Текст книги "Теория и практика экспериментально-трасологических исследований неметаллического инструментария раннего железного века – средневековья (на материалах южно-таежной зоны Средней Сибири)"

Таким образом, приведенные данные показывают, что в средние века на территории памятника Проспихинская Шивера IV существовало многоотраслевое хозяйство. Охота и животноводство давали необходимый запас пищи и шкур, которые тут же обрабатывались для шитья одежды и использования в других домашних нуждах. Рыболовство и собирательство являлись дополнительным источником пищи. Экспериментально-трасологический анализ орудий позволил зафиксировать следы разного рода производственной деятельности, в частности металлургии и металлообработки, керамического производства и обработки красок.

В целом общая функциональная характеристика, полученная в ходе исследования неметаллического инструментария, позволяет определить некоторые особенности системы обеспечения местного населения в изучаемую эпоху. Так, наиболее многочисленные и представительные коллекции позволяют отметить существование многоотраслевого хозяйства, основу которого составляли, вероятно, охота, рыболовство и собирательство в различных комбинациях. Наиболее развитой производственной отраслью следует считать металлургию и металлообработку. Данная хозяйственная характеристика региона представляется наиболее справедливой в контексте существования в исследуемой природной зоне аналогичного хозяйственно-культурного типа у кетов и тунгусов, фиксируемого этнографией [Алексеенко, 1967; Василевич, 1969].

4.2. Роль неметаллических орудий В хозяйственной деятельности населения южно-таежной зоны Средней Сибири в раннем железном веке – средневековье

Экспериментально-трасологические исследования каменного инструментария раннего железного века – средневековья южно-таежной зоны Средней Сибири характеризуют важные стороны хозяйственной жизни местного населения. По сравнению с предыдущими эпохами на первый план выходят совершенно другие производства. Если в период каменного века – палеометалла каменные орудия труда в Сибирском регионе были характерны, главным образом, для охоты, рыболовства, обработки дерева, кости и камня [Волков, 1999; Сериков, 2005; 2008; Скочина, 2004], то позднее ситуация значительно меняется.

В южно-таежной зоне Средней Сибири наиболее значимыми производствами, в которых каменный инструментарий занимал важное место, становятся металлургия и металлообработка, обработка продуктов охоты, животноводства и собирательства. Кроме того, каменные орудия труда обеспечивают многие вспомогательные отрасли быта, среди которых рыболовство, производство керамики, обработка красок, грунтовые работы и др. При этом некоторые функциональные группы постепенно теряют свое значение и сходят на нет. Так, каменные орудия для охоты, обработки дерева и кости (кроме дробления) уступают место металлическим.

Следует учитывать и важные изменения в формах и качестве используемого населением раннего железного века – средневековья каменного инструментария. Он начинает характеризоваться исключительно макроорудиями. При этом подавляющее большинство их либо имеет естественную природную форму, либо представляет собой грубые сколы. Ни в том, ни в другом случае эти инструменты не подвергались предварительной обработке. Среди специально оформленных для конкретной производственной деятельности орудий выделяются в основном только каменные и керамические скребки, которые в средневековье уступают место простым грубым каменным сколам, а также средневековые каменные молоты, участвовавшие в металлургическом производстве. Так, со временем мы наблюдаем еще большее упрощение в схеме обработки камня и подготовки каменных орудий к выполнению хозяйственных функций.

То же самое, вероятно, происходило и с процессом подбора сырья для каменных инструментов. Для поселений раннего железного века характерно большее внимание к этому процессу. На памятниках встречаются специально оформленные песты из грейзена, скребки на алевролитовых плитках, а выходов подобных пород поблизости не фиксируется. Из этого следует, что человек в ходе своей жизнедеятельности заботился о подборе и доставке подходящего сырья. Редкие факты использования случайных грубых сколов для обработки шкур или вторичного использования орудий в иной функции в рамках разных производственных отраслей в раннем железном веке могут свидетельствовать о возникшем по какой-то причине дефиците необходимого сырья.

