Текст книги "Русская сказка"

Ее выпуклый лоб был прижат к холодному стеклу, поэтому она не замечала внимательного взгляда своего спутника. Она больше не чувствовала вины, помутнение рассудка прошло. Так бы поступила любая женщина на ее месте. Любая.

Было кое-что более важное. Его семья не одобряла это. Нет, абсолютно все равно, как к ней относятся. Но та фраза, что он сказал про свадьбу в прихожей. Он не может верить, что их связь долговечна. Наверное, просто взболтнул. Молодой, горячий. Как только дойдет до дела, сразу в кусты, как и все мужики.

Аврора волновалась за подругу, но не дергала, позволив самой решить все с Артуром. Сама она погрузилась в мягкую атмосферу советских фильмов с китайской лапшой из симпатичной коробочки. Только так мысли о горе Даны вылетали из головы. Как может мужчина при невесте вести себя таким образом? Причем Дженнифер была такой эффектной красавицей, что Аврора рядом почувствовала себя гадким утенком. Со времен университета такого не было.

Алиса Фрейндлих произносила одну шутку за другой, но сердце щемило. Как верить в любовь, если каждый первый швыряет твое доверие, разбивая вдребезги? Когда упрямое стремление встретить свое человека становится просто иллюзией, из которой стоит вырасти?

Вечером, как было оговорено, Бруни встретилась с заказчицей в дорогущем зале Safisa. Да, в таком месте легко почувствовать себя императрицей Всея Руси, легко потерять голову. Дорогие канделябры, роскошь, выпадающая из стен прямо в лицо посетителю и конечно беззаботно улыбающийся администратор.

Дженнифер уже была там, в модном мешковатом платье, больше напоминавшем ночничку. Ее волосы и лицо были идеально выверены, точно также как утром. Аврора невольно позавидовала, сама она даже при параде выглядела посредственно. А тут такая яркая блондинистая внешность и деньги, гора денег.

– Тут можно соорудить алтарь, позвать священника и все такое. Ритуалы проведем в особняке, – ее хихикающий тон становился традицией. У нее не бывало плохого настроения, что делало ее идеальное по мнению Авроры.

– Может, само торжество тоже провести у Юсуповых? Там чудесный сад…

– Нет, нет, нет! – наманикюренные пальчики элегантно раскидывали воздух вокруг. – Я не хочу один и тот же интерьер на все дни. Причем я знаю, что это место очень популярно.

Было видно, как администратор выдохнул. Огромная площадь в центре на Воробьевском шоссе, дорогой интерьер, выхоленный персонал плюс тотальный кризис. Все это заставило даже такого титана как Safisa бороться за каждого клиента. В обязанности молодого человека входил поиск арендаторов, отчего зависел его KPI. Надо ли упоминать, что вот уже три месяца он безуспешно пытается найти нормальную работу, серьезное дело?

– Зачем еще нужно такое количество денег, если его нельзя тратить? – Дженнифер хихикнула и зашла в фиолетовый зал. Острые каблуки ее ботильонов портили паркет, но администратор молчал.

Они потратили полчаса, чтобы обойти все помещения. Аврора не задавала больше вопросов и не убеждала англичанку быть скромнее. Их контракт гарантировал исполнение фантазий невесты. Да и какая ей разница до чужих денег? Пусть хоть на ветер выкидывает.

– Мы можем сделать круговую рассадку, чтобы было удобно смотреть, – девушка представила сколько стульев из дорого дерева и шелка им придется заготовить на это мероприятие. – Вы предоставите нам кресла?

– Конечно, все, что пожелаете, – молодой человек надеялся, что к тому моменту уже не будет здесь работать. – Какая дата вас интересует?

– 8 июня, – что-то защемило в груди Авроры, и она присела на свободное место. Дженнифер, испугавшаяся не на шутку, потребовала вызвать скорую.

– Что случилось? У тебя сердце встало? – ее английский акцент был похож на птичий щебет. В отличие от Его Светлости. Об этом Аврора не могла перестать думать, все время пока вокруг нее суетились люди.

