкину кофту, а я наблюдал за ними. Какие они юные и весёлые, сколько всего нового предстоит им узнать в жизни.

– А, Тигр? – окликнула меня Ангора. – Снова книгу в голове придумываешь? Надо бы и отдыхать от своих идей.

Это точно, скажу я вам. Иногда писателю нужен новый взгляд, так сказать. Дайте своему тексту отлежаться, как щенкам после долгой прогулки. И потом приступайте к перечитыванию. А что мы всё про котов и котиков? Кто знает, может, следующая книга будет про приключения щенка по имени Шарик? Но это будет уже совсем другая история. Подумаю об этом позже. А вам, дорогие мои читатели и мечтатели, желаю творческого вдохновения, и, если напишете свою историю, дайте пять. Я буду знать, что делился с вами своими советами не зря.

– Прикольно получилось, – ответила Капибара, дочитывая рукопись кота по имени Тигр и поправляя очки на переносице. В редакторском бюро «БарКопи» уже все разошлись. Лишь рыжий кот и главный редактор вели переговоры. – С послесловием можно ещё поиграться, но в целом пойдёт. Поздравляю, Тигр, у вас будет книга!

Читайте в следующей книге…

В мае маяться

Есть такая народная примета, что май – месяц трудный, лучше не начинать что-то новое в это время. Как говорится, в мае маяться будешь. Люди даже свадьбы устраивать не решаются в мае. А нам, котам, что? У нас май – любимый месяц, как, впрочем, и апрель, и март… Я вообще считаю, какая разница, что там по календарю? Главное, что у тебя внутри, на душе. А там может быть и дождливый октябрь, и заснеженный январь, и ветреный июнь. Но в Котовасии свои приметы. Май у нас получается и в самом деле утомительным. То пожар в городской Котовасии, то люди никак не определятся, когда в поездку отправиться. Я вам об этом ещё не рассказывал? Сейчас исправлюсь.

Всё наше человеческое семейство решило посмотреть на белые ночи. Это, друг мой любознательный, такое удивительное природное явление, когда ночью светло как днём. А происходит это не везде, только в определённых городах и странах. Но нам ближе Санкт-Петербург, его ещё называют городом белых ночей. Хорошо, что ночи эти хоть не в мае, а в июне случаются. Вот Валентина с Игорьком и волнуются, как бы успеть дела все огородные переделать до отъезда.

Вот вы знали, что если май будет холодный, то год выдастся хлебородный? Или что если разведётся много хрущей (это майские жуки, противные такие, так и норовят врезаться в морду), то жди засуху. А это для деревни почти конец света. Помню, как раньше, когда мы жили в деревенской Котовасии, Игорёк всё причитал:

– Поливаю день и ночь! Хоть бы капелька воды с неба упала!

И что вы думаете? На следующий день не то что капелька, такой град с неба посыпался – настоящие льдины! И заливало потом хозяйские грядки ещё неделю. Половину урожая погубил такой долгожданный дождик. Так что хорошо, когда баланс: и дождик есть, и солнышко припекает.

– Тигр, ты идёшь? Или опять мечтаешь? – зовёт Федька. Это мы спешим помогать нашим огородникам.

Вы не смейтесь, они нам так сами и сказали, когда мы на грядках разлеглись, на солнышке животики наши погреть.

– Ох, помощнички наши мохнатые! – умилялась Валентина. – Никуда без вас! Вот на той неделе картошечку хорошо посадили – не зря там весь день до этого Пельменчик бока свои прогревал.

А если вы позабыли, Пельмень – это наш кот Тюлень. Он тоже любитель солнечных ванн.

– Сегодня, кажется, огурцы сажать будут! Идём скорее, мы ж там ещё не повалялись! – кричит Федька. Он верит в свои приметы, например, где кот не повалялся, урожай плохой будет.

Делать нечего, пошли отрабатывать, помогать огородникам урожай поднимать. Позже нашим всё рассказали.

– И что, из одного семечка вырастает много-много огурцов? – удивлялся мой Тигрик.

– Тут может и две-три семечки понадобиться, – отвечал я. Ох, и любознательный он у меня. Дел огородных не знает, поэтому пришлось всё объяснять.

– Так если из малюсеньких семечек вырастает столько всего, что будет, если закопать рыбные косточки? – встрепенулся Тигрик.

– Ага, куст вырастет, а на нём рыбы болтаются, – пошутил Тюлень. Да только знали бы мы, во что эта шутка обернётся, обязательно остановили бы малька.

– Устал я на сегодня. А завтра дел невпроворот – посадка кукурузы, бобов и ещё чего-то там, – зевнул я и отправился спать.

А на следующий день мы проснулись от кошачьих визгов.

Тигрик влетел в комнату и давай всех тормошить.

– Я тебя сейчас укушу за хвост, если ты не прекратишь, – рычал Багетик.

– Тигрик, не суетись, дай поваляться, – умолял я.