Характер каменных орудий, использовавшихся на исследованных средневековых поселениях, говорит о том, что при подборе каменных инструментов для выполнения определенных функций/производственных операций человек руководствовался в первую очередь формой и размерами предметов. Он использовал те же формы пород галек и валунов, которые встречаются по речным берегам вблизи исследованных поселений.

Экспериментально-трасологические исследования каменных орудий труда ряда поселенческих памятников раннего железного века – средневековья южно-таежной зоны Средней Сибири позволили соотнести их с определенными функциональными категориями и выявить особенности их применения на исследуемых поселениях33
  Подробно результаты данных определений и их полная характеристика описаны в: Князева Е. В. Каменные орудия труда как источник изучения хозяйственной деятельности населения южно-таежной зоны Средней Сибири в раннем железном веке – средневековье (на основе экспериментально-трасологического анализа): дис. … канд. ист. наук. – Новосибирск, 2015. – 278 с. Здесь же представлены основные выводы.


[Закрыть].

Орудия, связанные с металлургией. В раннем железном веке – средневековье металлообработка являлась одной из важнейших составляющих хозяйственной деятельности человека на территории Средней Сибири. Культурные слои поселенческих комплексов изобилуют следами железоплавильного и бронзолитейного производств.

Прямыми свидетельствами обработки бронзы на исследуемых поселениях являются бронзовые всплески, фрагменты глиняных льячек. Они фиксируются, главным образом, в культурных слоях раннего железного века. Косвенным доказательством обработки бронзы на этих памятниках также являются собственно бронзовые изделия. Однако ни на одном из них на сегодняшний день не найдены плавильные печи для получения используемых сплавов [Мандрыка, 2008а; 2008б], это может объясняться отсутствием надлежащих сырьевых баз на данной территории.

Между тем южно-таежная зона Средней Сибири славится богатыми залежами железных руд [Медведков, 1962; Юдин, 1962; Природные ресурсы…, 2001], поэтому остатки железоплавильного производства в материалах раннего железного века – средневековья представлены более широко. Они характеризуются фрагментами горнов разных конструкций, шлаками и фрагментами криц. Встречаются и железные изделия: как правило, ножи, наконечники стрел, тесла, хотя они и немногочисленны [Гладилин, 1978; Гладилин и др.,1986; Васильевский и др., 1988; Мандрыка, 2008б; 2009; Гревцов и др., 2010]. Все это говорит о том, что обитатели поселений исследуемой зоны плавили железную руду и изготавливали необходимые металлические предметы.

В данном контексте особое значение занимает проблема используемых технологий металлообработки, следы которой находят археологи. Для подобных исследований в отечественной науке начиная с середины ХХ в. активно используется метод металлографии. Он позволяет реконструировать процесс изготовления каждого металлического предмета, фиксируя такие этапы и приемы кузнечного производства на территории Северной Евразии в эпоху средневековья, как свободная ковка железа и стали, цементация, кузнечная сварка и др. [Колчин, 1953; Леньков, 1974; Зиняков, 1988; Семыкин, 1996]. Однако эти данные связаны с металлообработкой на конкретном поселении достаточно опосредованно, поскольку тот или иной металлический предмет мог быть изготовлен в любом другом месте.

Становится ясно, что изучение производственных процессов и хозяйственной деятельности на конкретных поселениях невозможно без изучения всего комплекса орудийного набора, которым располагал человек в раннем железном веке – средневековье. Благодаря экспериментально-трасологическим исследованиям появилась возможность не только выявить каменные орудия, которые были связаны с металлургией железа или бронзы, но и поэтапно реконструировать технологии этих производств [Князева, 2011б].

Первый этап металлообрабатывающего производства связан с добычей и подготовкой руды к плавке. Добыча руды на территории Сибири еще с эпохи начального знакомства человека с металлами происходила с помощью специальных каменных орудий: кайл, молотов, рудодробилок и клиньев [Розен, 1983]. Подобные орудия были зафиксированы исследователями и на месторождениях цветного металла, и в местах залежей железных руд [например, Сунчугашев, 1969; Сунчугашев, 1979].