– Все хорошо, – собственный голос показался ей чужим, такой он был слабый и безжизненный. Тогда она по-настоящему испугалась.

– Что тут происходит? – мягкий тембр нежно заполнил пустое пространство. Силуэт в идеальном темно-красном костюме и пальто под цвет ботинок. Его Светлость был как всегда самоуверенным и прекрасным.

Молодой администратор выпрямился как струна и сбивчиво объяснил ему, что произошло. Он еще никогда не видел такого красивого мужчины.

– Вы вызвали врача? – Феликс дождался нервного кивка парня и попросил его принести воды. Вокруг пострадавшей девушки собралась толпа.

Князь не любил массовых сборищ, поэтому попросил всех разойтись тем тоном, который заставит и мертвого подняться из гроба и выйти. Любопытные сотрудники начали расступаться, и он увидел испуганную Джен, бледную и красивую. Ее тонкие руки гладили чью-то спину, по началу он даже не разобрал, кто это.

Очертания девушки, но она скрючилась вдвое и теперь ее каштановые волосы с легкими завитками на концах укрывали колени. Ему стало не по себе, но он сохранял спокойствие. Никакого самолечения или попыток помочь. В университете их учили, что лучше всего вызвать врача и постараться максимально разрядить обстановку вокруг. Все эти ахи и охи не способствуют улучшению состояния больного, а лишь придают ему панического состояния.

– Джен, что случилось?

– Я не знаю, мы осматривали помещения для свадьбы, а тут Аврору скрутило…

Дальше последовало подробное описание того, кто пришел, когда и зачем, но Феликс уже не слушал. Карие глаза округлились и удивленно впивались в свернутое существо. Бабу, свадьба, цвет воды пляжа бонди – все это перемешалось в одно сплошное непонимание.

Врач появился в зале с маленьким черным чемоданчиком. Он уверенно растолкал зевак, гнездившихся у входа и прошел к виновнице ситуации. Молодая девушка лежала на собственных коленях, но для него это было не ново. Слишком давно он был медиком, ему теперь никогда не будь жаль людей, вместо этого в его голове срабатывает механизм действий.

Ее погрузили на каталку, Аврора не чувствовала собственного тела от страха. Сквозь слезы вырисовывался силуэт Его Святейшества, отчего она решила, что сошла с ума. На его плече висела Дженнифер, держа перед собой телефон, который через секунду оказался разбитым на осколки. Она закрыла глаза и провалилась под землю.

12 глава.

Аврора открыла глаза и сразу же зажмурилась. Свет, неестественно яркий свет, всепоглощающий свет. Она издала еле слышимый писк, голос ей изменил.

– Спокойно, спокойно, – тембр Феликса был не таким, каким она его помнила.

Придерживая спину, он помог ей сесть. Она открыла глаза в больничной палате, типичной для России. Жуткие голубоватые стены, трескучая койка и очень добрый врач в дверях. Ему было больше сорока, но сколько точно, определить невозможно. Его маленькие очки держались на честном слове на самом краешке носа, отчего он выглядел слегка рассеянным.

– А вот и наша дорогуша! – бесцветные, усталые глаза не выражали ничего, кроме желания сна. Наверное, после дежурства. – А ты волновался.

Только сейчас Аврора обратила внимание, что Юсупов в пальто, хотя в помещении тепло. Он не нервничал, не дергался, но было что-то в его обычно надменных глазах особенное. Что-то, о чем девушка хотела спросить, но во рту страшно пересохло.

Заметив это, Феликс снова поднялся и приложил маленькую бутылочку к ее губам. В голове стали восстанавливаться события, один за одним. Safisa, Дженнифер, слащавый администратор, боль, Феликс, разбитый телефон.

– Все назначения я передал, ничего страшного. До свадьбы заживет, молодежь! Какие ваши годы, – его халат исчез за секунду. Таковы все врачи, у них нет времени для сентиментальности. У них вообще нет времени.