Но он ещё больше суетился и пищал.

Пришлось вставать и выяснять, в чём дело. Да только взглянул я на его оцарапанный бок и сразу взбодрился.

– Кто это тебя так? Сейчас я ему задам! – возмутился я.

– Он там, – виновато промурлыкал Тигрик, – на грядке…

Я пулей вылетел во двор, чуть не сбил с ног Тюленя, который пытался мне что-то сказать, и помчался к злополучной грядке. Адреналин кипел у меня в крови. Вот сейчас как задам, думал я, тому негодяю, кто маленьких обижает! Когти на ходу выпускаю, шерсть дыбом, мчу на всех парах… и резко торможу.

На грядке, где только вчера мы так старались, помогали высаживать семена огурцов, разбросаны колючие ветки. А под ними виднеется взрыхлённая свежая земля.

– Что за ёлки-иголки? – не понимаю я.

– Тигр, что ты как с цепи сорвался, – бормочет Тюлень. Бедный, запыхался весь, пока меня догонял.

– Что это?

– Это защита! Представляешь, вчера вечером Валентина и Игорёк пришли сюда посмотреть на свои грядочки, на проделанную работу. А тут всё перекопано! Семена огуречные поверху валяются, а вокруг рыбные кости торчат. Вкривь и вкось. Как Игорёк рассердился, ты не представляешь! Давненько я его таким не видел! И вот с утра пораньше я встал, решил помедитировать… – резко осёкся Тюлень.

– Решил чего? – удивился я, представляя медитирующего Тюленя.

– Э, не важно, – продолжил он. – Вот Игорёк веток колючих, шиповника, кажется, натаскал, приговаривая что-то вроде «вредителю на радость будет».

Да уж, а вредителем огородным оказался наш Тигрик.

– Ну не понял я, что вы это… пошутили так. Я вполне серьёзно хотел вырастить рыбный куст, – мурлыкал потом мой малёк.

– Пойдём лучше покажу тебе, что и как в огороде делается, – лизнул я его в нос и повёл на практику.

А что, лучше детям всё самому показывать и объяснять, а то будут думать, что и колбасы с сосисками на кустах растут. Эх, молодёжь, ещё учить вас и учить. Но лучше так, чем маяться от безделья.

Ах, эти белые ночи…

Какое это приятное чувство, когда все сельскохозяйственные работы переделаны и можно с чистой совестью отправиться в путешествие. Правда, у нас оно намечается только на выходных. Как говорится, и на этом спасибо. Тем более что я предвкушаю посещение Эрмитажа, одного из самых больших и уникальных музеев в мире. Там, говорила наша знакомая музейная крыска Клава, даже коты живут! Будет интересно с ними познакомиться. Жду не дождусь, когда же Валентина и Игорёк проснутся, ведь уже совсем светло.

За окном слышится шум машины. Кто-то стучится в дверь.

– Федька, – лениво урчу я, – кто там?

И тут до меня доходит! Это, скорее всего, маман с мужем и Светка с Маринкой уже приехали. Как так? Ведь наши ещё даже не вставали! Или мы проспали? Вскакиваю на лапы и ору на всю комнату:

– Сколько времени?!

– Часы на стене, сам посмотри, – отвечает Багет.

А я и смотрю. Да только часы наши уже давно не работают и всегда одно и то же время показывают. А в дверь продолжают тарабанить, кажется, я слышу знакомые голоса. Точно, мы проспали!

Опишу лишь в двух словах, что началось, когда сонные Валентина и Игорёк спустились отворять дверь. Я даже фильм вспомнил, то ли «Один дома», то ли «Не забывайте завести будильник» называется. Но такая кутерьма началась – мама дорогая!

– И зачем ты будильник перевёл? – причитала Валентина.

– И ничего я не переводил! Вроде, – отвечал Игорёк.

– Да какая разница, – говорила маман, – время не вернёшь! А вот самолёт без нас может улететь! Собирайтесь скорее.

А мы что? Мы – коты вполне собранные. Нам много времени не нужно. Умылся, подкрепился – и к полёту готов. Хоть на Луну!

– Дорогой ты мой, и куда я это положу? – гладит маман Тюленя, который притащил ей свою миску.

– Я без миски не полечу! – мурлычет Тюлень. Это он насмотрелся передач про микробы и вирусы, теперь ест исключительно из своей миски и никого к ней не подпускает. Как-то Барбосовы щенки облизали его миску, так он потом весь день их гонял и воспитывал.

– Я забыла положить в чемодан шляпу! – ахает Валентина.

– Чемодан заклинило, не могу открыть, – отвечает Игорёк. – Надень её на голову!

Ох, знает мой читатель, как я не люблю суету и опоздания. Даже со щенками и Барбосом попрощаться не успели.

– Ну и ладно, – говорил в машине Федька, – а то этот Шарик вчера все уши прожужжал, мол, с вами хочу, возьмите меня. А как тут объяснишь, что у нас мест нет?