Среди исследованных автором материалов поселений южно-таежной зоны Средней Сибири орудия добычи практически не встречались. К настоящему времени был зафиксирован только один инструмент, по своим морфологическим и трасологическим характеристикам относящийся к кайлам. Он происходит из средневекового слоя комплекса Проспихинская Шивера IV. Редкость таких инструментов в исследованных орудийных наборах может объясняться поселенческим характером археологических объектов, вероятно, не являвшихся непосредственными местами добычи рудного сырья.

Между тем орудия для обработки руды составляют весьма представительную группу. Они включают орудия ударного и терочного действия и фиксируются на средневековых поселениях Проспихинская Шивера I и IV. Инструменты ударного действия связаны с процессом раскалывания и дробления больших рудных конкреций для удобства дальнейшего обогащения руды [Колчин, 1953; Зиняков, 1988; Малолетко и др., 1983]. Они характеризуются кувалдами, молотами и молотками на гальках и валунах разных форм. Наковальни из уплощенных массивных галек или валунов при этом являются необходимой пассивной основой.

Следующей технологической операцией после добычи и дробления руды на небольшие конкреции, согласно этнографическим данным, было ее обогащение. Например, якуты, по описаниям В. Д. Стрелова, добытую руду обжигают на кострах, «очищают от камней и земли, толкут в порошок, просеивают сквозь особые сита с мелкой решеткой из тонких прутьев и уже после этого приступают к выплавке железа в печах» [Стрелов, 1928, с. 53]. Подобное измельчение руды в порошок могло происходить и на средневековых поселениях Нижнего Приангарья, где найдены песты и терочники для этой цели.

Все эти орудия выполняли одну функцию – дробление и растирание обогащенной руды. Однако они отнесены к разным типам, поскольку отличаются по форме и имеют разный характер износа.

Песты являются орудиями активного действия, в качестве них, как правило, использовались удлиненные гальки подпрямоугольной или грушевидной формы со слегка расширенным торцом, без предварительной обработки. Орудия удобно ложатся в руку и имеют небольшой вес. Терочники здесь представляют собой крупнозернистые гальки овальной либо подтреугольной формы, подпрямоугольного или подквадратного сечения. При этом если массивные экземпляры являлись пассивными орудиями, то терочники поменьше совмещали пассивные и активные действия.

Обогащенная и измельченная руда вместе с углем загружалась в сыродутный горн, где производился процесс плавки. Дальнейший этап обработки металла связан с кузнечным производством, следы которого также удается зафиксировать с помощью экспериментально-трасологического метода.

По свидетельствам металлографов, к средневековью население Сибири достигло высокого мастерства в кузнечном деле. Основой технологии являлась свободная кузнечная горячая ковка [Хоанг ван Кхоан, 1974], при которой металл сдавливается с двух сторон наковальней и инструментом, от ударов или давления изменяются геометрические размеры заготовки [Шапиро, 1967; Павлинская, 1988; 2010].

Начинался процесс кузнечного производства с того, что полученную в ходе плавки крицу вынимали из горна и проковывали с целью удаления шлаковых включений [Хоанг ван Кхоан, 1974; Малолетко и др., 1983; Семыкин, 1996].

Кроме свободной ковки использовалась вытяжка (или протяжка), при которой заготовка увеличивается в длину за счет уменьшения ее поперечного сечения. Данная операция проводится молотом, при этом заготовка после каждого удара поворачивается на 90°. Близка к этой операции так называемая разгонка, в результате которой заготовка увеличивается не в длину, а в ширину. Причем в современном кузнечном производстве разгонку производят не молотом, а специальным инструментом – раскаткой, которая имеет вытянутые очертания, плоскую или округлую форму. После вытяжки и разгонки поверхность заготовки выравнивается гладилками, которые также используются для окончательного выравнивания поверхности изделий [Хоанг ван Кхоан, 1974; Зиняков, 1997а; Шапиро, 1967].

Древнее население Сибири также активно применяло сварку в ходе изготовления металлических изделий [Хоанг ван Кхоан, 1974; Леньков, 1974;]. Так называется процесс неразъемного соединения нагретых кусков металла с применением внешнего давления. Чтобы получить хорошую сварку, сваренное место необходимо проковать ударами молотка [Шапиро, 1967].