Минут пять они сидели в молчании, пока Аврора все пыталась понять, как в зале оказался Юсупов. Она почти не помнила обрывки фраз, образы, но было жутко стыдно. Удивительно, но страха за здоровье не было, был страх за позор, за то, что она при всех рухнула, за то, что люди видели ее слабость. Особенно он. Он не должен был этого видеть, никогда.

Ей очень хотелось знать, что же в итоге с ней произошло, где все, почему на стуле Его Святейшество. Стал ли он правда подражать ее шутливому прозвищу и захотел стать лучше? Почему он приехал в зал?

– У тебя был приступ паники, – Феликс не ждал вопросов, они блистали у нее на лбу. Только один, самый важный, он не хотел замечать. Он решил не замечать. – Ты к такому не расположена, но раз в жизни и полено стреляет.

– Палка, – поправила Аврора и собралась с силами, но Феликс попросил ее остановиться жестом.

– Дженнифер поехала домой, я сам решил тебя сопровождать, это была ближайшая больница, но я не думаю, что интерьер разбил тебе сердце, – усмехнулся, она не реагировала, стоило продолжить. – Доктор выписал тебе успокоительное. Отдохнешь и будешь как новенькая.

– Мне нужно остаться здесь? – голубой цвет ее глаз заставлял задуматься: то ли она плачет, то ли слишком водный этот оттенок. Феликс, который редко испытывал сочувствие к кому-то, кто не бы членом его семьи, улыбнулся. Мягко, как делал это с Артуром или бабу.

– Нет, я отвезу тебя домой. Но ты пообещаешь исполнять все предписания врача, – она кивнула, и он подошел, чтобы придержать ее.

Аврора все еще была в своей одежде, капельницу вытащили. Она посмотрела на телефон, темнело рано, поэтому было непонятно, сколько она провела здесь. Все в порядке, всего-то пара часов.

Ее тело ее подвело. Такого не было с третьего курса института. Слишком нервный экзамен, слишком недолюбливающий ее преподаватель, слишком жаркое лето. Она упала на грязный кафель прямо в коридоре, потому что не могла контролировать пространство и это ей очень не понравилось. Врачи советовали не переутомляться. «Перенервничала,» – пожимали они плечами. Но то чувство беспомощности, эта слабость – Аврора закрыла ее в ящике стола, который сразу же спалила. Теперь прошло время, она стала самостоятельной, перестала переживать из-за мелочей. Хотя кого она обманет? Каждый самый мелкий осколок обиды попадал в самую суть сердца и застревал там если не навечно, то очень надолго.

Но никакой слабости она не позволяла себе, никаких проявлений девичьего «не могу» или «помоги». Так ее научили: слабость приводит к жалости, а жалость унизительна. Столько лет она контролировала свою жизнь, свое тело, свой разум.

С появлением князя все изменилось. Аврора смотрела, как он ведет машину и начинала ненавидеть его все сильнее, своего спасителя, своего помощника, его снисходительное покровительство. Она знала, что он снова и снова ставит ее на ступень ниже себя, только потому, что его банковский счет обладает большим количеством цифр. И она ненавидела его за это.

– Как вы оказались в Safisa? А главное зачем? – нельзя было не заметить, как понизился ее голос, каким он стал густым и мрачным. Феликс боялся этого вопроса, потому что в своей голове сложил мозаику, как только она очнулась и мысли о том, что он потеряет ее ушли из головы. Почему так сложно сказать правду? Почему простой факт, который он никогда не скрывал, которым гордился, теперь комом стоит в горле? – Я вас спросила.

– Ты расстроена, тебе надо отдохнуть. Мы поговорим позже, – Юсупов старался сдерживать дрожь, которая пробежала от ее настойчивого тона.

– Я хочу услышать ответ сейчас.

– Рад за тебя, – он свернул на обочину. Ее подъезд из голубого камня был таким же старым и холодным, как в ту ночь, когда он нес ее на руках.

Аврора упрямо сидела в машине, он открыл дверь. Нет, она не уйдет без той информации, которую так жаждет.

«У тебя самое крепкое терпение из всех, кого я когда-либо видел. Политика бы озолотила тебя, Феликс,» – так говорил его преподаватель. А теперь какая-то пигалица выводит его из себя с пол оборота, и он просто не может это контролировать.