Если вы забыли, то я напомню. Шарик – это новое имя сынишки Барбоса, которого сначала хотели назвать Казанова. А братья у него – Марко и Поло.

Аэропорт встретил нас такой же суетой, как и в Котовасии.

– У меня уже голова кружится, – бормочет Тюлень. – Я запутался, нам направо или налево?

– Мы тут столько раз уже бывали, – уверенно хмыкает Федька, – следуй за мной. Не пропадёшь!

– Да не мельтеши ты! – шипит на него Багет. – Вот опять наших из виду потеряли.

Я слышал, как где-то вдалеке нам кричала маман: «Скорее, скорее!». Зря они нас не успели посадить в переноску.

– Вот ведь, – кивает Федька, – шляпа Валентины. Вперёд за ней!

Багет что-то бормочет и притормаживает. Но я не расслышал, что именно, да и на раздумья оставались секунды – наш гейт закрывается! Это такие ворота, через которые можно попасть в нужный терминал, чтобы дойти до самолёта.

Мы проскакиваем, хвала небесам, нас даже не заметили. И мчимся, мчимся к летящей птице. Ещё немного, и можно будет выдохнуть. В самолёте стюардесса вопросительно смотрит на нас, что-то произносит. Но от волнения и утренней пробежки я совсем не разбираю её слов.

Федька улыбается лучезарной улыбкой, и нас пропускают.

– Есть у меня ощущение, – мурлычет Тюлень на взлёте, – что мы что-то забыли.

– Ага, поесть ты забыл, – отвечает Федька.

– Точно! – вскакивает Тюлень. – Я свою миску забыл!

– Только не начинай, пожалуйста. Сядь на место, – молю я друга. Меня что-то самого слегка замутило. Хочется спокойно насладиться полётом.

Весь путь я сладко проспал. Даже к Багету и нашим хозяевам не заглядывал. У нас у всех разные места в самолёте, так получилось. Лишь издалека посматривал на Валентинину шляпу. Она её весь полёт не снимала. Ну и хорошо, не потеряемся.

Ага. Вы же знаете, мои наблюдательные читатели, что в Котовасии без приключений не бывает? Вот и тут мы совершили одну большую ошибку. Конечно, всё можно скинуть на головной убор. Мол, всё дело в шляпе. Но я вам дам вполне практичный совет: для начала убедитесь, кто эту самую шляпу носит.

– Эти белые ночи серых дней короче, кто придумал их, только для любви-и-и… – поёт Федька, выходя из самолёта и предвкушая белые ночи в Санкт-Петербурге.

– Балбес ты, Фёдор, в песне поётся про лунные ночи! – дразнит его Тюлень.

– Да какая разница! Это ты со своим лунным календарем всё перепутал!

А это правда, мы в огороде всё по лунному календарю делали, чтобы урожай был хороший.

– Ничего я не перепу… – начал Федька, но не договорил и выпучил глаза.

В этот момент и у меня челюсть отвисла. Потому что мы увидали шляпу Валентины. Точнее, на ком была эта шляпа. И была это совсем не наша Валентина…

– Она её украла у нашей хозяйки! – возмутился Федька.

А я стал пристальнее всматриваться вокруг. Аэропорт какой-то странный, всё на иностранном языке. Нас никто не зовёт и не ищет. Вот уже и чемоданы все разобрали.

– Бонжур, – смотрит на нас какой-то странный человек, добавляя ещё какие-то непонятные словечки.

А Федька пристально читает что-то на табло. Да-да, мы и читать умеем.

– Что-то не разберу я ничего. У них язык, что ли, другой?

– О-ля-ля, а какой язык вы хотели во Франции? – мурлыкает за нашими спинами кто-то. Мы оборачиваемся. На нас смотрит голубоглазая серая кошка. – Вы в Париже, забывчивые друзья-странники. Ну ладно, салю.

И кошка медленно поплелась за своей хозяйкой. Той самой, что в Валентининой шляпке оказалась.

– Чего это она солит? – не понял Федька.

– Это «до свидания» по-французски, но иногда так могут и приветствовать, – вздохнул я. – Вот и прилетели посмотреть на белые ночи…

Тут и Тюлень подоспел, дожёвывая что-то на ходу.

– Не печалься, Тигр. Я тут узнал, что мы не туда прилетели. Зато сможем сходить в Лувр, тоже ведь известный музей. И в магазин книжный, помнишь, ты нам недавно про него рассказывал? Как же он называется… «Толстой и компания»?

– Сам ты Толстой… Хотя скорее толстый, – захихикал Федька, но потом важно выпрямился, будто собирался декламировать стихи. – Магазин называется «Шекспир и компания»!

Вот уж что точно могу сказать: Шекспиру и не снилось, что мы внезапно вместо Питера окажемся в Париже. И будет это ещё одна удивительно опасная история, полная неожиданных приключений!