Существование данных производственных операций подразумевало не только наличие искусных навыков кузнечного дела у населения эпохи железа, но и большого набора различных инструментов. Однако количество обнаруженных на сибирских памятниках кузнечных орудий: железных молотов, наковален, зубил и т.д., как правило, весьма ограничено [Зиняков, 1988; 1997б; Беликова, 2010]. Связано это в первую очередь с высокой ценностью подобных орудий.

Однако при огромном количестве археологически фиксируемых площадок металлургии и металлообработки на поселениях и вне них все же подобный аргумент не выглядит удовлетворительным. В середине XX в. ведущий русский специалист-металлограф Б. А. Шрамко предполагал использование каменных орудий в процессе металлообработки [Шрамко, 1969], хотя их идентификация и изучение стали возможны лишь после рождения и развития трасологии каменных орудий труда эпохи палеометалла.

Каменные орудия для кузнечной обработки металлов фиксируются на поселениях как раннего железного века, так и средневековья. Молотки и молоточки широко представлены на городище Усть-Шилка-2, в качестве них использовались торцовые части галек вытянутых форм без предварительной обработки. Характер износа рабочих участков этих предметов позволяет предполагать их использование для холодной ковки предметов из цветного металла (бронзы?). На более поздних поселениях Проспихинская Шивера I и IV появляются крупные орудия на гальках и валунах эллипсовидных форм весом до нескольких килограммов. Кроме того, среди них встречаются молоты со специальным поперечным желобком для крепления, выполненным техникой пикетажа. Рабочие участки сохраняют другие характеристики износа, в большей степени соотносимые с горячей ковкой железа. Данное видоизменение, вероятно, может свидетельствовать о возникновении потребности в тяжелых орудиях, способных эффективно отжать крицу и проковать крупные заготовки.

Пассивной основой для ковки металлических изделий в раннем железном веке и средневековье служили каменные наковальни уплощенных эллипсоидных и округлых форм весом до нескольких килограммов. Они использовались для обработки изделий из цветного металла и железа. Это позволяет отметить важную роль каменных наковален в исследуемую эпоху, хотя их наличие не исключает использования железных изделий с аналогичными функциями, особенно в средневековье [Беликова, 2010; Зиняков, 1997а].

Другой вид кузнечных орудий представлен так называемыми гладилками, функциональное назначение которых определяется раскаткой листового металла и выравниванием поверхности металлического изделия после ковки. Они зафиксированы в материалах городища Усть-Шилка-2 и поселений Проспихинская Шивера I и IV. Среди них есть орудия, которые использовались исключительно для холодной обработки цветных металлов, а также инструменты по горячему железу. В целом они характеризуют важный этап в технологии изготовления металлических изделий, бытовавший на исследуемой территории.

Заключительную стадию изготовления металлических изделий раскрывают точильные камни, которые использовались для расточки, направки и заточки металлических лезвий и поверхностей. Они часто представлены на тех поселениях, где зафиксированы предыдущие этапы кузнечного производства. Эти орудия во всех случаях выполнены на песчаниках и представляют собой либо массивные плитки, либо фигурные предметы поменьше. Характер их износа свидетельствует об обработке с помощью них изделий разного размера и форм.

В целом все перечисленные функциональные группы характеризуют последовательные этапы получения и обработки металлов. Их наличие на памятниках наряду с непосредственными отходами металлургического производства, а также полуфабрикатами позволяет говорить о четко поставленном технологическом процессе и определенной производственной направленности поселений. Можно с уверенностью констатировать, что в раннем железном веке эти особенности существовали на городище Усть-Шилка-2, где производилась кузнечная обработка бронзовых изделий. В средневековье полный металлургический цикл начиная с дробления руды и подготовки ее к плавке и заканчивая финальной расточкой выкованных изделий с использованием каменных орудий мы наблюдаем на поселениях Проспихинская Шивера I и IV.