– Либо ты выйдешь сама, либо я тебя вынесу. Не вынуждай меня, ты намного тяжелее, чем кажешься, – истерика, крики, он ждал чего угодно. Но Аврора просто сидела со скучающим видом и только пальцы, побелевшие от того, как она сжимала ручки сумки, выдавали ее ярость.

Феликс Юсупов не повторял дважды. Он схватил ее на руки под звуки слабого бунта и пронес всего пару шагов прежде чем поставил на землю, не в силах справиться с бурей.

– Видит Бог, я пытался относится к тебе со всем уважением, но как же ты меня достала! – с этими словами он схватил раскрасневшуюся девушку как это делают борцы, за пояс и перевалил через свое правое плечо, по-хозяйски оставив руку на ее поясе.

Код от домофона он запомнил с прошлого раза. Память его не подводила, хотя ему и казалось это глупой затеей, приятно было выпустить пар наконец. Он не любил упрямства, не прощал его даже детям.

Как только они поднялись на лифте, Феликс опустил на пол Аврору, которая все еще была шокирована происшедшим. Она не сопротивлялась, не била его по спине. От кого угодно можно было ожидать такого поведения, но Его Светлость то и дело удивлял ее.

Феликс кивнул на дверь и настойчиво поднял брови. Он не зайдет, не останется, вообще никак больше не свяжется с этой девчонкой. Дома ждали бумаги, нужно было расторгнуть контракт и избавиться от ее присутствия на свадьбе. Он женится на Джен, это все будет лишь историей для стакана виски перед сном и все на этом.

– И как вы можете закрывать глаза на такой низкий поступок? Скажите, пожалуйста, – Аврора смотрела на него, немого и сбитого с толку, и понимала, что он все знает о своем брате. – Артур не имеет права женится на Дженнифер и не имеет права на отношения с моей подругой. Он бесчестный человек.

Дверь закрылась, а Феликс все так же стоял, потрясенный услышанным. Его брат был, пожалуй, чистейшим человеком, которого он знал. Обвинение его в таком непростительно ни для кого.

А потом до него дошло, что его свадьбу приписали брату, и он расхохотался. Артур с детства краснел при виде любой девушки, а тут Джен. Это тебе не офисная администраторша, к ней просто так не подойдешь, не завяжешь разговор. Феликс вспомнил, как прислал огромную корзину тюльпанов, а в ответ не получил даже спасибо, тогда они еще не встречались. Артур, будучи романтиком, сразу бы расстроился или сдался, но Юсупов был бизнесменом и хорошо знал, все имеет свою цену. Он вел себя с ней также, как с крупными клиентами. Сначала высказал легкий интерес, заставил ее узнать о том, кто он, а потом исчез. Зная психологию женщин, Феликс понимал, что она будет «случайно» попадаться ему на глаза.

В детстве бабушка читала ему Пушкина вслух. Он заучил наизусть некоторые отрывки, особенно Евгения Онегина. Его восхищала русская литература. Эти строки и помогли ему с Джен:

«Чем меньше женщину мы любим,

Тем легче нравимся мы ей

И тем ее вернее губим

Средь обольстительных сетей».¹¹

Миновал месяц со дня их знакомства, когда она сама раздобыла его телефон и пригласила на кофе. Он надел свой будничный костюм, выглядел скучающим и слегка раздраженным. Конечно, Джен при всем параде, недоумевала, как ею могут не восхищаться. Отточенная часами в спортзале фигура, идеальная от косметологических процедур кожа с легким средиземноморским загаром, макияж от лучшего стилиста города. Феликс аккуратно ел салат «Цезарь», который страстно любил, и будто не замечал ее очарование. На самом деле, он и правда не замечал. Человек, с детства окруженный роскошью, он был лишен возможности впечатляться с раннего детства. Именно поэтому он стал хорошим бизнесменом, а еще потому, что видел следующий шаг до того, как его сделали.

Это был Париж, город люблю, город страсти. Джен, сбитая с толку холодностью спутника, поцеловала его сама у дверей отеля, потом пригласила его подняться, на что получила отказ.

Феликс помнил, как удивился, что не считая физического желания, не ощутил ничего из того, о чем читал в книгах. Шагами меряя брусчатку, он снова и снова прокручивал строки известных стихов, слова романов и не испытывал ничего, кроме разочарования.

С другими девушками было тоже самое, при том, что все они были хороши, образованы, богаты.

В этот вечер он решил остановится, признав, что не способен на эмоции, это просто не его. За прагматизм нужно платить. Его таланты умертвили чувства, одно исключило другое. Ничего страшного, так бывает. Это он говорил себя во время долгой прогулки по городу.

На рассвете он все же вернулся к отелю Джен и поднялся к ней в номер. Все было так, как должно было быть и не более того.

Феликс подъехал к дому на своем белом ягуаре и скинул прочь воспоминания. На лобовое стекло медленно опускался тихий снег, погода тут непредсказуемая как в Нью-Йорке. А еще он трус. Так и не сказал ей, что свадьба его, что Артур не причем. Да и что в этом такого? Почему так трудно признаться в очевидном? Потому что он трус.

Анна Феликсовна наблюдала за внуком из окна темной спальни. Мысленный разговор с Дмитрием Ивановичем затянулся этим вечером. «Наш Феликс влюбился, Дима. Можешь представить? Все-таки у Бога отменное чувство юмора и выдающиеся педагогические таланты, как ты и говорил. Не знаю, сможет ли он принять такой дар? Как мне тебя не хватает, ты бы убедил его, как и всегда», – молчаливая фигура мужа всегда стояла возле нее, она это чувствовала, или думала, что чувствовала. Человек на многое пойдет, чтобы пережить утрату. Но одно было очевидно, ее внук не бежит к своей невесте, он все еще сидит в машине. А значит он начал думать. Он начал думать, с улыбкой отметила княгиня.

13 глава.

Зима на Урале было куда суровее того же сезона в центральном регионе. Недалеко от Екатеринбурга в горах расположилась экспедиция, которую Артур планировал целый год, но все никак не мог реализовать. В паре километров был небольшой поселок, вмещавший максимум 20 домов.

Дана с испугом озиралась на то, как сотрудники в экипировке расставляют палатки, ночь была близка, остаток пути отложили на завтра. К ее удивлению, Артур сиял и с радостью помогал своим коллегам. Все мечты, в которых она каталась на лыжах в фешенебельных отелях дорогого курорта разбились в прах. Снова и снова она перебирала возможности улизнуть в Москву, но обратный билет был заказан, в небольшой отель Екатеринбурга они вернуться только через несколько дней, чтобы провести немного времени в столицы Урала. До этого надо было дожить, дотерпеть.

С детства она терпеть не могла природу. Всякие походы с ночевкой были страшнее каторги. Поэтому единственный вид отдыха, который она называла отдыхом, не касался спорта, исследований и всяких там старостей. Такой отпуск многие называли ленивым, ну и что?

– Правда здесь красиво? – его щеки горели от низкой температуры, глаза от солнечного света переливались как коньяк в стакане, но она была решительна. Это все еще был ее шведский мальчик со смешным акцентом, но она тоже все еще была собой.

– Нет, здесь конечно красиво, – фыркнула девушка и его улыбка ушла с лица. – Но я рассчитывала на другой отдых.

– То есть? – Артур подошел ближе, несколько человек навострили уши, уже смеркалось.

– То есть на эту красоту можно смотреть из окна теплого и красивого отеля, попивая глинтвейн. Я не в восторге от дикой природы.

– Но ты же знала, что мы едем по работе, в экспедицию, – тут он прокрутил их разговор в голове и подумал, что вполне мог дать надежду на то, что это просто предлог для того, чтобы затащить ее на отдых вместе с ним. Самое странное, что он ни разу не спросил, что ей ближе, чего она ждет он поездки. Ни разу.

Артуру стало не по себе. Он обдумывал, как можно все исправить. Какой же он неопытный глупец!