Последнюю функциональную группу, связанную с обработкой металлов, составляют оселки. Особенность этих орудий заключается в их бытовом назначении: подправке затупившихся металлических лезвий и острий. Будучи напрямую не связанными с циклами по производству металлических предметов, они играли важную роль в обеспечении их функционирования в хозяйстве. Оселки часто встречаются на поселениях в раннем железном веке и средневековье. Во всех случаях они имеют форму своеобразных брусков или плиточек и не столь массивны по сравнению с точильными камнями. В хронологическом отношении их внешний вид и особенности износа достаточно постоянны.

Орудия, связанные с обработкой продуктов охоты и животноводства. В материалах раннего железного века – средневековья данная функциональная категория каменных орудий является достаточно представительной. Основную ее часть составляют инструменты для обработки шкур: скребки, лощила и разбильники. Скребки присутствуют во многих коллекциях поселенческих памятников. На поселениях раннего железного века они в большинстве случаев выполнены на сланцевых плитках либо на фрагментах сосудов и имеют устойчивые формы: округлые, подчетырехугольные с боковыми выемками либо без них, полулунные для каменных изделий и подпрямоугольные для керамических предметов.

В средневековых материалах скребки на основе исключительно морфологических характеристик уже не распознаются и фиксируются только трасологически, по следам утилизации. В качестве скребков обычно выступали каменные сколы разных форм и размеров без предварительной обработки. Их доля в коллекциях каменных инструментов между тем остается значительной.

Другим важным функциональным типом являлись лощила. Они представляют собой, как правило, гальки естественных форм без обработки, поэтому данные орудия также распознаются исключительно на основе экспериментально-трасологического анализа. Они составляют в некоторых случаях весьма значительную долю в общем количестве каменных инструментов.

Такой функциональный тип орудий для обработки шкур, как разбильники, не являлся столь распространенным по сравнению со скребками и лощилами. В ходе проведенных работ был зафиксирован только один такой предмет на поселении Проспихинская Шивера I. Данная ситуация в какой-то степени может объясняться общей функциональной спецификой разбильников, использование которых не было обязательным этапом в обработке шкур [Семенов, Коробкова, 1983]. Изредка в материалах раннего железного века встречаются молоты и молотки для дробления кости.

Орудия, связанные с керамическим производством. В трасологической литературе, а также трудах, посвященных собственно реконструкциям керамического производства разных эпох, принято включать сюда достаточно широкий спектр каменных инструментов. Среди них песты, терочные плиты, куранты, гладильники и лощила [Гребенщиков, Кононенко, 1990; Korobkova, 1999; Сериков, 2005]. Одна часть этих орудий использовалась в ходе дробления и растирания примесей, добавляемых в керамическую массу, другая – при формовке сосудов и лощении их поверхностей [Гребенщиков, Деревянко, 2001]. Факты подобного применения каменных орудий сохранились практически до этнографической современности. Например, В. Л. Серошевский, характеризуя особенности изготовления якутами глиняной посуды, писал об использовании каменных орудий для получения шамота, а также при обработке стенок сосудов [Серошевский, 1993].

Однако на исследуемой территории в указанный период данный инструментарий не является распространенной категорией. Обычно он представлен единичными предметами, характеризующими обработку влажных и сухих глиняных поверхностей. Важной характеристикой данного рода орудий является естественная форма. Не обращая внимания на следы утилизации на поверхности предметов, невозможно отделить их от обычных галек, не использовавшихся человеком. Вероятно, комплексный анализ технологий керамического производства на поселениях даст возможность связать с этой категорией и другие функциональные типы орудий, выявленные трасологически и не соотнесенные на данный момент с какой-либо хозяйственной отраслью.

Орудия, связанные с переработкой продуктов собирательства занимают важное место в коллекциях каменных инструментов южнотаежной зоны Средней Сибири в исследуемый период. Песты и терочники для обработки зернистых и волокнистых органических материалов разной степени мягкости выделяются только на основе экспериментально-трасологических исследований. Большинство пестов представляют собой гальки вытянутых пирамидальных очертаний практически без обработки, хотя в коллекциях встречаются и специально выполненные орудия.