– Послушай, если ты не хочешь тут находиться, я все понимаю. Мы не поняли друг друга, прошу прощения. Давай не будем ссориться? – он прижал ее к себе. Дана не сопротивлялась, ей нравилось, как легко он брал вину на себя, хоть при этом она и чествовала себя очень виноватой. – Сейчас я не могу ничего исправить, за нами приедут только через два дня. Но я постараюсь сделать все возможное, чтобы тебе понравилось. Дай нам шанс, а? Всего один раз.

– Нам? – ее серые глаза казались почти белыми, Артур готов был замерзнуть в этом снежном царстве.

– Мне и дикой природе.

Первая ночь была ужасной. В палатке тепло было, но они все равно спали в одежде и Дана все никак не могла заставить себя успокоиться. Артур, который привык к походным условиям, уснул, как только лег. Во сне его лицо было таким безмятежным, детским.

В отличие от всех ее бывших, он не клал на нее руку по-хозяйски, не командовал и не отчитывал. Наверное, потому что она старше. Но это все равно восхищало. Чистая забота, принятие, отсутствие осуждения.

Мальчишка, он слишком наивен. Верит, что это раз и навсегда, верит в сказку. Сама Дана с неизбежным страхом внутри ждала окончания чудесной истории, которую она положит в архив и будет перебирать, когда станет совсем невыносимо.

Не все люди созданы для вечного, в этом Дана была уверена. Она была одной из них. Миг, в котором все идеально, полной любви и понимания – вот, что ей дорого, что важно. Потом начинается реальная сторона вопроса, к которой мало кто готов. Ссоры, обвинения, пустые оскорбления. Все в итоге сталкиваются с одним и тем же. Остаются вместе, потому что страшно быть одному.

Вот тебе 45, ты живешь рядом с распухшим телом, который считается твоим мужем, с детьми, которые тебя ненавидят и без секса. Такой расклад многие называют тихой гаванью, но Дана хотела бури. Каждый день, каждое мгновение.

– Артур, – она позвала его так тихо, он слегка улыбнулся и промычал. – ты должен знать, что отношения заканчиваются. Я отпущу тебя прежде, чем тебе станет невыносимо мое присутствие, хорошо?

– Какие глупости, – обняв ее сильнее, он засопел. Дана долго думала, что не стоит так сильно привыкать к нему, прощаться будет тяжелее. Но она все-таки расслабилась под давлением теплой волны от его объятий и уснула так, словно она в самом дорогом отеле мира.

Теплые утренние лучи согрели руки Анны Феликсовны. Она могла читать только при натуральном свете, вернее так говорила своим близким, а потом до 3 ночи зачитывалась дамскими романами, которые одобрял только ее муж.

– Женщину поймет только женщина, дорогая, – Дмитрий Иванович часто массировал усталые и опухшие от беготни ноги жены. – Я не вижу ничего постыдного в любовных романах. Может быть, некоторые из них идеализированные, но зато они учат нас хватать мгновения счастья и повторять, что мы тоже так можем.

Он был самым умным и понимающим мужчина, ее Дима. Никогда она не пожалела, что приняла его руку и сердце. К тому же, он был одним из немногих, кто нравился ее отцу. Он нравился абсолютно всем.

– Мой зять как солнце, с ним всегда теплее, – ее вечно печальная мама. Бедная мама, так и не получившая ответной любви или хотя бы ласки.

Светлана громко шоркала ногами, чтобы предупредить о своем появлении. Никто не просил ее делать это, но так ей было спокойнее. Анна Феликсовна вернулась в комнату и закрыла кладовую воспоминаний, прекрасных и не очень.

Завтрак был ее любимой трапезой, поэтому она лукаво улыбнулась кексу с черникой и налила побольше кофе в огромную, по мнению внука, чашку. Феликс спустился к столу, когда княгиня доедала беляш.

– Доброе утро, бабу, – он прикоснулся губами к ее холодному лбу. Ее кожа всегда была такой. – Как ты себя чувствуешь?

Он недовольно посмотрел на ее тарелку, полную выпечкой. Столько разговоров впустую со Светланой. Он угрожал ей, просил, предлагал денег, но та была упорна в своей преданности хозяйки, и Феликс уважал это. Они поговорили о делах и родственниках. Фон Нироды улетели в Швецию и теперь их дом был намного тише и менее улыбчивее.

– Артур вернется через неделю. Он заезжал вчера, привозил девушку, Дану, – сделав густой глоток кофе, Анна Феликсовна улыбнулась тому, как Феликс поперхнулся овсянкой. – Непростая, но интересная.

– Он привел ее в дом? – его ровный голос хорошо скрывал внутреннее негодовании. Да, он выпорет этого мальчишку, как только он вернется. Что это такое? Что он себе позволяет?

– Вышло недопонимание, не принимай на свой счет. Он бы ничего не сделал за твоей спиной. Аврора подумала, что свадьба его, вот и разболтала подруге. Девчонки! – она засмеялась и сделала еще один глоток. Феликс так же чопорно ел кашу крохотной серебряной ложкой. – Для тебя это не сюрприз.

– Нет, уже нет, – помедлив минуту, он продолжил. – Я планирую отказаться от услуг твоего организатора. Не обижайся, она нам не подходит.

– Глупости! Дженнифер ее обожает, и ты сам дал согласие. К тому же, – Анна Феликсовна не собиралась отступать. – Я оплатила ее услуги и заключила с ней договор. Это мой подарок вам, ты не можешь ее вернуть.

– Бабу, я тебя очень уважаю. Но ты же знаешь, я не люблю навязанного мнения, – его карие глаза были как всегда восхитительно снисходительными, отчего Анна Феликсовна вспомнила отца и улыбнулась. Да, она знала это, потому что провела с таким человеком всю свою юность.

– Я просто хочу тебе помочь.

Это был коронный номер и срабатывал безотказно. Феликс знал, что бабушка им манипулирует, но позволял ей это. Ему не спалось прошлой ночью, поэтому он подробно изучил контракт. Да, постарались юристы на славу, но компенсацию, которая требовалась от нее в случае отказа от своих обязанностей он покроет с удовольствием. Все зашло слишком далеко.

Достать телефон и набрать ее номер не так уж сложно. Он добыл цифры быстро через свою секретаршу. Зачем он обзавелся здесь секретаршей? Это все из-за Артура, скоро он вернется в Лондон. Сразу после свадьбы. Обязательно.

Трижды он пытался набрать ее номер и скидывал до первого гудка. Как бы ей помягче сказать обо всем, чтобы не обидеть? Да какая разница, расстроится она или нет?

Библиотека была наполнена светом и если бы книги могли смеяться, они бы делали это прямо сейчас. Неосознанно влюбленный пытался позвонить своей возлюбленной и ходил туда-сюда не в силах подобрать слов. Если бы только люди читали больше и внимательнее, они перестали обращать внимание на формальности и запомнили бы самое главное: любовь не спрашивает разрешения, она входит без стука.

– Алло, – сонный голос Авроры заставил его сердце подпрыгнуть. – Алло?

– Привет, это Юсупов, князь, ну Феликс, – как глупо так начинать разговор! Где его непоколебимая уверенность, что происходит? Он всегда знает, что делать. Всегда. – Ты поняла кто я?

– Да, – она протянула это так вальяжно, что он возмутился ее безмятежности.

– Тогда чего не сказала?

– О чем?

– Ты вообще слушаешь меня?

– Да, Ваше Святейшество.

– Как ты меня назвала? – он хихикнул, но никак этого не выдал. – Если бы ты была не такой малограмотной, ты бы знала, что это обращение используется для духовенства.

– Да, Ваше Сиятельство.

– Так лучше, – теперь идея о том, чтобы рассказать ей о настоящем женихе казалась бредом. Как можно испортить такой идеальный разговор? Но он сделает, он сделает. – Послушай, я хотел поговорить с тобой.

– О чем?

– В общем, – хватит мяться! Хватит мяться! Это бесчестно. Ты не можешь так себя вести! – Я хочу, чтобы ты отказалась от организации свадьбы. Я заплачу неустойку, так что тебе ничего не нужно делать. Просто согласиться с этим.