Терочники представлены, как правило, орудиями на гальках естественных форм без предварительной обработки, но обязательно с широкими плоскостями для удобного растирания материала. Принципиальных отличий между инструментами данной функциональной категории раннего железного века и периодом средневековья не наблюдается. На протяжении всего исследуемого периода человек, видимо, использовал наиболее подходящие образцы камней, найденных на берегах рек. Главным критерием при этом была удобная форма, для выполнения необходимой функции.

Наличие орудий данной функциональной категории на поселениях исследуемой территории говорит о важной роли собирательства в системе хозяйства местного населения в период раннего железного века – средневековья. Эта особенность также характеризует экономику кетских и тунгусских племен южно-таежной зоны Средней Сибири этнографической современности. Известно, что в теплое время года в их питании немаловажное место занимали луковицы сараны, ягоды, коренья и орехи [Алексеенко, 1967; Василевич, 1969]. Таким образом, подобная тенденция использования таежных ресурсов, вероятно, могла формироваться в исследуемый период.

Орудия, связанные с другой бытовой и хозяйственной деятельностью, включают инструменты, характеризующие отдельные виды деятельности, прямо либо косвенно фиксируемые на изучаемых поселениях.

Весьма распространенную функциональную группу здесь составляют рыболовные грузила, которые представлены главным образом гальками с торцовыми или боковыми противолежащими выемками. Единичные примеры грузил на поселениях позволяют просто фиксировать наличие рыболовства, но в некоторых случаях они достаточно многочисленны, что может свидетельствовать о значительной роли отрасли в системе жизнеобеспечения его обитателей.

Интересны также орудия для обработки красок, например, на комплексе Проспихинская Шивера IV они представлены двумя типами инструментов: терочниками для измельчения охры и палетками для приготовления или нанесения черной краски. Данная функциональная группа вряд ли может являться важным палеоэкономическим маркером для исследуемых поселений, однако она характеризует важную вспомогательную отрасль хозяйства местного населения. В пользу этого также говорит, например, наличие предметов подобных форм и функций в этнографических коллекциях коренных сибирских народов [Нганасаны…, 2010]. А в трудах этнографов нередко можно встретить упоминания о дроблении и растирании охры, а также изготовлении черной краски из сажи и жира для окрашивания одежды, нанесения татуировок и других бытовых нужд [Богораз, 1991; Василевич, 1969; Серошевский, 1993; и др.]. Возможно, данные традиции также существовали в жизни населения эпохи средневековья на берегах Ангары.

К вспомогательной бытовой деятельности, вероятно, следует отнести орудия для обработки твердого неорганического материала. Это наковальни и молотки со специфическими следами износа, отличными от подобных орудий для обработки руды. Данного рода инструменты в единичных вариантах присутствуют на поселениях раннего железного века, а также характеризуют функциональный состав средневековых орудий.

Судя по результатам экспериментально-трасологического анализа коллекций, каменные инструменты для обработки дерева в раннем железном веке постепенно исчезают и в средневековье уже не встречаются. Видимо, данная отрасль хозяйства в период раннего железного века уже практически полностью связана с металлическими инструментами, а каменные орудия если и применяются, то исключительно во вспомогательных целях. Эпоха средневековья, вероятно, имеет достаточное количество железных изделий, обеспечивающих обработку дерева.

Видимо, та же тенденция характеризует орудия охоты. Среди каменных артефактов не фиксируются колюще-режущие инструменты, которые могли бы использоваться для добычи и разделки туш животных.

Последнюю функциональную группу, которую, вероятно, также следует отнести к вспомогательным инструментам, составляют орудия для грунтовых работ. С одной стороны, они раскрывают характер деятельности обитателей поселения, с другой – могут быть связаны с любыми бытовыми строительными или земляными работами.

Таким образом, в результате функционального анализа коллекций неметаллических орудий труда из поселений южно-таежной зоны Средней Сибири раннего железного века – средневековья появилась возможность оценить их роль и особенности использования в конкретных производствах и реконструировать отдельные элементы хозяйства местного населения.