– Окей, согласна. Можно я продолжу спать?

– Нет, – Феликс возмутился такой беспечности, такому безразличию с ее стороны. Вообще-то, он всю ночь и все утро переживал, думал, что ей сказать, готовил базу аргументов. А теперь она просто согласна, просто согласна! – Тебе неинтересно, почему я хочу так поступить?

– Вы меня не выносите, что тут удивительного? – Аврора перевернулась, и он услышал, как заскрипел ее диван. Тот самый, который был свидетелем их поцелуя. Волшебного поцелуя, стоит отметить. Она уверена, что он ее ненавидит. Наверное, так лучше. Эти чувства только его, поэтому он сам с ними справится так, как он умеет – резко и болезненно.

– Я женюсь. Джен – моя невеста.

Молчание и короткие гудки. Кто из них повесил трубку, не понял никто, но оба этого страстно хотели. Феликс опустился в кресло и почувствовал, как внутри что-то оборвалось, что-то очень важное.

Аврора открыла глаза и еще раз проверила телефон. Он звонил, действительно звонил. И он женится, женится на этой кукле. Мысли, мысли, мысли.

Стоп! Какое вообще она имеет право, чтобы расстраиваться? В конце концов, они никто друг другу. Это отличный исход, надо написать Дане. Значит, подруга в безопасности и ей ничего не угрожает. Значит, все хорошо.

Тогда почему так грустно? Почему хочется плакать? Почему кажется, что это самое отвратительное пробуждение за всю историю ее жизни?

Дженнифер спустилась вниз только к обеду. Феликс был мрачнее тучи, говорил мало, ел вяло, но он никогда не отличался оптимизмом, хотя она догадывалась о причинах такой драмы.

Вчера вечером Анна Феликсовна не одна наблюдала за внуком. Дадли тоже видела, как ее жених сидел в машине с пустыми глазами и ей это не понравилось. Во-первых, то, что произошло в Safisa, как он вел себя, как разбил ее телефон, как не позволил сесть в машину скорой – все это заставило ее задуматься. Феликс всегда относился к прислуге вежливо, но дистанционно, не то, что его бабушка. Дженнифер ценила это в нем, его холодность и надменность. Во-вторых, он совсем не трогал ее с того момента, как она приехала. Нет, он и раньше не рвался к ласкам и уединению. Иногда ей виделось, как он вздыхает, принимает неизбежность близости с ней и тогда становилась страшно. Но ее мама внушала, главное, быть красивой. Тогда мужчина будет верен, а даже если нет, никогда не бросит хотя бы.

Хотя бы. Эти два слова сопровождали ее все детство, мать говорила их снова и снова. «Твой отец не очень хорош собой, но богат хотя бы», «твои ноги недостаточно ровные, но худые хотя бы», «я не сходила с ума от любви к мужу, но не ненавижу его хотя бы». Эти полумеры стали ее единственными ориентирами, ее пониманиями человеческих отношений.

Она внимательно смотрела на Феликса, пока тот резал свой стейк, спокойно и вдумчиво, как делал это каждый раз, каждый обед.

– Может, поедем на выходные загород? – получилось придать голосу наигранную легкость. Если не выносить мужчине мозг – он будет душкой. Еще одно правило от матери, которое часто помогало ей в жизни.

– У меня много работы, а тебе нужно заниматься свадьбой. Я хочу, чтобы все быстрее закончилось, вернуться в Лондон, – Феликс не смотрел на нее совсем. Она гадала, знает ли что-то старая карга, которая ее терпеть не может. Да, Дженнифер не была глупа и понимала, что Анна Феликсовна не в восторге от выбора сына. Ей тоже не нравилась бабуля, прикидывающаяся панк-рокером на пенсии. Это попахивало дурным вкусом. «Нравится нужно всем, ненавидь только глубоко в душе. Человеку необязательно знать, что ты о нем думаешь, тем более, если это родственники мужа», – снова мама и снова права.